Текст книги "Война на пороге твоем"

Автор книги: Дмитрий Самохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

На виденной мною схеме все уровни симулятора нанизывались друг на друга. Пройдя все их, я должен был оказаться в круговом лабиринте, за которым и находился центральный терминал…

Я листал уровни симулятора, как страницы книги… Наконец – круговой лабиринт с высокими каменными стенами. Несколько раз я подпрыгивал вверх, пытаясь зацепиться за камень и покинуть путаницу кругов, но только срывал когти, соскальзывая вниз. Не видя иного выхода, я помчался вперед и через несколько минут стоял в сердцевине лабиринта.

Отдышавшись, ощутил, как трансформируются кости и мускулы, как спадает с меня шерсть, точно наступил период линьки, как расшатываются и крошатся клыки… Я распрямился, поднимаясь на задние лапы, и стал человеком.

Впереди была лишь одна ступень до центрального терминала – ступень защиты…

Я ударил сложенными в замок руками воздух и почувствовал, как он прогнулся под ударом и стал крошиться. Окружавшая меня картинка разбилась на пиксели, которые посыпались к моим ногам, точно пазлы. Скользнув в образовавшуюся брешь, я вдохнул полной грудью воздух и… получил сокрушительный удар в туловище!

Отлетев к противоположной стене, которая выросла позади меня, я оттолкнулся от нее и взлетел в воздух, ориентируясь в движении. Напротив меня скалились двое громил, чем-то напоминавшие Дизеля, но я не чувствовал в них угрозы. Приземлившись на обе ноги, отпрыгнул назад, встал на мостик и выбросил ноги вперед. Поддев одного ногами, откинул его от себя и, оттолкнувшись руками от земли, штопором врезался в грудь второму.

Мои акробатические прыжки в сером квадрате комнаты, в которой я очутился, покинув лабиринт, меня не удивили. Я не верил в реальность иллюзорного мира, оттого этот мир и подчинялся мне.

Но тут после удара я увяз в громиле: тело бойца, показавшееся густым клеем, стало меня засасывать. Я ужаснулся, запаниковал и чуть было все не испортил… Пока я барахтался в клее громилы, та часть разума, которая была убеждена, что все происходящее со мной – нереально, убеждала меня не суетиться. И я внял ей. Я успокоился, расслабился, зажмурил глаза и поглотился громилой.

Свежий ветер на коже… Он показался мне изумительно приятным, даже сексуальным… Я улыбнулся и раскрыл глаза.

Я стоял на вершине средневековой башни, уставленной компьютерным оборудованием. Опустился в кресло, нажал кнопку включения энергии и стал ждать, пока загрузится компьютер. Когда прозвучало приветствие, погрузился в работу. У меня оставались считаные секунды, но я успевал.

Лихорадочно пролистывая документы, вскоре я наткнулся на искомое и скопировал информацию на удачно подвернувшуюся дискету. Вытащив ее, со всей дури саданул ногой по монитору. Он слетел со стойки и разбился о каменный пол. Я поднял системный блок, представил, что моя рука – это лазерный резак, и раскромсал коробку вдрызг. Вырвав процессор – искусственный интеллект станции – сломал его пополам и увидел, как сворачивается окружающее пространство…

А сам я пережил большой взрыв наоборот… Меня затопила дикая боль… Раскрыв глаза, обнаружил, что нахожусь в абсолютной темноте. Я подумал, что умер, но вскоре понял, как жестоко ошибся…

Сильные руки подняли меня и резко встряхнули.

– Открывай глаза, урод! Вставай, свинья! – раздался незнакомый противный голос.

В нос шибанула вонь из смеси перепрелого пота, свежесъеденного чеснока и дорогого парфюма…

Я не удержался и ударил.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Не пропал еще голос, на месте глаза.

Наблюдаю, как в море играет гроза.

Не свернул я с дороги – один на пути.

В небе крылья и ноги.

Что делать? Идти…

Ю. Шевчук

На голову опустилась наковальня… Свет померк перед глазами, и я растворился в небытие…

В себя пришел от чудовищной боли. Я находился в тускло освещенной комнате, заставленной компьютерами и креслами, которые пустовали. Плазменные дисплеи вместо картин космоса показывали спектры помех и шипели. Несколько человек, чьи лица расплывались в серые пятна, кружились вокруг компьютеров.

Я зажмурился, прислушался к своему организму, прочувствовал его состояние и стал настраивать, словно робопсихолог, учитывающий каждую деталь и ее влияние на все существо в целом… Боль отступила. Я понял, что готов к бою, раскрыл глаза и застонал.

– Гнида очнулась! – прозвучал над моей головой голос.

Меня ткнули ногой в бок. Я дернулся, проверяя, насколько свободен, и понял, что обмотали меня основательно.

– Ты что же такое наделал, человек нехороший? Надо мной склонился бородатый мужчина с красивыми живыми глазами.

Я повел головой по сторонам, считая противников.

Десять человек… Ни одного дизелеподобного, Измененного, – что порадовало. Мне требовалась быстрая победа.

– Позовите Ираклия! – крикнул бородач. Кто-то немедленно бросился исполнять его приказание.

Я молчал, хищно взирал снизу вверх на бородача и готовился.

Одна мысль не давала мне покоя: куда подевались Марк и Рената? Когда я вынырнул из лабиринта компьютерных сетей станции, их не было, а меня пытались скрутить. Оставалось надеяться, что Марк и Рената успели скрыться до появления группы захвата…

Все-таки не стоило уничтожать центральный процессор станции… Разворошил муравейник…

Я пошевелил руками и обнаружил, что, лишив меня оружия, господа пленители позабыли о «Змее», который, видно, приняли за браслет, за обыкновенное украшение.

В зале появился Давыдов. Его сопровождал Измененный.

«Это не есть гут», – подумал я.

– Тебе знаком этот человек? – спросил бородатый.

Ираклий Пай Давыдов окинул меня взглядом, ухмыльнулся и заявил:

– Конечно. Насколько я понимаю, он представлял посольство Земли на планете Рииегов.

– Что тебе было нужно от Ушедших Из Мира? – спросил бородатый.

Судя по интонациям, он был настроен выпытать у меня эту информацию во что бы то ни стало.

Дальше медлить было нельзя. Главное, Давыдов– наша цель – находился в пределах досягаемости.

Я чуть напряг запястье. Язычок «Змея» выскользнул из браслета и слизнул силовые браслеты, что держали мои руки. Пружиной взвился с пола, нанося убийственный удар бородатому в лицо. Его нос под моим кулаком превратился в отбивную, брызнула кровь, заливая бороду. Он покачнулся и упал на пол. Я развернулся, уклонился от удара в голову и ногой достал голову врага. Она дернулась, словно футбольный мяч, привязанный к колышку. Скоренько ушел вправо – там, где я только что был, задымился пол от лазерного всплеска.

Кто-то схватил меня за шею сзади и сдавил горло. Я ткнул локтем в чей-то живот, ухватил врага за руку и рванул на себя, прогибаясь к земле. Противник перелетел через мою спину и оказался на полу. Впечатав каблук ему в лицо, я бросился было к Давыдову, но путь мне преградили четверо бойцов в военной форме.

Ираклий Пай Давыдов, поняв, что именно он – моя цель, припустил прочь из рубки управления. Измененный прикрыл его бегство, ухмыляясь.

На меня со всех сторон посыпались удары. Солдаты были великолепно подготовлены для ринговых сражений – в паре или группа на группу, но не для настоящего боя, в котором цена победы – жизнь. Легко отражая удары, работая на блоках, я скрипел зубами от досады, что Давыдову удалось ускользнуть, и не торопился переходить в контратаку. Я ждал, когда бойцы вымотаются и полезут на рожон, дабы побыстрее со мной расправиться – вот тогда и настанет мой черед. Скоро все пошло по намеченному сценарию.

Рука одного бойца просвистела над моей головой, я поймал ее в блок, прыгнул ему на спину, кувыркнулся через голову, вырывая вражескую челюсть и сворачивая шею. Я не собирался их жалеть: они сами избрали свою судьбу.

Оставшись втроем, солдаты плотно насели на меня, не оставляя никаких возможностей для контратаки. Поначалу. Но вот энергия их бросков чуть спала. Пропустив промахнувшегося бойца за свою спину, я взвился в воздух, изображая вертушку. Головы двух солдат затряслись под моими ударами, и их бесчувственные тела рухнули на пол. Развернувшись к первому бойцу, я поймал его руки, притянул его к себе, боднул головой со всей дури, кроша черепную кость. Выпустив ватное тело, развернулся к Измененному, который, подбоченясь, преграждал мне дорогу из рубки управления станции.

Я понимал, что потерял очень много времени. За моей спиной все еще находились трое солдат, предпочитавшие держаться от меня подальше. Они видели, что я сотворил с их товарищами. Возможно, это были мирные пилоты или операторы, не обученные рукопашному бою. Но я не сомневался, что кто-либо из них уже вызвал подмогу, и к рубке управления спешат отряды специалистов, готовые разорвать меня в клочки не умением, так количеством. Так что времени на дуэль с Измененным не было.

Я вскинул руку со «Змеем» ему в лицо и напряг по максимуму запястье. «Змей» вынырнул из браслета, лизнул приветливо лицо Измененного, сжигая его. Измененный упал, скорчился, забился в судорогах. Он умирал.

Я перескочил через тело и бросился вперед, но почувствовал, что теряю контакт с полом: кто-то ухватил меня за ногу и рванул. Упал на руки и сразу рубанул свободной ногой препятствие, удерживавшее меня. Оковы исчезли. Я поднялся, оглянулся.

Измененный корчился на полу. И последним сознательным движением он пытался меня не пропустить!

Я направил правую руку на него и выпустил «Змея» на свободу. Это был акт милосердия: я прервал муки Измененного. Он просто превратился в пепел.

Не зная, куда мне двигаться, выскочил из рубки управления. Я не ведал, откуда меня принесли, где мои друзья и в какую сторону скрылся Давыдов. Закрыл глаза, теряя секунды, вызвал из памяти скопированную карту и увидел путь, которым я должен был следовать, чтобы пробраться к исходной точке– заброшенному тренажерному залу, где меня изловили, точно зайца, в силки.

Бросился вперед, свернул безликим коридором в сторону и столкнулся лицом к лицу с солдатом. Он не ожидал меня встретить. Он растерялся – как ребенок, играющий в войну, которому в руки внезапно дали настоящий автомат. Он от неожиданности выронил оружие, а я ударил его. Убивать не хотел – просто вырубил.

Подхватив с пола штурмовой автомат класса «Шершень», я испытал ликование: опять вооружен! Теперь меня так просто не взять!..

Нужно было успеть к месту моего пленения. Я был уверен, что где-то поблизости от него прячутся Марк и Рената.

Я бежал коридорами, точно следуя карте, которая прочно сидела в моей голове. С налета вылетел на перекресток, оккупированный ротой вражеских солдат. Я вклинился в их центр, вылетел с другой стороны, растолкав всех в стороны. Бойцы видели, что я не в форме, но в моих руках мерцал черный «Шершень», и они запутались… Я поспешил их распутать.

Вскинув автомат, дал очередь. Человек пять получили свинцовый гостинец. Остальные, почуяв жареное, ускользнули в коридоры, но не бежали, а затаились.

На меня обрушился шквал свинца. Я рухнул на пол и, укрывшись телами поверженных лежал, пережидая огненную грозу.

Неожиданно в симфонию вражеской атаки вклинилась совершенно иная музыка. Я приподнял голову и обнаружил Крысобоя и Музыкантскую с автоматами наперевес. Поддержав огнем, они помогли мне подняться и прикрыли наше отступление.

– Куда теперь? – рявкнул Марк.

– В восьмой нижний сектор!! – постарался я перекричать автоматы. – Там корабль Ираклия Пай Давыдова!

– Этот сосунок еще здесь?!! – воскликнула Рената.

– Я даже его видел!!! Несколько минут назад он бежал с места нашего рандеву!!! Если поторопимся, успеем поймать его возле корабля!

– Почему ты думаешь, что он направился именно к кораблю?!! – прохрипел Марк.

– Ему некуда больше идти! Он испуган! Он не чувствовал себя уверенным даже на станции, под прикрытием сонмища солдат! Он что-то хранит в себе! Ему срочно нужно попасть в ставку командования силами Джантшун!

– И откуда ты все это знаешь? – изумился Марк. Мы мчались во весь дух. Я вел отряд через брюхо станции и понимал, что мы движемся слишком медленно! Тем более вряд ли Давыдов к собственному кораблю добирается на своих двоих. Где-то должен быть лифт!..

Я восстановил в памяти карту. Вычислил ближайший к нам лифтовой комплекс и скорректировал курс.

Сменилось несколько палуб. Мы миновали пустующие гостиные, предназначенные для отдыха экипажей… Наконец я выбежал на площадку лифтового комплекса и тут же понял, что привел друзей в ловушку!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Ибо вечность – богам.

Бренность – удел быков…

Богово станет нам

сумерками богов.

И надо небом рискнуть,

и, может быть, невпопад.

Еще нас не раз распнут

И скажут потом: распад.

И. Бродский

К нашей встрече подготовились. Лифтовой комплекс окружал защитный вал из кевраловых полукруглых щитов с бойницами, из которых таращились испуганные глаза солдат и высовывались дула автоматов. Колючая проволока окружала возведенный наспех редут, опутывала подступы к сооружению, свинчивалась в кольца перекати-поля.

Наше появление было встречено приветствием нескольких десятков автоматов. Окружающее пространство наполнилось пулями. Я все же успел толкнуть в грудь Крысобоя и сделать подсечку Музыкантской. Марк упал и откатился в боковой коридор, где можно было опасаться лишь рикошета. А Рената оказалась на открытом пространстве. Прыгнув к ней, я подхватил ее и шмыгнул в другой, относительно безопасный коридор. Там перевел дух, опустился на пол, положил на колени «Шершень» и выглянул из-за угла. Несколько пуль тут же просвистели рядом с лицом и угодили в стену. – Подумать только, мы ведем бой в помещениях космической станции! – поразилась Рената. – А что тебя удивляет? – спросил я. – Сколько вреда станции могут причинить пули в условиях тесноты пространства, учитывая, что нас окружает вакуум космоса! Я усмехнулся.

– Об этом можешь не беспокоиться. Такие крепости строят с расчетом на внутренний бунт с вытекающими отсюда последствиями.

– Что будем делать?

– Не остается ничего иного, как штурмовать! – сказал я.

– Ты сошел с ума? – поинтересовалась Рената.

Я выщелкнул обойму из «Шершня» – почти полная. Отбросил ее и заменил на полную. В предстоящем самоубийственном действе я должен был быть уверен, что в критический момент у меня не закончатся патроны… Поднялся, обнял Ренату, поцеловал ее и бросился вперед.

Время перестало для меня существовать. Я растянул его, как каучуковую спираль. Я стал повелителем окружающего пространства. Я двигался, лавируя между пулями, которые летели как черепахи. Мой же «Шершень» стрелял исключительно эффективно. Я бил по бойницам, то и дело слыша крики, когда мои пули настигали цели. Скоро меня поддержали Марк и Рената. Это прибавило уверенности в успехе безумной операции.

Но вот автомат дважды сухо щелкнул, говоря, что обойма пуста. Я сдвинул рычажок возле спусковой скобы и метнул бесполезное оружие, стараясь закинуть его на территорию противника.

Десять секунд… У меня было лишь десять секунд!

Я прыгнул, стараясь попасть в коридор, где прятался Крысобой. Шальная пуля обожгла мой живот. Другая скользнула по ноге, обдирая кожу. Я упал и закатился в безопасное пространство. Тут-то и рвануло: автомат, запрограммированный на самоуничтожение, был начинен убийственным зарядом!..

Я осторожно выглянул из-за угла. Меня никто не попытался убить, и это обнадеживало. Поднявшись, я вышел на лифтовой пятачок. Мой «Шершень» уничтожил весь живой состав противника, раскурочил кевраловые укрепления, точно они были сделаны из хрупких кораллов, освободив подходы к лифтовому комплексу сектора.

– У нас мало времени. Вперед! – крикнул я.

Рената и Марк появились из своих укрытий. Втроем вошли в полупрозрачную сферу лифта…

Мы успели первыми. Корабль Ираклия Пай Давыдова покоился на пандусе пар ковочной площадки, опутанный силовыми струнами. Огромное блюдцеобразное сооружение в бездонном грузовом брюхе станции никем не охранялось.

Покинув лифтовую сферу, мы остановились. Что делать дальше? Попытаться проникнуть на корабль? Но вероятность того, что Давыдов оставил свое «блюдце» без сигнализации и охранных систем, была ничтожно мала – даже в атомарный микроскоп ее вряд ли кто-либо смог бы разглядеть…

И все же мы у цели! Стоило подыскать схрон, в котором бы нас никто не нашел до появления Давыдова.

Однако осуществить свой план мы не успели: из спиральной лифтовой шахты появилась мерцающая сфера, распалась на половинки, и к нам в объятия шагнул Ираклий Пай Давыдов собственной персоной! Он даже не успел ничего сказать, как оказался скручен Крысобоем, а Рената приставила к его горлу нож, подобранный на поле боя возле лифтовой станции.

– Мы хотели бы попасть к тебе в гости, – сообщила Музыкантская.

– Ага. Очень хочется. Прямо жжется! – поддакнул Марк.

Ираклий Пай что-то пискнул и покорно побрел к своему кораблю. Марк следовал за ним шаг в шаг. Я замыкал шествие. Совершенно безоружный – если не считать «Змея», конечно.

Поднявшись на пандус, Ираклий Пай снял с шеи медальон, протянул его кораблю, словно лакомство дрессированному тюленю, и погладил большим пальцем металлическую поверхность. К кораблю скользнул зеленый луч, отключивший сигнализацию, открывший люк и спустивший трап.

Оказавшись внутри блюдца, Ираклий включил механизм герметизации и направился в капитанскую рубку. Его корабль был в несколько раз меньше «Арго», зато подвижнее. Внутренние каюты – гораздо компактнее наших, они располагались скученно, точно горошины в стручке. Здесь не имелось лифтов, длинных коридоров и пустых пространств. Сказывался разный класс кораблей: «Арго» – торговый дальнеход, переоборудованный под боевой скоростной крейсер, а «блюдце» Давыдова – скорее прогулочная звездная яхта, катер-разведчик, в крайнем случае – малотоннажная торговая шхуна.

В капитанской рубке я опустился в кресло второго пилота рядом с Давыдовым. Крысобой грозно завис за его спиной.

– Нам нужно выйти на связь с кораблем, который не контролируется станцией, – сказал я.

– Дайте координаты, – покорно согласился Давыдов.

Я назвал их, чем удивил Марка и Ренату.

– С кем ты хочешь пообщаться? Со Скарандаки? Но как? – поинтересовался Марк.

Я знал, что Ушедшему Из Мира расстояние между «Арго» и «блюдцем» Давыдова – не преграда для мыслеобщения. Надо лишь сообщить ему, что я хочу поговорить с ним. У меня получилось, и через секунду я почувствовал мыслеконтакт.

«Внимаю тебе, Первопришедший!»

Я ответил через эфир:

– Ты сможешь управлять «Арго»?

«Я наблюдал за вами в полете. Думаю, это не затруднит меня. Сделаю все, что нужно».

– Отключи причальную связь. Выведи «Арго» за переделы влияния станции. Но только после того, как стартует корабль вашего гостя Давыдова.

«Я понял тебя. Жду. Когда вы покинете станцию, я к вам присоединюсь».

— Что ты задумал? – спросил Марк, когда я разорвал контакт.

– Нам нужно покинуть станцию. Сделать это мы можем на корабле Давыдова, заодно и змею проконтролируем, чтобы в спину не ужалила! Скарандаки последует за нами.

Крысобой все понял и умолк. Я обернулся к Давыдову, уперся взглядом в его бегающие глаза и спросил в упор:

– Кто ты?

Ираклий Пай вспотел… Ираклий Пай заломил пальцы… Ираклий Пай нахмурился.

– Я торговец! Не понимаю… Я случайно попал к Ушедшим!

– А здесь ты как оказался? Тоже случайно?! – ласково спросил Крысобой.

– Я не понимаю… – замотал головой Ираклий Пай. – Я привез говядину и поросятину! Я всего лишь развозчик! Поставщик!

Я слегка напряг запястье. Из браслета высунулся язык «Змеи» и испепелил китайского болванчика, что секундой раньше раскачивался на приборной панели.

Показательное выступление Ираклий Пай оценил. Он сглотнул навернувшуюся слюну и уставился на меня с ужасом. Словно до этого момента и не предполагал, что я способен убить его.

– Я…можно сказать…курьер…Ношусь между планетами и кораблями, развожу информацию! – затараторил Давыдов.

– Какую информацию? – поинтересовался я. Не верил Давыдову. Был уверен, что он лжет.

– Разную. О дислокации земного флота. О союзниках…

– Ты лжешь! – перебил я его.

«Змея» выпустила свой язычок и тут же скрылась.

– Да вы чего? Я серьезно! – запричитал Давыдов. Даже если он врал, расколоть его примитивным запугиванием было невозможно.

– Где мы находимся? – сменил я тему.

– Это корабль-крепость «Громовержец». Восьмая штурмовая дивизия, – бодро отрапортовал Давыдов.

– Что ты здесь делаешь? Ираклий Пай ухмыльнулся:

– Повстанцам тоже кушать хочется. Договаривался о поставках.

Звучало правдоподобно. Только не верилось мне, и все.

– Зачем ты убил рииега?

Мой вопрос поверг Давыдова в изумление:

– Что вы! Я? Никогда!

– Как ты попал сюда, на эту станцию?

– Некоторое время назад на меня вышли представители повстанцев – я предпочитаю называть их именно так. Предложили хороший контракт, а также переоборудовали мой корабль, поставив на него аппарат, позволяющий совершать вояжи в другие Галактики.

– Ты доставишь нас обратно! – вскипел Крысобой.

– Это не проблема! – согласился Ираклий Пай. – Только пообещайте, что. когда мы окажемся на родине, вы меня отпустите.

Крысобой осклабился, потер руки и пообещал:

– Сначала покажешь, что тебе установили, мы покопаемся немного во внутренностях твоего корабля, а уж затем отпустим тебя. Нам же надо знать, на каком топливе плетется твоя колымага.

Ираклий Пай развел руками, показывая, что, мол, нет проблем.

– Я так понимаю, у «Громовержца» здесь место дислокации? – спросил я.

Давыдов кивнул.

– А сколько времени будет торчать тут эта махина? Давыдов растерянно хлопал глазами.

– Какая боевая задача поставлена перед «Громовержцем»?

Он потер лицо ладонями и заявил:

– Из того, что я слышал, могу предположить: «Громовержец» должен войти в Галактику Млечного Пути в секторе Амбера. Если крепость окажется там в срок, то для Федерации Земного Пояса это будет сильный удар.

Мы переглянулись с Крысобоем. Марк, похоже, понял, какие мысли владели мной.

– Тебя будут искать? – спросил я.

Давыдов хотел словчить, но в последний момент передумал:

– Я сообщил, что в ближайшие несколько часов стартую со станции.

– Рената, – позвал я Музыкантскую, – найди место, где можно запереть этого кадра. Нам нужно посоветоваться.

Музыкантская кивнула, схватила Давыдова и вытолкала из капитанской рубки.