Текст книги "Краткие очерки русской истории"

Автор книги: Дмитрий Иловайский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Что делать? Руководители горсовета оглянулись и заметили неподалеку настоящее сокровище: на много километров уходила в море Коса. Впоследствии местные поэты сочинят в ее честь стихи, написанные пятистопным ямбом, и назовут – по праву! – Коса-Краса…

Пусть «дикари» вздохнут легко! Отныне их участь решена. Отныне кончится их рабство под игом предприимчивых хозяюшек, где тут не стань, а там не ляжь, где за «койкоместо» сдирают рубль пятьдесят в сутки, где тесно, грязно, бесприютно.

Косу-Красу превратят в центр отдохновения «неорганизованного» беспутевочного человека. Давно пора было это сделать потому, что он заслужил и в общей массе местных курортников составляет немало процентов.

Короче, Приморск возгласил:

– Добро пожаловать, дорогие гости, в наш райский уголок! Зачем Ривьера, когда есть Коса!

Сгоряча разбили даже один палаточный городок. «Неорганизованные» хлынули сюда, как вешний поток.

Но тут выяснилось, что у «неорганизованного» есть могучий конкурент – учреждения и организации. Они тоже пожелали утвердиться в этих солнечных пределах и стали отрывать себе куски красы.

Одними из первых явились представители медицины. Маленький санаторий для эскулапов возник как бы чудом, сам собой – без ассигнований и фондовых материалов, почти исключительно из энтузиазма.

Вслед за эскулапами прибыли посланцы универмага и тоже изыскали резервы. За ними последовали полпреды винсовхоза, горкоммунхоза, горстройпроекта и многие другие. Все отторгли от курортного пирога свою долю, воздвигнув кое-какие чертоги.

Когда первый клондайкский пыл прошел, обнаружилось, что Коса-Краса имеет такой неприглядный, бивачный, расхристанный вид, что о конкуренции с Ривьерой не может быть и речи. Ведь каждый строил кое-как, по своему понятию, заботясь только о текущем дне!

Ладно, не будем придираться. Возблагодарим судьбу за свершенные перемены.

Хорошие ли, худые ли, но пляжи есть; неприхотливые курортники черпают тут пудами здоровье и доброе настроение и бегут в рассветный час к единственной на полуострове столовой, чтоб занять очередь на обед.

Ропота курортников не слышно. Его заглушает желанный ропот волн. Все довольны и, пообедав, бегут занимать очередь, чтоб поужинать в бывшем рыболовецком тральщике, переименованном в ресторан «Бригантина». Ох, «Бригантина» – предмет особой гордости Приазовья, экзотическая достопримечательность! Бутафорские смоляные бочки украшают экскорму, юные пираты со смоляными же бородами и при бутафорских кортиках подают робеющим посетителям вторые, преимущественно морские блюда, – йо-хо-хо! – и бутылку водки, – а те, кто не пробился в середину, вкушают пиво с фирменными бычками прямо на колодах, расположенных поодаль, на берегу…

Курорт есть, курорт здравствует, «Бригантина» поднимает (в 18.00), а также опускает (в два часа ночи) паруса. Все хорошо, за исключением самой малости, сущего пустяка: не видать беспутевочного счастливчика, ради которого была задумана Коса-Краса. Его сюда на пушечный выстрел не подпускают – специально при въезде учредили пост ГАИ и вменили ему в обязанность две задачи:

– Не выпускать машины с песком и не впускать машины с «дикарями»!

В первом палаточном городке, куда ринулся было простодушный счастливчик, и то нынче неумолимо требуют: «Путевочку!»

Давайте еще раз скажем: привет «организованным». Никто не возражает: пусть будут базы здоровья, дома отдыха, профилактории, пансионаты, дачи и т. д. Места всем хватит. Но где же «неорганизованные», те, которых минимум 95 процентов? Они «не вписались». Перед ними «Бригантина» опускает паруса…

Все остается по-прежнему. Стуча колесами, подходит поезд, и на подножки наваливаются местные тетки:

– Квартирку часом не надо?

«Дикарю», бедолаге, куда податься? Некуда ему. Он вздыхает, берет в руки чемоданы и, кликнув жену, ребятишек, бабушку, отправляется под иго, на частный постой.

ТРЕСК И БЛЕСК

В преддверии праздника испытываешь светлое, мажорное чувство и становишься чуть легкомысленней, чем всегда. Это относится прежде всего к вашей супруге. Она приходит и говорит:

– У меня идея. Устроим званый обед!

– А это необходимо?

– Конечно, у Веры Аполлоновны ужин!

Вы малодушно соглашаетесь, понимая, что пути к отступлению нет, берете авоську и отправляетесь в магазин за зеленым луком, горошком, маргарином, шпротами и «Славянской» горькой.

Ваши расходы несколько выше, чем позволяет реальный бюджет, но зато вы не прослывете сквалыгой и обретете душевный покой.

Чувство здорового соревнования с соседкой, двигавшее вашей супругой, из индивидуального сектора перекочевывает в общественный и начинает беспокоить хозяйственников. Они тоже желают отметить. Полагаете, банкетом? Нет, на сегодня это пройденный этап. Нужно что-то другое, созвучное нашим дням. Но что?

В преддверии праздника урожая сидел и тяжко мучился над этим вопросом голова колхоза «Зеленый дол» Михаил Опанасович. Реальный бюджет позволял, а между тем никто не мог придумать хорошего мероприятия.

– Давайте премируем колхозников, – предложил бухгалтер.

– Було! – мрачно отверг голова.

– Устроим культпоход в театр, – вставил завклубом.

– Було!!

– Вечер встречи трех поко…

– Було, було, було!!!

Казалось, уже ничего не придумать, но тут встал старший агроном Профатилов, откашлялся и скромно посоветовал:

– Организуем фейерверк!

Это было как раз «то», созвучное нашим дням, и Михаил Опанасович пожал агроному руку: не було!

О, фейерверк! Знаете ли вы, что такое фейерверк? Вжь-ю, вжь-ю! – рвутся шутихи, крутятся ветряные мельницы, ухают пиротехнические бомбы, мелкими хвостатыми бесами рассыпаются огненные шарики – все, как в волшебном сне, таинственно и страшно завлекательно…

Не прошло и трех дней, как в «Зеленом доле» проводили мероприятие. Заезжая пиротехничка Аршинова, закатав рукава, с изяществом иллюзиониста проделала манипуляции. «Вжь-ю, вжь-ю», – раздалось на степных просторах. Колхозники и оглянуться не успели, как предполагавшиеся премии сгорели в воздухе, оставив только гарный след…

Ничего! Зато голова не прослыл сквалыгой. И еще долго после этого в соседних селах жители восхищенно почесывали затылки, говоря:

– Оце так бабахнуло!

А волшебница огня Аршинова благодарно улыбнулась из окошка «Волги» и была такова. Надеюсь, вы понимаете, что она сжигала фейерверк не даром. Не даром…

Окончив несколько лет тому назад не то кондитерский, не то текстильный факультет, эта энергичная женщина своевременно сориентировалась и переменила удел ИТР на удел кустаря-взрывника. Сначала опа справлялась сама, но потом объем «халтуры» достиг таких размеров, что ей пришлось призвать на помощь мужа, двоюродных братьев, двух кумовей и свекра Прокофия Тимофеевича. Правда, дед Прокофий плохо видел, плохо слышал, перенес два инфаркта – он в буквальном смысле пороха не нюхал, но это, естественно, не помешало невестке внести его в ведомость на зарплату.

Искрометная фирма заработала во весь накал, благо спрос был и огнепоклонников хватало. На силикатном заводе отмечали пуск обжигательной печи, в Подкаменской ГЭС – присуждение премии, и даже в пионерских лагерях непременно отмечали! Что? Открытие и закрытие.

А где же брали деньги? Не волнуйтесь, деньги всегда можно найти. Выдадут материальную помощь, мобилизуют суммы ЕРИЗа, воспользуются ассигнованиями на передовой опыт. А в пионерском лагере – и того проще: соберут с родителей по трешке.

Ох и горело, ох и пылало – треск и блеск! Нина Николаевна Аршинова, волшебница огня, даже на «Волге» не успевала развозить свои бомбы и ветряки. И всюду выделенные суммы полыхали ярким пламенем, сгорали максимум за три с половиной минуты.

Конечно, в каждой отдельной организации суммы, затраченные огнепоклонниками, были не так велики. Как говорится, в масштабе страны – не обеднеем… Но если подсчитать все вспышки и просуммировать весь треск, то окажется, что, выражаясь словами колхозников, «бабахнуло здорово»!

Спору нет, в некоторых случаях, например, во время карнавала или в балетном спектакле «Вальпургиева ночь» фейерверк просто необходим. Стоит ли, однако, устраивать карнавал, а тем более кордебалет для того, чтобы языком иллюминаций показать всему миру – и мы не лыком шиты?

Фонтанчики брызжут… В прямом и переносном смысле. Там соорудили въездную, чуть ли не триумфальную арку, там в пустынном поле вздумали скульптурно «отобразить» дискобол, там с эпопейным размахом, достойным разве БСЭ, творят историю родного трикотажного цеха, а там созывают слет ломосдатчигсов и для каждого частника припасают памятный дар – блокнот-альбом в кожаной суперобложке, специально отлитый эмалированный значок и шариковый карандаш, именуемый пушкой.

Соседу в пику. Знай наших!

ЧЕЛОВЕК В ОХОТНИЧЬИХ САПОГАХ

Зоя, Лариса, Виктор и Николай были молоды и преисполнены надежд. Им казалось: все возможно. Дайте точку опоры, чтобы перевернуть весь мир!

В глубине души юным мечтателям уже виделось то благословенное время, когда их призовут к исполнению долга, поручив автоматизировать как минимум металлургический цикл. Дело в том, что все четверо недавно окончили факультет телемеханики металлургического института.

Все сложилось прекрасно – они получили направление в НИИ «Автоматика». Можно было развернуть свои способности и выявить творческий потенциал.

Зоя, Лариса, Виктор и Николай приступили к работе, тайно лелея мысль о точке опоры. Первые десять дней прошли в кропотливом будничном труде у чертежной доски. А на одиннадцатый сбылось. Кто хочет, тот добьется! Их вызвали и сказали:

– Друзья, вам поручается первое, особо важное задание.

Сердца молодых учащенно забились, и Николай спросил:

– Какое?

– Пойдете в овощехранилище!

Этот объект, кажется, слабо вписывался в металлургический цикл, но если надо, возражать не приходится. Бригада НИИ, возглавляемая кандидатом технических наук, на следующее утро отправилась на базу. Здесь каждому вручили по паре брезентовых рукавиц и кратко потребовали:

– Становитесь перебирать картошку.

Картофельное задание вызвало поначалу стихийно неосознанный протест. Но пытливо оглядевшись вокруг, посланцы «Автоматики» поняли, что с этими нездоровыми настроениями пора кончать! Рядом перебирали картошку, переносили капусту, сортировали лук и пастернак полпреды других творческих коллективов.

– Привет! – без отрыва от моркови крикнули слева коллеги из института «Кибернетика».

– Добро пожаловать! – радушно приветствовали их справа солисты оперного театра.

– Тот не знает объеденья-денья-денья-денья, кто ее не перебрал! – находчиво встретили пополнение скульпторы из монументальной мастерской.

Сидя на кучах зелени, плодотворно трудилась масса специалистов. Между ними с видом лорда-хранителя печати прохаживался заведующий базы, лорд-хранитель овощей, работодатель, человек в высоких охотничьих сапогах. Он приглядывал за пришлой рабсилой, время от времени покрикивая: давай, давай!

Порой человек в сапогах останавливался возле той или иной кучи, откашливался, видимо, скромно ждал, что ему сию мину ту выразят горячие чувства признательности.

…Зоя, Лариса, Виктор и Николай с честью выдержали боевое крещение. Немного только угнетала мысль о том, что их допустили всего лишь к переборке картофеля. Самую ответственную работу доверили сотрудникам института ядерной физики. Вооружившись ножами, похожими на первобытные секачи, повелители мью-мезонов и протонов чистили картофель, бросая его в бидоны с водой. То и дело сигналя, подъезжали за этими бидонами мотоциклисты общепита. Чищеный продукт шел ходко, принося овощехранилищу дивиденд.

Вообще, надо сказать, посланцы науки и искусства трудились над картошкой с огоньком. Накануне их коллективы получили телефонограмму, в которой фронтовым слогом предписывалось:

«Руководителю предприятия тов…….

Исполком Правобережного райсовета обязывает Вас сроком на один месяц выделить двадцать пять (25) человек для оказания общественной помощи овощехранилищу № 19.

Явка к 8.00, на улицу Синусоидальную, 27.

Председатель райисполкома Шивилихин».

В свете телефонограммы, трактующей об общественной помощи, невозможно было уклониться от прямого долга.

Все это я прекрасно осознал, по, стоя в овощехранилище и наблюдая творческий процесс, решил взять дополнительную информацию у человека в сапогах.

– Скажите, вы довольны рабсилой?

– В основном, – сдержанно ответил хранитель овощей. И тут же отвлекся, чтобы бросить еще одно пополнение на отрыв ботвы от бурачка. – В основном, – повторил он, – они, конечно, работают. Но как? Горе и слезы. Сами понимаете, академики…

– А бывает ли так, – спросил я, – что ваши заявки не удовлетворяют и «академики» на помощь не приходят?

– Бывает.

– Что же вы делаете?

– Обходимся своими силами!

В тот же день я позвонил в бухгалтерии НИИ, театра и монументальной мастерской, поинтересовался, за чей счет специалисты перебирают картошку.

– Как за чей? – удивились бухгалтеры. – За наш, конечно, за государственный счет. Всем начисляется средний заработок.

…Вот так оно и повелось. Общественность помогает. Кому? Завбазой. Это он, работодатель, выполнив «план закладки», сгноил картофель и создал «план переборки»…

Да, но при чем же здесь кибернетики и артисты? Почему они в буквальном и переносном смысле должны расплачиваться за его головотяпство?

В райисполкоме забили тревогу: останемся без картошки и в директивном порядке обязали всех, всех. А «руководитель предприятия тов………» – что поделаешь – выполнил заявку.

Что же из этого вышло? Подставив плечо нерадивому, исполком и директор предприятия поощрили безответственность. Будьте уверены, что после первой переборки последует вторая. Человек в охотничьих сапогах теперь ученый, он знает: ты только забей тревогу, райсовет обяжет.

Смотрите, как основательно извратили благородное дело взаимопомощи. Ход рассуждений был примерно такой: дружинники – это хорошо? Хорошо. А субботники? Тоже. Так чем же хуже переборка картофеля?

Ну что тут скажешь? Да, общественность должна помогать. Но как? Только на законных основаниях. Когда? В свободное от работы время. И кому? Во всяком случае, не бесхозяйственному головотяпу завбазой.

Давайте будем последовательны. Если согласиться с директивным принципом, обязывающим всех, всех выручать овощную базу, то почему не пойти дальше и не призвать общественность на помощь дворнику? Хотя стойте, с этим предположением мы явно опоздали. Уже давно призвали! В парке имени Луначарского можете прочитать любопытную надпись на трафарете:

«За чистоту этого участка отвечают проектировщики института «Гипромез».

Позвольте, но ведь есть же в парке тетя Даша, тетя Паша и целый отряд прочих дворников, исправно получающих зарплату? Живо представляешь себе, как работников «Гипромеза» снимают с проектирования самой мощной в мире домны и посылают подметать участок. С этой задачей они, вероятно, в конце концов справятся. Ну, а если самая мощная в мире домна останется чуточку недопроектированной? И если через полгода в этом деле обнаружится прорыв? Райсовет уже вряд ли сможет бросить на его ликвидацию тетю Дашу или тетю Пашу.

Проект не картошка…

Не лучше ли будет, дорогие товарищи, так: пусть коллектив «Гипромеза» отвечает главным образом за домну, а коллектив дворников – главным образом за чистоту!

Мне кажется, что это проверенное на опыте распределение труда будет самым разумным.

БРАТ ПОЛОСАТОЙ АКУЛЫ

В город на Днепре летишь на крыльях. На стремительных крыльях «Ракеты», в наш век, прокладывающей путь не только в атмо-, но и в гидросфере. За плотно задраенным стеклом дыбилась и бушевала шестибалльная волна рукотворного моря, мы сидели в мягких креслах, а речная стюардесса стояла у стойки бара и улыбалась нам белозубой улыбкой, удивительно шедшей к ее черному костюму.

– Есть «Жигулевское» пиво! – объявила белозубая девушка.

Среди представителей мужской половины пассажиров прокатился гул оживления, кресла под ними опустели, все двинулись к стойке, и я увидел чудо из чудес, настоящую фантазию: в руках у каждого поклонника пива светились и переливались янтарем тарань, чехонь, чебак и прочие вкусные вещи.

– А где вы взяли? – спросил я, напрасно пытаясь подавить предательские нотки зависти.

Путешественники посмотрели на меня, как на свалившегося с лунной орбиты:

– Как где? На рынке.

«Ракета» подошла к плотине, и пока мы поднимались в шлюзе, согласно закону сообщающихся сосудов, попутчики обогатили меня некоторыми полезными сведениями.

С тех пор как здесь появился целый каскад новых морей, стало лучше: водный простор, белокаменные города, дубравы – кругом такая красотища – глаз не оторвешь! Для рыбки – раздолье: богатый «выпас», слабое течение и тихие омуты, где вопреки пословице нет чертей.

Рыбе неплохо. Ее разводят, культивируют, «сеют», о ней заботятся, как о родной, и было бы вовсе отлично, кабы она это понимала и не искала от добра добра. Но нет, не успокаиваясь на достигнутом, она стремится вперед – миллионы лет выработали у нее атавистический инстинкт, который гонит ее вверх по течению: весной – на нерест, осенью – в глубокие зимовальные ямы.

А посреди Днепра глухая плотина. А сигануть с нижнего бьефа на верхний речная обитательница не может, поскольку эта задача оказалась бы непосильной даже для ее знаменитого летучего родственника из Великого океана.

Рыба ищет где глубже, а человек ищет… Впрочем, и искать-то ее не надо. Она здесь, голубушка, у бетонной стены, – вкусная штука, тарань, в своем, так сказать, изначальном, непрокопченном виде. Кишмя кишит. Зачерпывай ее сачком, как продавец в магазине «Свежая рыба», или, закатав рукав, опусти в воду руку и поймай свое рыбацкое счастье за хвост…

Вот мы и подошли к неиссякаемым истокам рынка вкусной закуски. Чертей у тихого омута действительно нет, но радоваться не приходится потому, что есть браконьеры, и они во сто раз хуже! Они облепили берега, как зеленые мухи, и зачерпывают, и тралят, и глушат, и тянут, делают свое черное дело с бесшабашной прытью. И красотища вокруг сама собой меркнет.

Мама родная, сколько мелких корсаров! И как только не промышляют они у высокоурожайного водоема!

В белокаменном городе, близ нового моря – уютном, чистом и таком прекрасном, что хочется отвлечься строк на сто и сложить поэму, – в этом городе вам покажут целую коллекцию орудий браконьеров. Драк, или, как говорят здесь, «драч», нечто вроде якоря, такой одну рыбину зацепит на радость корсару, а пяти другим – пропорет брюхо просто так, мимоходом.

В новом городе есть и ставшая притчей во языцех Василина. Была когда-то лебедчицей, переквалифицировалась на браконьершу. Выгодно: спрос на тарань не ослабевает. Живет припеваючи. И таких вольнопромышляющих Василин немало.

Борются ли с пиратством на Днепре? Конечно. В домике рыб-инспекции стены увешаны наглядной агитацией густо, как в Третьяковке. На одном плакате мама-рыба, везущая в коляске малышей, взывает: «Пожалейте моих деток!» – а на другом местный поэт-обличитель оставил свой след в литературе посредством еще более эмоционального призыва:

Эй, браконьер! Умерь свои страсти.

«Спутник» и «драк» – запрещенные снасти!

Но браконьер почему-то не хочет пожалеть рыбьих деток и не собирается умерять свои страсти. Воздействие стихотворного шедевра практически равно нулю.

Сотрудники рыбинспекции, обитающие в домике, где экспонируются эмоциональные призывы, возлагают надежды не только на наглядную агитацию. Да будет вам известно, у них есть еще более могучее средство.

– Учтите, – просят они, – за прошедшее полугодие мы еще провели 139 бесед и прочитали 17 лекций!

Но браконьер почему-то, простите, начихал и на душеспасительные беседы. Он уверился, что, несмотря на все уговоры, ему ничто не грозит. Вот он по-прежнему кидает в плотины «драк».

Почему дают в обиду рыбу? Разве некому ее защитить? Мы сели и составили список организаций, объединенных единством цели и полномочий. Получилось:

рыбинспекция, водинспскция, санинспекция, инспекция по охране природы, рыбколхозы, водная милиция, прокуратура, целый ряд обществ и т. д. и т. д.

Нигде, пожалуй, нет такого обилия стерегущих и впередсмотрящих, как на воде. Если собрать всю неисчислимую рать, выйдет, что чуть ли не на каждую рыбу приходится один персональный защитник. И в то же время нигде, пожалуй, нет такой легкой поживы, такого безнаказанного охальства, как на воде!

Один кивает на другого, бросая ком в соседа, пытается обелить себя. В рыбинспекции мне пожаловались на рыбколхозы, отдельные члены которого не столько охраняют, сколько грабят «голубого друга». В рыбколхозе признали, что частично это есть, но пусть рыбипспекция вспомнит: у нее самой рыльце в пушку! Дескать, спросите даже у водной милиции. Водная милиция разъяснила: наше дело – порядок в портах и на пароходах, насчет браконьерства обратитесь в прокуратуру. Прокуратура указала на общество охраны природы. Это общество ткнуло пальцем в общество рыболовов. Общество рыболовов вспомнило о водной дружине.

Двадцать семь нянек, а рыбе-то худо!

И мы с вами тоже хороши. На человека, повадившегося к тихому омуту, смотрим порой снисходительно, как на малолетнего проказника. При одном слове «рыболов» у нас появляется улыбка во все лицо, и мы себе мысленно рисуем портрет блаженного созерцателя, полной грудью вдыхающего на зорьке озон:

– Во-о-от такая рыба!

А этот «блаженный» творит беду. Не созерцатель он, а самый настоящий брат полосатой акулы.

Нет, правда, мы к нему мирволим – в лучшем случае «прорабатываем» на собрании. Но как? Корим за то, что попался, и требуем, чтобы сказал: «Больше не буду». Голос общественности звучит в тональности волшебной флейты.

Вот он и охальничает, и нагло попирает закон, и выходит сухим из воды. Да еще с богатым уловом в обеих руках.

Более подробно о серии

В довоенные 1930-е годы серия выходила не пойми как, на некоторых изданиях даже отсутствует год выпуска. Начиная с 1945 года, у книг появилась сквозная нумерация. Первый номер (сборник «Фронт смеется») вышел в апреле 1945 года, а последний 1132 – в декабре 1991 года (В. Вишневский «В отличие от себя»). В середине 1990-х годов была предпринята судорожная попытка возродить серию, вышло несколько книг мизерным тиражом, и, по-моему, за счет средств самих авторов, но инициатива быстро заглохла.

В период с 1945 по 1958 год приложение выходило нерегулярно – когда 10, а когда и 25 раз в год. С 1959 по 1970 год, в период, когда главным редактором «Крокодила» был Мануил Семёнов, «Библиотечка» как и сам журнал, появлялась в киосках «Союзпечати» 36 раз в году. А с 1971 по 1991 год периодичность была уменьшена до 24 выпусков в год.

Тираж этого издания был намного скромнее, чем у самого журнала и составлял в разные годы от 75 до 300 тысяч экземпляров. Объем книжечек был, как правило, 64 страницы (до 1971 года) или 48 страниц (начиная с 1971 года).

Техническими редакторами серии в разные годы были художники «Крокодила» Евгений Мигунов, Галина Караваева, Гарри Иорш, Герман Огородников, Марк Вайсборд.

Летом 1986 года, когда вышел юбилейный тысячный номер «Библиотеки Крокодила», в 18 номере самого журнала была опубликована большая статья с рассказом об истории данной серии.

Большую часть книг составляли авторские сборники рассказов, фельетонов, пародий или стихов какого-либо одного автора. Но периодически выходили и сборники, включающие произведения победителей крокодильских конкурсов или рассказы и стихи молодых авторов. Были и книжки, объединенные одной определенной темой, например, «Нарочно не придумаешь», «Жажда гола», «Страницы из биографии», «Между нами, женщинами…» и т. д. Часть книг отдавалась на откуп представителям союзных республик и стран соцлагеря, представляющих юмористические журналы-побратимы – «Нианги», «Перец», «Шлуота», «Ойленшпегель», «Лудаш Мати» и т. д.

У постоянных авторов «Крокодила», каждые три года выходило по книжке в «Библиотечке». Художники журнала иллюстрировали примерно по одной книге в год.

Среди авторов «Библиотеки Крокодила» были весьма примечательные личности, например, будущие режиссеры М. Захаров и С. Бодров; сценаристы бессмертных кинокомедий Леонида Гайдая – В. Бахнов, М. Слободской, Я. Костюковский; «серьезные» авторы, например, Л. Кассиль, Л. Зорин, Е. Евтушенко, С. Островой, Л. Ошанин, Р. Рождественский; детские писатели С. Михалков, А. Барто, С. Маршак, В. Драгунский (у последнего в «Библиотечке» в 1960 году вышла самая первая книга).

INFO

МИХАИЛ ГРИГОРЬЕВИЧ ЛЬВОВСКИЙ

ТРЕСК И БЛЕСК

Редактор А. А. Суконцев.

Техн. редактор С. М. Вайсборд.

Сдано в набор 18/11 1976 г. А 00927. Подписано к печати 8/VI 1976 г. Формат 70x108 1/32. Объем 2,10 усл. печ. л. 3,01 учетно-изд. л. Тираж 75 000. Цена 9 коп. Изд. № 1011. Заказ № 1809.

Ордена Ленина и ордена Октябрьской Революции

типография газеты «Правда» имени В. И. Ленина.

Москва. А-47. ГСП, ул. «Правды», 24.

…………………..

FB2 – mefysto, 2023