Текст книги "Война призраков [дилогия]"

Автор книги: Дмитрий Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

– Ветеран, – кивнул Сайрус, – пять лет в космосе. Получил отравление каким-то газом и был демобилизован. Настоящий герой, в которого легко поверить!

– И сознание которого легко формировать, – добавил Ральф. – Роберт обучает его ораторскому искусству, социологии, умению убеждать – всему, что знает сам. Он делает из Данна настоящего вождя! Мы все для этого, – Эрлингмарк горько усмехнулся, – слишком стары и обладаем слишком зрелой психикой!

– Но зачем так сложно? Фонти не боится, что его создание отодвинет его в сторону, когда возмужает?

– Его это не пугает, – покачал головой Ральф. – Фонти болен и не успеет дожить до этого. И он счастлив тем, что сыграет роль Дитриха Эккарта. Ты ведь знаешь, кто это такой?

– Нет.

– О нем мало кто помнит, но именно он создал немецкий национал-социализм как целостное учение. Три года, с тысяча девятьсот двадцатого и по тысяча девятьсот двадцать третий, до самой смерти в Берхетсгадене, поэт, драматург, журналист и оккультист Эккарт обучал и готовил Гитлера.

– Так что, Фонти надеется слепить собственного фюрера? – Рышард подпустил в голос немного ужаса, который и должен испытывать добропорядочный обыватель при упоминании самого страшного диктатора в истории человечества.

– Можно сказать и так, – проговорил О'Лири. – Старт политической карьеры Данна намечен на начало следующего года, когда будет зарегистрировано общественное движение «Равенство». Летом Эрик будет баллотироваться в городской совет – первый шаг на длинном пути к посту президента…

– Да кто же его поддержит! – возразил Рышард. – Ты же сам говорил, что белых на планете всего семь процентов! Все остальные будут против!

– Цветные тоже не едины: китайцы не любят негров, евреи – арабов. Они передерутся между собой, а уж использовать принцип «разделяй и властвуй» мы сумеем. – О'Лири глумливо ухмыльнулся.

– Кроме того, самые страшные идеи можно упаковать и подать красиво, так что не беспокойся о поддержке. За него найдется кому проголосовать. – Эрлингмарк опустошил бокал и довольно крякнул: – Отличное пиво! Ну что, возьмем еще по одному?

5 декабря 2219 года летоисчисления Федерации Земля, Сан-Антонио

– Ну что, все готово? – спросил Рышард у бухнувшегося на соседний стул Эрлингмарка.

– Все, – ответил тот. – Сейчас начнут!

Зарегистрировать общественное объединение «Равенство» удалось куда быстрее, чем предполагалось. Городское управление юстиции не стало артачиться, и к концу ноября Эрик Данн получил все необходимые документы.

На сегодня была назначена пресс-конференция, посвященная этому событию. Выбранный для нее зал оказался не особенно велик. В век, когда политика является скучной обыденностью, появление в Сан-Антонио еще одного общественно-политического движения мало кого заинтересовало. Журналистов собралось не так много, а те, что пришли, лениво переговаривались и позевывали.

– Ничего, мы взорвем это сонное царство! – сказал Эрлингмарк с нервным смешком. Члены «дискуссионного клуба», не занятые непосредственно в подготовке мероприятия, расселись в последнем ряду.

На сцене появился Эрик Данн. По его бледному, точно поганка, лицу нельзя было однозначно утверждать, что лидер «Равенства» волнуется.

– Добрый день, дамы и господа, – сказал он, и журналисты оживились. – Как гостеприимный хозяин, я обещаю, что вам сегодня не будет скучно!

– Это уж точно, – прокомментировал Ральф. – Ведь речь для этого сукиного сына настрочил сам Фонти!

– Наше политическое объединение будет отличаться от всех остальных, вам известных, и в первую очередь – целями, – начал Данн, и стало ясно, что он выучил речь наизусть. – Во-первых, мы не собираемся придерживаться глупых ограничений, именуемых гуманизмом… Великие цели требуют решительности!

С этого момента никто из журналистов ни разу не зевнул.

Данн говорил истово, вдохновенно, он почти захлебывался словами. Его волосы растрепались, костюм измялся, но все это было не важно, поскольку перед микрофонами стоял не исхудавший юноша, а полный энергии лидер, знающий, чего и как он хочет добиться.

Когда речь закончилась, то журналисты ринулись к новорожденному политику с такой стремительностью, что крепкие парни из охранного агентства Сайруса О'Лири, обеспечивающие безопасность, с трудом их удержали.

Стены зала тряслись от экспрессивных восклицаний.

– Мистер Данн, два слова!

– Как вы относитесь к проблеме…

– … должны сказать…

– Один вопрос, один вопрос!

– Я все сказал! Имеющий уши да слышит! – рявкнул Данн, разом перекрыв весь гомон, и скрылся за боковой дверью.

– На пару недель внимание прессы ему обеспечено!.. – завистливо проворчал Ральф Эрлингмарк, провожая взглядом спешащих к выходу журналистов.

8 января 2220 года летоисчисления Федерации Земля, Сан-Антонио

– Я поздравляю вас, господа! – Профессор Фонти выглядел таким радостным, словно только что получил Нобелевскую премию мира. – Вчера губернатор Большого Техаса официально объявил «Огненный вестник» вне закона!

– С чем же тут поздравлять? – недоуменно вопросил Вильям Кокс. – Ведь мы успели напечатать только один выпуск!

– Вы забыли одну древнюю мудрость, Вильям, – ухмыльнулся Фонти. – Запретный плод сладок! Это первый случай закрытия газеты за последние сто лет, и он наделает такого шума, какого мы собственными усилиями не добились бы и за год! Нашу газету будут читать тайком, из-под полы. Полиция давно разучилась бороться с нелегальными изданиями и сделать ничего не сумеет!

– А первый выпуск расхватали весь, – добавил Эрик Данн. С того момента, как Рышард увидел его впервые, ветеран войны в космосе изрядно изменился, стал куда разговорчивее и активнее. – Теперь его будут передавать из рук в руки. Особенно сильный эффект произвела статья «Новая жизнь расизма».

– Да, она мне удалась, – кивнул Фонти и, не удержавшись, развернул лежащий перед ним на столе экземпляр «Огненного вестника». Профессор с апломбом процитировал самого себя:

– «Расизм – это движущая сила национализма, так как ощущать свою принадлежность к одной расе, пусть даже в этом выражении больше мифического, чем реального, важней, чем ощущать принадлежность к одной нации. В качестве политического мифа раса – это живая нация, которая не укладывается в абстрактные, юридические или территориальные рамки и не исчерпывается простым единством цивилизации, языка или истории. Концепция расы глубже этого, она достигает всеобщих начал и, будучи неотделимой от чувства непрерывности, затрагивает глубочайшие струны человека!»

Первый выпуск газеты, наделавшей столько шума, вышел двадцать девятого декабря, в период предновогоднего вакуума новостей, когда информационные агентства хватаются за любое событие.

«Огненный вестник», набитый очевидно глупыми (с точки зрения науки, но не обывателей) статьями, в век всеобщей политкорректности, когда само слово «нация» пугало сильнее, чем угроза инопланетного вторжения, произвел эффект настоящей бомбы.

Немалый тираж разошелся в три дня. Электронный виртуальный сайт издания подвергся мгновенной атаке и благополучно скончался. Ознакомившись с содержанием «Вестника», власти запаниковали.

А профессор Фонти, который срежиссировал все это, похохатывал.

– Ничего, – сказал он, закрывая очередное заседание «дискуссионного клуба», – мы подадим в суд на губернатора, и если даже не выиграем дело, то разрекламируем себя еще больше!..

– Да, надо этот успех отметить, – с довольно грустной миной сказал Эрлингмарк, когда члены «дискуссионного клуба» оказались на улице.

Рышард про себя усмехнулся. «Пивная фракция», к созданию которой он приложил некоторое количество усилий, функционировала уже сама и потихоньку разрасталась.

– Надо, – согласился Хулио Де Ла Порта. В новорожденном движении «Равенство» он занимал незначительную должность главы секретариата, хотя являлся одним из основателей «Белого Возрождения».

Подобная нестыковка – незаладившаяся карьера в аппарате партии и солидный статус «ветерана» движения – не могла не породить у него зависти к более удачливым нуворишам, вертевшимся вокруг Эрика Данна.

В небольшом кафе постоянных посетителей уже знали. Официанты приветливо улыбались при встрече и даже не спрашивали, чего принести. Разнообразием заказы не отличались.

– Как вам Данн? – спросил Рышард, прикончив первый бокал пива. – Сдается мне, он верит в успех!

– Этот сукин сын излишне зазнался, – сквозь зубы процедил Сайрус, – и уже забыл, кто именно вытащил его из грязи!

– То ли еще будет, когда его выберут в городской совет! – добавил Эрлингмарк. – Он опустит нас туда, откуда вылез сам!

– Фонти ослеплен успехом и ничего не замечает. – В темных глазах Де Ла Порты сверкнула обида. – Как бы это все не вышло боком!

– Мне кажется, вы несправедливы к Данну, – сказал Рышард. – Он делает свое дело, как и мы – свое, но работаем на одну идею!

– Все шишки при этом почему-то достаются нам! – Де Ла Порта фыркнул. – А все выгоды – ему! Если мы будем молчать и дальше, то нас попросту сожрут!

– Мы должны держаться вместе! – негромко и очень серьезно проговорил Эрлингмарк. – Поддерживать друг друга! На тебе, Сайрус, держится вся безопасность «Равенства», ты, Хулио, контролируешь документы…

Виктор Зеленский, в данный момент почти не существующий, мог быть доволен – внутри основателей «Белого Возрождения» сформировалась оппозиция, которая тут же начала разрушительную деятельность в новоявленном движении «Равенство».

22 января 2220 года летоисчисления Федерации Земля, Сан-Антонио

– Добрый вечер, Рышард. Заходи. – Явившегося на субботнее заседание гостя встречал, как всегда, сам хозяин. Но сегодня он был возбужден больше обычного – щеки заливал нездоровый румянец, а черные глаза прямо-таки светились.

– Добрый вечер. – Крачковский решил не замечать излишней нервозности хозяина.

Дверь бесшумно закрылась за его спиной.

– Сегодня знаменательный день, – сказал Фонти, взяв Рышарда за руку, – и в первую очередь для тебя!

– Для меня? И почему же?.. – Было ясно, что хозяин не спешит вести гостя внутрь, в зал, где обычно происходили встречи.

– Прошло три месяца, как ты принят к нам, – возвестил Фонти. – Ты не знал об этом, но столько длится испытательный срок. Сегодня ты должен сделать окончательный выбор – либо ты приобщаешься к нашим тайнам до конца, либо уходишь!

– А что, есть еще что-то, чего я не знаю? – удивился Рышард, изображая приличествующее случаю любопытство.

– Многое, – покачал головой профессор, – ты прикоснулся лишь к вершине нашего учения, и если намереваешься идти глубже, то твоя ответственность за полученные знания многократно возрастет!

– Я готов! – решительно заявил Рышард. – Слишком поздно отступать от тех идей, в торжество которых я искренне верю!

– Вот ответ воистину благородного человека! – Лицо Фонти озарила довольная улыбка. – Но другого я и не ожидал! Следуй за мной и ничему не удивляйся! Тебе предстоит посвящение в тайны «Белого Возрождения»!

Рышарду ничего не оставалось, как шагать за профессором. Войдя в зал, он с трудом сдержал удивленное восклицание. Стол и стулья исчезли, освещение было погашено, а мерцание свечей, расставленных громадным крестом на полу, вырывало из полутьмы выстроившиеся вдоль стен фигуры в белых балахонах и колпаках, полностью скрывающих лица.

Люди в балахонах молчали. На груди у каждого красовалась алая свастика в черном круге. В руках они держали старинные мечи, упертые остриями в пол. Багровые блики торжественно ползали по стальным лезвиям. В полной тишине чуть слышно потрескивали свечи.

Рышард ощутил, как по спине пробежал холодок. Надо отдать должное – сцена была поставлена очень умело, вызывая у новичка страх и благоговение.

– Кто ты, дерзнувший? – Могучий голос прозвучал, как показалось, сразу со всех сторон.

– Назови имя, – шепнул Фонти.

– Рышард, Рышард Крачковский. – Голос молодого социолога чуть дрожал, но уже не столько от волнения, сколько от любопытства. Происходящее очень сильно напоминало обряды Ку-клукс-клана, канувшего в небытие (по мнению историков) почти две сотни лет назад.

– За тебя ручается брат Фонти. – Только в этот момент Рышард узнал голос. Принадлежал он активному участнику «дискуссионного клуба» и движения «Равенство» Свену Фарнеруду, археологу по профессии. – Готов ли ты принести свою жизнь на алтарь служения белой расе и ее высшим целям?

– Готов.

– Тогда на колени!

Рышард выполнил приказ, больно стукнувшись коленкой. Двое людей в белых балахонах шагнули к нему, и он почувствовал касание холодного железа у собственной шеи.

– Узнай же первое правило нашего братства! – торжественно возгласил Фарнеруд. – Разглашение его секретов карается смертью! От сего дня ты должен будешь молчать обо всем, что увидишь и услышишь здесь! Клянешься ли ты?

– Клянусь!.. – Другой ответ был бы воспринят недружелюбно.

– Теперь ты должен узнать об истинных целях нашего братства, – археолог выдержал паузу, – именуемого среди нас «Ложей Красного Дракона», а для остальных – «Белым Возрождением»! Готов ли ты?

– Готов!

– Тогда слушай!

И дальше Фарнеруд произнес длинную и проникновенную речь, согласно которой человечество (а данным словом обозначалась только белая раса) летало меж звезд и обладало воистину божественным могуществом. Но затем было низвергнуто врагами на Землю, где забыло свое происхождение и смешалось с животными (считай, желтыми, смуглыми и черными). Сейчас же настало время вернуть былое могущество.

– Клянись! – грохотал археолог, из досье на которого было известно, что он долго занимался раскопками в Андах и Тибете, принял буддизм и несколько лет провел в одном из гималайских монастырей и только затем прибился к «Белому Возрождению». – Отдать все силы на то, чтобы остановить гибель нашей несчастной расы и избавить ее от тех невыносимых условий, в которые она поставлена в последнее время!

Рышард тупо, словно попугай, повторял слова клятвы, которая оказалась на редкость длинной, и ощущал, как от запаха горячего воска кружится голова, а от долгого стояния в неудобной позе заныла спина.

– Возрадуйтесь же! – возгласил Фарнеруд, и в тот же момент вспыхнул свет.

– Поздравляю, новый брат, – сказал Фонти, помогая Рышарду подняться с колен. – С сегодняшнего дня ты получаешь право на белое одеяние и меч!

– Поздравляем! Поздравляем! – неслось со всех сторон. Белые колпаки один за другим снимались, обнажая довольные лица: Эрик Данн, Эрлингмарк, Сайрус О'Лири, Вильям Кокс…

С сегодняшнего дня Рышард стал одним из них.

Глава 11
СТУПЕНИ К РАВЕНСТВУ

24 января 2220 года летоисчисления Федерации Земля, Сан-Антонио

– Так, отлично. – Профессор Фонти закончил просматривать материалы исследования, проведенного Рышардом. – Прекрасное свидетельство того, что белые являются угнетаемым меньшинством. Все это можно будет опубликовать в следующем номере «Огненного вестника».

Запрещенная газета продолжала выходить и распространяться нелегальным образом. Судебный процесс по иску ее создателей к властям уже начался и активно освещался в СМИ.

Эрик Данн и «Равенство» бесплатно получали хорошую рекламу.

– Рад, что смог послужить нашему делу. – Рышард улыбнулся. – Да, профессор, а можно вопрос?

– Конечно. – Фонти недоуменно нахмурился. – Что ты хочешь знать?

– Меня несколько смущает, что обряды нашей ложи похожи на те, что практиковал Ку-клукс-клан. А это организация с не самой лучшей репутацией!

– Которую создали ее враги! – Профессор усмехнулся. – На самом деле Ку-клукс-клан был сформирован для защиты белых от бесчинств негров, которые после того, как их освободили от рабства, в южных штатах сорвались с цепи. Насилия и убийств творилось столько, что белые были вынуждены сами себя защищать, ведь оккупационной администрации из северян не было до бед южан никакого дела! Но существовал и внутренний Ку-клукс-клан, являвшийся звеном огромной цепи, через которую до нас от самых далеких предков дошла правда о нашем космическом происхождении! Эта цепь включала и СС, и некоторые масонские ложи, и орден тамплиеров.

– Ничего себе! – Рышард не смог сдержать удивления. Генеалогия «Ложи Красного Дракона» оказалась весьма обширна, а ее древо тянулось корнями в глубь веков.

– Наши ритуалы имеют источник в древнейших арийских цивилизациях, – продолжал тем временем Фонти. – Если тебе интересно, спроси Фарнеруда. Он, по обязанностям главного жреца ложи, знает все.

– Но ведь если кто-нибудь пронюхает о нашем духовном родстве с СС или Ку-клукс-кланом, – не сдавался Рышард, – то «Равенству» конец!

– Никто не узнает. – Фонти кротко улыбнулся, взглянув на собеседника, будто на неразумного младенца. – Есть внутреннее учение ложи, которое никогда не покинет ее пределов, и есть идеология для толпы, которой будет пользоваться Данн. Вторая основана на первом, но соответствующим образом адаптирована. Люди должны получить продукт, который они будут заглатывать с удовольствием. Идея ясна?

Рышард кивнул. Все было понятно. Власть маленькой группы посвященных над одураченной толпой – мечта властителей от жрецов-священников Месопотамии и императоров Древнего Китая до Гитлера и президентов США конца двадцатого века. В последние двести лет призрак магической олигархии казался побежденным, но, как выяснилось, живучая тварь вновь возродилась, получив довольно причудливое воплощение.

Странно, что ее темному обаянию поддался столь умный человек, как профессор Фонти.

– Тогда непонятно, почему вы рискнули приобщить ко всем этим тайнам меня, – Рышард засмущался, – всего после трех месяцев проверки! Ведь этого мало, чтобы узнать человека!

– Вполне достаточно. – Фонти подмигнул младшему коллеге. – За тобой ведь следили почти круглосуточно. Вильям проанализировал твой психологический портрет, а с помощью знакомых в полиции мы добыли твое личное дело из Варшавы! Даже кровь твою взяли на анализ! Помнишь, когда ты у меня дома порезался, разбив стакан?

Рышард кивнул. Он оставался вполне спокоен. Крачковскому, молодому социологу из Европы, нечего было бояться подобной проверки.

– И что же вы выяснили?

– По крови – ты не поляк, а, скорее всего, русский, – ответил профессор. – Но это неудивительно. После Второй мировой русские солдаты значительно изменили генную карту Восточной Европы. Главное, что нет примесей низших рас. Портрет оказался самый благоприятный – в меру выдержан, в меру обязателен. У органов правопорядка не нашлось на тебя никакого компромата, что тоже сыграло в твою пользу! Как и то, что ты не являешься агентом полиции!

«Как хорошо для секретной службы то, что о ней никто не знает», – подумал Рышард, а сам спросил:

– А что, были основания считать меня шпионом?

– Конечно. – Взгляд Фонти, казалось, проникал в глубь мозга, к самым мыслям собеседника. Выдерживать его становилось все труднее. – Появился неизвестно откуда, а услышав экстремистские высказывания Ральфа, не грохнулся в обморок от ужаса! Это было несколько подозрительно! Но я рад, что мои предположения не оправдались!

– Я тоже! – И попрощавшись, Рышард встал и покинул помещение кафедры. В душе его сражались восхищение перед умом и энергией Фонти, который сумел из ничего создать жизнеспособную агрессивную организацию, и жалость к этому же человеку, чей рассудок находился во власти чудовищных химер.

30 января 2220 года летоисчисления Федерации Земля, Сан-Антонио

В «Трех койотах» за то время, которое Рышард тут не был, ничего не изменилось. Те же колпаки электронных официантов на каждом столе, мягкая музыка, приглушенное освещение.

– Почему ты меня сюда так долго не приводил? – спросила Инга сердито. Она старательно изображала гнев, но Рышард видел, что все это притворство, и на самом деле девушка довольна.

– Хорошего понемножку, – сказал он, галантно отодвигая стул. – Садись пока, выбирай, что тебе хочется. А я пойду потолкую насчет выпивки!

Не мог же он открыть правду: ему не стоило слишком часто появляться тут, чтобы ненароком не засветить канал связи. К счастью, отношения с Ингой развивались не особенно стремительно, свидания проходили нечасто, и особых усилий по отваживанию подруги от «Трех койотов» прилагать не приходилось.

– Здравствуйте, сеньор, – сказал бармен, когда Рышард приблизился к стойке. – Чего желаете?

– Добрый вечер, – ответил тот. – Две текилы со льдом, пожалуйста. Да, у вас должно быть для Локи сообщение от сеньора Флореса.

Позавчера на мобибук Рышарда пришел вызов с незнакомого номера. Соединившись, Крачковский услышал очень нетрезвый голос, который требовал позвать Розу.

Уразумев, что попал не туда, любитель хмельного долго и путано извинялся, после чего разорвал связь. Но дело свое он уже сделал – офицер СЭС узнал, что начальство желает передать ему кое-какие директивы.

– О, конечно! – Бармен улыбнулся, как будто не существующий в реальности сеньор Флорес регулярно захаживал в «Три койота». – Он просил передать, что отправку товара необходимо ускорить, поскольку спрос намного превысил его ожидания.

– Хорошо, спасибо, – ответил Рышард и вернулся к столику.

Инга вовсю общалась с электронным официантом.

– О чем ты там с ним болтал? – спросила она подозрительно. – Или ты предпочитаешь этого прилизанного мужичка мне?

– Тогда бы я пошел в другой бар! – со смехом отозвался Рышард. – И не в твоей компании!

В этот вечер он был особенно весел и много шутил, не позволяя подруге догадаться о том, что на сердце тяжелым камнем легла новая забота. Майор Загоракис отдал агенту четкий приказ: ускорить уничтожение «Белого Возрождения», поскольку рост опасности этого социального образования опережает все прогнозы.

А это значило, что Рышарду Крачковскому придется действовать куда более грубыми методами, чем предполагалось изначально. Теперь надо было рисковать, и потому возникала опасность, что его могли быстро раскусить «соратники» по движению.

11 февраля 2220 года летоисчисления Федерации Земля, Сан-Антонио

Февраль – малоприятный месяц даже в тропиках, особенно в дождливую погоду. Сегодня Рышард оценил это в полной мере. Приползшие с Мексиканского залива облака изрыгали мелкий противный дождь, а холодный ветер с легкостью опытного вора проникал под одежду.

Но уйти с улицы было нельзя. «Равенство» получило право на митинг, и все подопечные Фонти были обязаны присутствовать, помогая готовить сцену для очередного бенефиса Эрика Данна.

Для митингов в Сан-Антонио была отведена площадь Гранта, расположенная в самом центре города. Имя она получила в честь одного из президентов США, а в двадцать третьем веке стала местом общественных выступлений. Снабженную крышей разборную сцену тут даже не убирали.

На сегодня ее хозяевами стали Данн и «Равенство».

Рышард расположился сбоку от сцены. Возложенную на него Фонти задачу он выполнил и теперь стоял и просто смотрел, как сходятся на площадь любопытные, как один за другим, точно грифы к трупу, собираются журналисты. Реклама митингу была сделана неплохая, толпа достигла нескольких тысяч и продолжала расти.

Ребята Сайруса О'Лири, обеспечивающие охрану, не без труда сдерживали ее напор. Десятка полтора полицейских, присланных городской властью, равнодушно смотрели на происходящее.

– Бездельничаешь? – К Рышарду неслышно подкрался Эрлингмарк.

– Все уже сделал, – пожал плечами Крачковский, – даже на радиостанцию «Черная Свобода» позвонил. Пусть знают…

– Это точно, – кивнул Ральф. – А мое дело начнется позже, когда завершится трепотня.

Толпа загудела, корреспонденты, болтавшие между собой, сосредоточились.

– Вот и он, – сказал Рышард, глядя на появившегося на сцене Данна. – Давай послушаем.

– Привет вам, люди!.. – начал тот сильным, так не подходящим к его заурядной внешности голосом. – Слушайте, что я вам скажу! Настало время новых слов и новых дел!

Толпа затихла. Стоило отдать должное Фонти – он прекрасно обучил своего протеже управлять аудиторией. Какие методики применял при этом доктор социологии, оставалось только гадать, но Виктор Зеленский, имевший возможность слышать почти всех политиков Земной Федерации, вынужден был признать – ораторов, равных Данну, среди них не было.

Эрик заговорил. Речь его – и Рышард это знал – была полна общих мест и лозунгов. Если разложить ее на слова и проанализировать, то она предстала бы банальностью, с которой стыдно появляться на людях.

Но дело было не в содержании. Дело было в манере Данна выступать. Бешеная экспрессия его слов, фанатичная уверенность в своей правоте заставляли толпу слушать так, словно он принес на Землю второе Откровение. Бывший солдат, тощий и невзрачный, во время выступления преображался, становясь, в сущности, другим человеком.

Рышард видел это уже не в первый раз и не уставал поражаться способности Данна к перевоплощению.

Несколько тысяч человек замерли, внимая каждому слову. Некоторых затрясло по-настоящему. Информационные пушки теле– и радиостанций фиксировали происходящее.

Все внимание полностью сосредоточилось на Данне.

И поэтому пение и воинственные вопли, донесшиеся с одной из ближайших улиц, почти никем не были услышаны. Сначала в их сторону повернулся Эрлингмарк, его примеру последовал Рышард, один из полицейских стал что-то судорожно и спешно бубнить в мобибук.

Со стороны северных окраин надвигалась толпа. Ее пока было невозможно разглядеть, но Рышард знал, кто ее составляет – крепкие парни в спортивных костюмах, в надвинутых на лицо шапочках с прорезями для глаз, с цепями и бейсбольными битами в руках.

И все до одного – чернокожие.

Провокация профессора Фонти удалась. Националистические организации, объединяющие черных жителей Сан-Антонио, подзуживаемые точно рассчитанными укусами «Равенства», узрели в нем опасность и решили нанести ответный удар. Как и следовало ожидать, связанный с грубым насилием.

После него движение Данна окажется в роли невинной жертвы африканского шовинизма. Объединения черных, обнаглевшие в последние столетия от безнаказанности, понесут заслуженную кару – городские власти просто не осмелятся поступить иначе, а «Равенство» получит отличную рекламу и заодно наглядно продемонстрирует всем истинность своих идей.

Но это все потом. А сейчас назревало самое настоящее побоище.

– Смотрите! – возопил Данн, поднимая руку. – Вот они, желающие господства над вами! Жаждущие забить нашу идею подлинной свободы грязными кулаками злобы! Вот они!

Под конец голос его сорвался на визг, и зачарованная толпа дружно повернулась туда, куда указывал лидер «Равенства».

– Ты готов? – спросил Рышард, последний раз проверяя, как застегнут спрятанный под одеждой защитный костюм. От холода он не защитит, а вот от возможных повреждений в запланированной давке – прекрасно.

– Еще как! – Эрлингмарк кровожадно улыбнулся, повел могучими плечами. В руке бывшего борца прятался кастет.

– Не дадим себя в обиду! Защитимся! – выкрикнул Данн. В тот же миг раздались вопли:

– Сдохните, нацисты!..

…И первые ряды чернокожих экстремистов атаковали толпу. Полицейские, пытавшиеся преградить им путь, были мгновенно смяты.

– Бей ниггеров! – взлетел над площадью истошный вопль. – Сколько их терпеть!

Воцарился полный хаос. Часть митингующих ринулась бежать, другие, самые агрессивные, кинулись драться. Журналисты лезли в самое пекло, а наибольший порядок наблюдался около сцены, где ребята О'Лири под его личным руководством эвакуировали Данна.

Вождь сделал свое дело, вождь может уходить.

– Аккуратнее! – с этим возгласом Эрлингмарк одним ударом свалил ринувшегося к ним здоровенного негра.

– Отличная работа! – сказал Рышард, стараясь не отстать от более опытного в членовредительстве товарища.

Сейчас было трудно даже устоять на ногах. Над площадью Гранта разносились крики ярости и боли, серый асфальт кое-где запятнала кровь. Густая толпа колыхалась, из нее то и дело вылетали отдельные фигуры. Кто стремился просто удрать, кто норовил зайти во фланг противнику.

Неорганизованная на первый взгляд толпа митингующих оказывала чернокожим упорное сопротивление. Благодарить за это нужно было Сайруса О'Лири и его людей, заранее спрятанных среди толпы, а также загодя приготовленные железные прутья – страшную вещь даже в неумелых руках.

И к тому же, согласно сценарию, эти стальные палки не считались оружием. Они были просто деталями ограды, которую случайно (повторяем, непреднамеренно!) разломали сторонники «Равенства», принужденные защищаться от внезапного нападения…

Со стороны центра послышался вой полицейских сирен. Но стражи порядка безнадежно опаздывали.

– Смотри туда! – крикнул Рышард, указывая в ту сторону, где двое громил в шапочках подбирались к продолжающему снимать репортеру.

– Ага, – кивнул Ральф.

От удара по макушке обладатель информационной пушки (портативного устройства, заменившего «пятой власти» камеры, диктофоны и даже ноутбуки), покачнулся, но больше никакого ущерба претерпеть не успел.

Эрлингмарк разделался с чернокожими экстремистами изящно, словно играючи. Два тела мягко бухнулись на асфальт.

– Осторожнее, сэр. – Рышард подхватил ошеломленного журналиста под локоть и поволок его прочь от побоища.

– Да-да. – Тот бормотал и пошатывался, потеряв после удара способность ясно соображать. – Что здесь происходит?

– А ничего. – Вытащив журналиста в безопасное место, Рышард остановился. Побоище тем временем потихоньку рассасывалось. Завидев приближающуюся полицию, самые рьяные драчуны бросились врассыпную – связываться со стражами порядка никто не хотел. Мощные струи водометов ударили из зависших над площадью Гранта полицейских машин, сбивая людей с ног и только усиливая беспорядок.

Блюстители закона давно не сталкивались с подобными ситуациями, и выучки им явно не хватало.

– Спасибо, сэр! Спасибо! – Пришедший в себя журналист наконец-то осознал, что с ним случилось, и обрушил на Крачковского поток благодарности. – Вы спасли меня от крупных неприятностей!

– Чего уж там, – Рышард смущенно улыбнулся. – Мы все были в опасности, а долг благородного человека – помогать собрату!

– Хорошо сказано! – Из толпы вывалился Эрлингмарк. Он был мокрым с головы до ног, но вид имел крайне довольный.

– Вот, кстати, еще один ваш спаситель, – сказал Рышард. – Именно он свалил негодяев, которые напали на вас!

– Спасибо! Спасибо! – журналист потряс ручищу Ральфа, потом извлек из кармана визитку. – Вот, возьмите! Вдруг будет что нужно! Я всегда к вашим услугам!

– Да ладно. – Эрлингмарк махнул рукой, и визитку вынужден был взять Рышард.

«Вадим Нестеров, информационный канал „Америка-инфо“, сотрудник отдела политической хроники» – прочитал он, а когда поднял голову, то журналиста рядом уже не было.

Вадим Нестеров, забыв про последствия удара, ринулся в гущу событий – снимать то, как полицейские вяжут самых нерасторопных из драчунов и оказывают помощь раненым.