Текст книги "Запах позора (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Крамер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Встреча ==========

Я впервые увидел Лейто, когда он шел по улице, направляясь в наш институт. Я сидел на одной из тех скучных пар, когда стрелка часов, кажется, замерла и никуда не движется. В тот день я смотрел то на преподавателя, что-то флегматично пишущего на доске, то на крыши соседних домов, над которыми, громко крича, летали вороны. Потом мой взгляд опускался ниже, и вот тут, среди прочих идущих людей, я умудрился разглядеть его.

Я сразу понял, что это омега. Худощавое тельце, темно-зеленое пальтишко, черный шарф. Он шел, ежась от холода. Но я им залюбовался. Насколько же он был хорош! Чуть раскосые черные глаза, острые скулы, тонкий нос. Смуглый, черноволосый. Удивительно красив, аж смотреть больно. Мне еще тогда очень захотелось, чтобы этот хорошенький омежка мне встретился где-нибудь, например, в институте. И бог услышал мои молитвы.

Лейто появился на пороге аудитории перед началом второй пары. Я сидел рядом со своим вечным приятелем – Райнером, мы трепались о чем-то, когда мне в нос ударил ужасный, гнилостный запах. Мне тогда и в голову не могло придти, что живое существо может так вонять, хотя, я видел много омег, чей аромат заставлял желать лучшего.

Природа – штука интересная. Альфа и бета могут иметь любое количество половых партнеров, но при этом всю жизнь ходят с одним и тем же запахом, зато омеги… Каждому дается при рождении чудесный, удивительный букет, который, если смешать с запахом почти любого, но одного, альфы, станет только слаще. Но, стоит увеличить количество партнеров, как омега начнет пахнуть хуже. Нет, это не значит, что два, три, да даже и пять человек окажут фатальное влияние на запах. В конце концов, даже если в течение жизни у омеги будет восемь… скажем так мужей, все будет не так страшно.

Если в течение жизни, а не за вечер. В общем, такую вонь от своего тела нужно еще заслужить. Недостаточно даже быть изнасилованным толпой, но один раз. Надо быть… Омегой с низкой социальной ответственностью.

Когда Лейто зашел в аудиторию, каждый альфа мгновенно понял, что новенький абсолютно безответственный. Полагаю, что мое лицо просто вытянулось, а вот физиономии моих однокурсников сделались пахабно-заинтересованными. Я смотрел на мальчишку в шоке. Однако, тот был спокоен и даже улыбался. Ну а что? Запах и запах, проблема-то.

– Привет. Я Лейто и буду с вами учиться. – Новенький несмело вошел в аудиторию под гнетущее молчание. Несколько альф поднялись со своих мест и подошли поближе к мальчишке, видимо, не веря, что существуют настолько дурно пахнущие особи. Кто-то заржал. “Ну пиздец тебе, Лейто” – пронеслось в моей голове, и, буду честен, тогда я даже и не о себе подумал.

– Ну здравствуй. Лейто – Один из моих однокурсников, Рокки, рослый белобрысый альфа, со слегка охреневшей физиономией обошел новенького. – Конечно, наши стены всяко знали… – Раздались смешки. – А ты вообще откуда к нам посреди учебного года-то?

– Я жил в другой области… – Начал было Лейто, но тут в разговор вступил я. Спрыгнув со стола, на котором сидел, я подошел к мальчишке, без великого стеснения разглядывая его.

– Давай сразу к делу. Сколько стоит час? – Я подошел совсем близко, дыша этой вонью, которой несло от омеги. Мальчишка молчал. Он с каким-то удивлением уставился на меня своими бездонными черными глазами. Странное сочетание вызывающей красоты и жуткого запаха. – Сколько в задницу? В голову? Ну и предоставляется ли противогаз?

Моя шутка коллективу понравилась. Хотя, все что я говорю обычно, всем очень нравится. Не то что бы я офигенный весельчак, но как-то так сложилось. Считается, что я чертовски хорош, потрясающе умен и удивительно остер на язык. Я-то, конечно, знаю, что я то еще чмо, но мне приятно заблуждение окружающих. Еще я отличник, что меня выгодно отличает от остальных в глазах преподавателей.

– Я не занимаюсь проституцией. – Лейто ответил достаточно тихо. Он совершенно не краснел, не бледнел, был спокоен как удав. Видимо, привык к подобным вопросам.

– Ты сказал это неуверенно. – Меня не так просто сбить с толку. Особенно сегодня. А когда меня несет, так вообще, остановить меня можно только трактором. Ну или танком на крайний случай.

– Я не сплю за деньги! – Омега это произнес уже громко, и на его лице я, наконец-то, увидел обиду. Но я не впечатлительный, реакция Лейто меня, наоборот, подстегивает.

– Парни! Джекпот! – Я развел руками и оглянулся на сокурсников. – Он дает за так.

Хохот сотряс стены, а Лейто, стараясь сохранить невозмутимость, вышел из аудитории. Оно и правильно, нечего провоцировать приличных людей на неприличные шутки. И не только шутки.

Вернулся новенький только одновременно с преподавателем. Хотел проскочить незаметно, но черта с два тут проскочишь. Я-то, может, и понимаю, что профессору по возрасту пора к земле привыкать, только сам дедушка об этом, еще, видимо, не в курсе.

– Молодой человек, вам надо остаться после пары. Вы на первой не были. И кое-что упустили из того, что я рассказывал по античной философии.

Ха-ха-ха. Античную философию он рассказывать собрался, старый пердун. Обычно профессор не помнит какой группе какой предмет он читает, а тут заметил, что новенького на первой паре не было. Мне и смешно было, и как-то мерзко. Проскользнула грязная мыслишка: “Интересно, а Лейто и этому старику даст?”

Короче, разлюбил я в тот день античную философию. Со всем ее Сократом.

Лейто что-то буркнул в ответ и плюхнулся на свободное место. Рядом с Рокки. Тот даже заулыбался, козленыш. Так и прошла пара. Я копался в телефоне, профессор нес чушь про стоиков, а Рокки трещал с Лейто. Класс! Умеют же люди пользоваться ситуацией. Ласковое слово – и получай годовой абонемент от недотраха. Молодец Рокки! И почему только все говорят, что Рокки идиот, а я – умный? Всегда толпа ошибается.

– Что думаешь про новенького? – Записка от Райнера.

Блять, что я думаю. А так непонятно? Я посмотрел на приятеля, усмехаясь, и покачал головой. “Даст?” – одними губами прошептал мой сокурсник, на что я написал: “После профессора философии и Рокки. Не забудь занять очередь”

Смешно.

Это была последняя пара, и, как только преподаватель ее закончил, я, не став дожидаться Райнера, с которым обычно шел в гардероб, кинулся вон из аудитории. Только видел, как Лейто подходит к профессору. Ублюдок.

После учебы я поехал на работу, и в вихре своего ненормированного графика мне удалось забыть про новенького. Пока не наступил вечер. Лейто… Лейто. Как же его фамилия? Мне вдруг почему-то захотелось посмотреть его страничку в социальных сетях. Может, там есть список любовников? Или клиентов?

На следующий день я пришел в институт раньше обычного. Конечно, это мазохизм, чаще я являюсь к концу первой пары, и это при хороших раскладах. Потому что я тоже человек и хочу спать, но не сегодня, не сегодня.

– Где-то в лесу погиб последний баклан. – Райнер, который, в отличие от меня отличается хоть какой-то пунктуальностью, с дорогой душой решил меня простебать. – До пары целых пять минут, а ты уже в аудитории?

– Последний баклан сидит напротив меня. – Огрызаюсь, но из-за недосыпа как-то неубедительно и почти беззлобно. – Учи биологию, дятел. Бакланы – морские птицы.

– А хули ты так рано приперся? Дай угадаю? Ты не ложился?

– Знаешь, по моему состоянию, мне иногда кажется, что я вообще никогда не ложусь. А сплю я на ходу. И сидя.

Дальше разговор перескочил на дела, работу, сплетни… А потом зашел Лейто, очень предусмотрительно перед самым началом занятия. Вот только преподавателя еще не было. Прекрасно. Я уже хотел подойти к омеге, чтобы снова прицепиться к его удивительному аромату, но не успел. Рокки подскочил к мальчишке первым и что-то начал ему радостно лечить. Видимо, у парня, любовь. Или очень хочет, чтобы была.

Сажусь на место. Ну хорошо. Подождем.

Фамилию Лейто я узнал к середине пары, во время переклички. И не поленился тут же поискать его страницу в социальных сетях. Еще вбил имя в гугл. Результат меня удивил, если честно. Сперва я ожидал увидеть фото в леопардовых манто, или без белья, но нет, все оказалось вполне пристойно. И не придерешься.

Более того, мальчишка, как выяснилось, пишет стихи, фотографирует, играет на музыкальных инструментах и даже коллекционирует монеты. Интересно, когда успевает? Но стихи мне даже понравились. Не знать бы, что это шлюха писала… Цветочки, березки, елочки. Еще про весну что-то… Мило.

– Дамиан, пойдешь в столовую? – Райнер грубовато пихает меня вбок. Твою ж дивизию, а меня вырубило. И березки снились. С елочками. Прямо как в стихах Лейто. – Ты что, спишь? Дамиан! Пара закончилась!

– Очень жаль, мне было интересно.

Недосып дает о себе знать. Мой график трудно назвать свободным. Работа на стройке по вечерам, учеба с утра. Еще я по воскресеньям работаю целый день, зато в субботу учусь только после обеда. Самый кайф – это каникулы. Тогда я просто работаю, без посещения лекций.

– Так ты в столовую пойдешь?

– А как же.

Мы часто ходим перекусить вместе. А сейчас кофе совсем не помешало б. Я выхожу из аудитории, перекидываясь шутками с сокурсниками. Кажется, все видели, что я спал, и ржут. Спасибо, что хоть перед преподавателем не спалили.

Мы спускались по лестнице, когда я почувствовал, что отвратительный запах преследует меня. Мне кажется? Или… Правильно, сзади был новенький.

Мы с Райнером купили кофе с бутербродами и сели за свободный столик, когда Лейто, который тоже взял себе перекусить, вдруг подошел к нам.

– Можно?

Райнер тут же закивал.

– Конечно, садись.

Все-таки моему другу для счастья много не надо. Шлюху пригласи, он и рад. Я молча жевал бутерброд, когда Лейто вдруг обратился ко мне.

– Ты же Дамиан, да? – Его голос будто дрогнул, и я поднял на него глаза.

– Да.

– Я бы хотел подружиться с тобой. – Омега чуть улыбнулся, однако я заметил, что он сильно волнуется. Я скользнул по нему взглядом: тонкие запястья, черные глаза, острые скулы. Боже, если бы не запах. Как бы я с тобой дружил! И так, и эдак.

– Зачем? – Я произнес это максимально сухо и опустил глаза в тарелку. Почему-то, когда Лейто оказался так близко, я его застеснялся. Поэтому даже не ел. Боялся, что бутерброд из рук упадет. Только маленькими глотками цедил крепкий черный кофе.

– Я не хочу чтобы ты думал, что у меня было много партнеров. Я вовсе не такой, запах врет.

Я только и смог что усмехнуться.

– Запах врет… А может, ты врешь?

– Нет, у меня никого не было, дело в мутации… Я родился уже с таким запахом. – Забормотал Лейто, затем затих и поднял на меня глаза.

– Зачем мне это знать? Мне плевать, сколько у тебя было партнеров. Три или три тысячи. Иди с миром. – Мое настроение испортилось. Я понимал, что мне бессовестно врут. Я же не дурак, в конце концов, и вполне могу отличить запах шлюхи от запаха приличного омеги. – Или ты думаешь, что я на тебя залезу? О нет, милый, уж лучше я член в блендер засуну, а не в тебя.

Лейто побледнел, а я резко поднялся и, не доев свой завтрак, выскочил из столовой. Зачем я так сказал? Мне стыдно, ужасно стыдно. А еще я зол, на себя, на Лейто… Я как будто грязный. Я же понимаю, что он мне нравится. Почему он мне нравится? У него ужасный запах перетрахавшего полгорода омеги. Мне больно и противно от всего этого.

На парах в этот день я Лейто не видел.

========== Признание ==========

В течение следующей недели Лейто ко мне не подходил, даже пытался делать вид, что не замечает меня. Что было абсолютно бесполезно с его стороны. Почти на каждой паре я как мог доставал его, оскорблял и очень злобно над ним шутил, от души веселя мой не самый умный коллектив.

А вот Рокки, хотя и не вступался мальчишку, без конца крутился вокруг него и преданно заглядывал в глаза. Старался как мог. Интересно, это была благодарность за проделанную работу? Я не верил, что ребята еще не порадовали друг друга близостью.

Омеги Лейто не любили еще больше чем альфы. Хотя, не все альфы не любили Лейто. Те, кто не очень брезгливый, вел себя также как и Рокки. А мальчишка не возражал, ему, по-моему, происходящее вполне себе нравилось.

– Лейто… А правда что старики крестятся, когда ты мимо проходишь? – О да, Райнер тоже иногда умеет шутить. Я смеюсь, остальные тоже, а омега…

– Да, еще и святой водой брызгают. Видишь, в этом месте даже кожа слезла?

Сучонок. Ни стыда, ни совести. Но смешно. День за днем проходят в одном и том же режиме. Шутки ниже пояса, страстотерпец Лейто, который бодро отбрехивается, и я, изо дня в день окунающийся в глубочайшую депрессию.

Я уверен, что по ночам он подрабатывает проституцией. Парни говорят, что даже видели его где-то под фонарем. Врут. Никто его ни под фонарем, ни на трассе не видел. Но все знают, что ему там самое место.

А вообще, достоверной информации о Лейто не так уж и много. Известно, что раньше он учился в соседней области, потом перевёлся в наш институт по неизвестным никому причинам. Хотя, что тут неизвестного? Конечно же, дело в запахе. И в поведении, не вяжущемся с общепринятой моралью. Зато парень одаренный, школу окончил экстерном, поэтому младше всех нас на пару лет.

Родители, даже если они и есть, остались в другом городе. Красавчик живёт один и, как я полагаю, водит мужиков себе на дом. Я более чем уверен, что засыпает он не в холодной постели. И, скорее всего, берет за это деньги.

И, думая об этом, раз за разом у меня невольно возникает вопрос: это ж сколько партнеров надо было пропустить через себя, чтобы от тебя пахло помойкой? Я не хочу себе это представлять, мне противно. А еще мне мерзко и больно разглядывать его идеально красивое лицо. Чертова шлюха!

– Рокки говорит, что переспал с Лейто.

Все сплетни мне сообщает приятель, а я как раз пришел ко второй паре. К перемене.

– И как? Хрен не отвалился? – Пожимаю плечами, делая вид, что мне плевать. Но на самом деле, мне хочется вломить и Рокки, и Лейто, и еще кому-нибудь. Например, себе. Разбить голову об стену. Чтобы этого всего не слышать.

– С чего бы?

– А думаешь, ему не придется лечить болезни с короткими названиями? И с длинными тоже? – Мрачно улыбаюсь, Райнер ржет.

– Дамиан, если ты не в курсе, цивилизация доэволюционировала до такой вещи как презерватив. А ты просто завидуешь.

– Думаешь, если что резинка спасет самое ценное, что у меня есть?

– Процентов на тридцать, да.

– Хреновая у тебя арифметика. – Ржу, но мне совсем невесело. – А если я надену два гондона, статистика в два раза подскочит?

– Нет, процентов на пятнадцать. В конечном итоге будешь иметь пятьдесят на пятьдесят. Либо умрешь, либо нет. – Райнер вдруг перестает смеяться и наклоняется ко мне, понижая голос. – Я же вижу, что ты по нему с ума сходишь.

Молчу. Господи, неужели остальные это тоже понимают? Обвожу глазами однокурсников, каждый трепется о чем-то своем. Не обо мне, надеюсь. А то такими темпами я окончательно съеду с катушек.

– Лейто перетрахал весь город. И не только наш. – Отвечаю шепотом, но при этом не сводя глаз с омеги, который как раз проходит мимо меня. – Это такая шалава, каких я даже у моих коллег по стройке не видел. Его можно в музее показывать. Или в цирке. За деньги.

– Тебе надо либо смириться с тем, что он такой, или выкинуть его из головы. – Райнер, конечно, пытается меня поддержать, но получается ровно наоборот. – Ты зациклился.

– Ну да… – Киваю, будто согласен, но мои ноги уже несут меня к стоящим неподалеку Лейто и Рокки. Они о чем-то беседуют, и от этой картины я готов выть. Хочется вцепиться зубами в глотку каждому.

Значит, он переспал с этим уродом. Дешевка. От моего присутствия омега опускает глаза и даже пятится. Выглядит виноватым. Или испуганным. А Рокки улыбается во все тридцать два зуба. Принюхиваюсь то к одному, то к другому. Но разве тут поймешь? От Лейто пахнет всем, запахов тысяча, а все вместе дает букет мусорного бака с прокисшими помоями. Хотя, кажется, запах все-таки стал похуже.

– Что, осваиваешь новые горизонты? Или у тебя акция, студентам и пенсионерам скидки? – Смотрю на омегу, но тот пожимает плечами.

– Что ты хочешь сказать?

– Кого ты еще обслуживаешь кроме Рокки? А то я по твоему помоечному запаху понять никак не могу. – Делаю шаг вперед, приближаясь к омеге вплотную. Его ужасная вонь действует на меня странным образом. Хочется заломить руки этой шлюхе, поставить раком и оттрахать так, чтобы он выл и плакал от боли. От этих мыслей в брюках становится тесно. – Отсосешь мне? Я могу заплатить, если это важно.

– Да пошел ты! – Лейто резко толкает меня и выбегает из аудитории. Рокки молчит, защитничек хренов, а я возвращаюсь на свое место, понимая, что посрамлен самим собой. Я гребаный идиот и извращенец, я ругаю себя последними словами, но что-то произошло, и теперь меня возбуждает запах этой дряни.

***…

День за днем мои мысли кружатся совершенно не в том направлении, куда надо. Мне уже третью неделю плевать на учебу. Перед глазами Лейто, а его ядреный запах утренней помойки меня благополучно преследует в сновидениях с порнографическим сюжетом. И я кончаю во сне от этого. А еще я стараюсь не мастурбировать на светлый образ этой опытной шалавы хотя бы по утрам в душе. Но опять же, мастурбирую.

Есть я тоже стал хуже, и сейчас, глядя на себя в зеркало, я вижу синие тени на моей осунувшейся физиономии зелено-землистого цвета. Я всегда считал себя в целом симпатичным, а теперь в отражении на меня смотрит что-то среднее между вампиром и зомби. Еще я поймал себя на мысли, что пытаюсь оценивать свою внешность, причем как бы со стороны, чего никогда не делал до этого. Подходя к зеркалу, я каждый раз будто спрашиваю себя: красив ли я? Привлекателен? И ответ всегда отрицательный.

Еще я сделал одно крайне неприятное для себя открытие. Судя по комплексу моих реакций на этот ужасный запах, Лейто – моя истинная пара. И это жесть, конечно. Я понимаю, почему он подходил ко мне для “дружбы”. Не дурак, тоже почуял. Вот только что же мне с ним прикажете делать? Все-таки жениться на шлюхе в мои планы никогда не входило. И да, я брезгив. Или нет?

После моего наезда на Лейто я стараюсь держать себя в руках. Но каждый божий день моя голова сама поворачивается, чтобы посмотреть на эту дешевку. Я не могу не оглянуться на него, мне хочется прикоснуться к его гладкой смуглой кожи, провести пальцами по блестящим черным волосам. Иногда я встречаюсь взглядом с Лейто, и тогда быстро отворачиваюсь, лишь успевая осознать обиду и грусть в его удивительных лучистых глазах.

Еще я стал преданным поклонником его творчества. Я внимательно читаю каждое его новое стихотворение, замечая, что, видимо, в связи с переездом, его стиль претерпевает некоторые изменения. Про березок становится все меньше, а вот про любовь… Про любовь он стал писать постоянно, причем с позиции аутсайдера. Ну и добавилось депрессивных ноток: и солнышко больше не светит, и жизнь не мила совсем почему-то.

Но я не провожу параллели между его жизнью и творчеством. Мне думается, что живет он гораздо веселее, чем об этом пишет, по крайней мере, слухи о его многочисленных любовных приключениях ходят не только на нашем курсе. А запах все портится и портится, хотя куда уж хуже?

Но чем более тошнотворной становится вонь, исходящая от Лейто, тем сильнее у меня сносит крышу. Я хочу его, стоит только втянуть воздух даже вдалеке от него. Еще хуже, когда мы оказываемся рядом. Тогда мои руки сами тянутся к этому гаденышу, и только усилием воли я сдерживаю себя, чтобы не зажать Лейто в каком-нибудь углу. И я вижу, что он прекрасно все понимает.

***

Я уже не ждал от Лейто попыток пообщаться, да и не хотел их. Я был уверен, что нам нечего сказать друг другу. Даже нечего предложить.

И хотя я его хочу так, как не хотел никого до этого, чувство ненависти и брезгливости сильнее влечения. Я его презираю и, в самых своих уродливых снах, я снова и снова убиваю его. Убиваю, чтобы очистить от этого ужасного запаха.

Еще я заметил, что последние несколько дней он стал опаздывать, а один раз и вовсе не пришел на занятия. Это было в пятницу. А в субботу он явился, причем вид у него был какой-то болезненный. И подошел ко мне. Я сидел на подоконнике, в одиночестве, пялясь куда-то в пустоту.

– Дамиан, я бы хотел тебе кое-что сказать. Только между нами. – Лейто стоял напротив меня, удивительно бледный. Я пожал плечами. Его запах одурял, и я старался сосредоточиться на чем-то нейтральном.

– Говори.

В ответ Лейто протянул сложенную в четыре раза бумажку. Я молча ее взял и развернул. На ней было написано всего три слова: “Я люблю тебя”. Я смотрел на записку, чувствуя, как обида и злость накрывают меня. Любит он. А зачем тогда трахаешься со всеми подряд? Я поднял глаза на Лейто. Тот смотрел мне на руки и крупно дрожал. В его глазах застыли слезы.

Я молча скомкал в руке бумажку, сунул ее в карман и отвернулся к окну. Ответить мне было нечего.

========== Равновесие ==========

Пару я отсидел как во сне. Голова кружилась от запаха Лейто, преподаватель что-то бубнил, а я сжимал в ладони бумажку с признанием этой шлюхи. Я был оскорблен им. Да за кого он меня считает?

Гнев и досада заставляли меня сжимать челюсти до боли в скулах. Лицемер. Дешевка. Я снова и снова прокручивал в голове наш нехитрый разговор. Мне хотелось думать, что Лейто просто морочит мне голову, чтобы жениться на мне и тем самым спасти свою репутацию, точнее, ее жалкие остатки.

Так было бы проще. Потому что от мысли, что он меня на самом деле любит, только при этом почему-то отдается каждому встречному и поперечному, у меня внутри все переворачивалось. Тогда хотелось его растерзать. Забить до смерти.

Иногда я оглядывался на омегу, но тот смотрел в тетрадь и, я уверен, ничего в ней не видел.

Когда пара закончилась, и все поднялись, чтобы уйти, я поймал на себе взгляд Лейто. В штанах снова стало тесно. Любит, значит… Мне было горько от его признания. Истинная пара. В голове родилась страшная идея: а может, его убить?

Я подошел к задним партам, где самые ленивые скидывали свои пальто и куртки, не донося их до гардероба. В их числе был и Лейто. Я подошел, незаметно взял его шарф и, смотав в комок, спрятал себе под куртку. Я уже сам не понимал, что делаю. Член ломило, а что было с моим лицом, даже сложно представить, потому что сокурсники, которые обычно со мной перекидываются какими-то шутками и фразами, быстро покидали аудиторию, как-то смазанно со мной прощаясь. Вышел и рассеянный Лейто.

Я терпеливо встал возле двери, уверенный, что мальчишка вернется. И он на свою беду вернулся.

– Что-то забыл? – Я держал в руке злополучный шарф, со странным удовлетворением глядя на то, как Лейто меняется в лице. Его растерянность переходила в удивление, потом – в испуг. А я улыбался. И один бог знает, чего мне стоила моя улыбка.

– Отдай. – Он подошел ко мне ближе, но тут я открыл дверь в аудиторию, приглашая войти.

– Отдам. Только обсудим кое-что.

И глупыш не задумываясь вошел. И я следом, тут же защелкнув на замок двери.

В руках я по-прежнему держал шарф, едва замечая, что растягиваю его и наматываю на кисти рук. Лейто смотрел на это, не сводя с меня своих черный прекрасных глаз. Боялся ли он? Вряд ли. Но вот понимал он все правильно.

– Что ты там про любовь говорил? – Я сделал шаг вперед, с удовлетворением хищника видя, как Лейто прижимается спиной к стене. Бежать мальчишке некуда. Ловушка. – Повтори, что ты говорил мне про любовь? Повтори мне.

Я медленно стал приближаться к омеге, держа шарф за уровне его шеи. Моя ненависть ослепила меня. Бледные губы Лейто были чуть приоткрыты, он дрожал и не спускал глаз с меня, абсолютного безумца. Но, с каждым шагом, я все больше окунался в его чудовищный, терпкий запах. И руки мне не подчинялись больше. Жажда мести и убийства сменились вожделением.

– Прости меня. – Лейто прошептал это одними губами, и его “прости” подействовало как сигнал. Я окончательно перестал соображать. Шарф выпал из моих рук и я впился укусом в его рот. Это нельзя назвать поцелуем, это желание заставить его почувствовать боль.

Мои руки сами срывали с него пальто, расстегивали рубашку. А он сопротивлялся. Он боролся. Боролся отчаянно. Но для меня он был как птица в руках, которая бьется, храбро и безнадежно.

Когда я отпрянул от его лица, то увидел, что его губы испачканы кровью. И это меня завело еще больше. Его лицо, сморщенное от боли, было испуганным и каким-то необыкновенно светлым. Не будь запаха, я бы решил, что передо мной самый чистый омега, которого я только видел. В его лице была та наивность, которую я бесполезно искал в прочих лицах. Он был будто только раскрывшийся цветок.

Я грубо расстегнул ему брюки и вместе с бельем резким движением опустил их ниже колен. Порванная рубашка висела на локтях, обнажая грудь и живот. Я с наслаждением коснулся руками нежных розовых сосков Лейто. Он был идеален, божественен. По его щекам бежали слезы, он что-то шептал мне окровавленными губами, но я будто оглох. Я смотрел на его тонкое, нежное тело, без стеснения пялился на маленькие яички и член, удивляясь только, что теперь он совершенно не сопротивлялся.

– Любишь, значит… – Я это повторил раз сотый. Мой голос охрип, я зло улыбался, разглядывая мальчишку, когда заметил как дрогнули его колени. Его кричащая беззащитность и как будто невинность окончательно свели меня с ума. Я схватил рукой его за затылок и стал целовать губы и шею, а второй рукой провел по яичкам. Лейто дернулся и всхлипнул, а я сжал яички чуть сильнее, но еще не больно. Моя щека касалась его щеки, и я чувствавал его рваное, учащенное дыхание. Я уже не мог говорить.

Резким движением я развернул мальчишку к себе спиной и завалил на парту. Омега попытался подняться, но я нажал ему на спину, заставляя лечь обратно. Мир перестал существовать, я видел только это гладкое, нежное, горячее тело. Мне хотелось осмотреть мальчишку со всех сторон, а может… Унизить? Я с извращенным удовольствием раздвинул ягодицы Лейто и начал рассмотреть его дырочку. Омега пытался сжаться, но я спустил его брюки к самым ботинкам и встал между его ног.

– Не надо… – Доносилось будто сквозь толщу воды. А я не мог оторваться от его задницы. Каждая часть его тела была прекрасна, идеальна.

Лейто опустил голову и затих. Только плечи чуть заметно вздрагивали. Я провел пальцами между ягодиц, было отчаянно сухо. Врал, значит. В голове что-то стучало, было чудовищно жарко.

Ниже пояса все ломило. Я обнажил член и попытался сразу войти, однако не смог – колечко отчего-то оказалось слишком узким. Даже не задумываясь об этом, я навалился сверху и сжал пальцами челюсть Лейто, заставляя его открыть рот.

– Оближи пальцы.

Мальчишке ничего не оставалось делать, как повиноваться. Его ягодицы сжались, я понимал, что он не хочет и боится, но я продолжил. Намочив пальцы в слюне омеги, я запустил их внутрь горячего тела, с наслаждением чувствуя, как он реагирует на мои прикосновения, как пытается сжаться. Зная, что в этот момент я фактически уничтожаю всю его любовь ко мне, я стал растягивать пальцами дырочку, чувствуя садистское удовольствие. Я поймал птицу и теперь медленно сворачивал ей шею. Я знал, что поступаю как последний подонок и – странное дело – именно сегодня, наверное, впервые в жизни, мне было приятно ощущать себя самым грязным и самым достойным презрения альфой. Я опускался на дно вместе с Лейто, я становился таким же вонючим, таким же моральным уродом, если не больше.

Мне нравились эти мысли, поэтому я приставил головку члена к заднице Лейто и снова надавил. Колечко поддалось, и я вошел в омегу. Мальчишка дернулся и закричал, но я лег на него всем телом, входя глубже, и закрыл рукой ему рот. Именно тогда, в ту секунду, вместе с острым наслаждением я осознал, что совершил перед ним преступление. Тогда, когда чувствовал всю узость его как будто действительно девственной задницы. Неужели он не врал? Но запах…

– Любишь меня, да?

Я достал телефон и, замерев на несколько секунд, сделал несколько фото в раздел “онлайн сториз” в своем аккаунте. Было видно только половой акт, без лиц, но кто участник, думаю, все догадаются. Зачем я это сделал? Не чтобы опозорить его. Лейто после двух полков терять в плане репутации особо нечего. Теряю я.

– Ты теперь станешь порнозвездой.

Точнее, я стану.

Лейто замотал головой, а я с садистским удовольствием продолжил. Я шел до конца, да и мог ли остановиться? Я долбился в его дырочку, зажав мальчишке рот, не давая даже пискнуть и чувствуя, как моя рука становится мокрой от его слез. Я теперь мразь. Я стал хуже него. Всегда можно простить омегу-шлюху. А вот альфу-насильника… Зачем я это делаю? И почему мне происходящее нравится? Этот безумный акт настоящего мазохизма?

Мой темп нарастал. У меня срывало крышу, я уже не чувствовал запаха Лейто, мне вдруг показалось, что омега пахнет удивительно приятно. Я убрал руку со рта своей жертвы и продолжал, рыча и постанывая, насиловать мальчишку. А что, если его вина действительно состояла только в том, что он родился с ужасным запахом?

Но я уже об этом не думал. Да и черт с ним. Если уж начал, получу удовольствие до конца, а там… Я сжал бедра Лейто и почувствовал, как волны оргазма накрывают меня. Казалось, я лечу куда-то. Так хорошо мне никогда не было.

Я не знаю, на каком автомате вышел из омеги, чтобы не кончить прямо в него. Но как только я сделал шаг назад, Лейто сполз на пол и, глядя на меня глазами, полными слез и ужаса, молча попятился назад, пока не уперся спиной в соседний стол.

Я кончил прямо на пол, затем на автомате застегнул брюки и сел напротив мальчишки. Я повернул голову куда-то в стену, слушая, как отчаянно колотится мое сердце.

Лейто сидел и плакал, жутко и безутешно. А я сидел напротив него, вдруг ясно понимая, что мой извращенный ум провел очень хитрую тактику для моей психики. Если Лейто не может очиститься, только мне оставалось запачкаться. Совершить самый ужасный, грязный и подлый поступок, на который может быть только способен альфа. Вымазаться дерьмом по самую макушку, чтобы даже воняющий помойкой Лейто стал на моем фоне чистым как первый снежок. Чтобы он почувствовал ко мне ту же ненависть и отвращение, что и я к нему час назад. Чтобы я теперь ненавидел больше себя, а не его. Что может быть краше, чем омега-шлюха? Только его муж – альфа-насильник. А оба, вместе… Картинка просто.

Что ж, дело сделано. Если Лейто меня действительно любит, то простит. А не любит… Что ж, мой семейный клан сможет “похвастаться” насильником в своем роду. Прятаться ни от общества, ни от полиции я не собираюсь.

Ну что, Лейто, любишь меня?

========== Сожаление ==========

Лейто плакал минут пятнадцать, а я терпеливо ждал, когда же он, наконец, успокоится. Все это время я сидел напротив него, разглядывая пальцы своих рук, жалея и не жалея о содеянном. Наконец, всхлипы стали тише, и я подвинулся к омеге.