Текст книги "Жития святых. Том 1 Январь"

Автор книги: Дмитрий Ростовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Память святых преподобномученика Зосимы и мученика Афанасия

Преподобномученик Зосима был родом из Киликии[311]311
  Киликия – юго-восточная область Малой Азии при Средиземном море.


[Закрыть] и подвизался в пустыне. По приказанию нечестивого Диоклетиана,[312]312
  Диоклетиан – римский император царствовавшей с 284–306 год.


[Закрыть] он был взят и предан мучениям за веру Христову. Раскаленным железом ему сожгли уши, бросили его в котел, наполненный нечистотами, повесили его за ноги вниз головою и предавали различным пыткам. Но чудесным образом святой был избавлен от смерти. Во время мучений его, пришел из пустыни лев и заговорил человеческим голосом. При виде этого чуда, всех объял ужас, и Зосима был отпущен. Комментарисий[313]313
  Комментарисий – смотритель за узниками, ведший им счет.


[Закрыть] Афанасий, увидев его невредимым после жестоких мучений, уверовал во Христа и крестился. Зосима удалился вместе с Афанасием в пустыню, и там, среди молитвенных подвигов в расселине одной горы оба они мирно предали души свои Господу.

В тот же день память преподобного Феоктиста, игумена в Кукуме Сикелийском.[314]314
  Кукум (древний Финикийский Каккаб) отстоял от Панормы (ныне Палермо), в западной части северного прибрежья острова Сицилии на 24 мили, и стоял при подошве горы; на окраине его был монастырь, основанный преподобным Феоктистом, где жили греческие монахи, бежавшие от иконоборства. Преподобный Феоктист скончался в 800 году.


[Закрыть]

Память 5 января

Страдание святых мучеников Феопемпта и Феоны

Царь Диоклетиан в первый год воздвигнутого им на христиан гонения, однажды, во время своего путешествия прибыл в город Никомидию и здесь, поставив множество идольских изображений, покланялся им.

Чрез несколько дней, в городских окрестностях был захвачен епископ Никомидийский Феопемпт (он первый пострадал в гонении христиан Диоклетианом), который, будучи представлен на суд царю, сказал:

– Эти боги, серебряные и золотые, деревянные и каменные, которым ты покланяешься, – вовсе не боги, ибо они не могут ни дышать, ни говорить, ни сделать что либо доброе или злое; Всемогущий же Небесный Бог сотворил небо, землю и море и все, что в них находится.

Когда святой говорил это и многое другое о вере христианской, царь, в гневе, сказал ему:

– Я призвал тебя не для того, чтобы рассуждать, а для того чтобы ты без разговоров принес жертву богу Аполлону.

Святой Феопемпт отвечал на это такими словами:

– Таким богам я никогда не принесу жертву и никогда не испугаюсь мучений, какие ты можешь мне назначить, ибо написано: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10:28). А ты, имея власть над моим телом, делай, что тебе угодно!

Тогда царь повелел растопить печь, чтобы потом бросить в нее святого епископа, и воины растопляли печь как можно жарче, с утра до полудня. В это время святой епископ сказал им:

– Подождите немного, и я покажу вам силу Господа Бога моего, за святое имя Которого эта печь растопляется для меня.

Сказав это, святой бросился в разгоравшуюся печь и сел в ней посредине, а воины, полагая, что он тотчас же сгорел, ушли. Но в полночь святой муж, выйдя из печи, вошел в царскую опочивальню, двери коей пред ним отворились сами собою, и, разбудив царя, сказал ему:

– Я – Феопемпт епископ, служитель Иисуса Христа: я не умер, но жив, хотя ты и повелел меня умертвить.

Сказав это, он снова вошел в печь. Царь, увидев святого и услышав его слова, пришел в ужас и как бы онемел от сильного страха. На утро, призвав своих воинов, он сказал им:

– Бросили ли вы в разожженную печь того христианина, которого я повелел вам бросить?

Воины отвечали:

– Мы сделали, государь, как ты повелел – бросили его, и он вчера погиб в огне.

Тогда Диоклетиан встал, пошел с воинами к печи и там услышал, как святой епископ посреди разожженной печи пел и славословил Бога. Это привело царя в чрезвычайное удивление и, когда святой вышел из печи невредимым, царь сказал окружавшим его:

– Смотрите, как сильно волшебство христианское; я слышал, что христиане совершают свои волшебные дела во имя какого-то Иисуса.

После этого царь тотчас повелел взять пса и бросить в печь, чтобы видеть, не останется ли целым пес, как чудесно остался целым епископ; но пес тотчас же сгорел. Увидев это, царь сказал человеку Божиему:

– Я предам тебя жесточайшим мучениям как нечестивца, потому что я убедился, что ты – обольститель и волшебник.

Он повелел заключить его в тесную темницу и не давать ему ни хлеба, ни воды до того дня, в который царь захочет судить его, и человек Божий пробыл в той темнице двадцать два дня без пищи и питья, будучи укрепляем Богом. По окончании этого времени, царь сказал своим воинам:

– Пойдем, посмотрим, жив ли тот христианин или уже умер?

Найдя его живым и радостным, как бы после царского обеда, Диоклетиан разгневался и, выведши блаженного епископа из темницы, разодрал на себе одежды, всплеснул руками и сказал:

– Смотрите же, как сильно христианское волшебство!

Но блаженный епископ на это сказал:

– Доколе, несчастный, ты будешь оставаться ослепленным и до каких пор не будешь признавать истинного Бога, в Которого я верую? Ибо Он дал мне силу и крепость, чтобы я победил тебя и чтобы я возвысился над всеми мучениями, какие ты для меня изобретешь, и презрел их.

Царь же при сих словах повелел вырвать у святого правый глаз и положить его в правую руку мученика, а потом отвести его в темницу. Когда святой здесь стал молиться, великий свет воссиял пред ним в темнице и тотчас же зеница ока его открылась и стала цела и здорова как и другие. Узнав об этом и увидев святого, царь разгневался еще больше и сказал:

– Клянусь римским Аполлоном,[315]315
  Греко-римский бог, почитавшийся покровителем умственного просвещения божеством солнца.


[Закрыть] что не успокоюсь до тех пор пока не найду более сильного волшебника, который мог бы разрушить все твои хитрости и волшебные действия!

Сказав это, царь снова повелел увести его в темницу, а сам послал указы по всем странам ему подвластным такого содержания:

– Если какой-либо волшебник, – писал царь, – может разрушить христианские волхования, тот пусть как можно скорее явится; он получит большие подарки и великие почести.

И вот пришел один волшебник по имени Феона, который, представ пред лицо Диоклетиана, сказал:

– По вашему повелению я пришел, чтобы как можно скорее разрушить христианское волшебство, и я непременно исполню то, что обещаю тебе.

Услышав это, царь обрадовался и сказал:

– Есть у меня в темнице один христианский князь. Когда ты разрушишь его волшебную силу, то получишь от нас великие почести.

Феона на это сказал ему:

– Пусть этот христианин сотворит предо мною какое нибудь чудо и я, в твоем присутствии, разрушу все его дела.

Царь обрадовался этому и сказал Феоне:

– Однако мне хотелось бы сначала видеть какое-либо знамение, совершенное тобою.

Феона испросил тогда привести к нему самого свирепого быка. Когда бык был приведен, Феона пошептал ему в уши какие-то слова, и бык в то же мгновение распался на две части и каждая часть лежала особо.

Тогда изумленный царь сказал:

– Действительно, ты можешь разрушить христианское волшебство!

– Подожди еще царь, – отвечал ему Феона – и ты поймешь все величие происшедшего чуда!

Сказав это, он повелел принести себе весы и положил на них обе части вола, которые оказались обе равными по весу. Немедленно после этого Диоклетиан повелел привести к себе святого епископа Феопемпта и, поставив его против волхва, сказал ему:

– Знаю, что ты – обманщик и волшебник! Вот сей волхв пришел из Египта, и я теперь хочу узнать, кто из вас обоих сильнее в волшебстве.

Тогда Феона сказал епископу:

– Я покажу над тобою два действия моей волшебной силы и, если они не повредят тебе, то и я уверую в твоего Бога.

Приготовив из муки две круглые лепешки, он предложил епископу съесть их. Епископ взял и съел их, и они показались ему на вкус сладкими как мед и не причинили ему никакого вреда.

Увидев это, Феона удивился и сказал:

– Я испытаю на тебе еще одно чудесное действие моего искусства и, если оно тебе не повредит, то уверую в твоего Бога.

Взяв чашу с водою, он положил в нее одну ядовитую траву и призвал на помощь себе могущественнейших бесов, чтобы яд подействовал сильнее, а потом дал выпить воду святому.

Когда святой выпил ее без всякого вреда для себя, Феона тотчас же упал к ногам святого епископа и сказал:

– Нет Другого Бога, на Которого можно было бы уповать кроме единого Иисуса!

А потом сказал царю:

– Я – христианин и поклоняюсь Распятому!

Услышав это, царь пришел в большое смущение и воскликнул:

– Велики чудеса христианских волшебников!

И повелел обоих отвести в темницу. Там святой епископ, научив Феону вере, переименовал его в Синезия (что значит: исполненный разума, так как он чистым сердцем, уразумел и познал Христа Бога и Господа) и окрестил его.

На утро царь повелел привести к себе святого епископа и, преклонив пред ним голову, сказал ему:

– Здравствуй, учитель волшебников.

И потом стал убеждать его обратиться к нечестивой эллинской вере. Когда же святой отказался принести жертву богам, царь повелел растянуть его на земле, лицом к верху, и привязать к четырем деревьям за руки и за ноги, а потом принести довольно большой обломок каменного столба, который восемь человек едва могли снести, и положить его на чрево святого. Но святой епископ обратился с молитвою к Богу – и тотчас же тот камень, который был положен ему на чрево, поднялся сам собою и был отброшен от него далеко, почти на пятнадцать локтей расстояния. Тогда Диоклетиан повелел повесить святого за ноги, вниз головою, а к шее привязать тяжелый камень, и оставил его висящим в таком положении с утра до третьего часа дня. Потом он приказал обрезать внезапно веревку, на которой святой был повешен за ноги; он думал что, при падении, он будет раздавлен тяжелым камнем, расшибется и, таким образом позорно погибнет. Но когда это было сделано, святой епископ силою Божией, стал прямо на ноги свои. После этого мучитель произнес над ним смертный приговор.

Святой, с радостью услышав его, громко воскликнул:

– Благословен Бог, Отец Господа моего Иисуса Христа, что Он сподобил меня достигнуть того дня, наступления которого я всегда желал. Итак молю Тебя, Господи, поминай меня во веки и в настоящий час!

Сказав это, он преклонил колена и, подвергшись усечению главы, преставился в мире, исповедуя Пресвятую Троицу.

Потом царь повелел привести к себе волхва Феону, уверовавшего во Христа, и когда ни ласкательством, ни угрозами не смог склонить его к идольскому жертвоприношению, то повелел бросить его в глубокий ров и засыпать землей. Приведены были и свирепые кони, которые топтали ногами землю, насыпанную на святого, брошенного в ров. Так святой Феона, посыпаемый землею и долгое время попираемый конскими ногами, отошел к Господу.[316]316
  Кончина его последовала в 303 году.


[Закрыть]

Свой страдальческий подвиг святые мученики, епископ Феопемпт и Феона, он же и Синезий, совершили в Никомидии, при царе Диоклетиане, пребывая под властью верховного Царя, Господа нашего Иисуса Христа, ему же с Отцом и Святым Духом слава во веки, аминь.

Память преподобной Синклитикии

Преподобная Синклитикия родилась в Египте в городе Александрии, куда из Македонии[317]317
  Македония – провинция Римской империи на юге Балканского полуострова, на севере от Греции.


[Закрыть] переселились ее родители – люди знатного рода, известные своим благочестием и очень богатые. Когда она достигла девического возраста, то многие благородные и богатые юноши, очарованные необычайною красотою ее лица и всеми признанным ее добронравием, искали вступить с нею в брак. Но она не хотела выходить замуж, еще с юности пламенея любовью к Небесному Жениху Христу Богу. Вот почему она заботилась не о внешнем украшении себя, а о внутреннем, очищая душу свою постом, целомудрием и чистотою ума, дабы явиться угодною очам Христовым. Устремив к Богу весь свой ум, она одержала победу над невидимым врагом, диаволом, возбуждающим людей к грехам. По смерти своих родителей, она раздала все имение свое нищим и убогим, а сама отреклась от мира, дошедши ради Бога до крайнего обнищания, взяла с собою сестру, лишенную зрения и поселилась в могильном памятнике своего родственника. Иноческий сан она считала столь великим, что не знала, как возблагодарить за него Бога, ущедрившего ее. В первые годы подвижнической жизни она превзошла многих, но скрывала свои подвиги. Она не только вкушала мало хлеба и скудную меру воды, но и хлеб у нее был из отрубей. Пост свой она увеличивала, если воздвигалась против нее брань врага. Слава о ее подвигах привлекла к ней многих жен, которые просили у нее назидания. Долго она одним молчанием отвечала на их просьбы, но неотступные мольбы заставили ее давать наставления уже многим подвижницам, которые собрались вокруг нее и составили общежитие. В конце своей жизни она потерпела от искусителя то же, что потерпел некогда праведный Иов, ибо лютые недуги постигли ее, и все ее тело было покрыто струпьями, истощено и изъедено язвами и червями, Так страдала она три года и шесть месяцев, не дозволяя, чтобы врач оказывал ей помощь, и только возлагая на Бога одного свою надежду. Когда же наступило время ее отшествия из этой жизни, она узрела в видении святых ангелов и лик пресветлых дев, призывавших ее к себе, и увидела райские селения. После сего видения, обратившись со словом к девицам-инокиням, она предсказала день и час своего разлучения с телом. Оно должно было совершиться чрез три дня после сего. Как сказала она, так и было: ибо спустя три дня, в назначенный ею час она разлучилась со своим многоболезненным телом и лютыми язвами, и перешла, как мученица к Господу в жизнь безболезненную, какою наслаждаются на небесах святые.[318]318
  Преподобная Синклитикия скончалась около 350 года.


[Закрыть] Она прожила на земле около восьмидесяти лет во многих трудах и подвигах; ныне же пребывает в вечных небесных обителях.

Житие преподобной Аполлинарии

По смерти греческого царя Аркадия,[319]319
  Аркадий, по разделе Римской империи отцом его Феодосием I Великим, царствовал в Восточной Римской империи, или в Византии с 395–408 г.


[Закрыть] сын его Феодосий[320]320
  Феодосий II-й – сын Аркадия, названный Младшим, в отличие от деда своего Феодосия I Великого; царствовал в Византии с 408–450 г.


[Закрыть] остался малым, восьмилетним отроком и не мог управлять царством; поэтому брат Аркадия, римский император Гонорий[321]321
  Гонорий – другой сын Феодосия Великого – получил, при разделе империи, Запад и царствовал с 395–423 г.


[Закрыть] вручил попечительство над юным царем и управление всем греческим царством одному из важнейших сановников, анфипату[322]322
  Анфипат или проконсул (греч.) – сановник в Византийской империи, занимавший государственную должность правителя отдельной области или провинции.


[Закрыть] по имени Анфемию,[323]323
  Анфемий – отец Аполлинарии – был проконсулом или анфипатом с 405 г. и пользовался влиянием при дворе, так что по смерти императора Аркадия в 408 г. брат его Гонорий, император Западной империи, назначил сего Анфемия опекуном к 8-ми летнему сыну Аркадия Феодосию и доверил ему временное правление всей Восточной империей. Поэтому Анфемий в житии называется царем. О нем упоминает блаженный Феодорит, и сохранилось письмо к нему св. Иоанна Златоуста.


[Закрыть] мужу мудрому и весьма благочестивому. Этот анфипат до тех пор, пока Феодосий вырос, всеми в то время почитался как царь, почему и святой Симеон Метафраст, начиная писать сие житие, говорит: «в царствование благочестивого царя Анфемия», – и во всей этой истории называет его царем. У сего Анфемия было две дочери, из коих одна, младшая, с самых детских лет имела в себе нечистого духа, а старшая от юности проводила время в святых церквах и молитвах. Имя сей последней было Аполлинария. Когда она достигла совершеннолетия, родители ее стали помышлять о том, как бы выдать ее замуж, но она отказывалась от этого и говорила им:

– Я хочу уйти в монастырь, слушать там Божественное писание и видеть чин монастырской жизни.

Родители говорили ей:

– Мы хотим выдать тебя замуж.

Она же отвечала им:

– Не хочу идти замуж, но надеюсь, что Бог и меня сохранит в страхе пред Ним чистою, как Он соблюдает в непорочности Своих святых дев!

Родителям ее казалось весьма удивительным, что она говорила так, будучи еще столь юною, и что до такой степени она была объята любовью к Божественному. Но Аполлинария снова стала умолять своих родителей, чтобы они привели к ней какую-нибудь инокиню, которая бы научила ее псалтири и чтению святых писаний. Анфемий же не мало скорбел о ее намерении, потому что ему хотелось выдать ее замуж. Когда же девица не изменила своего желания и отказалась от всяких подарков, которые предлагались ей искавшими ее руки знатными юношами, родители сказали ей:

– Чего же ты хочешь, дочь?

Она отвечала им:

– Прошу вас отдайте меня Богу – и вы получите награду за мое девство!

Видя, что намерение ее непоколебимо, крепко и благочестиво, они сказали:

– Да будет воля Господня!

И привели к ней опытную инокиню, которая научила ее читать божественные книги. После сего она сказала родителям:

– Прошу вас отпустите меня в путешествие, чтобы я могла увидеть святые места в Иерусалиме. Там я помолюсь и поклонюсь честному Кресту и Святому Воскресению Христову!

Они не хотели отпустить ее, потому что она была для них в доме единственной утехою, и они сильно любили ее, так как другая ее сестра была одержима бесом. Аполлинария же в течение долгого времени умоляла родителей своими просьбами, и вот они, против желания своего, согласились, наконец, отпустить ее, Они дали ей многих рабов и рабынь, немало золота и серебра и сказали:

– Возьми это, дочь, и ступай, исполни обет свой, ибо Бог хочет, чтобы ты была его рабою!

Посадив ее на корабль, они простились с нею и сказали:

– Помяни и нас дочь, в молитвах на святых местах!

Она же сказала им:

– Как вы исполняете желание моего сердца, так пусть и Бог исполнит ваши прошения и избавит вас в день скорби!

Итак, разлучившись с родителями, она отправилась в плавание. Достигнув Аскалона,[324]324
  Аскалон – один из пяти главных филистимских городов в Палестине на берегу Средиземного моря, между Газою и Азотом. Назначенный в уделе колену Иудину и завоеванный им, он, однако, после был независим и, подобно другим филистимским городам, был во вражде с Израилем.


[Закрыть] она пробыла тут несколько дней из-за волнения морского и обошла там все церкви и монастыри, молясь и подавая милостыню нуждающимся. Здесь же нашла она себе спутников для путешествия в Иерусалим и, придя во святой город, поклонилась Воскресению Господнему и Честному Кресту, совершая усердную молитву за родителей своих. В эти дни своего богомолья Аполлинария посещала и женские монастыри, жертвуя большие суммы на нужды их. В то же время она стала отпускать на свободу излишних рабов и рабынь, причем давала им щедрою рукою награду за их службу и поручала себя их молитвам. Чрез несколько дней, по окончании своих молитв на святых местах, Аполлинария, посетив Иордан, сказала оставшимся с нею:

– Братия мои, я хочу освободить и вас, но сначала отправимся в Александрию и поклонимся святому Мине.[325]325
  Здесь разумеется св. великомученик Мина, память коего празднуется 11-го ноября. Мученическая кончина святого Мины последовала в 304 г. и останки его верующими были перенесены в Александрию, где на месте погребения их был воздвигнут Храм; сюда то и стекались многочисленные поклонники, так как по молитвам святого совершалось здесь множество чудес.


[Закрыть]

Они же сказали:

– Пусть будет так, как ты, госпожа, повелеваешь!

Когда они приближались к Александрии, о ее прибытии узнал проконсул[326]326
  Проконсул – правитель области.


[Закрыть] и послал почетных людей, встретить ее и приветствовать ее, как дочь царскую. Она же, не желая приготовленных ей почестей, ночью вошла в город и, сама, явившись в дом проконсула, приветствовала его и его супругу. Проконсул же с супругой упали ей в ноги, говоря:

– Зачем ты так поступила, госпожа? мы послали приветствовать тебя, а ты, наша госпожа, пришла к нам сама с поклоном.

Блаженная Аполлинария сказала им:

– Хотите ли вы сделать мне приятное?

Они же отвечали:

– Конечно, госпожа!

Тогда святая сказала им:

– Отпустите же меня немедленно, не докучайте мне почестями, ибо я хочу идти и помолиться святому мученику Мине.

И они, почтив ее драгоценными дарами, отпустили. Блаженная же раздала те дары нищим. После того она в течение нескольких дней оставалась в Александрии, обходя церкви и монастыри. При этом она нашла в том доме, где имела пребывание, одну старицу, которой Аполлинария подала щедрую милостыню и упросила тайно купить ей мантию, параманд,[327]327
  Параманд, иначе называемый аналав, – это принадлежность монашеского одеяния. В древности параманд состоял из двух ремней, надеваемых поверх хитона или рубахи крестообразно на плечи, в знамение поднятия на рамена крестного ига Христова. Иначе параманд устроялся из двойных шерстяных перевязей, спускавшихся с шеи и обнимавших крестообразно плечи под мышками и затем препоясывавших нижнюю одежду. Впоследствии к этим ремням и перевязям стали прикреплять небольшой льняной плат на груди с изображением страданий Христовых, опоясываясь концами ремней или перевязей его крестообразно, на подобие дьяконского ораря. Некоторые из иноков надевали параманд поверх одежды монашеской, иные не только сверх хитона, или рубахи, как носят и теперь. В настоящее же время поверх одежды носят удлиненный параманд или аналав только схимники.


[Закрыть] клобук и кожаный пояс, и все мужские одежды иноческого чина. Старица же, согласившись, купила все это и, принеся к блаженной, сказала:

– Да поможет тебе Бог, мать моя!

Получив монашеские одежды, Аполлинария сокрыла их у себя, чтобы про то не узнали ее спутники. Потом она отпустила оставшихся при ней рабов и рабынь, кроме двоих – одного старого раба и другого евнуха, и, севши на корабль, отплыла в Лимне. Оттуда наняла она четырех животных и отправилась к гробу святого мученика Мины. Поклонившись мощам святого и совершив свои молитвы, Аполлинария в закрытой колеснице поехала в скит поклониться жившим там святым отцам. Был вечер, когда она отправилась в путь, и она велела евнуху находиться позади колесницы, а раб, находившийся впереди, правил животными. Блаженная же, сидя в закрытой колеснице и имея с собою иноческие одежды, совершала тайную молитву, испрашивая у Господа помощи в предпринятом ею деле. Наступила темнота и приближалась полночь; приблизилась и колесница к одному болоту, находившемуся при источнике, который после стал называться источником Аполлинарии. Откинув покрывало колесницы, блаженная Аполлинария увидала, что оба ее служителя, евнух и возница, задремали. Тогда она сняла с себя мирские одежды и облеклась в иноческое мужское одеяние, обращаясь при сем к Богу с такими словами:

– Ты, Господи, дал мне начаток сего образа, сподоби же меня до конца понести его, по Твоей Святой воле!

Потом, осенив себя крестным знамением, она тихо сошла с колесницы, между тем как слуги ее спали, и, войдя в болото, скрывалась здесь до тех пор пока колесница не уехала дальше. Святая поселилась в той пустыне при болоте и жила одна пред лицом Единого Бога, Которого она возлюбила. Бог же, видя ее сердечное к Нему влечение, покрывал ее Своею десницею, помогая ей в борьбе с невидимыми врагами, и подавая ей телесное пропитание в виде плодов с финикового дерева.

Когда же колесница, с коей тайно сошла святая, двинулась дальше, слуги, евнух и старец, проснулись при свете наступавшего дня, заметив, что колесница пуста, очень испугались; они видели только одежды своей госпожи, а ее самой не находили. Они удивлялись, не зная, когда сошла она, куда отправилась и с какою целью, сняв притом с себя все одежды. Долго они искали ее, звали ее громким голосом но, не найдя, решили возвратиться назад, не зная, что другое им сделать. Итак, вернувшись в Александрию, они объявили обо всем проконсулу Александрийскому, а тот, чрезвычайно удивленный сделанным ему донесением, тотчас обо всем с подробностями написал анфипату Анфемию, отцу Аполлинарии, и отослал ему с евнухом и старцем оставшиеся в колеснице ее одежды. Анфемий, почитав письмо проконсула, вместе с супругою своею, матерью Аполлинарии, долго и неутешно рыдали вместе, рассматривая одежды любимой своей дочери, а с ними плакали и все вельможи. Потом Анфемий молитвенно воскликнул:

– Боже! Ты избрал ее, Ты и утверди ее в страхе Твоем!

Когда вслед за этим все снова зарыдали, то некоторые из вельмож стали утешать царя такими словами:

– Вот истинная дочь добродетельного отца, вот истинная отрасль благочестивого царя! В этом государь, получила свидетельство пред всеми твоя добродетель, за которую Бог благословил тебя такою дочерью!

Говоря это и многое другое, они несколько успокаивали горькую скорбь царя. И все молились Богу за Аполлинарию, чтобы Он укрепил ее в таком житии, ибо поняли, что она ушла на трудное пустынническое житие, как это и случилось на самом деле.

Святая же дева несколько лет прожила на том месте, где она сошла с колесницы, пребывая в пустыне около болота, из которого поднимались целые облака язвительных комаров. Там вела она борьбу с диаволом и с телом своим, которое было прежде нежно; как тело девицы, выросшей в царской роскоши, а потом стало похожим как бы на броню черепахи, ибо она иссушала его трудами, постом и бдением и отдавала на съедение комарам, а кроме того, ее опалял и зной солнца. Когда же Господь восхотел, чтобы она нашла себе приют среди святых отцов пустынников, и чтобы о ней увидали люди, для своей пользы, то вывел ее из того болота. Ей явился во сне ангел и повелел идти в скит и именоваться Дорофеем. И она вышла из своего местопребывания, имея такую наружность, что никто не мог бы сказать, наверное, мужчина ли пред ним или женщина. Когда она однажды рано утром шла по пустыне, ее встретил святой пустынник Макарий и сказал ей:

– Благослови, отче!

Она же испрашивала у него благословения, и потом, благословив друг друга, они пошли вместе к скиту. На вопрос святой:

– Кто ты, отче?

Он отвечал:

– Я – Макарий.

Тогда она сказала ему:

– Будь добр отче, позволь мне остаться с братией твоею!

Старец, приведя ее в скит, отвел ей келью, не зная о том, что она женщина, и считая ее скопцом. Бог не открыл ему этой тайны, для того чтобы впоследствии все получили от того большую пользу и для славы Своего святого имени. На вопрос же Макария: как ее зовут? она отвечала:

– Имя мое – Дорофей. Слыша о пребывающих здесь святых отцах, я пришел сюда пожить с ними, если только окажусь этого достойным.

Старец спросил ее тогда:

– Что ты можешь делать, брат?

И Дорофей отвечал, что он согласен делать то, что ему будет повелено. Тогда старец указал ей делать цыновки из тростника. И святая дева стала жить, как муж, в особой кельи, посреди мужей, как живут пустынные отцы: Бог не давал никому проникнуть в тайну ее. Дни и ночи проводила она, в непрестанной молитве и занятии рукодельем. С течением времени она стала выделяться среди отцов строгостью своей жизни; сверх того, ей дана была от Бога благодать исцеления недугов и имя Дорофея было у всех на устах, ибо все любили сего мнимого Дорофея и почитали его великим отцом.

Прошло довольно времени, и злой дух, которым была одержима младшая дочь царя Анфемия, сестра Аполлинарии, стал сильнее мучить ее и кричал:

– Если вы не отведете меня в пустыню, то я не оставлю ее.

К этой хитрости диавол прибег для того, чтобы обнаружилось, что Аполлинария живет среди мужчин и чтобы изгнать ее из скита. А так как Бог не допускал диаволу говорить что-нибудь об Аполлинарии, то он мучил ее сестру, чтобы ее отправили в пустыню. Вельможи советовали царю послать ее к святым отцам в скит, чтобы те помолились о ней. Царь так и сделал, послав к пустынным отцам свою бесноватую с множеством слуг.

Когда все прибыли в скит, на встречу им вышел святой Макарий и спросил их:

– Зачем, чада, вы пришли сюда?

Они же сказали:

– Благочестивый государь наш Анфемий прислал свою дочь, чтобы вы, помолившись Богу, исцелили ее от болезни.

Старец, приняв ее из рук царского сановника, отвел ее к авве Дорофею, или иначе к Аполлинарии, и сказал:

– Вот это царская дочь, которая нуждается в молитвах здесь живущих отцов и в твоей молитве. Помолись о ней и исцели ее, так как тебе от Господа дарована сия способность исцеления.

Аполлинария же, услышав это, стала плакать и говорила:

– Кто такое я, грешный, что вы приписываете мне власть изгонять бесов?

И, склонившись на колена, умоляла старца такими словами:

– Оставь меня, отец, плакать о многочисленных грехах моих; я немощен, и не в силах сделать что-либо в таком деле.

Но Макарий сказал ей:

– Разве другие отцы не творят знамений силою Божией? И тебе также предоставлено это дело.

Тогда Аполлинария сказала:

– Да будет воля Господня!

И, умилосердившись над бесноватой, взяла ее в свою келью. Узнав в ней свою сестру, преподобная со слезами радости обняла ее и сказала:

– Хорошо, что ты пришла сюда, сестра!

Бог же запретил бесу объявлять об Аполлинарии, которая продолжала скрывать свой пол под видом и именем мужчины, и святая боролась с диаволом молитвою. Однажды, когда диавол стал особенно сильно мучить девицу, блаженная Аполлинария, воздев руки к Богу, со слезами молилась о сестре своей. Тогда диавол, не будучи в состоянии противиться силе молитвы, громко закричал:

– Беда мне! меня гонят отсюда, и я удаляюсь!

И, повергши девицу на землю, вышел из нее. Святая же Аполлинария, взявши с собою выздоровевшую сестру свою, привела ее в церковь, и, припадав к ногам святых отцов, говорила:

– Простите мне, грешному! Я много грешу, живя посреди вас.

Они же, призвав посланных от царя, отдали им исцеленную царскую дочь и отпустили ее с молитвами и благословением к царю. Родители весьма обрадовались, когда увидели свою дочь здоровою, и все вельможи обрадовались счастью царя своего и прославляли Бога за столь великую его милость, ибо видели, что девица стала здорова, прекрасна лицом и тиха. Святая же Аполлинария еще более смиряла себя среди отцов, принимая на себя все новые и новые подвиги.

Потом диавол снова прибег к хитрости, чтобы огорчить царя и обесчестить его дом, а также обесславить и причинить зло мнимому Дорофею. Он снова вошел в царскую дочь, но не мучил ее как прежде, а дал ей вид зачавшей женщины. Увидев ее в таком положении, родители ее чрезвычайно смутились и стали допрашивать ее, с кем она согрешила, Девица же, будучи чиста телом и душою, отвечала, что она сама не знает, как это с нею случилось. Когда родители побоями стали принуждать ее к тому, чтобы она сказала, с кем пала, диавол сказал ее устами:

– Тот черноризец в кельи, у которого я жила в скиту, виновен в моем падении.

Царь пришел в сильное раздражение и повелел разрушить тот скит. Царские воеводы пришли с воинами в скит и с гневом требовали выдать им черноризца, оскорбившего так жестоко царскую дочь, а в случае противления угрожали истребить всех скитников. Услышав это, все отцы пришли в чрезвычайное смятение, но блаженный Дорофей, выйдя к слугам царским, сказал:

– Я тот, кого вы ищете; возьмите меня одного, как виновного, а прочих отцов как невинных оставьте в покое.

Отцы, услышав это, огорчились и говорили Дорофею: «и мы пойдем с тобою!» – потому что они не считали его виновным в том грехе! Но блаженный Дорофей говорил им:

– Господа мои! вы только молитесь обо мне, я же надеюсь на Бога и на ваши молитвы, и думаю, что скоро благополучно вернусь к вам.

Тогда они повели его всем собором в церковь и, сотворив о нем молитву и поручив его Богу, отдали его посланным от Анфемия; авва Макарий и другие отцы были однако же уверены в том, что Дорофей ни в чем неповинен. Когда Дорофея привели к Анфемию, он упал к его ногам и сказал:

– Умоляю тебя, благочестивый государь, терпеливо и в молчании выслушать то, что я скажу о твоей дочери; но я скажу вам все только наедине. Девица же чиста и не потерпела никакого насилия.

Когда же святая вознамерилась уйти в свое местопребывание, родители стали молить ее о том, чтобы она осталась у них. Но они не могли упросить ее, а притом и не хотели нарушить царское свое слово, данное ей, что отпустят ее на место ее жительства, ранее открытия тайны ее. Итак, они, против собственного желания, отпускали свою любимую дочь, плача и рыдая, но в то же время радуясь в душе такой добродетельной дочери, которая предала себя на служение Богу. Блаженная же Аполлинария просила своих родителей молиться о ней, и они сказали ей:

– Бог, Которому ты уневестила себя, да довершит тебя в страхе и любви к Нему и да покроет тебя Своего милостью; а ты, возлюбленная дочерь, поминай нас в своих святых молитвах.

Ей хотели дать много золота, чтобы она отнесла его в скит на нужды святых отцов, но она не захотела взять его.

– Отцы мои, – говорила она, – не имеют нужды в богатствах сего мира; мы заботимся только о том, чтобы не лишиться благ небесных.

Итак, сотворив молитву и долго проплакав, обнимая и лобзая свою любимую дочь, царь и царица отпустили ее на место ее жительства. Блаженная же радовалась и веселилась о Господе.

Когда же она пришла в скит, отцы и братия возрадовались тому, что брат их Дорофей, вернулся к ним невредим и здрав, и устроили в тот день празднество, в благодарение Господу. Никто так и не узнал, что приключилось с нею у царя, а равно осталось в безвестности и то, что Дорофей женщина. И жила святая Аполлинария, этот мнимый Дорофей, среди братии, как и прежде, пребывая в своей кельи. Чрез некоторое время, провидя свое отшествие к Богу, она сказала авве Макарию:

– Сделай мне милость, отче: когда мне наступит время отойти в иную жизнь, то пусть братия не омывают и не опрастывают моего тела.

Старец, же сказал:

– Как же это возможно?

Когда она преставилась к Господу,[328]328
  Около 470 года.


[Закрыть] братии пришли омыть ее и, увидев, что пред ними женщина, громогласно восклицали: