Текст книги "Леди Ю"

Автор книги: Дмитрий Попов

Соавторы: Илья Мильштейн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Дмитрий Попов, Илья Мильштейн
Леди Ю

В книге использованы фотографии М. Дондюк, УНИАН, Корреспондент

© Дмитрий Попов, 2013

© Илья Мильштейн, 2013

© ООО «Альпина нон-фикшн», 2013

Редактор Маргарита Савина

Руководитель проекта И. Серёгина

Корректор М. Миловидова

Компьютерная верстка А. Фоминов

Дизайнер обложки О. Сидоренко

Фото на обложке УНИАН

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес

* * *

Глава 1
Три тюрьмы Юлии Тимошенко

Дверь камеры № 242 Лукьяновского СИЗО распахнулась, и она шагнула внутрь.

Это была та же камера, в которой десять с половиной лет назад ей пришлось провести 42 дня. Черный юмор тюремщиков? Или с тех пор, как она отсидела тут полтора месяца, узилище обрело особый статус?

Оказывается, и в одну и ту же камеру нельзя войти дважды. Все течет, все меняется: лица конвойных, интерьер, время и место.

Она ненавидела это место.

Когда в 2000 году в Лукьяновку заперли руководителя ее аппарата Николая Сивульского, она велела шоферу гнать к тюрьме, притормозила у следственного изолятора, набрала кирпичей и, подобно булгаковской Маргарите, стала бить стекла в проклятом доме, вселяя ужас в простые души прокурорских работников.

Потом посадили мужа. Александр провел в СИЗО год, и она регулярно носила ему передачи, пока в феврале 2001-го не настал и ее черед.

Невысокая женщина в туфлях на каблуках и блузке, еще утром ослепительно белой, а теперь промокшей от пота, опустилась на койку. В камере на двоих она была одна. Знаменитую косу заставили распустить – шпильки в СИЗО запрещены внутренним распорядком. Сумку с вещами, которую она предусмотрительно брала на каждое заседание суда, пришлось отдать адвокату. Он передаст ее сегодня вечером или в крайнем случае завтра.

Десять с половиной лет назад Юлия Тимошенко тоже готовилась к аресту. И в сумке, с которой не расставалась, был примерно тот же набор, что и теперь: мыло, полотенце, смена белья, спортивный костюм, кроссовки, носки, предметы женской гигиены, пакетики с супом, пластмассовая посуда, зубная паста, крем… Прибавилось разве что лекарств. Кроме того, зимой 2001-го нужны были теплые вещи, а в жарком августе 2011-го требовалось что-то легкое.

Десять лет назад тюремщики применили к Тимошенко старый трюк из арсенала спецслужб. Дверь захлопнулась, и в камере погасла лампа. «Хочется сразу бить в дверь, кричать, чтобы включили свет», – признавалась она после освобождения. Темнота ломает новичков, люди начинают сходить с ума и уже на первом допросе готовы что угодно рассказать о себе и о других. Она кричать не стала. Молча поставила сумку на пол и уселась сверху, а позже путалась в воспоминаниях: говорила, что пытка темнотой длилась то ли несколько часов, то ли только тридцать минут. Должно быть, сама не знала: темнота отсекает от реальности.

Теперь никаких фокусов с освещением не устраивали. Правда, легче от этого не стало.

Это было ее третье по счету заключение, и каждый раз она испытывала шок. Минуту назад ты свободна, богата, счастлива… и вдруг за спиной с лязгом захлопывается дверь, и ты уже не «газовая принцесса», не депутат, не премьер-министр, а простой постсоветский заключенный. Жертва режима, обстоятельств, собственного безмерного честолюбия, безудержного властолюбия, отчаянной смелости, патологической жадности – нужное подчеркнуть.

«Становится страшно мгновенно. Как только предъявляют постановление об аресте, когда сажают в машину, когда вокруг много больших мужчин из ОМОНа – с ледяными глазами… Когда начинают брать отпечатки пальцев и обмазывают пальцы краской…» – это тоже из воспоминаний десятилетней давности.

В 2011 году «больших мужчин из ОМОНа» понадобилось несколько сотен.

Когда после часового раздумья судья Киреев зачитал решение: «Ввиду системных нарушений, препятствования в установлении истины, нарушения порядка в ходе рассмотрения дела суд постановил сменить меру пресечения на взятие под стражу», – ее сторонники, составлявшие большинство зрителей на процессе, вскочили с мест и начали скандировать: «Позор!» – в зал ворвалось три десятка милиционеров. Тимошенко попросила не надевать ей наручники и, повернувшись к публике, промолвила: «Счастливенько, дорогие мои!» И вышла в окружении «больших мужчин», а в суде началась драка. Депутаты пытались прорваться в комнату конвойных, подходы к которой перекрыли сотрудники спецотряда «Беркут». Рвались народные избранники и на улицу, к автозаку, но и лестница была перекрыта.

Юлию Тимошенко вывели во двор.

Еще раньше, перекрывая путь митингующим возле здания суда, замкнули ворота, ведущие на Крещатик. Когда Тимошенко посадили в автозак, около 300 сотрудников спецотряда окружили машину. Автозак тронулся, выехал из арки и стал протискиваться сквозь толпу. К тому времени защитники Тимошенко разобрали металлические ограждения вокруг Печерского райсуда и перетащили их на проезжую часть. Когда машина в тройном кольце «беркутовцев» медленно двинулась по Крещатику, началась форменная потасовка. Самые отчаянные пытались даже лечь под колеса, но их оттащили милиционеры.

Из зарешеченного окна, прежде чем автозак покинул центр города, Юлия Тимошенко могла бросить прощальный взгляд на Майдан.

Три тюрьмы – как три эпохи в жизни.

Арестовывали ее всегда по уголовным статьям. Но каждый раз истинной причиной была политика.

В марте 1995 года при посадке на рейс «Запорожье – Москва» таможенники нашли у нее незадекларированную валюту, причем так много, что хватило бы для крупной взятки, а еще больше было карбованцев. Составили протокол. Через несколько дней Юлию Владимировну арестовали.

Однако у запорожской Фемиды особых претензий к Тимошенко не было. Вопросы у высокого киевского начальства имелись к ее покровителю Петру Лазаренко, «крестному отцу» Днепропетровской области. Лазаренко готовился к карьерному броску в Киев. Его политические фантазии не знали границ. Однако не все в Киеве были этому рады. Молодая дама, сдававшая багаж, стала жертвой суровых мужских игр. Впрочем, Лазаренко довольно быстро вытащил ее из СИЗО, дело из запорожской прокуратуры перевели в днепропетровскую, где о нем благополучно забыли.

Но не так просто забыть о тюрьме. Тошнотворная картинка на долгие годы врезалась ей в память: грязная камера и полуголая узница по щиколотку в воде. Поэтому, когда через три месяца в московском аэропорту Внуково ее остановила российская таможня, у Тимошенко чуть не сдали нервы. Из пакета с провизией («булочка хлеба, курица жареная, пять малосольных огурцов, – перечислял под протокол ее муж, – сыр порезанный, колбаса резаная, шейка порезанная, две бутылки минеральной воды, бутылка сока, два йогурта, две баночки рыбки, две пачки масла») таможенники извлекли аккуратные пачки купюр. Насчитали $100 000.

Спустя несколько часов чартерный ЯК-40 авиакомпании «Днеправиа» поднялся в воздух, а на земле осталось лаконичное объяснение улетавшей VIP-пассажирки: «Я, Тимошенко Юлия Владимировна, не знаю, что это за деньги, через таможню их не проносила и не имею к ним никакого отношения».

Чтобы не вернуться за решетку, она была готова заплатить любые деньги. Однако год от года ставки росли.

Уголовное дело, увенчавшееся арестом Юлии Тимошенко в феврале 2001 года, велось по двум статьям – «контрабанда» и «уклонение от уплаты налогов». По контрабанде Генпрокуратура насчитала более $1 млрд – астрономическая сумма для нищей Украины середины 1990-х.

При этом Лазаренко никакого отношения к делу больше не имел. Теперь уже сама «газовая принцесса», а не сгинувший в Америке ее «крестный отец», стала смертельным врагом президента. Уволенная с поста вице-премьера, она яростно билась за «Украину без Кучмы». Раскручивала скандал, связанный с убийством журналиста Гонгадзе. Создавала Форум национального спасения – прообраз «оранжевого» Майдана. Судьба ее обретала международный размах. Рассказывают, что окончательное решение об аресте Тимошенко Кучма принял за 48 часов до ее задержания, во время встречи с Путиным в Днепропетровске. Но она, все так же страшась тюрьмы, уже точно знала, что путь из СИЗО во власть – самый короткий. И была убеждена в том, что отсюда ее будет вытаскивать покровитель покруче Лазаренко – сам народ украинский. И не ошиблась.

Отсидев 42 дня в Лукьяновском СИЗО, осознала она, впрочем, и другое: арестовать ее могут в любой момент. До самой «оранжевой революции», до изгнания Кучмы из власти Юлия Тимошенко хранила свою «тюремную» сумку. Депутатская неприкосновенность была единственной, причем довольно шаткой защитой. Лишь осенью 2005 года впервые со времен Запорожья леди Ю наконец вздохнула свободно. Ей показалось, что теперь она навсегда избавилась от своего страха.

В те дни Юлия Тимошенко собрала большую пресс-конференцию. «Уважаемые друзья, – произнесла она, и глаза ее сияли от счастья, – вчера мы получили на руки два решения Верховного суда… Это было судебное заседание, которое проходило при участии 46 судей… Это в полном составе Судебная палата по уголовным делам и Военная судебная коллегия… Это завершение всех без исключения уголовных дел, которые в течение последних 10 лет практически не давали жить ни нашей семье, ни нашей команде… Совершенно очевидно, что ни одно обвинение не имело оснований. Совершенно очевидно, что это были наглые политические репрессии…»

Изгнанная Виктором Ющенко с поста премьер-министра, Юлия Тимошенко готовилась к реваншу. Именно в бывшем соратнике видела она главного своего врага. Но ей и в страшном сне не могло привидеться, что беспощадная их война через пять лет обернется катастрофой и для страны, и для нее лично. Что Янукович, безжалостно осмеянный и, казалось, навсегда проклятый Майданом, займет кресло президента. А добравшись до власти, немедленно отдаст приказ вынуть из архива запылившиеся тома ее уголовных дел и побыстрее сочинить новые.

В 2011 году ставки в игре, где на кону была свобода, вновь подскочили.

Янукович мечтал посадить Тимошенко надолго, как Путин посадил Ходорковского. В новом процессе речь шла о 100 млрд гривен, а обвинили ее чуть ли не в государственной измене. «Предательским» был контракт о поставках российского газа на Украину, подписанный ею на посту премьер-министра. В отличие от Кучмы, который не сразу сумел разглядеть, насколько опасна для него Тимошенко, Янукович был твердо уверен, что она – враг № 1.

К слову, их теперь довольно часто сравнивают – Юлию Тимошенко и Михаила Ходорковского. И не без оснований. В судьбах российского нефтяного магната и украинской «газовой принцессы» немало общего. Сведение личных счетов как повод для возбуждения дел. Судебный произвол как принцип взаимоотношений власти с оппозицией. Сериал как жанр этого затянувшегося кино. Совпадает даже количество серий: пока их просматривается три, но для одной человеческой жизни это очень много.

В первый раз Ходорковского осудили за уклонение от налогов. В ходе второго процесса выяснилось, что он «украл всю нефть», и не исключено, что в будущем на него попытаются повесить нечто более страшное. Не зря же Путин говорил про «доказанные убийства» и «руки в крови».

На Юлию Тимошенко тоже вешают все новые и новые обвинения: налоговые преступления, хищение бюджетных средств, служебный подлог. А недавно прокуроры заговорили о ее причастности к убийству депутата в 1996 году.

Имеются и различия. Ибо президент Путин, определяя судьбу ЮКОСа, его владельцев и топ-менеджеров, более всего был озабочен отъемом успешной компании. Политиком в прямом смысле слова Ходорковский не был или не успел им стать. Напротив, Юлия Тимошенко дважды возглавляла правительство и на последних выборах боролась за президентское кресло, лишь во втором туре проиграв Януковичу, к тому же она до сих пор остается одним из самых популярных политиков на Украине.

Главное же отличие сводится к психологии и поведенческой стратегии.

Ходорковский – человек сдержанный, прагматичный, закрытый. О том, какие чувства он испытывал, пытаясь отстаивать в судах свою правоту, мы можем лишь догадываться. Как и о его личном, глубоко выстраданном отношении к Путину. Тимошенко же своих чувств не скрывает. Ни ненависти, ни отчаянья при мысли о том, что она проигрывает самому ничтожному, по ее мнению, из всех украинских вождей – Виктору Януковичу.

Некоторые из тех, кто искренне желал Ходорковскому скорого освобождения, в ходе последнего его процесса спрашивали в недоумении, почему он даже после стольких лет в колонии продолжает играть по навязанным ему правилам, оставаясь внутри системы, которую сам считает преступной. Почему не воспользуется камерой обвиняемого как трибуной, чтобы дать бой режиму Путина, частью которого он сам когда-то был. Почему предпочитает иронизировать, когда надо обличать и проклинать? Иногда его даже сравнивают с обвиняемыми времен показательных процессов 1930-х годов, которые сохраняли верность сталинской системе вплоть до расстрела.

В этом смысле процесс Юлии Тимошенко достоин учебников. Если не по юриспруденции, то уж по политтехнологиям точно. Свой суд Тимошенко превратила в подмостки. Шесть недель подряд до самого дня ареста она издевалась, клеймила, смеялась, безжалостно разила, вонзала шпильки и била наотмашь. Досталось всем – и судье, и прокурорам, и украинской судебной системе в целом, но главной мишенью был, разумеется, президент Янукович. Тимошенко успевала не только сражаться на всех фронтах, но и, не стесняясь в эпитетах, комментировать в Twitter каждый поворот процесса. Число зрителей ее многосерийного судебного шоу, судя по количеству читателей дневника, росло с каждым днем.

Пятого августа – в день своего ареста – она была в ударе. Главной жертвой язвительной и беспощадной подсудимой стал приглашенный в суд премьер-министр Николай Азаров, въехавший в кабинет Тимошенко сразу после победы Януковича.

«Подписанные Тимошенко контракты на поставки российского газа доведут страну до банкротства, – начал он. – Соглашения были предательством по отношению к стране и ее гражданам. Могу предположить, что целью Тимошенко была победа на выборах».

Молча, с улыбкой выслушав обвинение, Тимошенко обернулась к судье: «Я ничего не поняла из того, что сказал Азаров. Я не понимаю украинского премьера, который разговаривает на русском языке. Я не понимаю неукраинский язык». Это был удар ниже пояса. Слабое знание Азаровым украинского языка давно стало темой бесчисленных анекдотов. Развивая наступление, Тимошенко потребовала пригласить на процесс переводчика. Прокурор ответил протестом. А уставший от бесконечных выпадов судья Киреев сорвался на крик. Он вновь потребовал уважения к суду и снова получил в ответ лишь презрительно-испепеляющий взгляд.

Тимошенко развернулась к свидетелю. Теперь она заинтересовалась дипломом Азарова. Премьер-министр побагровел: «Я геофизик, доктор наук, член Академии наук. Но уже 20 лет занимаюсь экономикой. А вы обвалили экономику так, как этого не было ни в одной стране мира! Для страны главное, чтобы был газ и не было проблем. Чтобы это произошло, главное условие – не допустить Тимошенко к посту премьера».

Тимошенко добилась того, чего хотела: Азаров перешел на личности. Но на этом поле у члена Академии наук шансов не было. «Вы лучше расскажите, как вы каждый день перечисляете бюджетные деньги своему сыну. Вы – старый, проверенный коррупционер! Вы чудом избежали ответственности за свои действия в 2005 году, потому что вас Ющенко простил. Расскажите, как происходил процесс вхождения компании “РосУкрЭнерго” на газовый рынок Украины. И желательно отвечать на украинском».

Суд удалился на совещание, а на страничке Тимошенко в Twitter появился очередной комментарий: «Судя по тому, что говорит Азаров, ему нужен не допрос, а МРТ, потом – массаж, чай с липой и полный покой. Уже в самом словосочетании “допрашивают Азарова” есть что-то положительное и обнадеживающее. Не последний раз, думаю. Еще немного допроса, и Киреев попросит у Азарова благословения и искупления… Хорошо, что в “рясе” – Киреев, а не Азаров».

Едва автозак скрылся за воротами Лукьяновского СИЗО, в телеэфире появилась сама Юлия Тимошенко. «Сегодня я еще на свободе, – обращалась она к стране и миру в записи, сделанной перед арестом, – но завтра уже буду в тюрьме. Зная, на что я иду, я также знаю, что вернусь к вам еще более сильной. Кроме продажных судов Януковича есть и другие, высшие суды. Существует Европейский суд, где будет доказана моя юридическая правота. Существует суд украинского народа, который докажет мою политическую правоту. А есть еще Божий суд, от которого делающих несправедливость не защитят ни власть, ни деньги».

Божий суд? Европейский суд? Народ?

В феврале 2001-го, в первый раз оказавшись в Лукьяновском СИЗО, Юлия Тимошенко символизировала счастливую, неведомую Украину без Кучмы и его осточертевшей «днепропетровской мафии» – Украину обновленных элит, устремленных в европейскую цивилизацию. Жанна д’Арк в узилище олицетворяла эту ярость и эти мечты.

Увы, от той Украины остались только воспоминания, преимущественно горькие. Номенклатурная революция, начавшаяся на Майдане, обернулась многолетней склокой «оранжевых» вождей, бесславным уходом Ющенко и победой Януковича, выбросившего из политики почти всех, кто воспрепятствовал его приходу к власти в 2004 году. Тогда, во времена Кучмы, Тимошенко могла вывести на площадь сотни тысяч. Сегодня выходят сотни.

Запад? Здесь все не так безнадежно. Хотя, конечно, и не так однозначно, как раньше. Подобно миллионам украинцев европейские лидеры были очарованы «оранжевой революцией». И так же скоро разочаровались, когда революция обернулась новым застоем. Тупая жестокость Януковича по отношению к Тимошенко вызвала оторопь, но если в 2001 году они видели ясную альтернативу украинской власти, то сегодня – нет, не видели. Надеждой Юлии Тимошенко скорее был не абстрактный Запад, а ее политические друзья – лидеры Европейской народной партии, куда входит и ее «Батькивщина», – Николя Саркози, Дональд Туск, Ангела Меркель. В особенности Ангела Меркель. Здесь можно надеяться и на женскую солидарность.

Еще одним козырем был чемпионат Европы по футболу. Вся страна готовилась к приезду гостей, и для Януковича это была отличная возможность явить миру новую Украину. Юлия Тимошенко знала, что у нее есть шанс если не сорвать, то сильно подпортить президенту этот праздник.

И все-таки, рассчитывая на помощь европейцев, Тимошенко прекрасно понимала, что судьба ее решается на Украине. Знала она и другое: тюрьма – последний шанс вернуть себе доверие избирателей.

Украина устала от бесконечного, утратившего всякий политический смысл хоровода лидеров: Ющенко, Тимошенко, Янукович. Начиная с раскола вождей «оранжевого» Майдана, интрига политического процесса в стране сводилась лишь к одному: кто и кто из этой троицы объединятся, чтобы окончательно уничтожить третьего? Не было больше идеологических табу. Все комбинации были опробованы по нескольку раз, и ни одна не принесла желанной стабильности. Украина устала от политического абсурда на фоне экономической катастрофы и мирового кризиса.

Юлия Тимошенко лучше других понимала своего избирателя. Прекрасно помнила она и формулу своего триумфа в 2001 году. Стартовой площадкой для ее фантастического взлета в политике стали те 42 дня, что она провела в Лукьяновском СИЗО. И на вершины политического Олимпа ее поднял не только гнев избирателей, но и чувство сострадания к хрупкой, беззащитной, измученной болезнями, но не сломленной узнице, которая, не зная страха, боролась за всеобщее счастье.

Поднявшись с койки, Юлия Тимошенко еще раз оглядывает камеру. Как и десять лет назад, надо будет попросить адвоката принести тряпку и швабру. Обязательно выспаться. И подготовиться к очередному судебному шоу. На подмостки она выйдет свежей, сильной и, как всегда, ослепительной. Так ей представляется. На самом деле она выглядит очень уставшей.

Когда-то Юлия Тимошенко примеряла на себя судьбы великих европейских женщин – таких как Маргарет Тэтчер. Похоже, однако, что ориентироваться следовало на Восток. Тимошенко не первая, кто из тюремной камеры возвращался в большую политику. Вспомнить хотя бы Аун Сан Су Чжи или Беназир Бхутто. Да, цена, которую придется заплатить за возвращение, бесконечно высока. Она ненавидит тюрьму и панически боится неволи. Однако выбора, как уже часто случалось в ее карьере, просто нет.

Пятого августа 2011 года пятидесятилетняя Юлия Тимошенко свято верит, что все в ее жизни только начинается.