Текст книги "Жиголо"

Автор книги: Дмитрий Щеглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Брателла! Моя работа, знаешь, в чем заключается? Не опоздать в кабак, прийти и сесть, красиво начать пить и есть, и даму на руках, до ложа, по желанию, донесть. И все! У меня элитная фирма, веников не вяжет! Хочешь, с руководством поговорю, насчет тебя? У нас большая текучка. Многие на богатых женятся.

– Хочу! – сглотнул слюну доверчивый официант.

Виктория рассчиталась, и они с Федором вышли из ресторана «У Валеры». В руках у Федора был пакет с курицей, то бишь, с тетеревом, с петухом гамбургским, как он его назвал. Он весело насвистывал.

– Спасибо, великолепный был обед, – обнял он Викторию за талию. Та испуганно отстранилась.

– А вдруг за нами кто следит?

Федор рассмеялся.

– Кому мы с тобой на этом курорте нужны? Твоему мужу? Да он давно перестал тебя ревновать, раз одну отпустил.

Виктория, высматривающая на дороге поприличнее машину, без большого энтузиазма согласилась.

– Компру, может, кто захочет, собрать на меня впрок.

– Для чего компромат? – не понял Федор.

– Чтобы потом шантажировать. А муж, это вряд ли! Тут я с тобою согласна. Ему и в голову не придет собирать на меня досье. Тем более, что кроме тебя, Федор, там и собирать нечего. С тобой я оскользнулась. Как с ума сошла. Может мне в сок чего подсыпали, тогда в кафе? Не твоя работа? Я еще там, в кафе сдалась. Тебе осталось только донести меня до постели. Что за магией ты владеешь?

Федор повернул Викторию к себе.

– Я же тебе объяснял, ты и еще одна женщина в моей молодости действуете на меня одинаково. Я, не раздевая вас, чувствую ваше тело.

– И я тоже чувствую!

– Вот и хорошо! – сказал Федор, – пойдем сейчас на тихий пляж. До вечера далеко. Будешь изображать старую деву. А я тебя буду склонять к соитию. И склоню, к ночи! Прямо на пляже.

Виктория рассудительно заявила:

– На этот раз не удастся Федя. И не пытайся. Ты слишком высоко поднял планку своих возможностей и сил.

– Слепой, сказал, посмотрим!

– Посмотрим!

Федор упрямо твердил:

– Только играй всерьез.

Глава III

Часть пути они проехали на троллейбусе. Здесь вдоль дороги стояли бывшие ведомственные пансионаты с полузакрытыми пляжами. Один из них показался Виктории с Федором достаточно уединенным. У него они и сошли.

– Ну, я пошла.

– Помни, что ты старая дева, по случаю попавшая в свой шикарный номер. Должен был ехать ваш старый, престарый директор, но его разбил паралич.

– Хорошо!

Минут через десять Федор зашел на пляж и покрутил головой. У воды Виктории он не увидел. Он обошел пляж и наткнулся на нее в самой удаленной части, там, где острыми, слоеными изломами вышли на поверхность земли скальные породы. Вот на одном таком изломе-языке и лежала Виктория. Примоститься рядом, нечего было и мечтать. Каменный язычок был единственной площадкой для лежбища в радиусе ближайших трех метров.

Молодая женщина в старомодном закрытом купальнике спала. Во всяком случае, глаза у нее были закрыты, и лишь ресницы пару раз дрогнули. На губах появилась легкая, довольная улыбка.

Федор пристроился под уступом, у нее в ногах. Раздеваться не стал.

– Гражданка, представляете, – с возмущением громко заявил он, – третий день иду вдоль берега моря. Путешествую так сказать для души, и кроме нагого тела, практически ничего не вижу. А рядом пляж соседний, вообще нудисты. Такими глазами меня проводили, будто это я нагой, а не они. Вы спите, мадам?

– Нет! Дремлю! И слушаю! Вы мне не мешаете!

– И вы мне не мешаете, – сказал Федор, – терпеть не могу женщин, которые своим телом собираются затмить солнце. Все должно быть в меру. Даже если ты вышел принять солнечные ванны, должны же быть хоть какие рамки приличий. Иной и показывать нечего, а она растелешится, будто кнутом перепоясалась. Ее саму бы этим кнутом…

– Вы не хотите подремать? – спросила его дама.

Федору пришлось замолчать. Его самого после сытного обеда и нескольких часов трудов во славу женского тела неимоверно тянуло в сон.

– Пожалуй, можно!

Глаза закрывались сами собой. Чтобы не уснуть, Федор периодически больно пощипывал себя за ногу. Минут через пять он увидел, как Виктория, приоткрыв рот, и положив голову на дамскую сумочку, ровно задышала. Федор осторожно поднялся, как кот сделал пару осторожных шагов, собрал всю ее одежду в узелок и сунул его в небольшую расселину. Сверху прикрыл небольшим камнем. Теперь можно было и самому прикрыть глаза.

Его разбудила Виктория.

– Федор! Феденька!

Федор открыл глаза.

– Что-нибудь случилось мадам?

– Федор, скажи, что ты нарочно спрятал мою одежду!

– Мадам, мы с вами незнакомы.

– Не валяй дурака Федор. Мне не в чем домой идти.

– У вас здесь есть дом? А я думал, что вы старая дева, прячетесь на верхотуре от народа. Кстати, как вас звать?

– Виктория.

– Ну, так-то лучше.

Виктория изучала лицо Федора и никак не могла понять, он ли спрятал ее одежду или действительно ее украли. Но пропала только одежда, а сумочка, кошелек, мобильник все это осталось при ней. Значит, пока она вздремнула, он одежду спрятал.

– Федя, и как теперь мне быть?

– Вы, главное не переживайте, Виктория. У меня есть тетерев, бутылка красного марочного вина и соус шафранный. Как-нибудь до ночи продержимся, а там видно будет…

– Что видно будет?

– Как мы с вами, Виктория, поладим, и как до дома добираться будем.

Солнце только еще собиралось сесть за горизонт. На пляже остались самые стойкие купальщики, в том числе и они.

«Он сумасшедший, маньяк», подумала Виктория. С кем она связалась? А если вечером не отдаст одежду? В чем она в отель войдет? Там ведь везде видеокамеры. Господи! О чем она раньше думала, когда связывалась с этим ненормальным. Эротические игры устроили. А если встать и сейчас уйти?

Холодный под прошиб Викторию. До отеля ведь еще добраться надо. Они уехали километров на десять. Как она в купальнике будет ловить машину? Кто остановится? Еще один такой же сексуально озабоченный?

Она глянула на Федора. Тот спокойно раскладывал рядом с нею еду.

– Не волнуйтесь, Вика. Сейчас по стаканчику вина с вами выпьем и ваше горе горем не покажется. И каплун, то есть тетерев, почти золотой у нас есть.

Федор протянул ей почти до краев наполненный красным вином пластмассовый стакан.

– Выпейте за кампанию. Я нынче не на работе, а на отдыхе. Мне сам бог велел выпить. Да и вам, в вашем положении, не помешает.

Виктория хотела лишь пригубить.

– Нет, нет! Только до конца, – сказал Федор и сразу же налил ей второй стакан.

– Чувствуете, как легчает? А сейчас выпьете второй, и мы с вами обсудим, как лучше всего добраться до дома. Вино хорошее, «У Валеры» плохого не бывает.

Федор заставил выпить ее и второй стакан. Тревога, охватившая Викторию, начала рассасываться. Она смотрела на него уже совершенно другими спокойными глазами.

– И как ты повезешь меня домой?

– Тенниску свою отдам. Я бы и брюки отдал, да не влезешь ты. А чтобы в отеле не узнали тебя, я предлагаю тебе лицо и тело сажей измазать. Вроде ты негритянка. Потом отмоем тебя. Правда придется ждать часов до двух, пока все не угомонятся. Мне лично торопиться некуда, меня никто не ждет. Так что я думаю, мы совершенно спокойно тут в укромном местечке просидим. Ночи южные темные, нас никто и не увидит. Хочешь, я тебя сейчас сажей вымажу.

– А другого варианта нет? – спросила Виктория.

Федор отвел глаза в сторону.

– Другой вариант ты сама должна мне предложить.

– Федя, если ты так глупо пошутил, то отдай одежду! Я не могу здесь на камнях.

– Куда торопишься. Подождем до ночи!

Черное покрывало вечера опустилось на землю, тысячи светильников далекими звездами зажглись на небе, когда Виктория разрешила разложить себя на теплых камнях.

– А не так и плохо под звон цикад и плеск волн, предаваться на теплом камне любви, – вставая и отряхивая с бедер прилипшие невидимые песчинки, смущенно заявила она. Федор, отвалив камень от расщелины, отдал ей одежду. Она быстро оделась и сразу почувствовала себя в своей тарелке.

– Федя, больше никаких соитий на лоне природы, у нас есть цивильная кровать. Хотя, клянусь, готова повторить.

Федор вздрогнул от такого предложения. Помолчав, сказал:

– До отеля мы не раньше чем через час доберемся. Мне нравится ход ваших мыслей. Мы – это завсегда готовы.

На свет появилась недопитая бутылка вина, пластмассовые стаканчики, а через пару минут Виктория сдувала с ложа-камня невидимые песчинки.

«Баба пошла вразнос», – с тревогой подумал Федор.

Ехала Виктория обратно в отель задумчивая и сосредоточенная. Нежно погладила руку Федору.

– Все будет хорошо, мой мальчик.

– Я буду слушаться тетю! – пошутил Федор.

– Если будешь слушаться, получишь пряник. Ужинать мы будем в номере! В ресторан не пойдем, – шепнула Виктория и остановила машину около супермаркета. Минут через двадцать они вышли нагруженные под завязку пакетами.

На этот раз Виктория не скрывала Федора, а прошла рядом с ним в лифт. Вечер, давно превратившийся в ночь, потек по накатанной колее. Колея привела их к большой и широкой кровати.

Вся последующая неделя была похожа на первый день. Федор изображал то персонального водителя, добивающегося благосклонности хозяйки, то нетерпеливого гусара, привезшего домой певичку, то совершенно стеснительного юношу попавшего в руки опытной дамы.

Фантазия у Виктории разыгралась не на шутку. За эту неделю она прожила не одну, а несколько упоительных по остроте ощущений жизней. Приближался день отъезда. Она решила серьезно поговорить с Федором и обдумывала, как лучше это сделать.

Глава IV

Купец сидел в модном ресторане «Два пескаря», в одном из тех, что как грибы за последние годы выросли по побережью Черного моря. Сидел у своего старого знакомого, у Коли Волосатого, за отдельным столиком и наслаждался спокойной музыкой. Зал был полупуст. Рядом гуляла компания из шести человек, три парня и три девицы, выбравшаяся на выходные дни из столицы. Они сидели в выгороженных нишах в последнем ряду. И сидят одельно, и зал виден, и эстрада – вот она. Не бедные гуляли.

Минут через двадцать в тот же зал вошла пара: молодой парень с ниспадающими до плеч волосами, с красивым, бледным лицом и тридцатипятилетняя, строго, но модно одетая дама. «Только на прическу, наверно, часа два потратила и уйму денег», – подумал Купец. Метрдотель хотел провести вошедших к эстраде, но дама выбрала столик в углу зала, прямо за спиной Купца. Они заказали сытный, но скромный ужин, бутылку вина и тихо переговариваясь, смотрели только друг на друга. Обычная история для этих мест. Парень сидел так, что ему был виден весь зал, а дама, похоже, старалась избежать любопытных взглядов. За весь вечер она ни разу не повернула головы и не оглядела отдыхающую публику. Интересующий ее объект, молодой, красивый, чуточку вальяжный, сидел перед ней. Он не сводила с него влюбленных глаз, и лишь искорка печали время от времени заволакивала ее взор.

От нечего делать Купец гадал, кто из них кто? Кто где работает? Дама замужем. Высокопоставленная чинуша. Спутник – обычный плейбой. А большая компания за другим столиком, судя по разговорам, держит несколько обменных пунктов при банке. На их стол работает сейчас половина поваров на кухне. Официант только успевает бутылки и блюда подносить.

Купец усмехнулся. В их возрасте он тоже обладал отменным аппетитом. И подружки у него были ничуть не хуже чем у этих трех парней. Одна, крашенная блондинка с вульгарно толстым золотым браслетом на руке с вкрапленными бриллиантами, напомнила ему его старую знакомую. Он ее тоже возил на юг, на выходные.

Наметанным, профессиональным взглядом Купец наблюдал за подгулявшей компанией. Собственно из-за нее и сидел он здесь.

– Вроде твои клиенты! – позвонил ему хозяин ресторана. – Браслет тысяч на триста.

– Спасибо, Коля. Буду!

Хозяин ресторана всегда завышал оценку, чтобы потом его доля выглядела весомей. Купец разглядел украшение. С первого взгляда оно смотрелось вульгарным, но если хорошо всмотреться, то русалка обвивавшая руку, не могла быть худосочной, поэтому и браслет казался толстым… Художник соблюл пропорции. На руке девицы из гуляющей кампании было действительно дорогое украшение. Тысяч двести евро стоит в ювелирном магазине в Куршавеле, если не подделка.

Как знаток, Купец дал бы за браслет тысяч на пятьдесят меньше. Хотя он помнил, что каталожная цена была именно двести тысяч.

Казалось, старик дремлет, но от его внимательного взгляда ничто не ускользало.

Вот один из трех сидевших кавалеров, толстяк снял пиджак и повесил его на спинку кресла, а толстый, похожий на себя бумажник, переложил в сумочку своей знакомой, с пояса которой не снимал весь вечер руку.

– Маша, ты теперь мой ангел хранитель.

Девица положила в ту же сумочку толстый золотой браслет, постоянно соскальзывающий у нее с руки.

– Надоел! Все платье в зацепах.

– На тебя, моя королева, никогда не угодишь!

– Ну, положим своей благоверной, ты знаешь, как угодить! Мне побрякушку, а ей особняк на Рублевке.

– Ничего себе побрякушка, пол Мазаратти.

– А что ж ты со своею, на две недели в Куршавель, а со мной на два дня сюда. В нашу дыру?

– Дыра! – возмутился толстяк – Эта дыра завтра будет мировым курортом.

– Вот когда будет, тогда и привозил бы.

Купец подумал о том, что к тому времени толстяк забудет капризную спутницу, и приедет сюда с другой молодой, длинноногой. Значит, девиц не здесь сняли, а с собой привезли. А молоденькая спутница толстяка в поездку нацепила на себя все доставшиеся ей за постельные труды драгоценности. Негде больше ими блеснуть. Круг не тот. Вот и злится. Недовольна постельным статусом и хотя богатыми, но достаточно редкими выемками из лопатника дружка. Компания уже достаточно разогрелась.

И тут же другим краем глаза Купец увидел, как парень, которого он окрестил Красавчиком, пришедший с представительной дамой, застыл с вилкой в руке, узрев толстый бумажник. Узрел, но тут же взял себя в руки, продолжая, спокойно есть. Минут через десять Красавчик встал, медленно прошелся впритирку с компанией, на сотую долю секунды задержался и, резко ускорив шаг, направился в сторону туалета. Купец видел, как в широкий карман его хлопчатобумажных брюк что-то опустилось. На обратном пути парень вновь задержался около компании веселящихся молодых людей, попросил прикурить, а затем спокойно сел на место.

Ясновидцем Купец не был, но понял, что делать ему здесь больше нечего. Его самым примитивным образом опередили. Ловок, Красавчик! Обошел на повороте. Но почему, если сделал дело, они с дамой не уходят?

Вечер для старика приобрел профессиональный интерес. Он решил досидеть до конца, досмотреть квалификацию ловкача. Взял один кошелек или еще и браслет? Скоро ли всполошится компания? Если Красавчик не торопится уйти со своей дамой, значит, ничего не боится. Значит, освободился от содержимого кошелька где-нибудь в укромном месте, заодно припрятал браслет. Завтра, вернется и заберет. Вот единственное верное объяснение. Или у него есть сообщник в зале? В туалете отдал? И ценности уже далеко! Вряд ли. Все работники в зале люди проверенные, близкая и дальняя родня хозяина ресторана. На эту добычу, на эту стаю жирных гусей его сам хозяин и нацелил, а этот Красавчик, залетный орел спикировал раньше…

Официант без устали сновал вокруг говорливой и жизнерадостной компании. Прошло час времени, прежде чем наступила развязка.

Компания захотела сменить ресторан, продолжить кутить в другом месте. Позвали официанта. Он принес на блюдечке счет. Купец тихо подремывал в своем кресле, наслаждаясь тихой музыкой. Он знал, сейчас грянет гром, если хватятся бумажника и браслета. Их не должно быть в дамской сумочке длинноногой девицы. Сам Купец эту же операцию проделал бы в дверях, нечаянно коснувшись руки длинноногой. Она даже не почувствовала бы исчезновения браслета. И подозрение не пало бы на ресторан. Мало ли где утеряли его, может в такси, а может в кустах. Хозяин ресторана крутил в таких случаях видеопленку посетителям. Смотрите, вот вы выходите с часами, с браслетом, с дамами, в пальто, какие претензии? Пленка действовала отрезвляюще. Конь на пленке был в пальто. Перед хозяином ресторана извинялись.

Но сейчас ситуация была в корне иной. Пропажа кошелька должна обнаружиться не за пределами ресторана, а внутри него.

Однако толстяк, владелец бумажника-карася полез за ним в сумочку к подружке, и к немалому удивлению Купца достал его оттуда страшно похудевшим. Он внимательнейшим образом оглядел все отделения. Они были пусты. Толстяк даже потряс этим дистрофиком.

– Ты из него не брала? – спросил он подружку.

– Нет!

– Куда-то деньги подевались! Восемь тысяч…

А девицу волновал только собственный браслет. Он пропал. В сумочке его не оказалось. Заглянули под стол. Толстяк вывернул все карманы в легком летнем пиджаке. Бледный официант позвал охранника.

– Ищите, или мы на уши поставим ваш город.

– А может ментов вызвать?

– У тебя с головой как?

– Я застрелюсь, если браслет не найдется!

Вместо милиции перед московской компанией предстал хозяин ресторана, жгучий брюнет с клешнеобразными волосатыми руками. Он извинился перед гостями и стал уверять, что у него, у Коли Волосатого, никогда ничего подобного не случалось. Не надо милицию вызывать.

– Зачем мент, когда ты уважаемый клиент. Сиди отдыхай. Будем искать!

Гости, особенно дамская половина вовсю возмущались.

– Тащиться в такую даль, чтобы тебя обворовали.

– Да я за те же деньги в любом массажном кабинете в десять раз лучше бы загорела.

– Весь вечер на сегодня испохабили.

– Обижаешь, дорогая, – стал увещевать их хозяин ресторана, – ми тэбе вечер не портил!

Толстяк же, хозяин кошелька, не на шутку разбушевался. Он заявил директору ресторана и охраннику, что к ним подходил только официант и вот этот молодой человек, что со старой калошей за соседним столиком сидит. Он попросил у них прикурить. А больше никого рядом не было.

Все это было сказано громко, вызывающе, с неподдельным раздражением. Непонятно только было, называется ли соседний столик в качестве свидетеля или в качестве подозреваемой стороны.

Реплика брошенная в сторону столика с воркующей парой была слишком оскорбительна, чтобы ее проигнорировать. Дама, пришедшая с Красавчиком поняла, любопытных взглядов не миновать. Поэтому она резко встала из-за стола и, невзирая на успокаивающий жест хозяина ресторана, вытащила из кошелька пятьсот долларов, а затем бросила их на стол.

– Хватит или еще добавить? – нервно спросила она.

– Вай! Ты столько не кушала! – ответил он ей, а сам внимательно разглядывал спутника дамы, невозмутимого молодого человека.

Пострадавшие молодые ребята из подгулявшей компании съели бы пропажу, никуда не делись, не последние деньги у них были, раз такими подарками привыкли разбрасываться, если бы девица, у которой пропал браслет, на этот раз не предложила обыскать даму и ее спутника.

– О, мой браслет! У них надо посмотреть!

Ее предложение переходило все границы приличий. Скандал, который можно было незаметно потушить, разгорался. Уже все посетители ресторана, привлеченные шумным инцидентом, с любопытством обернули головы в эту сторону зала. На всякий случай они проверили собственные карманы.

Спутница Красавчика гневно вскричала:

– Что вы себе позволяете? Да вы знаете кто я?

И осеклась!

– Знаем, кто ты! – ответила ей девица. – Ты нимфоманка.

За даму вступился хозяин ресторана. Он всеми силами старался потушись разгорающийся огонь пожара, а сам мысленно удивлялся, когда же Купец успел очистить карманы гостей. Он и в мыслях не допускал, что это может быть кто-то другой.

– Ты что гавариш, разве не видно, она не наркоманка? – вежливо, но напористо одернул он зарвавшуюся девицу.

А Красавчик держался молодцом. Он заслонил собою красную от гнева спутницу и спокойным голосом сказал, что раз такое дело, то пусть все разденутся догола за их двумя столами. И пусть ищут не в своих карманах, а поищут в карманах своих друзей. Стащив через голову просторную тенниску, Красавчик обнажил бесподобно рельефную грудь.

– Нам скрывать нечего.

Затем вытащил из заднего кармана пачку сигарет, положил ее на стол рядом со своим бумажником и предложил компании:

– А теперь кто-нибудь из вас раздевайтесь. По очереди!

Его спутница настойчиво тянула Красавчика за руку.

– Уйдем Федя! Мой хороший! Ты разве не видишь, это объевшиеся хамы!

И тут случилось чудо. Один из двух других парней из разгульной компании вытащил из собственного кармана тот самый пропавший браслет. Две другие спутницы ополоумевшей от горя девицы, владелицы пропавшего украшения, мгновенно напали на него.

– Что за розыгрыши, Витек?

– Опять за старые шутки!

– Ты еще помидор подложи!

– Я сам не знаю, откуда он появился у меня в кармане, – озадаченно рассматривая браслет, заявил Витек. Длинноногая мгновенно выхватила у него из рук вновь обретенный браслет и проворно одела на руку. До всего остального ей не было дела.

Лишь толстяк продолжал трясти собственные карманы. Он пьяно соображал, раз нашелся браслет, то должны найтись и его деньги. А не найдутся, инее надо. В казино он десять раз больше выбрасывал. В компании нашлось еще два толстых бумажника, которые были предложены в качестве расчетного центра. Молодые люди напрочь забыли про соседнюю пару, – Красавчика и тянущую его за руку даму. Дама подобрала тенниску и легонько подтолкнула Красавчика к выходу. А он впервые за весь вечер вспылил.

– Пусть жлобы за свои слова отвечают!

Его пятерня осьминогом оплела физиономию толстяка, и сделала с нею то же, что делает на соревнованиях метатель ядра с чугунным ядром. Толстяк не удержался на ногах и улетел на руки дам. Две, рассчитывающиеся с официантом, особи мужского пола, увидев поверженного приятеля, кинулись на обидчика.

Казалось, силы были неравные. Компания, уговорившая за вечер батарею вин и коньяков, должна была в своей ярости снести питуха единственного бокала сухого вина, этого Красавчика. Между тем победа досталась сухому вину, для ног оно устойчивей оказалось.

Тем же тычком растопыренной ладони в сквернословящий пятак Красавчик поверг обоих защитников толстяка под ноги визжащих девиц. Триумф был полный.

Охрана, официанты, директор ресторана китайской стеной отгородили разъяренную компанию от Красавчика. Дама тянула своего отважного спутника к выходу. Он особо не сопротивлялся, но время от времени у тех столиков, где сидели интересные женщины, оборачивался назад и принимал угрожающие позы. Красиво смотрелся Красавчик, разъяренный атлант с мощной грудью.

– Если вернусь, под стол залезете, брокеры, со скоростью рокеров! – рыкал он аки разъяренный лев.

– Вернись! Вернись!

– Мы тебя в бараний рог скрутим и в сумку твоей старой кенгуру засунем.

Плотно сжав бледные губы, спутница лишь на секунды межевала их.

– Пойдем, милый. Ты и так слишком много для меня сделал.

Купец еще минут десять наблюдал за богатой компанией. Они никак не могли разобраться, что это было, то ли их собственный дружеский розыгрыш, то ли действительно из бумажника пропали деньги. Витек, у которого нашелся в кармане злополучный браслет, спросил потерпевшего толстяка:

– Сколько денег не хватает?

– Восемь тысяч евро.

– Всего? Да ладно, за неделю отобьешь, – посочувствовал он.

– А я бы этому Красавчику врезал! – сказал третий.

– Может, поищем его?

Девчата рассмеялись.

– Его вам, ребята, из кровати этой старой кошелки придется вытаскивать!

– Да…а! Он теперь в нее таким героем ляжет!

– А красиво он один троих сделал!

– Нет, ты видала, грудь какая?

– Больше, чем у Лёньки живот!

А Лёнька, так звали толстяка, последний раз спросил:

– Куда мои деньги подевались? – и подозрительно оглядел свою спутницу, а затем перевел взгляд на двух других девиц. Те подняли возмущенный лай.

– Лёнь, не греши на нас.

– Вечно ты их суешь, куда ни попадя.

– Не первый раз с тобой.

– Но я же хорошо помню, куда…

И лишь Купец знал, где деньги. Не зря Красавчик ходил в туалет. В туалете он выпотрошил бумажник, а на обратном пути уже пустой сунул в дамскую сумочку. Но вот когда он с браслетом провернул отвлекающий маневр, этого Купец не заметил. Когда он его Витьку в карман сунул? Ловок проходимец, мысленно похвалил его Купец. Нахален, но не нагл, смел, но не до безрассудства. Правда, один изъян есть, немного на публику работает, но это по молодости. Ишь, один на троих попёр.

Заезжая компания, наконец, рассчиталась и ушла. Встал и Купец, он положил расчетные деньги в карту меню, там же оставил чаевые официанту и медленно направился в туалет. Первый раз он двинулся туда, по следу Красавчика.

Просматриваемый видеокамерами в обе стороны коридор. Тут при всем желании нигде ничего не спрячешь. Купец вошел в туалет. Прячут обычно в бачке, в одной из кабинок. С какой начать?

Начал с крайней. Запер дверь и потрогал крышку бачка. Она просто так не поднималась. Пришлось отвинчивать белую шарообразную ручку. Когда ручка оказалась у него в руках, Купец поднял крышку и заглянул внутрь бачка. Пусто.

Разочарованно он окинул взглядом пространство вокруг себя. Больше прятать негде. Значит надо просмотреть остальные бачки. Скотчем, должно быть, к крышке бачка прилеплено. Купец закрыл дверь кабинки и увидел глазок камеры видео наблюдения. Он мысленно усмехнулся. Жаль, раньше камеры в туалете не было. Теперь больше одной кабинки, не вызывая подозрений, за один раз не проверишь.

Купец взял костыль и решил ополоснуть руки в небольшом тамбуре. Взгляд его упал на кадку с чахлой пальмой. Он усмехнулся. Вот трафарет стадного действия и мышления, а лучше сказать старческий маразм. Сразу понесло к бачкам. Ищи, старый чудак, здесь. Купец глянул на потолок. Зрачка камеры в предбаннике не увидел. Не спеша он зарылся руками в цветной гранитный щебень, которым была присыпана земля.

Довольная улыбка озарила его лицо. Есть. Купец самодовольно хмыкнул, доставая чужую захоронку, упругую резиновую упаковку. В презерватив стервец запрятал. Купец брезгливо вывернул наизнанку резинотехническое изделие, деньги переложил в свой собственный бумажник, а на место денег сунул две аккуратно свернутые бумажные салфетки. Разровнять гранитный щебень не составило долгого труда.

Через минуту Купец выходил из ресторана. Но перед этим он перебросился парой слов с хозяином ресторана Колей Волосатым и попросил прислать к нему наглого Красавчика.

– Я его первый раз вижу, Купэц, дорогой. Может, он не придет болшэ ныкогда. Заходы сам в любое врэмя! И по дэлу и без дэла.

– Я зайду обязательно, – ответил любезностью на любезность Купец, – только это будет не известно когда, а вот этот орел обязательно появится у тебя на этой неделе.

– Ты думаешь, это он москвичей почистил? – с откровенным любопытством спросил хозяин ресторана, – а то я дорогой, хотэл официанта выгонят. И тэбе он помешал, через дорогу перешел, прямо под носом? Когда успел? Змея подколодный! Такой браслет, как у Киркоров!

Купец его одернул.

– Сколько раз я тебе говорил Коля, чтобы ты про меня вообще нигде не упоминал. Не обижайся. Ты пришли его, у меня дело к нему есть! Твой случай здесь ни при чем.

– Ладно, прышлю!

Хозяин сам вышел проводить старика, а когда тот, поймав такси уехал, срочно созвал свою команду. Он не поверил ни одному слову Купца. Разговор со своими работниками пошел на повышенных тонах. После закрытия ресторана охрана и официанты осмотрели каждый угол в зале, на пути в туалет, в самом туалете. Под гранитным гравием в кадке нашли массу окурков и презерватив с двумя салфетками, два использованных шприца. Просмотрели все бачки. Ресторан был чист. Нигде никакой захоронки.

Директор ресторана украсил ответвления своего генеалогического древа в виде дальней и ближней родни работавшей у него высокохудожественными завитушечными словами. Досталось больше всех охраннику.

– Этот старик, больше вас всех увидел. Что ты сидишь, чмо, целый день перед телевизором, – так он называл монитор видеоаппаратуры, – задницу не хочешь от места оторвать. Иди жди теперь этого Красавчика. Скоро придет за денгами.

– А ты откуда, хозяин, знаешь? – подобострастно спросил официант обслуживавший столик.

– Старик наводку дал.

Охранник зять, топтавшийся тут де рядом, вновь проявил излишнюю осведомленность.

– Молодой, сволочь, Купцу дорогу перешел! Сам не взял браслет и ему не дал? Дорогой был браслет, очень дорогой.

Хозяин ресторана, прикинув какой куш прошел мимо его рук, и мимо рук осторожного Купца, взревел на родственника:

– Сколько нахлебников держу… Охраняешь… Кого ты охраняешь? Он свою жену охранять не может, он мой ресторан охраняет. Откуда такой тупой зять на мой голову? Завтра возьмешь поднос и будешь крючком перед клиентом стоять, а не мои деньги считать. А этому Красавчику я устрою такую почетную встречу. Он плакать будет крокодила слезами. Ведро наплакает. А ты, дорогой зять не путайся под ногами.

Зять обиделся.

– Что ты на меня кричишь? Кричи на свою дочку! А если не нравится, я могу так хлопнуть дверью, штукатурка отвалится, а потом потолок упадет.

Хозяин ресторана сдал назад.

– Ладно! Ладно! Что ты как кипяток горячий! Иди в постель к жене, остынь немного. Завтра поговорим.