Текст книги "Баганутый (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 2. Бредлючения начинаются

Тик…

Так…

– Эй, Шиза, ты тут?

– Я не Шиза! – завизжала Шиза. – Я твоя адекватная часть!

– Заливаешь…

– Я не Шиза!

– То есть я разговариваю сам с собой, и это норма? Я где-то в книгах читал, что общаются с жабами и хомяками. Но со своей адекватностью… Ты сама в это веришь?

– Агам-с.

– Не. Ты Шиза. И я придумал тебя, чтобы не сбрендить в край. Это норма. Все так делают. Скажи спасибо, что ты не наркомания. Ну, знаешь там, типа «я летаю в облаках, чувствую мироздание» и так далее и тому подобное. Хрень же унылая…

– Слушай, мы еще ни одного колокола не услышали, а ты меня уже достал.

– Мне скучно! Меня как бы приговорили к вечной тюрьме в позе, где даже жопу не почешешь.

– Она у тебя не чешется.

– Это неважно!

– Ты точно правильно себя ведешь для человека в своем положении?

– Все-таки предлагаешь впасть в наркоманское уныние? Так быстро?

– Все равно же придется.

– Не факт.

– Факт. Скоро начнешь пускать слюни и философствовать о жизни и смерти за гранью бытия.

– Звучит уныло.

– Ну дык…

Мы помолчали чуть-чуть. Подумали, так сказать.

– Шиза, ты тут?

– Да тут, епт! Я – адекватность!

– Слушай, а если вампиру на глаз нацепить зеркало, то он будет видеть все позади себя?

– Э-э-э…

– Ну он же не отражается в зеркалах.

– Ты отражаешься.

– Да я о других вампирах. Неотражающихся.

– Таких не бывает.

Тишина.

– Шиза?

– Да!!!

Тишина.

– Че орешь?

Тишина.

– Игнорируешь меня?

Тишина.

– Шиза не оставляй меня! Кто теперь будет моей воображаемой сучкой?!

– Ой, дебил…

– О, ты тут. Я уж испугался.

– Я бы на твоем месте тоже испугалась. Так общаться с самим собой – это плохой признак.

– Ну-ну. Расскажи мне о правильном в нашем положении. Давай.

– Я спать.

Бам!

– О, первый звоночек! Ты слышала, Шиза? Прошел день!

– Или неделя. Или месяц. Так сказал палач.

– Хочешь сказать, что мы уже настолько дубнулись, что не отличим сутки от месяца? Да ну…

– Ну он же не зря сказал, что этот гонг может значить как день, так и неделю или месяц. Хочет, чтобы ты стал наркоманом мироздания побыстрее. Пудрит тебе мозги.

– Это понятно. Но пока я не чокнулся. Прошел день.

– Как хочешь.

Прошло сколько-то времени.

Бам.

– Шиза! Гонг! Второй день прошел.

– Или неделя. Кстати, это третий сигнал. Не второй.

Я впал в ступор, «прищурился».

– Че-то ты опять заливаешь…

– Не. Точно третий.

– Но я слышал второй! Два дня прошло!

Шиза довольно оскалилась:

– Че, ссыкотно?

– Нет!

– Хе-хе. Ладно, шучу. Да, это второй. И да, прошло два дня.

Я немного прихерел.

– То есть ты специально мне воду в уши лила?

– Ага.

– Нахера?

– Так веселее…

– Ты очумела? Я тут пытаюсь не впасть в наркоманию и уныние, а ты решила поиграть с нашими мозгами?

– Было бы с чем играть…

– Да пошла ты.

– Сам пошел.

– Сучка.

– Наркоман.

Тишина.

– С Итерной странная тема.

– Ага.

– Получается, она создала всех вампиров? То есть она укусила меня, чтобы я укусил ее настоящую. Мы обратили друг друга, а потом она в прошлом наделала кучу вампиров. А откуда же тогда вампиры взялись? Что опять за затраханная шуточка с курицей и яйцом? Всем и так понятно, что первым был петух.

– О, а я такой теории не слышала.

– Так я только сейчас ее придумал. Хотя смахивает на баян.

– Прикольно. Но вообще да, странно. Получается, что эволюции вампирской не было. Они просто появились из-за временных парадоксов. И кто был в самом начале – непонятно.

– Крч, магия, ясно?

– Ясно. Мозгов не хватает объяснить, да?

– Пошла ты.

– Ну, ничего – у нас есть сотни лет, чтобы поумнеть и помудреть.

– Слушай, Шиза, чет я сомневаюсь, что это так работает. Сама подумай, как мы поумнеем взаперти сами с собой? Где возьмем жизненный опыт? Как будем учиться? Ну, я могу поковыряться в памяти и доучить таблицу умножения… Где еще взять знания?

– Из памяти тех, в кого ты вселялся.

– Не. Хрень. Я копирую инфу из чужой головы со временем. Чем дольше нахожусь в чьем-то теле, тем больше вспоминаю. А так только эмоциональные моменты. Кстати, Шиза, прикол, да? Я прекрасно помню, как Реордан первый раз трахнулся с Дриайей. Он херус свой до нее не донес, обкончался. Вот стыдоба-то была. Вот это я хорошо помню. В мозги ему это въелось.

– Не продолжай. Я поняла. Лучше таблицу умножения подучи. Семью семь?

– Сорок два! – не раздумывая, ответил я.

Шиза хлопнула себя по лбу в безмолвном «ой, долбоящер…»

– Бордула за выпирающую простату! Ты специально это! Я всегда путался с «семью семь».

– Я думала, ты имбанутый…

– Но не умножанутый же, сука ты драная!

Тишина.

Бам! Бам! Бам! Бам!

Я зевнул.

– Слушай, Шиза, как думаешь…

– Отъежись…

– Да я даже не спросил!

Бам! Бам! Бам! Бам! Бам!

– Ты обиделась?

Бам! Бам! Бам!

– Сорок девять?

Бам! Бам! Бам! Бам! Бам!

– Ты как обидчивая жена, изменившая мужу! Мол, сам виноват, что плохо меня трахал! Ответь, падла! Язык вырву!

Бам! Бам! Бам! Бам!

– Слушай, я вспомнил алгоритмы. Херасе они сложные…

Бам! Бам! Бам! Бам!

– Даже передернуть не могу. Слушай, Шиза, а может ты это…

Бам!

– … отсосешь?

Бам!

– Ого, я вспомнил историю Российской Империи. Помнишь, как Иван Грозный с гранатой наперевес под немецкий танк бросился? Вот ведь герои были при Ельцине Великом. Все, я решил. Буду думать над бояркой…

Я отчетливо услышал звук «фейспалма».

Бам!

– А я уж думал ты сдохла, Шиза. Я должен тебе признаться. Это очень важно…

Бам! Бам! Бам!

– Я…

Бам!

– … тебя…

Бам! Бам!

– … люблю.

– А я тебя нет.

– Ну и пошла нахер!!!

Бам! Бам! Бам! Бам!

– Что-то давно колокольчиков не было, Шиза. Я переживаю…

– Ага. Неделя идет.

– А вот теперь я запутался. Может месяц?

– Я тоже запуталась.

– А вампиры знают толк в извращениях. Кстати, я ведь и правда спать не могу. Хотя пытался. Не знаешь почему?

– Магия.

– Точно.

Бам!

– О, слышала?

– Нет.

– Ну пробило же.

– Я ничего не слышала. Тебе показалось?

– Думаешь?

– Ага.

– Ну ладно.

Кукареку!

– О, новый звук.

– Все-таки петух…

– А я тебе говорил! А! Говорил же! А говорила мудрым не стану!

– Это ты говорила!

– Нет, ты говорил.

– Так стоп. Я запутался. А кто сейчас говорит? Я или ты.

– Шиза.

– Ты.

– Э-э-э…

– Э-э-э…

– Похоже начинается…

– Угу.

* * *

– Ты это видела, Шиза?

– Что?

– Ну звездочки. Три штуки.

– Вот такие: ***

– Да.

– Не, не видела.

– Я тоже.

– Показалось, бывает.

– Ну да.

* * *

Прошло тринадцать лет.

– Кто это сказал?

– Что?

– Ну, что прошло тринадцать лет.

– Я не говорила.

– Похоже в наших рядах крыса.

Тишина.

– Да, похоже на то. Слышал, кто-то сказал «Тишина».

– Угу, слышал. Эй, падла-третий лишний, ты кто? Моя третья личность?

– Не отвечает.

– Угу. Сука.

Я не сука, я кобель, хочешь ротиком проверь.

– Кстати, о стихах, Шиза. Может начнем сочинять?

– Не. Давай уже помолчим, а то уже все – трындец какой-то.

– Согласен. Ни в какие ворота.

Гооооол!

– О, еще гонг. Месяц прошел.

– Ага, походу наши наконец забили.

Бляха, штанга!

– Не. Не забили. Молчим дальше.

*настоящие три звездочки*

Все-таки полное бесчувственное забвение – это не так уж и страшно. Правда. Мне даже кажется, что тринадцать лет не прошло. Наверное, года два-три. А может пятнадцать? Со всеми этими кукареками и гонгами я совсем запутался. Мозги? Ну они, конечно, хереют, но… есть такая вещь, как сила воли. Можно зациклиться на своем сумасшествии, а можно всегда помнить, кто ты есть и кем должен стать. Достаточно вспомнить то же аниме. «Доктор Стоун». Там все люди резко превратились в камень и сходили с ума, но главный герой тысячи лет… считал. Просто считал. Один, два, три… миллиард, два миллиарда. Кстати, миллиард секунд – это всего тридцать лет. Кто бы мог подумать.

Я тоже пытался считать, но, как оказалось, я не в аниме. Сбился где-то на парочке миллионов, и даже прокаченный вампирский мозг не спас. Я не понимал, сколько прошло времени, иногда я не понимал, кто я, а кто моя внутренняя Шиза, которую я придумал, чтобы не стать этой самой шизой.

Я долго думал. Обо всем. В первую очередь: почему я? Нет, не почему мне так не повезло. Это очевидно. Так бы думал каждый на моем месте. Я думал, почему попал в этот мир. Есть миллионы и миллиарды более достойных и сильных. Возможно, даже существуют великие герои, которых я выдумал для Улук-Урая. Почему они умирают, а я попал в мощное зеленое тело и получил в руку магическую базуку?

А еще я придумывал сценарии, строил миры, сочинял поэмы. Перепроходил долбаный Киберпанк в своей голове. Вспомнил Морровинд и плакал месяц о страшной утрате. Перелопатил правила D&D и придумал новые. В общем, занимался всем, чем должны заниматься вековечные мудрецы.

Мне хотелось быть уникальным. И я понял, как я себя сделаю таким. Именно сейчас. Именно в это время я останусь ямой. Тьфу, млять, собой. Мне плевать сколько пройдет времени…

Бам…

Десять лет? Тысяча? Миллион?

Бам…

Я буду жить. Я не сойду с ума. Я стану лучшим. Я стану сильнейшим.

– Заткнись, а, сильнейший? Спать мешаешь…

Я захлопал глазами, которых нет.

– В смысле, коза? Ты спишь?

– Да?

– Кааак?

– Да как-то получается, если сильно захотеть.

– Я тоже хочу!!!

– Хоти. Ну ладно, пока…

Моя Шиза снова меня бросила. Сучка ушла спать.

И именно такие моменты заставляют меня держаться. Существовать дальше в мире реальности, а не дерьмовых грез. Можно уснуть… Здесь можно уснуть… Уснуть… Забыться…

Я должен понять, как уснуть…

Бам! Бам! Бам! Бам!

Какой из этих «бамов» год, день, а какой месяц, я уже не понимал. Но зато часто думал о том, как меняется мир. Пока я тут торчу, все стареет и умирает. Серп… Я устал гадать, что там происходит. Живы ли они.

И если честно…

Вряд ли.

У них не было ни денег, ни правителя, который их сберег бы от внешнего влияния. Под носом гномов они стали бы обузой.

Скорее всего их всех уже перебили.

Бам! Бам! Бам!

Один миллиард, двести пятьдесят семь миллионов, тысяча пятьдесят три барашка, один миллиард, двести пятьдесят семь миллионов, тысяча пятьдесят три Коняшки… и так далее… и так далее…

Мой внутренний мир изменился. «Темная комнатушка» стала яркой. Цветы, радуга, сочные краски и большие жуки ползали по мне, но я дал им имена. Гоша кусался, Кузя постоянно насиловал мой мизинец. Когда я досчитал до миллиарда, то стал чувствовать свой палец. Я назвал его Алексеем. И мой мизинец Алексей иногда двигался.

Ик…

Я «вздрогнул» и очнулся. Улетающее сознание вернулось.

Не сходить с ума! Не сходить! Вечности не сущестует! Все рано или поздно кончается.

Я вернулся в реальность и продолжил думать о том, о чем думал пару лет назад. Почему я не чувствую всех, в кого переселялся? Я мог слышать чужими ушами, испытывать их эмоции. Но после того, как меня сюда засунули, связь затухла.

Но не полностью.

Что-то я чувствовал. Кого-то. Иногда мне слышался женский голос. Кто-то икал. Один раз отчетливо расслышал «Трайл, ты еще жив?..»

«Кто ты?» – спросил я тогда, но ответа не последовало.

Этот голос иногда выручал. В самые отчаянные моменты он пробуждал меня из полубреда.

Бам!

– Вамис, как самочувствие?

Если бы я дышал, то задохнулся бы. Если бы мог трястись, то меня убило бы судорогой. Если бы я мог видеть, то в глазах бы лопнули железные шары. Голос! Настоящий! Живой! Кто это?

– К… кто?..

Тишина.

– Можешь говорить? – удивился голос. – Я под впечатлением. Скажи еще что-нибудь…

– Кто т… ы?

– Ну надо же… Я – твой лучший друг. Неужели ты забыл? Мы обещали разговаривать с тобой раз в пятьдесят лет. Пришло время.

– Пятьдесят лет? Я… не пятьсот?

Я испытал эмоцию, которую называют удивление. Неужели прошло только пятьдесят лет?

– Всего пятьдесят. Считай, что твой первый день пожизненного заключения прошел. Ну? Так как ощущения?

– П…

– П?

– …шел на… х… й…

– Ничего. У тебя все довольно неплохо. Сейчас привыкнешь, речь вернётся. Я уделю тебе побольше времени. Ты обещал мне рассказать про нашу прародительницу. Не зря же я… – зевок, – столько ждал.

Что? Про кого я обещал? Что обещал? Пришлось сильно напрячься, чтобы понять, о чем идет речь и что такое речь и вообще, как понять.

«Тр-а-а-айл» – прошептал женский голос. Такой знакомый. Теплый, золотой.

Мозги просыпались.

Клетки регенерировали.

Нейронные связи восстанавливались.

Электрический сигнал передавал биты информации от одного полушария к другому.

– А-а-а-а-а! – заорал я в своей голове.

Голос палача стал четче:

– Неужели я ошибся? Пожалуйста, не порти мне день, вамис.

– Т-ы-ы-ы?

– Все верно.

– Я тебя помню.

– Отлично, – взбодрился голос.

– Т… ты! Ты знаешь кто такой Бордул?

– Первый раз слышу.

– О, нет. Нет-нет-нет-нет. Клянусь всеми его сиськами, я вас познакомлю. Я выберусь отсюда! Я выберусь, и ты будешь Бордуловой подстилкой тысячу лет! Он познакомит тебя со своим анальным расширителем и ты будешь молить о том, чтобы очутиться на моем месте! А-а-а!

Шиза зашевелилась:

«Жизнь тебя ничему не учит, ага?»

«Ага»

– Вот как? А я хотел тебе сказать, что твое заключение окончено. А ты мне опять угрожаешь…

Я не мог поверить. Что?

Палач сладостно заговорил:

– Новые указания. Выпустить тебя.

– Ч… что?

Надежда загорелась огнем.

– Ладно, не буду томить. Я, конечно же, обманываю. Просто охладил твой пыл. Продолжай гнить дальше. Ну так что, поговорим?

Как же давно я не испытывал такой злобы.

И испытывал ли я ее вообще?

Казалось, что до этого момента, я не злился. Никогда.

«Тра-а-айл, еще рано…» – прошептал голос золотой нимфы. – «Трайл… ты слышишь… двести семь зим… потерпи еще… двести… семь… зим… Трай-й-йл»

Шиза конвульсивно-истерично пискнула.

Глава 3. Зашкварный кринж

Итак. Двести лет с незначительными копейками. Плевое дело, бро. Я решил лет пятьдесят выделить на то, чтобы понять, как уснуть. А то, ну нахер, такое бодрствование. Но для начала надо разобраться с этим утырком – палачом. Кстати, мне больше не девятнадцать лет. С чистой совестью я могу назвать себя «старчем» без жизненного опыта. А самое главное – настрой! Я все еще жив, в здравом рассудке, да и вообще – красавчик. Главное – не унывать!

Черт…

Как же я зол. Но это хорошо. Значит я – это пока что я, а не шмат овощного пюре.

– Ты меня слышишь, вамис? – напомнил о себе палач.

– Как будто у меня есть выбор.

– Может продолжим с того, на чем остановились? Так кто тебя обратил? Я попытался разузнать самостоятельно. Но вовремя понял, что лезу не туда. Но это еще больше подстегнуло мое любопытство, и я решил узнать все напрямую от тебя.

– Я отвечу, кто меня обратил. Но сначала ты скажи, что произошло в мире за это время?

– О, понимаю. Вы часто задаетесь этим вопросом. Что произошло за пятьдесят лет? Это сложный вопрос, потому что я этим не интересуюсь. И мне не дозволено покидать анклав. Да и что такое пятьдесят лет для вампира…

– Но что-то же ты знаешь…

– Знаю. На самом деле произошло на удивление многое. Слишком многое за такой маленький срок. Я даже в некотором замешательстве. Мир словно с ума сошёл, после того как гномы вылезли из своих оплотов. Это произошло тридцать три года назад…

Палач рассказывал, а я слушал с открытым ртом. Фигурально. Оказывается, после моего погребения, Варгарон резко стал меняться. Гномы изобрели то, что вампир назвал «немагической силой», способной двигать предметы, освещать улицы, согревать и даже убивать. Долго думать не пришлось? Похоже, я въехал, о чем речь.

– Да ну на. Электричество?

– Эле… что? Нет, они назвали это эфимой.

Охренеть. Варгарон менялся быстрее, чем я думал. И я не хочу верить в то, что я мог этому поспособствовать. Я кое-чего шарю в физике, и как-то рассказал об основах электротехники главному бригадиру. Гном слушал с разинутым ртом.

И вот теперь мне рассказывают, что карапузы изобрели электрический генератор? Да не, бред какой-то. Одно дело теория, другое дело додумать самостоятельно все тонкости. Неужели они гоняют под горой воду турбинами, пуская во все стороны высоковольтные линии и продавая дешевый источник немагической энергии? И это за пятьдесят лет? Да ну… бред какой-то.

А потом я вспомнил, как развивались технологии на Земле. Стремительно, молниеносно. Двести лет назад воины еще бегали с палками и мечами. И тысячи лет ничего не менялось, а потом «бац» – технологическая революция. Самолеты и атомные бомбы, мегаполисы, бургеры из мяса, которые не мясо, самотыки на ЮСБ зарядке, телефоны. Новое поколение молодежи даже не успело ничего сообразить. Для них было нормой, что телефонные будки на улице стали домашними и проводным, а потом и вовсе превратились в миниатюрные компьютеры. Наверное, ничего удивительного, что Варгарон тоже созрел.

Хм, охренеть не встать. Я родился на Земле в пик бурного технологического развития. А потом попал в Варгарон. И все идет по тому же сценарию…

Палач рассказывал, как магические услуги темных эльфов конкурируют с технологиями гномов. Орками стали меньше манипулировать в политических целях, больше переключившись друг на друга. Люди держались нейтралитета и в равной степени пользовались, как магией, так и технологиями, не стесняясь подлизывать жопки всем расам. Сильные мира сего переключились друг на друга, чем самая слабая из высших рас и воспользовалась, укрепляя свои позиции на мировой арене.

Порох до сих пользуется большим спросом. Гномы стали изобретать вещи, способные противостоять боевым заклятиям. Одна только самоходная колесница с нейтрализаторами и пушками выкосила отряд ловчих при одной из стычек.

– Да ну на? Танк что ли?

– Откуда ты набрался этих слов, вамис?

– Придумал за пятьдесят лет.

Недолгая тишина.

– Ну-ну. Гномы назвали ее паровой самоходной колесницей или ПСК.

– А что с Серпом? Это поселение в нейтральных землях. Они живы? Или…

– Ничего об этом не знаю. Но за пятьдесят лет многое изменилось. Старые города пропадают, появляются новые, во всю пользуясь изобретениями гномов.

– А как анклав к этому относится?

– А что анклав? Вамис, мы выше всего этого. Как бы не шевелился Варгарон, анклав вампиров бессмертен. Мы просто наблюдаем. Как и всегда. А теперь ты ответь. Кто тебя обратил?

По голосу палача можно понять, что он теряет терпение. Если я начну юлить, он просто психанёт и оставит меня еще на пятьдесят лет.

Моя старческая мудрость не смогла анализировать, чем мне аукнется, если я расскажу ему про Итерну. Конечно, лучший подход – держать язык за зубами. Так точно ничего плохого не случится. Но сейчас мои знания – это валюта.

– Я расскажу. Ты можешь узнать про поселение в нейтральных землях? Оно рядом с гномьим оплотом, на севере.

– Хорошо. Расскажу в следующий раз.

Я не стал тянуть резину:

– Меня обратила Итерна.

– Ложь, – усмехнулся палач. – Имя ее хоть и не используется повсеместно, но широко известно многим. Кто угодно мог тебе рассказать. Я надеялся, что ты не будешь так откровенно врать.

– Тогда спроси меня то, что я не могу знать о ней.

– Издеваешься, да? Я, по-твоему, кто? Старший советник в матриархате? Я служу роду Азариус. Я страж северного зиккурата. Откуда мне знать о прародительнице, больше, чем дозволено? Даже если ты мне о ней расскажешь что-то – я не смогу понять ложь это или нет. Ты меня немного огорчил, вамис.

Такой реакции я и ожидал.

– У нее есть кнут. Умеет управлять временем. Седая челка. Любовь к детям. Надменная улыбка. Она из мира под названием Земля. Что из этого ты знаешь?

Тишина.

– Погорим через сто лет, вамис.

Тишина.

Видимо моих пятидесяти лет недостаточно, чтобы заинтриговать старых вампиров…

Тик…

Так…

Тик…

Так…

Бам!

Ну началось.

* * *

Долго, очень долго я тянул за соломинку под названием «Аша». В какой-то момент я ее почувствовал. Ощутил всей своей наркоманской натурой. Она стала со мной разговаривать. Редко. Кратко. Типа, «держись», «потерпи»…

Зашибись, чо. Нормалек советы. Потерплю, не переживай.

Когда крыша уже еле выдерживала, она прислала мне подарок. Или я сам до этого додумался – я уже не помню. Но появившийся у меня в мизинце (единственное, что я чувствовал в теле) сформированный пучок силы позволял изменить восприятие мира.

Я смог спать, не засыпая. Ощущение времени никуда не делось, но… я научился не думать и не чувствовать. Не жалеть о потерянном времени, не сходить с ума, не пытаться дотянуться мизинцем до члена с самыми веселыми помыслами…

Теперь я просто втыкал во тьму и ждал.

Сотня лет.

Можно долго философствовать о том, что такое пролежать в гробу целую сотню лет без всех чувств. Но я не буду. Скажу лишь, что это не ад, но и далеко не рай. В мозгах и теле то и дело что-то меняется, но я ни о чем не жалел. Есть только я, время и глубочайшая пустота. Аминь.

Грустно в общем. Хотя нет. Мне срать.

Через сто возможных лет палач не пришел. Не заговорил со мной. И я не знаю, почему. И мне опять плевать. Подарок Аши я поставил на таймер «до востребования». Если что-то случится или со мной заговорят, я сразу же стану самим собой.

Но этого не происходило.

Я все еще был глухой и равнодушной тьмой.

Щелк.

Похоже один из предохранителей в голове слетел. Ну и срать…

Сто десять лет…

Подарок Аши работает странно. Если я не думаю, то что тогда я делаю сейчас?

Сто двадцать лет…

Если долго смотреть в бездну, то бездна начнет смотреть в тебя…

Сто тридцать лет…

Мудрость приходит с годами, только если она копится…

Сто сорок лет…

Возраст – не показатель ума и величия.

Сто пятьдесят лет…

Философская чушь – для мудаков. Эх, щас бы сыграть с Бомом в козюлеметание.

Сто шестьдесят лет…

Щелк.

Сто семьдесят лет…

Грэн Арелья…

Сто восемьдесят лет…

Ирэна? Почему я стал о ней думать? Я же не должен думать.

Сто девяносто лет…

Не надо было смотреть Интерстеллар. Слишком много мыслей.

Двести лет…

Если взмах крыла бабочки может изменить реальность, то как реальность может изменить бабочку? Может она станет без крыльев?

«Хватит нести дичь, осталось немного»

Двести семь лет…

А ты думаешь, что мне уже не срать?

* * *

Двести седьмой год проходил по-особенному. Несмотря на «замороженное» состояние, я не воспринимал этот год, как остальные. Я прислушивался к тишине и тьме, выжидая чего-то или кого-то. Если ничего не произойдет, то последний предохранитель сгорит безвозвратно. И что тогда произойдёт? Ничего особенного. Просто я стану овощем. Я знал об этом. Надежда и сиськи – единственное, что еще спасет меня.

Что-то произошло…

Неужели?..

Я точно слышу звуки. Сладостные звуки.

Я очнулся.

Наверное, я орал самым резанным сусликом на свете, когда мой саркофаг потянуло наверх. Мне было весело, страшно и даже больно. Или не орал. Я же не могу.

И вот я почувствовал что-то, кроме ничего. Услышал звук скрежета камня о камень.

И я услышал ее:

– Трайл, съешь.

Я что-то почувствовал. Не понимаю, что. Но я сделал, как она сказала. А потом со мной что-то делали. Я чувствовал и с трудом понимал. Все мои восприятия мира запутались, поэтому отличить жевание от посрания не получилось.

А потом с большим трудом я понял, что меня рвут на куски. Что-то выдернули прямо из спины. А потом из глаз.

Кап…

Кап…

Кап…

Я почувствовал влагу? На меня чем-то брызгают? Чем-то капают?

Чувствую металлический запах. Хм, надо же. Как интересно. Бггг.

В рот тоже попала влага, и я смог вспомнить, как глотать и подумал, что тут бы получилась хорошая и зашкварная шутка.

Кровь?

Кровь?!

КРОВЬ!!!

– Очнись, Трайл. Время.

Голос Аши…

Я заорал так, что затряслось все вокруг. Сверху сыпалась крошка, а камень подо мной завибрировал. Не знаю, как долго я кричал, но когда на мой рот легла чья-то мягкая ладошка, я замолк…

– Всё закончилось… Ик!

Тело зашипело, зачесалось. Иссохший организм оживал. Новый позвоночник наливался костным мозгом соединяя нервы в единую сеть.

Первым делом я сел и… открыл новые глаза. Нагнул голову, хрустнул шеей. Как же хорошо…

Рука меня не слушалась. Она ухватилась за шею твари, что нарушила мой покой.

– АША!!!

Передо мной трепыхалась та, которую я когда-то знал Ашей. Она изменилась. Первое, что бросилось в глаза – величественные золотые крылья. Второе – платье?! Чертово платье. Аша была в платье из показа мод. Красном, шелковом, обтягивающим все сладкие формы. С глубоким декольте и вырезом на ножке. Я посмотрел ниже. Туфли? Чертовы туфли? Куда я попал? В модный клуб на планете Земля. А лицо? Это ангельское личико в косметике? Нарощенные ресницы? Крашенные губы? Толстый слой пудры? У меня глюки?

Аша вцепилась мне в руку. Захрипела, не в силах оторвать мертвую хватку.

– Тррррайл… это… я…

Она задыхалась, а я не мог расцепить пальцы.

– Убью! Порву! Трахну и отдам на растерзание гоблинам? Кто? Аша, отвечай! Кто ты? Что происходит? ЧТО?!!

С потолка снова посыпалось. Где-то в глубине нутра я понимал, что вытворяю дичь, но не все клетки мозга еще восстановились. Приходится тупить.

– Я… объясню… отпусти…

Я вцепился в свое запястье второй рукой и с рыком отодрал себя от такой теплой и мягкой шеи бывшей королевы нимф. Так бы и впился в нее, прокусывая насквозь.

Задышав, как раскочегаренный паровоз, я отвернулся от Аши и осмотрелся. Все тот же зиккурат, но только… больше похожий на современный морг для депутатов. Вместо грубого камня белая мраморная плитка? А это еще что, асмодеева мать, такое? Люминесцентные лампы? Не факелы, не малярные светильники, а электрические лампы? Куда я попал?!

Аша наконец отдышалась, сказала:

– Это Варгарон, Трайл. Другой, иной. Будущий. Все изменилось. И изменилось неправильно. Это нужно исправить.

Я резко повернул голову, посмотрел в глаза Аше. Та отступила на шаг.

– Как я выгляжу?

– Ну.

– Как?

– Нормально.

– Врешь.

– Не.

– Почему ты здесь? Где вампиры?

– Ушли. Более сотни зим назад. Забрали самых сильных. Таких, как ты, оставили, наложив охранные чары. Я не могла через них пройти. Никто не мог. До тех пор, пока чары не ослабли. Я первая смогла. Готовилась много зим.

– Что? Ушли? Почему? Зачем?

Так вот почему со мной не связался палач.

– Из-за изменений в мире. Магия уходит. А без нее вампиры слабеют. Они ушли… в другой мир. Здесь им делать больше нечего. Возможно, ты – последний. Кроме тех, кто еще погребен.

– Какого…

Злость. Кого мне теперь мучить и кому вспарывать кишки? Как мстить?

– Что с Серпом?

– Ну.

– Что?!

– Дрын тридцать лет держался. Не давал развалиться, сплотил даже эльфов и орков. Они наладили торговлю, зарабатывали наемничеством и… многим другим. Но потом случалась первая война. Гномы проводили испытания своего нового оружия. А Серп стал их тренировочной площадкой.

Аша сделала паузу, неуместно почмокала губами. Продолжила:

Непризнанное поселение уничтожили за несколько дней. Кто-то выжил, но орки не живут так долго. Дрын умер от старости сорок зим назад. Он, Бом, Гым и еще многие ждали тебя на развалинах Серпа. Но не дождались.

Я скрежетнул зубами. В груди начала разрастаться пустота. Я не думал, что еще могу что-то чувствовать. Я понимал, что скорей всего их нет в живых, но, чтобы так… бесславно…

Нет, так не должно было случиться. Херус два, если я с этим смирюсь! Не знаю, как, но я… что-то сделаю. Обычно это так и работает. Захотел – оно случилось. Дерьмо… Как же так-то…

– Что с остальными? Кая, Катя, Гурон, Эхзолл?.. Как они погибли?

Аша переступила с ноги на ногу.

– Они живы.

– Да как они могут быть живы?

Аша схватила меня за руку.

– Пойдем, Трайл. Пойдем. Здесь нельзя оставаться. Охранные чары еще действуют. Я все расскажу в маходе.

– Маходе?

– Да.

Я не стал спрашивать о происхождении странного слова.

– А ребенок? Твой.

Аша слегка улыбнулась:

– Наш. Давно родился. Я познакомлю вас. Вот, оденься.

Она кинула мне что-то непонятное и тканевое.

– Во имя всех сосков, что это?

– Ну.

– Аша?

– Сейчас так одеваются.

Пиджак! Сука, пиджак цвета оркской дристни, сожравшего старого гоблина. Да не просто, а весь в ажурчиках, рюшечках-говнюшечках. Тут даже стрелки на брючках.

Я переоделся и стал похож на вполне себе хипстера из фиг знает каких годов. Хер между ног обтянуло так, что я невольно поморщился. Парад гомосеков какой-то. Мать моя женщина, куда же я попал? Может обратно в гроб залезть и впасть в наркоманское безумие?

Аша вытащила из… дамской сумочки косметичку и стала натирать меня каким-то ужаснопахнущим тональником.

– Надо. Ты страшный. Испугаешь граждан.

– Граждан?

– Да.

– Аша, я прокрастинировал двести пятьдесят семь лет?

– Да.

– И я думал, что меня уже ничего не напугает, но то, что ты говоришь, это…

– Пипикварно.

Я моргнул:

– Пипи… что?

– Пипикварно. Значит страшно или неловко. Так сейчас говорит молодое поколение эльфов.

– Э-э-э… точно. Похоже мне пипикварно.

Аша долго возилась с моим лицом, но наконец отошла, любуясь своим творением:

– Ну-у-у… – протянула она.

– Зеркало дай.

Аша пожала плечами, вынула из сумочки маленькое дамское зеркальце. Я оценил свой лик.

– Едри меня семеро бордулят…

– Ага.

– Почему я такой урод? Твою ж… Я высох и стал яйцом мумифицированного гнома. А что с глазами? Волосы седые. Оу… а почему зубов только половина?

– Рот не открывай. Чтобы не увидели.

– Глаза тоже закрыть?

– Да.

Аша секунду задумалась и изменила свое мнение:

– Нет. Смотри. Но вниз.

Тем не менее я смотрел на Ашу. Очень серьезно.

– Ты же понимаешь, что я не могу тут остаться? Я не могу принять, что все просрано. Мне хватило Ньерта. Я… должен вернуться. Не знаю, как, но должен. Я вроде как попаду в прошлое. Так вот, сейчас самое время это сделать, Аша. Ты меня понимаешь, Аша? Я не смирюсь. Просто не смогу и не хочу. И выдрать меня в жопу гномьим изобретением, если я просто так все это оставлю.

Аша кивнула:

– Да. Именно поэтому пойдем быстрее. Ну.

Я потер виски.

– Куда мы едем? Где остальные? Как они выжили?

– Хранитель подземелий погрузил их в вечный сон. Их нужно разбудить.

– Нахрена погрузил? Почему? Причем тут Доган?

– Звезды нашептали мне. Я просто поняла, что так надо. И делала. Поверь. Он встретится с тобой. Мы едем к нему. Спросишь сам.

Я шел за Ашей. И надеялся, что за дверью «морга» окажутся замковые залы, как и положено вампирскому замку, но там были только коридоры мерзкого бирюзового цвета. Как в поликлинике советских времен.

Аша заметила мое удивление:

– Мы в музее древних вампиров. Оглянись.

Я так и сделал. И охерел… Дверь, из которой мы вышли пропала.

– Я первая, кто смог туда попасть. Много лет копила силы. Готова была драться, но стражей не оказалось.

– В платье? В нем бы дралась?

– Нельзя выделяться. Это не тот Варгарон. Другой.

– Я вижу. И не скажу, что мне это нравится. Нужно… это нужно изменить.

Не знаю, зачем я это сказал, но я пробыл в этом мире достаточно долго, чтобы понять – магия может очень многое.

Мы прошли коридор, вышли в безлюдный зал с восковыми монументами вампиров и витринами с пыточными инструментами, осколками ваз, костей, каких-то плит и древними, как носки Бома, книгами.

– И это… музей?

– Да. Все что осталось после вампиров.

Я завертел головой. Посетителей нет. Горит дежурный свет больших люстр. Заметил вполне привычные лампочки накаливании и тянущуюся паутину из проводов. Охереть не встать!