Текст книги "Прикладной (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гартвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Прикладной

Глава 1

«Речи без помыслов, люди без лиц,

Жаркие споры глухих и слепцов…

Слышишь? Под крики кладбищенских птиц

Мертвые будят своих мертвецов.»

Ф. Чешко

– …Вся эта, с позволения сказать, арканология – суть самое настоящее шарлатанство! – распинался, размахивая руками, этот хлыщ.

На самом деле, сложившейся ныне ситуации я всеми силами хотел избежать. И, право слово, избежал бы. Не было бы ни этого душного, пыльного кабинета (за что бургомистр слугам вообще платит?). Ни разбушевавшегося мага. Ни даже измазанных во влажной чёрной грязи сапог, которыми я без зазрения совести топтался по богатому ковру бургомистра.

Что мне стоило просто проехать мимо?

Я хотел избежать, видит Создатель. Я изо всех сил спешил на запад, сменив на перекладных уже три лошади, что ощутимо ударило по моему кошельку. У меня были свои дела и свои цели, в списке которых бесполезный спор с «вашим магичеством» никак не значился. Я вообще не из тех, кто готов тратить драгоценное время на теоретические диспуты. Я – с ног до головы практик, в этом скандальный маг прав. Я – целиком и полностью прикладной.

Проблема была только в том, что изуродованный труп девушки, лежащий возле мокрой от дождя дороги, видел именно я, а не он.

Как и россыпь ломких чёрных цветов в лесной чаще…

***

Лиррана мне никогда не нравилась.

Конечно, я не из тех узколобых церковных фанатиков, которые после последней войны скопом объявили весь север еретиками да отступниками. И уж точно я не стоял на Сорновом поле, когда лирранские пикинёры взламывали оборону Белых Храмовников. Я вообще далёк как от политики, так и от религиозного противостояния последних десяти лет. Хотят лирранцы пускать женщин в университет – пусть пускают. Хотят избавить магов от надзора – пусть избавляют. Хотят скинуть древний правящий род и взять власть в свои руки – пусть берут, благо последний королёк действительно самодуром был. Баба с возу, кобыле легче. Я здесь не живу, налогов не плачу, подданным новоявленной республики не являюсь. Не моё дело.

Я просто люблю, когда потеплее. А Лирране с её холодным северным морем и промозглыми ветрами до этого самого «потеплее», как пешком до Картая.

Проблема заключалась лишь в том, что через Журавлиный перевал лежала кратчайшая дорога в Карсилию, город, в который меня настойчиво приглашали уже несколько лет кряду, и в который, будем честны, заехать мне всё-таки стоило. Как минимум потому, что приближался ежегодный Съезд, а я и так уже пропустил два предыдущих. Чего хорошего, ещё аннулируют лицензию, и придётся идти в золотари. А разгребать фекалии за различного рода мещанами я не слишком горю желанием.

Итак, мне нужно было прорваться сквозь Гномьи горы, чтобы добраться до западной части континента. Туда, где и располагалась Карсилия. И как можно быстрее, До начала Съезда оставалось всего полторы недели, и ждать меня явно никто не собирался.

Сделать это можно было тремя путями. Первый, как я уже говорил, это через Журавлиный перевал, который по несчастливому стечению обстоятельств находился как в раз в холодной и дождливой Лирране. Я бы ни за что не выбрал этот путь (зачем, спрашивается, мне морозить свои драгоценные кости?), если бы была альтернатива. Конечно, можно обогнуть половину континента с юга, добраться до тёплых песков Пульверского содружества, зафрахтовать шустрый клипер и надеяться, что гномьи пушки Карак-Дула, с которыми эти ушлые пираты были в постоянных контрах, не достанут тебя.

Можно было. Но, во-первых, у меня нет столько времени. Во-вторых, нет столько денег, чтобы хватило и на путешествие, и на фрахт. И в-третьих, у меня нет абсолютно никакого желания получить в корму корабля гномье ядро. Они, ядра в смысле, как всем известно, имеют дурную привычку взрываться.

Нет, конечно, если ты совсем сумасшедший, то можешь попытать счастья и проскочить через Империю, через самый центр континента. Самый короткий маршрут и, объективно, самый удобный. Был. Пользовались им с незапамятных времён, ещё до Серебряных лет, чему способствовала довольно скромная мзда, которую Империя взымала за проезд. Года три назад я бы именно так и сделал. Но с тех пор император Габриэль успел отдать концы, а его детишки решили, что лучшей тризной по отцу будет закатить грандиозную гражданскую войну с массовыми казнями и развалом страны. Поэтому, соваться на запад через земли бывшей Империи мог либо отчаянный головорез, либо безумец.

Я не был ни первым, ни вторым.

И поэтому путь у меня оставался лишь один. Через молодые республиканские городишки, по мощёным (второй декрет революционного правительства был как раз про это) дорогам и каменистой почве севера, сквозь пробирающий до костей холод – и прямо к горам. Там тоже нужно будет потерпеть, перевалы – это всегда ужасно, это всегда муторно и всегда затратно. Плох тот правитель, который не берёт налог за право пользоваться удобной дорогой. И как бы лирранцы не воспевали свои свободы, равенства и братства, дураками они не были. Тем не менее, после перевала станет полегче. Там уже запад, тёплые течения у моря, горы прикроют от октябрьских ветров, а сам я смогу насладиться последними тёплыми деньками перед наступлением зимы. И буду в Карсилии ещё за три дня до Съезда.

Но пока приходилось кутаться в кожаный дорожный плащ, втягивать шею, прикрывая её от ветра высоким воротником, и надеяться, что я не подхвачу никакую заразу. Лежать с жаром в каком-нибудь придорожном трактире и надеяться, что у хозяина хватит совести не вытаскивать у больного из-за пазухи кошелёк, мне совсем не хотелось.

Так что я двигался на запад, особо не заезжая (только по большой нужде) в окрестные городишки. Серое небо давило на плечи свинцовым листом, изредка барабанил по моим плечам мелкий дождик. Под серьёзный ливень я, слава Создателю, так ни разу и не попал, тучи обходили меня стороной, но всё же все необходимые для работы инструменты я благоразумно спрятал в непромокаемую котомку на боку лошади. Та, кстати, уже полдня как начала прихрамывать и сбиваться с шага. Ничего серьёзного, но, судя по всему, животина была измотана. Чисто с человеческой точки зрения я её понимал, сам был примерно в таком же состоянии. Но проблемы лошадей арканологов не волнуют, а потому я рассчитывал обменять её на ближайшей перекладной. Возможно, с небольшой доплатой, так как лошадка была типичной сдыхлей, которых смотрители станций особо не жалуют и пытаются сбагрить при первой же возможности. В том числе на колбасу.

Слава Создателю, что рядом нет ни одного рыцаря в сияющих доспехах. Иначе, его бы удар хватил от такого отношения к четырёхногим боевым товарищам.

Стояло утро, уже не настолько тёмное, чтобы называться ранним, но и не усталое, сонное и тяжёлое, каким оно бывает после обеда. Часов десять-одиннадцать, точнее сказать было сложно. Я уже в целом отошёл от ночёвки в придорожном трактире, где была отвратительная печь, из-за которой я чуть не угорел и проснулся с жуткой головной болью. Отчаянно чесалось лицо, клонило в сон и болели глаза, словно мне в них песка насыпали. Но я всё также упорно продолжал свой путь. Во-первых, потому что всё-таки нужно было спешить. Во-вторых, потому что, если судить по карте, впереди, прямо посреди дороги располагался симпатичный небольшой городишко, в котором я мог как зайти в аптекарскую лавку, так и рассчитывать на нормальный ночлег. Конечно, это лишняя задержка, но никому не будет лучше, если я загоню себя на дорогах Лирраны.

Как я уже говорил, запас времени у меня есть.

Я двигался вперёд, погрузившись в свои мысли и делая нехитрые арифметические расчёты. В основном они касались расклада на приближающемся Съезде (как бы я не хотел держаться подальше от политики, она меня всё-таки доставала), пары-тройки новых схем, которые я хотел бы попробовать в ближайшее время и без риска для жизни. А заодно и количества оставшихся у меня денег. По бокам возвышалась опушка хвойного леса, а вдалеке уже показались каменные стены города и шумные предместья, покрытые водяными мельницами и небольшими домиками в два этажа со скошенными по лирранской моде крышами. Дорога чуть петляла и шла вниз, с горки.

Так что труп я заметил не сразу.

Он, а точнее она, лежал на скосе дороги, в канаве, где бежал небольшой грязноватый ручеёк. Её тонкие ноги, оголённые из-за задравшейся длинной юбки, приминали мокрую траву, а спина оказалась выгнута так, что филейная часть касалась потока воды. Из-за этого и без того тяжёлая юбка вымокла насквозь и могильным саваном развевалась по ручью.

Я притормозил лошадь, вглядываясь в её лицо. Девушка, лет шестнадцать-восемнадцать, точнее сказать нельзя. Молоденькая и красивая, в самом расцвете сил. Одета скромно и достаточно по-пуритански, что было необычно для Лирраны, в которой женский пол до сих пор никак не может упиться неожиданной эмансипацией. Судя по холщовой сумке, которая лежала рядом с девушкой и из которой высыпались листы бумаги, измазанные вытекшими чернилами, студентка. Разобрать герб факультета, вышитый на её жилетке, я, правда, так и не смог. Не слишком силён в местной университетской геральдике. То ли медицинский, то ли географический, и там, и там змея. Умерла скорее всего сегодняшней ночью, когда я мучался мигренью от неисправного дымохода. По крайней мере, трупных пятен видно не было.

В целом, ситуация была ясна и понятна. Девушка возвращалась домой из столичного университета. Семестры в Лирране были организованы странно, занятия кончались как раз в середине осени, и студентов отправляли домой на целую зиму, вплоть до начала апреля. Поэтому тут ничего удивительного. Возвращалась она, понятное дело, пешком. Откуда, спрашивается, у студентки деньги на экипаж или лошадь? Не дойдя до города несколько километров, несчастная наткнулась на одну из шальных банд, которых хоть и не слишком много в здешних краях, но всё же инциденты случались. Разбойники, осознав, что с девушки взять нечего, сперва изнасиловали её, а затем сунули дециметр стали под ребро и оставили остывать в канаве. Моя же роль во всём происходящем заключалась в том, чтобы добраться до городского маршала и сообщить ему о страшном злодействе.

Очень стройная и правильная версия. Будь я тем самым городски маршалом, принял бы её на веру, выразил соболезнования родителям и закрыл бы дело к чертям собачим. В городе наверняка ещё куча работы. Ко всему к этому прибавлять очевидно безрезультатные поиски насильников-убивцев по окрестным лесам я бы не стал. Себе дороже.

Но я не был городским маршалом. Я бы арканологом. Притом, был им по собственному желанию и жизненным убеждениям. И поэтому мне эта версия не нравилась.

Во-первых, на теле девушки не было ран. По крайней мере открытых, о повреждениях гениталий умолчим. Ни дырки в боку от кинжала, ни рваной раны от уха до уха. На шее бледной, тонкой и бескровной не было даже следов удушья. Неизвестные насильники не воспользовались ни сталью, ни гарротой. Даже руками не душили. Просто… убили, вот и всё. Как – непонятно.

Если, конечно, это были насильники. В чём я сильно сомневался. Потому что…

Потому что, во-вторых, глаза девушки, обращённые к серому небу, были выжжены. Притом выжжены явно не калёным железом, которое обязательно оставит красноватые ожоги и гной вокруг места соприкосновения. Нет, глаза девушки были обугленными, окружёнными идеально ровными овалами чёрной, обгоревшей плоти.

Конечно, будь я чуть менее искушён в собственном ремесле, я бы списал всё на магическое вмешательство. Мало что ли в мире магов-отступников, вырвавшихся из-под удушающей петли церковного контроля? Особенно в Лирране, где этого самого контроля уже как десять лет в помине нет?

Но я был искушён. И я знал, что маги здесь не при чём. Потому что подобный почерк я уже видел. И не раз.

Малефикар.

Я резко начертил на влажной от дождя земле простейшую руну. Та незамедлительно вспыхнула белым пламенем. Маркер такой же явственный, как вонь от квашеной капусты при военном лагере.

Грязно выругавшись, я, наконец, оставил труп девушки в покое. Прыгнул в седло и пришпорил лошадь. Хоронить его у меня не было ни желания, ни возможности, лопату с собой я никогда не носил. Как минимум, я должен был донести информацию до местных властей.

Я не собирался задерживаться в этом городе. И не собирался устраивать охоту на тёмное отродье. Я просто хотел рассказать об этом местному маршалу или бургомистру. Просто, чтобы они были в курсе и целенаправленно начали искать арканолога для решения проблемы. Доложить, найти постоялый двор, выпить, отоспаться, на следующее утро уехать.

Тогда я ещё не знал про чёрные цветы на маленькой лесной полянке.

***

– Значит, говорите, не бандиты? – уточнил у меня колоритный маршал.

Я лишь кивнул в ответ.

Страж закона действительно был выразителен. Мы сидели у него в кабинете, в городской управе. Она, что самое интересное, в отличие от остальной, в основном деревянной застройки были сплошь выполнена из камня. А поэтому кабинет главного маршала города Остолья больше напоминал одну из комнат рыцарского замка позапрошлого века.

Обстановка, кстати сказать, была под стать. Здоровенный камин в половину стены (к которому я тут же благодарно уселся), чтобы у уважаемого человека не ломило кости в промозглой каменной комнате. Широченный шкаф, забитый бутылками из-под вина и портвейна. Оружейная стойка в углу комнаты и разномастные железяки, висящие на стенах. Я в этом не слишком силён, но орудий убийств было предостаточно. Я разобрал только очевидный арбалет и цвайхандер.

Судя по всему, маршал был человеком действия и предпочитал теории практику. Это мне нравилось. Я сам такой же.

Сам страж закона тоже выглядел, словно ходячая карикатура. Это был по-бычьи здоровый и крепкий мужчина шестого десятка, а может даже и старше. Массивность и физическая сила вообще не свойственны для лирранцев, однако маршал одним своим видом ломал всякие стереотипы. Голова его, в пику моде на длинные шевелюры, была наголо обрита, а вместо гладко выбритого лица, он отпустил роскошные седые усы. Сидя за своим массивным столом, он при каждом движении лязгал доспехами, которые, по собственному признанию, снимал только на сон грядущий. За спиной у него, ко всему прочему, висел пропагандистский плакат, на котором солдат неназванной армии держал на вытянутой руке отрубленную эльфийскую голову. Венчала плакат солидная надпись на лирранском: «БЕЙ НЕЛЮДЕЙ!»

И не то, чтобы я был с этим не согласен.

Громила, расист, патриот. Последнее – судя по тому, что остался в управе. От контрреволюционных элементов в этой стране избавлялись быстро. Натуральная гремучая смесь, а не человек. Такие быка с одного удара промеж глаз валят. Или неугодных королю. Простите, республиканскому собранию.

Но если к кому и стоит обращаться с проблемой малефикара, то точно к подобным людям.

– Значит, говорите, кровопийца? – задумчиво продолжил маршал, покусывая кончик уса.

– Не совсем.

– А кто тогда? – удивился громила.

– Малефикар. Злобный дух, бес, демон. Порождение разрушительной энергии и недобрых человеческих помыслов. Он может, конечно, кровь высосать, но, поверьте, главная опасность не в этом.

– Значит, не упырь, – облегчённо вздохнул маршал, но тут же его осенило. – Э… это как демон? Это что же означает?..

– То и означает, господи маршал. Правда, насколько я полагаю, критической опасности нет. Если бы это был демон, поверьте, вы бы об этом уже знали.

С одной стороны, могло показаться, что я принижаю катастрофические последствия, которые несёт за собой появление пусть даже и недемонического малефикара. Но это не совсем так. Если появление лешего, неупокоенного призрака или даже, храни Создатель, сорды, ещё может пройти незамеченным для основной массы населения, то вот прорыв Инферно не заметить сложно. Обычно приход Армии Тьмы сопровождается чем-то большим, чем одна убитая девушка.

Одна ли?

– Тогда, что это за дрянь? И почему вы так уверены, что это именно дух?

– Потому что разбойники обычно не выжигают глаза магической силой, не оставляя при этом ожогов. И потому что рядом с жертвами разбойников сигнализирующая руна не горит белым пламенем.

– А каким горит?

– Никаким не горит.

Маршал на секунду замолчал.

– Резонно, – заметил он. – А откуда, скажите-ка, вы так хорошо об этом осведомлены?

Не говоря ни слова, я откинул полу плаща, демонстрируя вшитую на внутренней стороне одежды пентаграмму с пятью маленькими кругами на каждой из вершин.

– А… – понимающе протянул маршал. – Из магов, значит.

– Арканологов, – поправил я.

– Один хрен. Так что, господин арканолог. Какая дрянь вылезла из ада и теперь угрожает моему городу?

– Точно сказать не могу. Слишком мало данных. Понимаете, господин маршал, выжженные глаза ни о чём не говорят в данном случае. Легче всего высосать душу человека именно через зрительные органы. Уж такими нас сотворил Создатель. Чем различная нечисть и пользуется. Так что, по сути, сделать это с несчастной девушкой мог практически любой малефикар, который специализируется на высасывании жизненной энергии.

– И много таких мали… малэ, – маршал никак не мог выговорить трудное и незнакомое для него слово.

– Малефикаров, – пришёл я к нему на помощь. – Если говорить начистоту, то… дохрена и больше. От разной мелочи типа злобных духов, которые просто поверили в себя и одурели от безнаказанности, и до малефикар-прима, типа сорды. Нужно проводить дополнительное расследование, чертить руны и символы, следить за активностью малефикара… Короче говоря, работы, по-хорошему, на неделю. Минимум.

Маршал задумчиво закрутил ус.

– Как я понимаю, если вы возьметесь за это дело, городу оно встанет в…

– Неверно понимаете, – перебил я его. – Городу мои услуги ни во что не встанут. Потому что я не буду их оказывать.

– Это как?!

– Очень просто. Я спешу. И в Остолье лишь проездом. Увидел следы деятельности малефикара, решил сообщить. По доброте душевной, и потому что это моя работа. Дальнейшее – уже в вашей зоне ответственности. С порядком работы нашей гильдии ведь знакомы?

Порядок был прост до одурения. Каждый арканолог – сам кузнец своего счастья. Мы вольны отказаться от любой работы, кроме той, что спущена гильдией напрямую. Конечно, в таком случае твои финансы очень скоро запоют романсы, но лично у меня было оправдание подобной ленности. Поэтому у городских властей (или просто отдельных личностей), на чью голову свалился малефикар, было два пути. Первый – это ждать у моря погоды, надеясь, что однажды к ним в город заедет один из нашей братии, жаждущий подзаработать. Правда, никакой гарантии по срокам такой метод не давал. Можно было годами ждать у моря погоды, а малефикар тем временем продолжит творить бесчинства и набираться сил. Либо был второй вариант – отправить гонца к ближайшему представительству гильдии, в которой специально обученный клерк разберётся в ситуации, сдерёт с просителя три шкуры золотом и сделает соответствующий запрос. В таких ситуациях на помощь призывался ближайший арканолог и всё решалось относительно быстро.

Но то ли маршал был незнаком с этим порядком, то ли перепугался из-за появления малефикара. Поэтому он всё-таки предпринял попытку меня уговорить.

– Город готов полностью оплатить ваши услуги.

Наверняка в его голове сейчас было что-то про затраханных умников, которым только денег подавай. В целом, он был не слишком далёк от истины. Бесплатно мы не работаем. Голод не тётка.

– Я в этом не сомневаюсь, – спокойно ответил я. – Но в данный конкретный момент я не могу взяться за эту работу. Меня ждут в Карсилии, и во времени я ограничен. В Остолье я буду находиться лишь до завтрашнего утра, а отдохнув – отправлюсь дальше.

– Так вот и славно, господин арканолог, вот и славно, – тут же зачастил маршал. От кого, от кого, а от него я подобной льстивости не ожидал. Видать, крепко испугался. – Это ведь целый день, на часах ещё даже обеда нет. А за день ведь много всего успеть можно. Я вас как человек прошу, Создателем заклинаю. Одно дело – это бандитов ловить да контрреволюционеров. На них уже глаз намётан. А другое – хренотень какую-то непонятную, которая вообще чёрт знает что из себя представляет. Даже если не поймаете, да и бес с ней, хоть скажите нам, кто это такой. Бес али призрак какой? Чтобы мы уж в гильдию нормально написали: так и так, мол, завелась такая-то дрянь…

Я задумался. В целом, в словах маршала был резон, определить если не точный тип, то хотя бы уровень малефикара за день было вполне реально. А моему коллеге, который прибудет в Остолье разбираться с проблемой, это сильно упростит жизнь. Тем не менее, терять единственный за много недель «выходной» и тратить его на ползанье по оврагам да опрос свидетелей (если такие вообще есть), не сильно хотелось.

Поэтому я продолжал задумчиво буравить маршала взглядом, а тот тем временем продолжал распинаться.

– Только до захода солнца, господин маршал. А потом, конечно, отдыхайте. Мы и с двором постоялым поможем, и винца доставим, если надо будет. Ну… и девок, само собой, тоже. Вы, главное, подсобите нам маленько, а потом отдыхайте себе, сколько нужно.

Что-то меня в этом огромном и прямолинейном маршале подкупало. То ли его вполне понятный страх перед нечистой силой, то ли то, с каким рвением он заботился о благе города. В конце концов, малефикар, если это малефикар недемонической природы, проблема хоть и смертельно опасная, но всё-таки не катастрофичная для большей части народа. А тут, смотри-ка, всполошился из-за одной-единственной убитой девушки.

Поэтому я решил пойти на попятную.

– Оплатите постоялый двор и выбьете на перекладных новую, хорошую лошадь. Хорошую, ещё раз. Такую, чтобы до Журавлиного перевала дошла. И ещё сверху заплатите. Сто золотых.

– По рукам, – радостно согласился маршал, протягивая ладонь я рукопожатия.

Ответив на этот жест и скрепив сделку, я подумал, что сильно продешевил. Слишком уж быстро он согласился. Надо было просить вдвое больше. Хотя, в этом плане мне было грех жаловаться. Сотня золотых – это плата за месяц и, как минимум, уничтожение малефикара-секундус.

За полдня работы ещё и без гарантированного результата – это более чем достойно.

– И только до захода солнца. Вне зависимости от результата, – решил я добавить ложку дёгтя улыбающемуся маршалу.

– Конечно, конечно, господин арканолог. Как вам будет угодно.

Я в очередной раз с досадой подумал, что продешевил.

***

– Давайте начнём с простого, – предложил я, расправившись с куриной ножкой. – В последнее время пропадали люди? Особенно интересуют пропажи девушек и женщин.

Мы сидели во всё том же кабинете, правда в этот раз массивный стол, стоявший между нами весь разговор, ломился от блюд. Главный маршал решил, что он и его гость проголодались, а посему нужно приказать прислуге наготовить на роту имперских солдат. В целом, он был не так уж и далёк от истины, за сегодня у меня в желудке побывала лишь скромная порция яичницы из придорожного трактира да парочка сухарей. Так что на угощения я набросился с благодарностью, тем более что повар в управе готовил поистине изумительно.

– По правде говоря, – невнятно произнёс маршал, активно работая челюстями и отбрасывая куриную кость прочь от себя. – Бабы всегда пропадают. Революция-то революцией, а вот старые порядки хрен изживёшь. От батьков-тиранов сбегают, от мужей. Кто консервативнее, те из страны бегут вслед за святошами. Так что тут ничего конкретного сказать не могу.

– Значит, инкуб скорее всего отпадает, – пробормотал я. – Странные происшествия, загадочные или массовые убийства, неожиданные приступы сумасшествия?

– Ну, нераскрытые-то дела у нас есть, скрывать не буду, – чуть с упрёком ответил маршал. – Но где их нет? Бургомистр-то мне по сему поводу на мозги капает, а что я сделаю, раз концы в воду? Но в целом, порядок блюдём. Психов – в дом презрения, разбойников – в каталажку. Недавно вон, маньячину поймали

– Что за маньячина? – мигом встрепенулся я.

Малефикары, как и любые другие тёмные сущности, словно мухи на дерьмо, слетаются на разного рода грехи человеческие. Это, кстати, большая и широкая тема для изучения. Те из нас, кто занимаются теоретическими исследованиями, полагают, что в связи со всё ускоряющейся урбанизацией города в течении века-двух станут настоящими рассадниками этой пакости. Потому что каждый городской житель грешит, пусть даже и в мелочах. А грех, как я уже говорил, суть маяк для малефикара. Убийство же, особенно массовое и совершённое ради собственного удовольствия, маяк невероятно сильный.

– Цирюльник, господин арканолог. Двенадцать человек зарезал, сволочь, пока брил. А трупы в подвал прятал. Соседка запах учуяла, доложила. А то так бы и дальше резал.

– Демонопоклонник?

– Нет, просто сумасшедший.

– И сколько месяцев прошло с момента задержания?

– Да месяца три уже почитай. Мы его повесили при толпе народу да в канаву скинули. А что, думаете он?

– Хм, – протянул я. Ход мыслей у маршала был определённо правильным. Такие отпетые грешники после насильственной смерти обычно и переходили в разряд малефикаров. Пусть не слишком сильных, секундус-уровень максимум, чаще терциус. – Нет, вряд ли. Правосудие ведь было произведено по всем правилам?

– Так точно.

– И вина его доказана, никаких сомнений нет?

– А как жеж?

– Тогда вряд ли. Правосудие уважает и Создатель, и Армия Тьмы. Если дело действительно так однозначно, как вы толкуете, и если суд был справедливым, его душу уже давным-давно рвут на части демоны.

Маршал на скорую руку осенил себя знаком Создателя. Революция революцией, как и секуляризация секуляризацией, а против Создателя не попрёшь. Население в Лирране всё также оставалось достаточно набожным, как бы не разглагольствовали разные задрюченные философы. Иначе работы бы мне резко прибавилось.

Хотя число священников в стране действительно сократилось. Остались только самые вольнодумные и нонконформистские из них. И это могло быть корнем проблемы…

– Кстати, насчёт демонопоклонничества, – произнёс я. – В последнее время бывали случаи? Возможно, еретические учения какие-нибудь? Чернокнижество?

При этих словах главный маршал помрачнел.

– Бывало, чего греха таить. Бывало. Особенно во время войны много расплодилось. Как только Церковь к чёрту послали, так некоторые из магов и решили, что теперь всё можно. Да, вы и сами знаете…

Я знал. Да и все знали. Первый декрет нового государства гарантировал всем его жителям свободу совести, в том числе для магов. А позже чернокнижники очень помогли молодой республики в первые годы войны, когда все окрестные государства разом вторглись в страну, желая восстановить свергнутую династию. К счастью для них самих, лирранцы очень быстро осознали, чем грозит заигрывание с Армией Тьмы, и лавочку прикрыли.

Второго прорыва, подобного Флотлийскому, не хотел никто.

– И у вас были? – спросил я законника.

– Были, говорю же.

– Сожгли?

– Сожгли.

Я тяжело вздохнул. Это было плохо. Церковь бережно охраняла запретное знание от простых смертных, не подпуская к нему ни магов, ни тем более арканологов. Посему, о возможностях посмертного существования чернокнижников мы знали очень и очень мало. Хотя и те крупицы информации, которые попадали к нам в руки, заставляли волосы на голове шевелиться.

И если именно чернокнижник после смерти превратился в малефикара…

Всё это дело с каждой минутой нравилось мне всё меньше и меньше. Хотя выводы делать было рано.

– Проще говоря, никаких особых догадок у вас нет? – подытожил я.

Тот лишь развёл руками.

– Уже год как всё в спокойном русле. Ну, вот тот маньяк только малину подпортил. А так ничего. Кого-то убивают, кто-то с ума сходит, кто-то пропадает. Но чтобы из ряда вон… не было такого.

– Я понял.

На самом деле, я ничего не понял. Стройных версий у меня не было, лишь одни смутные догадки, стоявшие на довольно песчаном фундаменте. Пока единственным неоспоримым фактом было недавнее (пять-семь лет для такой гадости не срок) сожжение чернокнижников в городе. Но чернокнижников в своё время по всей Лирране развелось прилично, однако страну не охватило нашествие малефикаров.

Но, как подсказывал опыт, когда не знаешь, с чего начать, действуй по правилам.

– Мне нужно осмотреть город, – доложил я маршалу.

– Чего ради? – въедливо спросил маршал. Не думаю, что он пытался от меня что-то скрыть, скорее просто пытался держать процесс под контролем, как всегда и привык. Пусть даже конкретно этот процесс он не понимал ни на йоту.

– Нужно начертить руны поиска. Если в городе или его окрестностях действительно присутствует малефикар, руны укажут не только на само его присутствие, но и на направление самого явственного магического следа.

– Чегось? – недоумённо переспросил маршал.

– Покажут, где его логово, – пояснил я.

Тут я, конечно, всё сильно упрощал. Под «магическим следом» подразумевалась, конечно же, наиболее яркая эманация, оставленная малефикаром. Чаще всего её след, действительно находился именно в логове чудовища, однако не всегда. Он мог остаться и на месте самого мощного выброса нечестивой энергии.

На месте убийства, например.

– Так просто? – удивился маршал. – Нарисовать руны и… и всё? Вот он, злодей?

– Не совсем так. Во-первых, руны имеют ограниченный радиус действия. Чем больше территория поиска, тем менее точным будет результат. Но тут зависимость обратная, чем та же самая территория меньше, тем меньше шансов, что на ней обнаружатся магические следы. Если делать по-хорошему, то необходимо разделить город на квадраты, и чертить руны в каждом из них, а затем экстраполировать полученный результат…

– Экстра… Что?

– Сложить, – пояснил я чуть проще. – В целом, работает это как типичная полицейская облава. Прочёсываем район за районом и ищем, где спрятался преступник.

– Теперь понял, – кивнул головой маршал.

– Но, так как времени у нас в обрез, придётся действовать грубо. И опять же, результат не гарантирован. Потому что есть «во-вторых». А именно – поисковые руны настроены на эманации повышенной силы. Аркана пронизывает весь мир, она в каждом из нас. В заклинаниях магов, в молитвах священников, даже в обычных бытовых ругательствах она присутствует. Уже не говоря об адресных проклятиях к Милитантам Армии. «Катись ты к Баалтулу», – это тоже магия. Проще говоря, если малефикар окажется недостаточной силы, допустим, уровня-терциус или даже квадрус, поиск ничего не даст. Но в вашем случае это даже неплохой результат. Потому что такая тварь особой опасности не представляет, а труп девушки – лишь досадное происшествие, вызванное излишней самоуверенностью малефикара и стечением обстоятельств. Вы вполне сможете продержаться до прибытия моего коллеги.