Текст книги "Жиголо"

Автор книги: Дмитрий Щеглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Как оплеванный с жареным гусем вернулся Федор к столу. Купец окинул его внимательным взглядом, но ничего не сказал, а лишь помог поставить блюдо посреди стола. Когда через несколько минут появилась Ия, на лице ее сияла очаровательная улыбка. Она мило улыбалась Федору.

– Федя, ты позволишь за тобою поухаживать? Я тебе лучший кусок положу. Грудку.

Федор покосился на Ию, не вставит ли новую шпильку? Нет, не вставила. Лишь мило и безвинно улыбалась. Перед Федором за долгим и продолжительным обедом, наконец, разложили настоящие, а не крапленые карты. Охота, оказывается, намечается не на ту даму, что в светской хронике мелькнула, а на ее двойника, жену вино-водочного короля. Хотя, какая Федору разница, все они, эти жены нуворишей, поднявшиеся из грязи в князи, одной краской мазаны. Количество бриллиантовых побрякушек, кажется им, добавляет общественного веса и собственной значимости.

– За удачную охоту! – поднял тост Купец.

– За молодого охотника! – ласково и лукаво улыбнулась Ия и подмигнула Федору.

– За удачу! – сказал гость, а теперь полноправный член их команды.

Глава IX

После обеда Федор съездил за своими вещами. Квартирной хозяйке он оставил короткую записку.

«Уезжаю в Монте-Карло. Будешь в тех краях, заходи в клуб «Элитные услуги». По старой памяти так и быть обслужу по высшему разряду. Ключи в почтовом ящике. Благодарный за науку квартирант».

Федор отвернул ручку чемодана и, вытащив затычку, заглянул в тайник. Деньги были на месте. Он переложил их в портмоне. Тот от такой прибавки не стал толще.

На обратном пути Федора грызла тревожная мысль. Он сознавал, что ввязывается в такую авантюру, из которой не сможет до конца жизни выбраться. Пока есть возможность сесть на первую электричку и уехать подальше от этого курортного города. А там пересесть на поезд и махнуть домой, в деревню! Деньги у него теперь были. На подержанную иномарку хватит. А что дальше? Федор горько пожалел о тех восьми тысячах евро, что прихватизировал Купец. Как раз и на дом хватило бы. Сосед крепкий пятистенок недорого продавал. Завел бы пчел, пруд взял в аренду, карпов стал бы разводить, обустроился с хозяйством. А потом позвонил Виктории. Интересно, как выглядела бы их встреча? И приехала бы она к нему? Приехала бы, прилетела! Чай с медом пили бы на веранде с видом на пруд. Федор неожиданно для себя заметил, что со времени ее отъезда он постоянно о ней думает. И думает хорошо, тепло, с нежностью и непонятной тоской. Забрала она его за живое, приворожила. Не он ей все соки попил, а она замутила ему душу, заглянула на самое донышко и провела ревизию. По полочкам его разложила. И как потерявшемуся кутенку дала реальный шанс выбраться из джунглей человеческих страстей и пороков на прямую и ровную дорогу. А он? В какую пасть сует голову?

Троллейбус шел вдоль набережной. Была последняя возможность проехать дальше в сторону аэропорта, но он сошел на той остановке, где выше по переулку располагался дом Купца. Федор мысленно попробовал найти оправдание своему поступку. На ум пришла жалкая отговорка о зависших у Купца восьми тысячах евро. Хоть часть тех денег из него надо вырвать. Троллейбус остановился на остановке и Федор, подхватив чемодан, вышел.

Рубикон был перейден.

Прошагав по извилистой дороге метров двести, у знакомой калитки Федор нажал на кнопку звонка. В это время сзади подъехала Тойота. За рулем сидела Ия. Опустив стекло, она заговорщически улыбнулась Федору.

– Не звони, сейчас открою! – сказала она. В руке у нее появился голышок-дисплей, Она направила его на ворота и створки поехали в разные стороны.

– Ты за мной следила, – хмуро спросил Федор, – могла бы и подвезти!

Ия презрительно сжала губы:

– Еще чего не хватало. За билетами на поезд я ездила. Мы с тобой уезжаем сегодня, а дед завтра с утра на машине. Учти, вилять хвостом уже поздно. Тебя никто за язык не тянул. Сам выбрал свою дороженьку.

Ия газанула и машина, взвизгнув покрышками, въехала во двор. Федор зашел следом за нею. Купца нигде видно не было.

– Заноси в дом чемодан, – приказала Ия и добавила, – можешь поплескаться в бассейне, сейчас тебе полотенце дам. Или в душ сходишь?

– Спасибо! Не хочу! – ответил Федор.

– Ну, как знаешь! Ехать будем всю ночь и день в двухместном купе. Чужой бабский дух не переношу! Может тебя с хлоркой отмыть?

Федор уяснил для себя, что, когда они с Ией будут оставаться вдвоем, ему придется сносить ее колкости. Он отделался банальностью:

– У меня денег не хватит рассчитаться за такой помыв. Дорого, наверно, берешь?

– Не дороже, чем ты!

Минут через десять ворота снова открылись, и во двор въехал Форд. Из него вышел Купец. Он приветливо кивнул Федору.

– Собрались уже в дорогу? – спросил он обоих.

– Собираемся, – ответила Ия, – еду готовлю.

– Готовь побольше. Чтобы в ресторане не светились.

Купец повернулся к Федору:

– Пойдем в дом, перекинемся парой словечек.

Он пропустил Федора вперед и, когда вошли в кабинет, кивнул на кресла.

– Присаживайся.

Федор сел. Купец достал сигару, откусил щипчиками кончик и прикурил от большой настольной зажигалки.

– Где щипать так ловко научился? – спросил Купец. Врать не имело смысла, и Федор ответил, что у них в строительной бригаде работал бывший цирковой артист, который и научил кое-каким фокусам.

– Там же и тело накачал?

– Там!

– Хорошо! А еще что умеешь?

– Стены класть. Носилки таскать.

Если бы рядом стояла Ия, то не преминула бы заявить, что таскать теперь ему придется баб до кровати. Купец ничего не сказал, и лишь молча достал из стола две тысячи евро и протянул Федору.

– Из твоих денег. Пока больше не дам. Обоснуетесь в Москве, а я через пару дней подъеду.

Затем полез в тот же стол и, вытащив из него толстый портсигар, протянул его Федору.

– Это тебе!

– Я не курю!

– Это сверхчуствительная кинокамера. Ия научит тебя как ею пользоваться. А схема остается той ж, что я тебе рассказывал. Наша клиентка ходит на вернисажи. Пока ходит. Ходила по крайней мере. На неделе большая художественная выставка. Должна она там появиться. Вот ее фотография в полный рост.

Купец положил перед Федором фотографию тучной сорокалетней женщины. Федору стало дурно. Объемы ее тела поразили его. Это была стенобитная машина, арба на двух ногах. Такую даже ему не поднять на двух руках.

– Придется потрудиться! – сказал Купец. – Игра стоит свеч. У нее драгоценностей, по моим сведениям, миллиона на четыре. Проверить тебе придется. Мне нужна полная информация.

Федор быстро прикинул свою долю. Выходило миллион.

– Как раз и получишь обещанные пол лимона, – спокойно сказал Купец.

– Почему пол, а не весь? – быстро спросил Федор.

– Потому, что ее драгоценности можно будет продать не более чем за пол цены. Они могут быть в розыске. Придется их переделывать, усекать, найти непритязательного покупателя. Денег все это стоит. За каталожную цену ее бриллианты никто не возьмет. Тебе главное попасть в ее квартиру.

У Федора почему-то отложилось в памяти, что попасть ему надо будет в загородный дом. Там купец собирался случку собак проводить. А в городской квартире, какая случка? Одна порнография.

– А разве она не за городом живет? – спросил он Купца.

– Сейф у нее в городской квартире. Элитный дом. Хорошо охраняется. Три уровня защиты. Два поста охраны, во двор, в дом. Квартира на сигнализации, в милиции и на свою, домовую охрану. Везде видеокамеры. Так что у тебя не очень легкая задача, эту дамочку раскрутить. Я даже не представляю, как ты к ней в дом попадешь. Есть у Ии одна задумка. Да, вот еще вопрос, кем ей будешь представляться? Это достаточно существенный момент. Никакого работягу к себе домой она не пригласит. Ты должен быть носителем определенного имиджа, если не по деньгам, то по статусу своему соответствовать ее кругу. Правда, у нее представления об этом круге специфические. Она ведь начинала свою жизнь в магазине за водочным прилавком.

– А где вы ее накололи?

Купец с осуждением посмотрел на Федора:

– Никогда не употребляй слова из блатного жаргона. Слова имеют свойство выскакивать непроизвольно в самых неподходящих случаях. Дамочка ведь будет к тебе не один день приглядываться, прежде чем ты войдешь к ней в полное доверие. Чудес на свете не бывает. Она прожженная бабенция, а взять ее надо на том, что она больше всего хочет. А хочет она за свои деньги элитарного окружения, общения с театральной и художественной богемой. Баба хочет прыгнуть выше себя, а двери великосветской тусовки перед нею закрыты. После одного раза знаться с нею никто не желает. Слишком вульгарна она.

Федора, как коня передернуло от нарисованных перспектив. А Купец продолжал:

Вот и ударилась в другую крайность. Брюликами хочет нос утереть непонятно кому. У нее, по моим данным, самая богатая коллекция безвкусных украшений. Каждый раз одевает новые. Да ты и сам увидишь. Твое дело, узнать место их хранения и записать на камеру ее подход к сейфу. Ну как, справишься?

– Доплата за утехи с такой мымрой должна быть! – представляя себя в постели с этой коровой в брезгливом оцепенении заявил Федор.

– Компенсацией тебе Ия будет!

– А муж у водочной королевы кто?

– Муж.

– А что их связывает?

– Девяносто девять процентов бизнеса на нее записано.

Купец встал.

– Сейчас весь пасьянс не разложишь, у нас пара карт пока на руках. Принесешь остальные в клюве, тогда окончательно обмозгуем, как дальше быть. Ну, счастливо доехать, хата вас уже ждет. В гостинице не останавливайтесь.

Купец вместе с Федором прошел на кухню. Ия заканчивала упаковывать баул с едой. Федор увидел, как в объемной сумке в дополнение к снеди завернутой в фольгу исчезли пара бутылок вина, бутылка виски, бутылка коньяка. Купец ни слова не сказал, а Федор поморщился. Перспектива поездки в одном купе с молодой красоткой и радовала его и пугала. Он вспомнил слова Купца насчет компенсации. То-то девочка готовится. Вполне возможно мужика настоящего давно не видала. Вот и бесится весь день при виде элитного самца.

– Поезд во сколько? – спросил Федор. Ия протянула ему его паспорт с билетом.

– Через час двадцать.

Федор снова был поражен, увидев свой основной документ в чужих руках. Значит, не соврала, когда заявила, что не следила за ним. Куда он без паспорта делся бы? Пешком или на попутках добирался бы до родного села? А еще раскидывал мозгами, уйти или остаться! Ушел бы, до первой проверки милицейского патруля. Круто его взяли в оборот.

Купец спросил, на чем они будут до вокзала добираться?

– Я такси вызвала! – сказала Ия. – Водитель уже звонил, что подъехал.

Сели, как положено, на дорожку. Купец не вышел их проводить.

В вагоне они сразу отдали билеты, и Ия попросила проводницу их не беспокоить. Хозяйка вагона окинула оценивающим взглядом Федора и едва заметно улыбнулась. Федор чувствовал неимоверную усталость, накопившуюся за последние дни и, готов был хоть сейчас лечь спать. Ия же была неестественно напряжена. Она попросила выйти его в коридор, а через несколько минут позвала обратно. Вместо джинсового костюма на ней был легкий, похожий на пеньюар шелковый халатик. На столике стояла бутылка виски, минеральная вода, а на одноразовых тарелках была разложена зелень, рыбная и мясная нарезка.

– Выпьем? – спросила Ия.

Федор не захотел ее обижать и согласился.

– Выпьем!

Что будет дальше, он отлично знал. Благопристойно-чопорный разговор постепенно поменяет скованное никчемными условностями русло и выйдет на простор откровенно интимных намеков и шуток. Типичное поведение голодной самки. А дальше вступят в дело руки и губы. Будет показное негодование и сопротивление. А затем бурные ласки и разговоры до утра. А он предпочел бы после любовных утех поспать под стук колес.

Федор мысленно вздохнул то ли осуждая, то ли благословляя свою участь и плеснул на дно стеклянных стаканов по доброй порции виски.

– За успех нашего дела! – сказал Федор.

– Я именно об этом с тобой и хотела поговорить! – сказала Ия и взобралась с ногами на диван. Из под халата аппетитно проглядывали белые трусики. – Тебя не смущает мой вид? А то я совсем хотела раздеться.

– Не очень!

Она обрадовалась.

– Вот и ладно! Хоть один мужик нашелся, который равнодушно на мои прелести посмотрел. А я ведь твою реакцию хотела проверить. Думаю, будет пялиться или нет, а ты сразу нос отворотил. Я это заметила, можешь не оправдываться. Так что, пока у тебя голова ясная и страсть не затуманила мозги, поговорим начистоту.

– Поговорим! – сказал Федор, а сам подумал про засланного казачка. – Мне скрывать нечего.

– И мне нечего! – воскликнула Ия и сбросила себя халатик. – Красивое у меня тело?

– Пожалуй, эталоном можно назвать. Богиня, соперница луны, гоп-топ-поп-модель.

– И у тебя такое же! Молодой полубог! – спокойно заявила Ия и одела халатик. – Представь, как я должна была сейчас гореть, а мне на тебя тошно смотреть. Дед специально нас вдвоем отправил, чтобы мы потеряли друг от друга голову, тогда ему будет легче нами вертеть.

– А один нескромный вопрос можно? – уведя глаза в сторону, спросил Федор. – Дед, тебе кто? Родной дед или…

Ия взяла в руки стакан с виски.

– Дед меня еще зеленую, вытащил их дома свиданий, из борделя одним словом. Вовремя вытащил, иначе бы я сидела уже на игле или СПИДом была бы больна. Так что я не знаю теперь, кто он мне, то ли благодетель, то ли хозяин моей жизни и тела. Вывез сюда. Поживи, говорит. Живу у него уже почти год. Дедом стала называть. Он ко мне привык, я к нему. У деда нет ни кухарки, ни шофера, ни домработницы, ты обратил внимание?

– Вроде обратил!

Ия пригубила стакан с виски.

– Уединенно жил старичок. Деньгами раньше сорил. Любил со мной по набережной пройтись. Не докучал. Раз в месяц если и зайдет в спальню ко мне, то сначала спросит, не против ли я. А куда против, если с панели подобрал, отмыл, одел, обул и сказал, что я могу в любой день уйти, как только захочу. Только мне некуда идти. Мать у меня спилась, а меня выставила на продажу еще тринадцатилетней девочкой. Так что я много грязи и разврата перевидала. Тебя не шокирует, что я рассказываю?

– Пока нет! – сказал Федор. Он так и не мог понять, куда клонит его собеседница. Человек, обычно, не большой любитель выворачивать душу наизнанку, а тут ему такие подробности выкладывают, что поневоле хлоркой захочешь отмыться.

– Ну вот, месяца через три, когда я окончательно пришла в себя, стала по старой привычке лазить по шкафам, деньги искать. Все карманы его облазила, все бумажники, все места, где можно деньги спрятать, нигде ни рубля. Уехать от него я решила, а напрямую побоялась деньги спросить. И тогда в городе пошла я с одним северянином к нему в номер. Раз пропала, второй. На третий раз дед мне и говорит:

– Денег хочешь заработать?

Я ему зло отвечаю:

– Хочу, много денег хочу заработать. Ради них я готова на все!

Дед спокойный как скала усмехается:

– Так, только дурную болезнь заработаешь. А большие деньги по-другому зарабатывают! И до старости спокойно, как я доживают на берегу моря. Чего тебе не хватает? – спрашивает он меня.

– Машину, говорю, хочу! Иномарку.

Пошли мы на следующий день выбирать машину. Выбрала я Тойоту.

– Еще что хочешь? – спрашивает он меня.

А я не знаю, что попросить. Вроде одета, обута. Никто меня не насилует. Понял дед меня.

– Значит, ты пришла в себя! – делает он вывод. – Тело твое затребовало свое, здоровой любви, а выразить это словами, сформулировать ты не можешь. Вот и беснуешься в золоченой клетке. Природу не обманешь.

Стыдно мне почему-то стало. Я присмирела на время. А потом ему говорю, что будет если вдруг он умрет? С чем и куда я пойду? У меня ни профессии, ни образования, ни угла. И что за прихоть с его стороны была, подобрать меня на улице и привезти в этот шикарный дом? К качестве кого я здесь?

Знаешь, что он мне сказал?

– Хорошо, уже то, что ты задаешь себе такие вопросы. Вот еще до одного вопроса созреешь, и тогда мы с тобой поговорим серьезно.

– А я зреть не хочу. Я жить сейчас хочу! – кричу я ему и напрямую спрашиваю: – Ты, дед, не боишься, что я один раз ночью тебя убью? Встречу хорошего парня и тебя убью. Или деньги найду у тебя и убью.

Отвечает он мне так спокойно:

– Деньги мои лежали в банке, банк лопнул, председатель правления сбежал или плавает где в болоте, никто точно не знает. Так что ты сделаешь мне только одолжение, если перережешь пуповину связывающую меня с этим светом. Я, Ия, жизнь прожил как волк одиночка, греб только под себя, думал, подойдет старость, куплю дом на берегу моря и буду любоваться закатами. А теперь ни семьи, ни друзей, ни денег, ничего. Помнишь сказку про разбитое корыто? Я даже тебе при всем желании не смогу ничего оставить.

– Почему? Дом же, у тебя есть, – говорю ему, – он миллионы стоит. Приносит он мне кредитный договор и показывает. Дом им заложен в качестве обеспечения кредита взятого в банке. А в другом банке у него был депозит. Там он деньги положил под более высокие проценты, так тот банк лопнул. Так что, заявляет, можешь хоть сейчас мне горло перерезать. Он даже записку оставит, что сам это сделал! И на меня никто не подумает, даже если руки мои по локоть будут в крови. Жалко мне его стало. Обиженный богом и самим собой он человек. Стали мы вдвоем искать выход из этого положения и, кажется, нашли. Дед нашел… Кстати в тот день, когда ты со своей старухой пришел в «Два пескаря», я дежурила перед рестораном в машине. Мы с двух сторон должны были потолкать эту веселую компанию в дверях, и освободить их от лишних ценностей. Дед свое дело знает. Он часы молча с руки снимает, не то что браслеты. А тут ты опередил нас. Ловко у тебя получилось. Дед сказал, что высший класс. И послал меня за вами проследить. Хорошо, что я этот район знаю, я объехала пустырь, а тут вы с другой стороны нарисовались. А потом ты увел свою кралю к себе на квартиру. А она у тебя в чемодане что-то искала.

– Знаю я! – сказал Федор.

– А чего не выгнал ее?

– Дед тебя тоже не выгнал, хотя ты тоже лазила по его карманам.

Ия увела разговор в сторону:

– Ненасытная эта дамочка у тебя. Но с норовом. То оденется, то вновь растелешится и бросится тебе на шею. Вы были как Дездемона и Отелло. А ты, я смотрю, призовой жеребец. Поверь мне, я в этом деле толк знаю.

Федор подозрительно оглядел Ию. Ворох сомнений осенними листьями кружил и падал на потревоженную душу. От вчерашнего спокойствия не осталось и следа.

– Зачем ты все это мне рассказываешь? – жестко спросил он ее.

Ия давно подготовилась к этому вопросу. Она испытывающее смотрела на Федора и сказала:

– Делиться с дедом не хочу. Если мы с тобой вдвоем провернем это дело, то сам Бог велит нам поделиться поровну. Пятьдесят процентов тебе, пятьдесят мне.

Федор не торопился отвечать. Предложение было заманчивым, но у него тут же мелькнула мысль, что Ия по заданию Купца проверяет его на вшивость. С какой стати он должен ей верить? Может, поостеречься? А то как дурак попадешься на крючок с самой примитивной наживкой. А с другой стороны, кто ему этот Купец? Никто! Так верить ей или нет? Насколько она искренна? Или она…

Развить мысль про засланного казачка Федор не успел. Ия оборвала нить его молчаливых рассуждений.

– Ты мне не веришь, я знаю! Я бы тоже на твоем месте поостереглась сразу вступать в ряды оппозиции.

«Ничего себе оппозиция», – мысленно усмехнулся Федор. Плетет самый настоящий заговор против деда, а хочет представить как невинную шалость. Федор молчал.

– Доказательства я тебе должна представить, – продолжала Ия, – иначе у нас беспредметный разговор получается. Я по глазам твоим вижу, ты меня за отмороженную стерву принимаешь. Но даже, если я стерва, то хочу ею быть рядом с молодцом, а не со стариком, от которого тянет могильным холодом и тленом. Землей он пахнет, а туда же…

Куда – туда Ия не сказала. Федор задумчиво молчал. Вариант засланного казачка просматривался все четче и четче. «Дурак, чуть по дешевке не купился», – мысленно обругал он себя. Говорят же, красивая баба раскалывает мужиков как грецкие орехи. И детектор лжи не нужен. Купец не блистал изобретательностью. Пятьдесят процентов, если не больше, разведчиков мира горят на одном и том же – на подведенных, представленных, подложенных красавицах блондинках. Федор окончательно определился – в отношениях с Ией разумная дистанция. Раскусил он их обоих, ее вместе со стариком. Сети расставили, проверяют. Хорошо не пистолет к виску приставили. А он бы их обоих пистолетом проверил. Раньше, до революции, говорят, так в боевых пятерках бомбисты друг друга проверяли. Теперь же он ясновидец не должен выдать себя – никакой снисходительной улыбки на лице. Вслух сказал:

– Спасибо за предложение. Но я как-то не привык размениваться на тридцать сребреников, даже если они миллион долларов.

– Значит, не поверил мне! – одобрительно воскликнула Ия. – Это даже к лучшему, что ты не только на сладкое тело не падок, но еще и на большие деньги. Было бы стремнее с тобой договориться, если бы было наоборот. Между тем ты не все услышал из того, что я тебе хотела рассказать. Самое существенное я приберегла напоследок. Скрепляющий нас обоих раствор должен быть.

Ия откинула полу халата оголяя красивые ноги. Как у оленя при весеннем гоне у Федора непроизвольно раздулись ноздри. С трудом он отвел взгляд от белого девичьего тела. Сглотнув заполонившую весь рот похотливую слюну, глухим голосом сказал:

– Девочка, я волк – одиночка. Привык ходить сам по себе. А ты хочешь любым способом оседлать меня. Не старайся красивая, не получится.

– Я на тебя не уздечку одеваю и не седло. Ездить на тебе я не собираюсь. Я просто стараюсь перетянуть на свою сторону. Пойми, одна я не справлюсь с дедом… с Купцом. Он слишком хитер, даже для нас обоих. В дураках мы в конце останемся, попомни мое слово.

Федор пожал плечами.

– Я тебе не помощник. Спи!

Отвернувшись к стенке купе он натянул простынь до подбородка, давая понять что скользкий разговор окончен. Однако спать ему не дали.

– Не помощник до тех пор, пока я тебе кое-что не рассказала. Не спи, лучше послушай!

Ия привстала на диване, обняла коленки руками и медленно начала рассказывать:

– Я поехала за билетами, а потом вспомнила, что права дома забыла. С полдороги вернулась. Обед как раз был. Дед обычно в это время спит. Чтобы его не разбудить я машину оставила за воротами и тихо вошла в дом. Слышу в гостиной голоса, хотя он не говорил, что ждет кого-то. Голос деда:

– Михо, тут у меня одно дельце в Москве намечается. Когда закончу, одно промежуточное звено надо будет убрать.

– Ты как всегда хочешь оборвать концы? – спрашивает его другой голос.

Я похолодела. Неужели думаю, разговор идет обо мне?

– Береженого Бог бережет, – отвечает дед.

– Можно хоть узнать о ком речь идет?

Видно, в этот момент дед протянул Михо фотографию, должно быть твою, потому что вдруг раздался удивленный возглас:

– Купец, а я ведь его знаю. Он у Коли Волосатого клиентов обчистил. Коля Волосатый мне родственник. Он думает, если он родственник, то мне можно не всю сумму отдавать за крышу. Сколько он отдает, на столько я его защитил, крышу дал. Я отпустил этого парня. Сделал вид что поверил, что он из структур. Клянусь Купец, я бы тебе отказал, но мой Крокодил полез проверять из каких он структур. Чмо он залетный, это Красавчик. Наглый как танк. У меня есть свой такой же Крокодил. Крокодил считает, что я слишком мягкий стал последние годы. Он эту историю с наглым Красавчиком остальным ребятам рассказал. Зубы стал показывать Крокодил. Самостоятельности хочет. Вот пусть с этого и начнет, лично уберет твоего Красавчика. Когда скажешь, дорогой Купец, тогда я тебе его сразу пришлю. Только задачу Крокодилу и все остальное сам поставишь.

– Что ты имеешь в виду когда говоришь «все остальное»? – спросил дед.

Михо ответил:

– Кирпич имею в виду, который на голову Красавчику упадет. И скажи, Купец дорогой, сколько с этого я буду иметь? Крокодил пока подо мною ходит.

Дед, видимо, давно обдумал свое предложение потому что с ответом ни минуты не промедлил.

– Михо! Долю этого Красавчика я тебе отдам. Пол лимона зелени. А если в банку его долю положишь, то и весь лимон будет со временем.

Слышу звук отодвигаемых стульев.

– Считай, дорогой, договорились!

Мне показалось, они закончили разговор. Хотела незаметно уйти, когда вновь послышался голос Михо.

– Купец, я думаю, мне будет много пол лимона. Если ты оставишь все себе и Крокодил больше сюда никогда не вернется, будет по справедливости. Пусть где-нибудь в болоте плавает.

Слышу дед говорит:

– Я всегда, Михо, считал тебя мудрым человеком. Мудрым и не жадным. Ты умно сделал, что один приехал и машину оставил у дальней калитки. Пойдем, я тебя провожу, а то у меня пес злой. Ты не обижайся, но я не хочу чтобы нас вместе после этого разговора видели.

Раздалось ответное алаверды.

– Купец, ты в два раза умнее меня. Уже лет десять все думают, что ты ушел от дел, только сидишь и смотришь на море. А ты как всегда играешь только наверняка. Когда ждать звонка насчет Крокодила?

– Думаю, скоро. Может через день, может через неделю, может через месяц, а там кто его знает!

– Хорошо!