Текст книги "Волею богов (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6. Врата бездны

Новый день встретил изгнанников туманом, сыростью и прохладой. Однако ветер начал разгонять облака, а потому надежда на хорошую погоду сохранялась. Рано утром путники, собрали скромные пожитки и тронулись в путь. Дорога спускалась вниз с плоскогорья. Идиллические сельские пейзажи радовали глаз. То тут, то там на холмах виднелись деревеньки из нескольких хорошо выбеленных домиков с тростниковыми крышами. В целом же по мере удаления от города местность становилась всё более безлюдной и дикой. Причудливых форм кактусы, невысокие бобовые кустарники да раскидистые сосны росли на необрабатываемых землях между полей.

Уэмак шагал в окружении воинов. Ночь прошла спокойно, без происшествий – уже хорошо. Косицтекатль обещал большую часть вооружённой охраны набирать из самых преданных воинов, дабы в случае чего сразу же пресечь любое нападение, как извне, так и изнутри. Командир и так понимал, какую надежду возлагает на него предводитель изгнанников, и даже гордился своей теперешней ролью. Сегодня он надел костюм ягуара – устрашающие боевые доспехи с плюмажем из перьев, демонстрируя готовность немедленно вступить в сражение при необходимости. Порой царевичу казалось, будто друг просто сгорает от нетерпения пролить чью-либо кровь.

Около полудня сделали короткий привал на выжженном пустыре, а затем продолжили путешествие. Беспокойство отступило, хотя по расчётам Уэмака прошли они меньше, чем за то же время днём ранее. Но беспокоиться не стоило. Всё же Кецалькойотль, скорее всего, ещё не вернулся в столицу, а войдя в город, наверняка задержится там, прежде чем отправиться в погоню. Войску, проделавшему такой быстрый изматывающий марш, наверняка потребуется заслуженный отдых.

Солнце уже начало светить в спину, когда путники спустились с плоскогорья и достигли пределов таинственного Атекуаутлана. Здесь решили ещё раз передохнуть, дабы набраться сил и попрощаться с покинутым родным краем. Сердце Уэмака учащённо забилось. Мужчина никогда не бывал здесь ранее, и открывшаяся картина произвела царевича сильное впечатление. Огромные деревья достигали высоты пирамид Ойаменауака. Их ветви отходили далеко от стволов, пересекаясь друг с другом. Казалось, будто многовековые гиганты обменивались рукопожатиями или стремились обняться. Оттуда вниз, словно бороды, спускались серебристо-серые гроздья растения пачтли, похожего на густой мох или лишайник. Они отбрасывали длинные узкие тени, создавая удивительную игру света под раскидистыми кронами. И оттого лес представлялся таинственным и даже зловещим. Болотные кипарисы стояли в воде, между ними вздымались странные конусообразные образования, вырастающие от корней, словно сама земля разверзла здесь свою пасть и обнажила острые зубы. А ещё они походили на сталагмиты, в то время, как висящие стебли пачтли напоминали сталактиты, так что Атекуаутлан выглядел, как гигантское пещерное озеро. "Будто уходим под землю, – подумал Уэмак, глядя на величественное творение природы, – воистину, здесь начинается другой мир". И снова тревога завладела сердцем молодого вождя. На сей раз она исходила откуда-то изнутри, от страха перед неизвестностью. И хотя в безмолвной картине затопленного леса не было ничего опасного, сама атмосфера места казалась угрожающей, порождая туманные предчувствия скорой беды. Пронзительный скребущий крик цапли заставил царевича вздрогнуть. Чем дольше стоять, тем хуже. Нужно идти, возможно, там под сводом бородатых ветвей опасения пройдут. Скорее бы.

Глава 7. Встреча непрошеных гостей

Истаккальцин шёл, вслед за Уэмаком и его охраной. Вода оказалась тёплой, а глубина редко где была более, чем по колено. Жрец подогнул плащ, пытаясь защитить ткань от намокания, а вот сандалии, скорее всего, очень скоро придут в негодность. Судя по карте, впереди должен вот-вот появиться большой участок суши, идти по которому быстрее и удобнее. А ведь кое-кто уже успел упасть, поскользнувшись или запнувшись о невидимую под слоем ила корягу. Полностью доверять плану местности, конечно, нельзя. Именно об этом священник не преминул напомнить царевичу. Ландшафт здесь менялся очень быстро: то берега размывало во время паводков, то наносы формировали новые островки, то речки и ручьи изменяли свои русла. Но следовать карте уж лучше, чем шагать наобум, по крайней мере создавалась иллюзия целенаправленного движения. Старший жертвователь понимал, главное на сегодняшний день – как можно сильнее удалиться от родного Ойаменауака. Перед отбытием он совершил церемонию возлияния духам Атекуаутлана. Пусть они не отвечают странникам, зато уж точно следят за ними, и войти на их территорию, не оказав должного почтения, означало бы верх непочтительности и даже вызов. «Пусть не помогают, но хоть не вредили бы», – рассуждал Истаккальцин. На виду у всех он взял ритуальные сосуды из мешка и, не приглашая никого, подошёл ко краю воды. Если хотят – присоединятся сами. Обернувшись, мужчина увидел лишь Несауальтеколотля, вопросительно глядевшего на наставника. Молча, главный служитель протянул мальчику курильницу.

Теперь парнишка шёл рядом. Он говорил мало, а только смотрел по сторонам или думал, глядя под ноги, но Господин Белого Чертога понимал, в последнее время между ними появилась невидимая связь, для которой вовсе не требовалось никакого привычного общения. Верховному жрецу не оставалось ничего другого, кроме как любоваться полными загадочной красоты видами, открывающимися по сторонам. Под пологом леса царил вечный полумрак. Всюду, куда ни брось взгляд, свисали серебристо-зелёные пряди пачтли. Вблизи становилось понятно: это вовсе не мох, как казалось ранее, а растение с длинными нитевидными стеблями, усеянными небольшими узкими заострёнными листьями. Кроме того, в раскидистых кронах виднелись папоротники, орхидеи, лианы и бромелии – многочисленные постояльцы, нашедшие приют на ветвях вековых гигантов. Периодически тишину нарушали пронзительные крики птиц. Почему-то сейчас они пугали Истаккальцина, ожидавшего внезапного нападения тоуэйо, и заставляли повернуться на звук. Странно, но вскоре дремотный сумрак каким-то образом успокоил мужчину. Тревожно вглядываясь между стволов, жертвователь ощущал, как его завораживает удивительная игра теней, заставляя не замечать плеск от шагов сотен соплеменников и их назойливые разговоры. Точно такие же неясные отблески и силуэты мелькали перед появлением пернатых змеев, которых служитель мог когда-то вызывать, подумать только, всего несколько дней назад.

Внезапно кто-то дотронулся до его руки – Истаккальцин отдёрнул её, словно ужаленный. "Что с Вами, господин?" – Несауальтеколотль стоял перед ним, вопросительно глядя на жреца. Колонна ушла вперёд, последние носильщики мелькали между деревьев. "Не знаю, видимо, засмотрелся", – честно ответил Истаккальцин, опустив глаза. "Я понимаю, о чём Вы, эти, деревья... они приковывают взгляд. Пойдёмте, господин, мы должны нагнать остальных", – сказал юноша, но не двинулся с места, первосвященник зашагал вперёд за уходящей колонной, и младший жертвователь последовал за ним.

"Они приковывают взгляд, – повторил про себя Истаккальцин, – Что он имел в виду?" – думал мужчина, стараясь на всякий случай, глядеть только под ноги и не озираясь по сторонам. Что же всё-таки привлекло внимание и заставило остановиться? Бывший первосвященник не мог ответить на этот вопрос, как ни пытался. Ведь среди стволов служитель так и не заметил ничего особенного. Тем временем показался остров, и те, кто шёл в начале колонны, уже вышли на твёрдую землю. Внезапно тревожные раздумья прервал ужасный крик. Одновременно послышался громкий всплеск воды. Путники остановились и сгрудились где-то впереди, откуда доносился страшный шум – истошные вопли и звуки ударов. Истаккальцин ничего не смог разобрать, но побежал вперёд. Однако вскоре жертвователь понял: прорваться не удастся – место событий плотным кольцом окружили люди. "Крокодил", – наконец-то расслышал жрец среди громких причитаний, стонов и гомона. Вскоре Уэмак уже стоял там и отдавал приказы. Через некоторое время Истаккальцину всё же удалось подойти ближе. Оказалось, огромный крокодил резко выскочил из воды и вцепился в ногу женщины. Бедняжка лежала на земле, истекая кровью, и то истошно завывала, то тихо постанывала. Над ней склонился целитель. Лекарь пытался стянуть раненую конечность верёвкой. Крокодила удалось убить. Тяжёлую тушу много больше человеческого роста выволокли на берег. Уэмак велел отнести её к месту будущей стоянки и зажарить. Воины расталкивали зевак, говоря им следовать дальше. Потихоньку столпотворение рассасывалось. Вскоре подоспели двое мужчин с наспех сделанными носилками. Женщину погрузили на них и понесли вслед за остальными. Возжигатель копала выцепил в толпе первого попавшегося жреца и велел ему оставаться рядом с раненой, а также проследить за тем, чтобы всё делалось правильно и вовремя. Уходя, Истаккальцин, сам не зная почему, обернулся. На месте, где лежала несчастная женщина, сидела большая птица, похожая на сову, и лакала кровь. "Надо же, кого только не встретишь здесь", – подумал мужчина и быстрей зашагал прочь.

Лагерь пришлось разбить почти на том же самом месте. После нападения крокодила вряд ли кто-то желал продолжать путешествие по опасным топям. Солнце быстро садилось и под сводами затопленного леса становилось темно. Люди располагались на ночлег между деревьев. Случившееся произвело на них сильное впечатление. Изгнанники казались понурыми, старались лишний раз не шуметь и переговариваться шёпотом. В центре лагеря разделывали тушу крокодила, и Истаккальцин поспешил отворотиться от неприятного зрелища. Не желая ни с кем разговаривать, он ходил взад и вперёд без какой-либо цели. А заметив, что слуги уже поставили палатку Уэмака, священник поспешил туда. Царевич сидел внутри, нервно перебирая в руках пластинки жадеитового браслета.

– Ну что? – спросил Истаккальцин, предоставляя собеседнику самому выбрать тему разговора.

– Она – не жилец, – покачал головой Уэмак, – говорят, кровотечение так и не удалось остановить.

– Кто она? – спросил жертвователь.

– Просто женщина из людей Чикаутлатонака. Незнатная. Не доживёт и до утра. Целитель из их калана и жрец пытаются облегчить страдания несчастной, но ... – мужчина махнул рукой.

– Ясно, – со вздохом проговорил Истаккальцин, – Больше ничего?

– Ничего, – повторил предводитель изгнанников, – Но знаешь, не нравится мне здесь. Всё тут какое-то, как бы сказать лучше, угрожающее что ли, враждебное. Как посмотришь на эти стволы, этот мох, похожий на изношенное тряпьё, который висит повсюду, сразу делается не по себе. Сам воздух нагоняет дурноту. А ещё мне всегда кажется, будто за нами кто-то наблюдает. Иногда прямо чувствуешь взгляд, буравящий спину.

Не успел вождь договорить, как из жаровни с треском вылетел сноп искр. Уэмак, отпрянул назад.

– Ну вот видел? – продолжил он, – Я постоянно чувствую на себе взгляды. А как обернёшься, так ничего – одни деревья вокруг, будто они следят за нами. Порой кажется, что вот-вот вылетит стрела, и на нас побегут тоуэйо. Но ведь нет, ничего не происходит. И, может быть, я уже начинаю придумывать, но мне кажется, и воины часто оборачиваются. Конечно, они не говорят ничего вслух. Но я чувствую, они также обеспокоены. Чего же ты молчишь, Истаккальцин, неужели ты сам не замечаешь то же самое?

Возжигатель копала действительно не проронил ни звука. Рассказать о мучивших его опасениях значило бы вывести из себя и без того находившегося на пределе Уэмака. Наконец, решив солгать, мужчина произнёс:

– По-моему, выводы делать слишком рано. Мы тут и дня не пробыли. Признаю, здешние топи выглядят необычно, и на первый взгляд, даже враждебно, но лишь из-за того, что мы пришли сюда из совершенно другой страны. Вот источник твоей тревоги. Но подожди, пройдёт время, и мы все привыкнем к лесу. Да, нападение крокодила напугало людей. Но не стоит искать здесь зловещих предзнаменований. Просто в Атекуаутлане живут крокодилы – вот самое естественное объяснение. В наших краях обитают пумы, койоты, ягуары, гремучие змеи. Они тоже нападают на человека.

– Однако смерть несчастной женщины, а она всё равно умрёт, не придаст людям уверенности в правителе. Думаю, уже сейчас некоторые начали обвинять меня в случившемся. Ещё один-два таких случая, и бунт неизбежен. Несчастье уже распускает свои цветы.

– Перестань, Уэмацин, – оборвал жрец, – Несчастье скорей наступит, если ты будешь предаваться унынию и видеть знамения беды везде и всюду. Помни, правитель – образец для всех. Тебе следует ободрять сердца, и, прежде всего, твоё собственное. Посмотри, главное – мы до сих пор вместе, Кецалькойотль не нагнал нас, не схватил. Мы успеем уйти далеко-далеко в дебри, где нас не найдут. В пути никто не посмеет выступить против тебя, а как придём на место, придётся держать всей мёртвой хваткой. Но об этом мы подумаем потом.

– Во истину, ты – факел, который не дымит, – согласно кивнув, произнёс царевич.

Вскоре принесли блюдо с кусочками жареного крокодила с фасолью и кукурузные лепёшки. А потом вернулся Косицтекатль. Мужчина выглядел уставшим и озабоченным. Сухо поприветствовав друзей, он сложил щит с оружием в угол палатки, снял шлем и устроился на циновке. Подождав, пока командир воинов-ягуаров поест, жрец спросил:

– Что скажешь, Косицтекацин?

– Да ничего, – отмахнулся тот, – расставил часовых. Ребята надёжные, не подведут. Так вроде бы всё спокойно. Раненая уже не кричит и стонет еле-еле, скорее всего, не доживёт до утра.

Истаккальцин заметил, как натужно говорит молодой полководец, слова явно давались ему с трудом. Какая-то мысль тяготила душу, но мужчина не хотел делиться тайными раздумьями с товарищами.

– Ты не заметил ничего странного в лесу? – снова принялся за своё Уэмак.

– Странного? – усмехнувшись, переспросил воин, – Да тут всё странное. Главное, чтобы ребята не пугались. А они немного не в себе. Ну да ничего, денька два и привыкнут. Нужно только начало пережить, дальше станет легче. В любом случае мои бойцы всегда готовы обагрить дротики кровью врагов – продолжил он. Сказав, командир, положил себе ещё мяса и лепёшек, всем видом показывая полнейшее нежелание продолжать неприятный разговор. А Истаккальцин многозначительно взглянул на вождя, будто говоря: "Видишь, и Косицтекатль говорит то же самое".

Глава 8. Обитатели леса

Утренний туман, словно хлопковым пухом, покрыл лагерь изгнанников. Было холодно и промозгло. Уэмак с трудом открыл глаза и встал. Мужчина совершенно не выспался. Всю ночь ему снилось, будто огромные деревья сошли с мест и, размахивая ветвями, двинулись на людей, из воды начали выпрыгивать свирепые крокодилы и хватать зубастыми челюстями всякого, кто попадался поблизости, а гигантские летучие мыши пикировали с высоты и вгрызались в плоть тонкими и острыми, как обсидиановое лезвие, клыками. Бежать некуда, спастись нельзя. Молодой правитель несколько раз просыпался, а затем вновь проваливался в кошмар. Неужели сон должен стать предостережением? На всякий случай мужчина надел хлопковые доспехи, а поверх них перьевую тунику эуатль (39) и взял копьеметалку атлатль (40), макуауитль щит.

Выйдя из палатки, царевич первым делом выслушал доклад от Косицтекатля. Военачальник выслал вперёд разведчиков, дабы те дали знать о приближении врага и прочих опасностях на пути. Ночью ничего не произошло, никаких нападений или попыток побега. Ближе к утру умерла женщина, искусанная крокодилом. Уэмак распорядился сжечь тело здесь же в лагере. Несколько человек отправились рубить дерево для погребального костра. Сырая древесина занималась долго и горела медленно. Предводитель изгнанников велел не дожидаться, пока тело обратится в пепел, а отправляться в дорогу. И вот, когда туман начал рассеиваться, длинная вереница странников потянулась в путь. Судя по всему, карта стала уже бесполезной, они успели миновать местность, изображённую на ней. Теперь приходилось идти без каких-либо ориентиров, дальше и дальше на восток.

Суша закончилась, и люди вновь зашагали по мелководью, тревожно оглядываясь по сторонам. К полудню вернулись разведчики и сообщили о большом участке суши чуть южнее их пути. Уэмак решил направиться туда, так как идти по твёрдой земле несравненно легче и быстрее, чем по скользкому илистому дну. Через некоторое время странники не без радости обнаружили перед собой обещанный остров, довольно узкую длинную гряду, поросшую вездесущими кипарисами и папоротником чистоустом. Настроение улучшилось, утренние тревоги притупились. Но стоило только паре десятков путников выбраться из воды, как в воздухе засвистели стрелы – несколько человек рухнули замертво. Воины, шедшие по краям колонны, мгновенно закрылись щитами и сомкнули ряды. "Они на деревьях, я их вижу!" – выкрикнул кто-то. Послышался второй залп. Кто припал к земле, кто с криком бросился наутёк, одновременно люди Уэмака ответили десятками пущенных копьеметалками дротиков. Началась перестрелка. Сам царевич вырвался из-под щита накрывшего его телохранителя и сделал несколько выстрелов в кроны, не прицеливаясь. Он ожидал новых жертв, но странно, из его отряда больше никто не погиб. На миг вождю показалось, будто стрелы врагов ломаются в воздухе. Действительно всё время слышался треск. Совсем рядом упала половина древка с оперением. А между тем несколько нападавших свалилось с деревьев. "Держи передо мной щит", – крикнул Уэмак почти в ухо охраннику, а сам продолжал посылать дротики. Краем глаза он увидел, как то же самое делает и отважный Косицтекатль, в щите которого застряла не одна пара стрел.

Кода ответные залпы прекратились, воины поняли не сразу. Бойцы пустили ещё несколько копий и осторожно, поглядывая вверх, двинулись осмотреть тела поверженных врагов. Мертвы все до единого. Их оказалось четырнадцать. Полностью голые, если не считать перевязи с колчаном, без каких-либо доспехов с луками и стрелами самой примитивной конструкции. Тела тоуэйо, а то были именно они, покрывала особая раскраска, позволявшая оставаться незамеченным в игре теней на ветвях деревьев. Предводитель изгнанников поспешил вперёд. Очень странно, часть трупов оказалась истыкана дротиками, а часть имела раны совсем другого рода, будто им разрывали горло когтями. "Переверни", – приказал он молодому воину, стоявшему рядом. Похожие непонятные повреждения обнаружились и со стороны спины. Как же они погибли? Уэмак посмотрел вверх и обмер – на ветвях между раскачивающимися прядями пачтли сидели огромные, величиной с орла, летучие мыши и хищно скалили свои зубастые морды. Кажется, похожие нетопыри привиделись ему во сне ночью. Неужели они? Нет, быть не может. Почему же тогда теперь твари ведут себя так спокойно и ни на кого не нападают? Мужчина повернулся назад. Там безутешные родственники стенали над телами погибших. Кто-то до сих пор дрожал от страха, иные же звали убежавших товарищей. "Каждому предводителю отряда посчитать своих людей, доложить об убитых и пропавших, – отдал он приказ подоспевшему чиновнику, – Соорудите носилки для раненых. Рубите деревья, готовьте костры для погребения. Пусть лекари осмотрят каждого из пострадавших и сделают всё возможное. Луки и стрелы тоуэйо возьмём с собой. Пригодятся. Собрать все дротики. Вынуть наконечники из сломанных". Сам Уэмак решил проверить то, что показалось ему ещё во время битвы. Неужели правда древки стрел нападавших ломались в воздухе? Место, куда стреляли дикари, уже порядком истоптали. "Разойтись!" – крикнул царевич, вскинув руку в повелительном жесте. Ничего не понимающие люди нехотя попятились назад. Уэмак склонился над землёй. Так, вот одна, а здесь вторая – ему удалось выцарапать несколько стрел из мокрой земли. Обе оказались переломленные. Несколько половинок нашились под листьями папоротника, которые сын почившего правителя собственноручно вырвал и отбросил в сторону. "Что Вы делаете, господин?" – Косицтекатль подошёл ближе и склонился над Уэмаком. "Позже объясню", – буркнул тот, поскольку собственное предположение казалось вождю совершенно невероятным, а потому не следовало высказывать мыслей прилюдно. Молодой воин отступил на пару шагов, продолжая с любопытством глядеть на действия друга.

Погибших оказалось шестеро – четверо мужчин и две женщины. Ещё восемь человек ранены, из них трое не могли ходить. Все убежавшие в лес вернулись, кроме одного раба из клана Мичинтекутли. Его даже пытались искать, но найти не смогли. Самое скверное, подлец скрылся со всей поклажей – целым мешком маиса и бобов.

Когда разожгли погребальные костры и соорудили носилки, сумерки уже начали сгущаться. Драгоценное время пути пропало зря. Заночевали всего лишь на расстоянии нескольких полётов стрелы от места кровавого побоища. Уэмак созвал перед палаткой военный совет, но прежде молодому правителю почему-то захотелось ещё раз вернуться туда, на место недавнего побоища. Предводитель путников и сам не мог объяснить природы странного желания. Необъяснимое нарастающее беспокойство овладело им, и почему-то мужчина был полностью уверен: стоит только попасть на обагрённую кровью землю, всё встанет на свои места. Не взирая на возможную опасность, он незамеченным покинул лагерь и пошёл по вытоптанной среди папоротников траве. Бесшумно ступая, царевич приблизился к лежащим среди кипарисов телам тоуэйо. Открывшаяся картина заставила содрогнуться. Молодой мужчина чуть не вскрикнул от ужаса. По трупам ползали те самые летучие мыши. Безобразные создания сосали драгоценную влагу из ран мертвецов, прокусывая вены и вспарывая кожу. Их шелковистая шёрстка сделалась мокрой, мордочки были измазаны, а крылья перепачканы кровью. В страхе вождь начал медленно отступать назад, не отрывая глаз от пирующих кровососов. Те, похоже, то ли не заметили наблюдателя, то ли не проявляли к живому человеку ни малейшего интереса. Шаг, второй, третий, и вдруг он на что-то наткнулся, и сильные руки схватили его и зажали рот.

"Тише, это я Косицтекатль", – шепнул воин на ухо Уэмаку и ослабил хватку.

– Ты, да как ты мог? – еле сдерживаясь от крика, негодующе произнёс царевич, – Ты же меня напугал.

– А сам-то чуть не наступил на меня. Что мне оставалось делать? Не кричать же на весь лес. Пошли скорее отсюда.

И друзья, стараясь идти как можно тише, направились в сторону лагеря.

– Ну знаешь, хорошо, что это был ты, а не кто другой, – начал приходить в себя предводитель изгнанников, – Что ты тут делаешь?

– Я? Пошёл за тобой. Извини, но я не могу оставить тебя одного в лесу.

Уэмак демонстративно вздохнул.

– Ты их видел?

– Да.

– Скажи, Косицтекатль, ты не заметил в сегодняшней битве ничего странного?

– Заметил, – с ухмылкой отвечал тот.

– Говори, – нетерпеливо сказал царевич.

– Нет уж, давай ты, ты ведь правитель, тебе всё сойдёт с рук. А то ещё подумаешь, будто я сошёл с ума и отстранишь от командования, кто ж тебя тогда охранять будет? – шутливо произнёс глава ордена воинов-ягуаров.

На людях Косицтекатль не позволял себе подобных выходок. Но между собой друзья всегда общались без церемоний. Ведь несмотря на высокие должности, они всё равно оставались молодыми парнями, знавшими друг друга с самого детства.

– Ладно, – отвечал Уэмак, – Мне показалось, будто только первый залп тоуэйо долетел до нас, остальные стрелы сломались в полёте, просто переломились. Понимаешь? И никого не смогли убить. А ещё, ты видел раны на их телах? Такие нельзя нанести дротиком из атлатля. Кто их убил? Неужели те летучие мыши, которые пируют сейчас на останках?

– Знаешь, ты абсолютно прав. Мне показалось то же самое. Просто я действительно не хотел говорить, дабы не показаться сумасшедшим. Бьюсь об заклад, так оно и есть. Теперь я полностью уверился в своей правоте, ведь и ты заметил это.

– А нам повезло, – сказал царевич, – не сломались бы стрелы, жертв было бы куда больше. Но, послушай меня, друг, никому не говори ни о чём, кроме Истаккальцина, пожалуй! Ты меня понял? Даже, если кто-то скажет, что заметил то же самое.

– Будь уверен, можешь на меня положиться, – ответил Косицтекатль и пристально посмотрел в глаза вождю.

К том у времени друзья уже дошли до лагеря. Погребальные костры вовсю пылали. Каким ярким казался их свет в быстро сгустившихся сумерках. "Они привлекут внимание тоуэйо, – пронеслось в голове у царевича, – Хотя, неужели дикари не знают о том, где мы находимся? Конечно знают. Быть может, и теперь их лазутчики наблюдают за нами из черноты леса". Родственники погибших в голос рыдали, глядя на всполохи пламени, съедавшие тела убитых. Другие стояли неподвижно, молча взирая на скорбное действо. "Неужели каждый день будут новые жертвы? Сколько людей ещё отнимет лес, пока мы не найдём себе пристанища?" – горестно подумал Уэмак, проходя мимо. Однако поодаль жизнь шла своим чередом: путники готовили еду, бинтовали стёртые ноги, утешали детей, чинили порванные сандалии. Кто-то уже спал, завернувшись в плащ на голой земле, кто-то беседовал с соседом, тотчас замолкая при виде правителя. У палатки предводителя изгнанников вокруг костра расселись на циновках главы отправившихся в путь кланов. Здесь же находился Истаккальцин, занявший место по левую руку от вождя. Предстояло утихомирить всех несогласных и внушить необходимость продолжения странствия, ведь путь назад может оказаться не менее опасным, чем дорога дальше на восток.