Текст книги "Эльфанутый (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Ра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 9. Бочка слизи
– Чего они хотят-то? – поежился я, провожая взглядом зайца с фосфорно-голубыми ушами.
– Не знать-та, – буркнул толстяк, хотя к нему не обращались.
Паукоблин щелкнул жвалами один раз. Это значит «да». Нет – два раза. Он все понимал, но говорить не умел. Вместо голосовых связок у него что-то паучье.
– Никто не знает. Их не должно существовать, – как пулемет затараторила Катарсия. – Они есть, но их нет. Семнадцать лет пыталась разобраться. Высылала отряды на поимку. Безуспешно. Они неуловимы. Я даже не знаю реальны ли они. Может это спектральный призрак. Энергия. Иллюзия.
Я повернул голову в сторону белки с голубыми лапками. Она прыгала с ветки на ветку. А потом просто пропала, скрывшись в листве.
– Ветки-то шевелятся, – заметил я.
– Шевелятся ли они в действительности? – мгновенно ответила бывшая аристократка. – Никто из нас не пойдет проверять реально ли дерево.
Ого, вот это она меня загрузила. Минуту мы шли молча.
Потом я не выдержал, развернулся, сорвался с места. Наверное, со стороны Катарсии этот момент выглядел так:
– Ты куда?! – крикнула она мне в спину.
Я не ответил, скрылся из ее вида.
«Бум!» – послышался глухой звук удара о древесину.
– Реальное! – обрадованно крикнул я.
– Отлично! Но реальны ли на ней ветки?!
Послышался визг Блюма и хруст ломающихся веток.
– Тоже реальны!
И через секунду:
– А! Только не лицо!
Половину пути я допрашивал Катарсию о прелестях межвидового скрещивания. Она с огромным энтузиазмом отвечала, приправляя информацию огромным количеством воды. Когда можно ответить просто «да», она пересказывала эльфийскую энциклопедию.
Вот что я понял. Слов генетика и биология эльфийка не знает. Нахера это в волшебном мире? Ведь все можно объяснить у-у-у-у-у магией. Вызвал дождь? Стал невидимым? Вывел угри? Ну так МАГИЯ же.
В своем бурном воображении я пустил слюну, изображая дауна, передергивающего на гоблина, освоившего первый уровень магии иллюзии.
Но, в принципе, Катарсия молодец. Это чем-то похоже на ГМО в мире фэнтези. Эти знания определенно стоит развить. Непортящееся мясо. Или фрукты и овощи от которых дохнут все паразиты. И только каждый десятый орк. А может взять регенерацию троллей и пихнуть в зеленого? Будут вспарывать себе кишки и сразу же отращивать новые. Гениально!
– Кстати, – подняла Катарсия пальчик вверх, – ты же заметил, что за нами следят?
Ого! Неплохо для избалованной аристократки.
– Ага, – кивнул я. – С самого Гашарта.
– И что ты планируешь делать?
– Пока ничего.
Было неприятно тащить за собой такой хвост. Постоянно казалось, что из кустов сейчас полетит сюрикен. Но преследовали нас вряд ли профессионалы. Они спалились еще в Гашарте. И заметил их кот.
– У меня есть идея, – улыбнулась Катарсия ну прямо о-о-очень подозрительно.
Мурашки школодрона подозрительно сузили глаза.
Взгляд со стороны.
Тарионус
Клан: Окованные
Титул: Простоэльфин
Рабочий класс: Слуга камня
Тарионус злился так, что не обращал внимание ни на что вокруг. Под его ногами хрустели ветки. Птицы голосили над головой.
– Тихо ты! – не тихо выругался на него Эйлаер. – Вдруг заметят.
Они не могли упустить такую возможность. Сама Катарсия вышла из порочного дома. Довольно популярная среди мужчин аристократка безбоязненно покинула Гашарт, где ее тяжело убить в открытую. Разве что избить и заплевать.
Ночью странная компания остановилась на привал. Эльфийка, два немыслимых уродца, и ловчий, которого они опасались больше всех. Его нужно убить первым. Но ничего. Не просто так он пять лет копил серебряки на эту вещь… Настало ее время.
Аристократка и ловчий о чем-то тихо переговаривались. Тварь, похожая на паука, суетилась, ловко обслуживала парочку, иногда путаясь в лапах.
– Их только трое, – зашипел Эйлаер.
Тарионус занервничал:
– Что? А где толстяк?
Куча листьев рядом с ними зашевелилась.
– Дратути-та.
Эльфы отскочили в сторону, но было слишком поздно. Живот твари уже был раздут до неимоверных размеров. С противным «пуум» он лопнул, орошая все вокруг мерзкой и вонючей слизью.
Тарионус каким-то чудом увернулся. Второго эльфа окатило с головой.
Сначала в нос ударила вонь. А потом прозвучал крик невыносимой боли. Эйлаер упал на землю. Стал остервенело перекатываться, хватаясь за лицо. Волосы на его голове мгновенно растаяли. Кожа сползала с рук, оголяя красное мясо и кости. Тарионус услышал звук лопнувших глазных яблок.
Ловушка?!
Ловчий с клинками в руках и гоблин-паук сорвались с места.
Тарионуса обуял ужас. Буквально за мгновение все провалилось Асмодею под хвост. Рука сама сжала заветный кулон. Мерзкая, холодная и скользкая сила просочилась сквозь поры, наполняя тело силой, но лишая частички души.
Огромным прыжком он отскочил в сторону и закричал словно грязный орк. Вытащил из ножен кинжал. Другого оружия у него не было.
Ловчий появился прямо перед носом. Мелькнули парные клинки. Короткий и длинный.
Заимствованная сила работала. Рука молниеносно отражала выпады и финты воина. Выбивались искры. Ночь сверкала.
УДАР!
Тарионус в последний момент уклонился, чуть не вывернув себе шею. Если бы только у него было нормальное оружие…
Клинок ловчего почернел. Нож Тарионуса не выдержал очередного удара. Лезвие переломилось у самого основания рукоятки.
Тварь, похожая на гоблина и паука, появилась за его спиной. Взмахнула длинной конечностью, зацепила плечо. Обожгло болью.
Так он не победит…
Ноги сами подогнулись, спружинили. Жилы в коленках стали рваться. В три прыжка он очутился за спиной ненавистной порочной. Обхватил ей тонкую шею. Второй рукой прижал сломанное лезвие к горлу.
– Она сдохнет раньше, чем я, – прорычал навечно проклятый Тарионус.
Ловчий замер на месте.
***
Я орал про себя дикой сучкой, решившей искупаться в кипящем масле. Легкие истерично качали кислород. Из-за напряжения я пользовался навыками неэффективно. Битая дыхалка полностью подкосила выносливость. На вид обычный простоэльфин одним кинжалом парировал все мои удары, словно я котенок, а не эльфийский воин. Как?!
Помог только навык «Рассекающий тени». Я сломал оружие эльфа. Но этот сучий глист извернулся, оказался за моей спиной. Взял в заложники Катарсию.
– Отпусти, – потребовал я, стараясь не сорвать голос.
Я прищурился, разглядывая сосуд души гаденыша. Его почти не было. Он иссох. Став не больше, чем у орка. Что за чертовщина?
Эльф мерзко рассмеялся:
– Конечно. Прямо сейчас и отпущу.
Я начал паниковать, спросил первое попавшееся:
– Что ты хочешь? Я могу заплатить.
Хотя денег у меня не было. Разве что получится уговорить сходить до поселения. Но какой идиот на такое согласится.
Эльф пренебрежительно фыркнул.
– Мне не нужны деньги! Мне нужно, чтобы она сдохла! И ты ошибаешься, если считаешь, что я буду с тобой торговаться!
И, блять, он не стал, как злодей из кинчика вести переговоры, пока его не заговорит до смерти добрый герой! Ублюдок вжал обрубок кинжала в шею Катарсии! Глаза эльфийки расширись. Брызнула черная кровь.
Одновременно с этим, со спины, в эльфа вцепился Драник. Точнее то, что от него осталось. Что ж ты, жабеныш лопнувший, опоздал-то так? Хотя то, что он смог доползти сюда – уже чудо. Исхудавшее и ничтожное существо с распоротым брюхом. Он истекал слизью и кровью, но был жив.
Оголённая кожа эльфа на ногах и руках зашипела. Он заорал от боли, выпуская умирающую девушку из рук и выдергивая из шеи острый обрубок. Ухватился за гоблина, снова заорал. Стал остервенело тыкать в него сломанным клинком. Но это как лупить желе зубочисткой.
Катарсия ударила его локтем в грудь и сразу же свалилась на землю, заливая ее кровью. Эльф сдавленно гаркнул, пнул зеленого уродца.
Это мой шанс!
УДАР!
Я промазал.
Молниеносный простоэльфин развернулся, как балерина. Полоснул меня кинжалом по лицу.
Страшная боль ворвалась в мозги! Потекла горячая кровь. Стало тяжело дышать. Кровавые пузыри надулись ртом. Я отступил на шаг, не в силах сообразить, где верх, а где низ.
Торжествующий эльф снова размахнулся. Похоже, это конец…
…
Меня спас паукоблин. Он застрекотал жвалами, размахивая лапами во все стороны. Конечности мелькали так, что за ними сложно было уследить. Эльф уворачивался недолго. Сдавленно ахнул, ухватился за раненое плечо.
И дал стрекача…
Сквозь кровавую пелену я еле-еле смог различить его сверкающие пятки. Тело стало неметь от шока. Я должен его остановить. Черт! Отшвырнул длинный меч в сторону, прикрыл ладонью окровавленное лицо.
Размахнулся коротким клинком.
– ГЕЦУГА… ТЕНШОУ!!! – взревел я.
Черная полоса энергии устремилась в спину убегающего козла. Трижды эльф кувыркнулся через себя, полетел вперед. В воздухе его рука по локоть отлетела от туловища, забрызгивая кровью все вокруг. Почувствовать боль он вряд ли успел, со всей дури размозжив себе лицо о ствол дерева.
***
Катарсия выжила. Ученая фэнтези мира давно поработала над своим телом.
– Мне надо отрубить голову, – пояснила она мне, пока я молил Создателя очистить мир от нежити. – По-другому убить тяжело. Можно. Но тяжело. Никому не говори. Это секрет.
– А… ага…
Когда она поднялась на ноги, я завизжал. Бледная, пускающая слюну и кровавые пузыри изо рта. Паукоблин без всякого приказа плюнул на нее желеобразной субстанцией, похожей на паутину, и закупорил рану. После недолгих уговоров тоже самое сделали и с моим лицом. И что самое приятное – полегчало. Болело сильно, но уже терпимо.
А вот эльфу повезло меньше.
– Надо бы его допросить, – простонал я, прижимая лопух к глубокой ссадине на руке. – И ты уверена, что он не загнется от этого? Может Усику на него плюнуть?
– Целебник вырабатывается долго, – бурчала Катарсия, прижигая горящим поленом культю эльфа. – Главное кровь остановить. Так делала. С гоблинами работало. Каждый второй выживал.
Ебать, садистка.
Эльф орал, несколько раз падал в обморок. Я связал его так, что ни один оборотень не выберется. После циклов получил ачивку – мастер хитровыебанных узлов.
– Что с ним? – спросил я. – Он как будто не только от боли корчится.
– Отчасти это правда. Он азур. Использовал артефакт некроморфов. Теперь расплачивается.
– Азур? – скривился я.
– Клятвопреступники на словах, – быстро выговорила Катарсия. – Его шаакле истощен. Думаю, поэтому явились. Ненавидят аристократов. Винят во всех бедах. Считают, что их принуждают клясться. Это просто очередной обиженный простоэльфин.
Стоп. Стоп. Стоп. Что я слышу. Какого хера? Клятва действительно работает? Истощает сосуд души?
Эльф снова заорал, вырывая меня из мыслей. И сразу же вырубился.
– Всё. Кровь не течет, – выдохнула Катарсия, кидая полено обратно в костер. – Как твой глаз?
– Каюк ему, – завыл я. – Жопа полная. Не вижу ничего.
– Понятно. Да, жаль. Один глаз тоже хорошо. Ну не очень хорошо, конечно. Лучше два. И…
– Я понял!
Я оглядел эльфийку. Несколько раз по дороге она пачкалась, и мы останавливались, очищая загрязнение. Теперь же она вся в крови, но ей пофиг. Лишь слегка отряхнула ладошки.
– Драничек, ты как? – спросила Катарсия у лежавшего неподалеку зеленого куска мяса.
– Ему тоже каюк, – искренне погрустнел я. – Спекся…
– Нет. Драник – смесь арийской жабы и королевской кобры. Может надувать живот и разрываться. Разбрызгивает кислоту. После этого нужно интенсивно кушать. Заказ эрдаина Кейна. Очень влиятельный светлый эльф. Я могла бы заработать кучу золота…
На последних словах она очень расстроилась.
Понятно. Значит мы только что провели первые полевые испытания биологического оружия Катарсии. Драник станет сюрпризом любому врагу. Десяток таких жириков может сильно сократить вражеские силы. А вот шустрый Усик со своей мегаскоростью расправится со средненьким ловчим. Если перестанет путаться в лапах.
Эльф больше не очнулся. Не дожил до утра. Кулон, найденный в его вещах, мы сожгли. И где он только его взял? Купил в ювелирном магазине?
Более важным откровением для меня стала клятва светочей. Оказывается, на эльфов она работает очень даже как «детектор лжи». До такой степени, что те либо умирают, либо становятся азурами – вечными изгоями, которым даже работу найти непросто. Такие обычно уходят из эльфийских городов к людям или гномам. Там им выжить проще. На меня же клятва не работает. Иначе я сдох бы еще в лесу, когда клялся Саше Грей, в том, что не травил пленников.
– Это клятва души и крови, – предположила Катарсия. – После трех зим с каждым эльфом проводят обряд. Смешивают кровь с кровью эльфридов. Но твоя душа свободна от этого.
С этим аргументом мне пришлось согласиться.
Наша странная компания продвигалась медленно. Кислотный жиробас не мог сам передвигаться. Поэтому мы с паукоблином тащили кусок вонючей и дышащей слизи на самодельной волокуше.
– Может, меня кто понесет, а? – шипел я от боли.
Блюм все бои пропустил, ссыкотно забившись в кусты. Я это безобразие не стерпел. Вот уже второй час высказываю всё, что об этом думаю. Но он стоически игнорировал причитания и продолжал считать мое плечо своей собственностью.
По пути решил потренироваться в своем новом умении и придумать ему другое название. А то плагиатить как-то некультурно. Сначала кратко: «дальнобойное черное кесарево сечение». Но передумал. Тяжело выкрикивать.
Вспомнилась картина из популярного сейчас аниме «Черный клевер».
Брутальный мужик с сигаретой размахнулся катаной на врага. Замер на месте, выкрикивает:
– Магия тьмы! Покров черноты! Удар, разрывающий миры!!!
Потом разрубает воздух. Ударная волна сшибает противника, что все это время внимательно слушал, восторгаясь крутизной произношения.
Вот и я сейчас ору:
– Объятие черной полосы! Удар немезиды смерти!
И только после этого чирканул воздух лезвием короткого меча. В воздухе засвистела энергия и выкосила кустарник впереди. На тело нахлынула усталость. Жижа сократилась на треть.
Усик, тащивший волокушу, запрыгал на четырех конечностях, довольно щелкая жвалами. Как я понял, мне только что зааплодировали. Зеленый толстяк булькнул.
А Блюм спал. Ему вообще плевать, что я делаю.
Так, а теперь впритык.
– Аниме-разрывание фэнтезийного тлена!
Сгусток энергии соскочил с лезвия и срубил ствол. Заскрежетало, во все стороны полетели щепки. Громыхнуло. Дерево свалилось, ломая все на своем пути.
Я вжал голову. Так шуметь в диких землях не стоит.
Понятно, значит убойная сила зависит от расстояния.
До конца дня почти все, кроме фэнтезийной психички-ученой, шли молча. Мне давно наскучило слушать истории о «пестиках и тычинках», но Катарсию это явно не смущало.
Следующую ночь она опять отказалась работать ручками и заставила своего длиннолапого урода обустраивать ей комфорт. Но несмотря на аристократические замашки в ней чувствовался и ученый, не брезгующий испачкаться в крови или поковыряться в толстой кишке Драника в научных интересах. Что, кстати, она и проделала, надев на руки специальные перчатки из странной кожи. И где только их откопать успела? Жирогоблин при этом вожделенно и довольно хрюкал. Слизкий извращенец.
Последнюю ночь я долго раздумывал, как бы подступиться к Катарсии. Очень уж манила ее обтянутая штанами попа. Но потом ей приснился кошмар. Женский визг в темном лесу окончательно остудил мой пыл. С охеревшими глазами-блюдцами я повернулся на другой бок и не мог моргать еще полчаса.
Следующим утром мы добрались до знакомой мне полянки. Я увидел укрепленный каменными блоками частокол. Сердце забилось быстрее.
Они живы.
– Подходим медленно, – предупредил я своих спутников.
И оказался прав. Не успели пройти и половину пути как просвистело, и в ноги нам воткнулись три самодельные стрелы. Ого! Откуда взяли?! Я отпрыгнул в сторону. Остальные замерли.
– Не стрелять!!! – заорал я. – Это Трайл!!!
На стенах и скале зашевелились зеленые массы. Отдаленный гомон в лагере усилился.
Я уже начал переживать, что меня не услышали, как в голову прилетело «слово духов». Шаман Улук-Урай пытался «дозвониться» до меня. Я позволил, мысленно открыв разум.
«Докажи» – завыло в голове отдаленное эхо голоса первого шамана «Зеленых Анаконд»
Да без проблем. Я вспомнил один из последних наших с ним разговоров. О, это подходит. Назвал ему семнадцать разновидностей половой принадлежности из пятидесяти двух. Другие забыл. Да-да, это официальный перечень фейсбука.
«Я не чувствую лжи в твоих словах, Школьник» – прозвучало радостно. «С возвращением в клан Зеленые Анаконды».
Глава 10. Неожиданный топинамбур
– Вождь!
– Это вождь!
– Вождь вернулся!
– За новую орду!
Последнюю фразу подхватили десятки голосов!
– ЗА НОВУЮ ОРДУ!!!
– Зеленые Анаконды!
Бам!
Орки отдавали честь, выбивая кулаком грудные клетки.
Бам!
Бам!
– О, вождь вернуться, Гым, – гаркнул Бом, ударив себя по груди. – Умный вождь. Сейчас все решать.
Послышался «бам» по пустому затылку.
– Рука нет, так ничего сам не делать?! – возмутился Гым. – Вождь тебе шоколадный глаз делать!
Чувства верных приспешников тронули меня. Чуть не расплакался, бросившись на волосатую грудь Бома. Но пришлось выпятить эльфийскую грудину и вышагивать по коридору из зеленых и мускулистых тел. Катарсия шла позади, ухватившись рукой за мою одежду. Паукоблин сжал свои конечности, трясясь от страха, но волокушку с живой слизью не выпускал.
Мой сосуд отреагировал на эманации верности и радости, ускорив регенерацию жижи в несколько раз. Незримые никому нити завязывались в крепкие узлы… Крепче… Еще крепче…
Бам!
Бам!
Бам!
Я смог уловить их чувства.
Орки испытывали неведомые им ранее ощущения. Что же это? Неужели счастье? Не от безумия и горячей крови на руках. А от спокойной жизни и возвращения вождя. Истинного Вождя клана «Зеленые Анаконды».
Пришлось закусить нижнюю губу. Я тоже рад вас всех видеть, парни.
БАМ! – отдал я честь.
– Молодой вождь, – услышал я хриплые слова Улук-Урая.
Зеленая толпа расступилась, пропуская орочьего мудреца.
Я уважительно кивнул.
– Приветствую, первый шаман Зеленых Анаконд. Вижу, что у вас всё хорошо.
– Как сказать, Трайл. Как сказать, – улыбнулся старый орк. – Но это мы обсудим на… – он запнулся, пробуя на вкус слово: —… планёрке. Но сначала отведаем яств. Ты же не откажешь старику и расскажешь ему о всех своих приключениях, м?
Бам! – отдал честь первый шаман и хмыкнул, посмотрев за мои спину:
– А также познакомишь со своими очень интересными спутниками.
Среди орков я заметил улыбающихся гномов. Судя по мешкам под глазами, они не спали как минимум неделю. Перемазанные в земле фермеры Дрек и его сын Шикард, приветливо кивнули мне. Как и все орки, они держали кулаки на сердце. Видно, что рабские повадки потихоньку выветриваются. Не прошло и двух месяцев. Я кивнул им.
Рабыня, имени которой я так и не запомнил, держала за руку огромного орка с молотом за спиной. Чистая, опрятная и накормленная. Они улыбались мне. Я улыбнулся в ответ и кивнул. Ну любовь вам, да совет. Это будет интересно…
– Кхе… – кашлянули за спиной, и Блюм на моем плече подпрыгнул от неожиданности.
Я недоуменно обернулся:
– Неужели тебе горло подлатали, уважаемый Торкх?
– Кхе… почти, вождь. Кая умница. Теперь я… кхе… почти не кхе…
– Отлично! Рад за тебя. «Почти не кхе» это уже прогресс. Кстати, а где Кая?
Почему-то стало еще тише. А потом послышались перешептывания, тихий гомон и косые взгляды.
Радость мгновенно улетучилась.
– Мертва? – понял я.
– Нет, молодой вождь, – немного замялся Улук-Урай. – Предки даруют тебя дитя через восемь оборотов близнецов. Но он настолько непоседлив, что доставляет матери неудобства уже сегодня. Кая слаба, но не переживай. Она здорова. Полукровной тяжело растить в себе орочьего сына.
Я слушал, разинув рот. Катарсия за моей спиной понимающе захихикала.
– Капает, – кивнул на меня Бом.
– Рот закрыть, Вождь, – посоветовал Гым.
Братья нарушили гробовую тишину своим ржачем.
– Я готовить, – буркнул шеф-повар Букль, и, махнув на всех рукой, затопал к своему кухонному царству. – Т-а-ак, пересолил похоже… кислинки бы… о, муравьиные задки…
Я забыл моргать. В голове секундой пронеслась куча вопросов:
«КАК???»
«Естественным путем», – угарнула надо мной совесть. – «Забыл?»
«Я же нечаянно!»
«Хы, почти все нечаянно. Или ты думаешь, все мамы говорят своим детям: меня бухую на Новый Год твой папа нагнул прямо на праздничном столе? Просто не успел вытащить? Фига тебе, а не жизнь в сказке. Хочешь лайфхак? Когда у тебя День Рождения? Отними от этого срока девять месяцев. В ближайшие дни были какие-нибудь праздники? Хе-хе. Живи теперь с этим»
Я задумался. Я родился двадцать второго ноября. Отнимаем девять месяцев и…
Блять.
«Да я же сам еще пипирка гоблина! Какие мне дети?!»
«Тебе восемнадцать. В средневековье это уже дед на пенсии»
«Я не в средневековье!»
«Хуже. Ты в фэнтези средневековье Меча и Магии»
– А-а-а-а!!!
Заорал я уже вслух. Потому что на меня надвигалась Лоля.
– Трайл! – баснула она, топая так, что вибрировала земля. – Опять эльфец? Надо в орк! Эльф узкий! Мелкий! Еще и рожа битый! Но я обнять мой Трайл! Иди! Любить Трайл! Бах-бах, Трайл! Но не в эльфце! Меняй! Гым, иди сюда!
Поселение разорвало смехом. Даже всегда серьезный шаман гоготал.
Я же верещал и плакал одновременно, убегая от прыткой Лоли. В голове было только одно слово. Очень мудрое, глубокое и многозначительное:
– Пиздец.
***
Все суетились. Я отбрыкался от всех вопросов, ибо нужно осмыслить бытие. И пока накрывали на «праздничный стол» и подготавливали место планерки, я решил немного оглядеться.
Орки изменились за столь короткий срок. Пока меня не было, Улук-Урай строго продолжал блюсти наши договоренности. Все правила соблюдены, а устои выдержаны. Не зря мы столько времени провели с ним над Новыми Заповедями клана «Зеленые Анаконды».
Меня не было чуть меньше двух недель и за это время лагерь успел преобразиться. Из хороших новостей – вещи, приобретенные в Мурьяки, сохранились. Хитрый Джыр запрятал их, увидев полыхающее поселение. И не прогадал. Даже после своей смерти он продолжал хранить верность своему клану. Истинную верность, а не ее дешевую пародию: служение. Когда Кая и братья вернулись, то все рассказали. Шаман принял мудрое решение и снарядил отряд, который вернулся уже через четыре дня с ценной поклажей.
Анаконды преуспели в земледелии. Орки запрягались в плуг. Благодаря добытым инструментам, гномы сварганили его за один день. Пахавших землю зеленых ласково называли плугарями. Они эти звания носили с гордостью, а на ужин получали тройную порцию. На зависть остальным.
– Что это? – спросил я фермеров, осматривая скошенную поляну с маленькими проросшими кустиками.
– Топинамбур, – горделиво ответил старший Дрек. – Очень хорошая культурка, значитса. Корни съедобны, как картофель. Можно вкушать самим – варить, тушить, да жарить. Сырым есть и сладкие сиропы делать. Ум-м-м, пальчики оближешь. Можно кормить скот – жирнее молоко и вкусное мясо. Куры чаще несутся. Неприхотливый и легко разводится. Растут в лесах, как сорняки, но мало.
Катарсия, не отходившая от меня ни на шаг, изрекла:
– Замечательно. Отлично. Шикарно. Я уже знаю… О, да! Это будет что-то. Надо найти матку… Да, матка нужна. Побыстрее бы.
Я быстренько свалил, не желая знать, как взаимосвязаны топинамбур и гоблинская матка. Краем глаза заметил Усика и Драника, забитых в отдаленный угол поселения. Дети окружили красавцев. Разглядывают. Хорошо хоть палками не тыкают. Хотя я бы сам ткнул в это желе. Интересно же…
Я подошел ближе.
– Так, брысь мелкотня, – шикнул я на детей орков, что шириной, как я в длину. – Будете обижать симпатяг, натяну на… что-нибудь.
– Бр! Гр! Пр! Фр! – возмутился «мелкий» орчонок.
– Фр! Мр! – парировал я.
Ого, мелкий задумался, хитро улыбнулся, кивнул. Дети зафыркали «на своем» и куда-то убежали.
– Да что я сказал-то?! – крикнул я им вдогонку. – Эй, дармак, подойди сюда пж!
Проходящий мимо орк подошел ближе.
– Вот этим навес сделайте. Зеленого откормить. Кать, где у него сейчас рот?
– Пока в живот запихивать надо. Поплотнее утрамбовать. Лучше мясо. Живое. Через неделю окрепнет. Встанет на ноги.
– А омаров в белом вине ему туда не утрамбовать? – возмутился я. – Короче, жратвы любой несите. Усик, с тебя забота о ближнем. Корми, лелей. Кто будет обижать, жалуйся мне. Усёк, усик?
«Щелк!»
***
На срочную планерку собрались Улук-Урай, гном Бори с ухоженной шевелюрой, папа-фермер Дрек, сталбыть. Незаменимые предметы интерьера – Бом и Гым. Испачканный в угле историк Тхорк. Зачем-то пригласили шеф-повара, но он лишь шикнул про высшие материи и ушел «коптить коренья среднеягоды».
Ах да, чуть не забыл. Еще у нас новый член Совета – Катарсия Порочная, нареченная мною Кровавой Кэтти и вступившая в должность руководителя испытательной лаборатории, аккредитованной мной на право потрошения, жесткого убиения, негуманных экспериментов и опытов со всем вытекающими: поднятие мертвецов, призыв демонов, пытки невинных девственниц, превращение гоблинов в морковки и наоборот. Ей уже дано указание – особое внимание уделять эманациям страдания фей. Насколько я знаю, те сами ими питаются, поэтому моя совесть чиста. Сука, темным тварям – темная участь.
– Я начну, – сказал Улук-Урай. – Пока тебя не было, молодой вождь, у нас возникли проблемы. Дичи стало очень мало. Раньше охотился эльф – было лучше. Теперь пытаются орки. Иногда получается, но мы распугали всю живность вокруг. Один олень в несколько дней – уже хорошо. Хотя съедать мы можем по две туши в день. Пока рыба, коренья, грибы и ягоды как-то спасают. Но предупреждаю, что орк без мяса не орк. А сезон дождей через четыре оборота близнецов.
Я кивнул, соглашаясь.
– Что еще?
– Гоблины, – продолжил шаман. Катарсия шевельнула длинными ушками, – обнаружили нас неделю назад. Пока никто не пострадал, но уже есть раненые. Мелкие проныры пакостят, как могут. Мешают охоте и собирательству. Я как раз хотел на днях отправить отряд – мы знаем, где их логово.
– Я тоже! – подпрыгнула Катарсия и подняла руку. – Тоже! Тоже! С отрядом. Гоблинов убить, матку нет. Матку! Матку! Мне! Моя радость!
– Добро, – согласился я, чувствуя, что могу об этом еще пожалеть. – И я тогда уж пойду. Хочу посмотреть.
Никто не стал переубеждать остаться из разряда: «Ой, ты же насяльника, тебя низя. Сиди дома». Это Зеленые Анаконды. И вождь идет впереди рядов своих.
– Контрабандисты стали плавать чаще, – взволнованно сказал Улук-Урай. – За неделю корабль проплывал трижды. Туда и обратно. Но пока к нам никто не наведался, значит они молчат. Но долго это не продлится, молодой вождь.
– Согласен. С ними нужно договориться. Не пытались?
– Пытались, Трайл. Они делают вид, что нас нет. Даже не смотрят в нашу строну.
– Странно.
– Гомики, – буркнул Бом.
– Еще надо решить, что дальше строить! – встрял в разговор гном Бори. – Можем начать с кузни. Железную руду нашли, уголь используем древесный! Трайл, хозяин. Дай кузню. Неможется боле! Оч надо.
– Как стена и подъемник?
– Укрепили и то, и другое. Стену уже только каменную строить, но сам понимаешь, хозяин, с нашими-то силами…
– Десять лет строить будем.
– Верно говоришь, хозяин.
Тишина. Все погрузились в свои мысли.
– А че… – харкнул Гым, – итх… Сказать вождю. О итре… А, тьфу!
Гым сплюнул от злости. Не смог выговорить какое-то слово.
Я вопросительно посмотрел на шамана.
– Итерна, – пояснил он. – Вампир таки объявился, молодой вождь.
Мое сердце нырнуло, доплыло до пяток, отбивая по ним ритм. Это отразилось на лице.
– О, не переживай, Трайл. Она оказалась не опасна. Это высший вампир и крови ей не требуется. Иногда приходит, играет с детьми, рассказывает истории. Потом уходит.
– Детей пересчитывали? – не успокаивался я.
– Как-то не подумали, – захлопал глазами шаман, переглядываясь с Тхорком.
– Пересчитайте, уж будьте так любезны, милсдари.
Бом зафыркал, выплевывая пережеванный корешок.
– Так, планерка на сегодня окончена. Вы меня и так загрузили по полное не хочу. Завтра скажу, как жить дальше. Да что там за шум?!
***
Детский гомон, крики радости и пьяные, но добрые потасовки гремели до самого вечера. Зеленые Анаконды торжествовали. Истинный вождь жив. Легкая Душа вернулась. Все забыли о мирской суете. Я бы возмутился такой безответственности, но после планерки уселся за общий стол и был занят прокрастинацией. Сидел, лениво пожевывал сушеный гриб, мычал и думал о вселенских заботах.
– Готовишься к отцовству, молодой вождь? – хихикнул шаман, сидящий рядом со мной.
– Ага, – апатично ответил я. – Обхохочешься. Скажи лучше, уважаемый шаман, не знаешь ли ты, что случилось Кентавряшей?
– Младший человек был в том отряде, – резко погрустнел Улук-Урай. – Но вся Мурьяки дымилась. Эльфы были повсюду. Если бы кто-то сунулся в поселение, его бы заметили. Лишние вопросы – лишние ответы. Так что нет, Трайл. Никто не стал возвращаться в поселение. Мы не знаем, что с нашей Кентавряшей.
– Значит нужно вернуться. И на этот раз расспросить о белом кентавре. Мы так со своими не поступаем. Пропал – ищем. Умер – хороним.
– Сделаем, молодой вождь.
Черт! А я надеялся…
Я так и не навестил Каю. Ссал. Мне сказали, что она крепко спит под снадобьями. Ну и славно. Через десяток минут мозговой активности, я пробухтел:
– Надо бы придумать название.
– Че? – плюнул Бом, сидящий напротив меня. – Кого назвать?
– Поселение. Есть идеи?
– А че его звать, – сказал Гым, потирая набитый живот. – Дом. Во.
Я фыркнул.
Как же это слово то называется. Змеи… много змей… Клубок змей… Сперм… Серп…
Вспомнил.
– Нет, мы назовем его…
Стол затих. Даже дети перестали играть, навострив уши.
Подул ветер.
– … Серпентарий.
Тишина.
Которую нарушили братья.
– Спр-фр-пр, – начал плевать Бом, – чо?
– С-с-с-ерп, – прочавкал Гым. – Серп?
– Серп, ага, – улыбнулся я.
У нашего поселения появилось имя: Серп.
***
В Серпе наладилось производство луков. Незадолго до того, как мы ушли, Улук-Урай отнял у орка странный пергамент, которым он хотел подтереть зад. Он утверждал, что нашел его в том месте, где часто обитал Эльдарион.
Внимательно покрутив перед носом находку, шаман понял – это подробное описание изготовления лука. Эльф сделал от себя некоторые правки, подстраивая оружие под огромные орочьи лапы. Стало понятно, какое дерево подойдет, как его обрабатывать и отмачивать. Из чего сделать тетиву. Какие перья подойдут для слишком массивных стрел.
Вот почему Элик сутками сидел у себя. Он словно знал, что ему осталось недолго. И несмотря на то, что не был во мне уверен, все равно помог.
Я сделал еще глоток крепкой орочьей сивухи, хлюпнул носом. Поднялся из-за стола. Хотел уйти… но передумал. Иногда чувства правильного приходят слишком неожиданно.
Десятки глаз устремились на меня.
– Я… хлебну еще, – буркнул я, и подняв деревянный стакан, залпом осушил кислое пойло. В голову ударил молот Тора, прибавляя уверенности и будущей головной боли.
