Текст книги "В мире животиков. Детская книга для взрослых, взрослая книга для детей"

Автор книги: Дмитрий Быков

Толстые Пи

Маленький друг! Должно быть, родители не раз укоризненно говорили тебе: ну что ты пищишь?! А знаешь, откуда взялось слово «писк»? Оно возникло благодаря забавным зверькам, которые так и называются – Пи. Просто Пи, всегда во множественном числе.

А они поодиночке и не ходят! И звук, издаваемый ими, называется писком именно в их честь. Любо-дорого смотреть, как скачет по лесу целая команда веселых толстых Пи! Больше всего они похожи на солнечных зайчиков. Но как пищат, мама дорогая! Оглохнуть можно!

Этим писком они запугивают мелкую дичь и забавляют крупную. А пока мелкая или крупная дичь в испуге или умилении на них смотрит, они над ней хохочут и издеваются. Толстые Пи делают это совершенно бескорыстно. Питаются они травкой, зимой спят глубоко под снегом, и есть изумленную или умиленную дичь совсем не входит в их планы. Просто им нравится изводить других и забавляться над ними.

Но, в общем, это довольно безвредный и даже по-своему обаятельный зверек. Если тебя не пугает беспрерывный писк, можешь завести парочку у себя дома, приманив их сладким сиропом, которым ты весь должен вымазаться, когда пойдешь в лес. Тогда они на тебя сразу припрыгают и так облепят, что ты наловишь даже слишком много Пи.

Первым их открыл великий древнегреческий физик и математик Архимед. Он и биологией увлекался тоже. Однажды он задался вопросом: сколько нужно Пи, чтобы вывести из терпения даже такого спокойного и рассудительного человека, как он? Архимед, вымазавшись медом, уходил в оливковую рощу и приманивал зверьков. Толстые, желтые, круглые, как мячики, Пи тут же припрыгивали и прикатывались к Архимеду и принимались так пищать, что ученый в панике затыкал уши – и минут через пять, едва успев подсчитать зверьков, опрометью кидался прочь.

Тем не менее после долгих подсчетов он установил, что для выведения его из себя требуется в среднем три целых и четырнадцать сотых Пи. Вообще-то это очень долгая, бесконечная дробь, рассчитанная в наше время до очень точного и никому не нужного значения. Так что ты можешь пользоваться цифрой 3,14.

Именно Пи заставили Архимеда вывести свою знаменитую формулу «Два Пи эр». История ее такова. Однажды Архимед беседовал со своим другом Фукидидом, как вдруг увидел, что по направлению к его домику скачут два толстых Пи. Зверькам понравился мед, которым вымазывался смешной старичок, и они захотели полакомиться еще, а на разведку – нет ли у старичка больше меду – выслали двух самых смелых и голодных Пи.

Будучи к тому времени совершенно измучен пищащими, желтыми и скачущими тварями, Архимед показал пальцем на дорогу и в отчаянии закричал: «Два Пи! Р-р-р!» – этот рык вырвался у него от ненависти. После чего несчастный старик опрометью побежал в свой дом и там плюхнулся в ванну. В ванне он думал спастись от назойливых зверьков. И точно: они очень боятся воды. Так Архимед сделал свое главное открытие: толстые Пи, приближаясь к ванне, обычно сразу поворачивают вспять. И только побочным эффектом этого выдающегося открытия стало соображение о том, что тело, впихнутое в воду, сразу лезет на свободу силой выпертой воды телом, впихнутым туды!

Вот почему имя Архимеда в памяти благодарного потомства неразрывно связано с толстыми Пи.

Они, впрочем, оставили немалый след во всей остальной истории человечества. Так, например, однажды личный повар императора Нерона готовил ему сладкое блюдо – яблочное повидло, запеченное в тесте. Нерон был страшно скуп и к тому же любил мучить ближнего, так что если он недосчитывался теста или повидла, повару влетало на орехи. (Делалось это так: по полу всей кухни выкладывали жесткие, твердые орехи, на них укладывали повара и заставляли кататься. Согласись, удовольствия мало.)

И вот повар, страшно боясь недоложить повидла или муки, печет сладкое блюдо, а толстые Пи, чьи нашествия на Рим всегда опустошали город, подлизывают это повидло прямо из амфоры. Так назывались античные сосуды, в которых хранилось повидло. В очередной раз увидев ополовиненную амфору, повар в ужасе восклицает: «Опять эти Пи! Это какой-то рок!» (Роком в древности, как ты знаешь, называли судьбу.) Но Нерон был в тот день в хорошем настроении и очень забавлялся отчаянием повара. Он подарил ему свою левую портянку в знак особого расположения, а сладкую выпечку с повидлом повелел кратко, в римском духе, называть Пи-рок.

Со временем, в России, это слово трансформировалось в хорошо всем известный пирог и производное от него пирожное. Пирожные называются так потому, что первые пирожные были желтые – благодаря заварному крему – и круглые, совсем как рожица Пи. Так их и называли: Пи-рожное, а иногда Пи-мордное, но прижился первый вариант.

Пи охотно пожирают пирожные, если найдут. Постарайся сделать так, чтобы не находили.

Однажды Пи так замучили своим писком знаменитого оружейника Лепажа, что он в отчаянии вскричал: «Сто лет бы вас не видеть!». Так появился пистолет – и зверьки тотчас оставили раздражительного оружейника в покое.

Человек, у которого число жен приближается к открытому Архимедом числу Пи, то есть уже превосходит три и наклевывается четвертая, попросту называется Пи-жон. Когда ребенок орет и не хочет одевать свою первую обувь, обувь эта называется Пи-нетками, потому что ребенок выражает свое «Нет!» громким Пи!

Но мы не упомянули главной способности толстых Пи, о которой ты, наверное, и сам догадался. Не догадался? Ну вспомни, что ты часто делал в кровать, когда был совсем маленький, а иногда делаешь и сейчас, если тебе лень проснуться. Правильно, честный малыш! Ты делаешь пи-пи!

Пи тоже это делают. Наевшись или насмеявшись, они совершенно теряют контроль над собой и… ну да, да. Это у них такие шутки. Поэтому когда ты устраиваешь такую же шутку, это называется делать пи-пи.

Многие зверьки, известные своей способностью пищать или делать пи-пи, получили свое название именно в честь этих круглых веселых зверьков. Например, пиликан, который приветствует самку радостным пиликаньем. Не путай его, пожалуйста, с пеликаном. Глупая птица с мешком под клювом пишется «пеликан», а птица, которая красиво пиликает, призывая самку, называется пИликан!

Французский король Людовик Четырнадцатый однажды, прогуливаясь в своем саду, указал на пушистый, пышный, почти круглый цветок и воскликнул: «Пи он!» С тех пор этот цветок так и называется. А одна гордая змея, обидевшись на бесцеремонное пищанье толстых Пи, однажды крикнула им: «Пи! Тон!» – то есть полтона ниже, а то спать не даете. Змею так и прозвали. В ответ на обращение «Питон!» она до сих пор шипит от злости.

И, наконец, когда в Сибири надевают мягкие пушистые валенки, то при этом гордо говорят: «Совсем как Пи мы!» Отсюда и слово «Пимы», обозначающее эту удобную зимнюю обувь.

За сходство с толстыми Пи также получили свои названия флейта пикколо, пионер с его жизнерадостным писком «Всегда готов!», пилот (первые водители самолетов очень боялись высоты и потому пронзительно пищали), горы Пиренеи, где часто можно встретить горных Пи, разъевшихся на сочной травке… А также визгливые пилы, теплые пиджаки, пахучие пинии, круглые и съедобные питы, столь любимое зверьками питание (процесс поглощения пищи), египетские пирамиды, Пизанская башня, пинки, пижамы, пихты и медицинские приборы, делающие пи-пи, а именно пипетки.

А теперь спи, маленький дружок. Как ты уже догадался, это слово тоже происходит от «пи», потому что под одеялом так же тепло и уютно, как если бы ты там лежал с дюжиной веселых и толстых Пи. С Пи спокойно, с Пи уютно, с Пи ты увидишь самые веселые сны. СПИкойной ночи!

Прокладка с крылышками

Dear little friend! То есть маленький дружок! Ты спросишь, почему мы начали эту сказку по-английски? А потому и начали, маленький болван, что собираемся рассказать тебе о заморских зверьках! Ты, верно, заметил, что сегодня их в наших лесах гораздо больше, чем отечественных?

Некоторые думают, что эти добрые зверьки специально приехали из-за границы, чтобы оказать нам гуманитарную помощь. А другие полагают, что импортные зверьки уже съели в Америке все листья и вытоптали в Англии все газоны, поэтому приехали к нам. Истина, думаем мы, находится где-то посередине. Но судя по оголтелой телевизионной рекламе этих зверьков, им явно что-то от нас надо. Иначе нам их так часто не показывали бы.

Сейчас ты, конечно, почти всех их знаешь в лицо. Например, самый распространенный из новых зверьков – прокладка гигиеническая. С крылышками! Есть, впрочем, прокладки, которые просто ползают. Но большинство из них летает. О назначении этого зверька, считающегося на Западе очень полезным, наши ученые спорят до сих пор. Но главная способность прокладки – впитывать жидкость. Поэтому прокладки незаменимы на твоем садовом участке, если там сыро, или в ботинках, если они промокают.

Впрочем, по части осушения влаги сто очков вперед любой прокладке дает полезный зверек памперс. Это белое, пухлое, добродушное существо, похожее на небольшой мешок ваты, каковым он, в сущности, и является. Памперсу всегда хочется пить. Эту жажду невозможно утолить никакими лужами Америки и Европы, поэтому в последнее время памперсы проникли в Россию.

Стайка взрослых памперсов легко осушает болото в средней полосе. Единственная проблема связана с тем, что в отличие от исконно русского животного губки поролоновой памперс никогда не отдает впитанную им воду. Впитывает – и держит в себе. Так что, осушив очередное болото, памперсы лениво расползаются, булькая и переливаясь, и ползут, пока не обсохнут и не облюбуют новое болото. Правда, большинство памперсов – одноразовые зверьки. Но некоторые могут осушить два-три болота, прежде чем придут в негодность.

Особенно опасен близкий родственник памперса – либеро. Ох, мамаша, не пускайте ребенка гулять по лесу одного! Ведь либеро – лучший друг малышей! Стоит малышу в одиночку забрести в лес, как на него со всех сторон кидаются три-четыре истосковавшихся либеро. Они могут затискать и защекотать ребенка до того, что у него буквально дух перехватит. Одно утешение – с ними он всегда сухой. Сухая кожа – здоровый малыш!

Большинство новых зверьков, появившихся на наших просторах, специализируются на защите людей – примерно как сторожевые собаки. Например, дирол с ксилитом и карбамидом. Эти зверьки ходят только по трое: впереди выступает отважный дирол, а по бокам гордо идут маленькие ксилит и карбамид. Дирол с ксилитом и карбамидом защищает ваши зубы с утра до вечера. Потому что ночью все трое спят. Допустим, идете вы по лесу, и тут кто-то хочет дать вам в зубы. Тут же отважный ксилит вцепляется негодяю в глотку, карбамид повисает у него на носу, а вождь всей тройки – дирол – кусает его за щиколотки и гонит прочь от своего хозяина. Правда, все эти зверьки, защищающие ваши зубы, обычно небескорыстны. Они больше всего на свете любят сахар. И так жалобно канючат, выпрашивая его, что их зовут соответственно Орбит-без-сахара, Джусифрут-без-сахара… В этом и есть их существеннейшая заслуга в деле защиты ваших зубов: ведь от сахара зубы портятся, а вы им этот сахар отдаете. Так что лучшей защиты не сыскать.

Правда, когда вы кидаете кусочек сахара маленькому желтому Джусифруту, к нему тотчас кидаются его постоянные спутники Ригли-Сперминт и Даблминт, которые тоже до смерти любят сахар. А поскольку у них удивительно стойкий вкус, то ничего, кроме сахара, им не надо. Завязывается драка, из которой победителем чаще всего выходит поспешно подсуетившийся Орбит: пока те трое грызутся за кусок, Орбит спокойно приходит и забирает его. А если ему это не удается, он зовет на помощь страшного зверька Орбит Винтерфреш. Этого боится весь лес: он обладает способностью так дунуть зимней свежестью, что все вокруг замораживается. Перепуганные памперсы, прокладки и джусифруты разбегаются куда глаза глядят, а Орбит забирает сахар и гордо уходит охранять Кислотно-щелочной баланс. Где находится Кислотно-щелочной баланс – никто из обычных зверьков не знает. Тайна этого сокровища ведома только Орбиту, который и стережет его от любых посягательств.

А помогает ему в этом еще одно страшное животное – Комет. Он настолько кровожаден, что и микробы убивает. Зверек распространяет вокруг себя сильнейший лимонный запах – в надежде, что так он сможет незаметно подкрасться и будет принят за лимон. Не тут-то было! Все зверьки уже знают походку Комета. Он ступает тяжело, потому что вооружен огромной микробобойкой, с которой и гоняется за микробами.

Вообще надо сказать, что с появлением новых зверьков жизнь в лесу стала гораздо более опасной. Примерно как и наша городская жизнь – с появлением новых русских. Новые русские животного миpa – это прежде всего страшные, загадочные зверьки Новый Миф-Универсал и Новый Ас, который не содержит Хлора.

Оба они – очень жадные зверьки, типичные новые русские. Новый Миф-Универсал сохраняет капитал и больше, в сущности, ничего не делает. Многие зверьки приходят к нему за помощью, но это толстое, жадное существо с толстой шкурой, маленькими глазками и златою цепью никому не дает и копейки.

А Новый Ас нарушил давнюю традицию зверьков: как известно, одним из самых бедных и неприспособленных к жизни животных является Хлор, маленькое и очень вонючее существо, живущее в старых дуплах. Все зверьки из милосердия его содержат, выделяя из своего бюджета орешек или семечко: много ли надо Хлору? А злобный Новый Ас ни копейки, ни семени, ни зерна не дает бедняге из своих запасов!

Причудлив мир новых зверьков. Так, всех совершенно задолбал бесконечной саморекламой нежный, но сильный Панадол-экстра. Этот зверек напоминает слона, но без слоновьей силы и тем более без признаков нежности. Он шатается по лесу день-деньской, лупит хоботом любого встречного зверька и трубит: «Сила тоже бывает нежной! Нежность тоже бывает сильной! Богатые тоже плачут!» – и так далее, пока какой-нибудь Нурофен не утихомирит разнузданного зверя. Ты не знаешь про Нурофена? Мы тоже не знаем. Это очень загадочное существо. Его полное имя – Нурофен И Боль Прошла. Но куда она прошла и почему, и как это связано с таинственным Нурофеном – никто из нас не знает.

Ну, а если вас угораздило выбраться в лес на пикник всем семейством, к вам тут же выскочит из-за куста жизнерадостный Аквафреш, переливающийся тремя цветами времени: синим, белым и красным. Вы сразу узнаете его по оглушительному визгу: «Синий, белый, красный цвет! Десять бед – один ответ!» Аквафреш – длинная трехцветная змея, обвивающаяся вокруг всей семьи и не допускающая к ней ни Блендамеда с его верным другом Флуористатом, ни Дирола, ни Джусифрута.

Зверьки вообще страшно ревнуют друг к другу. Они так любят защищать кого-нибудь с утра до вечера, что стоит в их лес забрести свежему человеку, тут же наперебой сбегаются к нему, предлагая свои услуги. Без людей им скучно, они же совершенно ручные! Прокладки, стрекоча крылышками, носятся вокруг вас, как веселые стрекозы. Тяжело переливаясь, ползут памперсы, чтобы осушить вас до полного обезвоживания. Блендамед с Флуористатом спешат наперегонки, чтобы у вас изо рта пахло только ими. Нурофен теснит Панадола. Фалиминт тянется костлявыми руками к вашему горлу, чтобы помочь ему. Новый Ас, отбеливая дорогу, несется вам навстречу с надеждой отбелить и вас. А Новый Миф-Универсал предлагает взять ваш капитал на хранение.

Но что это? Вслед за зверьками идет кто-то страшный, тяжеловесный… Это не Комет – походку Комета мы знаем! Это Налоговая Полиция – страшный зверь, которого никто никогда не видел, но все боятся. «Заплатите налоги и спите спокойно!» – кричит он на весь лес и стучит палкой-стучалкой в большой медный таз. При звуках его громкой голосины все новые зверьки в испуге расползаются по своим норкам. Ползи в норку и ты, маленький друг. И спи спокойно. Пусть тебе приснится зверек Мой Новый Чайник, который не знает, что такое накипь и лезет ко всем с этим идиотским вопросом.

Толстосум

Добрый вечер, маленький друг! Добрый вечер, гнусный домашний тиран, противный двоечник, бесчестный обзывала и вообще средоточие всех пороков. Что, говоришь, ты не такой? Оправдываешься? Зверек, о котором мы сейчас тебе расскажем, тоже оправдывался. Каких только доказательств ни приводил он в свою защиту – тем более что не был ни в чем виноват, – и все это ему не помогло. Вот почему сегодня увидеть этого зверька можно только за границей, а к нам он носу не кажет. Обиделся.

Ты, конечно, слышал о зверьке толстосуме. Толстосум, он же воротила заокеанская, хищный зверек, лишенный всякой морали, не поддающийся дрессировке и питающийся мясом более мелких хищников – людей, львов, орлов и куропаток. Все это – последствия коммунистической пропаганды, слишком долгой и наглой лжи, совершенно задурившей головы даже детям. На самом деле толстосум – добрый, прекрасный, трудолюбивый зверек, благодаря которому и держалась матушка наша Россия в числе передовых держав.

Родиной толстосума среднерусского (ныне, к сожалению, давно уже не среднерусского) является Россия, а вовсе не Австралия, где он теперь живет. В Австралии про него и слыхом не слыхали. Там, между прочим, и кенгуру никогда не было. Там жили одни аборигены и коалы, а кенгуру прибежали гораздо позже.

Почему-то коммунистическая, лживая биология считала, что сумчатые зверьки водятся только в Австралии. Дудки! Чем это Австралия лучше других континентов, что там водятся одни сумчатые? Везде они водились без всяких проблем! Кенгуру – на Кубе, сумчатые крысы – в Чехии и Венгрии, сумчатые ежи, о которых ты, может быть, слышал, обитали в Китае, в предгорьях Тибета… Короче, в каждом интересном месте был какой-нибудь свой сумчатый зверек. А потом, в силу разных обстоятельств, о которых мы расскажем чуть позже, все сумчатые зверьки вынуждены были бежать в Австралию – как на самый удаленный от цивилизации пригодный для жизни материк. Он ведь очень далеко и от Америки, и от Европы! Можно было бы – они бы в Антарктиду сбежали. Но там может жить только сумчатый пингвин, да глубоко подо льдом с трудом выживает несколько видов сумчатых микроорганизмов – всякие бактерии, и больше ничего.

Толстосум среднерусский был эксклюзивной (то есть исключительной, если ты не знаешь этого слова) достопримечательностью России. К нам специально приезжали посмотреть на этого трудолюбивого зверька, да еще и деньги за это платили. С виду толстосум похож на крупного бобра, а на груди у него, на специальном ремне, висит толстая меховая сумка, полная самых разнообразных вещей.

Дело в том, что толстосумы всегда были верными друзьями и помощниками человека. Правда, в крестьянских избах или в бараках фабричных рабочих они жить избегали. Их отпугивал запах, а они ведь очень чистоплотные зверьки.

Толстосумы жили своей артелью. Ты, может быть, не знаешь, что такое артель? Это стадо работящих зверьков, объединенных общей целью и рабочим подъемом. Это еще бывает у человечков, но гораздо реже. Итак, толстосумы жили артелями по двадцать-тридцать зверьков и все свои дни посвящали работе. Вот как описывает толстосума среднерусского маркиз де Кюстин, известный своими довольно ядовитыми записками о России начала прошлого века:

«Я проезжал мимо барского поля, которое с крайней неохотою и вялостью вспахивали несколько изможденных крестьян. Внезапно у одного из них затупился плуг, и работать более не было возможности. Moujik заливисто свистнул в два пальца, и из ближнего леса тотчас выбежали десять бобров, удививших меня сухопутностью. Впрочем, я тут же сказал себе, что поскольку в России бывает все и все не как у людей, то должны здесь быть и сухопутные бобры. Должно быть, здесь есть и речные зайцы!»

Кстати, Кюстин думал, что шутит, а на самом деле речного зайца не видел только иностранец. Про него мы тебе скоро расскажем. Однажды дед Мазай, тебе, наверное, известный, переловил штук пятьдесят таких зайцев. Он думал, что они тонут, а они там жили! Но вернемся к толстосуму.

«Странные бобры выскочили из лесу. У каждого на плече была толстая сумка, в которой что-то побрякивало. Судя по усам и строгому, трудолюбивому выражению добродушных морд, все это были самцы. Зверьки немедленно достали из своих сумок какие-то инструменты, быстро починили затупившийся и полуразвалившийся плуг, а потом, видя утомление крестьян, сами закончили пахоту, погоняя коней резкими, но дружелюбными гортанными звуками, смысла которых я не понял».

Понятное дело, француз!

С тех пор Кюстин видел толстосумов еще много раз. То они весело починяли крестьянскую избу, то осуществляли сапожные и портняжные работы, то помогали крестьянкам готовить нехитрую снедь, то ловко вырезывали для детей модель водяной мельницы с вращающимися колесами. Один такой сувенир Кюстин даже увез с собой. Сейчас эта тонкая деревянная работа толстосума среднерусского украшает одну из частных коллекций.

Научное описание толстосума среднерусского мы впервые находим у Брема. Вот что пишет старый добрый зоолог в своей книге «Жизнь животных»:

«Толстосум среднерусский не так-то просто дает ознакомиться со своей сумкой. Лишь если отвлечь зверька лакомым кушаньем или небольшим количеством алкоголя, до которого он большой охотник, можно взять у него меховую сумку, крепящуюся на прочной полоске меха в виде ремня. Чего-чего нет в этой сумке! Там, если вы поймали самца, лежат гвозди и хорошо сделанный молоток, небольшой топорик, ручная дрель, кусок шкурки для шлифовки, напильник, лобзик для выпиливания, мелок для разметки материала, сапожная игла и дратва для пошивки обуви. А если вам попалась самка, в ее сумке вы наверняка найдете набор съедобных трав, сушеных фруктов, мыло, мочалку, набор иголок и ниток, наперсток и чертежи вышивок. И хотя молотки у толстосумов каменные, а иглы ежиные – в их умелых лапках любая работа спорится лучше, чем у заправского плотника или швеи!».

Зверек-толстосум – любимый персонаж русского фольклора. Он появляется во множестве сказок как помощник доброго молодца – возводит для него избушку, ладит печку, кроет соломой крышу и даже чистит яблоки, если ему встретился совсем уж ленивый молодец! За свою работу толстосумы не берут почти ничего – они получают удовольствие от самого труда. Но, конечно, если крестьянин давал им за труды немного фабричного инструмента, хороший топорик или крепкий гвоздь, они брали охотно.

Усилиями среднерусских толстосумов цвела и прихорашивалась наша плодородная Родина. Ведь у нас все есть – только потрудись! Поэтому веселые толстосумы с лопатками, молоточками и наперстками знай работали на славу нашего любимого краями все было хорошо до семнадцатого года! Что же такое случилось в семнадцатом году, спросишь ты? Что такого умудрились за один год натворить наши сограждане? Да ничего особенного, маленький друг. Они просто выгнали всех толстосумов. Как ни странно, именно под лозунгом «Долой толстосумов!» победила кровопролитная, разрушительная русская революция. Дело, видишь ли, в том, что лентяи очень не любят трудяг – трудяги напоминают им об их несовершенстве. Заставляют работать. И вообще люди не любят тех, перед кем они виноваты.

Крестьяне могли бы при помощи толстосумов жить припеваючи, но их раздражал вечно сытый, опрятный вид чистеньких и гладеньких зверьков. Они им завидовали, проще говоря. И тогда Ленин, подло играя на низменных инстинктах толпы, приказал уничтожить или изгнать всех толстосумов из нашей страны. Бунтовать Ленину нравилось, а работать он не любил и не умел.

Вот цитата из его работы «Что делать?»:

«Многие полагают, что русский толстосум чем-то отличается от американского, немецкого и прочая. На самом деле все толстосумы мира живут не своим трудом, а эксплуатацией чужого, и это означает, что рано или поздно железный кулак восставшего класса вытолкает их вон с арены истории».

Правильно про него писали, что совсем он не знал никаких наук, даже биологии! Сравнил толстосума немецкого с толстосумом среднерусским! Немецкий питается пивом и капустой, а русский питается всем, зато имеет маленькую симпатичную бородку, если самец, и румяные щечки, если самка…

В общем, с семнадцатого года слово «толстосум» благодаря ленинским усилиям стало ругательным. «Ты что, ровно толстосум какой?» – говорили рабочему, если он работал и соответственно жил чуть лучше других. Поначалу, конечно, русская культура не сдавалась. Она изо всех сил пыталась донести до новых поколений истинный образ зверька. Последнюю попытку такого рода предпринял Маршак в известном стихотворении… впрочем, почему известном? Тебе ведь оно известно только в искаженном цензурой варианте. «Кто стучится в дверь ко мне с толстой сумкой на ремне?» – спрашивает поэт. И отвечает – цитируем малоизвестный оригинал:

 
«Что за вещи в сумке тесной!
Лобзик юркий,
Гвоздь чудесный,
Хитрый ключик разводной…
Лишней вещи – не одной!
Это зверь мастеровитый,
Хитроумный,
Даровитый,
Может краны починить,
Провода соединить,
В пять минут завинтит гайку,
Гвоздь вобьет,
Зашьет фуфайку!
Тех зверьков, что любят труд,
Толстосумами зовут.
И по-моему, годится
Земляком таким гордиться:
Это – ловкость!
Это – ум!
Среднерусский толстосум!»
 

А хорошо известный тебе вариант про ленинградского почтальона был написан по требованию цензуры, которая уже в то время не пропускала в печать ни одного доброго слова о трудолюбивом зверьке, самоотверженно спасавшем Отечество.

Толстосумов начали истреблять, но не так-то это было просто. Сначала они отступали с белой армией, а потом поняли, что в России им не спастись, потому что воевать они совсем не умеют. Это очень добрые, трудолюбивые животные, от запаха пороха их тошнит. Они даже на оборонных предприятиях никогда не работают! Что оставалось? Бегство. И зверьки поплыли через Берингов пролив – в Америку. А другие, более дальновидные, сразу нацелились в Австралию.

Их провожали проклятиями. Клевещущая пресса договорилась до того, что толстосумы – те же мироеды, объедающие простой народ. Хотя каждый первокурсник биофака знает, что мироед с толстосумом ничего общего не имеет. Это абсолютно бесполезный, паразитарный житель среднерусских лесов, похожий на большую заплесневелую горбушку – такой же круглый, пушистый и малоподвижный. Он лежит целыми днями мирно, откуда и его название, питается болотной плесенью и ничего не делает. Отчего его и зовут мироедом. Их, кстати, тоже кинулись истреблять, и они даже не сопротивлялись – по неумению.

Сумчатые зверьки всегда оказывали простому народу неоценимую помощь. Кенгуру переносили в своих сумках письма и ценные бандероли. Сумчатые крысы жили в воде и доставали из нее то рыбу, то мидий, то случайно упавший туда предмет. Сумчатые ежи помогали детям собирать грибы, ягоды и орешки. Ведь сумчатый зверек – такой же, как обычный, только сумка его предназначена для сбора и хранения вкусных и полезных вещей, на благо человека! Но люди неблагодарны. Они не любят тех, кто им помогает. Они хотят, чтобы зверек ничего не делал и только гадил, как болонка, терзал диванную обивку, как кошка, или жевал весь день, как хомяк.

Только один сумчатый зверек нравился новой власти – отвратительный сумчатый шнырь. Ты легко его себе представишь – ведь ты так на него похож, когда твоя мама приходит с работы с тяжелой сумкой, а ты тут же кидаешься в ней рыться, любопытствуя, не принесла ли она тебе чего-нибудь. И это вместо того, чтобы самому помочь разложить продукты в холодильнике или просто выгрузить их из сумки!

Сумчатый шнырь – единственный сумчатый зверек, у которого нет сумки. Но он очень о ней мечтает. Поэтому все время шныряет в чужие портфели, авоськи и кейсы, осматривая их и производя там дикий беспорядок. Сумчатые шныри во времена культа личности использовались для обысков. Ты и сам наверняка видел этого зверька. Если ты шел из магазина с булкой и бутылкой кефира, а по возвращении домой не застал в сумке ни булки, ни бутылки – значит, там побывал сумчатый шнырь. Если, конечно, ты сам не слопал это все по дороге.

Так вот, сумчатые шныри были напущены на толстосумов, принялись осматривать и грабить их сумки – и зверьки-труженики стали понемногу покидать обжитые регионы и бежать в далекую Австралию, где, между прочим, засухи, малорослые леса и сплошные австралопитеки. Но аборигены оказались добры к зверькам. Они даже попросили местных кроликов размножаться чуть поменьше, чтобы сумчатым эмигрантам хватило корму. И в гостеприимную Австралию хлынули ежи из Китая, крысы из Венгрии, кенгуру с острова Свободы, где Фидель Кастро приказал их всех переловить… Короче, чуть где революция – так сумчатый зверек тут же плывет в Австралию. Там они все теперь и живут.

Впрочем, не все: некоторые добрались до Америки. В Америке они чувствовали себя в безопасности, но так любили Родину, что упорно воротили нос от всего американского. За что их и прозвали воротилами. И в нашей прессе тут же одна за другой стали появляться злобные статьи о заокеанских воротилах, хотя воротила заокеанский – тот же самый толстосум среднерусский, только теперь он помогает фермеру или продавцу бигмаков. А к коммерции они никакого отношения не имеют, потому что любят труд, а не наживу.

Ты, конечно, спросишь – а нет ли в России сегодня хоть одного толстосума? И наверняка сам себе ответишь: есть. Вон они, кишмя кишат. Их все зовут толстосумами. О, какое заблуждение, маленький друг! Ведь слово «толстосум» за годы советской власти стало ругательным! И те, кого сегодня так зовут, – никакие не толстосумы, а самые обыкновенные карманники!

Мы, конечно, расскажем тебе про зверька-карманника, если только нам самим не будет скучно или противно. То, что он выдает за сумку, – не более чем карман, набитый всякой блестящей всячиной. Зверь-карманник сует к себе в карман все, что плохо лежит. А плохо лежит, по его мнению, все, что лежит не у него в кармане. Ему кто-то вбил в голову, что только у него в кармане деньги и ценности чувствуют себя хорошо.

Отличить его от толстосума очень просто. Во-первых, он никогда не работает. Во-вторых, никогда и ни за что не позволит отобрать у него карман. В-третьих, карманник отвратительно пахнет и, чтобы заглушить этот запах, обильно поливает себя одеколоном, который тоже где-то плохо лежал. И наконец, у карманника иначе устроены лапки. Два пальца на них всегда отогнуты, и он ими делает вот так… (см. иллюстрацию)[1]1
  Иллюстрация исключена из этого издания по педагогическим соображениям. – Ред.


[Закрыть]. Если хочешь увидеть карманника – выйди на любую улицу и положи на нее что-нибудь, чтобы плохо лежало. Он тут же прибежит, благоухая пальцами!

А если хочешь посмотреть на толстосума среднерусского – езжай, маленький дружок, в Австралию. Правда, толстосум теперь уже называется австралийским, но земляков помнит, и если ты привезешь ему немного березовой коры на память о Родине, он с охотой съест этот сувенир. Они очень любят березы, потому что когда-то ими питались. Но теперь едят эвкалипты, и ничего.