Текст книги "Старков"

Автор книги: Дмитрий Скирюк

Соавторы: Андрей Михалыч
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

кой и прочесал подвал, вернувшись оттуда с дюжиной мышей на

кукане. Подвязав салфетку, он съел их всех за один присест,

после чего слег с высокой температурой. Когда Старков вернул

ся, то обнаружил в своей кровати страдающего Потапыча с граду

сником в клюве и в состоянии мрачной меланхолии. Старков неде

лю выхаживал его, отпаивая горячим портвейном с сахаром, не

обижая при этом и себя. Вконец окосевший филин заявил после

этого, что его пошатнувшееся здоровье требует лечения на водах

и улетел на месяц в Ессентуки.

К этому времени Старков уже осилил большую часть магичес

кой литературы и перешел к практике. Начал он с простейших ве

щей – заставлял книги летать, наполнил квартиру едким зеленым

туманом, варил кофе без огня и вызвал на стене большое светя

щееся пятно, которое потом не смог удалить, сколько ни пытал

ся. Напустив на Сему радикулит, Старков понял, что пора пере

ходить к серьезным заклинаниям. Не было только повода.

"Заклятие Ахтыгата"

Однажды, обнаружив на кухне гору грязной посуды, Старков

решил, что неплохо было бы оживить тарелки и чашки, дабы те

мылись сами. Порывшись в толстенном "Травнике Соломона", он

обнаружил искомое зелье с таким вот рецептом:

????????????????????????????????????????????????????????

? АНИМАТОР РЕАКТИВНЫЙ ?

? (только для друидов 1-го класса) ?

? 12 унций растертаго корня мандрагоры размешати с ам– ?

? форою фалернскаго вина, и купно кипенью быти два ча– ?

? са. А вельми глаголеши по наущению ведуна басурманс– ?

? каго, сиречь, Мерлина, в книге яго еси за шестою ци– ?

? фирью. А засим вложити саламандровый хвостень да во– ?

? здушнаго мыша берцову кость. Опосля, чернаго кочета ?

? главы лишити, глядя на чурень яриолов, крови в котел ?

? налити, отцедить, да хранити в горнице и в погребе ?

? тож, всячески бережася, поелику вонять будет, аки ?

? гадость мерзостна и все разбежася. Да зри, вьюнош ?

? неразумный, зелие сие озорно да ухватно! ?

????????????????????????????????????????????????????????

По крупицам собрав все ингридиенты, Старков решил модер

низировать рецепт, введя в него розовый портвейн.

"Портвешок-то, он, кажись, тож ничего,– подумал он,-да и

стоит не в пример дешевле..."

Окропив при помощи садового опрыскивателя готовым эликси

ром всю квартиру, Старков уселся за стол и произнес фразу-ак

тиватор. Ничего не произшло, и он, развернув газету, приступил

к трапезе, ругая на чем свет стоит авторов травника.

Ткнув вилкой в блюдо с макаронами, Старков услышал душе

раздирающий визг и чуть не упал со стула при виде потрясающего

зрелища: макароны поспешно расползались во все стороны, возму

щенно пища при этом. Прижав одну макаронину вилкой, Старков

ехидно осведомился:

–Ты, эта... куда?

–Дык, это самое,– смущенно залепетала та.-Погулять!

–Ну да, еще чего! – вскричал Старков и, намотав ее на ви

лку, отправил в рот.

–Ай! Что... Что Вы себе позволяете?! – вопила макаронина,

судорожно извиваясь,-За что?! Почему?!

–Молчи! – скомандовал Старков,-Я тебя перевариваю!

–Но я не хочу! Отпустите! Это произвол!

–А тебя никто и не спрашивает!

Однако, макарон оказалось слишком много, чтобы справиться

со всеми. Вдобавок, гоняясь за ними, Старков совершенно забыл

об остальных продуктах, которые постепенно подбирались все

ближе. Лишь теперь Старков с ужасом понял, что вместо посуды

оживил еду.

Ломтики хлеба, намазав себя маслом, вооружились вилками и

ощетинившейся фалангой двинулись в наступление. Колбасные

кружочки, прихватив один нож на всех, короткими перебежками

попытались зайти Старкову в тыл. Суп-харчо в алюминиевой

кастрюле, размахивая поварешкой, устроил маленький шторм и с

сильным акцентом кричал, что "зарэжэт этаго ублюдка". Под

"ублюдком" подразумевался, конечно же, Старков.

Старков в панике бросился листать злосчастный трвник и

вскоре наткнулся на ранее не замеченную сноску: "Противуяду

нетути, вот!", после чего окончательно потерял голову. А на

кухне уже бесмновался холодильник, который безуспешно пытались

вскрыть изнутри.

"Зомби Ахтыгата"

Большой арбуз укатился на кухню, где открыл холодильник

и выпустил наружу таящуюся там снедь. После этого они взлома

ли кухонные шкафы и началось нечто совсем несусветное.

Большой брусок сливочного масла бесчинствовал в гостиной,

где намазался на паркет, чтобы Старков подскользнулся.

Оттаявший кальмар украл на кухне пачку соли, наполнил ванну

водой и плескался там, выставляя свой ку-клукс-клановский

капюшон и нагло распуская щупальца. Дикая серая орда картошки

со страшным топотом скакала по комнатам, опрокидывая все, что

встречалось ей на пути. Мука, вырвавшись из мешка, рассеялась

в воздухе белесым туманом, вынудив Старкова надеть противогаз.

Спотыкаясь и падая, вскрикивая от многочисленных ударов и

уколов, он добрался до окна и распахнул его. Сквозняком

мерзкую муку выдуло вон. Остатки ее, объединившись с сахаром,

гречкой и пшенкой, попытались пробиться снизу, но Старков

применил пылесос, и они отступили, неся большие потери.

Пудовый астраханский арбуз,примостившись на вращающейся

фортепьянной табуретке, сделал себе харакири и стал

обстреливать Старкова семечками, мерзко при этом ухмыляясь. В

заключение всего в воздух поднялись несколько коврижек и

вишневый пирог и, в сопровождении эскадрильи овсяного печенья,

ринулись в атаку.

Отступая, Старков услышал обрывки переговоров:

–Пирог, я хлебница. Доложите обстановку!

На что пирог отвечал:

–Хлебница, я пирог! Вижу цель, иду на перехват!

После чего заложил крутой вираж и с диким ревом стал

пикировать на Старкова. Чудом увернувшись, тот распахнул

дверцу шкафа и полез было внутрь, выбрасывая рубашки и

полотенца, но в этот момент с верхней полки спрыгнул разбитый

кокосовый орех, привезенный дядей с Антильских островов, и

забегал вокруг него, клацая скорлупками и пытаясь укусить.

–Ай! Уйди! – отбивался Старков, закрывая за собой

дверцу,-Отстань, жаба!

Но орех не хотел отставать и с громким рычанием терзал

старковские джинсы, пока не выдрал из них весь зад. Лишь после

этого он забрался в угол, где и улегся, удовлетворенно урча.

В шкафу было тесно, темно и пахло нафталином. Разыскав

спрятанную под ворохом белья бутылку портвейна, Старков с

облегчением обнаружил, что тот не проявляет признаков жизни, и

сделал глоток прямо из горлышка для успокоения нервов, после

чего завернулся в старый макинтош и погрузился в размышления.

"Вот так аниматор, епперный театр!"– подумал он,

подглядывая в замочную скважину.

Орех, видимо, присвоил себе генеральский чин и теперь

пытался сколотить регулярную армию из дикой картошки.

Макароны, примостившись на гардинах, с аппетитом объедали

герань. Коврижки во главе с пирогом отрабатывали сложные

фигуры высшего пилотажа, а патрульное звено печенья

барражировало на бреющем, над самым ковром. Липкие сгустки

варенья, таская на себе банки, как улитка – раковину, ползали

по стенам, оставляя разноцветные следы. Из ванной выскользнуло

щупальце кальмара, схватило зазевавшееся печенье и скрылось.

Послышалось чавканье.

"Вот попал, так попал! – ошарашенно подумал Старков,-Что

же делать-то?"

Поразмыслив, он решил дозвониться до Семы, для чего

предпринял вылазку к телефону. На полпути его перехватил пирог

и обстрелял вишневыми косточками. Схватив телефон в охапку,

Старков еле пробился обратно через картофельную засаду. У

самого шкафа его чуть не захватил врасплох большой зефирный

торт-камикадзе, метивший ему в лицо, но промахнулся и попал в

арбуз. Последний грохнулся на пол, раскололся и затих.

"Торт зефирнный! – ругался Старков, яростно накручивая

телефонный диск.-Мерзкий торт!"

–Алле! Сема, ты? – крикнул Старков, когда тот взял

трубку,-Приезжай скорее – тут такое творится!

–А в чем де...– послышалось в ответ, и телефон умолк.

Приоткрыв дверцу, Старков увидел, что зловредный орех

перекусил шнур.

До приезда Семы Старков с мрачным торжеством наблюдал в

дврку сложный ритуал похорон арбуза. Павшего героя с почестями

возложили на расписной жостовский поднос и утащили на кухню.

Загрохотал мусоропровод. Останки торта постигла та же участь.

В это время в дверь позвонили.

–Открыто! – крикнул Старков, глядя в щелочку.

Ничего не подозревающий Сема прошел в комнату, где сразу

подскользнулся на масле и был атакован картошкой, коврижками и

вареньем. Схватив поднос, Старков бросился на помощь,

прикрываясь им от печенья, как щитом.

–Сема! – крикнул он,-Скорее сюда! Ореха не боись – он не

бешеный, просто его дядя привез!

Однако, предупреждение запоздало, и Сема был зверски

искусан злосчастным кокосом. Обезумевший от ужаса, Сема еле

вырвался из квартиры, добежал до ближайшей больницы, где

потребовал поставить ему прививку от бешенства, поскольку его

искусал кокосовый орех.

–А с чего Вы взяли, что орех был бешеный? – спросил врач,

нажимая кнопку и вызывая санитаров.

–Дык, поскольку он – орех, постольку он бешеный, а

поскольку постольку, постольку поскольку, то есть... э-ээ...

–Все ясно,– сказал доктор.-Мы Вас спасем. У нас никаких

орехов Вы не увидите, это я Вам обещаю.

И Сему увезли.

Утратив последнюю связь с внешним миром, Старков заперся

в шкафу и занялся разработкой планов. порывшись в памяти и не

найдя нужных заклинаний, он решил попросту съесть мятежные

продукты.

Это оказалось делом нелегким. Кальмар, правда, уже

отловил и съел к этому времени почьти все печенье, зато

остальная провизия стала более осторожной. Открыто осмеливался

нападать один лишь орех, остальные ограничивались

партизанскими набегами. Раздобыв во время очередной вылазки

спининг, Старков весь следующий день отлавливал зловредный

кокос. Орех оказался очень жадным и бросался на все, что

блестело, но при этом неизменно обрывал леску. Старков терял

блесну за блесной, а орех теперь щеголял в роскошном наборе

орденов и медалей, словно генерал при всех регалиях.

Выручил Старкова случай. В кармане старых школьных брюк,

что висели в шкафу, обнаружился увесистый пакетик с магниевым

порошком, припрятанный Старковым от родителей еще в детстве.

Тряхнув стариной, Старков соорудил самодельный магниевый

взрыв-пакет, завернул его в блестящую конфетную фольгу, поджег

и подбросил ореху. Тот сглотнул наживку и через минуту взлетел

на воздух.

Старков перешел в наступление. Обезглавленная армия

продуктов дрогнула и стала отступать; на прежних позициях

остался один лишь кальмар – он заперся в ванной, как в бункере

и брызгался оттуда рассолом. Картошку Старков загнал в духовку

и благополучно запек. Макароны объелись геранью, заплесневели

и скончались. Вооружившись дедушкиным палашом (дедушка был

ветераном Бородина), он порубил на лету все коврижки и съел их

за завтраком.

А вот варенье поймать не удалось – оно все время

ускользало из рук. Отчаявшись, Старков применил

бактериологическое оружие и рассыпал по комнатам пачку

дрожжей. Варенье, почувствовав неладное, залезло в банки и

закрылось крышками, но дрожжи сделали свое черное дело, и оно

забродило. Через пару дней все банки повзрывались.

Победа была полной. Капитулировал даже кальмар, которому

Старков перекрыл воду, и тот, засолившись, стал прекрасной

закуской.

Прибравшись в квартире, Старков решил отпраздновать это

событие, снял с антресолей ящик молдавского розового и тут

услышал стук в окно. Оказалось, вернулся Потапыч. Выглядел он

отдохнувшим и благоухал кахетинским и шашлыками. К тому же, он

здорово раздался вширь.

Скушав кальмара под портвешок, осовевший филин поплелся

спать, но был атакован засохшим вишневым пирогом, который все

это время прятался под подушкой.

–Отстань, ублюдко,– добродушно сказал Потапыч, забираясь

на кровать. Пирог, к немалому удивлению Старкова, грохнулся на

пол и больше не двинулся.

Так было найдено универсальное заклинание против зомби,

впоследствии названное "Формулой Потапыча-Старкова". Правда,

действовало оно только в том случае, если маг выпил розового

портвейна.

"Ветер Ахтыгата"

На следующее утро проспавшийся Старков решил, наконец,

напасть на цитадель графа Дракулы и обрушить на нее всю свою

магическую мощь. Филин, основательно подогретый портвейном,

всячески подзуживал новоявленного колдуна и требовал поскорее

отправляться в путь. Кстати, именно Потапыч предложил лететь

по воздуху, мотивируя это тем, что так, мол, веселее.

Облачившись в стеганный узбекский халат и дедушкину чалму

(дедушка был факиром), Старков влез на крышу и стал петь

тягучее заклинание, призывая волшебный ветер. Бороду,

необходимую для полетов, он отрастил еще раньше, опять же, по

наущению Потапыча. Допев заколинание до конца, Старков был

подхвачен мощным порывом и растворился в ночи.

Со свистом рассекая холодный воздух, Старков несся над

спящими городами, лесами и полями, громко хохоча от

распиравшей его силы и обгоняя самолеты, сов и многочисленных

ведьм. Потапыч уцепился когтями за полы старковского халата и

ехал зайцем.

Вскоре показался замок. Старков сбавил скорость и для

начала решил облететь его кругом, чтобы осмотреться. Филин

расправил крылья и полетел в противоположную сторону с той же

целью.

Замок оказался огромным. Старков с любопытством

заглядывал в освещенные окна, выписывал кренделя вокруг шпилей

и крутил флюгера, пока не столкнулся с Потапычем, который на

всех парусах мчался ему навстречу.

Столкновение было ужасным. В небе сильно громыхнуло, во

все стороны брызнули искры, и ветер стал мощным ураганом.

Придя в себя через пару минут, Старков обнаружил, что летает

вокруг замка, и все заклинания вышибло из головы. Пару раз он

догнал и перегнал беспомощно трепыхавшегося Потапыча, который

что-то неразборчиво кричал.

Во дворе замка толпился народ. Все смеялись и показывали

на Старкова пальцем. Пролетая мимо северной башни, он увидел

на балконе самого графа Цепеша, который изучал его в

зрительную трубу.

К концу недели Старков понял, что заклинание замкнулось

само на себя и нейтрализации не поддается, по крайней мере, до

ближайшего солнечного затмения, которое ожидалось здесь лет

через пятьсот.

"Вот епперный театр, попал в оборот! – мрачно думал

он,говорила мне бабушка, рожденный ползать летать не может!"

После непродолжительных осцилляций система пришла в

равновесие, и Старков стал облетать вокруг замка ровно за час.

Потапычу ыовезло больше – один виток он делал за двенадцать

часов. Постепенно эта парочка стала для обитателей замка чемто

вроде хронометра, который, к тому же, шел с завидной

точностью.

Вдобавок ко всему, гости графа Цепеша получили новое

развлечение: каждый час мимо окна проносилось странное

существо в халате, чалме и с длинной бородой, которое, если

его раздразнить, неистово ругалось, плевалось и корчило

умопомрачительные гримасы. Был составлен график появлений

Старкова у того или иного окна, который выдавался гостям

вместе с приглашением.

–Господа! – объявлял в разгар праздника мажордом,-Через

пять минут мимо северной башни пролетит Старков! Милости

просим всех на балкон!

–Старков? – обычно спрашивали новички.-А что это?

–Как! Вы не знаете Старкова? – восклицали завсегдатаи

графских балов.-Идемте скорее – это так забавно!

Особенно Старкова выводила из себя длинная галерея, вдоль

которой приходилось лететь минут десять, и гости могли

следовать за ним, дразня и доводя до бешенства.

Спасал его Потапыч. Мрачный и взъерошенный, филин

появлялся за окном пиршественной залы ровно в полночь и

скрипучим голосом принимался читать свои стихи, радуясь такому

обилию слушателей. В основном, Потапыч сочинял хайку примерно

такого вот содержания:

Ноги мои замерзли

И сам я совсем больной

А вы все – дураки

Словно кукушка в часах, он таким образом возвещал полдень

и полночь.

Отбиваясь от комаров летом, простужаясь промозглой осенью

и промерзая до костей зимой, Старков пролетал таким образом

чуть ли не целый год, питаясь при помощи колдовства.

В поисках выхода, он перепробовал все возможные способы,

пока не догадался, наконец, размотать чалму. В ней оказалось

двадцать метров довольно прочной ткани. Сперва он попытался

набросить петлю на башенный шпиль, а когда это не удалось

сделать, дождался очередной встречи с Потапычем и бросил лассо

ему. С третьей или четвертой попытки филин поймал веревку, и

они закржили один вокруг другого. Равновесие нарушилось, их

отнесло далеко в сторону от замка, где оба плюхнулись в пруд.

Лишь после этого ветер утих.

"Семь смертей Ахтыгата"

С большим трудом добравшись до дома, Старков целый месяц

приходил в себя, а потом снова с головой ушел в разработку

новых планов мести. Потапыч, в силу преклонного возраста и

хронического ревматизма самоустранился от дел и теперь

ограничивался лишь теоретической частью. Неудачи Старкова не

сломили, и в ближайшее время он предпринял еще несколько

попыток проникнуть в графское гнездо.

Обнаружив в трехтомнике Мерлина очень редкое и могучее

заклинание, он перешел в коллоидное состояние и просочился в

водозабор графского водопровода, надеясь попасть в умывальник

Дракулы. Однако, с непривычки он вскоре заблудился в огромной

системе водоснабжения и в большинстве своем попадал либо в

фонтаны, либо – в душевые, что причиняло ему жестокие

страдания. Кончилось все тем, что его угораздило попасть на

кухню. Там его залили в кофейник, заварили в нем кофе и подали

к столу. Напиток, правда, оказался премерзким, и пить его

никто не стал. Придворный повар получил нагоняй, противную

бурду выплеснули на помойку, а Старков с тех пор возненавидел

кофе.

В другой раз, обернувшись грозовой тучей, он долго

обстреливал замок молниями, неизменно попадая в громоотвод,

пока окончательно не выдохся. Вся энергия ушла в землю, и

домой пришлось добираться по телефонному кабелю.

Вершиной старковских ухищрений стал момент, когда он рас

пылился в воздухе на аэрозоль и попытался проникнуть в замок

через вентиляцию, но был втянут в часовню во время Черной Мес

сы, где и осел на стенках органной трубы. Труба после этого

стала немилосердно фальшивить, и органных дел мастер, после

долгих поисков неисправности, выбросил ее на свалку, заменив

новой.

Отчаявшись, Старков добрался до главы "Особо опасные зак

линания", где обнаружил Ингибитор Зеркального Прохода, которым

не замедлил воспользоваться. Основательно вооружившись и обла

чившись для тепла в старое дедушкино пальто (дедушка был попе

чителем богоугодных заведений), Старков встал перед зеркалом в

прихожей, произнес кодовое слово И, нарисовав на стекле пента

грамму, прошел сквозь стекло и исчез.

Зеркал в замке оказалось несколько сотен, и к каком из

них мог бы подойти граф, оставалось только гадать – с той сто

роны стекло выглядело абсолютно непрозрачным. Но так просто

сдаваться Старков не собирался.

Тактика его была проста. Определив на слух, что к зеркалу

кто-то подошел, он высовывался наружу и бил подошедшего дубин

кой, всякий раз активируя новое зеркало.

Количество таких зеркал постепенно увеличивалось – "зак

рывать" зеркальные проходы обратно Старков не умел.

Оглаушив с дюжину слуг, слушанок, конюха и придворного

палача, Старков понял, что конечного результата добьется не

скоро и решил выяснить, куда какое зеркало ведет.

"Шахматы Ахтыгата"

Увлекшись, Старков не заметил одного обстоятельства. С

обратной стороны все зеркала казались одинакового размера, хо

тя, на самом деле все они были разные, а вот рост Старкова

всякий раз изменялся.

Решив прозондировать обширную гостиную, Старков случайно

выпал из маленького каминного зеркальца, которое держал в руке

прелестный мраморный амурчик полуметровой высоты, и упал в

коробку с шахматами, из которой не смог выбраться, сколько ни

пытался. Ростом он был теперь не больше мизинца и никакого

вреда графу Цепешу причинить, конечно, уже не мог.

Как раз в это время граф в очередной раз принимал гостей,

двое из которых решили сыграть в шахматы. Смертельно перепу

ганный Старков предпочел проитвориться шахматной фигурой, и

игроки, посоветовавшись друг с другом, приняли его за коня,

сильно недоумевая при этом, почему конь одет в пальто. Старко

ва "съели" на двадцатом ходу, после того, как он шаховал коро

ля, и отложили в сторону.

Настоящий конь отыскался на дне опрокинутой коробки.

Старков подсунул его вместо себя, надев на него, предваритель

но, свое пальто, после чего благополучно удрал. Шахматисты ни

чего не заподозрили.

Потеряв и меч, и дубинку, Старков взобрался на каминную

полку по кочерге и попытался допрыгнуть до зеркальца. Гости то

и дело проходили мимо, и Старков торопливо прятался в укромных

местах. Пару раз он залез в машинку для резки сигар, но после

того, как ему чуть не оттяпали голову, притворился статуэткой.

Пятилетний сорванец наследник украл Старкова с полки и уволок

в ванную, откуда тот смылся через зеркало после двух часов ка

тания на игрушечной яхте, ужасно страдая от морской болезни.

"Чудовище Ахтыгата"

Следующим пунктом вторжения Старков выбрал залу со множе

ством зеркал, не подозревая, что это комната смеха. Странная

их кривизна не смутила его, и он, вывалившись наружу,

смертельно напугал смотрителя. Бедный старичок убежал, крича,

что на замок напали чудовища, а Старков поспешно убрался через

другое зеркало, не менее кривое, кстати.

Проплутав по галерее кривых зеркал, Старков постепенно

принял вид совершенно невообразимый. Сперва он стал еще более

тонким и худым, потом – толстым и маленьким вроде бочонка, за

тем сделался кривобоким и распухшим в некоторых местах, а под

конец стал напоминать гибрид носорога, ящерицы и ливерной кол

басы.

Гордостью графских забав был веселый кривой трельяж,

взглянув между зеркал которого, можно было увидеть вереницу

собственных отражений, одно забавнее другого, и Старков, есте

ственно, угодил прямехонько туда.

Лавина стронулась.

Замок наводнили различные производные Старкова, совершен

но выжившие из ума и потерявшие человеческий облик. Вдобавок,

открытые зеркала свободно пропускали различных животных, кото

рые на выходе нередко соединялись со Старковскими отражениями

– мух, летучих мышей, сов, собак и кошек, не говоря уже о кры

сах, которым особенно полюбилось это дело.

Старков безуспешно скитался по коридорам в надежде отыс

кать прямое зеркало. Граф уже смекнул, что к чему, и приказал

снять их и разбить, а о комнате смеха попросту забыл. Попав на

склад, где хранились елочные игрушки, Старков использовал как

зеркало блестящий елочный шарик и принял сферическую форму,

подходящую для проникновения в маленькое круглое зеркальце,

оброненное какой-то дамой при поспешном бегстве. Проплутав по

тусторонними лабиринтами, он добрался до зеркала трюмо в своей

прихожей, которое поспешно разбил, убедившись предварительно,

что истинный облик вернулся к нему. Лишь кое где на теле оста

лись следы снежинок от елочного шарика.

"Пасынок Ахтыгата"

Совсем без последствий, однако, не обошлось. Прежде всего

Старков обнаружил, что в доме скисло все молоко. Газ на кухне

горел зеленым пламенем вместо голубого, а любимые Старковым

прежде соленые огурчики теперь почему-то вызывали у него от

вращение. Обжегшись о холодное фамильное дедушкино серебро

(дедушка был графом), Старков не на шутку струхнул, а когда

обнаружил, что уже не отражается в зеркале, понял, что стал

черным магом.

Потапыч на это пренебрежительно заметил:

–Это ничего, это ждаже хорошо. Белые магиЖ, они только

фокусы и умеют показывать.

Прошло два дня.

Старков лежал в ванне, листая объемистый трактат Луга Де

вятирукого, когда в дверь позвонили. Старков с неохотой вылез

из воды, завернулся в мохнатое полотенце и пошел открывать.

На пороге, в окружении родных и близких, стоял граф Дра

кула собственной персоной. Был он бледный и осунувшийся, под

глазами его набрякли круги. Левая рука графа, сжатая гипсовым

лубком, беспомощно покоилась на марлевой перевязи.

–Оппаньки...– только и смог сказать Старков, когда его

оттеснили к стене графские слуги.

–Ну здравствуй, братец.– Сказал граф.

–Тамбовский волк тебе братец, ублюдок! – проворчал Стар

ков, злобно глядя ему в глаза.

–Ну, во-первых, это ты – ублюдок,– миролюбиво заметил

Дракула.-А тамбовский волк – он мне не братец, а двоюродный

племянник. Да и тебе, кстати сказать, тоже.

Без долгих разговоров Старков после этого заявления упал

в обморок. Его усадили в кресло, дали ему стакан портвейна, в

когда он пришел в себя, ему пришлось выслушать одну длинную

историю.

Худшие его опасения подтвердились – он оказался колдуном

не только по призванию, но и по рождению, а граф Владислав Це

пеш был его братом-близнецом.

–Когда мы были маленьким,– с ласковой грустью говорил

он,-Мамочка решила погулять с нами в парке. Няня шла по парад

ной лестнице, когда с потолка на нее спрыгнул черный демон. Он

толкнул бедную нянюшку, я упал, а ты скатился вниз по ступень

кам. Все думали, что ты убился, но действительность оказалась

еще хуже – старший сын графа Дракулы, его надежда и опора, вы

жил, но стал дурачком.

Ты очень быстро рос, но не желал заниматься ни науками,

ни магией. Единственным, что тебя интересовало, были взрывы и

музыка, ирландская, в основном. У папочки жил старый, выживший

из ума друид Ле Фер Флайн, который сдвинулся после разрушения

Дома Да Дерга. У него была старая кельтская арфа и волынка, и

ты все время торчал у него, слушая сказания и песни. Особенно

ты любил песнь, которую сложил Аморген Глуингел, сын Миля, ко

гда ступил правой ногой на землю Ирландии?:

Я ветер на море,

Я волна в океане,

Я грохот моря,

Я бык семи схваток,

Я ястреб на скале,

Я капля росы,

Я прекрасный цветок,

Я свирепый вепрь,

Я лосось в реке,

Я озеро на равнине,

Я гора в человеке,

Я искусное слово,

Я острие оружия

Я божество, сотворившее жар головы.

Кто выравнивает склон горы?

Кто возвещает движенье луны?

Кто объявляет место захода солнца?

Кто созывает стада из жилища Тетры?

Кому улыбаются стада Тетры?

Кто воинство, кто божество, сотворившее

клинки в крепости?

Песнь о дожде, песнь о ветре?

–Я помню эту песню! – воскликнул Старков, смахнув

слезу,-Мне ее дедушка пел! Дедушка был...

–Твой дедушка тоже был графом Дракулой! – гневно вскричал

граф Цепеш.-Запомни это раз и навсегда!

–Так вот,– продолжал он, успокоившись,– к семи годам ты

уже вполне прилично играл на волынке и успел взорвать кузницу,

конюшню и Центральную Замковую Цитадель. После взрыва Цитадели

ты, видимо, испугался наказания и сбежал из дома. Мамочка

очень горевала, стала чахнуть и вскоре померла. Папа с горя

запил, и однажды утром дворецкий нашел его в кабинете на полу.

Сердечный приступ. Он умер, не оставив завещания, и я стал

владельцем замка.

Старков полез в шкаф и вытащил старую, побитую молью во

лынку.

–Дык вот откуда у меня этот дурацкий мешок с дудочками!

сказал он.-А я в нем портвейн хранил...

Граф печально посмотрел на Старкова.

–А ты все такой же,– сказал он,– совсем не изменился.

Перепуганный Потапыч забился в висящую на стене аптечку,

откуда выглядывал время от времени, хватался за сердце и пил

корвалол.

"Так вот почему он мне приглянулся! – размышлял он.-Как

же я сразу не догадался... А ведь и верно – никто другой из

замка живым бы не ушел!"

–Когда ты случайно попал в замок,– продолжил граф свой

рассказ,– я тебя сразу не узнал. Лишь потом догадался. А с

зеркалами ты, конечно, перемудрил. Теперь весь замок кишит

этой мерзостью, что ты породил. Так что, мы к тебе на постой.

Думаю, только ты с ними можешь справиться.

–Дык, конечно! – вскричал он.-Кто же, как не я! Я, могу

щественный волшебник Старков! Я, призрак, скользящий в ночи! Я

кошмарный кошмар! Я этот, как его...

–Ну, хватит, хватит,– остановил его граф.-Мы тут, кстати,

привезли тебе кое-кого.

Внесли большую клетку, в которой сидели несколько старко

идных крыс. С тупым видом они грызли семечки, дрались и пыта

лись перекусить стальные прутья.

Два дня Старков испытывал на них все извесные ему закли

нания и выяснил, что уничтожить их магией практически невозмо

жно.

–Кто у вас главный?! – кричал Старков, погружая клетку в

ванну с водой.

–Старков-старков-старков! – пищали крысы. Лексикон их со

стоял из трех слов – "Старков", "портвейн" и "епперный театр".

Одна, правда, назвала Старкова ублюдком, когда он прижег ей

хвост паяльником.

"Мессия Ахтыгата"

Постепенно Старков пришел к выводу, что необходимо унич

тожить Главное Зеркало Ахтыгата, и однажды ночью, вместе с По

тапычем вновь полетел к замку.

Над самой цитаделью их перехватила стая летучих старкомы

шей и доставила в тронный зал.

На обитом черным бархатом кресле восседало меленькое су

щество с огромной головой, которую поддерживали двое слуг.

Собралсь огромная толпа самых невероятных существ, и каж

дое чем-то напоминало Старкова. Здесь были старколаки и стар

колисы, старкони-кентавры и старкабаны. Из угла в угол, прядая

длинными ушами, прыгали белые пушистые старкозаи. Чуть поодаль

стояли зеленые зубастые старкодилы, тяжеловесные старкопотамы,

ностароги, старкошки и старсобаки и масса птиц – старобьи и

староны, старкукушки и стракусы, старабу и даже парочка волни

стых старпугайчиков. На потолочных балках свился кольцами

большой сетчатый старпитон, а в воздухе носились тучи старко

маров и старкомух. Единственным, кто более-менее походил на

человека, был восседавший на троне карлик-гидроцефал.

"Вот еперный театр! – с некоторой городостью подумал

Старков,– похоже, что у графа сбежал весь зверинец! А ведь это

же все я! Я!"

–Тихо, ублюдки! – визгливо крикнул коротышка на троне,

–Сейчас мы будем его судить! Слово прокурору!

На кафедру, кривляясь и гримасничая, влезла худая рыжая

старбезьяна в напудренном парике.

–Смотрите, о великий народ! – закричала она, тыкая в

Старкова узловатым пальцем.-Смотрите, какой он противный, ху

дой и унылый! И это – человек, царь природы?! Ха! Это какой-то

ублюдок! Всем известно, что царь природы – Старков...

–Но... Дык эта...– начал было Старков.-Оппаньки...

–Молчи, человеческий детеныш! – приплясывая, взвизгнула

старбезьяна.-Ты преступник и не имеешь права голоса!

–Почему это я – преступник? – возмутился Старков.

–Потому, что не имеешь права голоса! – с апломбом закон

чила старбезьяна, и все восторженно зааплодировали.

–Слово защите! – провозгласил карлик.

6

Адвокатом Старкова был большой зеленый старкоквак. Он

долго шуршал какими-то подмокшими бумажками, то и дело водру

жал на место слетавшее с носа пенсне и с бесконечными "кхым"

и "кхум" пространно говорил о милосердии и снисхождении, ко

торых заслуживает даже вкусный старкомарик или вот это проти

вное длинное существо, отягощенное вдобавок, дурной наследс

твенностью.

Все постепенно засыпали, а большой старпитон под потол

ком даже стал похрапывать.

Наконец, старкоквак закончил свою речь, и карлик повер

нулся к Старкову.

–Обвиняемый! – сказал он.-Что вы можете сказать в свое