Текст книги "Юг"

Автор книги: Дмитрий Силлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Он запнулся – и причиной этого не был бег по улочкам вымершего городка.

– Создали вас? А потом переселили на остров для дальнейшего изучения? – предположил Снайпер.

– Это были добровольцы, – буркнул Фыф. – Патриоты родины. И на острове моих предков не изучали. Здесь испокон веков был форпост ментального щита Москвы. Думаешь, зимы восемьсот двенадцатого и девятьсот сорок первого годов случайно были такими лютыми? Мои предки всегда защищали родину от врагов, просто в начале двадцать первого века все это было поставлено на научную основу. Талантливые добровольцы-экстрасенсы тщательно отбирались и превращались в гениев своего дела.

Все это Фыф выдохнул зараз и потом пару минут не мог отдышаться. Видно было, что устал мутант за сегодня неслабо и от беготни, и от переживаний.

– Понятно, – сказал Снайпер. – И сколько бежать до института?

– Три километра, – экономно расходуя воздух, ответил Фыф. – Но там есть дрезины. Теперь направо… Прямо… Налево… Прямо… Вот оно!

Вход в подземную ветку был типовым, похожим на обычную станцию метро, – разве что более незамысловатым, собранным из бетонных блоков без намека на какую-нибудь отделку. Да и в отличие от тех станций метрополитена, что довелось видеть Даниле, на месте входа здесь не зияли черные дыры с проржавевшими металлическими косяками, а имелись надежно перегораживающие вход вполне рабочие с виду массивные стальные створки два на два метра, которые охраняли… два кио с теми же «Кедрами» в руках, которыми была вооружена охрана арсенала. На киборгах, как и на погибших мутантах-охранниках, были надеты камуфляжи, поверх которых имелись еще и разгрузки, забитые запасными магазинами для автоматов и гранатами в специальных кармашках.

– Пусти-ка, – прохрипел Фыф Даниле, вырываясь вперед. И тут же махнул рукой киборгам: – Открывайте быстрее!

После чего совсем уже ничего не понимающий Данила обалдел еще больше. Гордые кио… синхронно поклонились Фыфу, но отпирать вход в метро не спешили.

– Скажите пароль, хозяин, – механическим голосом произнес один из кио.

Фыф немедленно выдал серию звуков, которые человеческое горло вряд ли бы осилило. Напоминала эта трель одновременно кваканье лягушки и бульканье унитаза – крайне полезного изобретения, оставленного практически вымершим человечеством в наследство немногочисленным потомкам.

– Это устаревший пароль, хозяин, – проговорил кио, обмозговав полученную информацию. За то время, пока он переваривал код, выданный Фыфом, спутники успели приблизиться к охранникам вплотную.

– Другого не будет, – сказал Фыф, приставляя ствол автомата к животу охранника и нажимая спусковой крючок.

Возможно, усиленные танталом кости и были крайне прочными на излом, но ударов пуль АК, выпущенных в упор, не выдержали даже они. Веер кровавых брызг, перемешанный с фрагментами разбитых очередью позвонков, ударил в стальные створки ворот. Не снимая пальца со спускового крючка, Фыф перевел ствол автомата на второго охранника, перечеркнув его очередью от пояса до плеча.

Киборгов отбросило назад, но они оказались весьма живучи. Тот, чей позвоночник был разбит пулями, пытался вытащить из под себя «Кедр». Второй, практически разорванный надвое, уже тянул из разгрузки гранату.

Снайпер и Данила выстрелили одновременно. Несостоявшийся гранатометчик успокоился навеки с дыркой между глаз, а две пули, выпущенные из «Корда», превратили голову кио в кашу, на которую смотреть было как-то неприятно.

– Злой ты, Фыф, – сказал разведчик, отводя взгляд от дела рук своих. Конечно, на войне как на войне, но иногда от того, что приходится на той войне делать, становится очень тошно и погано на душе. – Договориться никак нельзя было?

– С пленными киборгами, прошедшими лоботомию, договориться невозможно, – сказал Фыф, доставая из кармашка первого охранника пластиковый ключ-карту и вставляя ее в считыватель, закрепленный возле створок. – Они просто выполняют приказ, а при малейшем отклонении от инструкции запрашивают по рации подкрепление и бьются до последнего. Так что иначе было просто никак.

– Лоботомию? – переспросил Снайпер, глядя, как медленно разъезжаются в стороны толстенные стальные створки.

– Ну… да, – просто ответил Фыф, который все еще не мог отдышаться после пробежки. – При трансорбитальной лоботомии киборга разрываются ткани, соединяющие лобные доли мозга с остальной его частью. В результате чего получается универсальный солдат, который, правда, способен следовать лишь двум-трем простым инструкциям, которые записываются в его электронной части мозга. В данном случае – открывать, защищать и докладывать о непредвиденных изменениях в обстановке.

– То есть на выходе получаются зомби, – задумчиво произнес Снайпер. – То-то я думаю, что многие из них так, дебилы ходячие, но некоторые стреляют на удивление метко и при этом умудряются где-то разыскивать патроны…

– Ты что, раньше встречался с нашей продукцией? – удивился Фыф. – Так у нас самих считаные экземпляры…

– Значит, это была не ваша продукция, – сказал Снайпер.

В этот момент о стену рядом с его головой щелкнула пуля.

Спутники попадали на землю, в падении доворачивая стволы в сторону выстрела.

– Похоже, твои соплеменники, Фыф, решили от ментальных атак перейти к огнестрельным, – сказал Данила, проверяя устойчивость длинноствольного «Корда», поставленного на сошки.

– У меня больше нет соплеменников, – угрюмо отозвался Фыф, меняя магазин АК и передергивая затвор. – Черт, последний рожок!

– Как отстреляешься, «Кедр» с трупа сними, – посоветовал Снайпер. – Не «Калашников», конечно, но за неимением лучшего…

Последние его слова потонули в грохоте короткой очереди «Корда».

Данила стрелял по фигурам, вынырнувшим из-за стены ближайшего дома, – и почти успешно. Пули выбили фонтаны земли и асфальтового крошева у ног одного из мутантов, и отряд преследователей поспешил укрыться за домом.

– Ясно, возьмем повыше, – пробормотал Данила, регулируя прицельную планку. И бросил через плечо: – Посмотрите, что там в тоннеле. Я их задержу.

– Дело говорит парень, – тихо сказал Снайпер. – Пошли, Фыф.

Две полусогнутые фигуры скрылись за распахнутыми створками, измазанными кровью киборгов. А Данила слился с пулеметом, стараясь не пропустить момента, когда преследователи предпримут ответные действия.

Но все-таки пропустил…

Наверно, мутанты предприняли какую-то массированную ментальную атаку прямо через укрытие, которая возымела действие даже через защитный шлем их собственной конструкции. Внезапно Данила почувствовал сильнейшую головную боль – и одновременно увидел в окне второго этажа фигуру мутанта с трубой на плече. И как-то сразу понял, что это за труба, хотя до этого ни разу не видел гранатомет в действии.

Счет шел на секунды. Разведчик рывком перевел ствол и выстрелил длинной очередью, как Фыф до этого, правда перечеркивая не грудь гранатометчика, а всю стену второго этажа.

Эффект был потрясающим, причем неожиданным как для Данилы, так наверняка и для его преследователей. Блочная стена дома просто сложилась внутрь, словно бумажная, накрыв гранатометчика третьим этажом, который, покачавшись на месте несколько мгновений, осыпался вниз как карточный домик, подняв клубы белой пыли.

Данила аж тихонько завыл от восторга, на всякий случай послав несколько пуль в пыльное облако, под прикрытием которого могли попытаться продвинуться вперед преследователи. Но через мгновение понял – чтобы прочесать облако полностью и наверняка, не хватит всех патронов, которые у него остались. Стена белой пыли стремительно росла, словно ее раздували изнутри. Впрочем, так оно и было – не иначе Повелители Туманов решили применить против опасного стрелка оружие, благодаря которому они получили столь громкое прозвище.

– Быстрее сюда! – раздался за спиной приглушенный крик Снайпера. – Вагонетка готова!

Подхватив пулемет, разведчик рванул к входу в станцию. И вовремя – стена тумана как раз накрыла позицию, которую он только что оставил. При этом не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться – сейчас под прикрытием тумана сюда бежит вся команда бывших соплеменников Фыфа, предвкушая сытный ужин в награду за нелегкие ратные труды.

– Прикинь, я «Кордом» стену дома напрочь развалил! – выдохнул Данила, вваливаясь в полумрак станции.

– Небось патроны с вольфрамовым сердечником, – отозвался Снайпер. – Страшная штука, не то что дом, двухсантиметровую броню с семисот пятидесяти метров насквозь прошивает. Давай на дрезину – и ходу отсюда.

Внутри станции не было ничего особо примечательного. Электрощиты по стенам, рубильники непонятного назначения, шкафы с полустертыми надписями «Не подходи – убьет!», сварной металлический стол с табличкой над ним «Заряженные аккумуляторы», фанерная дверь с написанным от руки словом «Инвентарь»… И огромный зев тоннеля с четырьмя стальными полосками рельсов, уходящих в его черное нутро. И ЗУ-23-2, сестра той зенитной установки, что стояла на базе кио, направленная стволами автоматических пушек в тоннель.

На сиденье установки, свесив голову на плечо, сидел свежепристреленный кио с кровавой дыркой над ухом. Второй киборг валялся рядом с установкой, уткнувшись лицом в кровавую лужу, успевшую натечь из развороченного черепа.

– «Зушку» пытались развернуть, – пояснил Снайпер. – Но не успели.

– Понятно, – кивнул Данила.

На рельсах сразу за ЗУ-23-2 стояли два агрегата. Когда-то изначально это были дрезины серийного производства, выпускаемые специально для секретного государственного метро. Данила как-то мельком видел в библиотеке ветхие фотографии подобных устройств, но, понятное дело, увидел – и тут же забыл за ненадобностью. Вроде бы их в то время называли «бешеными табуретками» вне зависимости от того, кустарной сборки были эти агрегаты или же продукцией оборонных заводов.

Но за двести лет на этих двух серийных машинах из седого прошлого поменяли все, что только можно было поменять, и, само собой разумеется, большинство деталей были уже кустарного производства. В результате на выходе получились две абсолютно разные с виду дрезины. Общими у них остались лишь заводские конструктивные решения – большие электродвигатели, привинченные прямо на платформу, и пара деревянных скамеек, стоящих друг напротив друга. Но при этом изношенные скамейки, двигатели, колеса и даже сами платформы были заменены на то, что Бог пошлет. А посылал он чаще всего обломки вражьей бронетехники, а также различный металлолом, какой только удавалось отыскать.

– Хорошо, что они хоть аккумуляторные и при этом работают, – сказал Фыф, забираясь на ближайшую и наиболее мощную с виду дрезину. – Никогда здесь раньше не был.

– Почему? – осведомился Данила, соображая, как получше пристроить пулемет на спинку скамейки, – вот-вот в помещение станции должны были ввалиться преследователи. При этом они тоже не идиоты под пули лезть. Значит, пока они просчитают ситуацию, пара минут у беглецов точно имеется.

– Объект повышенной секретности, – ответил мутант. – Охрана, понятное дело, всем мимо проходящим кланяется, но внутрь пропускает только старших и обслуживающий персонал. Снайпер, ты чего там делаешь?

– Один момент, – сказал Снайпер, запрыгивая на платформу. – Под колесо второй дрезины «эфку» положил. Тронется – и привет родителям.

– Может, из пулемета по мотору пройтись? – предложил Данила.

– Рикошетами самих посечет, – покачал головой Снайпер. – И электромотор не испортить, вишь, танковой броней прикрыт. Думаю, неспроста.

И выжидательно посмотрел на Фыфа, который с крайне деловым видом запускал двигатель.

– А чего я? – наконец поднял на спутников единственный глаз Фыф, когда движок затарахтел и дрезина стронулась с места.

– Рассказывай, куда едем, сколько ехать и чего ждать, когда приедем.

Фыф пару раз хлопнул морщинистыми веками.

– В развалины ядерного института ветка ведет, – наконец сказал он. – Сверху над нами – бывшее предприятие «Промотходы», в прошлом глобальная система по централизованной переработке всех видов промышленных отходов Москвы. Что там завелось после Последней Войны – даже сказать страшно. Как и в ядерном институте, кстати. Потому и «Зушка» на входе в ветку, и ворота бронированные, и охрана из биороботов.

– А взорвать вход не проще было? – поинтересовался Снайпер.

– Никак нельзя, – отозвался Фыф. – Река может хлынуть в тоннель и заодно затопить наши собственные лаборатории на острове…

Мутант замялся.

– …где вы выращиваете детишек, – закончил за него Снайпер. И, не став развивать мысль, прислушался.

Дрезина за пару-тройку минут успела набрать приличную скорость, а взрыва гранаты слышно не было.

– Хммм… Белый клык, ты умнее, чем я думал, – пробормотал Снайпер.

– Ты о чем? – бросил через плечо Данила, наконец нашедший оптимальное положение для своего «Корда».

– О том, что соплеменн… тьфу ты, в общем, чует мое сердце, что враги наши общие, прежде чем прыгать в дрезину, ее осмотрели. И взрыва не будет. А будет погоня со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Похоже на то, – пробормотал Фыф, всматриваясь в темноту впереди.

Не возможная погоня беспокоила мутанта, а то, что было впереди. Но в кромешной темноте, поглотившей дрезину, рассмотреть что-либо не представлялось возможным.

– Разбирайте, – сказал Фыф, включая один из фонарей, висящий на поясе и протягивая спутникам остальные. Потом со вздохом аккуратно положил на пол дрезины АК и передернул затвор трофейного «Кедра».

– А надо ли? – усомнился Данила. – Дрезина едет и едет себе, а свет как раз привлечет каких-нибудь тварей…

– Фыф прав, – сказал Снайпер. – Только я, пожалуй, ночным прицелом обойдусь.

И ловко, одной правой сменил на своем ВСК-94 прицел, достав запасной откуда-то из недр своего пыльника.

– Не поможет, – покачал головой мутант, защелкивая на своем предплечье тактическое крепление фонаря, позволяющее присоединить его хоть к оружию, хоть к руке.

Но пояснить, почему не поможет ночной прицел против неведомых тварей подземной Москвы, не успел.

Над их головами засвистели пули.

– Догоняют, гады, – прошипел Данила, дав короткую очередь в ту сторону, откуда прозвучали выстрелы. – Почему догоняют, не пойму, дрезины ж вроде одинаковые…

– Мы тяжелые, – хмыкнул Снайпер. – Плюс твой пулемет. Фыф-то поди втрое тебя легче. Вот и считай, кто быстрее едет – мы или погоня.

И приник к прицелу.

С вражьей дрезины больше не стреляли. Было лишь слышно, как где-то позади стучат по рельсам колеса. И от этого стука становилось как-то неуютно. Противник явно что-то задумал, а что именно – поди догадайся, когда его в темноте не видно.

Внезапно мрак рассеялся, словно невидимый художник плеснул в чернила кружку грязной воды.

Над головами беглецов разверзлось небо. Данила поднял голову.

Потолок тоннеля был похож на гигантскую рану, нанесенную клинком невообразимых размеров. Бетонную кишку, проложенную под землей, будто вспороли вдоль на десятки метров, необъяснимым образом не повредив рельсов. Странно было и то, что горы мусора, образовавшиеся вследствие такого разрыва, аккуратно лежали по обе стороны полотна, не мешая проезду.

– Ничего не понимаю… – только и успел произнести Фыф, как из-за края разрыва, словно занозами, утыканного обрывками арматуры, высунулась громадная пасть, украшенная ослепительно белыми кривыми зубами длиной в человеческую руку каждый.

Просто круглая пасть, чем то смахивающая на обрывок гофрированного шланга, без намека на морду, глаза и все остальное, что положено иметь живому существу. А вслед за ней тянулся сам шланг, основная часть которого скрывалась за границами разрыва тоннеля.

– Черви! – взвизгнул Фыф, вскидывая автомат. – Это ловушка!

Через мгновение огонь из всех трех стволов вспорол плоть гигантского червя, свесившегося через край провала. Но остановить тварь свинцом было нереально. Похоже, она вообще не чувствовала боли. Данила стрелял, уперев приклад «Корда» в пол дрезины, лента билась, как живая, отдавая пулемету последние патроны, – но все было тщетно. Червь разве что немного притормозил свое падение на жертву, буквально вися в воздухе на фонтане огня, бьющего снизу. Но это была лишь временная отсрочка.

– …по зубам!!!..

Обрывок крика Снайпера прорвался сквозь грохот очередей, но спутники расслышали основное и сосредоточили огонь на пасти монстра.

Время словно замедлилось… Данила видел, как пули вбивают в глотку чудовища осколки зубов, противоестественных для обычных червей, и как монстр отпрянул, наконец-то в буквальном смысле слова почувствовав, что жертва ему не по зубам, – тем более что зубов у него осталось меньше половины. И как, собравшись в тугую пружину, червь все же ударил вниз. Но не в их дрезину, которая за это время успела отъехать метров на сто, а в ту, что только-только въезжала в полосу серого света, льющегося с высоты хмурого московского неба.

Данила не успел разглядеть, сколько бывших соплеменников Фыфа преследовало их, – тоннель практически мгновенно затопило грязно-белое тело червя, состоящее из гигантских, мерзко подрагивающих колец. А сверху из длинного пролома в потолке все продолжали валиться новые и новые сегменты бесконечного тела монстра…

– Охренеть… – выдохнул Фыф, смачно шлепаясь на пятую точку. Оказывается, все это время он стоял на полусогнутых, паля вверх, а сейчас у него просто отказали ноги.

– И где слов-то таких набрался, интеллигент, – проворчал Снайпер, меняя магазин своего ВСК-94.

– С кем поведешься, от тех и набрался, – парировал Фыф, то ли случайно, то ли нарочно перепутав окончания глаголов. Но это было неважно. Иногда после трудного боя вообще не важно, о чем говорить, – лишь бы говорить, осознавая, что чудо произошло и ты все-таки остался жив.

– Ну и будущее тут у вас, – сказал Снайпер, утирая пот со лба. – У меня дома, конечно, тоже далеко не рай земной, но все-таки как-то полегче. Если и сожрут, то таинственно и со вкусом, а не походя, как шаурму из палатки.

Последних слов напарника разведчик не понял, да ему было и не до этого. Он торопливо разматывал с себя ленту пулемета, спеша перезарядить пулемет до того, как вагонетка снова нырнет в непроглядную темень тоннеля.

– Фыф, а Фыф, – продолжал Снайпер. – Колись уже давай, что там впереди и кто сейчас живет в вашем ядерном институте. Я тут подумал – с чего это червь, когда готовил ловушку, не устроил посреди разлома баррикаду, чтобы спокойно тормозить ваши бешеные табуретки и питаться в свое удовольствие, а весьма тщательно расчистил путь? Это ведь не для вас ловушка, правильно?

– Правильно, – мрачно кивнул Фыф. – Она для тех, кто уже много лет пытается прорваться к нам со стороны института.

– И кто они? – поинтересовался Данила. С пулеметом он закончил и, здраво рассудив, что со ствола «Корда» во время стрельбы слетит любое тактическое крепление, пристегнул фонарь к предплечью – так же, как до этого сделали его спутники, которым относительно скромные габариты ВСК-94 и «Кедра» не позволяли закрепить на оружии мощные и длинные фонари.

– Не знаю, – честно признался Фыф. – И никто не знает.

– Почему? – удивился Данила, на всякий случай включая фонарь. Дрезина вновь нырнула в тоннель, и как-то уже не хотелось проворонить появление новых сюрпризов подземного мира. Его примеру синхронно последовали спутники, в том числе и Снайпер, после некоторого размышления вновь сменивший прицел на своем снайперском комплексе.

– Их никто не видел, – просто пояснил Фыф. – Известно, что до войны в теории разрабатывалась технология создания существа, передняя поверхность тела которого вследствие фоторецепторных свойств кожи полностью отражает картинку, которая находится сзади него. Но это было лишь в теории. А на практике несколько лет назад начали пропадать мои сородичи. Причем кое-кто из рабочих тоннеля слышал какой-то отдаленный шепот в темноте и видел в свете фонарей некие рассеянные искажения пространства, напоминающие контуры человеческого тела…

– Знакомая тема, – произнес Снайпер. – Оптическая разнородность среды. Скорее всего, несовершенство технологии. Или эволюции.

– И что происходило с теми, на кого нападали эти невидимки? – спросил Данила.

– Не знаю, – повторил Фыф. – Они просто пропадали, и все. В тех тварей стреляли, но мы не нашли ни единого трупа. С тех пор на входе в тоннель поставили бронированные двери и посадили за «зушку» пару киборгов с единственным приказом стрелять на движение.

– Итак, подведем итог, – задумчиво сказал Снайпер. – В концентрированном пучке света из-за оптической разнородности среды возникают искажения, вследствие которых можно увидеть контур существа. Замечу, что при этом пучок света лучше двигать, если, конечно, не двигается само существо. Очень поганый расклад в темном подземелье, где наверняка тоже света нет. А как там насчет выходов на поверхность?

– Без понятия, – сказал Фыф. – Со стены, которой обнесен остров, видны лишь болота на месте «Промотходов» и за ними – развалины ядерного института на другом берегу реки.

– А почему все-таки ядерного? – поинтересовался Снайпер.

– В институте до войны был свой небольшой ядерный реактор. В который во время войны попал заряд кассетной бомбы…

– Что ж вы хотите после этого, – вставил Снайпер. – Думаю, убийцы-невидимки – это еще цветочки.

– Мне кажется, это не только из-за реактора, – осторожно сказал Фыф. – Там по соседству был еще один институт, НИИ химической технологии…

– Не понял. А они чем занимались?

– Разрабатывали и совершенствовали технологии переработки урановых руд и получения ядерно чистых конструкционных материалов, – как по писаному отчеканил мутант.

– Кхм… – кашлянул Снайпер. – Однако. Получается, сейчас нас ждут продукты стыка химических технологий и взрыва реактора. Хватило бы патронов… А сейчас там что?

– Потом на этом месте образовалось блуждающее Поле Смерти, – закончил Фыф. – Его порой видно в том районе при закате или восходе.

– И как оно себя проявляет? – поинтересовался Снайпер.

– Марево над землей, – ответил за Фыфа Данила. – Просто воздух дрожит и сухая труха от мертвой травы, деревьев или живых существ, погибших в Поле Смерти, в потоках воздуха медленно поднимается к небу.

– Поэтично, – невесело хмыкнул Снайпер. – И что, выжить в нем никак?

– Некоторые нео выживают, – сказал разведчик. – Только потом все равно облезают и дохнут. Но вроде в последнее время появились экземпляры, которым контакт с Полем идет на пользу.

– Эволюция, – сказал Снайпер. – Вполне объяснимое явление.

…Лучи фонарей шарили по стенам тоннеля, но высвечивали лишь стыки бетонных блоков, обрывки проводов и разбитые плафоны когда-то действующего освещения. Даже вездесущие крысособаки здесь не водились, даже гигантские пауки-трупоеды не плели здесь своих сверкающих сетей. Мертвое место, зараженное невидимой смертью.

– Держите, – сказал Снайпер, вытаскивая из кармана пыльника несколько капсул.

– Что это? – поинтересовался Данила.

– Радиопротекторы. Глядишь, не сразу сдохнем в подвалах тех институтов и в вашем Поле Смерти. Если, конечно, сможем вылезти на поверхность и дойти до него.

– Мне не надо, – покачал головой Фыф. – Мы не особенно восприимчивы к радиации. К тому же Поле Смерти это не только она, а скорее совокупность излучений непонятной природы.

– А я не откажусь, – сказал Данила, забирая с ладони Снайпера и закидывая в рот свою долю. – Тем более что жрать охота – сил нет, и уже по барабану чего, лишь бы внутрь.

– Выберемся – пожуем, – сказал Снайпер. – Сейчас лучше не надо.

– Почему? – поинтересовался Фыф.

– Отяжелеем. И потом, если рана брюшной полости случится и инфекция в кишки попадет, лучше, чтобы они были пустыми…

Луч фонаря Фыфа уткнулся в выщербленный край бетонной платформы.

– Похоже, приехали, – тихо произнес мутант, водя фонариком из стороны в сторону. Мощный луч выхватывал из темноты то колонну, подпирающую свод станции, то побитую мраморную скамью, то странный барельеф на стене, изображающий голову лошади и человеческий кулак, бьющий животное в нижнюю челюсть. Глаза лошади через века пронесли неимоверное удивление от такого неожиданного поворота событий.

Дрезина довольно жестко ткнулась в край платформы, и слышно было, как от удара что-то металлическое отвалилось у нее под днищем и упало на рельсы.

Звук двух ударов – дрезины о бетон и металла о металл – гулко разнесся под высокими сводами. Троица замерла, направив стволы в сторону черного провала, когда-то бывшего широким входом на подземную станцию. Что находилось за невидимой границей, отделяющей станцию от недр разрушенного ядерного института, рассмотреть было невозможно – лучи фонарей не били настолько далеко, и их свет тонул во мраке. И показалось спутникам, что где-то там, в темных недрах мертвых лабораторий, кто-то омерзительно захихикал, одновременно скребанув по полу то ли железным прутом, то ли очень крепкими когтями.

Никогда никому не признался бы Данила, что от этих звуков по его спине пробежали мурашки и встали дыбом волосы под шлемом. Причем это был не страх, а что-то другое, пришедшее извне, словно не он сам боялся неизвестности, а кто-то живущий в этом мраке насильно пытался заставить его тело бояться.

Краем глаза разведчик видел, что то же самое происходит и с Фыфом. Мутант даже невольно сделал шаг назад, но справился с собой и тут же вернулся на то место, где стоял.

Лишь Снайперу, похоже, было все равно, кто или что ждет его впереди.

– Ну, чего на месте топтаться, пошли, что ль, – буднично произнес он, перепрыгивая с дрезины на платформу.

Всегда легче, когда в любом деле есть тот, кто подает пример. Данила с Фыфом, стряхнув с себя невольное оцепенение, последовали за Снайпером.

«Неужели он настолько непробиваемый и ничто его не берет?» – про себя удивился разведчик. И тут же получил ответ на свой безмолвный вопрос.

– Держитесь, парни, – бросил через плечо Снайпер. – Я, может, больше вас все это время боюсь. Но были в мое время в России такие славные войска, воздушный десант назывались, с парашютами на головы врага прыгали и, когда кончались патроны, зубами ему глотки рвали. Так вот у них поговорка была: «Десантник не тот, кто не боится прыгать с парашютом, а тот, кто боится, но все равно прыгает». Так что пошли дальше бояться, потому что те, кто там в темноте на нас жути нагнать пытаются, тоже живые и тоже опасаются тех, кто, несмотря на болотных червей, все-таки пришел к ним с острова.

Всё это Снайпер проговаривал, не спеша погружаясь в кромешную темень, словно в непроглядный омут. Луч его фонаря рыскал с пола на стены и снова на пол, так как споткнуться о какую-нибудь пакость, валяющуюся на полу или вмонтированную в пол, здесь было проще простого.

Фрагменты помещения, освещаемые фонарями, позволяли представить себе общую картину того места, куда попал Данила с товарищами. К входу на станцию вел длинный коридор, по которому когда-то возили груз для вагонеток. Люди были тем грузом, мутанты или научное оборудование – кто знает? Наверно, и то, и другое, и третье, вследствие чего и появилась на острове колония мутантов-телекинетиков. Но кто знает, что до сих пор хранили в себе подземные лаборатории разрушенного ядерного института, кто мог выжить в них после Последней Войны и во что превратился за два столетия?..

Мысли вяло бродили в голове Данилы. Привнесенный извне страх отступил, как крысособака, почуявшая силу и попятившаяся назад, предоставляя более сильному сородичу право атаки. Как-то сразу и вдруг навалилась усталость, захотелось просто подойти к обшарпанной стене, сесть, привалиться к ней спиной и заснуть. Или даже не ходить никуда, прямо так на пол рухнуть – и спать, спать…

– Держитесь, мужики! – вдруг закричал Фыф. – Шлемы не блокируют звуковые команды! Это Шепот Призраков! Не спать! Слушать только меня!

Вот уж не думал Данила, что маленький мутант может так заполошно и пронзительно верещать. Фыф орал, аж подпрыгивал на ходу, агрессивно потрясая своими глазными отростками, к виду которых разведчик успел уже привыкнуть, а его единственный глаз воинственно сверкал из-под каски в отблесках фонаря. Данила отметил, что от воплей мутанта встрепенулся и Снайпер, который, как и разведчик, чудом не зарылся носом в пол и не заснул на месте.

И вправду, из глубины коридора в паузах между воплями Фыфа слышалось шелестящее пение. Тихонько так, еле-еле. Убаюкивающе, умиротворяюще…

– Вот ведь гадство какое, – сплюнул Снайпер. – Что не шаг, то сюрпризы.

И сразу, без паузы крикнул:

– Вот оно!

Из мрака на границе света и тьмы шевельнулось что-то. Лишь на мгновение, словно вдоль фонарного луча провели прозрачным стеклом.

– Они здесь! – крикнул Фыф, нажимая спусковой крючок своего «Кедра».

Очередь распорола пустоту, гулкое эхо выстрелов частой дробью рассеялось под потолком, на пол звонко сыпанули гильзы.

– Отставить! – рыкнул Снайпер. – У нас патронов не вагон.

– Так они же…

– Это не они!

– Не понял…

– Даже если твои Призраки отражают картинку позади себя, у них должна быть тень! У того, кто пробежал перед твоим фонарем, тени не было. Пойми, тень непрозрачного объекта никуда не девается.

– Морок? – предположил Фыф.

– Вряд ли, – покачал головой Снайпер. – Скорее всего, они что-то делают с воздухом, посылают свое отражение, проекцию, куклу, на которую реагирует противник. Как на войне чучело в окопе выставить, чтоб вражий снайпер себя выстрелом обозначил, понимаешь?

– Но тогда где они?

– Смотрите внимательнее, – бросил Снайпер, светя фонарем уже не только перед собой, но и обшаривая лучом все пространство впереди, включая потолок. – И бей по теням!

Лучи света, словно сверкающие мечи, рассекали пространство, выхватывая из темноты разбитые силовые шкафы, куски оборванных проводов, разбитые потолочные плафоны и огромные дыры в стенах, когда-то облицованных плиткой. Данила успел подумать, что вряд ли те дыры пробиты каким-то оружием. Больше всего эти черные провалы напоминали норы. Только какое живое существо сможет прогрызть нору в бетоне… да еще и в стене под потолком?

– Оно над нами! – вдруг взвизгнул Фыф, но Данила уже стрелял. Так же, как в гигантского червя до этого, задрав ствол «Корда» почти вертикально…

Сверху ему за шиворот посыпалась бетонная крошка. Фыфу повезло меньше – на него плеснуло кровью, словно из ведра. Не отскочи он назад, могло бы и телом придавить…

На полу корчилось странное существо с распоротым очередью огромным животом, из которого хлестала черная кровь – своя или недавно проглоченная чужая – кто знает… Половину головы монстра занимала зубастая пасть, глаза огромные, без век и фасеточные, как у насекомого. Между глаз и пастью – тараканьи усы-антенны длиной с полметра каждый. Торс человеческий, но вместо рук – осминожьи щупальца с присосками, а ноги вывернуты коленками назад и оканчиваются страшными пилами, одного удара которых будет вполне достаточно, чтобы перерубить человеческую шею или конечность.