Текст книги "Безымянный Барон: Наследие Гренард (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Морошан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Через боль я скидывал с себя гренарда. Эту мерзкую тварь. У меня ничего не вышло и тогда я стал выползать из-под него, спустя несколько минут мне все-таки удалось сделать это.

Хотя ночь и была светлой, было не так просто оглядеться вокруг. Осмотревшись,  я понял, что тел куда меньше, чем должно было остаться. Буквально два-три гренарда лежали неподалеку. Я обошел все еще и еще раз и продолжал до тех пор, пока не заметил, как вдали мелькнула два приближающихся силуэта этих тварей. Как я ни старался – Грина я так и не нашел.

И только тут я понял, что у меня не осталось ни сестры ни отца. Я не знаю даже – выжила ли она. А если все пошло по плану и она, вместе с Кармен остались живы после взрыва – то где они сейчас и способна ли Кармен позаботиться о ней.

Хотелось просто упасть, зарыться в песок и истошно орать.. Вопить от боли со всех сил. От той безысходности в которой я оказался. Я потерял всех, кто у меня был, и скоро потеряю себя… Но не могу себе этого позволить прямо сейчас…

Нужно уходить…

Часть 2. Глава 2

Глава 2

Мир: «Третий мир»

Время: «2019 год н.э.»

От лица Линка

Два года прошло с тех пор, как я потерял своего отца и так и не узнал, что случилось с моей сестрой.

С тех пор я повидал немало. Слово смерть стало синонимом желтой мрачной пустыни и моего путешествия в никуда. Смысл жизни заключался в едином принципе: не стоять на месте и иногда расслабляться любыми доступными способами.

Направляясь из города в город, я замечал, что еще не всех коснулась злая участь мутации, а вовремя выставленные военные посты у поселений, предохраняли их от неожиданного нападения гренард и прочей нечисти.

Вот и сейчас я находился у одного из таких городов. Подойдя к нему, я прошел обычную процедуру проверки у военных. Они меня впустили и коротко осведомили о ситуации в Эване: «На улице в последние дни черти что творится, так что пеняй сам на себя, парень».

Но мне по-большому счету было плевать, что здесь происходило. Я никогда нигде не задерживался больше месяца – либо все становилось нудным и скучным, либо местность сама отвергала меня. Мне необходимо двигаться, только так я могу перебороть сам себя и не бросить все к чертовой матери.

Мой характер за последние года заметно изменился – я старался воспитывать в себе спокойствие. И внимание. Оставаясь таким же немногословным, я старался никогда не сидеть без дела. Сегодня я невостребованный убийца, а завтра наемник, зачищающий указанную территорию. Без остановки совершенствуй себя – повторял я себе чуть постоянно в течение дня.

Я шел по городу, рассматривая мрачные улицы, затянутые облака, которые, низко проплывая, цеплялись за многоэтажки бесконечных кварталов покрытых пылью зданий. И думал, где бы подыскать работу. Если в недавнее время из меня получался неплохой охотник, то со времени последней охоты у меня на руках не осталось не то что излюбленного дробовика, а и сырого патрона.

Все пропало, хорошо хоть сам живым остался. Так что задача состояла в следующем: достать денег на новый ствол. И я согласен на любую работу.

Людей на улице практически не было. Интересным и однообразным стал новый мир. Интересным для науки, и однообразным для меня. Слишком все предсказуемо, да и цикл жизни особо не менялся. Скучно. Поэтому нужно двигаться. В движении жизнь, в умении двигаться смысл. Вот и вся философия.

На столбах висели, говорящие сами за себя, объявления: «Требуется личный охранник», «Наймем человека для сопровождения груза», «Требуется специалист по оружию, со своим боезапасом». И все в этом роде. И так – еще раз – работа – покупка оружия. Иначе мне долго не прожить в своем извращенном стиле повседневной жизни.

Передо мной возвышалось многоэтажное здание. Первый этаж находился в углублении под навесом второго. Благодаря этому открывалась обширная площадка.

Необычным казалось то, что все окна либо забетонированы, либо обварены металлом. Вход один – мощная бронированная дверь, кодовая. Замков не имелось. На двери, на белом, небрежно приклеенном, листе красовалась надпись: «Ищу лаборанта. Срочно.

Что за лаборант, для чего? Я постучал, никто не открыл. Я постучал еще раз, и второй, и третий, все сильнее и сильнее. Наконец, с противоположной стороны послышался скрежет и дверь открылась. Оттуда показалась голова немного седеющего, рослого мужчины который, не поздоровавшись, грубо налетел:

– Чего тебе? Я спешу.

– Здравствуйте, – сказал я, сорвал объявление и протянул его агрессивному мужчине. – Он взглянул на листок, потом на меня, смял его, и выкинул со словами:

– Уже не требуется.

– Но…

– Никаких «но». – Дверь захлопнулась, не дав мне возможности возразить.

Я сел прямо перед дверью – особо податься было некуда, а вот подумать сейчас было бы полезно. Недалеко послышались шаги, и я поднял голову.

Передо мной предстала следующая картина: здоровенный детина, метра в два ростом, огромный, одетый в кожаный плащ, с шапкой на голове, шел мимо. Мужчина остановился, с грустными глазами взглянул на меня, свесил подбородок, достал из кармана пистолет, приложил его к подбородку и… вынес себе мозги.

Я подпрыгнул, не понимая, что происходит. Тот взгляд – я запомню его надолго – потеря всякой веры и безнадежность читались в нем. Кровь медленно растекалась по бетону. Вдали послышались еще выстрелы, один, другой, третий, целые залпы. Неожиданно меня охватил приступ паники. Я еще не полностью научился брать контроль над собой.

Быстро подбежав к только что бывшему одушевленным телу, я выхватил, так крепко зажатый в мертвой руке, пистолет. Вынул обойму, осмотрел – 7 патронов. Нда… надолго не хватит, но все же. С усердием, в поисках ближайшего убежища, я замолотил в ту же дверь, которую недавно закрыли прямо перед моим носом.

Сердце билось все сильней, ритм отбивался в ушах, грудь дрожала, руки тряслись – я снова терял контроль над собой. Наконец двери открылись. Грубиян хотел возразить, да вот дуло, приложенное к его голове, вмиг заставило его одуматься. Я молча зашел вовнутрь и запер дверь. Она автоматически защёлкнулась. Моя рука опустилась.

– Придурок! –  Сказал мужчина. – А если бы ты меня застрелил?

– Если бы, это еще не застрелил! – ответил я, пытаясь успокоить бьющееся сердце. Вдох-выдох, вдох-выдох.

– Леший с тобой, парень. Я Нэйв. Исследую феномен мутации. Взять бы тебя, да застрелить, к чертям собачим, да не буду. Нужен мне очевидец, который подтвердит все, что здесь происходило. – Он хитро посмотрел на меня. Сразу бросалось в глаза, насколько скользкий и гнусный этот человек. – Скоро у нас появится возможность наблюдать замечательную картину – процесс превращения. Я собственноручно вывел новую породу лортонов. Узнав больше об этих серых, мерзких существах, я смогу себе позволить работать над противоядием. Понимаешь, а?

– Не понимаю, – честно ответил я.

– И не вздумай куда-либо податься – зашел в гости, значит, потерпи часок другой. Кстати, как тебе мои двери? – Я окинул дверь взглядом, а Нэйв самодовольно продолжил: «Открывается только на мою сетчатку. Так что не уходи раньше положенного, все равно не получится».

Я приподнял пистолет. Ученый помахал мне пальцем: «Неа». И указал на пространство у меня за спиной. Там стояла давно ушедшая в лигу старших лет,  с рыжими, досуха выкрашенными волосами, женщина. Черный пистолет ярко контрастировал с ее белым медицинским халатом. Я заложил свой за спину, и она опустила оружие.

–Спасибо, Мелиса,– поблагодарил спокойно Нэйв.

Мне стало не по себе. Немного успокоившись, я попытался выяснить, что происходит.

–Что это за выстрелы по всему городу, Нэйв?

–Да так, люди наконец-то поняли, что рано или поздно большинство из них перестанет существовать в том обличье, в котором существуют сейчас. Они поддались на мои уговоры, и на соседней улице совершили то, чего я так давно ждал.

Он подключил к сети небольшое радио: «Вот, погоди немного». Легкий рок сменился неожиданным выпуском новостей. Диктор повествовал: «На Волкстрит 10 минут назад произошло ужасное событие – более двух тысяч людей совершили массовое самоубийство. Власти уверены, что во всем этом виноват некий доктор Нэйв, который последние пару месяце нещадно всеми мыслимыми и немыслимыми методами доказывал людям ничтожность их будущего. Нам сообщают, что уголовное дело уже заведено, а за сумасшедшим Нэйвом уже выслан спецотряд… Секунду, в нашу студию звонят, видимо с очередными новостями. Да? Слушаю вас…»

Диктор ожидал новостей, но вместо этого в эфире раздался женский истерический голос:

–Будь ты проклят, тварь бесчестная, чтоб ты… – Нэйв выдернул шнур из розетки, приложил руку к подбородку, опустил глаза вниз, на момент сжал губы и произнес:

–Ну что ж, может так оно и будет. А теперь, пока нас еще не захватили, предлагаю всем занять свои места.

Напряжение постепенно нарастало. Я шел по длинному, темному, шириной метра три, коридору. В конце виднелся стол, за которым сидела та самая, рыжая Мелиса и парень, лет двадцати пяти. Тоже в халате. Одно место пустовало – очевидно, оно предназначалось Нэйву.

Мне сесть не предложили, просто указали на пространство слева у стола. Прямо напротив меня в нескольких шагах, стоял испуганный юноша. Из его глаз лились слезы, но при этом он боялся шевельнуться. Господи, куда же я попал?

– Парень, представься нам? – Подал голос доктор. Я уж было начал: «Линк…», но меня никто не слушал – разговаривали с тем самым мальчишкой, стоящим передо мной.

– Меня… з-зовут… К-Карл… – говорил он прерывисто, выговаривая каждое слово через силу.

– Сколько тебе лет Карл? –  продолжал Нэйв.

– М-мне… в-в-восемнадцать…

– Как ты себя чувствуешь?

– Б-б-больно… о-очень больно…

– Есть какие-то особые ощущения? Тошнота, температура, что-то еще?

С парня начали стекать капли пота:

– Жжёт… горячо очень… ттошнит…

Ученый взглянул на меня и сказал: «Жизнь стала слишком скоротечна, и часто современная молодежь имеет два выбора…»

Он не договорил и увлеченно посмотрел на Карла. Тот на глазах стал разлагаться, вещи буквально плавились на нем, лицо напухло, изо рта текло непонятно что.  Парня выворачивало прямо на глазах, тело разбухало, волосы спадали вместе со скальпом. Вокруг разносилась ужасная вонь. Моя рука сама собой начала тянуться к пистолету. Доктор заметил и приказал: «Ничего не делай. Жди».

Я с недоверием стал ждать – чего, не понятно. Прямо передо мной происходило нечто ужасное. Меня опять охватывала паника. Руки задрожали, я смотрел то на ученых, то на парня. Через минуту Карл перестал извиваться и перед нами предстало огромное, распухшее,  гнойно– серое, слизистое существо.

– Вот оно, мое творение, – удовлетворенно отметил Нэйв. В этот момент, бывший Карл кинулся в его сторону. Две метко выпущенные пули в сердце и одна в голову – вот что не дало мутанту разорвать доктора. Тот аж привстал, чтобы посмотреть, как существо с простреленной головой еще пытается двигаться.

Тут подал голос молодой доктор: «Насколько быстрый процесс обращения. Как же это происходит?»

Нэйв выглядел самодовольно: «Хотя наша лаборатория и не обладает огромным количеством персонала, но под руководством такого гениального руководителя, как я нам удалось добиться практически природного процесса в искусственных условиях. Немаловажна в этом помощь Мелисы, ведь так, Солнышко?»

В этот момент «солнышко» с грустью в глазах подняло руку  с растопыренными указательным и средним пальцем. Что это могло означать оставалось только догадываться, потому что в этот момент женщина уронила на пол пистолет, оглянулась на Нэйва, и произнесла: «Жжет». Что будет дальше, догадаться не сложно.  С рыжеволосой медленно сползала одежда, отслаиваться волосы…

Паника, опять паника. Держи себя в руках, твердил я. Но это только мысли, и я, не думая, рванул в коридор у меня за спиной. Он был намного уже того, в котором происходили все предыдущие события. Двое бы разминулись здесь с трудом.

Сложнее всего мне было понять свою панику – уже более полугода прошло, как случался последний приступ. Но что-то тревожило мой организм сильнее, чем он мог себя сдерживать.

Я бежал с надеждой, что найду других работников лаборатории, тех самых, о которых говорил ученый, а они уже помогут мне успокоиться и выпустят отсюда. Будь проклято это место. Сзади послышались крики, выстрелы, опять крики. Я даже не желал себе представлять, что там происходило.

Коридор был доболе странным – половина стены состояла из толстого матового стекла, которое вряд ли можно было разбить, другая половина была обложена кирпичом. Вдоль длинного прохода было всего две двери – в самом его конце.

Удары сердца в ушах, как я их ненавидел. Какая же дверь, какая из двух? Первая открылась сама, и оттуда показался мутант, подобный Карлу. Рука с пистолетом на автомате резко поднялась перед моим лицом. Левый глаз закрылся, правый прищурился и на бегу я выпустил, по примеру Мелисы, три пули. Только на этот раз две в голову, одну в сердце. Существо повалилось. Я открыл другую дверь, там была лестница наверх.

Взрыв. Все затряслось, и сверху на меня посыпалась пыль. Я пригнулся, накрыл голову руками, и, не выпуская пистолета из рук, направился к лестнице.

Сделав шаг, я поднял голову кверху. Сквозь пролеты было заметно, что проход дальше завален. Попытаюсь пройти. Сзади послышался звук открывающейся двери, я обернулся. Еще один мутант. На этот раз один выстрел и быстрый бег наверх.

Кое-как протиснувшись сквозь обвал, я упал на четвереньки и пробирался на 3 этаж ползком – надеюсь, он не сможет пробраться через эти завалы.  Дойти до 4 мне не суждено. Взрыв напрочь обрушил лестницу. Интересно, что такого они могли натворить, что так рвануло?

На лестничной площадке лишь одна дверь – я открыл ее, зашел – узкий, всего в пару квадратных метров, коридор. Три двери. Дернул первую – закрыта, дернул вторую – передо мной предстала полуразрушенная лаборатория, в которой бесчинствовало несколько скользких тварей. Не стоило даже надеяться, что они меня не заметят. Через секунду дверь была захлопнута, а я открывал последнюю с мыслями о том, что там я увижу картину не лучше.

Но увидел я то, чего не мог ожидать и в самой непредвиденной ситуации: огромный зал, с выложенными мраморной плиткой полами. Стены из желтого ракушника. Посреди всего этого находился гладкий, причудливой конструкции предмет, чем-то напоминающий алтарь из фильмов ужасов. Синий отблеск металла маняще притягивал.

Это было все, что я успел заметить, когда заглянул в комнату. Откуда-то раздался крик мольбы, одновременно похожий на приказ: «Помоги мне, я больше не могу держаться!»

Оказывается, в конце комнаты, немного ниже уровня пола, располагался огромной ширины колодец, из которого женский голос просил о помощи. Заметив соскальзывающую руку, я сделал несколько быстрых шагов, переходящих в бег. Понял, что не успею и прыгнул, на ходу откидывая пистолет и протягивая вперед руку. Как только  я оказался вблизи просившей о помощи девушки, крепким хватом смуглая рука перехватила мою. Я ухватил ее обеими руками и потащил на себя. Получилось. Я сделал то, о чем меня просили.

На полу лежала юная девушка, чуть ниже среднего роста, с овальным, небольшим личиком. Тонкий носик и острые черты лица плавно сочетались – как это было возможно, до этого момента я не представлял. Она была прекрасна. Через оранжевый свитер пробивалась небольшая грудь. Поверх – кожаная, черная косуха. Ноги облегали черные кожаные штаны, а на маленьких стопах красовались немного потертые кроссовки. Сквозь растрепанные, в меру короткие волосы, упавшие на глаза, замечалась нескрываемая наглость. С вызовом, и практически без благодарности, я услышал: « Спасибо. А то уж думала все».

– Я молча кивнул головой и подошел к колодцу. Глубиной в несколько этажей, выложенный таким же ракушником, которым были обложены стены комнаты, он куда-то вел. На самом дне ярко угрожал всем желающим спуститься, огонь. Пламя было далеко, но жар тепла обдавал лицо. Я всмотрелся в пучину огня, но он просто погас. Как бы и не было его, то есть не просто погас, а исчез.

В растерянности я повернулся к девушке, совершенно забыв о мутантах, которые наверняка выискивали меня. Она все еще лежала, но теперь не на спине, а опершись на левый локоть.

Я протянул ей руку, но она с нескрываемой злобой и гордостью фыркнула и сказала, что сама со всем справится.

– Линк, – представился я.

–Сия. – Отряхиваясь, ответила девушка, глядя прямо в глаза, немного исподлобья. Почти черные, заметил я. Нестранно, что у нее тяжелый характер и горделивый, эгоистичный нрав. – Нам нужно как можно быстрее отсюда выбираться, я знаю выход через крышу.

– Проход на этажи выше завален, – возразил ей я, и, не задумываясь ни о какой логике, добавил:  кстати, а как ты здесь оказалась?

– Потом об этом. Сейчас нет времени. Пойдем через лабораторию.

– Там мутанты.

– Те самые?

– Что значит те самые?

– То и значит. Оружие есть?

Я поднял с другого конца комнаты пистолет: «Три пули. Больше ничего. А у тебя?»

Она отодвинула полы куртки – там висело несколько метательных ножей: «У меня тоже не особо густо».

Мы переглянулись. Я подошел к алтарю. На полу лежал интересного устройства нож: ручка зажималась в кулаке так, что соединение, зажимающееся меж пальцев, плавно переходило в лезвие, напоминающее наконечник секиры. Я передал его Сие, уточнив: «Может тебе пригодится. Я не особо умею управляться с режущим оружием».

Снова послышался раздражающий скрип дверей. Несколько мутантов собрались наведаться к нам в гости. Одновременно в голову мрази полетели метательный нож и пуля. Мы еще раз переглянулись. Сия стряхнула с глаз волосы и по – волевому скомандовала: «Иди за мной, прикрывай, если я не справлюсь». И, не ожидая моего согласия, направилась вперед...

Часть 2. Глава 3

Глава 3

Мир: «Третий мир»

Время: «2021 год н.э.»

От лица Линка

Любовь? Нет, это было нечто другое. Нечто, что давало нам раз за разом шанс быть вместе. Огромная удача, судьба, фортуна, сумевшая сочетать несочетаемое. С тех пор,  как мы встретились, Сия была мне прекрасным учителем, несмотря на свой столь юный возраст, незаменимой опорой, несмотря на свою хрупкость, прекрасной женщиной, несмотря на то, какая жизнь ее взращивала, и непревзойденной любовницей, какие бы обстоятельства нас ни окружали. Она вдохновляла в меня жизнь.

Иногда мне трудно было представить, чего стою для нее я, и поэтому пытался об этом не думать. Сия хотела быть со мной, вкладывала в меня часть себя, а большего мне знать и не стоило.

За те года, что мы были вместе, роковая шатенка отшлифовала меня, как внешне, так и внутренне. Она принимала меня таким, какой я есть, и делала  таким, каким я хотел быть.

Мне же в ней не хотелось менять ничего – иначе бы я потерял самого себя.

Мы проделали уже немалый путь в северном направлении. Два года пеших путешествий отдалили нас от родного дома на тысячи километров. Мы не искали убежища, мы не пытались убежать от населившей весь мир проблемы. Мы просто хотели посмотреть мир. Неважно, каким он стал, важно успеть увидеть как можно больше. Ведь если постараться, красоту можно найти во всем. Правда, в последние месяцы это удавалось с трудом. Все больше и больше городов пустели начисто, а территория вокруг них превращалась  в безмолвную, но опасную пустыню.

Нам нравилось находить новый город и исследовать его. Взламывать двери и просматривать содержимое квартир, домов, чердаков. Иногда мы находили довольно интересные вещи, которые помогали нам верить в то, что мы живем не напрасно.

Больше всего радости доставляли фотоальбомы. Раньше мы их листали быстро, просматривая моменты жизни их обладателей, а теперь… теперь на одну фотографию мы могли потратить больше получаса. Каждое мгновение, запечатленное фотопленкой, мы рассматривали так, будто оно было последним для нашего мира. Хотя, может, это и было правдой, в которой мы боялись себе признаться.

Каждый новый фотоальбом дарил возможность узнать, как проводил свое время обладатель фотографий, ценил ли он свою жизнь, любил ли он свою семью, был гордецом или добряком, предпочитал быть искренним, или же с особым искусством открывал для камеры все новые и новые свои маски, ни разу не позволив снять себя самого.

Вот и сейчас мы находились на крыше одного из многоэтажных домов, в квартирах которого мы нашли столько фотоматериала, что не хватило бы и всей ночи, чтобы успеть насладиться всем, что там было.

–Линк, а вот эту фотографию, мы возьмем в свою коллекцию, правда? – Нежно улыбнувшись, глядя в мои глаза, риторически спросила Сия.

– Конечно, возьмем, моя дорогая.

Я взглянул на фото. Там, на кровати, была полуприкрытая, нежно-розовая, еще не подозревая, что позирует, девочка, пары месяцев от роду. Улыбкой она мне напомнила сестру. Такая же замечательная и невинная. Интересно, что с ней стало сейчас, дышит ли она, пока я  просматриваю ее изображения, возможно ли узнать, какая участь постигла это дитя?

Сия в это время думала совершенно о другом. Её глаза выдавали ее мысли. Не смотря на ее сложный, упрямый, сильный, волевой характер, который бы с легкостью вывел из себя любого среднестатистического жителя мирной планеты, у нее были свои мечты. Точнее одна: как каждая настоящая женщина, Сия хотела ребенка. Без разницы кого – мальчика, девочку. Только бы своё, родное.

Я понимал, насколько это важно для нее. И  при этом мы оба знали, что пока не время. Ребенок не сможет выживать, а без живых родителей, не сможет жить. Поэтому мы решили отложить это и ждать, когда наступит тот день, в который мы сможем себе позволить такую райскую, душевную роскошь.

Видимо, именно поэтому, из-за временной невозможности иметь ребенка, Сия постоянно пыталась беречь  и воспитывать меня как родного сына, при этом, не забывая, что я – ее единственный мужчина.

И меня это устраивало. Никого такого в этом мире уже не было, и быть не могло. Она одна такая. Одна Сия.

Я взял фотографию, подтянул к себе рюкзак, лежащий рядом, и достал оттуда альбом. В него помещалось ровно 200 фотографий. Вложено было 126 – столько населенных пунктов мы посетили за время своего нестандартного путешествия. Одна фотография из одного места пути – таково правило, ведь всех не унести. Если же нам безумно нравились две, а то и более, приходилось делать выбор и по необходимости выбрасывать более старые изображения. Я вложил фотографию с ребенком в альбом, а тот в свою очередь положил обратно в рюкзак.

Насчет фотографий у нас двоих были свои исключения. У Сии, как и у меня, где то в укромном месте одежды, всегда лежала какая то особенная, исключительная фотография. Но я не знал, что на ней было изображено. А она не знала, какое фото есть у меня. Единственный секрет друг от друга, с которым каждый оставался наедине и был солидарен.

– Последняя ночь в этом городе, – прошептал я, глядя на луну. В голосе чувствовалось небольшое сожаление. Ни одного человека за три недели. И ни одного живого существа вовсе. Если не брать в счет того стервятника, который следил за нами все эти дни. Но мы убили все его надежды.

Город умер. Точнее город стоял, вот они, здания, прямо перед нами. Умерла его душа. Атмосфера здесь сравнялась с общим фоном – пустыня, да и только. Каменная пустыня.

Я приобнял свою девочку и аккуратно потянул к себе, она оперлась мне на грудь и продолжила рассматривать памятные моменты чужих жизней уже в этом положении. Я поцеловал ее волосы и продолжил наблюдать за луной. Мне не хотелось видеть то, что открывается с высоты здания. Я хотел увидеть то, что видела она, находясь в сотнях тысяч километров от нас. Я попытался представить это.

Сейчас небесное тело могло присмотреться к любой точке северного полушария, находящейся в его обзоре. Оно постоянно наблюдало за нами, видело наш путь, запоминало каждый город, который мы навестили, радовалось нашим победам и огорчалось, когда мы терпели неудачу.

И сейчас луна смотрит на нас: двадцатиэтажное здание с  причудливой пятиугольной крышей, высокий парапет по периметру, шерстяной плед, на котором вполне своеобразно отдыхают два не совсем понятных ей человека.

Луне не понять, почему они оба одеты в вещи из выцветшей коричневой кожи, что за шляпы лежат рядом с ними, почему у путешественников всего два небольших рюкзака, что у них за оружие, и почему они так мало общаются словами.

Так я себе представлял взгляд небесного спутника на нас. Я приобнял Сию крепче, она устроилась поудобнее и закрыла глаза. Моя девочка любила засыпать в таком положении. Скоро она уснет, а я продолжу следить за ее сном. Через два часа я должен разбудить ее, чтобы она меня сменила. Но сегодняшней ночью я не собирался этого делать. Я хочу подумать, а для этого мне нужно время. Поэтому я позволю ей выспаться вдоволь, а утром мы отправимся в путь. Мы справимся со всем, я верю.