Текст книги "Я, маг! Трилогия"

Автор книги: Дмитрий Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 67 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Устройства вроде простенькой клетки, в которой держал первого своего вихревика, Харальд заменил сосудами из плотного стекла, и к началу весны в специальном хранилище находилось более двух десятков стихийных созданий – больше, чем на руках у любого ныне живущего Владетеля.

Замок Фолли Харальд избрал как место сбора войск по многим причинам. Во-первых, укрепление это находится в юго-западном углу Владения, недалеко от границы с землями Иссахара. Во-вторых, сам замок достаточно велик, чтобы на несколько дней вместить Владетеля и его свиту. В-третьих, рядом находится город с тем же названием, так что с размещением тех из родовитых, кто прибудет раньше, проблем не возникнет.

Со стены замка, где стоял Владетель, хорошо виден воинский лагерь. Палатки торчат серыми горбами, словно грибы-дождевики. Пнешь такой гриб в лесу ближе к осени, и вылетит из него облачко черного дыма. Но здешние грибы – иные, споры у них небриты, обвешаны оружием и весьма опасны, особенно для красивых женщин и богачей.

Каждая группа палаток помечена шестом с флагом. На нем – герб командира отряда. Родовитые поначалу не желали объединять войска в единый лагерь, каждый намеревался встать там, где душе будет угодно. Но против прямого приказа Владетеля ни один не пошел. Поняли – хуже будет.

На военном совете Харальд обратил внимание на возбужденный вид вассалов. За зиму отдохнули и теперь готовы в бой, сносить с плеч вражьи головы без счета, а затем – грабить и насиловать!... Воистину, война – радость для родовитого, развлечение, равного которому нет.

Осмотрев лагерь, над которым причудливыми разноцветными украшениями реют гербы, Владетель перевел взгляд на город. Над ним столбами стоят дымки: май месяц, по утрам еще холодно. Жирным червем тянется от города к замку дорога, и крупными жуками ползут по ней телеги. Завтра выступать, и обоз почти весь готов. Меж телег кое-где блестит, ловя свет восходящего солнца, оружие; не все родовитые успели к сроку. Что же – тем хуже для них, пойдут вместе со всеми, без всякого отдыха. Тем же, кто не придет вообще, лучше самим повеситься на воротах собственного замка.

Харальд оторвался от наблюдений и зашагал к башне, намереваясь спуститься во двор. Телохранители, зевая, двинулись за ним.

Маленькая речка, не имеющая даже названия, просто кипела под ногами лошадей, столько всадников одновременно оказалось в воде. Волны бросались на берега, словно в попытке укрыться. Слышался гогот и крики, пахло сыростью.

Речушке «посчастливилось» оказаться на границе двух Владений в том самом месте, где один из Владетелей решил пойти войной на другого.

Харальд наблюдал за переправой молча. Ссутулившись, сидел он на лошадиной спине, замерев, словно хищник перед броском. Рядом застыл фон Жахх, мрачный и собранный, позади – охрана. Владетелю было скучно. Нетерпение грызло его изнутри, подобно тому, как червяк – яблоко. Хотелось поскорее добраться до врагов, выпустить из них кровь и вернуться в замок, в тишину, к книге, плывущей цветными пятнами, к новым знаниям...

Но нельзя победить врага, не добравшись до него, издали можно лишь потрясать кулаками Приходилось смирять нетерпение и вместе со всеми преодолевать версту за верстой.

Замок встретился на пути очень кстати. Войско не может долгое время просто идти, не обагряя клинки кровью. От монотонного марша среди солдат начинается брожение, которое чревато нарушением дисциплины и мародерством. А увлекшись безнаказанным, незаслуженным грабежом, любые воины теряют боеспособность В сердцах их поселяется алчность, изгоняя желание сражаться. Зачем? Ведь главная задача выполнена, можно, в принципе, возвращаться домой, валяться на лавке и тратить награбленное на девок и пиво.

Другое дело – грабеж заработанный. Когда после штурма, стоившего жизни многим соратникам, воины врываются в город или замок, их сердца разрываются от ярости и жажды крови, и никакие богатства не утолят эту жажду, а лишь новые битвы.

С такими мыслями смотрел Харальд на высокие стены, сложенные из светло-желтого камня. За первым рядом стен возвышался второй, подход к замку преграждал широкий ров. Ворота выглядели мощно и уверенно, но даже выбив их, нападающие не добились бы успеха. К внутренним воротам, что наверняка совсем с другой стороны, чем наружные, пришлось бы пробираться меж двух стен, под обстрелом с обеих сторон. Над донжоном, толстым и широким, будто дубовый пень, гордо реял штандарт – три серебристые рыбины, стоящие на хвостах, на ярко-синем поле.

Несмотря на предполагаемые трудности штурма, Харальд отдал приказ готовить лестницы и вязанки хвороста В ближайших лесах тотчас же застучали топоры, туда потянулись вереницы солдат. Назад возвращались, как муравьи в свое жилище, нагруженные вязанками хвороста.

На штурм пошли ранним утром, под прикрытием густого тумана. Ритуал, исполненный Харальдом, сделал свое дело великолепно – вода во рву ушла в открывшиеся на дне отверстия, беззвучно утекла, так что защитники спохватились лишь в тот момент, когда обнаружили у стен черные наросты лестниц. Над замком пропела труба, словно убрав невидимую преграду для слуха, и со стен хлынули обычные звуки боя – звон стали, крики и ругань воинов...

Когда солнце вылезло из-под толстого одеяла тумана, стало ясно, что штурм удался. Воины Харальда добивали последних сопротивляющихся, а над одной из башен наружной стены реяло белое знамя.

Но противник отнюдь не был обескуражен. Туман рассеялся, появилась возможность стрелять, и на внутренней стене, более высокой, возникли лучники. До Харальда донеслась команда, отданная громко и четко, и тотчас ударил залп, собравший немалую жатву. Уцелевшие воины в панике заметались, но укрыться оказалось практически негде. А лучники стреляли раз за разом, не спеша, прицельно.

Понимая, что еще немного – и стена будет потеряна, Харальд открыл заветную сумку. Там, в пахнущей кожей темноте, лежали, тесно прижавшись друг к другу, бутылочки, похожие на аптекарские. Зажав в руке холодный сосуд, Владетель сосредоточился, вытащил пробку и вытряхнул «лекарство». Из узкого горлышка потекла струя черного, непередаваемо вонючего дыма. Стоящие рядом солдаты зажимали носы, лишь маг не делал никаких попыток защититься. Дым вырос в колонну высотой около семи саженей, затем словно затвердел, обрел форму. Перед магом возникло уродливое человекообразное существо, словно сложенное из земляных глыб На толстых руках бугрились могучие мускулы, а там, где у людей лоб, яростно сверкал огромный изумрудный глаз.

Харальд молча указал на замок. В нижней части липа раскрылась щель, долженствующая изображать рот, и исполин, гулко топоча, двинулся к укреплениям Владетель шел позади, отставая на несколько саженей.

При ходьбе от гигантского тела отваливались куски почвы, а ужасный запах куда-то делся, сменившись ароматом сырой земли. Не снижая шага, исполин перешагнул через ров и с ходу врезался в ворота. Затрещали доски, брызнули во все стороны щепки. Второй удар, и на месте ворот появилась дыра с неровными, словно обгрызенными краями. Харальд на миг обернулся, коротко махнул рукой. Повинуясь жесту, побежали наемники, выстраиваясь в длинную колонну, готовясь атаковать пролом.

Внутренняя стена оказалась крепким орешком даже для чудовищно сильного исполина. Он ревел и бесновался, но огромные каменные блоки лишь скрипели да роняли крошку, не желая поддаваться силе. Но стрелять с шатающейся опоры стало невозможно, и лучники вынуждены были прекратить обстрел.

На миг черная фигура замерла, а затем мгновенно оплыла, оставив быстро оседающий ком рыхлой земли. Растративший силы исполин потерял «плотность» и вернулся к изначальному состоянию. Будучи готов к такому повороту событий, Харальд использовал второй пузырек. Не успели защитники замка опомниться, как в стену вцепился второй великан, немного ниже ростом и с глазом, напоминающим рубин... На этот раз стена не устояла. Оставляя на желтых обломках комья земли, исполин ввалился во внутренний двор крепости и там последовал судьбе собрата. Но свою задачу он выполнил, и воины Харальда, прикрываясь щитами, деловито и молча ринулись в пролом. Словно река через дырку в плотине, прорвались они в центр замка и оттуда принялись осаждать внутреннюю стену и донжон.

Бой продолжался еще долго, почти до полудня, но Харальд в нем не участвовал – дождался того момента, когда над пнем главной башни замка взвилось белое знамя, и лишь тогда приказал двигаться дальше.

Родовитый фон Прик стоял перед Харальдом вытянувшись, по черной щетине на загорелых щеках сбегали капли пота, обувь заляпана грязью, на плаще – пыль. Немалый путь проделал за последние дни глава лазутчиков. Именно ему, хозяину захолустного замка в дальнем углу Владения, доверены летучие конные отряды, которые волками рыщут по всем направлениям, намечают путь, выискивают следы противника.

Сейчас в серых глазах фон Прика читалась тревога. Впервые за весь поход он осмелился лично побеспокоить Владетеля и наверняка не из-за того, что где-то обнаружилась банда мародеров или развалился мост над речушкой...

– Что случилось, Торгил? – спросил Харальд.

– В пятидесяти верстах на юго-восток обнаружена большая армия, идущая под желтым штандартом.

– Владетель Дан? – Харальд потер подбородок и нахмурился. – И сколько с ним человек?

– Около восьми тысяч, – отрапортовал командир лазутчиков.

– Идут на соединение с Иссахаром?

– Да, – кивнул Торгил. – Иссахар и его десять тысяч воинов ждут у небольшого городка Кендри, что на берегу Серебряной реки.

– И кто успеет туда первым – мы или они? – мозг Владетеля лихорадочно работал, просчитывал варианты.

– Они, – ответил глава лазутчиков уверенно. – Только если мы будем идти день и ночь, лишь тогда сравняемся с нии. Но в каком состоянии будет войско?

– Все так. – Харальд закусил губу. Того, что против него выступит еще и Дан, он никак не ожидал.

– Кгхм, – фон Прик кашлянул. – Это еще не все плохие новости, господин.

– Да, что же еще? – Владетель поднял глаза.

– Несколько моих людей сумели переправиться на ту сторону реки. – Торгил говорил медленно, но Ха-ральд не торопил его, ибо успел убедиться в том, что молодой родовитый очень полезен на своем месте, а смириться с его маленькими недостатками – задача не из сложных. – С запада тоже движется армия. Под знаменами Владетеля Свенельда. Около пяти тысяч воинов.

– Да, это – плохие новости. – Слова падали капельками в пустую огромную чашу головы. Харальд ощутил, что череп его непомерно раздулся, не в силах вместить невероятную новость – трое Владетелей соединились против общего врага!

Такого не бывало никогда. Значит, не было таких противников, против которых необходимо объединяться. А теперь вот – есть. Правда, совсем не радостно осознавать, что этот враг – ты и что тех воинов, что ты ведешь за собой, может не хватить...

– Ладно, спасибо, можешь идти, – махнул рукой Харальд, выныривая из раздумий.

Торгил коротко поклонился и исчез. Лишь застучали по сухой земле сапоги. Владетель остался наедине с тяжкими думами.

В том, что командир лазутчиков не ошибся, Харальд убедился почти сразу, когда увидел войско, раскинувшееся на широкой равнине перед маленьким городком, опоясанным тем не менее стеной. Поле некогда было засажено рожью, но теперь от нее остались лишь отдельные жалкие колоски. Одной стороной равнина упиралась в березняк, белеющий колоннами стволов, а другой – обрывалась в реку, достаточно широкую в этих местах. В темной, как пиво, воде, отражался Другой берег, сплошь заросший ивняком.

Во вражеском лагере выделялись три больших шатра, расположившихся в линию в самой его середине. Обиталища Владетелей отмечали полотнища соответствующих цветов. Алый, как свежепролитая кровь, желтый, будто мед, и голубой, как небесный купол.

Войску Харальда дали выйти на поле и построиться в боевой порядок, и лишь после этого двинулись в атаку. Зачем воевать подло, если имеешь численный перевес почти в два раза, а магический – в три? Если считать по-обычному, то меньшее войско не имеет в такой битве никаких шансов. Но Харальд крепко надеялся на заветные бутылочки, рассчитывая, что для противника они окажутся неприятным сюрпризом.

Запели трубы, и затем над миром раскатился металлический лязг – войска столкнулись.

Костер плевался в ночь багровыми искрами. Крохотные огоньки стремились вверх, словно надеясь достигнуть черного потолка неба и повиснуть там новыми звездами. Но пока – не получалось.

Харальда знобило, несмотря на то что сидел он близко к огню. Обложка книги в руках казалась обжигающе холодной, а лес, шумяшии рядом, тысячами шепотков обсуждал сегодняшнее поражение. Не смертельное, но очень чувствительное.

Он, как мальчишка, переоценил свои силы. Решил, что магическим умением сумеет одолеть врагов. А те сломали его трубой силой. Чего стоит виртуозное владение кинжалом, если противник вооружен длинным мечом? И в магии – то же самое. Трое Владетелей, пусть менее умелых, чем он сам, но зато – трое.

Если бы еще войск было поровну! Узнав о таком перевесе, разумный военачальник отступил бы, пошел бы на хитрость, но не стал бы лезть в открытый бой Все проклятая самонадеянность...

Войско ввязалось в бой, люди умирали, и текла кровь, но не было на ратном поле боевой магии. Никакой. Потому что Владетели, противостоящие завоевателю, явно его опасались и сосредоточили все усилия на том, чтобы отражать чужие заклинания, и успешно с этим справлялись, в то время как их войско, не особенно напрягаясь, подавляло меньшего численностью противника.

Все усилия Харальда пропадали втуне. Лишь выпустив в бой одновременно пять огневиков, он смог ошеломить неприятеля. Почти полностью оказался уничтожен крупный отряд конницы, и войска Харальда прорвали правый фланг...

Но в бой были брошены резервы, остановившие атаку, и все потянулось по-прежнему. Когда Харальд понял, что все потеряно и надо отступать, пока не поздно, несколько тысяч его воинов нашли смерть на поле, некогда засаженном рожью...

Надрывно заорали трубы, призывая солдат к отходу, а потерпевший поражение Владетель потянулся к сумке, выгребая из нее последние сосуды с плененными стихийными существами.

Преследователи наступали на пятки, и отделить своих от чужих не было никакой возможности. Немало воинов Харальда погибло под ногами исполинов или захлебнулось в текучих телах водянцов, прежде чем тем удалось врубиться в наступающие отряды.

Союзники, похоже, считали противостоящего им Владетеля обессиленным и не сразу отреагировали на изменение ситуации. Трещали кости, испуганно ржали лошади, и шли мгновения, давая возможность отступающим построиться и отойти в порядке, избегая позорного бегства.

Те шесть тысяч измученных воинов, что спали сейчас вокруг Харальда, – все, что у него осталось. И никто, ни демоны, ни ангелы, не помогут со столь ничтожной ратью выстоять в грядущей битве. А в том, что она состоится, сомнений не оставалось. Иссахар и его союзники приложат все силы, чтобы покончить с Белым Владетелем сейчас, пока он слаб. Не сегодня, так завтра его догонят и принудят сражаться в заведомо невыгодных условиях.

Можно, конечно, бросить войско, в сопровождении охраны умчаться на север, пересидеть в замке. Но оставить вассалов, тех, кто пошел за ним, – навсегда подорвать к себе доверие как к сеньору... Да и в замке найдут, и если даже и не убьют, то Владение раздерут по кусочкам, разделят, словно вороны – лошадиный труп.

Тяжко вздохнув, Харальд оторвался от горестных дум и осмотрелся. Мир вокруг продолжал жить, не обращая внимания на мелкие заботы людей. Хранил молчание небосклон, усеянный разноцветными песчинками звезд, шуршал в темноте лес, поддаваясь ласке ветра, и откуда-то от солдатских костров тянуло запахом кати.

Харальд обвел пейзаж взглядом, и глаза его остановились на книге, лежащей на коленях. В этот момент, насколько было видно в неверных бликах пламени, ее обложка была ярко-желтой, с рыжими и алыми кляксами. Из-за краешка выглянуло темное пятно и тотчас спряталось, словно устыдившись.

Книга равнодушно молчала, холодная, словно кусок льда, но только на нее осталась надежда. Лишь она способна подсказать, что можно сделать, чтобы поражение превратить в победу.

Неожиданно оказалось, что раскрыть книгу стоит большого труда, словно обложка ее стала свинцовой.

Страницы отливали болезненной желтизной и на ощупь казались шершавыми, будто сосновая кора.

Харальд огладил подбородок. Лишь задав правильный вопрос, можно получить от книги тот ответ, что тебе нужен. Но в том-то и дело, он не знал, о чем именно надо спрашивать! В конце концов решившись, Харальд спросил первый раз, и мир исчез, остались лишь черные, плохо различимые закорючки на желтых, словно кожа больного, страницах. Читать было неудобно, время от времени текст начинал плыть, а в глазах от напряжения появлялась резь. Тогда Харальд откладывал книгу и опускал веки или взирал на небо, стараясь ни о чем не думать. Но потом вновь брал в руки тяжелый том и продолжал продираться сквозь мешанину текстов, что предлагала книга.

Он очень много узнал о жутких заклинаниях, способных за короткие мгновения превратить огромные площади в выжженную пустыню. Одно плохо, осуществить такое можно лишь после длительной и тщательной подготовки, сведя воедино многие десятки компонентов. На это у Харальда просто не было времени.

Другие, более изощренные способы отправить на тот свет многие тысячи людей требуют обильных человеческих жертв. Лишь погубив сотню воинов, мог Владетель надеяться на то, что добьется желаемого. Но вряд ли его воины пойдут на такое, а ловить окрестных крестьян, что давно попрятались по лесам, дело долгое...

Были еще варианты, но такие, при которых неизбежна гибель самого заклинателя. Возможно, такая магия потребна тому, кто стоит на краю гибели, и иного пути, как уйти, прихватив с собой побольше врагов, у него нет. Харальд пока не дошел до такой крайности.

Страницы шуршали, переворачиваясь, от неудобной позы затекла поясница, несколько раз пришлось вставать, чтобы подбросить дров в ненасытную оранжевую пасть костра, но ответа все не было, и в душе Владетеля подняло голову, надеясь на скорую победу, отчаяние.

На востоке занялось бледное свечение, свидетельствуя о том, что там, где-то за горизонтом собирается с силами солнце. Над лесом воцарилась тишина, даже ветер стих в предвкушении рассвета.

Негнущимися пальцами Харальд открыл новый разворот. Ужасно болела голова, читать было очень тяжело, и смысл прочитанного становился понятен не сразу. Данная страница содержала описание несложного ритуала, кардинально отличного от всех тех, о которых довелось узнать этой ночью. В чем это отличие, получилось осознать лишь с третьей попытки, но когда пришло понимание, то в горле Владетеля родился хриплый, бессмысленный смех, смех усталости и болезненной, вымученной радости, почти рыдание, полное надежды...

Когда Харальд отсмеялся, то обнаружил, что на него с удивлением смотрит проснувшийся фон Жахх.

– Что уставился или у меня рога выросли? – шутка получилась несколько натянутой, но сложно ожидать другой от смертельно уставшего человека, пусть даже он – маг. – Вставай, мне будет нужна твоя помощь.

Глава 16

Магия (лат magia) – котдовство, чародейство, волшебство, обряды, призванные сверхъестественным путем воздействовать на мир.

Философский энциклопедический словарь

Когда солнце высунулось из-за горизонта, Харальд успел все закончить. В результате его усилий на кое-как освобожденном от травы участке земли возник несложный на первый взгляд рисунок заклинания: круг и вписанный в него, образованный четырьмя уголками крест. В самих углах маг изобразил символы стихий, а внутри креста – две надписи, одну вертикально, другую горизонтально. Они ловко пересекались на общей букве Истинного Алфавита, связывая весь рисунок воедино. Владетель несколько раз проверил правильность расположения знаков. Ошибись он хоть в одном, эффект от заклинания может получиться обратным ожидаемому.

Повинуясь заранее полученному приказу, фон Жахх и прочие военачальники подняли солдат, и вскоре рядом с магическим чертежом и стоящим около него Владетелем столпилось все войско. На усталых лицах выражалось сомнение, слышались отдельные реплики:

– И нам по этому пройти?

– А зачем?

– И боязно что-то...

– Лучше уж под меч...

Харальд не обращал внимания на болтовню. Он не начинал ритуал, словно ожидая чего-то. Оживился, лишь когда послышался конский топот. Немного не доезжая до Владетеля, всадник, в котором узнали Тор-гила фон Прика, слез с коня и принялся пробираться сквозь толпу. В руке его висел мешок, в котором что-то слабо трепыхалось. Владетель молча принял ношу из рук главы лазутчиков. Тот сразу отступил, смешался с прочими, и маг остался один рядом с непонятным рисунком.

Завязки мешка никак не поддавались пальцам, но когда все-таки удалось его развязать и оттуда показа лась щербатая звериная пасть, по рядам воинов про бежал дружный вздох удивления-в руках Харальда свирепо скалил зубы и шипел рыжий кот, самый обыкновенный деревенский мышелов.

Не обращая внимания на попытки животного вырваться, Владетель извлек из-за отворота рубахи очень тупой на вид нож и, не медля ни мгновения, вонзил его в бок коту. Истошный кошачий крик огласил становище, рыжие космы окрасились кровью.

Осторожно держа дергающееся животное на вытянутых руках, словно маленького ребенка, Харальд окропил кровью рисунок, очертив каплями круг так, чтобы по одному темному пятну оказалось на каждой из букв.

Кошачий труп полетел в сторону, и Владетель устало опустил веки, надеясь узреть результат своих трудов. Рисунок, помеченный алой жидкостью, ожил. Засветились буквы, каждая своим цветом, по линиям креста забегали фиолетовые сполохи. Частота их появления и яркость постепенно нарастали, пока крест не поднялся лиловыми стенами на высоту человеческого роста. Получилось как бы перекрестье двух коридоров, заключенное в круг. По одному из них и надлежит прогуляться воинам.

Харальд поднял веки и повернулся к толпе. На него смотрели глаза – синие, темные, зеленые, серые, но все с одинаковым выражением – омерзения и страха. Нормальные чувства, с которыми обычные люди относятся к магии.

– Кто первый? – Вопрос вызвал среди солдат оживление. Они все разом подались назад, словно Владетель призывай их прогуляться в пылающей печи, а не меж двух нарисованных на земле линий.

– Ну? – Харалъд высмотрел в толпе фон Прика и поманил его рукой. – Начнем с вас, родовитый Торгил.

Тот послушно подошел, но лицо командира лазутчиков корежил тик. а серые глаза прямо кричали об ужасе.

– Я не пойду туда, – сказал он тихо.

– Что? – Харальд вскинул брови. – Я не ослышался? Почему?

– Там... что-то не так, – голос фон Прика, известного смелостью и выдержкой, дрожал. – В этом рисунке... я чувствую – оттуда не выйдешь прежним. Вы хотите сотворить с нами нечто противоестественное.

– Закрой глаза! – Озарение ударило, подобно копью, обдав голову холодом. В сердце зашевелилось беспокойство – Видишь что-нибудь?

– Да. – Дрожь пропала из голоса главы лазутчиков, в нем слышалось искреннее, почти детское изумление. – Что-то фиолетовое.

«Он обладает способностями мага! – подумал Харальд, оценивающе вглядываясь в соратника. – Как я раньше не заметил? И я не могу оставить его в живых. Но убить без причины тоже нельзя».

Решение пришло четкое и оформленное, словно подсказка из книги. А может, она и была, и страшный подарок темных богов сросся с разумом владельца настолько, что свободно внушал ему желаемые решения.

– Значит, ты не пойдешь? – голос Владетеля поскучнел.

– Нет.

Мало кто увидел сам удар, просто Торгил вдруг оказался на земле, а кинжал в руке Владетеля запятнала уже не кошачья кровь...

– Мне жаль терять такого воина, – сказал Харальд свистящим шепотом, но так, что его услышали все. – Но он ослушался моего приказа. За что и понес наказание. Кто следующий?

Во взгляде, которым обвел толпу Владетель, было ледяное спокойствие, и каждый из солдат понял – если понадобится, заколет всех.

– Чему быть, того не миновать, – изрек с отчаянным видом самый смелый (или наиболее трусливый?) и сделал шаг вперед.

Толпа, затаив дыхание, следила за тем, как он медленно, словно преодолевая сопротивление, прошел через круг, затем вывалился из него и упал на колени. Спустя мгновение повернул почему-то перекошенное лицо и улыбнулся.

От этой улыбки толпа содрогнулась, но по ней хлыстом стегнул крик Харальда:

– Следующий, быстрее!

Очередной воин, сломя голову, ринулся в круг, а за спиной его в пихании и толкании начала формироваться длинная змея очереди.

Иссахар улыбался, и ничто не могло испортить его хорошего настроения. Враг оказался настолько глуп, что не стал удирать со всех ног, а словно сойдя с ума, встретил войска трех Владетелей в открытой битве. Ничем иным, как помешательством, объяснить поведение Харальда не получалось. Ведь если в первой битве союзники имели двукратное преимущество и победили, то сейчас оно превратилось в четырехкратное. Пять тысяч против двадцати, и даже если представить, что в большей рати нет магов, то все равно она одолеет.

Но отряд Харальда был реальностью, и оставалось только радоваться и благодарить судьбу, позволившую столь быстро решить проблему, грозившую стать головной болью для многих Владетелей. Враждебный правитель, ведущий войска под белым флагом, сегодня получит свое, и кости его растащат вороны.

С холма, где расположился Иссахар, хорошо были видны изготовившиеся к бою войска. Ему самому досталась задача магического прикрытия, как и расположенному на другом холме, ближе к левому флангу, Свенельду. А непосредственно вести войска в бой доверили Дану.

Подали голос трубы, и слитно, словно единое живое существо, двинулась вперед латная конница союзников. Помчалась над полем железным ураганом, чтобы смести с лица земли, вбить в грязь небольшой отряд противостоящих ей солдат.

Сверкали на солнце наконечники копий, вились над рядами алые, голубые и желтые знамена. Смертоносный клин уплотнялся, готовясь к таранному удару. Против такой атаки нет спасения, только множество опытных лучников под командованием знающего военачальника могут приостановить движение конной лавы, но у противника нет ничего подобного.

Иссахар настолько увлекся созерцанием, что пропустил сам момент столкновения. Лишь когда до ушей докатился грохот и лязг, словно тысячи кузнецов заработали разом, он понял, что бой уже идет.

Набрав такой разбег, всадники должны были разметать стоящего на месте соперника, не прикрытого ни стеной щитов, ни длинными копьями, в считанные мгновения. Но что-то там не сложилось, и улыбка сползла с лица Владетеля, как платье с плеча продажной девки, и явное беспокойство овладело им.

Атака захлебнулась, это вскоре стало понятно. Не ожидавшие отпора военачальники скомандовали отход. Иссахар поглядел в сторону холма, где должен быть Свенельд. Оттуда сигналили белым флажком. Все ясно. Чтобы не дать сопернику перейти в контратаку, пока конница перестраивается для нового наскока, надлежит ударить по нему магией. И в данный момент это сделает Владетель Иссахар.

Он закрыл глаза, свел и развел руки, расслабляя мышцы. От звуков заклинания замерцал багровым заранее начерченный рисунок. Затем вспыхнул подобно сухому хворосту, и Иссахар ощутил, как жар бежит по телу, потоки пламени текут через мускулы, шевелят волоски на предплечьях, заставляют дергаться кончики пальцев. Он знал, что видят сейчас другие: фигуру Владетеля и бушующий вокруг нее, но не рискующий перебраться через черту круга пожар.

С рук мага сорвалась струя оранжевого пламени и понеслась над головами солдат союзников в том направлении, где находилось войско Харальда.

Иссахар открыл глаза, ожидая увидеть живые факелы, бьющиеся о землю в тщетной надежде сбить пламя, и разбегающихся в панике, тех, кого не зацепило. Но то, что предстало взгляду, заставило Владетеля очень сильно удивиться.

Да, можно отклонить поток чистой стихии, направленной другим магом, отстранив его либо той же стихией, либо создав преграду из иной, но уйти из-под такой атаки невозможно. Харальд, судя по всему, не предпринял никаких действий, сквозь колышущиеся вокруг желтые и красные языки Иссахар не видел ни малейших следов чужой магии, но прекрасно подготовленный и нацеленный удар зацепил всего несколько десятков солдат.

Продолжая пребывать в недоумении, Иссахар метнул еще один поток пламени, вобрав в себя почти всю силу бушующего вокруг огня. Затрещали волосы, по ладоням скользнула такая боль, что хоть кричи, но зато толстенная, пышущая жаром змея золотисто-пурпурного цвета помчалась вперед с увеличенной скоростью. Такой удар не отразить и Владетелю.

Пламенная стрела должна была попасть точно в скопление воинов противника, но в те краткие мгновения, пока она летела, солдаты Харальда непостижимо быстро начали разбегаться. Удар взрыл землю, заставив ее глухо застонать. Загорелся даже верхний слой почвы, но все опять ушло впустую, вновь лишь несколько десятков наиболее нерасторопных вояк превратились в кучки пепла. Остальные ускользнули. А Иссахар чувствовал себя, словно охотничья собака, впустую гонявшаяся день и ночь за увертливым зайцем. Силы остались только на то, чтобы стоять.

Но вновь запела труба, и Владетель со стоном опустил руки. Жалкие остатки прежнего пожара, что еще теплились вокруг, зашипели и благополучно потухли, наполнив воздух запахом гари.

Конные копейщики вновь шли в атаку.

Свенельд наблюдал за боем с вялой миной на лице. Ни один мускул не дрогнул под надвинутым, по обыкновению, капюшоном, ни одно резкое движение не выдало изумления ни в тот момент, когда захлебнулась первая атака, ни в тот, когда удары пламенем Иссахара не уничтожили отряд противника.

Войско союзников тем временем перестроилось, вновь превратившись в ощетинившегося иголками пик ежа, и двинулось по полю со скоростью, на которую не способен даже самый быстрый из колючих зверьков.

Понимая, что повторного лобового удара закованной в доспехи кавалерии им не выдержать, войска Харальда начали разбегаться, поспешно уступая путь наступающим. Но бегство это было какое-то странное, непоследовательное: солдаты отбегали недалеко и разворачивались.

«Они что, надеются атаковать с боков?» – мелькнула неопределенная мысль, и в этот миг конная лавина начала притормаживать. Вынужденно, ибо врагов спереди не осталось. И в этот самый миг, когда потерявшие скорость конные копейщики оказались наиболее уязвимы, на них набросились с флангов.

До слуха долетел какой-то рев, более всего похожий на звериный, и затем воцарилась свалка, где каждый бьется сам за себя, а результат столкновения обычно зависит от какой-либо дурацкой случайности