Текст книги "Обратная сторона любви (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Крамер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Глава 10
– Он не так уж и безнадежен, зря вы на нем крест ставите, – бета в белом халате поправил на столе кипу бумаг, глядя на Алана. Оба сидели в кабинете врача, как раз после того, как его покинул Северин, – Я с мальчиком провел уже две беседы, это третья. Еще я проанализировал результаты тестов и должен сказать, что он вполне нормален. Его и воспитать будет несложно.
– А почему он ведет себя как шлюха? Почему матами кроет всех налево и направо? Джозеф вообще его характеризовал иначе, как спокойного, милого омегу. А тут...
– Он еще попался на краже в супермаркете и неплохо дерется, – улыбнулся доктор.
– Как же вы меня обрадовали... – Алан провел двумя руками по волосам и откинулся на спинку кресла, – А ведь я за него поручиться должен.
– Скажите ему об этом.
– А он поймет? Он производит впечатление обычного мелкого подонка.
– Он не подонок, у него травма, – доктор скрестил руки, – Он за один день потерял всё, включая родителей, которых убил альфа, в которого он влюблен до сих пор. Это с ним он переспал в то утро, поэтому их и не было, когда случилась основная бойня.
– Меня вы не переубедите. Травма травмой, но ведет он себя... Ладно, так что за альфа? Как его зовут? – Алан подался вперед, навстречу бете. Агент был в курсе всех мафиозных дел, так как работал бок о бок с Джозефом, однако ситуация с Северином от него ускользнула, – У них был роман?
– Зовут любовника Арман, это был помощник Леона, отца мальчика, – Доктор заглянул в листок, – Да, Арман он. Со слов мальчишки, он весь такой мачо, самый-самый, с репутацией, еще и обучал Северина драться. Ну а юной неопытной омежке много не надо было, он влюбился, правда, невзаимно, это омега и так понимал. Потом была какая-то облава, и Арман потерял брата, из-за чего затаил злость на Леона. Решил, что это шеф виноват во всем. При первой же возможности эту злость он сорвал на Северине. Переспал с ним, но дал понять, что сделал это исключительно из похоти, хотя, когда соблазнял его, пел про истинную пару. Теперь когда Северину говорят что-то про «истинную пару», он звереет. Обжегся сильно.
– Так, про несчастную любовь я понял... Стоп, так это тот Арман, кто уложил сперва Леона, а потом Джозефа? – Алан сделал неопределенный жест рукой, – Ну да, видный он конечно. А переспали они когда?
– За несколько часов до этого, – доктор поднялся и включил электрический чайник, – Будете чай?
– Кофе, – Алан не сводил глаз с мужчины, – И что теперь делать с Северином? Он должен ненавидеть Армана.
– Он и ненавидит, – доктор полез в стол и достал кружки, – Любит и ненавидит. А спит он со всеми подряд, чтобы запах Армана не был заметен.
– Но мне не нужно тут его блядство!
– Объясните ему...
– Так как мне с ним обращаться?
– Как со всеми, только жестче. Чтобы он не думал, что он на особом положении. Расскажите, что если он подведет вас, то вас ждут последствия. Не пугайте его им самим, развивайте в нем ответственность за других, – чайник щелкнул, и мужчина начал заваривать чай и кофе, – В общем, следите, чтобы он не начал спать со всеми подряд, во-первых. Во-вторых, особое место уделите его моральному воспитанию. Вдохните в него идею. Его идеалы разбиты, создайте ему новые.
Бета поставил чашку напротив задумавшегося Алана.
– Мне надо будет его впихнуть в группу его сверстников. А учебный год уже начался четыре месяца как. Не думаю, что его примут. С его-то запахом, – альфа сделал глоток кофе, – Да еще он отстает по основной программе. И с травмой, и агрессивный...
– Не нагнетайте, – улыбнулся доктор, – Вы же опытный агент, хороший психолог. Я уверен, вы сможете помочь Северину.
– Да, всё-таки я обещал, – кивнул мужчина, очередной раз подумав, что надо было соображать, что говорить Джозефу. Всё-таки Алан надеялся, что его друг останется в живых. Но теперь было уже поздно.
Сама школа, где предстояло учиться Северину, представляла собой закрытое заведение, интернат, территорию которого можно было покинуть лишь по письменному разрешению комменданта и то, не более, чем на сутки. Каждому студенту предоставлялась маленькая отдельная комната аскетичного вида, чистая и светлая. Как раз в такой сидел теперь Северин, флегматично глядя на корешки учебников в шкафу, когда к нему заглянул Алан.
– Привет, как настроение? – мужчина улыбнулся, однако омега почувствовал, что это было не слишком искренне.
– Здравствуйте, – мальчишка поднялся, затем сел снова, немного волнуясь, – Не надо улыбаться, вам же не хочется.
– Мне и видеть тебя не хочется. Однако я ведь пришел, – процедил Алан, с удивлением заметив, что вопреки ожиданиям, мальчишка никак не отреагировал на колкость, а только опустил глаза и подтянул к себе ноги.
– Мне надо называть вас по званию или как-то еще? Я пока что в этом плохо разбираюсь.
– Как хочешь, так и называй, – мужчина понимал, что немного резковат, но пока решил не менять тон, – Тебе всё еще объяснят. У меня же большая просьба, – Алан сел напротив Северина, зло сверкнув глазами, – Ты попал не в то место, где можно ходить по рукам. Это школа, а не бордель, шлюхи тут не нужны. Это первое. Второе... Я за тебя поручился. И если ты покажешь себя плохо, то накажут прежде всего меня. Ты понял?
Северин поднял глаза на Алана и твердо кивнул.
– Понял.
– И что, побежишь спать со всеми подряд?
– Нет, – омега пожал плечами и снова начал рассматривать пол. Северин сидел съежившись, но чувствуя, что Алан по-прежнему настроен агрессивно, попытался улыбнуться, – Я постараюсь вас не подвести...
– Постараешься? – Алан не верил мальчишке ни капли, – Ты обязан меня не подвести! Кстати, я бы на твоем месте тут однокурсникам свою биографию не рассказывал. И вообще в этих стенах держи язык за зубами. Да и не только в этих. Это тебе главный совет на всю жизнь, раз уж ты решил стать человеком.
– Хорошо, – омега кивнул, снова являя собой образец кротости. Это Алана стало смущать.
– Что-то ты подозрительно сговорчив. К чему бы это?
– А что, мне нужно вас послать матом или начать дерзить?
– Ты сам знаешь, к чему это может привести.
– Ну вот, считайте, что я боюсь вас, – омега посмотрел в глаза Алану и тут же опустил их.
– Ни хрена ты не боишься. Если ты затаился и раздумываешь над очередной гадостью, то советую тебе подумать еще раз, прежде чем перейти к ее исполнению.
– Я не собирался делать вам гадости, – омега усмехнулся, а Алан поднялся, и, не глядя на своего подопечного, вышел из комнаты.
Когда Северин остался наедине с собой, он запер дверь за мужчиной и чуть заметно всхлипнул. Теперь подросток в чем-то жалел, что спал со всеми подряд, но еще больше всё сжималось внутри от мысли, что в глазах друга отца он навсегда останется ничтожеством, что недоверие и агрессию альфы теперь не побороть и ничего не изменить. В глубине души омега надеялся, что Алан попытается найти общий язык с Северином. Подросток искал хоть кого-то, кто мог бы его поддержать, кто бы заполнил образовавшуюся внутри пустоту. Однако надежды, что удастся подружиться с альфой, себя не оправдывали. Видимо зря мальчишка послал его матом в первую встречу и предлагал трахаться. Глупо вышло. Северин сел на стул и уставился на стрелки часов, мысленно уплывая куда-то в пустоту.
Когда Алан вышел из комнаты мальчишки, он был недоволен собой, своей резкостью, однако считал, что таких как Северин нужно прессинговать, потому что хорошего отношения мальчишка никогда не поймет. А еще Алан злился на омегу, его коробило от мысли, что у Джозефа, которого мужчина очень уважал, могло родиться такое ничтожество, как Северин. Альфа не верил, что из подростка получится что-то путное, решив лишь, что надо ждать, пока он окончательно себя не проявит и не отправится в тюрьму, где ему и место.
Глава 11
Северину было страшно вступать в свою новую жизнь. Теперь, после всего пережитого, мальчишка ясно понимал, что больше места для ошибки у него нет, и если он оступится, то придется пенять только на себя. Первый день в новом коллективе прошел так себе. Новичок, отстающий по всем предметам, с очень недвусмысленным запахом и мутной биографией вызвал у однокурсников настороженность и легкую усмешку. В общем-то, каждый был зациклен на себе, кроме одного, неофициального лидера класса – альфы Томаса. Этому парню было дело до всего, в чем убедился Северин, как только закончилась первая пара.
– Ты кто такой?
Сидящий в полнейшей прострации омега вздрогнул и поднял глаза на мальчишку.
– Меня зовут Северин...
– Да мне плевать, как тебя зовут. Ты вообще кто?
– Студент, как и ты, – подросток пожал плечами, рассматривая альфу. Тот был весьма красив и атлетически сложен, даже чем-то напомнил мальчишке Армана. Только имел ярко-голубые глаза и светлые волосы.
– Ты? Студент? Ты хоть понимаешь, что это за место?
– Понимаю...
– Странно, как ты вообще тут оказался, – Томас пожал плечами и легким движением руки сбросил с парты Северина все тетради и учебники. Мальчишка покорно встал и стал собирать их, однако альфа пихнул их еще раз, буквально выбив из рук.
– Что у тебя с запахом? Тебя взвод поимел? Ты грязный... – парень презрительно фыркнул, ожидая от Северина всплеска эмоций или чего-то еще. Однако омега поднял тетради, положил их на стол и с ничего не выражающим лицом повернулся к Томасу.
– А это, мальчик, не твое собачье дело, – и, внезапно развернувшись, одним, но очень сильным ударом в челюсть буквально свалил альфу на пол. Конечно же, в основном тут сработал эффект неожиданности. Томасу в голову не могло придти, что такой щуплый омега сможет атаковать, да еще в новом коллективе, в первый же день. Это парня взбесило. Быстро поднявшись, держась за челюсть, он накинулся на Северина. Завязалась драка, которая, правда, не продлилась долго, потому что в этот момент заглянул один из преподавателей.
В итоге Северин, как инициатор драки, получил выговор, а Томас – предупреждение за излишне длинный язык. С того момента сидеть в прострации у омеги не получалась. Началась травля. Исподтишка, чтобы не привлечь внимания преподавателей. Северин остро ощущал собственное одиночество, и чем лучше он узнавал правила и законы этого коллектива, тем лучше понимал, насколько он беззащитен. Томас, как выяснилось позже, свою самоуверенность черпал из высокого положения его отца, руководителя одной из крупных засекреченных структур. Все остальные ребята тоже имели солидных родителей, кроме двух-трех человек, гениев «от сохи и народа». Что касается Северина, то хоть он и не рассказывал о себе вообще ничего, но Томас сумел раздобыть информацию о Джозефе и Леоне, поэтому через месяц весь коллектив знал, что омега – сын криминального авторитета. Хорошего отношения к Севеверину от этого не прибавилось. Постоянные конфликты с однокурсниками оканчивались предупреждениями и выговорами, после чего подросток еще получал нагоняй от посещавшего его раз в неделю Алана, который видел в этих конфликтов исключительно вину мальчишки.
– У тебя редкостная неуживчивость и конфликтность, – Алан расположился на стуле напротив сидящего на койке Северина, – Если бы не твои выдающиеся успехи по химии, иностранным языкам и рукопашному бою, тебя бы давно выперли.
– Я не хочу с ними ругаться, они сами лезут.
– Твоя задача – найти с ними общий язык. Иначе какой из тебя сотрудник спецслужб? Ты со своими однокурсниками подружиться не можешь! – Алан пожал плечами, – Хоть не спишь с ними, и то ладно.
– За кого вы меня держите... – Северин скривил губы.
– Ты что, думаешь я не знаю тебе цену?
– Это называется ярлык, – подросток весь разговор смотрел на мужчину как-то выжидающе, что ли.
– Северин, хватит. Мы ведь с тобой всё прекрасно понимаем, – мужчина поднялся, – Пожалуйста, постарайся держать себя в руках. Я за тебя отвечаю всё-таки.
– Я это помню...
Омега проводил взглядом Алана и заперся. Сегодня ему исполнялось семнадцать, но его так никто и не поздравил, ни однокурсники, ни преподаватели. Даже Алан, то ли забыл, то ли ему просто было плевать. А, может, он нарочно? Северин лег в постель и, плюнув на уроки, заплакал в подушку. Невольно вспоминались предыдущие дни рождения, когда омегу поздравляли оба родителя, когда устраивался праздник, с тортом и свечами. От воспоминаний становилось еще больнее, но как ни странно, они убаюкивали. Мальчишка засыпал, вспоминая красиво сервированный стол, белую скатерть и очень вкусные запахи. И конечно же подарки, улыбки, музыку. Во сне это было здесь и сейчас, и Северин сидел рядом со своими родителями, которые, казалось, любили друг друга и, главное, оба были живы.
Проснулся омега под утро, снова в слезах. Он плакал во сне, только вот не сразу вспомнил почему. День рождения. Мальчишке не хотелось теперь об этом думать. Северин поднялся и уставился на календарь. В отличие от Алана, он знал, когда у мужчины день рождения и, несмотря на то, что альфа не поздравил своего подопечного, подросток не хотел поступать также. Мальчишка знал, что Алан будет прикреплен за ним еще несколько лет, и лелеял надежду, что с ним всё-таки удастся подружиться. Нужно только терпение.
Шли недели. Северин изо всех сил старался преуспеть в школе, несмотря на многочисленные конфликты и стычки. И, спустя два с лишним месяца, парень стал замечать, что однокурсники больше к нему не придираются, а преподаватели начали сдержанно, но хвалить. Окружающие перестали замечать его запах, а, может, он просто начал исчезать? Северин об этом не слишком задумывался, увлеченный учебой. Проблемы оставались с Аланом, который продолжал быть вечно недовольным мальчишкой, и с Томасом. Причем со вторым чем дальше, тем хуже была ситуация. Видя успехи Северина, альфа становился по отношению к омеге всё более агрессивным, да и интриги его были всё опаснее.
Как-то омега узнал, что ходит сплетня, будто причина конфликта с Томасом кроется во влюбленности Северина. Мальчишка даже не воспринял это всерьез, однако слухи никуда не девались, а, наоборот, обрастали подробностями. При этом, как назло, весь коллектив начал этому верить, считая, что Томас вполне может вызывать такие эмоции, всё-таки у него была репутация лучшего студента в классе и он был красив. Между тем омега к Томасу был абсолютно равнодушен, и, чтобы это прекратить, мальчишка решил поговорить наедине со своим врагом после пар, надеясь найти понимание у альфы.
– Можно с тобой пообщаться? – Северин обратился к Томасу, понимая, что, конечно же, даже то, что он подошел первым к альфе, вызовет пересуды. Но мальчишка был уверен в себе, да и не ожидал от альфы особенных гадостей.
– Говори, – блондин скрестил руки, ухмыляясь, глядя на парня сверху вниз, с явным презрением.
– Я хочу поговорить наедине.
– Ладно, идем, – Томас горделиво усмехнулся и повел омегу к себе. Когда оба студента оказались в комнате, альфа зачем-то запер дверь, – В любви признаться хочешь?
– Нет, но почему-то все убеждены, что я в тебя влюблен, что не соответствует истине, – Северин стоял, оперевшись о письменный стол, – Это ты сплетни распускаешь?
– А тебя так волнует, что о тебе говорят?
– Волнует. Зачем ты это делаешь? Зачем мы вообще враждуем?
– Мы? Враждуем? – парень подошел вплотную к омеге, – Ты, ублюдок, много о себе возомнил. Но я прекращу тебя травить при одном условии.
– И каком же? – Северин чувствовал, что закипает, но старался держать себя в руках.
– Ты станешь моей подстилкой.
У омеги брови на лоб полезли.
– Совсем рехнулся? – парень пожал плечами, – Губу закатай. Теперь всё понятно...
– Что понятно?! – альфа напрягся. На самом деле Томас также ничего не испытывал к Северину, кроме презрения и, с недавнего времени, беспокойства, видя успехи парня. Как человек здравомыслящий, альфа понимал, что если Северин во время своей психологической травмы делает такие успехи, то что же будет через год-два? Станет круче Томаса? Этого нельзя было допустить, любой ценой. И ведь ладно, был бы альфа, да еще с такой же родословной, как у Томаса. А то ведь омега, плюс сынок бандита! Да, пусть второй родитель у него и агент, но ведь парень всю жизнь рос в мафиозной семье. И он станет лучше Томаса?!
– Так, я пошел, – омега направился к двери, сделав одну большую ошибку. Он встал спиной к Томасу, забыв, что он запер дверь ключом. Дернув за ручку, мальчишка начал поворачиваться к альфе, прося открыть, когда почувствовал, как парень набрасывает ему на голову полиэтиленовый пакет, тут же одним движением заклеивая шею скотчем. Среагировать омега не успел, тут же начав задыхаться, а Томас, сохраняя полнейшее хладнокровие, одним движением расстегнул рубашку парню, приспустил ее и, пользуясь паникой Северина, связал за спиной рукавами руки мальчишки. У Томаса было около минуты, пока омега не задохнется. Нужно было всё сделать быстро и без синяков. Изнасилование доказать ведь сложно, особенно если жертва не сопротивлялась. А следов сопротивления у Северина быть не должно. Томас спустил брюки омеги и, наконец, разорвав пакет на голове задыхающегося мальчишки, быстро вошел. Получилось не очень аккуратно, Северин вскрикнул, но альфа, по-прежнему не теряя контроля над ситуацией, взял скотч и заклеил им рот. Теперь можно было спокойно наслаждаться процессом, не волнуясь, что кто-то услышит крики. Томас прижал Северина к кровати, а сам, стоя на полу, вращал бедрами, поглаживая спину омеги, чувствуя, как тело под ним дрожит и до сих пор пытается сопротивляться.
Северину было противно. А еще больно, но не от самого процесса, альфа был аккуратен, а от штыря, торчащего из каркаса кровати, на который пришелся живот парня. От движений туда-сюда штырь ранил, грубо раздирал кожу, но Томас не замечал этого, даже тогда, когда на матрасе появилось красное пятно. И лишь когда парень закончил и вышел из омеги, тут он и забеспокоился.
– Слушай сюда, блядь... – альфа снял с головы Северина пакет и убрал скотч со рта, – Ты теперь моя личная шлюха. Если будешь рыпаться, я с помощью своих связей тебя под трибунал отправлю. Ясно?
Северин опустил глаза, думая о том, что первым делом пойдет к коменданту. А там будь что будет. Однако молчание омеги Томаса не устраивало. Он не спешил развязывать парня.
– Итак, повтори. Я тебя обожаю, Томас, Я теперь буду всегда тебя удовлетворять.
– Иди на хуй, – просто отозвался Северин, за что получил небольшую пощечину.
– Если ты не свыкнешься со своим новым положением, то тебя в итоге отсюда выпрут. Я ждать не буду. А ты, если ты не забыл, никому тут не нужен, и связей у тебя нет.
– Тебе повторить? Развяжи меня...
– Ладно, тогда пеняй на себя. Кстати, сегодня коменданта нет, так что... Кто первым до него доберется, еще вопрос.
С этими словами Томас развязал руки Северину и выпустил парня за дверь. Омега оказался в замешательстве. Нужно было кому-то сообщить о случившемся. Но кому? Коменданта не было, а преподаватели не имели к таким вопросам никакого отношения. Северин пошел к себе в комнату, не зная, как быть.
Между тем Томас не терял времени. Сперва звонок отцу, потом разговоры с однокурсниками, и вот уже пол школы было уверено, что омега переспал с альфой по доброй воле. Комендант вернулся вечером, раньше времени, и тут же вызвал Северина.
– Зачем ты полез к Томасу? – начал с порога мужчина, поглядывая на омегу. О конфликтах парня с коллективом он знал, а о связях Томаса, тем более.
– Я хотел поговорить... А он меня изнасиловал, – омега почувствовал, как краснеет, говоря об этом. Как будто он сам был в этом виновен.
– Нет, ты пытаешься его подставить, чтобы он больше не конфликтовал с тобой. Убираешь соперника вот таким грязным и неумным способом. Я вызвал Алана, без него я ничего не могу решать относительно тебя. Всё-таки он твой опекун, – комендант вздохнул, – Но как бы там ни было, твои уловки бесполезны. Знаем мы о ваших мафиозных нравах...
– Каких нравах?! Я пришел поговорить с ним...
– Правильно. Потом ты с ним переспал. А после начал ставить условия, что если альфа не станет твоим ручным зверьком, то ты обвинишь его в изнасиловании, – мужчина покачал головой, – Это грязно, а наши структуры грязь не терпят.
– Почему вы мне не верите? – омега смотрел в пол, по-прежнему стыдясь всего этого.
– Потому что я знаю Томаса и его отца, это очень приличные люди с хорошей характеристикой и послужным списком.
– Вот оно как, – протянул омега, – Я могу идти?
– Иди.
Северин снова вернулся в комнату и лег. Вот только рана на животе сильно кровоточила, и парень без конца менял бинты, но бесполезно, они через время снова намокали.
Алан явился утром, злой. Северин уже и не ожидал увидеть его каким-то другим.
– Что, показал себя?! – альфа захлопнул дверь комнаты, тут же скрестив руки, – Я тебя предупреждал, что если узнаю, что ты тут бордель разводишь...
– Меня изнасиловали, – равнодушно протянул Северин, однако это вызвало только усмешку.
– Тебя? Кто? Томас, сын генерала?
Северин лег на бок и сжался. Доказывать что-то было теперь бесполезно. Алан посмотрел на парня, еще более раздражаясь.
– Тебя выгонят за такое! Что молчишь?
– Я не сын генерала, чтобы имело смысл что-то говорить. Мои родители умерли. Поэтому вы с полным правом теперь можете все играть со мной как кошка с мышкой...
– Не строй из себя жертву! Кстати, у меня вопрос. А куда ты ходил? Ты брал отпуск на четыре часа, даже меня не предупредив об этом.
Северин снова молчал, покусывая губы. Тогда Алан просто заорал на него.
– Что ты разлегся? Я старший по званию! Встать!
Мальчишка повиновался, а альфа продолжил.
– Итак, куда ты ходил в увольнение?
– В магазин...
– В какой?!
– Канцелярских товаров... – омега покраснел еще больше.
– Что ты врешь... Тебе что, писать тут нечем? – Алан смотрел на виноватый вид парня.
– Есть чем... Я не для себя.
– Для кого?
Омега снова молчал.
– Для кого?! Ты оглох что ли?
Северин в ответ сел на постель и начал плакать. Это Алана уже не столько возмутило, сколько испугало.
– Так, что ты купил? И для кого? Покажи, быстро...
Омега полез в ящик стола и достал оттуда небольшую коробочку с бантиком, полностью запечатанную.
– Я, – мальчишка не смотрел на Алана, – Я хотел вас с днем рожденья поздравить...
– Ты врешь... – это было для альфы такой неожиданностью, что мужчина впал в ступор.
– Там, внутри, ручка, которую я вам купил и поздравительная открытка, – Северин отвернулся от Алана.
– Где ты взял деньги?
– У меня стипендия, я ведь учусь на отлично, – с трудом произнес омега. Воцарилось молчание.
Алан помнил, что не поздравил своего подопечного. И причина была простая, он просто забыл, точнее, ему было наплевать на это. А Северин... Мужчина положил коробочку на стол.
– По-моему, ты просто интриган, – неуверенно произнес Алан. Всё-таки ему было стыдно.
– Интриган, – повторил Северин, глотая слезы, – Сначала попытался подставить сынка генерала, а потом заморочить голову вам. Но меня все раскрыли, так что... Справедливость восторжествовала.
– Зачем ты меня хотел поздравить?
– А чем это плохо?
– Зачем?
– Ну, – омега виновато улыбнулся, – Я хотел сделать вам приятно.
– Но я ведь тебе не делаю приятно. Я вообще забыл про твой день рождения!
– Я думал, что если вас поздравлю, то потом, на следующий год, вы поздравите меня...
– Так это через год, – Алан пожал плечами.
– Меня никто не поздравил. А так, следующий раз, я мог надеяться на вас. Я просто... – омега сглотнул, – Хотел вам немного понравиться.
– Черт... – Алан чувствовал, что покрывается красными пятнами, – Оставим. То, что ты такой внимательный, никак не оправдывает твои интриги...
Альфа хотел продолжить фразу, но тут просто, без эмоций посмотрел на абсолютно бледное, безжизненное лицо Северина, который даже перестал плакать. Просто смотрел куда-то в сторону, как-то обреченно, как приговоренный к смертной казни перед повешением.
– Северин... – альфа сглотнул, – Так значит, он тебя действительно изнасиловал?
– Да... – мальчишка повернул лицо к Алану, – У меня на животе раны, от штыря, – Северин говорил совсем тихо, – Он не видел, что я на него напоролся, а у меня были связаны руки и заклеен рот, скотчем... – Мальчишка расстегнул рубашку и показал свежую распоротую рану, – А на матрасе у него осталась кровь.
– Почему ты никому не говоришь об этом? – Алан сел рядом с Северином.
– Но я ведь не сын генерала, мне не поверят.
– Зато мне поверят, – процедил сквозь зубы Алан, чуть касаясь рукой плеча подопечного, – Северин... ну, ты... Не плачь только, ладно?
В ответ омега тут же разрыдался, с удивлением чувствуя, как Алан сажает его на колени, как ребенка и прижимает к себе. Северин тут же болезненно обнял своего опекуна, который теперь чувствовал, что оттаивает по отношению к омеге. По сути, он давно мог бы стать добрее, но, как человек, никогда принципиально не имевший детей, он боялся, что привыкнет к Северину, что слишком доверится, а тот его обманет или, что еще хуже, умрет. Всё-таки работа у них была опасная. Но теперь было поздно. Он начинал любить и жалеть мальчишку и теперь, как мог, успокаивал его, потому что больше было некому.
