Текст книги "Мир Каррома Атти. Событие первое"

Автор книги: Дмитрий Коротков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Спрашивается, зачем такое изобретать? Всем умникам лоботомия вне очереди! Выпьешь?!

– Нет, дружище, в другой раз. Ты отдыхай, а я на мостик. Ожидаются экстраординарные распоряжения. Кажется во Вселенной объявят чрезвычайное положение. – неся на лице печать нешуточной озабоченности новый капитан покинул заведение.

–Разжалуют и сошлют. К оракулу не ходи! – горестно заключил уже «готовенький»  Джер.

-А что плохого в том, что он так быстро растет? Если не вспоминать, что ему всего три месяца, то  вполне нормальный семи – восьмилетний мальчик? – спросила женщина обнимавшего ее мужчину. Они сидели вдвоем на крылечке, наблюдая, как немного поодаль Ромка огромным отцовским ножом что-то вырезал из куска сухого дерева.

–Нормальный не то слово. Глянь-ка. – мужчина кивнул в сторону приемного сына. – Он так управляется с клинком, взрослый бы позавидовал! А ты видела, что он вчера выстругал?! Подожди, я сейчас принесу…

Мужчина сходил туда обратно в сарай. В руках он держал что-то непонятное, но очень изящное.

–Что это?

–Сказал, что  корабль. А я ему говорю, что таких кораблей не бывает, а если бы и были, то плавать они не смогут. Сразу утонут, потому что нет бортов. И знаешь, что он ответил?

–Откуда же я знаю.

–Что этот корабль не плавает, а летает!

–Слышала я от бабушки про летающие лодки и про людей со звезд.

–Да. И что мы правнуки пришельцев! – рассмеялся мужчина. – Но как Ромка до такого додумался?! Летающий корабль, надо же! Ты же не рассказывала ему эти сказки?

–Нет.

–И я нет.

–Душа не на месте, а если он весь год будет так расти? А что люди скажут? – переключилась женщина на беспокоящую ее больше всего тему.

–Какие люди? – удивился мужчина.

–Да хоть какие. Узнают же когда-нибудь. Приходить станут, допытываться: кто, да что, да почему. А он повзрослеет на глазах, да еще, не дай бог, состарится раньше нас. Надо к бабуле…

–Вот и хорошо, что сама сказала. Завтра же начнем собираться. Через три дня поедем.

–А скотина как же?

–Отгоню в Городище, продам. Запасы есть. Охотиться буду. Как-нибудь проживем зиму…

В силу реального, психологического возраста Карром еще не научился состраданию, однако будучи старрианцем, имеющим от рождения  развитые душевные сенсоры, конечно же  замечал переживания этих добрых людей и был благодарен им:

–Но я не могу быть их сыном, не могу сказать им  "мам", "пап". У меня есть и мама, и папа. Далековато отсюда, но есть.

Старрианцы не делилась по национальностям. Это был один народ, живущий в едином культурологическом пространстве. С одинаковыми внешними признаками. К тому же население маленькой, затерянной в космосе планеты не знало ни войн, ни времени. Смена дня и ночи была заходом более яркого светила и восходом менее интенсивного, меньшего размером. Иногда звезды, напоминая взявшихся за руки влюбленных, путешествовали по старрианскому небосводу вместе. Дни двойных звезд считались праздничными и бурно отмечались, а в следующие за ними  темные ночи обитатели Старры, оказавшиеся  в ее тени, словно обесточивались, все благодарно отсыпались, ну или почти все…

Собственно, в философских кулуарах время существовало, как понятие, но в быту оставалось не востребовано и практически не использовалось. Образно говоря,  старрианцы  жили  бесконечно долго. Супруги, вырастившие детей, расставались и найдя более молодых партнеров, омолаживались и заново обзаводились потомством, или не обзаводились, в зависимости от желания, но категорично проживали дополнительную порцию лет.

И пол за одну такую "вечную" жизнь мог несколько раз  поменяться в ту или иную сторону. Но и не обязательно. Подобное происходило не со всеми или всего один раз – осмысленно. А если человек родился мужчиной и созревая принял себя таким, и решил во что бы то ни стало оставаться собой до конца своих дней то, перемена ему  не требовалась, то же касательно женщин.

Правда, в особо продвинутых, по части интеллектуальности кругах, бытовало мнение, что для полноценного развития и достижения просветления каждый должен попробовать себя в качестве противоположности. Не возводились в культ и родственные связи. Ведь согласитесь, курьезно выглядит обращение "Ма" к какому-нибудь прыщавому юнцу с соответствующим возрасту поведением.

Помнят ли они свои "прошлые жизни"? Могли бы, но в большинстве своем не хотят. Кому нужна эта вечность, если в ней нельзя быть снова молодым и глупым? Кому интересно болото, в котором всё досконально изучено и опробовано? Если уж начинать сначала, так по настоящему! Однако всё индивидуально.  Всё во многом зависит от индивидуальности. В коей старрианцы весьма широки. Могла ведь  банально не сложиться ни семейная, ни вообще, хоть какая-нибудь жизнь.

Но соль не в этом, а в том, что всем этим людям безоговорочно повезло. Планета обеспечила их такими условиями, при которых прерогатива жизни сосредотачивается не на выживании, а на ней самой, а точнее на ее прелестях.  Каким богатством соблазнить человека если у него всё есть? Какой смысл в стяжательстве, если всё  необходимое растет само по себе, не требуя кропотливого вмешательства? Сплошная сиеста – тепло, сытно, весело!

Не хочешь тупо прожигать, тогда займись чем-то творческим. Или йогой. Когда вокруг благодатный и щедрый мир – нет стимула к власти, а значит и к убийству. Потому что власть и есть уничтожение одних, чтобы подчинить других, и хорошо, когда враги, только внешние. В том и заключается везение, что факторы для возникновения цивилизации замешанной на поте и крови на данной планете отсутствуют.

Родители Каррома не вели традиционно старрианский образ жизни. Познакомились они уже в зрелом возрасте на симпозиуме посвященном философии творчества. Оба присутствовали в качестве почетных гостей. Он – основатель оригинальной философской школы. Она – известная художница. Встретились и решили  не расставаться. Земляне чем-то напоминали их. От этого бывало грустно.

После  его поступления в космические волонтеры, перед самым отлетом  в центр обучения,  у него родилась сестренка. Все говорили, что она вылитый брат, такая же глазастая, лобастая. Но он ни какой похожести не разглядел. И что можно  увидеть в  крошечном,  сморщенном личике? И всё-таки, с появлением Миллары, в груди поселился уютный огонек, словно вылетевшая из домашнего очага искорка, попала в сердце. Теперь же душу согревала мысль, что  отец с матерью там  не одни…

На торжище случилась серьезная неприятность. Десятский дневной стражи, развратник и взяточник, совершая обычный обход с парочкой смахивающих на бесов дружинников, увидев в соседнем ряду продающего скотину Горана, круто развернулся и бесцеремонно расталкивая народ, поспешил к нему. Подойдя, неопрятный  толстяк, ехидно улыбаясь, сделал вид, что интересуется блеющее мычащим товаром:

–Продаешь?

–Продаю.

–И по чем за голову?

–А по скок дадут по сток и отдам!

–А чего это  ты всё поголовье продаешь? Чем жить-то будете?

–Надоело возиться. Охотой прокормиться можно…

–Ну да, ну да, охотник ты знаменитый. А может перебраться куда надумали? Как  жёнушка-то твоя? Что ли наконец  родила?

–Чего?! Не перегибай Хомяк!  Иди лучше своей дорогой. Я законов не нарушаю и ты меня не трогай.

–А чего, я же по-доброму. Не тяжело роженице  в дороге-то будет?! Путь-то дальний?!

Дружинники с выпученными по рыбьи и пустыми от беспробудного пьянства глазами, видимо считая смешными шутки начальства, ржали на всю площадь, пугая людей и животных.

–Ты же знаешь, что она не родящая.

–Ну, да, ну, да. Долго вы жили без детей. А говорят ребеночек у вас объявился.

–Кто говорит?

–Чудное,  говорят, дитя – растет не по дням, а по часам. Про чудо брешут поди. Народ у нас, если не приврет, то сам себя уважать перестанет. Но почему вы его в книгу не записали? Непорядок. Похоже надо к вам наведаться. Так откуда дитя, мы вроде бы не слыхали про Миринину беременность? Без расследования походу дела не обойтись.

–Врут люди. Сначала сам убедись, а потом прицепись.

–Врут не врут, а слух проверки требует. Так что  подумайте и сами извольте, а нет – ждите гостей. Три дня тебе охотник! Думай!

Горан с трудом сдерживался, хотелось дать гадине по морде и дружков его тряхнуть так, чтоб глаза выскочили уже совсем. Эту жирную рожу он знал с детства. Редкой паскудности человек, не зря его прозвали Хомяк. Почуял видать поживу, вот и придрался.

–Ладно, пойдем, ребята! – подталкивая в спины подгыгикивающих полудурков в кожаных латах, десятский обернулся  и напоследок сказал. – И не забудь пошлину  заплатить  с торговли-то! Ха-ха-ха!

-Да, милая, дела то наши не в гору, а пОдгору. – с порога тяжело выдохнул Горан. Вытащил из сумы тощий кошель и бросил на стол. – А вот и всё наше богатство. Облагодетельствовал нынче покупателя – за полцены отдал.

Женщина, прильнув к широкой мужниной груди, нежно поглаживая мужские мышцы, проворковала:

–Горан, Горан, не в богатстве наша доля.

Он крепко обнял жену за талию и плечи, поворошив носом ее пахнущие душистыми травами густые, длинные волосы, глубоко вдохнув аромат, нехотя проговорил:

–Это еще не вся нелегкая… А где Раман?! – как насторожившийся пес, бегло оглядывая комнату, забеспокоился он.

–Сынок  смастерил себе лук и пошел поохотиться.  Да рано еще. Солнце вЫсоко. Придет к ужину. А что такое? – она испугано вскинула голову вверх, стараясь поймать его взгляд. – Что случилось? Ты что-то не договорил?

–Вот жежь! – сдернув со стены колчан, он ринулся на выход. – Возьми меч и запрись! Ни кому не открывай! Хорошо, что Орла не расседлал! Жди! Никуда не выходи из избы!

Он галопом мчался через лес, увёртываясь от нависающих над тропинкой ветвей. Чутье подсказало куда направить коня. На полюбившуюся им  с Ромкой поляну, с полверсты от дома. В последнее время они частенько здесь сиживали на упавшем  дереве. Горан делился с сыном премудростями выживания и охоты, отвечал на многочисленные вопросы буквально обо всем. Он недоумевал и в то же время гордился не детской смышленостью приемыша.

Так и есть! Здесь он! Тревога отца подтвердилась. В предзакатном угасающем свете, стоя на бревне, Ромка целился из лука в осторожно подбирающегося к нему бродяжного вида здоровяка. Еще один голодранец валялся у импровизированного постамента, со стрелой в шее, кашляя кровью и дергаясь, очевидно додыхая. Если бы ребенок улыбался, то его можно было бы принять за ангелочка, обещающего метким попаданием амурные приключения, но лицо его искажала ярость. Да, он напоминал небесное создание, только разящее, а не дарЯщее. Заслышав топот копыт, бродяга кинулся на утек, но не успел, на всем скаку Орел сшиб его и кажется насмерть. По крайней мере тот лежал совершенно без движения, прежде сделав несколько кувырков в воздухе и шмякнувшись оземь. Подхватив Ромку и усадив впереди себя, Горан развернул скакуна на обратный путь. "Дорогое оружие у нищих." – мелькнула мысль.

Глава 3

Какое ненасытное чувство  любовь! Миг наивысшего её блаженства прижать к себе кого-то, обнимая не только руками, но и всей аурой. Можно ли проделать такое с животным или с посторонним человеком? Как мы выбираем объект достойный нашего безграничного служения? Неотвратимого как судьба… Сможем ли мы полностью раскрыться не будь уверены во взаимности? Мы любим потому, что надеемся, а надеемся потому, что верим? А ненависть это продукт обманутых ожиданий? Почему мы разочаровываемся в любви? Потому что обманулись? Или этот  кто-то должен сперва заслужить нашу любовь? Любит ли мать свое дитя, только потому что выносила его и родила испытывая боль? Тогда как объяснить отцовскую привязанность? Или мы изначально наделены этим чувством и кидаемся  от встречного к встречному просто потому, что у нас есть такая потребность – любить? Что это вообще такое – любовь?

«Почему их так долго нет? Что  могло случиться? Из-за чего вдруг переполошился Горан?»– словно в поиске ответа на мучившие вопросы, Мирина кружилась по дому, заглядывая во все укромные уголки. Вместо меча она взяла веник. Не хитрая работа успокаивала, незаметно раздумья привели к эпизоду, когда нашелся Ромка…

Утреннее, не жаркое Солнце едва поднялось и еще путалось в верхушках вековых сосен, а теплые, приятные лучи уже прорвались сквозь бреши, искоса падая на крыльцо, освещая и согревая как раз то место, где он лежал, укутанный от пят до макушки. Испуганно оглядев цепким прищуром серые, прохладные тени вокруг, она наконец шагнула навстречу свету. Приподняла край белоснежного полотна, и увидела лицо спящего. На высокий лоб ниспадали темные, почти черные кудряшки. Выпуклые скулы. Крупный подбородок. «Мальчик! – со стопроцентной уверенностью определила она. – Какой красивый!»  Расщедрившееся светило золотом заливало всё до чего дотягивалось. Начинающийся день сверкал и резко контрастировал с остатками отступающей ночи. «Раман !-само собой в уме возникло имя. – Сияющий!»

В дверь постучали. От неожиданности она вздрогнула, но тут же пришла в себя, заслышав родной голос:

-Мирина, это мы. Открывай!

Встрепенулась, всполохнулась, кинулась! Отодвинула засов. В жилище вошли двое вооруженных мужчин. Большой и маленький. Отец и сын. Взрослый выглянул наружу, проглядел  и прослушал надвинувшийся сумрак:

-Вроде никого. Надо собираться. Уезжаем сейчас же. Подробности после. Собери еду и зимнюю одежду.

-Зимнюю? Лето же? Как будто бежим не знамо куда и на сколь не ведомо.

-Так и есть, милая. Ладно, пойду, ставни закрою и Голубку оседлаю. Поторопись.

Обмотав мешковиной копыта навьюченных скарбом лошадей, затемно тронулись.

-Зачем лошадям обувь? – поинтересовался кроха.

-Чтоб не оставляли след…

К спрятанному на теневой стороне Луны звездолету, класса туристической яхты, пришвартовалась, прилетевшая с Земли, шлюпка. Высадившийся из нее пассажир направился прямиком к капитану.

-Как упустили? С ребенком не справились? – выслушав прибывшего, взвизгнул мелкий, плешивый старикашка.

-Он ребенок, только внешне. И с ним  абориген местный – его, якобы папаша. Мне единственному удалось выбраться потому…

-Меня не интересует, как ты выжил, но сдается, что это вы аборигены никчемные. Дармоеды! Ублюдки! Бездари! – топая тощими, кривыми  ножками раскричался старик.

-Но…

-Пошел вон, пока я тебя не прикончил! Нена, Где ты?!

Пропустив поспешно ретирующегося докладчика,  в каюту вошел киборг, похожий на трансвестита.

-Смотрю на тебя и думаю-ты женщина переделанная в робота или робот косящий под женщину? – Съязвил пожилой демон. Одной рукой он схватился за голову, другой слепо шарил в пространстве отыскивая на что опереться. – Хотя, если бы ты не была такая замороженная комета… Инъекцию, живо!

Плюхнувшееся в кресло тело начало колотить, из перекосившегося рта потекла слюна.

-Б-б-быстрээ. – еле выговорил припадочный.

Полу железное существо сноровисто приставило к плечу больного заранее приготовленный инъектор и выстрелило.

Через минуту,  хозяину судна, явно полегчало:

-Нена, отбери лучших бойцов и организуй десант. Убейте всех, кроме перевертыша! Доставь его сюда!

Откликнувшись на радиозов Нены, со всех закоулков вселенной потянулись к Луне самые отчаянные и отпетые головорезы. Закодированный, импульсный сигнал передавался через разбросанные в космосе маяки, по специально создаваемым хакерами врЕменным каналам. Отследить источник не представлялось возможным, а расшифровать информацию мог, только посвященный.  Дело в том, что цивилизация напоминала  слоеный пирог, сверху облитый  шоколадом и глазурью, но внутри. – сюрприз, как минимум.

Два тысячелетия назад, в одном из галактических скоплений , несколько космических народов, технологически и духовно развитых,  образовали вселенский союз, Государство Равных. Несогласных и непримиримых  частью разоружили и выпроводили за пределы созданной системы на пригодные для жизни, но «дикие» планеты, а часть лишив технологий, своеобразно запечатали в их же мирах. Причем границы цивилизованного космоса строго не очерчивались. Он состоял, как из целых галактик, так и из отдельных солнечных систем и даже планет, используя язык географии, скажем – из континентов и многочисленных  островов и островков, иные отстоя друг от друга на миллионы световых лет. Между ними – не обслуживаемые, но вроде бы контролируемые территории, называемые в народе «Запределье» или «Потусторонье». Время от времени, «границы расширялись», присоединением к конгломерату  новых образований, главным критерием вхождения для которых являлась – безвредность, основанная на общечеловеческих моральных принципах: не убей, не укради и т. д. и т. п.

В течении веков структура отточив детали и отладив механизмы расцвела. Улеглись локальные столкновения. Упрочились коммуникации. С канувшими в небытие армиями, захирел или перестроился для мирных нужд ВПК. Например, оружие ближнего боя, лучевое, не говоря уж о стрелковом, вообще не производилось, остатки активно изымались. Еще через столетия заговорили  об упразднении судебно-исполнительных органов, однако поутихшая с виду преступность всё никак не искоренялась. Уходила в подполье, видоизменялась, превращалась в корпорации, занимавшиеся чем-то типа легальным, на самом деле беспощадно выкачивавших ресурсы мелких планет. Обворовывая работников выплатой мизерного жалования за рабский труд. Отравляя жителей контрафактными продуктами и суррогатным алкоголем. Развращая запрещенной контрабандой. Собирая под своей эгидой легионы отморозков, не брезговавших и открытым грабежом беззащитных поселений. Миллиарды преступников с патологическими наклонностями стремились воплотить свои низменные желания. Кто-то жаждал богатства и власти, а кому-то хотелось просто  истреблять себе подобных, желательно массово. В крайние годы стал процветать не официальный вид туризма – туры на планеты, где,  с точки зрения упорядоченного мира, царил беспредел, позволяющий безнаказанно охотиться на людей. Подобно плесени размножались конторы, наладившие контакты с царьками изолированных зон, предоставляя им батальоны хорошо обученных, наемных убийц. Утопия не реализовалась, но жизнь продолжается и за нее стоит бороться!

Перед рассветом они свернули с пролеска и углубились в чащу.

-Передохнем. – Полушепотом произнес  Горан,  натягивая поводья. Придерживая  Ромку, чтобы сынок не свалился,  слез с коня. – Мирь, достань  полушубок. Умаялось дитя.

-Хорошо. – Мирина улыбаясь каким-то своим думкам, вытащила шубу из притороченного к Голубке мешка, расстелила на усыпанной старыми сосновыми иголками земле. – Клади.  И кота у него забери. Пусть побегает.  Смотри-ка вцепился. Бедный кот, всю дорогу ни разу не мявкнул. Присмирел от страха!

Горан осторожно  перенес крепко спящего мальчика на импровизированную постель. Потом занялся лошадьми. Мирина приготовила  еще одно ложе.

-Придется спать по очереди. – прошептал он, подсаживаясь к ней.

-Тогда спи первый, мне что-то не хочется. – всё с той же улыбкой, она сидела, опершИсь спиной о толстенный ствол сосны.

-Ладно. Почувствуешь дремОту, толкни. – и он лег, пару секунд повозился и затих.

«Вот что значит мужики – только лягут и уже спят!» – подумала  женщина, с нежностью оглядывая спящих.

Божественно утром в лесу. Проснувшись, птахи неспешно пробуют, занемевшее от сна горло – распеваются. Впереди день труда и заботы. Это верно, что птицы не сеют и не пашут, только ты сам попробуй, добудь, хоть одного червяка. А сколько их надо наковырять до темна, пока желторотые  угомонятся!

«Утро должно быть медленным. – вспомнилось бабушкино наставление. – Иначе фибры как-нибудь не так раскроются. Запутаются друг в дружке и надорвутся. Резкий впрыск дневной энергии в чувствительные ткани может лишить душу памяти о ночном путешествии. Отдых важен, но дары ночи порой бесценны. К тому же,  как гласит народная мудрость, если утром суетишься, то днем маешься.»

Мирина улыбалась, разглядывая что-то вверху и слушая певчих зари. Как это ни странно, несмотря на брошенный дом и сумбурную ночь, ей было хорошо. Она радовалась своему женскому счастью, жданному и многожданному, наконец-то обрушившемуся на нее всей полнотой. Вот они, рядом, два ее самых дорогих на свете человека. Муж и сын! И пусть Ромка необычный и наверное очень скоро вырастет и уйдет в поисках своей доли, но все эти дни, месяцы она переполнена настоящей материнской любовью и заботой  окрыляющей её. Пусть, может быть,  мало  осталось впереди счастья, но оно  есть, и она испытывает его сейчас всей душой и всем сердцем, и эти счастливые мгновения ей дороже миллионов лет и бывшего, и грядущего бесплодия, и внутренней пустоты не ставшей матерью женщины…

-Мам… Поспи…

Будь она слабее, то наверняка бы ее сердце разорвалось…

Пережитое было слишком велико: страх,  гнев, и даже удивление. По сути детский организм имеет не сравнимо меньшие запасы жизненной силы в отличие от взрослого. Закономерно и естественно, когда разум и тело идут рука об рука в своем развитии. Так сказать-на равных.

Когда  двое человекоподобных чудищ  с обнаженными клинками выскочили на поляну и бросились к нему, я Каррома приняло однозначное решение – защищаться. Но я ребенка запаниковало, оно еще не было готово к таким опасным перипетиям. Это создавало значительные препятствия  в плане элементарной самообороны: последовательности и правильности действий. Каррому пришлось совладать с Ромкиным сопротивлением, выводя его из ступора. Но давление со стороны ребенка нарастало, он с остервенением рвался в лидеры, возможно, что так защищалось само тело, клетки которого уже были перегружены психическими процессами Каррома, плюс невероятный стресс получаемый  в данные минуты. Ноги подкашивались. Холодная испарина покрывала лоб. Одолевала оглушающая слабость. Организм настойчиво требовал пощады. Полного или хотя бы частичного отключения. Спасением для него была бы не волевая личность, способная довести до смертельного исхода, а уступающая, потакающая, слабая…  Страшно подумать,  какими последствиями во внешних событиях, грозила  закончиться внутренняя борьба, если бы в ней восторжествовало я восьмилетнего ребенка. Но только, когда пришла помощь и Карром увидел, что второй нападавший повержен, только тогда он уступил, теснившему его изнутри Ромке и отключился…

Мощные руки отца, в окружении которых он теперь находился, оказывали благотворное  воздействие на его сознание. Хаос безраздельно владевший  душой, не дававший голове соображать, препятствовавший пониманию происходящего, рассеивался.  Уже перед домом он практически успокоился, но тут на него напала непреодолимая дрожь и малыш пожаловался отцу.

-Ничего сынок, это пройдет. Я горжусь тобой! Ты настоящий воин!

Далее всё, как в тумане. Отец с матерью весь вечер суетились, готовясь к отъезду. Потом они всю ночь куда-то скакали. И вот он проснулся…

Глава 4

Если бы у спутника Земли  была атмосфера – она бы уже кипела от выхлопов снующих в ней кораблей.

Глава корпорации «Белый Карлик Деловой Гигант», сокращенно – «БКДГ», в ожидании  сеанса межпланетной связи курил и нервничал. Да-да, именно пресловутые,  «божественные» пришельцы «подсадили» американских индейцев и египтян на эту заразу, завезли  семена и научили возделывать табак.

–Нена,  наконец-то!

–Дур, их нигде нет… И никаких зацепок – куда бы они могли деться. – доложил киборг. – Пришлите еще людей. Будем искать.

–Э-э-э… Тсы пект че! – выругался  шеф на родном языке. – Местные законники?  Контакты

–Наладим.

–Легенда?

–Всё продуманно до мелочей, Дур.

–Ну, поделись, поделись. Если выгорит, можешь рассчитывать на увесистый бонус! – Он вскочил, бросился к рабочему столу, принялся поочередно выдвигать многочисленные ящики. – Где , где , где? Никто не должен знать… Никто… Ни-ни-ни… Нена, не могу найти препарат!

–В нижнем левом. – бесстрастно сообщила металлическая баба.

–Ага, вот он! – Дур приставил инъектор к бедру, нажал спуск. На секунду застыл, ожидая эффекта… – Отлично! В жизни нет ничего прекраснее, чем вовремя принятое лекарство! Продолжай. Я слушаю. Что там с легендой?

–Наемники. Северяне. Ищем работу. Готовы на любую подработку. Завтра, с парочкой охламонов посетим здешнее начальство. Шеф, расходы: лошади, оружие, барахло всякое, обустроить лагерь…

–Про памперсы забыла упомянуть! Хорошо, всё будет, только найди мне его! Что по средствам?

–Золото и серебро. В гранулах. Кило того и в два раза больше другого.

–Пришлю с доверенным! И смотри, если что!

–Не беспокойтесь. Не подведу. Мне пора.

–Нена, подожди. А сколько людей отправить? – беспокоился главный  БКДГэшник.

–Нас 10 и если профи, то еще 10, а если мясо, то и 1000 мало. А вообще, чем больше, тем лучше – осуществим переворот и объявим беглецов врагами народа. Чтоб каждая сволочь бдила.

–Я тебя услышал.

–До связи.

"Умная сука!" – С восхищением подумал Дур, выключая селектор.

Поговорив с агентом, Дур Ктум, потомственный воротила светлого и темного бизнесов, прильнув к иллюминатору принадлежащей ему шикарной яхты, наслаждался зрелищем. На поверхности Луны роботы возводили филиал БКДГ. Автономный космический город, по последнему слову техники обеспечивающий безопасную жизнедеятельность белковых организмов во враждебной среде. Он уже считал своей эту заброшенную территорию: звезду, планеты, астероидные потоки… Всё, вплоть до ледяного пояса. И даже вечному, невесть как образовавшемуся леднику опоясывающему солнечную систему он нашел применение в будущем: «А что? Отличное фортификационное сооружение воздвигнутое космосом! Пригодится на случай неприятельских атак. Установить термоядерные ракеты, лазерные пушки. Но это после. Первоначальная же и архи важнейшая задача – завладеть транспортатором и махнуть в прошлое за оружием массового поражения. И тогда, я наконец стану Хозяином Всего Мира! Диктатором Вселенной! Ну, хорошо, хорошо – титул я потом придумаю!»

«И опередить кабинетных сидельцев, отсиживающих зады в министерствах. Не до такой же степени они профаны, чтобы не сообразить – откуда стоит начать поиск артефакта? – длились рассуждения Дур Ктума. – Старрианец, вот откуда. Он последний кто вероятно видел прибор… Я выверну сопляка наизнанку, но узнаю, куда он его спрятал. Хотя, если мыслить логически – прибор был на грузовике и Атти его украл. Значит он оставил его на катере. Вопрос – как найти катер? Без перевертыша никак. Не понимаю, почему правительство до сих пор не чешется? Единственное объяснение – оно глупее, чем кажется!»

На самом деле государственные мужи не были настолько не умны и не расторопны. Просто им было невдомек, что присутствовавший на Земле наблюдатель не добросовестно исполнял обязанности, от недостатка ли серьезности, а возможно за сходную цену, по тайной с кем-то договоренности вводя в заблуждение вышестоящие инстанции, мол Объект признаков памяти не проявляет, интересующихся, подозрительных лиц не замечено. К тому же, чиновники не творили беззаконие, уподобившись Дуру и иже с ним, поэтому в схожих инцидентах, принималась одинаковая резолюция – ждать, когда некто нарушит правовое поле, чтобы взять нарушителя с поличным. Чему блюстители порядка неукоснительно следовали, ибо священный их долг неусыпно следить за соблюдением буквы закона. Во что Дур Ктум, меривший действительность собственными весами, никогда бы не поверил. С детства он был убежден, что все без исключения, такие же монстры, особенно всякого рода политические деятели и представители госструктур, существенное отличие лишь в том – он умнее и удачливее.

И еще одна тайна не давала ему покоя. Кому еще понадобился «Транспортатор»? Кто и зачем выкрал прибор до того, как он попал в руки незадачливого спасателя? Как всякий «нормальный» бизнесмен Ктум ненавидел  конкуренцию. Бюрократия тупа и медлительна, но конкурент это такой же, как он: изворотливый, жадный, хитрый, предприимчивый и не останавливающийся ни перед чем делец. Как бы этот Неизвестный не стал проблемой куда более.

«Взбодрить своего человечка в ведомстве, пусть и дальше отслеживает информацию.»

На пятые или на шестые сутки дорожных мытарств, ухлЮставшись, оборвавшись, беглецы добрались. Бабушкино болотное урочище плешью выгрызло сердцевину нескончаемого  лесного массива.

Трудностей путешествию, помимо непроходимых чащоб, добавил сложный рельеф: холмы, пади, норОвистые речушки. К концу пути они так измучились, что потеряли счет дням. Воспринимая время, как свет и тьму, пОсветлу двигались, пОтемну отдыхали.  "Чужие здесь не ходят." – уж сказано, так сказано! "Не в бровь, а в глаз! " Шли по оставленным когда-то заметам. То зарубка на дереве, то что-нибудь броское, запоминающееся, природное. Лошадей часто вели в поводу, только Ромка почти не слезал с Орла,  ехал,  держась за гриву  или прижавшись к потной, горячей шее жеребца. И кот. В мешке с дырками. Костров не разводили. Ели сухари и вяленое мясо. Пили из родников. Из всех хищных животных единожды повстречалась рысь,  положившая глаз на домашнего питомца. Бедный котик – выпустили косточки поразмять, а тут, чуть ни съели… Притаившийся на дереве хищник, неожиданно прыгнул, но каким-то чудом кот увернулся.  Смотрелся он  героически и одновременно забавно.  Вместо разумного исхода, изогнул спину, вздыбил шерсть, зашипел, а на мордочке читалось  прямо человеческое изумление: "Ничего себе. Ну и влип же я. Может меня уже кто-нибудь спасет?" Спохватившись, люди отогнали зверя криками и палками.

-Батюшки и матушки! С прибытием мои дорогие! Натрудились в дороге! Совсем вида у вас нет! – тараторила моложавая бабуля, встречая гостей. – Как чуяла, что едете, обед сварила, баньку стопила!

Приехавшие спешились. Поправляясь, отряхиваясь, окружили  хозяйку. Обнимашки, целовашки. Всё как положено!

-Небось последнего петуха зарубила?! – пошутил Горан, подставляя щеки для приветственных лобызаний. – Как же без будилы?!

–Назарку что ли?  Не. Сам издох. Пра-пра. Уж и не помню какой правнук его, Зарей, у нас за главного ноне! – смеялась в ответ родственница. – Горлопан не хуже!

Старушка пристально вглядываясь в статного, широкоплечего мужчину говорила:

-А я слышу, кони топочут, не зятек ли. А кому ж еще быть. У меня окромя вас никого не бывает. Возмужал! Заматерел! Добрый мужик! Не прыщ, не дрищ!

-Здравствуй, бабушка! – подошла очередь Мирины. – Такая же молодая! Как будто вчера расстались.

–А что мне сделается. Мне жизнь не в тягость, вот и не старею! Зельем не травлюсь. За едой не тянусь. Хоть под Солнцем верчусь, но колесом не кручусь. А  время тут ни причем – человек  сам  старается: один веселится, а другой мается. Нутка крутнись, огляжу… Ничего вроде. А жена мужу хорошая?!

–У него спроси, если скажет…

–А куда денется? После баньки медовушки гланет и всё, как на духу выложит! – поставила точку в этом вопросе бабуля, с видом заговорщицы подмигивая зятю.