Текст книги "Форт Заря (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Минус в том, что у нас не так много топлива для трактора, а без дороги его не получить.

– Согласен, – ответил Ковтонюк. – Но думаю, что на просеку у вас его хватит. В крайнем случае, сколько-то возьмете каналом. Мы, со своей стороны, построим перевалочную площадку с дебаркадером.

– Владимир Викторович, – вступил Сотников, – вы сможете промерить и обозначить фарватер Щитовой?

– А то как же! Пока просеку рубить будут, я и с промером поспею. Вот только перевалку надо после промеров начинать строить. А то, не ровен час, дурную работу сделаете.

– Ну что ж, тогда прямо с завтрашнего дня и начинайте. Возьмите на борт сталкеров – обследовать прибрежные территории – и действуйте. Конечно, в отдаленной перспективе было бы неплохо построить и прямую дорогу, но пока что этот маршрут будет выходом. Ну, с этим более-менее разобрались. Теперь давайте поговорим о вопросах стратегических. Марк Львович, вам слово.

Профессор поднялся, откашлялся, коснулся указательным пальцем переносицы, будто поправляя несуществующее пенсне.

– Ваши сообщения, Евгений Михайлович, были всесторонне изучены. И из них были сделаны выводы. То, что Смотрящие пытаются регулировать деятельность анклавов давно уже не новость. Но прежде они делали это исключительно через каналы поставки. Теперь же открываются новые возможности. Один факт того, что русская локалка была установлена на эфиопской территории, уже говорит о многом. То есть они пытаются изменить сферы влияния анклавов, передав территорию более успешному с их точки зрения образованию. Появление же форта вообще выходит за рамки всех известных до сих пор, так сказать, правил игры.

– Марк Львович, перебил Женя к видимому неудовольствию Гольдбрейха, – у Джамала нашли точно такой же шар-индикатор, каким я активировал терминал форта. Мы считаем, что ему было известно назначение этого предмета, и я просто на несколько часов опередил его. Кроме того – только что пришло в голову – свой шар я нашел у негра, направлявшегося к югу от нынешнего положения форта. Очень возможно, что в том направлении существует еще одна неактивированная плита.

– Что ж, это подтверждает мою гипотезу. Начинается процесс передела зон влияния. И тем, кто активно осваивает пограничные с соседями районы, будут предоставлены такого рода бонусы. Видимо, вам, Константин, – Профессор посмотрел на Лунева, – стоит активизировать поиски подобных мест. С другой стороны, интерес представляют сами индикаторы. Мы не знаем, откуда они берутся и как попадают к их владельцам. Спасатель купил свой индикатор на рынке Манилы. А откуда он попал на рынок? А откуда попал к Джамалу, если эфиопы ни с кем не контактируют? Это опять же работа сталкерам. Возможно, стоит отправить одного-двух человек на рынок Манилы, чтобы скупить все могущие там найтись индикаторы. Мы не знаем, у какого еще из анклавов имеются в распоряжении индикаторы. И не знаем, кто еще обладает информацией об их функциональных возможностях. К нам эти данные попали благодаря весьма и весьма счастливой случайности. Поэтому необходима интенсивная работа на опережение, чтобы к тому моменту, как информация разойдется по всем заинтересованным лицам, мы имели максимально возможную фору как по числу индикаторов, так и по числу фортов. Еще один факт, заставляющий обратить на себя внимание – это появление новых локалок. То есть Смотрящие продолжают, видимо в рамках вышеупомянутой программы передела зон влияния анклавов, размещать на пограничных землях ресурсы. Евгений Михайлович, вы не обратили внимание, на каком языке были надписи на упаковках в строительной локалке?

– На английском.

– То есть это практически универсальный ресурс. Может быть как эфиопским, так и русским, и индийским. Я убежден, что в ближайшее время в зоне примерно пятидесяти километров от линии, равноудаленной от замка Россия и Аддис-Абебы, будут дополнительно появляться различные локальные ресурсы. Их необходимо искать и использовать. Каждая такая находка будет расширять территорию влияния Русского Союза. Теперь давайте поговорим о политических моментах. Как рассказал Евгений Михайлович, значительная часть эфиопских племен предоставлена сама себе. Видимо, именно этим объясняется криминальная активность эфиопов в районах, прилегающих к замкам Россия и Берлин. У них нет централизованного снабжения, они живут исключительно с добычи. Как пример, можете вспомнить сомалийских пиратов. Сейчас, со смертью Джамала, на некоторое время активность банд снизится. Во-первых, они будут драться за лидерство, так сказать, делить наследство. Также можно предсказать, что некоторое количество мелких групп отколется и либо примется искать добычу самостоятельно, либо постарается встроиться в сильную властную систему. Так что в ближайшее время, примерно, от недели до двух, многие отряды эфиопов придут, Евгений Михайлович, проситься к вам под крыло. Я предполагаю, что общее их число может составить от двадцати до тридцати человек. Наша же цель – не набрать армию негров, а присоединить максимально возможное число монокластеров и дать им возможность заниматься их традиционными занятиями – земледелием и скотоводством. И вы должны недвусмысленно дать им это понять. Очень полезно будет создать из лояльных эфиопских племен своего рода буфер между фортом Сибирь и Аддис-Абебой. Тем не менее, еще некоторое время набеги эфиопских шаек будут беспокоить всех нас, и, в первую очередь, форт.

– Скажите, Марк Львович, а насколько вероятна миграция племен из других секторов эфиопского анклава?

– В принципе, это возможно. Но – не скоро. Скорее всего, это будут какие-нибудь из племен Оромо вашего сектора, присоединившиеся к Аддис-Абебе, но сидящие на голодном пайке. И вот тут начнется самое интересное. С одной стороны, вы получите бонус от Смотрящих. А с другой – эфиопы должны в то же самое время получить от них достаточно чувствительное наказание. И вот тогда они вынуждены будут начать диалог. Хотя не исключено, что они сперва попытаются решить вопрос силой. Но, думаю, к тому времени вы будете им не по зубам.

– Есть еще один вопрос. Об ассимиляции эфиопов. Не случится такого, что присоединившиеся племена будут со временем претендовать на верховную власть в форте, как этого хотел Джамал?

– Такая вероятность есть. Но есть и способы упреждения этого. Во-первых, обучение детей. Понятно, не всех сразу. Но пример заразителен. Начнется с одного-двух, а потом племена сами захотят отдавать детей к нам в школу. Дети же, в свою очередь, чрезвычайно восприимчивы к идеям, особенно если эти идеи подаются в красивой упаковке. Должно помочь еще и то, что те племена, которые присоединятся в первую очередь, исповедуют православную версию христианства. Во-вторых, медицинская помощь. Понятно, что мы не станем лечить людей из недружественных племен. Вообще, эта программа долгая. Такие вещи не делаются ни в один день, ни в один год. Но представьте: сейчас у эфиопов общая численность около пяти тысяч человек. Это гигантское число по нашим нынешним меркам. Они в принципе не знают противозачаточных средств, поэтому детей будет рождаться очень много. Лет через пятнадцать-двадцать их число возрастет втрое. И при отсутствии контроля они просто затопят территорию Союза. И вполне может найтись кто-то, кто захочет воспользоваться эфиопами как инструментом и направить их против нас. Если мы не будем их контролировать, или хотя бы держать, как говорится, руку на пульсе, то не в таком уж отдаленном будущем нас ждут большие проблемы. Еще раз хочу подчеркнуть: мы не впадаем в прогрессорство, не ставим задач цивилизовывать или перевоспитывать эфиопов. Мы должны их контролировать экономически и политически. Если мы будем последовательны, то уже следующее поколение будет априори считать нас как минимум союзниками.

Речь профессора почти потрясла Женю. Как, оказывается, мелко и сиюминутно он мыслил! Насколько глубоки встающие проблемы и насколько широки открывающиеся возможности! Он преисполнился к Гольдбрейху безграничного уважения. Вот, млин, матерый человечище!

После были утрясательства разных мелких вопросов, небольшие курсы нумизматики и основ товарно-денежной политики, уроки планирования строительно-монтажных работ и прочее, прочее, прочее. К концу совещания у Жени, казалось, распухла голова от обилия всевозможной информации. Он едва успевал хотя бы конспектировать основное. Пытка кончилась, когда за окном кабинета уже повисли густые сумерки. Люди, прощаясь, расходились, оставив Женю вдвоем с Сотниковым.

– Я не жду, что вы с завтрашнего утра станете суперпрофи. Но у вас есть все возможности для роста. И, главное, желание. Так что дерзайте, но без лишнего риска. Напоследок хочу сделать вам несколько подарков. Вот это, – он взял со стола серую картонную папочку и передал Жене, – это досье на вашего Троекурова. Любопытный тип. Почитаете на досуге. Ручка? Да оставьте себе. Эти вещи здесь не в цене. Как вы могли заметить, наиболее дорого то, что произведено здесь же, на Платформе. Поэтому самая большая ценность – это мастера. Люди, которые досконально знают ремесло и умеют делать вещи своими руками. И могут, обратите на это внимание, передать свое мастерство другим. От нас с вами требуется только обеспечить их необходимым инструментом и возможностью работать. И поэтому я приготовил вам кое-что еще.

С этими словами Сотников вынул из-под стола футляр до боли знакомой Жене формы. Открыл.

– Берите, владейте.

Женя слегка охренел. Он с первого взгляда узнал содержимое футляра.

– Екарный бабай, это ж «Gibson»! И струны «Virtuozo»! Мать моя женщина! Да я ж такую только на картинках! Она ж стоит… мне и за год не заработать!

– Отвыкайте мерить вещи деньгами. И самая плохая, и самая хорошая гитары весят примерно одинаково. Поэтому сразу выбирайте самое лучшее. Могу вас заверить – Смотрящие отрабатывать не заставят. Так что берите. Надеюсь, вы еще приедете к нам с концертом. А пока что – до свидания. Сейчас Денис проводит вас в гостиницу, а утром за вами заедет машина и отвезет на аэродром.

– Спасибо, Алексей Александрович.

А что еще тут можно было сказать?

День 13

Большую часть обратного пути Женя размышлял над тем, что узнал из досье Троекурова. Сынок весьма состоятельного и весьма криминального человека, сделавшего состояние в мутных 90-х. Вырос под стать папаше, еще в ранней юности был замешан в грязных историях: с пьяными дружками изнасиловал девушку, так же пьяным за рулем сбил насмерть человека – отец и его деньги каждый раз успешно отмазывали мальчика от наказания. Когда он подрос и получил диплом – по неподтвержденным данным, купил – отец поставил его во главе одной из своих фирм. Бизнес был налажен, особого участия со стороны Троекурова не требовал. Но тот, на удивление, проявил деловую хватку, правдами и, большей частью, неправдами, стал расширять дело. С одной стороны, ловко обходил законы или подкупал законников, а с другой избегал переходить дорогу тем, кто сильнее. Его шумные гулянки давали обильную пищу желтой прессе, а те, кто пытался копнуть глубже, внезапно исчезал без малейшего следа. Обеспечив материальную базу, он двинулся в политику: в местную думу, потом в область. Собирался выставлять кандидатуру в Государственную думу. И еще настораживало: в досье говорилось о том, что Троекуров любил охоту и имел дома обширный арсенал. А перед обороной форта заявил, что не умеет стрелять.

Вот такой не самый простой человек. Что от него ждать? Очевидно, что быть рядовым работником он не захочет и будет пытаться подняться выше. Если, скажем, он станет руководителем одной из служб, это ему будет достаточно? Как-то слабо в это верилось. А если отдать ему руль? Что будет дальше? Учитывая его прошлые «заслуги», скорее всего он будет активно пользоваться каналом в личных целях, поддерживая прочие службы на уровне минимального существования. Как, собственно, действует сейчас большинство «бизнесменов», любой ценой выжимая из предприятия максимальный доход. Нет, конечно, Сотников это дело просечет быстро и вмешается. Но вот Женина карьера на этом закончится. И Ольга его тоже не поймет. Значит, Троекурова ни в коем случае нельзя допустить к сколько-нибудь реальной власти.

Следующий момент – как это сделать. В идеале, продемонстрировать бы людям гнилое троекуровское нутро и сослать на угольный разрез. А до тех пор, пока он не выкинет какой-нибудь фортель, придется сидеть как на пороховой бочке, постоянно ожидая от него подлянки. Может, вызвать его на разговор? Он запросто прикинется дурачком, будет хлопать глазами что та Снежана. А если просто взять и авторитарно выгнать? Как объяснить все это людям? Или просто тихо прикопать в тайге? Поискать для вида и объявить, что пропал без вести. Ох, тяжко! Шапка Мономаха ощутимо гнула Женину голову вниз. Нет, превентивные меры устранения конкурента – это показалось… нечестным, что ли? Так что Женя решил выжидать и потихоньку присматривать за фигурантом.

Подлетая, Женя видел случившиеся в форте за сутки перемены. Рядом с северной стеной уже был собран новенький сруб под баню, правда, пока еще без крыши. На донжоне теперь гордо стоял крупнокалиберный пулемет «ДШК» Один из огородов в новеньких домах был уже вскопан, и черная земля контрастно выделялась на фоне окружающей зелени. От западной опушки была накатана колея, а в самой стене леса уже была заметна изрядная брешь.

В форте Женю ждали с нетерпением. Бероев и Касаткин успели много о чем договориться и жаждали выдать информацию. Григорьев и Грубер требовали наждак для заточки инструмента, гвозди и скобы, Рихтеру срочно нужны были семена, Подольской – медикаменты, Циммеру – запчасти, бабе Лисе – продукты, Шеферу – инструкции. Женя, погружаясь в хозяйственные дела, успел мельком удивиться: как, оказывается, много людей вдруг стали зависимы от него.

Наскоро решив первоочередные вопросы, пошел готовиться к сеансу поставки и был пойман Ольгой.

– Наконец-то и я могу получить немного тебя, – промурлыкала она, прижимаясь к Жене всем телом и потираясь носом о его подбородок.

– Небритая колючка, ты даже представить себе не можешь, как холодно спать в одиночку под тонким одеялом! Давай, ты не будешь уезжать надолго, иначе по возвращении рискуешь обнаружить в постели натуральную Снегурочку.

– Обещаю не оставлять тебя одну без крайней нужды. Честное пионерское.

– Хорошо, я тебе верю. Иди, спасай мир. А вечером я возьму с тебя компенсацию. И, возможно, не одну…

Поднявшись наверх, Женя разложил перед собой заявки. Для того, чтобы заказать все требуемое, понадобилось бы не меньше двух недель. Утешает, что сегодня ему доступна двойная норма по весу. Что самое важное? Защитить людей и накормить. Ну, снаряжение для Касаткина подождет. А вот на шесть калашей по четыре запасных рожка – это нужно. И патроны. Ящик для ПКМ, 7.62х54 и пара ящиков 7.62х39 для автоматов. Вот уже почти 90 кил. Теперь продукты. Хорошо, мясо наладились добывать охотой. Нужны крупы, жиры, соль, сахар, мука, специи, тот же чай. Одним махом полтораста килограмм. А куда деваться! Эфиопы пока еще ничего не привезли. Теперь за медикаменты. Это, хотя бы весу немного берет. Зато номенклатуры бесконечный список. Взял, сильно не разбираясь, тридцать пять верхних позиций. Наждак. Лучше, наверное, древней конструкции с ножным приводом – электричество пока в дефиците. Ну и весит он – мама дорогая! Заодно и рукавицы взял – нечего людям руки портить. Сразу полста пар, с запасом, весу в них немного. А гвозди пусть из строительной локалки берут. Заодно проверят, не покушается ли кто на ресурс. Надо помаячить – мол, хозяин бдит. Интересно, а как с гвоздями обстоит дело у Сотникова? Там же, говорили, железо плавить начали. И кузни свои есть. Интересно, а у нас как с кузнецами? Может, хоть один найдется? Да, надо сказать коменданту: пусть люди всякий железный мусор собирают. Потом его хоть на те же гвозди можно будет перерабатывать. А вообще надо тему специальностей с Григорьева на Шефера перекинуть. Ему как раз положено этим ведать. Надо же, какая-никакая управленческая структура образуется! Пора, наверное, ежедневные совещания, планерки вводить. Ладно, с этим после. Осталось 10 позиций и 100 кг. Там у Циммера что-то было. Где его список? Ага, вот он. Всего семь позиций для фиата и он забегает. Сегодня Касаткинские, Женя видел, вовсю уже на «Виллисе» патрулируют. А еще возьмем резину для раскуроченного квадрика. И высоковольтные провода. Прочие пока что можно и на скрутках соединить. Остальное – бензином. Что не отдастся эфиопам, то уйдет себе. Все, пора звать мужиков разбирать посылочку и идти решать вопросы с очередными эфиопскими вождями – опять приехали.

День 27

– До свидания, Ашенафи.

Ворота форта закрылись за машиной, а Женя устало опустился на скамейку. С момента возвращения из замка Россия он буквально потерял счет времени. Утро начиналось со ставшей уже привычной зарядки, потом утренняя планерка, постановка задач на день и сбор заявок на поставку, потом полчаса упражнений с пистолетом. Дальше обход владений, подготовка к сеансу поставки и сам заказ.

После обеда обычно приезжали эфиопы. Вообще-то, они приезжали и в другое время, но после обеда их обычно было особенно много. Приезжали торговать, договариваться, просить, иногда даже жаловаться, обычно на соседей. Женина репутация у местных племен стала буквально железобетонной. Белый человек, который убил страшного Джамала, который победил племя Дасанеч, назначил нового вождя племени Хамер, который жестко наказывает врагов и щедро одаривает союзников. В конце концов, у него есть большой каменный дом, много оружия, машин, патронов, бензина и еще всяких других полезных вещей. И это можно выменять на продукты или отработать. И знать точно, что сделка будет честной. Порой Женя с ужасом думал о том, что будет делать, если эфиопы захотят на него повесить межплеменной арбитраж.

После эфиопов обычно наступало время связи с Сотниковым, потом вечерний «разбор полетов», а в перерывах между всем перечисленным – миллион мелких дел, проходящих под категорией «прочие». И лишь поздним вечером, добравшись до своей комнаты, Женя мог позволить себе расслабиться. И, надо сказать, в этом ему в немалой степени и весьма активно помогала Ольга. В последнее время видеть ее, говорить с ней или хотя бы просто прикоснуться к ее руке стало для Жени насущной потребностью. Он боялся произнести вслух то самое заветное слово, но иначе объяснить то, что между ними происходило уже не мог. И вечерами, когда они оставались наедине, бывал по-настоящему счастлив.

В этот раз Ашенафи приезжал не торговать. Вернее, не только торговать. Во-первых, он привез очередного потеряшку. Вернее, очередную. Зато какую! Хрупкая беловолосая девушка с огромным лохматым псом. Вроде бы, кавказская овчарка. В области знания собачьих пород у Жени был большой пробел. И с полной уверенностью он смог бы отличить лишь дога от таксы. Девушку звали Лена, собаку – Зигфрид. Парочку тут же увели снимать стресс по уже отработанной схеме и вводить в курс дела. А вот во-вторых была информация. Сравнительно недалеко от форта нашлось еще две плиты терминалов. Одна, как и предполагал Женя, на юге. Примерно в сотне километров от форта. Но там проблемы: рядом поселилось племя Мурси, известное своими кровожадными привычками. Поклоняющиеся смерти люди увидели в жутких багровых сполохах и голосах, отпугивающих посторонних, место жительства своих богов и всерьез его охраняли. А вот вторая плита была на северо-востоке, километрах в пятнадцати от бывшего поселка племени Дасанеч. По словам Ашенафи, она появилась недавно, лишь несколько дней назад. Раньше в этом месте был только лес, а потом в один момент оказалось огромное поле с черной плитой на вершине невысокого холма. Если с южной плитой можно было повременить – она под неплохой охраной, то вот другую требовалось срочно занимать. И, наверное, даже активировать. Благо, один шар-индикатор у Жени еще оставался.

Надо сообщить о находках Сотникову и собрать совещание своих спецов, да и стоит как следует подумать обо всем самому. Но это после. А сейчас облагодетельствованный за столь ценные вести Ашенафи уехал на восстановленном Циммером Фиате с бензином и патронами. Дружба дружбой, но за каждое дружественное действие эфиопов нужно платить. И если сегодня не отдать договоренного за привезенного человека, то завтра могут и вовсе никого не привезти.

Вообще за эти две недели сделано много. Даже можно сказать, очень много. Продовольственная проблема разрешена полностью. Через день то от одного племени, то от другого приносят или привозят зерно, мясо, птицу. К осени Рихтер обещает свои овощи. Григорьев теперь ходит охотиться больше для собственного удовольствия, чем для пропитания. Причем, догадка Гольдбрейха о полиэтилене полностью подтвердилась. В тот день, когда Женя вернулся в форт, приезжал Уорку, новоявленный вождь остатков племени Хамер. Клялся в верности. А после всех ритуалов спросил, нельзя ли получить еще той пленки, в которую было завернуто тело Джамала. Поднаторевший за последнее время в торгах Женя быстро оценил интерес потенциального торгового партнера и уже через пять минут договорился о весьма выгодном обмене. Прочие племена вскоре тоже узнали о ценном материале. Почуяв спрос, Женя притащил каналом сразу целый рулон, и теперь отматывал по мере надобности.

По обе стороны от форта теперь стояли бани. Решили сделать две – женскую и мужскую. Слободка перед воротами приросла еще на четыре дома, уже самостоятельно срубленных. И хотя население форта теперь лишь немного не дотягивало до сотни, проблемы с жильем не возникало.

На три четверти была закончена просека. Часть леса пошло на новые дома, а часть Грубер сложил на просушку. Коломийцев закончил промеры фарватера Щитовой, и начались работы по строительству перевалки. Правда, просеку пришлось тянуть на десять километров дальше, чем планировалось: верховья реки для судоходства однозначно не годились. Выше могла бы зайти разве что плоскодонная баржа. Возможно, понтон «Густав» мог бы попытаться. Но ведь не дело, если никто кроме него не сможет добраться до пристани. Кстати, при строительстве просеки была пара ценных находок. Обе были сделаны совершенно случайно. На двенадцатом километре просеки один из рабочих отошел в сторону по естественной надобности. И, обозревая окрестности во время процесса, заметил среди елок невысокую крышу. Оказалось – землянка. Вернее, наполовину заглубленный небольшой сруб. А в нем – буквально клад. Четыре пулемета ДПМ, два пулемета Максима, два десятка мосинских винтовок, десяток СВТ-40, пистолеты ТТ, изрядный запас патронов и – как вишенка на торт – 50-мм ротный миномет Шамарина с небольшим запасом мин. Когда все это богатство свезли в форт, Касаткин только что не прыгал от радости.

– Ну все, теперь пусть хоть все негры разом приходят, здесь все и лягут. Хоронить замаемся.

Жене же эта находка развязала руки. Он остановил заказ оружия и боеприпасов и переключился целиком на производственно-хозяйственную тематику. Он получил все лекарства по списку Зенгер, и все запчасти по списку Циммера. Собственно, он потому и отдал «фиат» со спокойным сердцем – это была худшая машина из автопарка. Карл Рихтер теперь гордо разъезжал на новеньком мини-тракторе. Все потеряшки и вызволенные из рабства люди были обеспечены необходимыми в быту вещами, от одежды и обуви до зубных щеток. У Грубера появился полный набор самого разнообразного инструмента, от рейсмуса до токарного станка. Циммер тоже не испытывал недостатка во всевозможных ключах и съемниках. Женя даже притащил ему компактный сварочник.

Второй находкой был небольшой пароходик, речной колесный буксир. Нашли его в верховьях Щитовой через несколько дней после начала строительства перевалки. Как выяснилось, он плотно сидел на мели. Выглядело так, будто Наблюдатели его как раз на эту мель и скинули. Но Коломийцев заявил, что по осени, как пойдут дожди, воды в реке прибудет, и буксир спокойно сойдет с мели своим ходом. Пока что на новое судно готовили команду, завозили уголь и проверяли механизмы.

Курт Шрайбер блестяще справлялся со своими обязанностями. Жизнь форта налаживалась не по дням, а по часам. Все были при деле, работа кипела на всех фронтах. Жене оставалось лишь общее руководство, работа с каналом и внешняя политика – общение с дружественными эфиопами. А враждебных поблизости не осталось вовсе. После возвращения Жени из замка Россия в окрестностях форта появлялось несколько отрядов, но после пары-тройки очередей из ДШК благоразумно исчезали. Одна группа попыталась напасть на бригаду лесорубов, но Касаткин и его ребята доказали, что не зря едят свой хлеб, и оружейка в форте пополнилась еще несколькими стволами. Несколько раз видели изгнанного Тэкле, но всегда издалека.

В караулке, в которой три бравых преферансиста попали на Платформу, теперь размещался стационарный пост. Окна в здании превратили в бойницы, ближний лес нашпиговали сигналками, получился полноценный КПП. Первую локалку решили не трогать и со временем сделать там небольшое поселение. Предстояло ведь еще бить просеку к медному месторождению, и само собой напрашивалось устроить там базу.

С эфиопами тоже все утряслось. Теперь под Жениной рукой числилось полтора десятка племен. Насколько можно было судить, все они были довольны таким положением. Регулярно приезжали торговать, покупали у Жени патроны, бензин, ту же полиэтиленовую пленку. Что было особо важно – одно из племен предпочло привезти в форт своих пленников в обмен на установленный выкуп и поклясться Жене в верности. Учитывая такое количество присоединившихся и жаждущих торговли кланов, было решено организовать рынок. Только место для него еще пока не выбрали.

По мере присоединения племен, планшет канала несколько раз «тренькнул», как выражался Сотников. В один раз Наблюдатели дали оружие – еще два пулемета ДШК. В другой – разрешение назначить дублирующего оператора канала. Женя, конечно, тут же написал имя Шефера. Но самое ценное – это появление неподалеку от форта нефтеперерабатывающего заводика, точно такого же, как в замке Россия. Сейчас там ковырялись присланные Сотниковым специалисты и пара человек, отданных к ним в науку. Обещали через два-три дня выдать первую партию солярки.

Еще Жене не давала покоя ситуация с Троекуровым. Он внешне никак себя не проявлял, работал наравне с другими, хоть и без особого энтузиазма. Друзей не заводил, а женщины, кроме Снежаны, которая, хрен знает почему, втюрилась в него по уши, сами его избегали, несмотря на брутальную внешность. Он попытался подкатывать к некоторым, но был недвусмысленно послан. Особенно жестко послала его Даша Мокрецова. Что удивительно, его теперь избегала и правозащитница. Видимо, после той эфиопской оплеухи что-то в ее мозгах встало на место. Она пусть и не числилась в передовиках, но старательно исполняла порученные ей дела и не заикалась больше о правах негров. Хотя роскошный фингал давно уже сошел, она время от времени машинально ощупывала то место, где он когда-то был.

Вечером Женя еще немного потренировался с пистолетом. Несколько дней назад с его руки сняли повязки и, хотя рука еще болела и плоховато двигалась, было хорошо уже то, что не приходилось носить ее на перевязи, и можно было без посторонней помощи справляться с элементарными бытовыми ситуациями – хотя бы самостоятельно натянуть штаны. Да и пистолет теперь можно было держать обеими руками. Во время очередного занятия Григорьев подошел, посмотрел, кое-что поправил, одобрительно хлопнул по здоровому плечу.

– Молодец, растешь.

– Спасибо.

– А что тут благодарить? Сам все сделал, себе и спасибо говори. Я не комплименты кидаю, а говорю тебе все как есть. Еще прицельную стрельбу подтянешь, можно будет считать, что первый курс обучения окончен.

Неделю назад Григорьев повел Женю на специально оборудованное стрельбище, на котором Касаткин гонял своих орлов. Повесил мишень на нужном рубеже, объяснил, как прицеливаться, отстрелял обойму для демонстрации. В первый день Женя позорно садил пулю за пулей в молоко. Но вот сегодня он уже вполне уверенно попадал с пятнадцати метров. Пробовал стрелять и навскидку, но точный выстрел мог сделать лишь максимум метров с пяти, а дальше десяти уже начиналась лотерея. Григорьев же требовал гарантированно попадать с двадцати пяти метров прицельно и с десяти-пятнадцати навскидку.

Женя закончил занятие и убрал «Люгер» в кобуру.

– Иваныч, есть по Троекурову какие-нибудь новости?

– Нет, все по-прежнему. Скоро придет с работ, попробую еще разок с ним потолковать. Себе на уме он. Снаружи все ровно, все хорошо. А что внутри – не показывает. Один только раз он чуть раскрылся, когда Дашка Мокрецова его приложила. Она девка фигурой ладная, да и лицом удалась, вот он к ней клинья подбивать начал. А у нее с Шуриком амуры. Глядишь, к осени до свадьбы дойдет. Троекуров и ляпнул ей что-то про Шурика – мол, кто он такой, да на кой он ей нужен, да он, Троекуров, во сто крат лучше. Говорили, что еще и прихватил ее за нежное место. Но тут наверняка не знаю, врать не стану. Но только приложила Дашка его по морде со всего маху. А рука у ней тяжелая оказалась – спортсменка все ж. Даром, что сама невелика. У Троекурова потом два дня пятерня на щеке светилась. Вот тут он и взбеленился, схватил было Дашку за грудки, но тут Ольга твоя рядом случилась. Да еще с хаудахом. Уперла стволы ему в мотню. Вали, говорит, отсюда, пока фальцетом не запел. Тот поостыл, да и смылся с глаз. С Дашкой и Ольгой теперь встречаться избегает, но издали поглядывает нехорошо. Как-то тревожно мне нынче. Не из тех Троекуров, кто обиды прощает. Но интуицию, ее к делу не пришьешь. Блондинка твоя за ним как собачонка бегает, только он ее близко не подпускает, так, пользует в койке время от времени.

– Ладно, Иваныч. Поговоришь с ним нынче, завтра с утра еще перетрем тему.

– А может, все-таки, по-тихому под мох его убрать? Сколько он еще будет нам нервы портить?

– А людям как объяснять?

– Скажем, что тигр сожрал.

– Нет, не могу я так.

– Ну смотри, ты начальник.

Вечером, закончив все дела, Женя поднялся в свою комнату. Привычно уже расстегнул ремень, снял кобуру, положил ее на тумбочку. Да, теперь у него была настоящая тумбочка и низенький топчан – Грубер постарался. Он нашел себе троих помощников и с удовольствием занимался любимым делом. Все хотел закончить с ширпотребом и заняться действительно красивыми вещами. Но для этого требовалось хотя бы просушить дерево, то есть творчество откладывалось по крайней мере на пару месяцев, а уж эксклюзив – так и вовсе на пару лет. Распоясавшись, Женя присел на топчан, стянул с уставших за день ног ботинки. Ольга, уже успевшая устроиться на постели, протянула руку, игриво царапнула ноготками между лопаток. Вечер обещал быть бурным и весьма, весьма приятным.