Текст книги "Кутгар"

Автор книги: Дмитрий Колосов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава четвертая

Землянам известно восемь проявлений каталепсии и близких к ним, тумаитам – три, принципиально отличающиеся от предыдущих, трофейные сути Го Тин Керша поведали мне еще об одиннадцати. Но все это ровным счетом ничего не значило, так как состояние, в котором пребывал доктор, не соответствовало ни одному из вышеперечисленных. Это было нечто странное, совершенно необычное.

Внешне доктор походил на статую – подобное сравнение так и напрашивается, но я осмелился б не согласиться с ним. Мне доводилось видеть статуи, выглядевшие более живыми, чем люди, с которых они были изваяны. Если уж сравнение необходимо воплотить в камень, то я предпочту сопоставить доктора Олема с куросом – аттическим каменным болваном, что во множестве высекались в эпоху Трои и семивратных фив. Та же омертвелость и схематичность едва схваченного движения. Вот только губы куросов изломаны вечной загадочной улыбкой, украденной у Сфинкса, гримаса лица доктора мало походила на улыбку. Она была полна боли и неосознанного ужаса, который возникает пред чем-то не до конца понятым, но наперед вызывающим страх – глаза выпучены, ноздри раздуты в тщетном усилии ухватить лишний глоток воздуха, рот оскален, словно готовясь укусить. Отвратительная физиономия. Химеры Notre-Dame de Paris потеснились бы, уступив ей, первое в ряду место. Доктор был известен мне как милейший человек. Должно было случиться действительно что-то невероятное, чтобы его лицо исказилось подобным образом. Я машинально размышлял над этим, пока мы проводили тесты.

Мы – означало я и Уртус. После всего того, что случилось накануне, Уртус оказался привязан ко мне прочной веревочкой. По крайней мере сержант воспринимал свое положение совершенно иначе, чем прежде, а я не протестовал против этого, отчего физиономия старшего офицера Ге расцвела стойкими синими пятнами негодования. Он предчувствовал опалу, но предчувствуя, не подозревал, что опала означает смерть.

Намечалась рокировка фигур, неизбежная в затянувшейся партии. Уртус куда более устраивал меня в звании королевы.

Оживление доктора началось с обычных тестов. Его сознание было наглухо заблокировано, поэтому я не рискнул взломать наложенные затворы, не убедившись прежде, что физиология в норме. Биохимическая лаборатория корабля располагала всем необходимым оборудованием. Потребовалось лишь внести небольшие изменения, чтоб приборы-анализаторы стали пригодны для человека. Исследованию была подвергнута кровь, ткани мышц, в том числе и сердечной, печень, почки, а также тончайший срез мозговой коры. Я не считаю себя большим специалистом в биологии, однако даже мне стало ясно, что с организмом доктора все в порядке. Причины странной каталепсии следовало искать в глубинах сознания. Что ж, я был готов к этому.

Игнорируя стоящего рядом Уртуса, я снял с головы мешающий работе шлем – сержант воспринял это с холодным любопытством, к которому примешивалась доля удовлетворения; он получил еще одно доказательство, что я кислородный литинь – и встал на колени перед неподвижным телом доктора Олема.

Итак, я имел дело с каталепсией. Существовало несколько способов, с помощью которых можно было ввергнуть человека в подобное состояние. Проделать это было весьма несложно, по крайней мере куда проще, чем вывести из каталепсии. Арий – а я не сомневался, что все это дело его рук – по всей вероятности, воспользовался заговором, забирающим сознание. Мне случалось пользоваться подобным приемом. В данный миг душа доктора Олема путешествовала в иных, фантастических и реальных мирах, и, как знать, возможно, ей вовсе не хотелось возвращаться в бренную оболочку. Возможно… Но мне не было дела до подобных сантиментов. Приблизив ладони к плешивой голове атланта, я принялся совершать волнообразные пассы – от темени к лицу, затем мягкими движениями вдоль висков. Я нагнетал энергию, медленно возбуждая сознание.

Тело по-прежнему было недвижно, но мозг начинал вибрировать – медленно, едва заметно. От серой, покрытой сетью извилин поверхности скользнула короткая волна, во много раз стремительнее, чем самая быстрая мысль. Я едва успел уловить ее колебание – кто? Вопрос исходил от доктора, но задан был кем-то иным. Я усилил давление, осторожно поглаживая пробуждающееся сознание, а затем принялся плассировать его. Я плассировал короткими сильными всплесками, проникающими в самый центр естества. Как глубинные бомбы исчезают в толще вод, выворачивая их наизнанку, так и мои импульсы пронзали мозг, заставляя его возбуждаться. Постепенно нейроны оживали, отвечая на мои усилия смутными сплетениями образов. Осознанное еще не одолело бессознательное, но было близко к тому, чтобы осознать самое себя. Я брал золотистые иглы и вонзал их одну за другой в серую суть. Сотни и тысячи золотистых игл – они должны были составить костяк, который свяжет осколки и поможет им обрести образ. Золотистое и серое. Лишь серое и золотистое…

Где-то в самой глубине появилась крохотная черная точка. Поначалу я не обратил на нее внимания, но точка росла, подобно раковой опухоли, разбрасывая метастазы по гребням извилин. Еще не сознавая сути происходящего, я принялся окружать черное пятно золотистым частоколом. Тогда оно прекратило свой рост и начало концентрировать энергию. Черный зрачок пульсировал подобно опалу, помещенному в оправу с подложкой из платины. Пульсация становилась все интенсивней, черный переливался багровым, цвета переспелой вишни. А затем в центре багрового вспыхнул ослепляющий хризолитовый зрачок, и гигантская сила отбросила меня прочь от тела доктора.

В грудь толкнуло словно стальной пружиной, швырнув меня к переборке. Стремительный полет навстречу титановой стене не вызывал восторга, поэтому я разложил время и, сломав пространство, мягко приземлился на ноги. Уртусу, который попал под тот же удар, повезло меньше. Хоть он и находился достаточно далеко от доктора, ударная волна оказалась достаточно мощной, чтобы сбить его с ног и катить по полу, подобно беспомощной кегле. Перевернувшись вокруг своей оси пять или шесть раз, сержант врезался головой в стену, в результате чего потерял на какое-то время интерес к происходящему.

Сила, обрушившаяся на меня, обрела формы, трансформировавшись в фантом Изначального. Фантом был нестабилен и походил на трехмерное трехцветное облако – серые, ближе к пепельному, кожа и волосы, черные одежды. Темно-изумрудный плащ колыхался, словно от порывов ветра, от него отрывались небольшие кусочки. Пузырясь, они поднимались вверх и исчезали.

– Как, это опять ты?! – Беззвучный вопрос, исходящий от фантома, был подобен реву раненого быка.

– Как видишь, – ответил я.

– На этот раз тебе не уйти!

– Рад это слышать, Арий.

Фантом взревел и принялся изливать энергию. Несколькими сильными ударами, стараясь не коснуться доктора, я загнал ее обратно, после чего посоветовал:

– Остынь. Давай на этот раз поговорим спокойно. – Арий попытался исторгнуть еще одну волну, я прикончил ее так же легко, как и первую. Убедившись в тщетности своих усилий, фантом немного успокоился.

– Ты неплохо устроился, – пробормотал он, осматриваясь. – Военный корабль? – Я кивнул. Фантом со свистом всосал воздух. – Жаль, что эта сучонка утащила тебя из-под моего меча!

– Я представлю тебе возможность сразиться еще раз.

– Если только вернешься.

– Не сомневайся, – я улыбнулся, вызвав у фантома новый приступ ярости.

– Я сожру тебя!

– Я это уже слышал. Правда, от другого… Теперь он во мне. То же будет и с тобой. – Фантом зарычал. – Спокойно. Сейчас ты сделаешь то, что я тебе прикажу. Немедленно освободи этого человека.

– И не подумаю.

– Тогда пеняй на себя. – Я чувствовал, как во мне начинает расти злоба.

Пришел в себя и поднялся на ноги Уртус. Быстро оценив ситуацию, он извлек из кобуры плазменный пистолет. Он занимал мою сторону и был готов в любой миг прийти на помощь. Я испытал прилив благодарности, однако в помощи я не нуждался.

Покончив с разговорами, я выбросил вперед силовые линии и перешел в наступление. Фантом был неуязвим, чего нельзя сказать о его хозяине, при условии, конечно, если я сумею добраться до него. Я имел определенное преимущество, так как мог оперировать энергией непосредственно, а Арию приходилось перебрасывать свою через бездонные просторы космоса. Заключив фантом в энергетический обруч, я пронзил его силовыми линиями. Все они были устремлены к невидимому пятну, через которое поступала энергия. Фантом моментально капитулировал. Съежившись, он попытался исчезнуть, но свернуть энергетический канал ему не удалось. Я преследовал, и настиг врага уже в теле Олема. Между нами завязалась отчаянная борьба. Арий пытался сохранить свою власть над плененным сознанием, я же стремился разрушить ее. Тело бедняги доктора напиталось энергией, рискуя быть разорванным на части.

– Ты убьешь своего приятеля! – хрипел Арий.

– Ну и пусть, – стиснув зубы, отвечал я.

У меня возник новый план, идущий куда дальше первоначального.

Арий был неглуп и раскусил мой замысел. Причудливо выругавшись, он начал сворачивать энергетический канал, изо всех сил тяня его к себе. Арий знал, что если не сумеет сделать этого, я смогу воспользоваться каналом и перемещусь на Землю, поглотив по пути значительную часть его энергии. В этом случае исход поединка был более чем очевиден. И потому Арий сражался изо всех сил. Энергетический канал дергался, извивался, препятствуя мне как следует уцепиться за силовые окончания. Гигантский питон рвался из моих объятий, бил тяжелой головой, напрягал бушующие энергией кольца. Тело доктора сотрясалось в ужасных конвульсиях.

Враг был настойчив, но и я не уступал. Мне удалось присосаться к каналу и запустить силовые линии глубоко внутрь. Возможно, они уже добрались до Земли, мне даже почудилось, что перед глазами промелькнул кусочек земной зелени, но в этот миг Арий решился на отчаянный шаг. Он перерубил энергетический канал, уступая мне и доктора, и значительную часть своей энергии. Я моментально втянул последнюю в себя и раздулся, словно от хорошей выпивки.

Подозреваю, в этот миг из моих ушей вырывалось пламя. Возможно, все было не совсем так, но в любом случае Уртус получил еще пару доказательств к своей теории, а заодно стал свидетелем удивительного представления. Не уверен, что оно пришлось сержанту по вкусу, но степень его уважения ко мне, а вместе с ним и ненависти, моментально утроилась.

Тяжело отдуваясь, я повернулся к доктору. Его сознание было свободно, но он еще не до конца пришел в себя. Открыв глаза и узрев склонившееся над ним чудовище, доктор порядком смутился и задал самый нелепый вопрос, какой только можно вообразить.

– Который час? – вот что спросил он.

– Полшестого, – немедленно ответил я.

Доктор, пытавшийся примириться с моим обликом, воспринял ответ всерьез, но через миг в его мозгах прояснилось. Второй вопрос соответствовал ситуации.

– Где я?

– На моем корабле. Мы подобрали катер.

Пока я говорил, доктор пристально всматривался в мое лицо. После затянувшейся паузы он неуверенно произнес:

– Мне кажется, я вас знаю.

«Браво, док!» – подумал я. Подобная проницательность заслуживала награды, и я решил попытаться заменить телепатию голосом. Речевые органы тумаита устроены иначе, чем человеческие, поэтому мои слова звучали не очень внятно.

– Ты наблюдателен, доктор Олем.

При этих словах доктор вздрогнул, на его лбу образовалась вертикальная морщина. Опираясь на локти, доктор сел, а затем не без труда встал.

– Кто вы?

– Не нужно волноваться, доктор.

– Я спокоен, – размеренным тоном ответил Олем, но я ощущал, как в его голове бушует хаос потревоженных мыслей. – С кем я имею дело?

Я уже успел пожалеть, что опрометчиво форсировал разговор, но отступать было поздно.

– То, о чем ты сейчас узнаешь, возможно, шокирует тебя и уж наверняка покажется невероятным. Ты готов к этому?

– Да.

– Ну ладно.

– Ты помнишь свое путешествие на крейсере «Марс»?

– Отлично помню.

– У тебя было трое друзей. Вы желали избавиться от существа по имени Арий. Помнишь?

– Еще бы! Да не тяните! – не выдержал атлант.

– Извини, доктор, мне нелегко говорить. Моя гортань плохо приспособлена к произнесению подобных звуков.

– Так пользуйтесь телепатией.

Я проигнорировал совет.

– Полагаю, ты помнишь имена своих друзей.

– Конечно, Гумий, Ру… – Доктор Олем поперхнулся на полуслове. – Русий, – протянул он, сломав голос до шепота. – Конечно же, Русий! Я узнал вас, Русий!

– Когда-то мы были на ты, – с улыбкой заметил я. – Но черт побери, как тебе удалось догадаться?!

Доктор попытался улыбнуться.

– Не забывай, что я все-таки недурной психолог.

– Я помню. Секунду… – Повернувшись к наблюдавшему за нашей беседой Уртусу, я заблокировал его сознание. Сержант обратился в статую, подобную той, что еще мгновение назад представлял из себя доктор. Затем я неторопливо избавился от скафандра и начал трансформацию. Обычно она занимала всею несколько мгновений, но сейчас я слегка волновался и оттого затратил немного больше времени. Разрываемый разбухшими мышцами комбинезон трещал по всем швам. Надев свое обычное человеческое лицо, которое было знакомо доктору, я улыбнулся.

– Похож?

– Да, это действительно Русий, – согласился доктор. – Но как тебе это удается?

– Длинная история, док.

– Ты все же расскажи ее мне.

Я немного поколебался и согласился.

– Ну хорошо. Время терпит.

Я принялся рассказывать, начав с того момента, когда катер с Арием и доктором исчез в черной бездне космоса. Я рассказывал о строительстве мира, о катастрофе, эпохе безвременья и эре людей и богов. Когда я упомянул о битве у Замка, доктор оживился.

– Я знаю о ней. Я видел, как сражается Арий, но не знал, что его врагом был ты.

Закончил я свое повествование рассказом о Кутгаре и путешествии на корабле тумаитов.

– Удивительно! – воскликнул Олем. – В жизни не слышал ничего более удивительного. – Доктор внимательно посмотрел на меня. – Так кто же ты сейчас: человек или нет?

Я ответил единственно так, как мог ответить.

– И человек, и нет. Порой во мне преобладает человеческое, порой господствуют иные сути.

– А сейчас? – настаивал доктор.

– Конкретно сейчас я человек. Через мгновение мне придется стать предводителем этих существ. – Я ткнул рукой в сторону остолбеневшего Уртуса.

– Какое причудливое раздвоение личности! – В голосе доктора звучал чисто профессиональный интерес.

– Более, чем раздвоение, – поправил я. – Но это совершенно не тот случай.

– Конечно, конечно… – с поспешностью согласился Олем. Ему показалось, что я готов обидеться. – Теперь ты намереваешься вернуться на Землю?

– Да, но боюсь, это отнимет слишком много времени.

– Ну, не знаю, – заметил Олем. Мне показалось, что доктор недоговаривает.

– Что означает это «ну»?

– Арий сумел попасть на Землю в одно мгновение.

– Тебе известно, как?

– Допустим.

Я нахмурил брови. Доктор пытался играть какую-то странную игру, правила которой были неизвестны мне.

– Хватит вилять, док. Говори прямо, что тебе нужно.

– Я хотел бы определить свой статус на этом корабле. Я пленник?

– Номинально – да. Ты пленник тумаитского капитана, который вправе распоряжаться твоею судьбой. Но ты гость человека по имени Русий. Так что можешь не опасаться за свою жизнь.

– Как это благородно! – саркастически воскликнул доктор. – Надеюсь, что как человек ты не очень изменился.

– Ничуть, – подтвердил я, хотя не был на все сто уверен в искренности своих слов. – Ты мой гость и будешь пользоваться всеми привилегиями, положенными гостю. Кроме того, мне кажется, я вправе рассчитывать на благодарность, ведь это именно я изгнал из твоего тела беса, именуемого Арием.

Доктор сухо причмокнул.

– Да, я как-то упустил этот факт из виду. Ужасно кружится голова и хочется пить, – пожаловался он.

– Придется потерпеть, док. Сначала я хочу выслушать твою историю.

Олем пожал плечами.

– Хорошо, я расскажу все, что знаю. Возможно, это поможет вернуться нам обоим, – прибавил он после крохотной паузы.

– Конечно! Мы будем вместе. О чем речь, док! Рассказывай.

– В таком случае мне придется вернуться к самому началу этой истории. Я, пожалуй, присяду.

Лишь сейчас я обратил внимание на то, что ноги доктора Олема мелко трясутся. Частичная атрофия – вполне естественно. У меня мелькнула мысль, что, может быть, стоит дать доктору немного воды. Это было несложно. Достаточно прикоснуться к одной из вделанных в панель у ложа кнопок, и сосуд с жидкостью немедленно будет доставлен через посредство вакуумного конвертора. Немного поколебавшись, я решил повременить с водой. Жажда должна была сделать доктора более сговорчивым. Я примостился рядом с ним, всем своим видом показывая, что готов выслушать его историю.

– Как ты, Русий, наверно, помнишь, это я придумал, каким образом нам избавиться от Ария. По правде говоря, в тот миг я не подозревал, что все это придется делать мне самому. Я надеялся, что жребий выпадет кому-нибудь из вас.

– Почему ты боялся? Ведь твой план был вполне безопасен. Ты очутился внутри катера по чистой случайности.

– Случайность правит миром. Я предчувствовал, что все пройдет не столь гладко, как хотелось бы. Впрочем, скорей всего это только теперь кажется, что предчувствовал. Мы сильны задним умом и вспоминаем о приметах, лишь когда они сбываются. Я заманил Ария, захлопнул люк, и катер унес нас в пустоту.

– Сейчас, когда мне известно, что Арий очень могуществен, я не могу понять, почему он не воспользовался своей энергией, чтобы уничтожить катер и остаться таким образом на корабле.

– Наверно, что-то помешало ему. А возможно, он просто растерялся. Помню, Арий был ужасно зол. Он несколько раз ударил меня с такой силой, что едва не свернул мне шею. В моей памяти остались лишь три дня путешествия. В первые мгновения я думал, что Арий прикончит меня, однако очень скоро понял, что смерть видится ему слишком малой расплатой за то, что я совершил. Он замыслил куда более изощренную месть, требующую времени. А между тем со временем у нас было туговато. Хвала Разуму, курс катера оказался проложен таким образом, что нам не грозила опасность упасть на звезду, но зато куда явственней была перспектива подохнуть от жажды или задохнуться. И воды, и кислорода должно было хватить примерно дней на пять. Я вполне резонно предполагал, что это даст Арию еще один повод расправиться со мной. Я не знал, что он не нуждается ни в пище, ни в воде, ни даже в воздухе, и очень удивился, когда Арий швырнул оба сухих пайка мне. Мы летали меж звезд три дня. Тоскливое, признаться, занятие!

Раз или два я пытался прикончить Ария, нападая на него сзади, чтоб удушить, но в самый последний миг он ускользал из моих рук. По-моему, он даже не обращал внимания на мои выходки. Все эти дни он провел, практически не шевелясь, в кресле. Порой губы его приходили в движение, как будто он разговаривал. На исходе третьего дня он бросил на меня взгляд, и я понял, что меня больше не существует. Я не чувствовал собственного тела, а мир виделся мне глазами Ария. Малоприятное, скажу тебе, ощущение взирать на собственную оболочку, небрежно распластанную в кресле.

Я кивнул.

– Оно мне знакомо.

Олем поморщился. Я почувствовал, что он недоволен тем, что я вмешался в его монолог. Искоса поглядывая на меня, доктор продолжал:

– Все оставшееся время я был частью этого мерзавца, который таскал меня повсюду, где заблагорассудится. Земля была не только твоим домом, но и моим. Я повидал ее почти всю. Время от времени я натыкался на знакомые лица. Я видел Гумия, Давра, девушку по имени Леда…

– Стоп! – воскликнул я. – Ты видел Давра?

– Ну не сам я, а Арий.

– Выходит, он очутился на Земле еще до катастрофы?

– Я ничего не знал о катастрофе. Похоже, когда она случилась, мы были где-то далеко. Я еще помню, что очень долго видел снег. Мы были там, где много снега. Но Давра мне приходилось встречать не раз, это точно!

– Попытайся припомнить, как ты очутился на Земле.

– Арий, – поправил доктор.

– Конечно же, Арий!

– Это случилось… – Доктор потер ладонью щеку. – Знаешь, я не могу сказать точно, как это случилось.

– Неважно, пусть будет неточно. Как?

– Сначала были звезды, как всегда много звезд. Затем сверкнула вспышка, и я обнаружил, что стою посреди зеленой поляны. Там был еще какой-то человек.

– Какой? Попытайся вспомнить!

– Не знаю. Он был похож на человека. Но у него была серая кожа и такого же цвета волосы. Он коснулся ладонью плеча Ария и сказал…

– Что? Что он сказал?

Пальцы Олема принялись скрести плешь.

– Не помню точно…

– Постарайся вспомнить! – настаивал я. – Это очень важно.

– Кажется, он сказал: я принял тебя, брат.

Мой кулак врезался в переборку с такой силой, что титановая пластина не выдержала и погнулась.

– Я так и думал!

– О чем ты? – быстро спросил доктор.

– Ни о чем, – ответил я.

Мои подозрения подтвердились. Ария вытащил на Землю Командор. Но каким образом? Этого я не знал.

– Что ты помнишь еще?

– Многое. Всадники с мечами, диковинные существа, чудовища из подземного мира.

– Достаточно. – Все это было мне неинтересно. Главное я знал. – Сейчас ты получишь свою воду, – сказал я доктору.

– Очень любезно с твоей стороны.

Потянувшись рукой к блоку конвертора, я набрал заказ. Через несколько мгновений из стены выехал металлический контейнер. Я открыл его и достал емкость с дистиллированной водой.

– Держи.

Едва получив емкость, Олем тут же припал губами к ее краям. Кадык на тощей шее судорожно задергался.

– Хватит, – сказал я немного погодя и отобрал сосуд. – Ты должен пить понемногу. Если понадобится еще вода, нажми первую кнопку. Захочешь есть – вторую.

Доктор усмехнулся.

– Удобно. Как в обезьяннике. – Я не отреагировал. – И как долго это будет продолжаться?

– До тех пор, пока мы не найдем способ вернуться на Землю. Постарайся понять, это зависит не от меня. Не думаю, что хлор и холод придутся тебе по вкусу. Впрочем, все это поправимо. Я прикажу изготовить для тебя скафандр, и ты сможешь передвигаться по кораблю, с моего, естественно, ведома.

– Спасибо, ты очень заботлив.

Я постарался не замечать иронии.

– И запомни, тумаиты, все поголовно, – твои враги. При первом же удобном случае они попытаются убить тебя. Так что будь осторожен. Здесь, – я ткнул рукой в блок конвертора, – есть третья кнопка – для связи со мной. Если возникнет опасность, не церемонься. Где бы я ни был, я услышу твой вызов.

Доктор хотел съерничать и на этот счет, но передумал и просто кивнул.

– Тогда побудь один. Я должен идти. Вечером постараюсь придти вновь.

Поднявшись и отойдя на несколько шагов, я стал трансформироваться в тумаита. Пока я менял облик и облачался в скафандр, доктор Олем успел заказать и получить еду. Это была отвратительная на вид серая масса. Доктор пожирал ее с жадностью изголодавшейся крысы. Сглотнув невольно подступившую к горлу тошнотворную слюну, я надел шлем и занялся Уртусом. Когда оковы с сознания были сняты, Уртус покачнулся, и мне пришлось поддержать его за плечо. Указав глазами на дверь, я сказал:

– Идем.

До сержанта не сразу дошло, что его жестоко провели. Тяжело вздохнув, он поплелся следом, изливая в мой адрес тягучую волну ненависти. Все было нормально. Все было лучше, чем нормально. У меня появился шанс.