Текст книги "Прорыв (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Химик же потребовал к себе наиболее опытных Долговцев и одиночек. Военных не рассматривал в принципе, тут вопрос тонкий, требует опыта! Расставил складной стол метрах в ста пятидесяти от общей суеты и начал:

– Это не граната, хотя её тоже надо бросать в сторону противника. Это искусственно созданная аномалия. По просьбам трудящихся, в смысле нашего боевого генерала Резанова, я сделал однотипные артефактные сборки. Их надо активировать и швырять как можно дальше. В этой технологии имеем несколько сложностей. Сейчас покажу как делать. Пока познакомлю с комплектующими. У вас будет два контейнера, в одном, вот он зелёный, специально так покрашен, мелкая Медуза с гравианомалии. В другом, он красный, видите, и это не спроста! Тут в красных арты большие из термоаномалий, все они разные, подробности вам не нужны сейчас. Важно другое – как они активируются. Я специальным образом подготовил эту вторую часть, то есть арты из термоаномалий, к сопряжению, надеюсь слово понятное? Так просто они ведь с первыми не слюбятся. В красных контейнерах арты, которые надо сначала полить керосином, бутылки уже у вас. Без этого реакции не будет! Вернее, будет, но я не могу сказать когда. Через десять минут или завтра, это всё может быть. А политые керосином вступят в реакцию с Медузками сразу! Поэтому алгоритм запоминаем как… Не знаю как что! Сначала полить, потом из зелёного контейнера арт переложить в красной. Туда, где политый керосином уже. Поняли? Окей! И сразу закрыть крышкой, завинтить её. Реакция следует через три-четыре секунды, максимум пять. Так что уверенно, время есть, закрываете этот красный контейнер, – Химик наглядно показывал все действия медленно, чтобы было хорошо видно, – и закидываете под ноги вражине. Не рекомендую в помещении – можете перекрытия на голову себе уронить. Потому что это Карусели, они активируются навроде как взрыв, сразу в радиусе метров трёх хватают органику любую и предметы, а потом как всегда – раскручивают и рвут на раз. После сработки аномалии ослабевают, но не пропадают! Это надо помнить, подходить к эпицентру никак нельзя, никак!

Химик перевел дух. Его слушали в полнейшей тишине, как какого-то демона Зоны. Такого никто из присутствующих не только что не этого умел, почти никто о таком и не слышал. Но то было не всё, и инструктор продолжил:

– Активация, то есть сопряжение артов означает неминуемую реакцию. Если полил керосином арт, то он всё – заработал. Можно его не сразу соединять со вторым, там времени вагон – полчаса точно есть. Но, как соединятся, то пойдёт термическая реакция, вынимать арт оттуда из контейнера нельзя, рука просто сгорит, а потом ещё и аномаль выскочит. Так что объединил арты – только бросать! И подальше. К тем, кто самый умный, сразу сообщение: обработанные арты в красных контейнерах ни на что не годятся, кроме этой сборки. Они свои свойства обычные утеряли. Они вообще через двое суток в пыль превратятся. Так что желающим сэкономить, а потом арты продать, заниматься этим не советую. И последнее. Это не граната Ф1, вы меня поймите. Гарантии корректной реакции я не даю, могут быть сбои. Если сборка не сработала, значит сработает потом. Потому сами к тому месту не идите, остальным опасность тоже показывайте!

Химик нарочито медленно продемонстрировал все этапы и действия с реальными артами. Завинтил крышку красного контейнера и что есть силы бросил в сторону от собравшихся. И через обещанные секунды там молча расцвела высокая Карусель, тут же подхватив близкий мусор. Народ громко и матерно вздохнул.

Пока Резанов утрясал вопросы связи и взаимодействия Долговцев с наёмниками, подошло время обеда. К слову, связь тут она была на редкость хороша, разведка, что ушла часа три назад, была слышна как в идеальных условиях Большой Земли. Ну так оно всегда бывает аккурат перед выбросом дня за два. Наскоро поев все ждали прибытия обещанных вертолётов. Но прилетели совсем не они.

С непривычным свистом из низких плотных облаков вывалились два летательных аппарата абсолютно незнакомой конструкции. Резанов с возрастающим удивлением следил за их манёврами. Хотя там всё было просто. Эти большие и внешне грузные, тяжёлые, какие-то по-боевому простые и угловатые бронекоробки на слепящих бело-голубых огнях посадочных двигателей отвесно снижались прямо в центры площадок. Скорость снижения была такова, что её можно было сравнить со свободным падением, но аппараты плавно замедлились и, опалив круги площадок, выдвинули лыжи посадочных ног-манипуляторов. Окрашены были в нейтральный серо-зелёный. Обычный такой универсальный цвет войны. Знаки на бортах понятности не добавили. Вроде бы вполне утилитарные индексы боевых машин. Если бы не одно «Но». Они ни на один знакомый язык похожи не были. От слова «Совсем»!

Валентин подошёл к Халецкому, что стоял уже возле ближней площадки, рассматривая необычных гостей. Аппараты были похожи на распространённые американские конвертопланы Bell V-22 Osprey. Ну приметно как июльская гроза на ноябрьскую изморось. То есть понятны возможности вертикального взлёта-посадки, видно их умение быстро двигаться горизонтально, но тут не было лопастных двигателей на плоскостях. Огромные реактивные движки расположились по-вертолётному, сверху фюзеляжа. И сдвоенная кабина была не по-самолётному расположена, скорее, как на ударных русских Ми-28Н, то есть один над другим. Хвостовые стабилизаторы двойные, как у конвертов, но смотрят вниз в разные стороны. И плоскости-крылья угловато загнуты вниз, как крылья альбатроса, сами короткие и не аэродинамичные. Вообще во всём облике этих машин просто сквозила бронированность, неуклюжая и тупая грозная сила настоящего хозяина фронтового неба. А вот хвостовая часть, наоборот, длинная и, по сравнению с общей внешностью, даже где-то изящная. Расположена рамой, то есть хвостовых балок две и соединены угловато-рубленным, как и весь стиль машин, хвостовым оперением. Вооружение на пилонах, ничего необычного – толстые бочки НУРСов, хищные профили крупных управляемых ракет, впереди по бокам немного ниже фонаря кабины пилота пара широких стволов, снизу, как и у знакомых Милевских вертушек – пушка. Только очень короткая и какого-то просто танкового калибра. Скорее всего это всё же аналог вертушки, много очень общих черт, решил про себя Резанов.

– Халь, чё это такое? – тихо спросил он майора в спину.

– Сам первый раз вижу, видимо это те обещанные силы планетарной обороны, позывные у них наши, я думал вертухи пришли. Ты тут пока побудь, я пообщаюсь, – ответил он, рассматривая быстро вытряхивающихся десантников. Вот тоже интересные товарищи.

Все как на подбор низкорослые, крепкие, приземистые какие-то. Морды широкие, даже под масками видно. А офицер их вообще не от мира сего. Потому что в шинели и фуражке серо-бежевого цвета. Вот с ним то Халецкий и отправился к карте, ко входу в Тоннель. За ними двое из прибывших солдат двинули. Ну и Резанов тоже, ему было очень интересно что это за звери такие.

Прибывшие были в какой-то чересчур объёмной броне, наплечники и здоровенные шлемы делал их фигуры гротескно-мощными. Оружие было вообще не понятным: объёмные такие штурмовые винтовки с широкими скошенными вниз набалдашниками пламегасителей. Форма и броня, оружие и внешность, всё выглядело вроде понятно, но очень непривычно.

Резанов подошёл к группе совещавшихся, встал поодаль, так чтобы слышать. Оба солдата, скорее это младшие офицеры, молча рассматривали карту, говорили Халецкий и офицер в шинели. Говорили недолго, офицер что-то бросил своим и быстро зашагал к своим летающим машинам. Через пару минут они с характерным свистом ушли в облака.

– Что за на фиг? – подойдя ближе спросил Резанов.

– Ничего не понял. Что за войска, чьи, – покачал головой Халецкий, – этот ещё тоже. Оловянный солдатик, мать его.

– Почему оловянный?!

– Ничего толком не сказал, не представился, типа «для тебя я лейтенант». Вот сказал тебе два отделения с сержантами. Им задачу ставь. Говорить с ними личному составу запретить, обеспечить питанием. Боеприпасы не нужны, ничего больше не нужно. И по карте показал, чтобы я этих отправлял на занятие поста с бытовкой.

– Не многовато борзоты для лейтенанта? – поинтересовался Резанов, посматривая как прибывшие сержанты строят контингент широкоплечих бойцов.

– Я хэ-зэ. Приказ у него прямой письменный от штаба, типа «Выполнять чё скажет». Кто там идёт к той точке, к посту из бродяг твоих, ты же Долгарей не хотел отправлять?

– Да, я четверых отправлю, тот мужик, что аномальные гранаты нам делал и его напарник, бывший спецназер. Опытные. И пара парней, что там были несколько дней назад. Ты мне скажи, это что за пушки у них, – Резанов снова кивнул на прибывшее подразделение.

– Вообще первый раз наблюдаю. Ты мне сам скажи, что это за отделение по 15 бойцов, это ж взвод. И экипировка какая-то…

– Халь, тебя вообще-то не напрягло, что этот поц в шинели и фуражке образца как в первую мировую? Это что вообще, ему сабли только не хватает. А ты – экипировка!

– Ага. И нагана на портупее…

Разведка вернулась с опозданием, бойцы уже поснидать успели и расселись возле костерков, в основном в Тоннеле, чтобы не отсвечивать. Новости были ожидаемыми. В производственном комплексе посреди локации засели чёрные и Монолитовцы. По периметру не ходят, за ворота не суются. Сидят на крышах приземистых заводских знаний, меняются по обычному расписанию, ничего особенного. Количество группы указывали разное, но пришёл Призрак и всех рассудил. Он насчитал 23 хмыря в балахонах и пятерых обычных Монолитоцев. Тяжёлого оружия не выявлено, но есть пара снайперов.

Вертолёты всё же прилетели. Приземлились одновременно с возвращением разведгрупп, разгрузились и отправились к дальнему концу Агропромовской территории, увозя с собой объединённое подразделение Долговцев и наёмников под общим командованием Колобка. К ним же присоединилась четвёрка Гонты, это чтобы взять под контроль тот проход с Янтаря на предмет пресечения просачивания вражьих подкреплений. Вновь прибывшие войска непонятной обороны быстрым маршем покинули расположение, впереди веером шла четвёрка сталкеров.

Связь радовала редкой чистотой, на позиции для штурма выдвинулись через час. Халецкий был непривычно мрачен, немногословен. Видимо немного нервничал. У Резанова своих забот хватало, ведь и толпа бродяг-одиночек и Долговцы, все в результате на нём. Космач выдвинулся вперёд к основным воротам, бОльшую часть своих отрядил отдельно для прорыва через пролом в заборе, что сбоку, оттуда прямо на заводские пути и платформы можно выскочить. Военные под командованием лейтенанта Алексеенко расположились за парой грузовых вагонов, близко стоящих к воротам завода Агропром. А Скуля развернул под их охраной свои миномёты.

Штурм начался после подтверждения, что подразделение непонятного подкрепления на позиции и ждёт приказа к атаке на пост. Люди Колобка уже высадись возле дома у болота и постреляли недругов, коих там было семеро всего. Охотники тут же отправились к переходу, а десант начал подготовку позиций и разгрузку вертолётов. Всё шло по плану и по плану же ударили миномёты. Стрельба шла со смешного расстояния, в профессионализме артиллериста Пончика-Скули Резанов уже давно убедился. Мины густо захлопали на территории завода, сверху прошёлся Ми-24, обильно распустив огненные цветы неуправляемых ракет.

Резанов облюбовал для наблюдения за операцией здоровенную вышку прямо возле путей у выезда из Тоннеля, такие были много где натыканы в самом начале эпопеи с Зоной. На Свалке пара, одна в середине Болот, по периметру Военных Складов тоже штуки четыре стоит. Сверху вышка защищена стальной крышей, стенки площадки из бетонных блоков, очень внятный НП. Только залезать на неё неудобно, прямо под лестницей расположился небольшой, но вредный Трамплин. Халецкий остался в Тоннеле в компании с верным Тохой, частью вояк и несколькими Долговцами. Резанов вёл он-лайн репортаж – пересказывал ему всё, что видел. А видно было отлично, правда потом дым от разрывов и пожаров всё же картинку ухудшил.

Один из БТРов ворвался на территорию, вынеся ржавые ворота и встал боком к основному зданию, там, где кирпичная труба. Из люков со стороны, закрытой корпусом машины, посыпались солдаты. Рядом на платформу уже повылезли чёрно-красные фигурки Долговцев, занимая позиции за контейнерами и прочими укрытиями. В ворота нестройно, но в хорошем темпе вливалась немногочисленная основная группа атакующих под командованием полковника Космача. Миномётный огонь пришлось прекратить, вертолёт ушёл в сторону границы Зоны. Но их поддержка была уже не особо то и нужна. Бронетранспортёр поливал из спарки пушка-пулемёт по окнам и провалам дверей, военные с клановцами сноровисто продвигались по территории, сталкеры-одиночки скучковались возле пролома и ворот, им был приказ идти второй волной, если штурмующие наткнутся на серьёзное сопротивление. В первом ряду шли Долговцы штурмовых квадов, продавливая экзопулемётчиками куцую оборону противника. В центре великаном выступал Клык. В большой и тяжёлый бинокль Zeiss, что выдал Резанову командующий операцией, было отлично видно, как легендарный сталкер поводит длиннющим стволом КОРДа, время от времени выплёвывающим короткие очереди.

Как и предполагалось, противник не стал цепляться за завод и предпочёл отступить под общим натиском техники, артиллерии и тяжёлой пехоты. Ушли через тот, задний пролом в заборе, что выходит к люку подземелий Агропрома. В них не полезли, а просто отступили к НИИ. Их не преследовали.

Результатом штурма были четыре вражеских трупа и трое раненых военных. Да Долговец из квада Иванцова поймал пулю от своего же. Но обошлось ушибом. Всё же хорошие боевые костюмы эти ПСЗ-9д.

Участвовать в атаке на пост с бытовкой и валяющими неподалёку остовом Ми-28-ого Химик не планировал. То есть ему Резанов вот так впрямую не говорил, что ты братишка посиди в тылах и, если что – постреляй. Но это как-то само собой разумелось, им была поставлен задача провести группу этих странноватых вояк. Но молчаливый толстомордый сержант так не думал. Знаками и междометиями он заставил сталкеров двигать вперед, солдаты его очень понятно направили стволы своих пушек на Пригоршню, который было начал права качать. И быстро так всё произошло. Сержант вынул из кобуры широкий, как и он сам, пистолет, который Химик сразу окрестил бластером, и доходчиво направил короткий толстый ствол Никите в лоб, затем сделал интернациональное движение типа как «Вперёд, на мины!». Пришлось пригнувшись перебежками идти в тупую и совершенно неожиданную для себя атаку.

Монолитовцы на посту чухнулись с опозданием, когда половина поля перед постом атакующими была уже пройдена. Бежать не получалось – тут и там кочки, какие-то железяки и растрескавшиеся строительные блоки из бетона. Плюс к этому единичные аномалии, которые приходилось показывать неразговорчивым воякам. Из окна бытовки заработал пулемёт, сталкеры попадали кто где шёл, но солдаты тут же пинками подняли их и, пристегнув штыки (!) к своим громоздким винтовкам, перешли на бег. Со стороны поста огонь вели не менее полутора десятков стволов, а солдаты ломились, будто это в пейнбол игра – попали и пофиг. И ведь попадали, но в основном по здоровенным сферам непривычного вида и в тяжёлые бронежилеты с очень крупными наплечниками. Поэт отхватил пулю в самом начале, охнул и повалился на спину. Марти тут же оказался рядом с напарником, но жёсткий удар прикладом по спине пояснил ему, что товарища выручать он будет после того, как закончит сам погибать. На его возмущённое выступление второй солдат чувствительно ткнул его в грудь похожим на мачете штыком – хорошо «Заря» с бронежилетом. И всё тут же стало яснее некуда, Марти порысил вперёд от укрытия к укрытию. Надо сказать, что атакующие хладнокровия не теряли и дисциплинированно держались за своим закреплённым сталкером-проводником. Огонь обороняющихся стал плотнее, солдаты то тут то там валились, но упрямо пёрли в лобовую атаку, не отвечая на залпы и очереди. Химик подумал, что неплохо было бы достать и активировать артефактную сборку, но понял, что на бегу, постоянно меняя направление и укрываясь то за одним, то за другим препятствием, он даже гранату не успевает достать из разгрузки.

И тут солдатня по команде залегла, заняла позиции и открыла ураганный огонь по вагончику и укреплениям из мешков с песком. Саму команду сталкер пропустил, пытаясь остаться в живых под градом пуль, а затем аж рот открыл от полнейшего опупения. Винтовки не стреляли! То есть да, вели огонь. Это выражение тут было максимально аутентичным, оно передавало полный смысловой спектр происходящего. Эти пушки со стволами 9-ого калибра, не меньше, с негромким шипением плевались огненными сгустками которые как-то вне известных Химику законов мироздания растягивались в подобия лучей. Скорострельность подразделения была дикая, магазины перекидывались в полсекунды. Бытовку издырявили моментально и с мешков обороняющихся тоже смели на раз. Снова ломанулись в атаку. Только теперь ни пулемёт, ни стрелки им не мешали. Но через пару-тройку секунд стрельба от поста возобновилась, грохнули взрывы гранат. И тут слева что-то рявкнуло с неожиданным дополнительным треском. Основной редут из мешков, куда, по-видимому, переместился пулемётчик Монолита, разметало в стороны. Но взрыва как такового не было, просто вспышка и улетающие в тыл врага ошмётки. Совсем рядом солдат тяжело припал на одно колено и с видимым усилием поднял грозный с виду и совершенно незнакомый аппарат, напоминающий какие-то суперпушки из «Звёздных Войн». Оружие с трескучим хлопком отправило в сторону неприятеля широкий обжигающе-яркий луч, от которого бытовка моментально вспыхнула и развалилась. Звук и урон от этой дуры были попроще, чем от предыдущей, но вот эпичная вспышка… Химик зажмурился и попытался проморгаться. Когда весёлые сине-белые сполохи перестали плясать перед глазами всё уже было закончено. Военные ворвались на пост и вручную, не торопясь резали обгоревших и раненых штыками. Химик смотрел на обезображенные огнём атакующих трупы в каких-то сектантских балахонах и вполне привычных Монолитовских комбезах. Тут десятка полтора так и остались. Вот остатки пулемёта валяются, хорошенько так оплавленные. Даже и не догадаться, что за агрегат был. Подошёл Пригоршня. Тихий такой, видимо, тоже под впечатлением этой самоубийственной, но очень быстрой и эффективной атаки. Ему виднее, конечно, он старый солдат. Интересно, что скажет.

– Марти к Поэту побежал, пойдём тоже, пока приказов не поступило? А то припрягут трупья таскать или чего.

Так и сделали, пока военные были заняты на посту. Поэт уже оклемался, Марти стащил с него комбинезон. Проникающего ранения не было, видимо, пули сектантов, Химик их так про себя решил обзывать, на таком расстоянии били слабовато. Так что парень отделался гематомой на всю грудь. Даже рёбра выдержали. Кашлял, конечно, дышал тяжело. Пришлось делать быструю артефактную терапию. С пострадавшим оставили напарника, а сами с Никитой поторопились к подразделению. Там шутить командиры не будут. Это сталкеры поняли очень хорошо.

На месте поста было дымно, но огонь почти сразу сошёл на нет. Солдаты оттащили трупы Монолита подальше за остов вертолёта, своих четверых сложили рядком. Было много раненых, не менее семи, но все легкие. На сталкеров никто внимания не обратил. Химик приблизился к вояке с необычной пушкой. Похоже, тот первый выстрел с ошеломительным эффектом, когда укрепления с защитниками просто улетели назад, был его работой. Рядом стоял сержант, рассматривая в бинокль, такой же угловатый и громоздкий, как и всё их оружие, чуть виднеющиеся в холодном свете зимнего заката очертания крыши НИИ Агропром.

– Что это за оружие, можно узнать? – задал вопрос сталкер, когда сержант обратил на него внимание. Химик совсем не был уверен, что эти вообще понимают по-русски и укрански. И повторил вопрос на английском, потом на испанском. Сержант помолчал, холодно разглядывая спрашивающего, но всё же снизошёл:

– Мэлта, – и отвернулся, снова подняв бинокль.

Химик сделал шаг к стрелку с этой «Мэлтой», но тут же тормознул. Тот стоял на коленях, облокотившись на свою монстроподобную пушку и, закрыв глаза, быстро и уверенно что-то шептал. Выглядел спокойно, никакого нервного напряжения на лице, состояние его не было похоже на послебоевой откат. Он просто молился. Этими новостями и мыслями о будущем надо было срочно поделиться с напарником.

То, что сержант всё-таки говорит по-русски, Химик понял вечером, когда командир отделения связывался с кем-то по рации. Пришлось напрячь слух и даже незаметно подобраться ближе. Говорил сержант с трудом, мало. Стало понятно, что общается с майором Халецким. Очень странно говорил. Солдаты тоже были необщительны. Даже сидя возле костра, молчали, едва перекинувшись парой фраз. Которых навостривший уши сталкер не понял. Но некоторые построения показались ему знакомыми. С этими мыслями он присоединился к своим, что разогревали тушёнку на костерке чуть поодаль от солдат.

– Ты как, паря? – обратился он к лежащему на паре туристских пенок Поэту.

– Получше. Боль ушла, только дышать ещё трудно. Как думаешь, генерал нам арты компенсирует? Мы же свои в операции использовали, верно? – ответил молодой одиночка, перекладываясь поудобнее.

– Думаю нет, – Химик очень значимо это сказал, так, что все молча придвинулись к нему, ожидая продолжения.

– Потому что нам уходить надо отсюда срочно. Этой ночью к утру ближе, как ты, – он кивнул на Поэта, – оклемаешься полностью.

– Куда? – не понял Марти, – у нас же тут работа…

– Марти, – поинтересовался Химик, – Сколько тебе лет? Давно ли Зону топчешь? Не отвечай, я это знаю. Опыта у тебя не много, поэтому буду пояснять. Мы попали в большую кучу говна. Завтра наши бравые подопечные подталкивая нас штыками в жопу пойдут на приступ хорошо защищённой базы. Тут человек пятнадцать было, там будет с полсотни. За бетонными стенами. Видели какие у них пушки, у наших?

– Даа… – протянул Пригоршня, – я о таких и не слышал, только в кине американском если.

– Вот! – указал на напарника Химик, – Это человек воевавший говорит, сержант сил специального назначения!

– Так может это сверхновые разработки, в Европе и Америке оружейные дела на месте не стоят. Вот в Штатах какой эсминец сделали, «Замволт» который, чисто космический корабль! – Поэт потянулся за банкой с консервами, действие артефактов давало себя знать.

– Брат, я не столько боюсь этого оружия у наших, сколько того, что подобное ему будет у тех, что на Агро засели! – заявил Химик, Никита закивал, – А нас опять вперёд пустят, как сегодня. Почему я вообще про то, что у них может быть оружие не менее эффективное. Это не наши люди, кого мы ведём. Вы уже почувствовали, я думаю? Такого оружия никто не видел тут в Зоне, где все новинки обкатываются, а оно у них явно серийное. Таких экипировок ни у одной армии мира нет, Никита подтвердит. Они говорят на языке, которого не существует! Поверьте мне, ребятки, я кандидат наук, три языка знаю, если мову с русским не считать. Что они говорили – это очень устаревший вариант церковной латыни, или что-то похожее. Их сержант разговаривал с нашим майором, я подслушал, у него автопереводчик встроенный. Он не умеет говорить по-русски, европейских языков тоже не понимает. И это тут в середине Украины, где все миротворцы худо-бедно по-украински или по-русски могут. Про английский вообще молчу. В общем есть догадка. Их прислали зачистить таких же, как они сами. Вот потому у тех вполне могут быть подобные вундервафли!

Химик бросил взгляд на освещённых костром чужих солдат, сидящих метрах в тридцати:

– Тикать надо! Это не наша война, положат нас тут завтра поутру. Те или эти. Ведь этот серьёзно собирался башку Никите продырявить! Что-то стрёмное вокруг, а я привык своей заднице доверять. Валить! – поставил точку Химик.

Пригоршня даже не пошутил привычно, не спросил как всегда «Кого?» Только молча качнул головой. Поэт показал некое движение между «Мне сам Бог велел» и «По независящим от администрации обстоятельствам». Марти загрузился не на шутку, рот даже открыл. Спорить никто не стал. Рано утром, в пять минут пятого сталкеры тихо снялись и ушли в сторону Болот.

Глава 29. Это классическая концовка длинной книги. Но в игре С.Т.А.Л.К.Е.Р. нам самим предлагалось выбрать окончание пути Стрелка. За этой 29-ой главой следует… 29-ая глава! Там альтернативная концовка. Прежде чем делать выбор в пользу одной из них почитайте аннотацию.

– Да не грузи ты… Вижу, что в норме всё и по плану. Это мне и не нравится, очень всё легко и ровно пошло! – так реагировал Халецкий на естественный вопрос Резанова чего такой нервный и смурной. Командиры сидели на втором этаже в основном здании завода, где офис был раньше. На четырёх раскладных столах лежала всё та же карта, вокруг сновали люди, в углу бубнил радист. Настроение у всех было приподнятым. Кроме одного человека – майора Халецкого.

– Так, все в сборе? Люди поели-попили, отправлены в караулы и дозоры? – задал вопросы он, хотя сомневаться в том, что порядок соблюдён смысла не имелось, – по плану тогда пройдём ещё раз. Вопросы если – давайте в процессе. Утром в 10:00 выдвигаемся на позиции. Тут неудобно, поэтому миномёты оставляем в роще, чтобы не светились. Противник, вы сами знаете, на километр достаёт легко. Броня с десантом и пехотой к основным воротам, громкость максимальная. Командует группой Космач. С правой стороны вот тут, – майор десятый раз за последние сутки ткнул в забор НИИ, – чтобы рядом с люком в подвалы, заходит вторая штурмовая группа, командует Иванцов. Си-4 получил?

– Нет ещё, но я проверял, взрывчатка на месте, взрыватели тоже. – отозвался спрашиваемый.

– Далее! Космач совместно с подкреплением, что подходит от поста напрямую туда, шумит и показывает намерение штурмовать вход. Иванцов подрывает забор и входит на территорию. Отдельно действует Колубаев, прорываясь в дальние ворота. По плану он входит на территорию сразу за Иванцовым и двигается в тыл к основным силам противника, занимая постройки и здание НИИ. После чего основная группа по сигналу атакует ворота и выдавливает оборону внутрь территории, где он попадает в окружение. Если противник отступает в сторону пролома, что ведёт на Болота, то его активно не преследовать. Временные точки: артподготовка 9:40–10:20, насколько боеприпаса хватит, начало штурма 10:00, авиаудар 10:00–10:15, хотя, когда летуны вовремя что-то делали… Подрыв забора 10:25, атака второго входа 10:25. РГШ использовать по-максимуму, так же, как и ручные гранаты. Сборки местного производства, напоминаю, возле несущих конструкций и внутри зданий не использовать! Внимание снайперов на гранатомётчиков и тех, у кого «Стингеры». На втором месте – гауссы. Вопросы?

Руку потянул Иванцов:

– Разрешите, тыщ майор? Если вертушки припозднятся, то они с нами одновременно начнут, могут зацепить. Разрешите тогда начать сразу, как они отстреляются НУРСами. Во избежание…

Замечание было в общем дельное, но Долговский командир не знал некоторых деталей.

– Это исключено, вы заходите с правой стороны периметра, далеко от ворот, а атака с воздуха по воротам пойдёт и по крыше основного здания, там точно что ракетчики будут и снайперы.

– Вышка там неудобная, – медленно сказал Резанов, постучав пальцем по карте, по углу нарисованного периметра, – я уже говорил вчера. Если план не сработает и наши вышку не завалят, что надо бы вертушку на неё перенаправить. И тогда Иванцов прав где-то.

– Предложения? – Халецкий ещё мрачнее стал.

– Я говорил уже, – снова Иванцов, – нам бы правее зайти, чтобы в секторе вышки не светиться. И проще будет – на неё не отвлекаться если и не валить, то пройдём к забору вообще тихо.

Всё это уже было обсуждено раз по пять, но всё равно не склеивалось. Иванцов в принципе был прав. Но присутствовала проблема со спуском в подземелья Агропрома. Их надо было отсечь сразу, чтобы Монолитовцы туда не ушли. Если подразделение штурмовиков создаст пролом на пару-тройку десятков метров правее, то контроля за входом в подвалы не будет. В результате договорились всё же сместить точку правее, а на люк хрен положить. В переносном, понятно, смысле.

– Связь дай с группой Колубаева, а потом с этими, с подмогой планетарной! – Халецкий закончил совещание и обратил внимание на радиста. Все разошлись, остался лишь Резанов.

Декабрьское утро выдалось сухим и ветренным, Данила-Мастер вместе с Гарматой выстилали охотничью сеть, норовившую улететь и запутаться. Сеть из тонких очень прочных нитей в полмиллиметра. Дорогущая страшно, но Долг не пожидился. Зайлон – штука суперпрочная, на растяжение лучше стали, в огне не горит, термостойкость до 650 градусов. Ну, последнее только в Жарке проверить можно. И очень эта нить незаметная. Если в неё быстро влететь, то запутаешься, а порвать сеть не возможно. Такой матёрую химеру ловили однажды. Совсем как в коконе получилась, когда по земле каталась. Тут её транквилизаторами и расстреляли. А теперь такую же сеть устанавливали в качестве западни Монолитовцам. План был прост: группа граждан с противоправными целями пересекает небольшой распадок меж двух отвесных холмов. Сзади срабатывают мины, тут надо чтобы всё по серьёзному. Простыми взрывпакетами этих перцев не напугаешь. По логике они должны ломануться вперёд, частично запутаться в этой паутине, после чего их с замаскированных позиций сверху забрасывают гранатами и расстреливают автоматами. На самом деле проект был проработан охотниками аккуратно и подробно. Предусматривалось многое, и что групп будет несколько, что впереди ими может быть пущена разведка, что часть Монолитовцев пойдёт по холмам, контролируя замаскированные засады. На то и это были свои сюрпризы в виде противопехотных МОНок, старых добрых «Клейморов» и выпрыгивающих мин-«лягушек» ОЗМ. Натащили их на горбу много, помогли «Золотые Рыбки», иначе столько бы не утянуть. Кроме того, Химик выдал своих фирменных арт-сборок, тех, что должны создавать Карусель. Данила в теории слышал о таких, но получил в пользование первый раз. К десяти утра, как было приказано, охотники закончили работу и полезли на свои засидки. Издалека, от Агропрома послышались глухие взрывы и треск автоматического оружия. Пошла жара!

В первой волне атакующих основной вход Халецкий поставил хорошо зарекомендовавшую себя вчера тяжёлую пехоту Долга. Под прикрытием бронетранспортёров они быстро приближались к забору НИИ, за ними спешили два взвода солдат. Резанов рассматривал атаку в бинокль, расположившись вместе с Халецким метрах в пятидесяти левее батареи миномётов в кустах. Миниартиллерия Скули бумкала ежесекундно, за забором НИИ начали рваться мины, а с Кордона рокоча на малой высоте подходила пятёрка хищного вида Аллигаторов «Ка-52».