Текст книги "Кровь дракона(СИ)"

Автор книги: Дмитрий Христо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Все будет хорошо. – произнесла девушка вслух то ли успокаивая сама себя, то ли обращаясь к безжизненному телу Данхельта.

Она подошла к Дану и принялась снимать с него одежду, выбрасывая предметы туалета за пределы рисунка. На его груди, голове и конечностях Эливьетта нарисовала несколько фигур, окуная тонкий пальчик в ступку с полученной субстанцией. Достала из складок длинного плаща небольшой ножик с листовидным клинком и сделала себе небольшой надрез на подушечке того же пальца. Дождалась когда ранка набрякнет кровью и дорисовала с ее помощью недостающие символы.

Потом покинула пределы круга и сбросила с себя плащ, следом полетела украшенная кружевами рубашка, башмачки и узкие брючки в обтяжку. Сняла кружевное белье – не до стеснительности. В ритуальной магии важна каждая мелочь и зачастую одежда на теле или украшения могут послужить причиной неудачи. Вынула из прически шпильки, позволив длинным волосам светлой волной окутать обнаженное тело. Остатками мази из ступки, начертила несколько знаков у себя на коже, после чего, с помощью длинной лучины запалила расставленные свечи и, встав на пересечении линий в изголовье лежавшего на постаменте Дана, затянула длинную мелодию, почти не разжимая губ. Глаза проводящей ритуал девушки были закрыты, а вытянувшееся в струнку стройное тело, чуть покачивалось из стороны в сторону, в такт звучащей мелодии. Тонкие руки ни на миг не оставались без движения, а узкие ладони с длинными, чуткими пальцами порхали, выплетая в воздухе невидимый узор. Так продолжалось очень долго, издаваемые звуки меняли громкость становясь то тише, то громче. Растрепавшиеся волосы скрыли лицо читающей заклинание Эливьетты. На золотистой коже выступили поблескивающие горошины пота, из тонких подрагивающих ноздрей показалась кровь. Две темнокрасные струйки прочертили дорожки по осунувшемуся лицу, по длинной шее, обежали упругие груди со сморщившимися от холода дерзко торчащими столбиками сосков, прокатились по плоскому без единой складочки животу... Каплями срывались вниз, испятнав бурыми пятнами ступни девушки и пол вокруг. Лицо исказилось судорогой боли, но губы упорно продолжали тянуть мелодию. По телу заклинательницы пробегала, чуть заметная дрожь и синхронно подрагивало тело Дана. Последние звуки сорвались с побледневших губ драконицы и она распростерлась на полу, пламя всех свечей разом потухло, а Данхельта выгнуло дугой, чуть не сбросив с постамента.

Глаза его широко распахнулись и несколько раз удивленно моргнули. Он неуверенно пошевельнул руками и ногами и с трудом повернул голову, что-то невнятно прохрипев. Эливьетта поднялась с пола и, подбежав к нему, крепко обняла. Она весело смеялась, покрывала поцелуями лицо Данхельта, радуясь, что все прошло успешно.

– Где я? – спросил Дан и девушка вздрогнула. Лицо Эливьетты словно застыло, а огромные светло-голубые глаза от удивления стали еще больше, взглянув на него с ярко читаемой обидой и недоумением. Вопрос прозвучал на совершенно незнакомом языке и только врожденные способности драконов, для которых, как известно, нет языковых барьеров, помогли Эливьетте понять сказанное. Но не чуждый язык поверг девушку в шок. Она поняла, что заклинание вернуло в безжизненное тело душу, вот только эта душа оказалась не душой ее брата. В теле Данхельта обосновалось чужое сознание!

* * *

– Где я? – прохрипел Глеб пересохшими губами, с трудом покачнув гудящей и тяжелой, словно залитой свинцом, головой. Волков сфокусировал взгляд, но смог разглядеть только высокий, выкрашенный в белый цвет потолок. Последнее, что он помнил – стремительно падающая на голову палица «варвара», после чего наступил провал в памяти. А в сочетании со светлым потолком, все это подталкивала к мысли, что он оказался в больнице. Следующей мыслью было – небось, до сотрясения доигрался, придурок! Потом в поле зрения появилось красивое женское личико. А медсестрички здесь ничего! – возникла восхищенная мысль, но тут же сменилась недоумением, когда медсестра с радостным криком бросилась к нему на грудь, обнимая и целуя. Глеб попытался припомнить, кто эта девушка и когда он мог с ней познакомится, поскольку, как он подозревал, медсестра вряд ли бы стала бросаться с такой радостью на пришедшего в себя пациента. Вспомнить он ни чего нового не смог и решил, что это новый Сашкин розыгрыш, а значит можно не забивать голову – все разъяснится само собой – и переспросил:

– Где я? – в этот раз слова прозвучали намного отчетливее.

Реакция девушки оказалось удивительной – она замерла на месте, отстранившись от него, а в глазах ее плескался целый океан горечи. Глеб даже почувствовал себя виноватым, словно чем-то ее обидел. Сильно обидел – до глубины души! Ему захотелось извиниться, но нужные слова, как назло, не находились, а потом Волкову стало не до оправданий.

Он вдруг с огромным запозданием сообразил, что лежит совершенно голым перед незнакомой девушкой, да и сама незнакомка... тоже не блещет обилием одежды. Скорее, наоборот, блещет полным ее отсутствием. Глеб попытался отодвинуться в сторону и щеки его запылали румянцем, когда он, неуклюже качнувшись на бок, скользнул набухшим половым органом по гладкой, шелковистой коже бедра девушки. Незнакомка тоже покраснела и, оттолкнув Глеба руками, так, что Волков крепко приложился затылком, отскочила от него подальше, что-то выкрикнув на незнакомом языке и безуспешно пытаясь прикрыться руками.

«Иностранка?!!» – удивился Глеб, также прикрыв ладонями детородный орган.

Незнакомка медленно пятилась, не сводя с него настороженного взгляда. Сделав еще несколько маленьких шажков назад, она резко развернулась и стремительно кинулась вглубь комнаты, несколько раз толкнувшись в запертую дверь. Убедившись в бесплодности попыток силой сокрушить надежную преграду, девушка побежала в угол, там, наклонившись, подняла с пола длинный кусок материи темного цвета и набросила себе на плечи.

– Девушка, – просительно протянул Глеб. – Мне бы тоже что-нибудь на себя набросить.

При первых же его словах девушка прижалась к стене.

– Пожалуйста. – добавил Глеб, но «волшебное» слово также не дало ни какого положительного результата.

Вздохнув, он сдвинулся к краю лежанки и с трудом встал на ноги. Сделал один неуверенный шаг, кое-как удержав равновесие. Прижавшаяся к стене незнакомка, вновь выкрикнула что-то непонятное. Но произошло удивительное дело – незнакомая речь трансформировалась в привычный русский язык.

– Не подходи! – крикнула девушка, выставив перед собой в качестве защиты правую руку.

Глеб остановился на пол-пути и сказал:

– Девушка, мне бы хоть что-то из одежды.

Незнакомка ненадолго задумалась, прикусив нижнюю губку, и ответила:

– Сейчас, только не подходи!

Она присела на корточки, продолжая держать его в поле зрения, подхватила с пола разбросанную одежду и кинула Глебу.

– Спасибо. – поймав летящий в лицо ком, Глеб сделал несколько шагов назад и присел на твердую каменную поверхность, ранее послужившую ему вместо кровати.

Волков развернул на коленях сверток и растерянно перебирал вещи, выглядевшие на его взгляд очень необычно. Но как бы странно они не выглядели – выбирать было не из чего. Мысленно сплюнув, он натянул длинные, чуть ли не до колен, и широкие шорты с шнурком-завязкой вместо резинки. Прикинул двое штанов и остановил свой выбор на более длинных и просторных, практичного серого цвета, из мягкого, приятного на ощупь материала. Отложил в сторону кружевную рубашку, кремового оттенка. Натянул через голову, что-то среднее между пуловером, футболкой и пижамой. Покрутил в руках, выполненные в тон кремовой рубашке, трусики и лифчик. Смущенно хмыкнул, покосившись на закутанную в плащ девушку, и положил женское белье на рубашку, после чего протянул все оставшиеся вещи незнакомке, со словами:

– Кажется, это все ваше.

Вновь вспыхнув как маков цвет, девушка смущенно опустила глаза. Глеб некоторое время держал вещи на весу, но незнакомка так и не осмелилась к нему подойти. Тогда он снова поднялся, автоматически отметив, что все движения получаются с каждым разом все лучше и лучше, видимо организм приходит в себя. Волков внимательно оглядел помещение в котором находился и понял, что вряд ли находится в больнице, уж больно необычно выглядело все вокруг: и каменная лежанка, и странные линии на каменном полу, и развешанные по стенам светильники, чем-то напоминавшие еще изредка встречающиеся в глухих деревеньках керосинки. Отметив, что девушка вновь насторожилась, когда он встал на ноги, Глеб решил ее не провоцировать лишний раз и, сопровождаемый недоверчивым взглядом из-под длинных ресниц, направился к небольшому столику, на который и выложил аккуратной стопочкой одежду. Взамен прихватил пустую кожаную сумку. Вернулся на свое место, подложив в качестве сиденья сумку, чтоб не морозить пятую точку, и насмешливо посмотрел на сконфузившуюся девчонку, задержав взгляд на босых ступнях – это по каменному-то полу! – и подрагивающей от холода фигурке.

– Девушка, вы бы тоже оделись, а то простынете. – сказал Глеб, неожиданно для самого себя, ведь на языке вертелось множество совсем других слов, а точнее вопросов, на самый главный из которых – «Где я?» – он до сих пор не получил ответа.

Несколько успокоенная его неагрессивными действиями девушка подошла к столику, протянула руку к вещам и растерянно посмотрела на Глеба.

– Да, отвернусь я, отвернусь. – ответил Волков на вопросительный взгляд незнакомки.

И действительно – отвернулся. За спиной послышался шорох упавшего на пол плаща. Глеба так и подмывало, здоровое мужское любопытство, чуть повернуть голову, чтоб хоть краем глаза взглянуть на одевающуюся красавицу. Но врожденное чувство справедливости – по крайней мере, так утверждал Сашка, друживший с Глебом с детского сада – и привитая родителями порядочность – а может наоборот, в этом бы он не поручился за свои слова – не позволили ему так поступить. К тому же – решил он – не стоит рвать первую ниточку доверия протянувшуюся между ним и единственной собеседницей, способной хоть отчасти прояснить ситуацию. Размышляя Волков ни на миг не терял бдительности и прислушивался к звукам за спиной – чужая душа потемки и он не мог знать какие мысли бродят в светлой головке незнакомки, но уж очень не хотелось получить чем-нибудь тяжелым по затылку.

Но девушка и не думала к нему подкрадываться с самыми зловещими намерениями. Она быстро сбросила плащ и натянула на себя нижнее белье, бросая ему в спину короткие взгляды. Следом пришел черед узких брючек и рубашки. Теперь она чувствовала себя намного уверенней и уже не так торопилась. Надела на замерзшие ножки башмачки, почувствовав как надежная преграда отделяет заледеневшие ступни от холодных каменных плит пола. Набросила на плечи плащ и, искоса поглядывая то на запертую дверь, то на отвернувшегося Глеба, девушка задумчиво накручивала на палец длинную прядь волос, поигрывая лежащим на столе ключом. Теперь когда у нее появился выбор, она не знала, что предпринять. После недолгих колебаний осторожность взяла верх над любопытством и девушка медленно направилась к дверям. До выхода оставалось сделать пару шагов и она уже протянула к замочной скважине руку с ключом, когда ее настиг голос Глеба:

– Уже уходишь, красавица?

Она остановилась, не зная, что тут можно сказать, но Волков и не ждал от нее ответа:

– Может ответишь сперва на пару вопросов? Где я? – спросил он и добавил, не услышав в от нее ни слова – Можешь отпереть дверь, если тебе так будет спокойнее. – в ответ получил недоверчиво-удивленный взгляд, но не обиделся и продолжил тем же спокойным тоном. – Можешь не сомневаться – мешать не буду. Ну, отпирай быстрее.

Девушка вставила ключ в замочную скважину и повернула, отпирая дверной замок. Вид у нее стал более уверенным и, обернувшись, она заговорила гораздо решительнее:

– Кто ты?

– Кто я? – удивленно переспросил Глеб, пытавшийся получить ответы на свои вопросы, а не отвечать на чужие, особенно такие неожиданные. – Вы не находите, что это очень странный способ знакомства – вначале пылко бросаться на шею незнакомому человеку, а уж потом пытаться узнать его имя... – и после образовавшейся паузы добавил – Глеб.

Зная, что теперь легко может покинуть его общество, незнакомка обрела почву под ногами и выбить из колеи ее стало не так-то легко.

– Глеб – какое странное имя, – удивилась она, вычленив из всей речи только ответ на свой вопрос, и тактично пропустив мимо ушей намек на свое не слишком скромное поведение.

– Обычное, – не согласился Волков. – Разве что не самое распространенное. А твое имя? А то все девушка, да девушка – больше не знаю как и обратиться.

– Эливьетта.

– Эли...вьет...та, – медленно, чтобы запомнить повторил Глеб и добавил дежурный комплимент. – Красивое имя. Эливьетта ответь...те на один вопрос – где я нахожусь?

Девушка, неожиданно замялась, опустив глаза в пол, и тихо ответила:

– Во дворце.

– Где? – Глебу показалось, что у него стало плохо со слухом.

Эливьетта глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, и отчетливо повторила:

– Во дворце... В Амели – столице герцогства Фаросс.

Глебу показалось, что потолок рухнул ему на голову. Он потер ладонями виски, словно пытаясь таким образом привести мысли в порядок.

– Как я здесь оказался? – растерянно спросил он и осекся, уставившись на свои ладони.

Свои?! Он крепко зажмурил глаза и вновь распахнул... Помотал головой... Потряс в воздухе ладонями. Ни чего не изменилось. Все мелкие несуразицы сложились в голове в одну картину. Глеб, в последней попытке, рванул с себя рубаху и глухо застонал – это было не его тело! Порядком издерганный разум Глеба нашел неплохой выход из ситуации – он просто-напросто отключился.

* * *

Эливьетта глянула на потерявшего сознание парня и задумалась, что теперь делать. Ей удалось провести сложнейший ритуал возвращения души, но результат получился не совсем тот, на который она рассчитывала. И теперь Эливьетте приходится решать – позволить ли чужаку существовать в теле ее брата? Или уничтожить его? С одной стороны, она не знает, что можно ожидать от чужака в дальнейшем и не безопаснее ли будет от него избавиться, но, с другой – физиологически оживший является ее родичем и вправе ли она прервать своей рукой жизнь дракона, ведь их и так осталось слишком мало. А еще примешивалась надежда, что сознание ее брата может однажды вернуться, вытеснив чужака. Именно эта робкая надежда, оказалась последним доводом в пользу находящегося без сознания Глеба:

– Эрно! Тханг!

Двери распахнулись, и в комнату ввалились все четверо ожидавших, а не только двое названных. Тханг бросился к лежавшему без сознания Данхельту-Глебу и радостно взревел, увидев, что тот жив. Обернувшись, он схватил в охапку, не ожидавшую ни чего подобного Эливьетту и, легко оторвав от пола, закружил по комнате, горланя что-то веселое. Все же, не смотря на проведенные в Амели годы и вызубренные наизусть правила людского этикета, Рах оставался истинным сыном своего народа и в минуты волнения необузданная и очень эмоциональная орочья натура зачастую брала в нем верх. Например, как сейчас. Опешившая от такого фамильярного обращения, Эливьетта придушенно пискнула, оказавшись в железной хватке Тханга, и позволила орку сделать несколько кругов.

– Пусти, медведь! – затрепыхалась в кольце рук Тханга пришедшая в себя девушка, забарабанив небольшими, крепкими кулачками по широкой груди орка.

– Кхм, прощения прошу, госпожа. – смутился Рах, разжимая объятия.

Виттор громогласно расхохотался, широко раскрыв полный здоровых белых зубов рот и запрокинув голову вверх – уж больно потешно выглядел смутившийся Тханг. Индрис притворно закашлялся, пытаясь подавить неподобающее, по его мнению, для дворецкого хихиканье.

– Все прошло удачно, да, Эли? – спросил граф Альтин.

– Удачно? – переспросила Эливьетта и почувствовавший что-то неладное Эрно сразу же настороженно подобрался. – Не уверена. Виттор, Рах, отнесите... Данхельта в его покои. Виттор, не забудь поставить у дверей стражу. И сразу же поднимитесь ко мне. Индрис, Эрно, вы мне тоже понадобитесь. Господа, нам всем нужно будет кое-что обсудить...

* * *

Выполнив поручение Тханг и начальник дворцовой стражи зашли в кабинет маркизы. Остальные уже находились там, дожидаясь их с плохо скрываемым нетерпением. Тханг отмахнулся от предложенных напитков, ногой пододвинул к себе стул и уселся на него верхом, положив подбородок на сложенные на высокой спинке руки. Его немигающий взгляд следил за заметно нервничающей Эливьеттой. Виттор также не заинтересовался предложенными соками и винами, предпочел воспользоваться собственной фляжкой. Комфортно расположившийся в глубоком кресле Эрно Альтин скользнул рассеянным взглядом по вошедшим и вновь сосредоточился на разглядывании содержимиго своего бокала, ожидая когда Эливьетта озвучит неприятные – в этом он был уверен точно – известия.

– Итак, господа, – произнесла Эливьетта, дождавшись когда служанка обнесет всех напитками и покинет помещение. Она сделала небольшой глоток сока из высокого бокала и обвела присутствующих внимательным взглядом. – У нас возникла проблема... Большая проблема...

– Какая проблема? – неподдельно удивился Тханг. – Ритуал прошел успешно – Данхельт жив. Не вижу ни каких проблем.

Эливьетта постучала ноготком по краю бокала и, дождавшись, когда перебивший ее на полуслове – все-таки орк всегда остается орком – Рах замолчит, продолжила:

– Данхельт – это не Данхельт. – сказала она и сама почувствовала, как глупо прозвучали эти слова.

Громила-орк удивленно открыл рот и выпучил глаза. Всегда выдержанный Индрис приподнял брови, что означало у него крайнюю степень изумления. Виттор посмотрел на Эливьетту с жалостью, словно решил, что после проведенного ритуала она... слегка переутомилась. И только Эрно Альтин остался предельно серьезен.

– Эли, поподробнее. – попросил он.

Маркиза замялась, в попытке подобрать наиболее точные слова:

– Ритуал не вернул душу Дана в его тело... Он поместил в него чужую душу. Я понимаю, что все сказанное звучит слишком невероятно, но это действительно так! В теле моего брата сейчас живет не он сам. Чужак – Глеб.

Эливьетта говорила очень убедительно, заново переживая тот шок, что охватил ее после окончания ритуала, и ей поверили. Возможно еще не до конца, но поверили.

– Эли, – вздохнул граф. – Я ведь предупреждал, что ни чего хорошего из той сумасбродной затеи не получится. Мы не можем даже избавится от чужака.

– Почему? – удивился Виттор.

– Потому! – огрызнулся граф и стало заматно, что он весь на нервах. – Подумай хоть немного своими мозгами, если, конечно, тебе их еще не все выбили на турнирах, и поймешь! Стоит нам его только тронуть и все решат, что происходит борьба за власть, между не поделившими трон наследниками. Знаешь сколько желающих появится половить рыбку в мутной воде? А ведь у нас и так проблем выше головы.

– Но ведь можно...

– Можно, – кивнул, понявший его с полуслова Эрно, а хорошо разбирающийся в придворных интригах Индрис снисходительно глянул на начальника дворцовой стражи – уж он то сразу понял, к чему может привести такой прямолинейный подход и был на стороне осмотрительного главы Тайной службы. – Только ни кто не может быть уверен, что все пройдет гладко, а не вылезет наружу в самый неподходящий момент.

– Индрис?

– Если бы мы узнали о случившемся еще в заклинательных покоях, – осторожно подбирая слова начал тот. – Тогда мы могли бы повлиять на ситуацию. Но сейчас...

Дворецкий сделал выразительную паузу.

– Нет, – резко сказал Эрно. – Не могли. Единственное, что от нас требовалось – не пытаться вообще проводить этот клятый ритуал! Вот тогда у нас еще был выбор!

– Но можно же было сказать, что ритуал окончился неудачно. – не сдавался Индрис.

– Да?! – в одном коротком слове граф сумел выразить целую гамму чувств: раздражение, недоумение, удивление, иронию. – Думаешь, не нашлось бы ни одного умника, который заявил бы, что Данхельта Фаросс просто убили, а якобы неудачным ритуалом пытаются замести следы?

– Кто?! – взревели в один голос Виттор и Тханг.

– Найдутся.

Эливьетта поставила пустой бокал на столик и устало прикрыла глаза, чувствуя себя после проведения ритуала совершенно разбитой. Да еще и самые доверенные помощники того и гляди вдрызг разругаются. Допустить этого нельзя ни в коем случае.

– Господа, какой толк обсуждать, что мы могли бы или не могли сделать? Время назад не повернуть. – вмешалась Эливьетта, чтобы не допустить ссоры.

Дождавшись, когда все успокоятся, она спросила Альтина:

– Ты предлагаешь пока оставить все как есть?

– А ты разве все уже не решила? – ответил он вопросом на вопрос.

– Да.

– Что уже решила? – переспросил плохо разбирающийся в недомолвках Рах. Индрис закатил глаза – дворецкому бесцеремонность орка каждый раз приносила чуть ли не физические страдания.

– Оставить чужака в живых. – коротко ответил Эрно.

ГЛАВА 2

Глеб шагал, постукивая подкованными каблуками по вымощенной серым камнем мостовой, и с интересом оглядывался по сторонам. Одетый по местной моде – черные брюки, заправленные в высокие сапоги, крытая темнокрасным бархатом приталенная короткая куртка с широкими рукавами, пояс с привешенным к нему кинжалом и широкополая черная шляпа с двумя яркими перьями справа – он ни чем не отличался от окружающих. Разве что качеством пошитой по фигуре одежде – отдельное спасибо дворцовым портным – и, с виду, напоминал небогатого дворянина или удачливого наемника, а удивленным видом производил впечатление провинциала, впервые оказавшегося в столице. Не так уж далеко от истины! Волков и вправду оказался в Амели впервые, и все еще не мог окончательно поверить в то, что другие миры существуют, изредка ловя себя на мысли, что нынешняя действительность – плод его воображения. Но подобная мысль приходила все реже и реже...

Впервые за две недели, или по местному – полторы декады, проведенных в новом мире, Глеб смог вырваться за пределы дворца, чему был очень рад. Он старался не обращать внимания за следующим за ним по пятам зеленокожим громилой с торчащими вперед нижними клыками – орком, выполняющим при его особе обязанности то ли охранника, то ли надсмотрщика, а может и совмещающим обе должности.

Столица Фаросского герцогства произвела на Волкова приятное впечатление. Общее ощущение было такое, что он попал в Средневековье, но в отличие от описанных историками земных городов того периода, Амели выгодно отличалась чистотой и опрятностью. Впрочем, выводы делать было пока рано – он ведь находился в центральной части города. А, как известно, центр и окраины – две совершенно разные вселенные.

Глеб ускорил шаг и, споткнувшись, чуть не пропахал носом мостовую. Он до сих пор после переноса так и не освоился до конца в чужом теле. Это ведь на самом деле не так просто как кажется – и центр тяжести немного другой, и угол обзора отличается от привычного, и телосложение не то, и длинна конечностей, и вес, и множество других мелочей, на которые ни кто и ни когда не обращает внимания, привыкнув за долгие годы.

Из распахнувшихся, чтобы выпустить компанию посетителей, дверей двухэтажного дома с вывеской над входом, пахнуло ароматом свежевыпеченного хлеба и Волков непроизвольно сглотнул слюну. Шагавший следом молчаливый сопровождающий нагнал Глеба и произнес, мотнув головой в сторону вновь распахнувшихся дверей:

– Зайдем?

Глеб на мгновение задумался и ответил вопросом на вопрос, проведя руками по пустым карманам:

– Угощаешь?

– Хорошо.

Посторонившись, Глеб пропустил выходящих, отметив, что, судя по наплыву покупателей, заведение не бедствует, и вошел в большое светлое помещение. Вопросительно посмотрел на своего спутника, но тот знаком показал, чтобы он выбирал любой понравившийся стол, и проследовал к стойке. Волков пожал плечами и занял место возле окна.

Вернулся договорившийся с хозяином орк и сел напротив Глеба. Следом появилась дородная подавальщица с подносом, на котором горкой лежали свежайшие, только из печи, булочки. Оставив поднос на столе, она плавно удалилась покачивая бедрами.

Булочки оказались вкуснейшие и Волков не заметил как умял половину. Орк от него не отставал. Вернувшаяся забрать пустой поднос разносчица, выставила на стол две исходящие паром кружки. Глеб понюхал странное содержимое, не решаясь сделать глоток, и заметивший его колебания орк сказал:

– Пей, не бойся.

Глеб решил, что травить его не собираются и отпил. Вкус у горячего напитка был приятным. Чувствовался мед, гвоздика, перец, имбирь, мята и что-то еще, чему он не смог подобрать названия.

Откинувшись на стуле, Глеб неторопясь прихлебывал из кружки и рассматривал других посетителей заведения.

За дальним столом в углу, тихо переговаривались двое в надвинутых на лица капюшонах, выглядевших в неброских серых плащах словно родные братья. А может они и были братьями. Левее шумно отмечала какое-то событие компания молодежи, повадками напоминавшие Волкову студентов из родного мира. Сдвинув несколько столов сидело полтора десятка крепких загорелых мужчин в кожанных и суконных куртках, напоминающих военные мундиры, только без знаков отличия. Помимо людских лиц Глеб заметил и троих сородичей своего сопровождающего. На поясах у некоторых висели длинные мечи, оружие остальных лежало на лавках, так чтоб легко можно было дотянуться при необходимости. Но привлекло внимание Глеба не оружие – компания затеяла борьбу на руках. Он понаблюдал за ними, отметив, что основной упор делается на силовую борьбу без особых хитростей. Когда-то Волков тоже увлекался этим видом единоборств и выучил немало уловок позволяющих победить более сильных соперников. Захотелось принять участие, вновь ощутить азарт борьбы, но наемники, как он подметил, делали денежные ставки, а его финансы – ввиду полного отсутствия – даже романсы не могли петь. Заметивший его интерес орк, счел необходимым пояснить:

– Наемники.

Наглость – второе счастье. Глеб спросил:

– Одолжишь пару монет.

Вздохнув, орк покопался в карманах и выложил на стол пару серебряных кругляшей. Глеб осмотрел монеты – местные деньги он видел впервые.

– Это много? – спросил он, покачав монеты в руке.

– Декаду протянуть можно.

– Неплохо, – согласился Глеб. – Не боишься рисковать?

– А сам?

– Есть немного.

Волков начал вставать из-за стола, но орк придержал его за руку.

– Рассчитываться как будешь если проиграешь? – спросил он.

– Найду.

– Есть предложение, – сказал орк, глянув на него в упор. – Проигрыш за мой счет. Выиграешь – прибыль пополам.

– Идет. – согласился Глеб и направился к наемникам. Орк одним глотком опорожнил кружку и пошел следом.

При их приближении наемники замолчали и уставились на них настороженными взглядами. Проигнорировав повисшее в воздухе напряжение, Волков присел на свободное место.

– Ну? – недовольно произнес один из наемников, глядя на бесцеремонных гостей.

– Веселитесь?

– Ну.

– Присоединится можно? – спросил Глеб и подкинул монеты в ладони.

Наемники переглянулись.

– Присоединяйтесь. – прозвучало более миролюбивым тоном. – Сколько ставишь?

– Монету. – Глеб решил не рисковать всей суммой сразу.

Наемник выложил серебряную деньгу и поставил локоть на столешницу, приглашающе раскрыв ладонь. Глеб выложил свою и сел напротив него. Сцепились руками. На счет «три» наемник резко нажал, собираясь положить руку соперника первым же рывком. Глеб не поддался. Крепко сжав пальцы противника своими, он начал постепенно усиливать нажим, выворачивая кисть противника к себе. Потянул на себя и припечатал руку соперника к деревянной поверхности стола.

– Удвоим? – спросил, усаживаясь на место побежденного, крепыш с круглой лысой головой и небольшими, плотно прижатыми к черепу ушами. Дыра на месте верхнего переднего зуба и пролегший через переносицу шрам придавали ему разбойничий вид. Выглядел он покрепче предыдущего соперника, но Глеб не задумываясь согласился...

После побежденного четвертого противника кучка монет перед Волковым заметно увеличилась, а вокруг соревнующихся собралась толпа посетителей, громкими криками подбадривающих противоборствующих. Кто-то даже успевал делать ставки на того или иного противника. Орк тоже не терялся и, как Глеб успел заметить, уже успел пару раз выиграть. Пора бы и честь знать – Волков сгреб выигрыш, но был остановлен:

– Куда-то собрался? – пробасил ражий детина, сбросил с плеч кожаную куртку, оставшись в одной тонкой рубахе. Он закатал рукава, обнажив толстые, заросшие черным волосом, руки с широкими ладонями. Расстегнутая почти до пояса рубашка выставляла на показ не менее заросший торс.

– Имеются возражения?

Наемники явственно напряглись. Орк, только что споривший с соседом, тоже. Он скользнул к Глебу, встав у него за спиной, и положил руку на рукоять широкого ножа. Его соплеменники с противной стороны, заметившие этот маневр, также настороженно подобрались, отслеживая все движения сородича.

Глеб понимал, что оказался в непростой положении – наемники не горели желанием терять свои деньги и не собирались просто так отпускать сорвавшего куш незнакомца. Он им даже в чем-то сочувствовал – пришли непонятно кто, поимели неплохую сумму и теперь намереваются свалить. Будь ситуация немного другой, Волков бы вообще не стал ввязываться в противоборство, к тому же с денежными ставками, но сейчас был неплохой шанс мирно разрулить возникшую проблему. Наемники ведь тоже не были дураками и вряд ли хотели заиметь лишние неприятности на свои головы. Устраивать разборки в добропорядочном заведении в центре города да еще среди бела дня в присутствии множества свидетелей было не в их интересах. Вот происходи все в низкопробном кабаке сомнительной репутации... Ха, да тогда Глеб и не полез бы – не дурак, чай!

– Имеются! Надо бы дать возможность отыграться, а то не по людски получается.

Борзеть сейчас не стоило, если у кого из наемников сорвет планку, то их с орком просто затопчут, наплевав на все последствия, но и давать слабину – плохой вариант:

– Если всем подряд давать – поломается кровать!

Окружающие расхохотались.

Детина начал наливаться кровью, но Глеб не дал ему возможности ответить, чувствуя, что сейчас большинство окружающих морально находится на его стороне:

– Впрочем, согласен на еще одну попытку. Но только одну!