Текст книги "Играть, чтобы жить. Кн. V. Битва. Кн. VI. Война. Кн. VII. Исход"

Автор книги: Дмитрий Рус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Глава 14

Территория муниципального детского сада.

Странная тишина на детской площадке вытащила воспитательницу из мира грёз и заставила её вздрогнуть от мгновенного приступа страха. Если дети молчат – значит, что-то случилось!

Бросив на скамейку истрёпанный томик культовой Даны Рос, девушка вскочила и закрутила головой. Сердце сжало ледяными тисками – никого!

Спотыкаясь и кляня на бегу новомодную трехкаблучную обувь, женщина металась между местами потенциальных укрытий группы непоседливых пятилеток.

В голове уже звенело от ужаса, когда из игрового домика на курьих ножках донёсся знакомый писклявый голос рассудительного Сашки:

– А я вам говолю – это гном! Плосто маенький! Кафу не куфал!

– Может, его накормить?! У меня конфета есть…

Это уже Настя – рыжая сладкоежка с вечно оттопыренными карманами.

Облегчённо выдохнув и натянув на лицо суровую маску, воспиталка засунула голову в низкий проём двери и спешно пересчитала детские спины. Дюжина! Все на месте!

С трудом удержавшись от желания рявкнуть – ей только заик не хватало, да и камеры родительского контроля понатыканы на каждом столбе, – она негромко постучалась:

– Туки-туки! Я вас на…

Дети раздались в стороны, и женщина осеклась на полуслове. В угол домика вжималась крохотная фигурка зеленокожего монстра в серой потрёпанной одежде и бумажном колпаке.

– Это что за… гадость? – только и выдавила из себя воспитательница, слепо нащупывая в кармане коммуникатор.

– Гном! – уверенно ответил Сашка.

– Сам ты гном! – снисходительно отмахнулся головастый Артём. – Тут же написано!

Ткнув пальчиком куда-то между зелёных ушей зубастой твари, он по слогам прочитал:

– Го-бин! И три каких-то «ураня». Буквы надо знать!

Портал распахнулся резче и охотней, чем обычно, словно с той стороны кто-то мощно давил на створки. В какой-то мере так оно и было…

Хлёстко ударило акустическое эхо, визард-таксист сдавленно охнул, Гумунгус возмущённо взревел. Мыльный пузырь арки вздулся и мгновенно лопнул, пропуская сквозь арку мощный водяной поток. Хорошо хоть невысокий – хуману по бёдра. Эдакая строптивая горная речка – хрен перейдёшь, несмотря на кажущуюся мелкоту.

– Хол-л-лодная… – застучал зубами виз. Затем тревожно затараторил: – Слишком большая масса перемещаемых объектов, маны хватит ещё секунд на десять!

Синхронно завопил Бэрримор:

– Мой сад! Зальёте, ироды! Выключите воду!

Я оглянулся.

Позади нарастала тихая паника. Могучий ледяной вал смывал худосочных гоблинов. Волноломами высились тролли, вылавливая из грязной пены коченеющую мелкоту и попавшие под удар стихии многочисленные трофеи, небрежно наваленные около площадки перехода. У эльфийского сада исходил кровавым потом эльф-садовник, выставивший вперед ладони и невесть каким образом удерживающий водяной поток. Джедай, блин…

А ведь нет такого заклинания. Вот она – сила истинного желания! Работа с магией напрямую, без составленных кем-то словесных конструкций.

– Решайся, командир! – поторопил меня таксист, синюшными пальцами выдавливая пробку из фиала маны.

– Вперёд, Гумунгус. – Я мягко ударил пятками в медвежий бок. – Посмотрим, где там канализацию прорвало…

Мишка ледоколом попёр против течения, на ходу ловко выхватив из потока крупного пятнистого лосося. Я только приоткрыл рот и вскинул руку, как любитель деликатесов уже вовсю захрустел драгоценным розовым мясом.

– Твою мать… – прошептал я, глядя, как уничтожается потенциальная монополия клана на истинную жемчужину русского кластера – красную икру.

Спешно набросал приказ для хозяйственников: пройтись по луже мелким бреднем, вылавливая, складируя и штабелируя всё добытое. От камчатского краба до тигровых креветок, ежели таковые попадутся.

Хлопок перехода подбил меня под руку, мешая отправке сообщения. А затем оно резко стало неактуальным.

– Охренеть… – не удержался я, глядя на бескрайнее море тёмной воды.

Сюрреалистическое зрелище – барханы в виде островов, изумлённые твари Фронтира, враз из пустынных превратившиеся в земноводных, пальмы, роняющие финики в пасти флегматичных рыб.

– У азиатов проблемы… – с удовольствием констатировал я.

Ну вот такая я злорадная зараза. Пусть лучше миллион китайцев вычерпывают море, чем присматриваются жадными раскосыми глазами к практически беззащитному ру-кластеру.

Фишка в том, что величественная арка квестового прохода на Седьмое Небо находилась в библейского вида песках Фронтира. Правда, почему-то в пешей доступности от китайского кластера. Часа два ходу, не больше. Её и обнаружили-то буквально через несколько месяцев после запуска игры.

Логику админов понять сложно. Могу лишь предположить, что это очередная закладка для глобальной войны. Только на этот раз не Бобра с Ослом, а конфуцианства с христианством. Ибо война – это деньги. А большая война – это очень большие деньги.

Хвала дизайнерам – арка находилась на возвышенности. И сейчас там кипела нездоровая суета, сверкали магические вспышки, в гулкое эхо сливалось завораживающее песнопение.

Радар не очень уверенно отмаркировал существ оранжевыми метками. Да я и сам уже разглядел – ангелы! С одной стороны, Нейтральное Добро, а не какие-нибудь хаоситы, агрящиеся даже на кубик правильных форм. С другой – довелось нам с ними схлестнуться, знатно просадив фракционные отношения с целым слоем реальности.

Гумунгусу надоело студить лапы, и он резво рванулся вперёд, стремясь выбраться на сухую поверхность. Заодно, может, удастся согреться у магического огня, на крайняк – в пламени битвы.

Мишка – он такой, его безбашенность, бесконечную веру в хозяина и собственную силу я ощущал всей душой.

Давно позабытое чувство единения и абсолютной надёжности. Руата могла ударить в спину, Пашка снесёт голову по божественной прихоти, «Дети Ночи» сметут в огне переворота потерявшего хватку лидера. Но Гумунгус не предаст никогда!

Более того. В паре мы весили гораздо больше, чем сумма наших одиночных сил. Две обнявшиеся единички, неожиданно превратившиеся в грозные «одиннадцать». Так двое прижавшихся спина к спине бойцов гораздо опасней, чем они же, но врозь.

Маунт разогнался, оставляя позади пенные усы кильватерного следа и чуть ли не выходя на глиссирование. Где это он так бегать натренировался? В погоне за бэтээрчиком Эрика? Кстати, где мои медвежата?! Мне ещё кавалерию клана предстоит создавать!

Встретили нас без ласки. В то время как десяток ангелов спешно готовили какой-то ритуал, навстречу вышел могучий четырёхликий Серафим.

Развернув на десяток метров три пары потрёпанных крыльев, он прикрыл от наших глаз часть магического действа.

А ведь красив… В бою я их как-то не рассмотрел, да и не сводил меня узор сражения в прямое столкновение с обитателями Седьмого Неба. Крылатые рубились всё больше на верхотуре, привлекая внимание лучников да магов.

Оценив некомплект обгорелых перьев, я тяжело вздохнул – неужто и вправду дрался против нас у костяка Тянь-Луна или на залитых кровью стенах крепости Йаванны? Нелегкие будут переговоры…

Повинуясь категоричному жесту, остановил угрожающе заворчавшего Гумунгуса. Перекинул ногу через седло, спрыгнул в ледяную воду.

Ё-моё! С трудом восстановил перехваченное дыхание – градусов пять, вряд ли больше! Стальные сапоги, пусть даже с мифриловым узором и щедрой горстью драгоценных маго-кристаллов, не лучшая обувка для моржевания.

Мимо проплыла экопластиковая литровая соска из-под «Балтики-семерки». Я проводил ее взглядом, хмыкнул – очень даже может быть, что действительно «Балтика», температура подходящая.

Повернулся к неподвижно застывшему ангелу, уважительно склонил голову.

– Приветствую могучего Серафима! – Я сделал паузу, ожидая ответа.

Угу, фигвам, сталь взгляда поверх голов и невозмутимость курящего трубку мира индейца. Человеческий лик архангела недостижимо прекрасен и бесконечно высокомерен.

Делаю медленный вдох, беря эмоции под контроль. А чего психовать-то? Добра тут от нас не видели, вот по делам и встречают.

– Я бы хотел попросить о помощи…

Бровь Серафима едва заметно вздрагивает, затем он на секунду прикрывает глаза. Голова архангела делает четверть оборота, и теперь на меня смотрит лицо орла.

– Уходи! – в клёкоте приказа я слышу нотку угрозы.

Ледяная вода подмораживает сокровенное. Простатит мне не грозит, но приятного мало. Холод прихватывает ноги, реальность с удовольствием выводит сообщение о дебафе: агрессивная среда, ловкость и подвижность снижены.

Ниже склоняю голову, наступая на горло собственной гордости и демонстрируя покорность.

– Не за себя прошу, за друга… – На мгновенье запнулся, кому я лгу?! – Подругу! Она пожертвовала ради меня жизнью, попала под удар Светлоликого и более не возродилась!

Серафим отгораживается скрещёнными на груди руками. Крылья топорщатся максимально широко, скрывая наносимые на арку руны. Стыдно ему, что ли, за то, что приходится прибегать к столь презираемой ритуалистике?

Моргнув, не успел заметить, как вновь повернулась голова архангела. Тяжёлый взгляд тельца давит на разум.

– Уходи!

Я хмурюсь. Такое вот, значит, оно – безоговорочное Добро?

Запускаю руку в инвентарь, попутно выворачивая разум в легкой шизофрении – перебираю предметы одновременно в сумке и в ячейках встроенного интерфейса. По-другому отыскать что-то в пространственном кармане сложно – его объём ограничен лишь переносимой массой, как бы дико это ни звучало. В моем случае – порядка полутора тонн…

Зачерпываю щедрую горсть кристаллов Демонических Душ.

Именно их жаждал Серафим-Привратник за открытие портала на Седьмое Небо. Больше двух лет в жару и холод стоял квестовый гигант в ожидании своего героя. Только вот вряд ли дождался – монополия на фарм Инферно у меня…

– Я могу заплатить! Помоги разыскать душу той, что отдала жизнь во имя другого!

Раскрываю ладонь, демонстрируя горсть тлеющих вулканическим пламенем кристаллов.

Серафим тяжело сглатывает. Он пытается отвести взгляд, но зрачки упорно срываются с поводков воли и возвращаются к вожделенным камням.

Клянусь всеми богами, он алчет! Архангел, борющийся с искушением!

– Уходи! – глухо произнёс Серафим, кладя ладони на рукояти мечей и демонстрируя мне свой последний лик – львиный.

Тройное пренебрежение, облик зверя, намёк на агрессию и потеря надежды. Вот что вышибает из меня зачатки смирения и толкает на путь силы!

Драгоценные кристаллы летят в воду, Адамантовая Длань самовольно обтягивает правую кисть, сверкающие клинки угрожающе блестят на солнце и отражаются в пугливо дрожащей воде. Артефакт возбуждённо подрагивает и жарко шепчет на ухо: «По праву сильного – убей и возьми своё!»

Архангел вздрогнул. По львиному лику покатилась одинокая слеза.

– Сердце Светлоликого… Я служил этому богу в других мирах, еще до того, как Хаос отравил его душу… Он поддался слабости и возжелал силы. Теперь и ты пошёл по тому же пути. Артефакт изменит тебя, а ты изменишь этот мир. Еще один уничтоженный мир…

Бульк…

Очередная слеза высшей сущности скатилась с белоснежного хитона, кристаллизовалась в негранёный алмаз неведомых свойств и исчезла в ледяных водах Балтики.

Я посмотрел на свою ладонь, обтянутую в латную перчатку всесильного и неуничтожимого адаманта. Может, именно вокруг этого самородка когда-нибудь схлопнется в Чёрную Дыру реальность Друмира?

Мышцы предплечья сокращались без моего участия, перчатка звала и тянула вперёд, методом тупого перебора подыскивая верные комбинации сигналов для нервных окончаний. Артефакт страстно желал добавить на свой счёт очередную жертву и ещё на шаг приблизиться к инициации. Когда-нибудь предмет подберёт ко мне ключик, и я стану его безмолвной марионеткой…

Я боюсь того, что создал!

Закрыв глаза, что есть силы сжал кулак, представляя себя стотонным промышленным прессом. Я тебя породил, я тебя и убью!

Срывало пломбы физических ограничителей – мышцы игнорировали стоп-сигналы организма и развивали запредельное давление. Так мать поднимает и переворачивает автомобиль, спасая попавшего под колёса ребёнка.

Кости слабее воли – кисть деформировалась, сминая и разрушая адамант наравне с хрупкой плотью.

Боль послушна воле. Адамантовые клинки прошивали ладонь и резали пальцы, но ощущение правильного поступка гасило страх и замораживало нервы.

– Остановись… Хватит… Ты уничтожил его… – донеслось сквозь вату сэлф-анабиоза.

Проморгавшись от мельтешащих цветных пятен, отмахнулся от пугающих сообщений интерфейса: криты, травмы, увечья и неработоспособность конечности.

А говорят, что себя невозможно убить… Глупцы!

Пошатнувшись – кровопотеря стремительно вымывала из организма хиты, я бросил в котомку комок смятого адаманта и заковылял к Гумунгусу. Покалеченная рука прижата к животу, шёлковый шарф – подарок безымянной сестры милосердия – моментально пропитался кровью. Адамант – он такой, порезался – пластырем не отделаешься.

Домой! Скорей домой! Приставлю к своему телу пяток клериков, будут кастовать раз в минуту Великое Исцеление. Глядишь – через месяцок кровь свернётся, а раны подзатянутся. Только бы сухожилия восстановились, рано мне ещё ходить со скрюченной инсультом кистью…

Прихожу в себя от рёва Гумунгуса и наждака его горячего языка. Оказывается, не дошёл, срубился на полпути. Рухнул на колени в ледяную воду, уцепившись здоровой рукой за медвежью сбрую.

А с чего вдруг оклемался? Должен был истечь кровью и возродиться у себя в апартаментах…

И только теперь ощущаю на своем плече раскаленную длань Серафима. С натугой оборачиваюсь.

Архангел стоит с закрытыми глазами, шепчет молитву и бледнеет на глазах. В могучих крыльях бушует осень – перья срывает слабый ветерок, и они кружатся вокруг нас, украшая воду белоснежными лодочками.

Кто сдастся первым? Серафим или рана, нанесённая божественным металлом?

Оба…

Кисть бугрится уродливыми шрамами и шишками плохо сросшихся переломов, но ведь работает! Причём не абы как, а в полную и вроде бы даже увеличившуюся силу! Что я сразу же понял, подхватив рухнувшего в воду архангела.

Пыхтя, вытаскиваю вяло трепыхающегося Серафима на берег. Его собратья косят дикими взглядами, но не могут прервать ритуал. Явно холодает, песок бархана прихватывает изморозью. Объём концентрируемой маны пугает. Пора рвать отсюда когти…

Архангел тяжёл, как свинцовая колода, и щедр, как пришедшая в церковь старушка. Отдал всё, что имел, и даже немного больше.

Хм, однако и у крылатых есть свой хомяк! Я невольно улыбнулся, разглядев, что волочимый в воде Серафим успел цепануть со дна один из кристаллов Демонических Душ.

Бледный, под цвет собственного крыла, архангел покраснел. Ему было бесконечно стыдно, но не подобрать драгоценность он не мог.

Укутываясь в слипшиеся перья, Серафим прошептал:

– Цены не имеет… Битва с Тьмой идёт во многих мирах. Мы теряем собратьев – погибшими и пленёнными. И только на эти кристаллы мы можем выкупить захваченных собратьев. Один камень – один ангел. А ты их – в грязь…

Я уселся на берег рядом с могучим, но мокрым, как тонувший котёнок, Серафимом. Ледяные ручьи стекали с наших одежд и торопливо бежали назад – к большой воде. А ведь прибывает водица… Остров с аркой заметно ужался в размерах, и не наши слёзы тому виной…

Вновь запускаю руку в инвентарь, на этот раз читерски, не развязывая котомки. Седьмой ряд, ячейки с сорок первой по сорок девятую. Восемь стеков по двадцать кристаллов. Выгребаю один слот под ноль. Дал бы все, но хомяк кисть откусит по самое плечо…

– Держи… Спасай своих братьев. А я, пожалуй, пойду. Мне тоже есть кого спасать, знать бы только как?..

Ангел ахнул. Он не мог отказаться от дара – даже если б я потребовал его личного развоплощения. Ибо математика проста – двадцать за одного.

Но… Я не просил ничего, а вот это уже непрогнозируемая ситуация. Как её оценит Великое Равновесие?

– Слишком ценный дар… – прошептал Серафим, гипнотизируя взглядом кристаллы.

Может, там что-то личное? Подруга у него в демонических застенках или воспитатель?

– Высшие не одобрят, нам нельзя попадать в такую кабалу перед Тёмным, да ещё и столь явно подточенным Хаосом… Я… я возьму этот долг на себя!

Закусив губу, он набирался решимости, словно перед восхождением на Голгофу. Наконец, кивнув, ангел определился:

– Да! Так будет верно!

Понизив голос до едва слышного шепота и внимательно глядя мне в глаза, он произнёс:

– Моё истинное имя – Уриил! Я тот, кто охранял Рай! И я – твой должник!

Настал мой черёд вздрагивать, причём отнюдь не от холода. Неужели я действительно панибратски сижу в ледяной луже рядом с настоящим архангелом? С одной стороны, удивляться нечему. Крылатые создания есть, осталось лишь приложить к ним нашу веру, а за ней дело не станет. Веры у нас – как у дурака шишек…

Уриил уловил моё настроение. Криво усмехнулся.

– Не совсем настоящий. Скорее его очень бледная, колеблющаяся на ветру тень. Аватара не первого десятка. После обнаружения феномена срыва одна из церковных ветвей смогла продавить ввод нового игрового патча с каноническим переименованием верховных ангелов. Затем были визиты иерархов, многочасовые беседы с игровыми куклами и безуспешные попытки вызвать в нас искру истинной жизни. А после на Седьмое Небо пришли первые игроки…

Архангел улыбнулся воспоминаниям, а я подумал об Анунахе. Ведь именно ему вручила Прекраснейшая свиток портала на Седьмое Небо. Уж не знаю, за какие достижения…

Придя в себя, я медленно кивнул:

– Принимаю твой долг. Дабы не смущать людей, я буду называть тебя Ури. Ты не против?

Серафим сдавленно хрюкнул – то ли вправду знаком с нашим кинематографом, а может, реально получилось по-ангельски смешно. Кто там способен разобрать, что в голове у тысячелетних созданий и их аватаров?

– Хорошо… А теперь позволь мне немного уменьшить бремя долга… Оно гнёт к земле, и я с трудом расправляю крылья… Как зовут отдавшую жизнь во имя другого?

– Мона Лиза! – радостно вскинулся я, а затем осознал истинную правду. – И Таня… И Ольга…

– Дай мне их образы! – рявкнул архангел, спасая меня от самокопания и придавливая взглядом. – Думай! Показывай! Суть, не маски!

Ольга… Ласковый поставленный голос, участие в глазах, всхлипы в телефонной трубке, бархатная ладошка в моих руках. Та, что дала надежду и подарила шанс на вечную жизнь.

Таня… Резкая, гордая и чувственная. Вороное крыло волос, бьющаяся в экстазе татуировка розы. Долг – важнее личного счастья. Та, что раскрасила виртуал яркими красками и сделала его по-настоящему полноценным.

Лизка… Благодарила как могла. Охраняла как собственного младенца. Отдала то, что получила в дар. Показала пример самопожертвования и вновь пробудила во мне Глеба вместо постепенно берущих верх Феодала и Лидера.

Простите, девчата…

– Младший сержант Мона Лиза, – чеканю слова и кидаю Серафиму калейдоскоп образов.

Жаркая драка, где смеющаяся дроу кружится в танце клинков. Схватка взглядов, где дитя матриархата рефлекторно противится любому приказу. Изматывающая, как тренировка с железом, битва в постели.

Архангел хмыкает, прикрывает глаза и тянется разумом куда-то ввысь.

Мне не дано понять его действия, но пробой канала к чему-то невероятно-грандиозному – чувствуется на уровне природных инстинктов. Словно из снежной пурги шагнул в тепло натопленную избу, присел у ласкового очага, протянул к нему руки и вдохнул ароматы шкварчащего в жаровне шашлыка. Благодать как она есть…

Я не успел понежиться у отблесков чужого счастья, как Серафим разочарованно выдохнул:

– У нас её нет. Она в Великом Ничто и едва отзывается на своё имя. Почти забыла… Я бы мог воспользоваться связью двух влюблённых существ – она держится дольше всего, но с твоей стороны привязанность ничтожна, а с её – лишь шлак и пепел. Прости, но удар бога уничтожил то, в чём она черпала силы и чем инстинктивно прикрылась от разрушительной плазмы.

Я вздрогнул и закусил губу – мне ли скрывать правду от архангела? Да, не любил… Привязался, получал удовольствие, грелся в лучах обожания. И старался не думать о будущем.

Может… Крамольная мысль кольнула разум. Может, оно и к лучшему? У меня половина соклановцев пускают слюни вслед Лизке. Забыла – и слава богам! Выдам её за топового офицера, дам достойное приданое и приму данный мне жизнью урок.

В глубине души возмущённо заворочался кобель и собственник – все бабы мои, как и святое право первой ночи! Пришлось рыкнуть, придавливая инстинкты альфы.

Решительно киваю:

– Да будет так! Вытаскивай!

Серафим грустно и чуть иронично улыбнулся, качнул головой.

– Сам, всё сам… У меня нет сейчас сил, а после не будет и прав. За всё нужно платить – для меня Великое Равновесие назначит высшую цену, а тебя, быть может, щедро наградит за благое дело.

Я недоуменно тряхнул головой – сам?!

– Это как и где? Каким образом я могу запустить свои руки в пул душ Великого Ничто?!

Ури пожал плечами.

– Стоит лишь захотеть. Правда, по-настоящему, без тени сомнений. Ну и право иметь, куда же без этого… В качестве костылей – отыщи место своей силы, будет полегче. А сейчас…

Арка позади нас громыхнула, пропуская на остров ещё пару могучих Серафимов.

– …вали отсюда! – резко сменил интонацию Ури и, ухватив меня за шкирку, метнул в ледяные воды Балтики.

Мишка яростно взревел, но, услышав одергивающее «Фу!», рванулся ко мне, подставляя лобастую морду и помогая встать.

– …тёмный уже уходит! Не стоит затевать сейчас битву и рисковать успехом ритуала. – Неразборчивое бубнилово голосов, и снова Ури: – Угу, прихлопнул один такой… Приглядись к его астральным печатям и начни пить на ночь успокоительный сбор – иначе Небесный Город будет разбужен тенями из твоих кошмаров.

Сплюнув солёную воду, я мысленно поблагодарил Серафима. Сочтёмся еще, конспиратор хренов, живём вечность!

Взгромоздившись на медведя, на секунду задумался. Место моей силы? А ведь, кажется, знаю где! Ну-ка, фолиант свитков, иди сюда! Будем прыгать домой!

Не срослось. Пальцы ещё листали толстые пергаментные страницы, а мои глаза и уши уже тревожно рыскали по мокрому горизонту, отыскивая источник невероятных звуков.

– Банг-банг! Банг-банг! – где-то бесконечно далеко профессиональными двойками часто бил пистолет.

Светлоликого по роже! Ну не скаут я ни разу, не могу четко взять азимут! Где-то во-о-н там, плюс-минус лапоть!

Подсказывая «не скауту», в небо медленно поползла звёздочка красной сигнальной ракеты, оставляя за собой полоску плотного дыма.

Вижу! Держитесь, кто бы вы ни были! Вперед, Гумунгус!