Текст книги "Игра по-взрослому (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Сахненко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
В то время вирт не был так развит, комплексов для погружения не было, пользовались во всю шлемами. А у меня была самая продвинутая система. С тех пор как развел предков на поездку в Диснейленд, всем, что касалось компов, меня обеспечивали чуть ли не по первому требованию.
Осенью того же года, когда смог объединить дедушкины записки и навигационную систему, меня еще записали на факультативы по программированию. А так как еще и в регби играл, то после школы шел либо на программирование, либо в математический кружок, либо на тренировку. Помню как-то калюзия была, хотели меня на району олимпиаду отправить, а я отказался, ради товарищеского матча отказался. Не, ну какой кайф сидеть среди батанов задачки решать, когда пацаны по снегу "Сварогов" раскатывают?
А у училки культурный шок случился, когда она мое "нет" услышала, ну а когда причину узнала... Отцу звонила, убеждала, что-то доказывала, на мое сотрясение мозга ссылалась, но он встал на мою сторону, и на все аргументы учительницы отвечал: "на сколько в жизни Сережке пригодится математика, я не знаю, а вот бойцовский дух пригодится точно".
Вот с этим духом с дедом потом и боролись, когда я подсел на игры. Это я сейчас понимаю что я на них подсел, оно же как было? Сначала в одну поиграл, потом в другую с одноклассниками. Затем в третью, да так удачно пошло что, даже шмотом за реал приторговывать начал.
Где в это время отец и почуял не ладное. Все мои разговоры были об играх, я на полном серьезе разглагольствовал о том, как буду всю жизнь играть и получать за это бабки, короче нес подростковый бред. И на этом бреде он меня взял "на слабо", типа если у тебя все так круто, то почему бы не начать прямо сейчас.
Сели они с дедом и выкатили мне прейскурант: завтрак, обед, ужин, зубная паста, стирка, вода, электричество, даже посещение туалета. Вот только схема расчета была извращенная. Хочешь сходить в туалет? – завали сотню монстров энного уровня. За завтрак надо было передать их персам, а они даже персов себе создали под это дело, определенную кучку ресурсов, за ужин плати добытыми вещами, а за обед крафтенными полуфабрикатами. Вода и электричество, а куда без него, комп-то от розетки работает, списывались за игровую валюту.
В общем, обложили со всех сторон, еще и дежурили дома по очереди. Сами в этой игре дурью маялись, на форумах висели, кого-то шмотом одаривали за мой счет, а у меня был игровой ад. Стоило переступить порог дома, как меня загоняли в игру – выполнять план по договору. Именно тогда я приучился читать все бумаги, от первой буквы до последней точки: папа с дедом прописали себе возможность менять требования, а я подписал не глядя.
Да, это все было внутрисемейное дело, и никакой юридической силы та бумага не имела, но это вопрос десятый. Ко мне отнеслись как взрослому и равному, ну это тогда мне так казалось, и гордость не позволяла отказаться от своих слов.
От моей интенсивной игры начала страдать учеба, а в подписанном документе был пункт и об том, оценки от тройки и ниже увеличивали требования соглашения на тридцать, пятьдесят и семьдесят процентов соответственно, четверки же снижали на двадцать пять процентов, а пятерки на пятьдесят. Одна оценка, положительная или отрицательная, изменяла одну из дневных норм на мой выбор. Шикарный выбор: сделать одно посещение туалета дороже, а ужин дешевле, или на оборот.
За оценки меня не ругали, в какой-то момент для всех они стали безразличны, даже мама молча смотрела дневник. И я не заморачивался, ровно до того дня когда все дневные нормативы выросли – по всем предметам домашку не сделал, и списать не успел, а все учителя к доске вызвали, папа постарался, он договариваться умеет. Я сначала бесился, а кто бы не бесился: приходишь домой, а воды попить можешь только в кредит, и под честное слово даже родная мать не наливает – только под расписку.
Ну а когда бесиво сменилось холодной злобой, а зол был на всех, прикинул, что пять-шесть пятерок в день сократят время игры на четыре часа, притом, что на домашку будет уходить часа три. А если еще и на переменах, сразу после урока делать, то можно еще час сэкономить.
Целых два часа можно ничего не делать, ни учить, ни играть, а тупо валяться на диване, книжку, в конце концов, почитать можно – кайф!
Учителя охотно вызывали к доске, стоило поднять руку, и помогали исправлять кучу двоек, а я их море нахапал. Так что поначалу все шло хорошо, особенно если применять технологии оптимизации труда.
Главным вдохновителем и воплотителем оптимизации выступил Вадик. К тому времени наша конкуренция закончилась, и мы были не разлей вода. Два главных драчуна школы, то бишь я и Вадик, собрали всех отличников с четырех параллельных классов, и они добровольно согласились делать за меня домашнее задание – каждому досталось не более двух предметов, мы ж не звери. А чтобы еще время сэкономить, нашли ребят с похожим на мой почерком. Почерк им, правда, пришлось портить, так как курица лапой пишет лучше чем я, но чего не сделаешь ради доброго человека.
Отличники делали домашку, передавали переписчикам, а мне оставалось только учить и вызываться к доске. Две недели электронный дневник пестрил только пятерками и радостными комментариями учителей, я уже даже начал играть для себя, а не для папы, как прилетела очередная обломинго: оказывается, кроме меня в классе есть и другие ученики, и их тоже нужно вызывать к доске.
Добыча ресурсов и убийства монстров грозили вновь стать каторгой, а мне этого не хотелось. Наученный горьким опытом, что подписанные бумажки нужно читать до последней точки, я вновь перечитал соглашение с предками и решение нашлось.
Какой самый распространенный способ наказать школьника, который плохо ведет себя на уроке? Правильно, вызвать к доске, и чтобы ему и впредь неповадно было, нужно заставить рассказывать только что объясненный материал. А в соглашении ни слова о поведении не было! И оно ни как не влияло на мои стахановские нормы.
Так как отвечать пройденный материал учителя меня вызывать перестали, то я дома, самостоятельно, учил следующую тему, которую нам будут рассказывать, а на уроке начинал хулиганить. Болтал, смотрел в окно, спал, запускал самолетики, играл в смарт, чего только не делал, чтобы оказать у доски. Отца трижды вызывали к директору, что он директору плел, до сих пор тайна, но из школы меня до конца года так и не выперли.
Не сказу, что примененный предками способ избавления от игровой зависимости был эффективный. Хотя если бы не моя природная упертость, то, наверное, взмолился: "Хватит! Довольно!", по факту то, все мои усилия были направлены на то, что не играть. Или хотя бы не играть по чужим правилам. А вот интересно, какие бы ходы осенью применял бы отец, как бы усиливал давление? Ведь эта история закончилась сама собой, рассосалась.
На летние каникулы я, с командой, поехал в спортивный лагерь и познакомился там с одной девочкой – первая любой у меня случилась. А когда вернулся, то мне было уже не до игр, и про соглашение забыли, по молчаливому согласию сторон.
И что характерно, когда давление со стороны предков исчезло – играть не тянуло, даже чувство превосходства над всеми появилось, ибо играть в том режиме в каком играл я, никто бы из одноклассников не смог бы. Позже, уже в институте на меня смотрели как на чумного, ну не мог я поддержать половину тем для разговоров, ибо они были об играх. Правда это касалось только мужской половины, а вот противоположный пол... То что я не сбиваюсь на рассказы о рейдах и дропе, делало меня особенным, не таким как все. А быть особенным, это такая черта, что много-много сексика парнишке принесла.
– Ты чего такой помятый? – вместо приветствия спросил Денис.
– Спал.
– Не выходя из игры? Это же вредно! Мне врачи говорили, что хоть на мозге это и не сказываться, но тело в такой позе не отдыхает, и спать нужно в постели, иначе возможен застой крови и нарушение кровоснабжения.
– В курсе. Сейчас на базар, потом к Йогилю и офф, кровоснабжение восстанавливать. Хотя кратковременный офф сейчас будет, работу мочегонной системы проверить надо, не засорилась ли.
Через несколько минут я вновь был в игре – мочегонная система работала нормально. Денис ждал на том же месте.
– Открывай мешок, – я выполнил команду и Денергоф начал передавать мне вчерашний хабар, – здесь не все. То что было без меток "украдено" я распродал, по большей части. Самое ценное пока придержал, мало ли что решишь, а всякую ерунду толкнул, тебе же сейчас деньги нужнее, правильно понимаю?
– Ай молодца, ай спасибо! – ответил я принимая мешок с деньгами, на баланс упало двадцать пять тысяч, – теперь только подарки купить надо, а с вот этим, – я потряс мешок в котором громышала куча украденных вещей, – завтра разбираться будем. Кстати не проданные вещи насколько потянут?
– Не знаю, наверное, еще настолько же, или даже больше будет.
– На меня или тебя что-то есть?
– Не-а.
– А для драканида? – я вспомнил о Илье который должен в скором времени к нам присоединиться.
– Для него есть, кольцо.
– Кольцо? – удивленно переспросил я. Странно, все кольца что я хватал в поместье легко определялись, и на сколько помню, для драконидов там ничего не было. Может что и пропустил, но ...
– Кольцо, кольцо. Только не обычное, а хвостовое. Оно как ошейник выглядело.
– И что дает? – точно, был в хабаре ошейник. Правда я думал оно для питомцев, а оказывается кольцо на хвост.
– На одну секунду призывает восходящий поток. У вас-то чем дело кончилось?
– Да нормально все, по дороге на базар расскажу. Ментиш, ты с нами идешь?
– Иду, куда я от вас!
Но стоило нашей троице приблизиться к калитке, как из дома раздался крик: "Через два часа у тебя тренировка!" И гоблин осунувшись поплелся за нами, за гонял внука старый шаман, как бы не перегорел.
А ночное дело действительно кончилась нормально. Засады, которой боялся Скайлю, на выходе из портала не было, и мы оказались по среди залитой закатным солнцем степи. Переход из ночи в день был для меня неожиданностью, в отличии от остальных игроков, я еще не привык что время в разных игровых зонах течет по-разному.
Сам комплекс храма самосознания напоминал шесть перевернутых мисок. Таких храмов в игре несколько, и разбросаны они в разных частях диких земель. Ворота нам открыли хоть и не сразу, но достаточно быстро, всего лишь три раза Гретой в ворота постучал, даже повязку с нее снимать не пришлось. Вернее снять-то я ее снял, а вот на ворота направить не успел – открыли.
Комиссия по встречам состояла из нескольких человекозверей, все неписи: человекокабан, человеконосорог, и человекокрыс. Старшим был человекокрыс, в халате с забинтованными кистями и ступнями. Увидев состояние бывших выпускников, кабан и носорог тут же утащили гремлинов, и только после этого крыс выслушал наш рассказ.
Человекокрыс слушал молча, а потом вынес свой вердикт. На гоблина наложили благословение за спасение жизни Скайлю, Кента-с-Оби отправили с воинами храма на какую-то разборку, дабы "в честном служении храму он мог вернуть утерянное доверие" – цитата. А меня обломали, нормально да? Всем чего-то, а мне хрен лысый. Этот забинтованный крыс сказал, что он не может вмешиваться в дела уважаемого им Йогиля, а я про Йогиля вообще и слова не сказал, зачем вообще этот опрос проводить надо было, если ему и так все известно, но он напишет ему письмо с описанием моих заслуг.
Короче, дали мне письмо для мастера и выперли из храма. Открытый крысой, вот как есть крыса жадная, портал вывел нас на окраину Ультерберга. Пока добрались до дома Ментиша, пока он что-то плел деду, правду гоблин говорить по какой-то причине говорить не стал, я уснул.
– Тебе сюда как-то надо попасть, – указал на неприметную вывеску гоблин, когда мы почти дошли до базара.
Бандитский притон, в котором можно скинуть или легализовать вещи с пометкой "украдено", находился почти в центре города. Им оказался трактир с названием, если верить вывеске, "Стрела и петля". У входа стояла пара троллей с дубинами в два моих роста и чем-то, больше похожим на базуки, за плечами.
Напротив входа, метрах в восьми, на тачке заваленной разнообразными вещами сидел игрок в маскхалате и с безучастным видом ел шашлык прямо с шампура. Тролли косились на камуфлированного и морщились. Подойдя ближе я тоже поморщился– от игрока пованивало. И как он только есть может, если на таком расстоянии запах слезу вышибает, хотя может у него обоняние отключено.
Не дав игроку дожевать шашлык, тролли вдруг сорвались с места, вздернув дубины над головами. Но тот, словно только этого и ждал, схватил тачку за ручки и начал от них улепетывать.
– Слушай, – обратился я к Денису, наблюдая, как ловко неизвестный игрок уворачивается от атак троллей, – а как он его активировать будет, ветром?
– Ветром? – внимание Дениса тоже было приковано к происходящей перед трактиром сценой, – каким еще ветром?
– Ну как каким, – маневры игрока оказывается имели определенную систему, то один, то дрогой тролль попадали в огненные ловушки. Тролли морщились но продолжали охоту, – естественным, конечно.
– Ты о чем? – Ментиш отвлекся от бесплатного шоу, и уставился на меня, – он же вроде не маг.
– Да нет, я об этом хвостовом кольце.
– А причем тут ветер? – игрок в маскхалате скрылся между домами и Денис тоже повернулся ко мне.
– Ну как же! В кольце активное умение, его как-то активировать нужно. Мне чтобы вторые руки призвать нужно специальное движение лопатками сделать. А с кольцом как? Остается только на него... ну подуть в общем.
– Да, мне чтобы вторая стрела за первой летела, первую особым хватом запускать нужно, – стрелок призадумался, – а может нужно потереть? У Ильсса же второй хвост есть!
– А у других нет, а кольцо для любого драконида, а не только для Ильюхи.
– А достанет? И потом, а если девочка?
– Ну не знаю, а может лапой?
– А он ее так изогнет?
– Да вопрос, – Денис почесал затылок, – Ментиш, а ты что скажешь?
– Ильсс ваш прилетит, у него и спросите, – сказал как отрезал гоблин и пошел к рынку.
Здравая мысль, но пометку, запастить горохом, я себе сделал.
На базаре оставил в разных лавках пару тысяч, накупил всякой всячины: пеленки-распашенки, ложечки, поильники, игрушки, подгузников правда не нашлось. И нагрузивший как ездовой верблюд, заодно нагрузив товарищей, направился к дому Йогиля.
Дорога вновь шла мимо таверны "Стрела и петля". Странно, от базара до Йогиля не раз ходил, а до этого времени она мне на глаза не попадала, не было такой вывески по пути. Может, чтобы ее увидеть, нужно об этом месте знать? Или его показать должны, как мне.
Тролли были на месте, а давешний игрок отсутствовал. Я прислушался к гундящим троллям.
– Опять ушел.
– Ушел. В следующий раз я слева, ты справа.
– Я слева, ты справа. Опять идет, – из-за угла показалась тележка пахучего игрока.
– Достал уже.
– Достал.
– Каждый день приходит, на вывеску пялится.
– Пялится. "Стрела и петля" что такого?
– Что такого, "петля и стрела" – название.
– Название, да. Ну смотришь -смотри, вонять зачем?
– Воняет.
– Воняет. Я слева, ты справа?
– Я слева, ты справа.
Тролли, подняв дубины, вновь кинулись на игрока, на этот раз он даже не успел присесть на тачку, как пришлось убегать от разозленных троллей. Что-то я ни фига не понимаю, на фига он их провоцирует?
На дворе Йогиля нас встретила суета. Йонелла стояла как столб посреди двора, выставляя на обозрение свой заметно округлившийся живот, а вокруг нее суетились сестры стаскивая к ее ногам разнообразный хлам. Ну не совсем хлам, но зачем ей с собой посуда, ткани, какие-то украшения и прорва еды?
– Наконец-то пришел, – с крыльца поприветствовал Йогиль, – еще чуть-чуть и без тебя бы отправили.
– И вам не хворать, – интересно, а как он собрался ее отправлять, ни машины, ни повозки.
В этот момент по среди двора открылся портал и из него вышли, я бы даже сказал выкатились, шурша юбками, две тетки-гремлинши, поперек себя шире. На головах повязаны платки на украинский манер – концами вперед, по типу рожек.
– Добрый день, повивальницы! – расплылся в улыбке Йогиль.
– И тебе палкой по концу, – подбоченясь выдала одна. А вторая тут же принялась перебирать сложенный рядом с Йонеллой скарб, – эта чтоль брюхатая?
– Она, она, – Йогиль даже бровью тон тетки, – внученька моя.
– Да видно, что не внучек, – раздался скрипучий голос второй откуда-то из баула, – девка-то здорова? Глистов нет? А-то тоща.
– Здорова, здорова, – закивала головой Йонелла. Первая гремлинша пристально уставилась на будущую мать так, что та, под этим взором, даже съежилась.
– Пацаненок будет, – вдруг вынесла вердикт повивальница, – значит в семнадцатую.
– А то куда же? – ответила ей напарница, – мальчиков из этого рода, – из осматриваемого баула вынырнула голова, чтобы бросить уничижительный взгляд на Йогиля, – только в дубравной пещере можно, – и вновь нырнула в баул.
– Какого, извиняюсь, происходит? – не удержался я, и сделал шаг вперед. На мне тут же скрестились семь взглядов. Йогиль, внучки и Ментиш смотрели с легким ужасом, а повивальницы с удивлением и недоумеванием. И только Денис оставался безучастным, для него все происходящее было шоу.
– А это кто такой? – первая повивальница прищурилась, и меня парализовало, как тогда с негритянским божеством.
– Это папа, – визгнула Йонелла.
– Вижу что не мать и не бабка, – вторая толстуха подошла ко мне.
– Не надо обижаться, – встал на ее пути Йогиль и залебезил, – ученик мой, болезный. Головой ударился – ничего не помнит.
– Мда? – вторая повивальница, заглянула мне в глаз, раздвинув веки, потом посмотрела в ухо, нажала на челюсть, отчего рот сам открылся, и осмотрела горло, – скушай витаминку, болезный, – и закинула мне в рот какой-то синий шарик, – ничего вспомнишь, на коленях извинятся будешь, – ласково проговорила она, – Да мы не гордые, не обижаемся. Но с таким папой точно в семнадцатую. Жаль девятнадцатая, после последнего вылупления, на ремонте.
– Да жаль, – согласилась с ней первая повивальница, – ну коли все готово, то отправляемся.
– Подождите! – вдруг вскрикнула Ирнель, – еще папа не отдарился, – и покрылась желтыми пятнами.
– Ну пусть скорее отдаривается, нам скоро на дежурство заступать, – стан спал, и я начал выкладывать покупки рядом с Йонеллой.
Странно, Йогиль вроде рассказывал, что гремлины из яиц вылупляются, так какого черта нужны повивальницы? Хотя, они обмолвились, что после вылупления девятнадцатую на ремонт закрыли, это что же такого при вылуплении происходит, что пещеры ремонтировать приходится, и нужны такие бой-бабы?
Стоп, я что опять косячу? Повивальницы смотрели на мои подарки с нескрываемыми пренебрежением и брезгливостью. Какие в чертям пеленки-распашенки, когда новорожденный гремлененыш, даже под присмотром таких бой-баб, пещеру разносит? Так сколько там у меня есть.
– Вот уважаемые повивальницы, на будущий ремонт, извините, стройматериалы закупить не догадался, – и с этими словами передал одной из толстушек мешок с пятнадцатью тысячами золотых.
– А смотри – витаминка работает, – мешочек был принят с благосклонностью, и исчез в многочисленных складках юбки, – память возвращается.
– Ну это нам, а ребетенку чего? – вторая повивальница тоже сменила гнев на милость, видимо размер мешочка произвел впечатление.
– Так я это же... – мда, после такого мешочка, груда игрушек смотрелась полным бредом. Что ж виртуальному сыночку на рождение подарить-то? А если... – Вот, – я протянул Йонелле кинжалы в ножнах с прилагавшейся к ним сбруей, – это первое добытое мною оружие, первое оружие которое я изменил, одними из первых они получили от меня имена: Тефаль и Стинол, пусть они ему служат так же как служили мне.
– Хороший подарок, – прокомментировала одна из повивальниц, – намаемся мы с ним, но подарок хорош.
– Все, пора, – первая толстушка махнула рукой, и рядом с ней открылся портал, – не волнуйся папашка: поймаем, схамутаем, три дня продержим. И ты старый не волнуйся, – повернулась она к Йогилю, – пока мозги не включит от всего уберегем. И девку твою научим с гремленком обращаться.
– Да я и не волнуюсь, – мастер смущенно уставился в землю.
– Не волнуется он, ага. Я ж помню, как ты трясся, когда невестка младшую вылуплять отправлялась. А смотри какая вымахола, – и шлепнула стоящую рядом Ирнель по пятой точке, – того и гляди сама скоро вылуплять отправится, – при этих словах младшая внучка Йогиля опять покрылась пятнами и убежала в дом. Толстая гремлинша проводила ее взглядом, покосилась на меня и хмыкнула. Ее товарка сделала круговое движение руками, как будто что закидывает в портал, и все вещи, лежавшие на земле, сами полетели в светящуюся воронку.
В след за вещами в портал вошла Йорнелла, а за ней повивальницы. Та, что шлепнула Ирнель по попе, входя в портал, повернулась и подмигнула мне. Что она этим хотела сказать понятно, а вот что хотела сказать вторая, посылая воздушный поцелуй Йогилю, вопрос интересный.
– Ну ты и дурра-ак, – обратилась ко мне Игнеса, когда портал потух, – ладно я, но повивальницы! Ты хоть понимаешь что у них за труд?
– Да я же...
– Да он же! Он же и дурак, это ты! Да если бы не они, гремлинов бы уже давно не было! Это орки или вон, – жест на Ментиша, – гоблины, из яйца беспомощными еле вылезают. А гремлиненки они ж безмозглые, и из яйца как пробка из бутылки вылетают. Первые три дня, пока мозг в голове не зафиксируются, как мячики скачут, даже маму не всегда признают. У них же пока в шарики с роликами скручиваются, способности просто фонтанируют, и кто из ребенка получится вообще не понятно. Он же и воронку открыть может или закаменеть, или ногтем себе в глаз запустить, а может и на всех пальцах отрастить и на тебя прыгнуть, а его еще и кормить как-то надо.
– Да я же...
– Да ты же, ты, герой-самоучка!
– Ну он же не знал, – вступился за меня мастер, – к тому же они на него не обиделись.
– Да тьфу на него! – Игнеса развернулась и задрав подбородок пошла в дом.
– Да-а-а, – протянул мастер, когда за Игнесой с грохотом хлопнула дверь, – чуть все дело не испортил. И как ты теперь с Игенеской управляться будешь, не знаю.
– Придумаю чего-нибудь, вам, кстати, письмо просили передать.
– И от кого же? – старый мастер распечатал конверт и принялся читать, бросая на нашу тройку косые взгляды. Пока он читал, Денис расспрашивал Ментиша о том, что сейчас произошло и где я накосорезил.
– Да, везде успел, везде засветился, – закончив читать, Йогиль аккуратно сложил письмо, и убрал карман, – и что с тобой теперь делать?
– Понять, простить и обучить! – отчеканил я по стойке смирно.
– Обучить,– гремлин оценивающе осмотрел мою вытянувшуюся фигуру, – ну пойдем, не могу же я просьбе старого друга отказать.
– А МЫ? – в один голос задали вопрос стрелок с гоблином.
– А вы кыш отсюда! Пока и вас учить не начал! Шляются по ночам неизвестно где! Вот я деду все расскажу! Еще узнать надо, что вы там делали!
Ментиш юркнул за калитку, не дожидаясь конца тирады старого мастера, а что, он такой, он и рассказать может. Денергоф же со словами: "а я качаться", вышел, гордо задрав голову.
– А ты чего встал?! – раздражение мастера сконцентрировалось на единственном доступном ему объекте, на мне, – БЕГОМ В ПОДВАЛ! Я тебя сейчас с сутью сливать буду, и способности открою, чтобы впредь неповадно было на меня в храм жаловаться!
Глава 7.
Вставил до щелчка спаренный магазин на место, всё! моя «Ксюшка» готова. Теперь бы ее проверить. «Ма-ма, у-у-у...» запел фон голосом Меркури.
– Юльк, привет! – ответил я откладывая макет автомата,– как дела, сама не родила?
– Привет, – с экрана на стене смотрела курносая миловидная бывшая сокурсница. Прическа, из светлых волос, делала ее похожей на воздушный шарик. Не одуванчик, когда волосы раздуты во все стороны, а именно шарик, уложенные в стороны и назад они создавали дополнительный объем. А еще Юльчик обладала веселым и игривым характером, в ее глазах всегда играли чертики, – так ведь никто не помогает!
– Так ты не по адресу, – у меня, так получилось, всего два друга-девушки, и ни с одной из них я не спал. Все с кем спал, куда-то пропадали из моей жизни, а с Юлькой и Мариной дружу уже несколько лет. Нет, если задаться целью то... то все будет, но тогда со временем отношения с ними нужно развивать, семья, дети, и то не факт, а тогда надо расставаться... И стоит ли такая неопределенность потери друга?
– Сына! – старый прикол, еще со студенческих лет мы для друга мама-папа, сына-дочь. Юлька останавливала меня от необдуманных поступков, а ее тормозом служил я, вот и повелось: она для меня мама-дочка, а ее папа-сын, – И не стыдно тебе? Я порядочная женщина!
– Мама! Будь вы порядочной женщиной, у вас бы давно был порядочный мужчина, порядочная семья и, – я развел руки в стороны, – порядочная талия!
– Не хами маме!
– И мысли не было!
– Врешь!
– Я?! Посмотри в мои честные глаза! Особенно в левый!
– Посмотрела, ты опять забыл одеть честные линзы!
– Да? Тогда не смотри!
– То-то же! И вообще, за то, что ты меня обидел, – Юлька надула губки, – поведешь меня в парк!
– Парк? У меня работа, запара, затара, за...
– Ну папочка, я хочу в парк!
– Юльк, серьезно, меня тут по суду в игру запихнули, – ну и что, что уже не обязан там постоянно находиться. Не хочу я никуда ни идти, ни ехать. Отцу звонил, он только сегодня вечером с жанжлобовцами встречается, а сам деньги на "этот бред" давать не хочет. Игровая валюта, на модернизацию паровозки нужна в ближайшее время, думал сегодня от игры отдохнуть, а там либо отец договориться, либо хабар из поместья реализую. В конце концов, лошадь я ломовая или право имею?
– Ни и что? Придумай что-нибудь. Ну давай завтра сходим, а?
– Я подумаю. Но сначала два вопроса.
– Вечно ты со своими вопросами, – надулась Юлька, – просто так согласиться не можешь?
– Не могу, я человек подневольный: куда пошлют, туда иду.
– Тогда я тебя завтра посылаю в парк!
– Доча! Не дави на папу!
– Ну пожа-а-алуйста! – жалобно протянула она.
– Сначала два честных ответа.
– Задавай свои вопросы, – Юлька скрестила руки на груди и наморщила носик.
– Что там такого интересного в парке будет, и почему тебе потребовался именно я?
– Происходить там будет выставка, выставка картин, а с тобой я давно не виделась, вот и подумала, почему бы не сходить на выставку с Сережкой.
– Не верю! Папе врать не хорошо!
– Правда выставка!
– В выставку верю, во второй ответ не верю. Вот просто так, полгода ни слуха, ни духа, а тут раз и соскучилась. Колись давай!
– Ну ладно, – Юлька горестно вздохнула, – я с парнем рассталась.
– И?
– И он там будет.
– Ага, а я типа твой новый парень, так?
– Не так! Я туда одна не могу пойти, а пойти хочется.
– Ю-юльк?
– Ну ладно, ладно! Встречалась я с парнем, у него знакомые в студии. Нас в качестве моделей использовали. Я только свой портрет видела, а хочется увидеть всю картину полностью. А этот парень меня бросил.
– Так в чем проблема? Не догоняю.
– Так он меня ради художника и бросил!
– И чего?
– ХУДОЖНИК ПАРЕНЬ! – прокричала Юлька и у нее в глазах заблестели слезы.
М-да-а, – я почесал затылок, – и где ты таких находишь... придешь одна будешь выглядеть как облезлая кошка.
– Пойдешь? – на меня смотрели жалостливые глаза котенка.
– Спрашиваешь, конечно пойдем. Морды бить надо будет? Может Вадика прихватить?
– Вадика не надо, а морды на твое усмотрение, – в отличии от меня, Вадик с Юлькой встречался. И хоть расстались они по-доброму, пересекаться с ним не любит. Значит Юльчику просто обидно, и появиться ей на этой выставке надо, чтобы сохранить лицо, хотя бы в собственных глазах. Если бы она на этого, даже слова подобрать не могу, была зла, то от помощи Вадика не отказалась.
– Договорились. Во сколько?
– В три, а где тебя искать, у ворот?
– Зачем, на стоянке такси.
– Спасибо, – Юльчик посла воздушный поцелуй и отключилась.
Да дела, представляю как ей сейчас херово. Реально представляю, мало кто об этом знает, но от меня как-то девушка ушла к девушке. Самое поганое в этом, что ты не понимаешь, как это вообще может быть. Если девушка уходит к другому парню, то начинаешь думать, чем он лучше меня: красивее, умнее, сложен лучше, член, в конце концов, длинее. А тут, это как сравнивать борщ и оливье, или эклер с вареньем, они разные, тупо разные. Хотя, наверное, мне было проще, как истинный лезбиян, а кто я еще, если девушек люблю, понять, чем девушка привлекательнее парня могу, а вот чем парень лучше девушки...
Ладно, это все досужая лирика, завтра сходим, картины посмотрим, тем более что, это все в парке отдыха проводиться, а значит, можно на набережную заглянуть, потанцевать. Но это завтра, а сегодня? Если отец с Жанжлобовцами не договориться? То надо будет самому паровозку модернизировать и искать нового спонсора, откат на старое предложение уже не возможен.
А это значит, значит сейчас лезть в игру и идти в таверну "Стрела и Петля". С сожалением убрав "ксюшку" в ящик стола, побрел в соседнюю комнату, где стоял модуль погружения.
Капа трубки заняла привычное место, совмещенная со шлемом маска закрыла лицо, и с легким шелестом модуль принял мне в свои объятья.
В игру я вошел там же, где и выходил, в своей коморке. Сделав круговое движение большим пальцем левой руки, активировал новое умение. По кисти пробежал холодок, и ладонь задеревенела. Нет, мышцы и суставы пальцев работали как обычно, но они перестали быть мягкими. Взгляд зацепился за головку болта, торчащую из ножки стула. Обхватил ее указательным пальцем и попытался открутить, болт поддался, прикольно.
Йогиль, ну и загонял он меня вчера – зараза, когда открывал это умение сказал, что окаменевшая часть тела гремлина теряет чувствительность, но ни словом не обмолвился о таком побочном эффекте. Второй болт я обвил мизинцем и повторил опыт, небольшое усилие и болт начал выкручиваться. Хм, а мне ведь теперь гаечные ключи не нужны, что самое трудное? Сделать первый оборот, или затянуть, а я теперь затягивать окаменевшими пальцами смогу, мало того, что мышцы каменные, так еще и чувствительность нулевая. Вот только время действия у этого умения всегда постоянное – всего две секунды.
В отличии от других умений, "каменение" имеет постоянное время действия, а при его прокачивании растет площадь тела, на которую оно распространяется. Йогиль, например, каменеет полностью, вплоть до кончиков ушей, а у Игнесы только руки и ноги.
Кстати о внучках: у них есть классы, в отличии от мастера, который внеклассовый персонаж, не смотря на то что, благословенный медиум. Так вот, Игнеса, как и я исследователь, Йонелла – задира, гремлин-воин, а Ирнель – медиум. Когда спросил Йогиля, почему Игнеса упоминала те умения, которые он мне открывает, он и поведал о их классах.
