Текст книги "Взять Берлин в 1941 году. Что дальше. Сталин после Грозы"

Автор книги: Дмитрий Винтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 17
Где строить авиационные заводы

Виктор Суворов сообщает нам, что предприятия по производству боеприпасов в основном строились в западных районах страны, в итоге 85 % их оказались на тех территориях, которые к декабрю 1941 г. оказались в гитлеровской оккупации, и трактует это как следствие необходимости размещать производственные мощности поближе к фронту, каковой должен был, по планам Сталина, начать вторжение в Западную Европу (День-М. С. 118–119). Да и заводы по производству вооружений не очень глубоко в тылу находились: например, танковые – в Харькове, Ленинграде и Сталинграде, это уже когда Гитлер напал и создал этим центрам танковой промышленности угрозу, их в Челябинск эвакуировали.

На фоне этого некоторым диссонансом выглядит размещение военно-авиационных заводов. Нет, в западных и центральных районах страны они тоже были – авиация и против Германии потребуется. Но ведь не только.

Так, в 1932 г. был построен авиационный завод в Воронеже. Строил он дальние бомбардировщики ДБ-3 (они же Ил-4), те же АНТ-25, лишь с началом Великой Отечественной переключился на строительство штурмовиков Ил-2 (за годы войны построил их 36 163) (Воронежское акционерное самолетостроительное общество // Википедия).

В том же 1932 г. были построены и начали работу авиационные заводы в Москве – МиГ (помимо МиГов, производил также И-20, И-200, И-63) (МиГ (компания) // Википедия) и Тушинский (Тушинский машиностроительный завод // Там же). Авиазавод в подмосковном Долгопрудном строил дирижабли, только с началом войны начал выпускать самолеты (Долгопрудненское научно-производственное предприятие //Там же). В 1932 г. начал работу и завод по производству истребителей в Горьком (ныне Нижний Новгород) (Сокол (авиастроительный завод) // Там же).

В 1934 г. начали работу авиационные заводы в Казани и Ростове-на-Дону. Так вот, Казанский авиазавод к 1937 г. был подготовлен к серийному выпуску тяжелых бомбардировщиков ТБ-7 (Пе-8). Когда война пошла не так, как намечалось, он переключился на производство пикирующих бомбардировщиков Пе-2 (Казанское авиационное производственное объединение им. С. П. Горбунова // Там же).

Еще интереснее история с Ростовским заводом, тоже начавшим работу в 1934 г. (Таганрогский авиационный научно-технический комплекс им. Г. М. Бериева // Там же). Сначала он занимался серийным производством гидросамолетов МБР-2, которых до 1940 г. построили 1365. Одновременно с этим в 1937–1938 гг. по лицензии США было начато производство летающей лодки РВЧ-1. Небольшой серией выпускались корабельные разведчики КОР-1 и КОР-2. Небольшой эта серия была, очевидно, по советским меркам, да и есть серьезные основания считать, что все было готово в случае необходимости пустить все эти гидросамолеты и летающие лодки в очень даже большую серию.

А с началом войны завод эвакуировался в Омск. А потом – в Красноярск. И вот тут возникает масса вопросов. Известно, что эвакуировать завод и разместить его на новом месте – работа, мягко скажем, не из самых легких. Но вот привезли его в Омск, разместили, а потом опять эвакуировали. Зачем? Что, Омск недостаточно далеко от фронта? А может, Красноярск к какому-то другому фронту поближе?

Трудно ответить на эти вопросы, не зная, что завод все эти годы производил. Точнее, мы не знаем, чем он занимался в 1941–1942 гг. А вот в 1943 г. он строил дальниеморские разведчики ЛЛ-143. И против кого собирались в 1943 г. проводить дальнюю морскую разведку? Что, в разгар войны насмерть с Гитлером заняться больше нечем?

Но в 1934 г. началось и строительство авиационных заводов в Сибири. Причем в Сибири Восточной – в Иркутске. Правда, что он строил, не сообщается (Иркут (компания) // Там же), но по косвенным признакам (что строил завод в Красноярске и, как мы далее увидим, некоторые другие) можно догадаться.

А вот в 1936 г. – кстати, примерно тогда же, когда наркоматы судостроения и авиастроения перешли на выпуск тольковоенной продукции (Суворов В.День-М. С. 85) – новые авиационные заводы открываются тольков Сибири и на Дальнем Востоке. Так, постановлением Совета труда и обороны СССР начали строиться авиационные заводы в Семеновке (ныне г. Арсеньев) около г. Уссурийск на Дальнем Востоке и в Новосибирске.

Семеновский завод, первым директором которого, кстати, был военный (в звании комбрига), имел ремонтное назначение. Так вот, в годы войны он изменил свой профиль и занимался изготовлением учебных самолетов УТ-2. А вот до войны (с 1939 г.) завод ремонтировал, помимо И-15 и И-16, также ДБ-3 и СБ (судя по аббревиатуре, стратегические бомбардировщики) (Арсеньевская авиационная компания «Прогресс» им. Н. И. Сазыкина // Там же). Судя по тому, где предполагался ремонт, использовать их предполагалось против Японии. Но только ли против Японии?

Примерно тем же занимались и открытые по тому же постановлению СТО от 26 мая 1936 г. авиационные заводы в Новосибирске (Новосибирский авиационный завод № 153. 1931–1940 // Сайт http: //www.warmech.ru/ vse_dlia_fronta/153_a.html) и Улан-Удэ (Улан-Удэнский авиационный завод // Википедия. Сайт http: // wikipedia.org).

Наконец, 18 июля 1936 г. начал работать авиационный завод в Комсомольске-на-Амуре. Некоторые считают его лучшим авиационным заводом того времени в СССР, а то и в мире. В 1936 г. он производил сконструированные А. Н. Туполевым самолеты-разведчики Р-6, а в годы Великой Отечественной войны – дальние бомбардировщики ДБ-Зф (Комсомольское-на-Амуре производственное объединение им. С. П. Горбунова // Там же). Что производил завод между 1936 и 1941 гг., история умалчивает, но едва ли лучший завод страны зациклился на производстве только разведчиков.

Итак, подведем итоги.

Задолго до войны Сталин медленно, неторопливо производил перемещение авиационной промышленности на восток страны («перемещение» в том смысле, что чем дальше, тем восточнее строилась основная масса заводов, хотя и старые продолжали работать).

Чем восточнее находился завод, тем секретнее была (и есть по сей день) его тогдашняя продукция; а то, что известно, тем дальше было от задач войны с Германией (в том числе и после 22 июня 1941 г.), чем опять-таки завод находился дальше на восток.

В сочетании с географией размещения авиационных заводов, так резко диссонирующей с географией размещения до нападения Гитлера остальных заводов, все это наводит на определенные мысли.

Впрочем, к концу лета 1939 г. наметилась новая тенденция и с «остальными». В первой книге я указывал, что еще в 1937 г. было намечено создание мощной индустриальной базы в Азиатской части страны (Винтер Д.Виктор Суворов прав! С. 110–111), теперь пришло время для более детального планирования в этой отрасли. Вот запись в дневнике Берия от 18 августа 1939 г.: «Усилить промышленные управления. Надо расширить структуру, приблизить к задачам. Будем много строить в центральных областях и в Сибири, и дальше(выделено мною. – Д. В.) (Берия Л. П.Сталин слезам не верит. С. 140).

Интересно! В стране полным ходом идет перевод экономики на военные рельсы. 11 января 1939 г. вместо одного Наркомата оборонной промышленности образовано четыре, включая не имеющий аналогов в мире Наркомат боеприпасов (Суворов В.День-М. С. 80). Через сутки (вернее, через считаные часы – ибо записи в дневники обычно делают по вечерам, а для сталинских соратников с их образом жизни «вечером» была глубокая ночь, а то и утро) Сталин примет решение о начале войны (там же. С. 66–78). И строить военные заводы будут так, что 85 % их в 1941 г. окажется на оккупированной территории – поближе к фронту. А Берия уже думает о строительстве «в Сибири и дальше». Зачем?

Глава 18
Зачем Сталину Чкалов во главе НКВД

Кадры решают все!

И. В. Сталин

«В давние, простодушные 70-е годы, – пишет С. Кремлев, – когда о нынешних грязных «исторических сенсациях» в СССР и думать никто не думал, бывший летчик-испытатель И. Д. Шелест в документальной книге «Лечу за мечтой»… привел свой разговор со старым испытателем А. П. Чернавским, другом В. П. Чкалова. Вот этот диалог: «Так и не сказал Валерий, что хотели ему поручить? – Сказал. – Что же? – Знаешь что… – улыбнулся Чернавский, – если я скажу тебе это(выделено Кремлевым. – Д. В.),ты не поверишь». Не приходится сомневаться, что Чкалов рассказал друзьям как раз о предложении Сталина перейти из летчиков в чекисты. Но почему Сталин сделал ему это предложение?.. Чкалов мог… сразу же изменить имидж НКВД, который приобретал одиозный оттенок после двух лет что-то уж очень разросшихся репрессий…» (Берия Л. П.Сталин слезам не верит. С. 52–53.)

Что же, изменить имидж НКВД после двух лет «ежовщины» (Ежов занимал пост главы тайной полиции с 30 сентября 1936 по 8 декабря 1938 г.) Сталину действительно не мешало. Но неужели, кроме абсолютно некомпетентного в чекистских делах Чкалова, некому было это поручить? Возможно, ответом на этот вопрос станет история разделения НКВД.

Через два с небольшим года, 3 февраля 1941 г., Политбюро утвердит Указ Президиума Верховного Совета СССР о выделении из НКВД Наркомата госбезопасности (НКГБ). Новый наркомат возглавит В. Меркулов. Это и понятно: НКВД и так выполнял огромное количество задач в СССР, а тут еще и «освободительные походы» были на носу. Вот и разделили.

Отныне НКВД должен был выполнять свои задачи в основном в СССР (милиция, ГУЛАГ, строительство руками заключенных…), а НКГБ – за рубежами (разведка, контроль за массами людей в районах боевых действий и на «освобождаемых» территориях, изоляция и истребление нежелательных лиц и целых слоев населения, а также охрана «вождей»). Когда война пошла не так, как намечалось, то 20 июля 1941 г. Наркоматы снова слили. Ненадолго, до 1943 г. Тогда снова разделили – уже навсегда, только в 1946 г. в министерства переименовали (Суворов В.Тень Победы. С. 297–299).

Но НКГБ – это для Европы. Здесь все понятно. Красная Армия движется вперед на танках, грузовиках или пешим ходом, за ней тем же порядком передвигаются части НКГБ, которые будут устанавливать «счастливую жизнь». В континентальной Азии – Турции, Иране, Китае – планировалось действовать примерно так же. А как быть с заморскими странами – Британией, Японией, не говоря уже о США?

Войска Красной Армии, понятно, будут перебрасывать на самолетах и планерах. Для того и миллионы воздушных десантников подготовили, для того и крылатых танков понаделали. Но и тут за армией должны идти части НКГБ – а как их доставлять? Да так же – самолетами!

Скорее всего, перед началом операций против Японии, Британии, США из НКГБ выделился бы еще один наркомат (пусть читатель сам придумает, как он мог называться). С воздушным уклоном – войска этого «НКВД № 3» также перебрасывались бы по большей части самолетами. Не случайно выше я обращал внимание на факт наличия у НКВД своей авиации!

Вот во главе такогонаркомата прославленный летчик Чкалов с его опытом дальних перелетов в Америку и на Дальний Восток (знаменитый перелет на о. Удд в 1936 г.) оказался бы на своем месте!

И последнее. 15 декабря 1938 г. Чкалов погиб при испытании самолета. И. Бунич подозревает прямую связь между отказом Чкалова возглавить НКВД и его гибелью (Гроза. С. 238), но это маловероятно. В конце концов, Сталину было не к спеху, до того, как Чкалов реально понадобился бы в качестве «чекиста № 1», оставалось еще года два-три, а то и четыре. Было время подумать и Сталину, и Чкалову. Но о возможных реальных причинах гибели Чкалова – дальше.

Глава 19
Сколько миллионов?

Это – внутренние войска, это МВД, они к армии никакого отношения не имеют. А это войска КГБ, они тоже к армии отношения не имеют. Такими трюками обманывали американскую делегацию на переговорах в Женеве. А экономику не обманешь.

Виктор Суворов. «Очищение»

Но уместно читателю спросить автора этих строк: вот, Сталин, по-вашему, планировал удары чуть ли не одновременно на Западе и на Востоке, против Японии; по крайней мере, непосредственная подготовка к операции против Японии (переброска войск) началась еще до взятия Берлина. Это сколько же войск надо еще в мирное время мобилизовать, чтобы подготовиться сразу к двум ударам? И как это сделать в мирное время (пусть в 1939–1941 гг. мирное время – и то очень относительно мирное – было только у СССР, но все равно, слишком большая мобилизация до вступления СССР в войну неминуемо насторожила бы соседей), чтобы не напугать весь мир? И было ли столько войск у Сталина?

А в самом деле, сколько было войск? Классическая цифра (которой придерживается и Виктор Суворов) – 5.5 млн к 22 июня 1941 г. Суворов, правда, добавляет: «Не считая войск НКВД» (День-М. С. 190). А вот Игорь Бунич считает, что 8 млн (Гроза. С. 555–556). И кто прав? А может быть, оба? Может быть, «лишние» 2.5 млн – это и есть те самые войска НКВД, которые «не посчитали»? Разберемся.

В Интернете попадаются иной раз преинтересные сведения. Вот на сайте «Аргументов и фактов» попались мне такие сведения: «Отец мой… 14 лет отсидел и все это время работал на угольной шахте в Кузбассе… В войну получали они 1200 г хлеба (значительно больше пайки даже ударника, описанной Солженицыным. – Д. В.),при перевыполнении плана получали дополнительно 600 г хлеба, 50 г сахара и 60 г сала… В 1948–1949 гг. были созданы для имеющих образование семь классов образовательные курсы, на которых в течение 10 месяцев учились на горных мастеров… Им была положена геологическая практика (2 недели). И вот эти 2 недели они с преподавателем и конвоем путешествовали по Горной Шории» (Сайт http: //www.gazeta.aif.ru/online/aif/1373/ 56_01?comment&page=9).

Сведения настолько отличаются от того, что мы знаем о лагерях, что ими нельзя не заинтересоваться. Тем более что такие факты не одиноки. В одной из предыдущих книг (Винтер Д.Военные преступники Сталин и Берия. Победа вопреки палачам. М., 2012) я цитировал (и критиковал) сведения, приводимые сталинистом С. Кремлевым в комментариях к дневникам Л. П. Берия, относительно положения дел в лагерях.

Так, в качестве примера гуманности Берия приводится факт расстрела начальника одного из больших лагерей (Печорлага) Г. П. Большакова за плохую организацию питания зэков, которые мрут как мухи. Кроме того, дается распоряжение подвезти достаточное количество продовольствия, вещевого довольствия, белья и медикаментов и «ввести для ослабленных з/к усиленные нормы питания, разрешив израсходовать для этого 2,5 млн руб.» (зима 1940–1941 гг.) (Берия Л. П.Сталин слезам не верит. С. 211).

В комментариях Кремлева приводятся данные о смертности заключенных в лагерях, очень низкие (по Южному ИТЛ – 1,01 %, ниже, чем на воле в современной России (1,4 %) и в Чехии (1,1 %)) (там же. С. 155).

И о чем же это говорит? О том, что многочисленные авторы, описывавшие ужасы ГУЛАГа, высокую смертность и т. д., лгут? И что, все сразу, не сговариваясь?

Думается, дело в другом: лагеря были разные. Одни действительно ужасные, другие относительно сносные. 1200 г хлеба плюс 600 премиальных да 60 г сала и 50 сахара – это все же не 900 г «ударной» пайки (при 300 г «штрафной») и при том, что привычный нам зэк, по словам Солженицына, «салом и губ не мажет».

Может, отсюда и споры – сколько сидело в лагерях перед войной: один миллион, три или десять? Вот еще пример: «Справочник по ГУЛАГу» Жака Росси (который и сам отмотал по сталинским лагерям немало) сообщает о том, что в «Дальстрой» (крупнейший, возможно, «материк» «Архипелага ГУЛАГ», занимавший Магаданскую область и пограничные с ней районы Якутии, Камчатки, Хабаровского края и т. д.) с конца 1930-х по начало 1950-х гг. ежегодно пригоняли 400–500 тыс. зэков, однако из-за высокой смертности единовременное число их не превышало 2–3 млн (цит. по: Суворов В.Очищение. С. 67). А вот из дневников Берия следует, что в 1942 г. в Дальстрое было всего 202,4 тыс. чел., из них 126 тыс. з/к (Берия Л. П.Второй войны я не выдержу. Дневники 1941–1945 гг. с комментариями С. Кремлева. М., 2011. С. 93). Какая бы ни была смертность (даже «по проценту в день», как пишет о некоторых военных лагерях Солженицын), но таких население сократиться за столь короткий срок не могло.

И вот тут самое время вспомнить про «черные дивизии», о которых так много писал Виктор Суворов. «Мужики там (в лагерях. – Д. В.)к порядку приучены, в быту неприхотливы, и забрать их из лагерей легче, чем из деревень: все уже вместе собраны, в бригады организованы, а главное, если мужиков из деревень забирать, без слухов о мобилизации и войне не обойтись. А Сталину все надо тихо, без слухов… Для того и мужиков предварительно в лагеря забрали, тут к дисциплине приучили, а теперь – на фронт без шума» (Ледокол. С. 235–239).

Вспомним и генерала Апанасенко, командующего Дальневосточным фронтом в 1941–1943 гг., с его самостоятельными мобилизациями на территории своего округа, включая «приказы почистить лагеря и всех, кого можно, призвать в войска», в результате чего удалось все 18 кадровых дивизий фронта отправить против Германии, заменив их вновь мобилизованными, из которых потом также отправили на фронт четыре (Суворов В.Очищение. С. 82).

Отсюда и разные условия содержания лагерей: кто и дальше должен был гнуть спину в тылу – похуже (мягко говоря), кого готовились отправить на фронт – получше (много ли доходяги навоюют, да и настроение значение имеет…) Отсюда и резкое сокращение числа зэков после начала войны (в том же Дальстрое).

Так, может быть, войска НКВД, которые не посчитали – это не только «синие фуражки», но и «черные бушлаты», то есть такие вот зэки? И сколько их было?

2,5 млн? А может, еще больше?

А вот что пишет Берия в дневнике (21 сентября 1938 г.): «Теперь много заключенных рисковых, отчаянных. Оставлять лагеря в населенных местностях опасно для народа. Контрактация по вольному найму в Сибирь и ДВК (Дальневосточный край. – Прим. С. Кремлева)идет плохо, вот туда и надо побольше направлять осужденных» (Берия Л. П.Сталин слезам не верит. С. 61). Вообще, Дальстрой был основан в 1932–1933 гг. (опять те же годы! – Д. В.) (Суворов В.Очищение. С. 67), но в 1939 г. получил «новые возможности… Берия понимал его возрастающее значение для добычи золота в стране, а также олова и ряда других ценных металлов» (Берия Л. П.Сталин слезам не верит. С. 62). А может, и еще для чего?

Еще один аспект. В комментариях к записям весны 1939 г. в бериевском дневнике С. Кремлев пишет о необходимости расстрелов арестованных, так как «просто снятые со своих постов, бывшие «верхи» тут же начали бы за нее (власть. – Д. В.)бороться любыми способами. Опыт-то имелся. Низовые антисоветчики тоже были не стары, но перевоспитать их убеждением, словом было уже невозможно. Масштабы расстрелов в 1937–1938 годах ныне серьезно преувеличены, но вряд ли они составляют число менее 200–250 тысяч человек… Представим себе, что было бы, если бы несколько десятков тысяч репрессированных бывших руководителей не расстреляли, а отправили в лагеря? И если бы не было расстреляно 100–200 тысяч низовых антисоветчиков». С учетом того, что бывшие «верхи» имели опыт еще дореволюционной подпольной работы, Гражданской войны и т. д., «все они вместе дали бы такую взрывную смесь, что под угрозой оказалось бы само существование СССР» (там же. С. 113).

Оставим в стороне вопрос о том, что, вообще-то, посадка человека в тюрьму или расстрел должны мотивироваться степенью его вины или хотя бы реальной, а не потенциальной опасностью. Не забудем, что в те годы вполне официально допускалась возможность посадки человека в лагерь не из-за вины, а ввиду «социальной причинности», и только 12 июля 1946 г., когда надежды на Мировую революцию были явно похоронены и многое начало меняться, «чтобы было, как у людей» (тогда же и наркоматы в министерства переименовали, кстати), появилось специальное постановление Президиума Верховного Суда СССР «о возможности применения наказания лишь к лицам, совершившим определенное преступление».

Но оставим проблемы морали и права, поставим вопрос практически. 200–250 тысяч (ну, пусть на самом деле значительно больше…) голодных, безоружных зэков, охраняемых до зубов вооруженными вертухаями, к тому же перемещаемые из центра на Север и Восток – «угроза самому существованию СССР?» Вам самому-то не смешно, г-н Кремлев? Хотя… как посмотреть…

Вот Виктор Суворов пишет, что в начале лета 1941 г. семь командующих внутренними военными округами СССР получили приказ сформировать каждый по армии (а командующий Московским округом И. В. Тюленев – целый фронт) и уехали со своими войсками в воинских эшелонах на границу. Если бы вспыхнул бунт, то его нечем было бы подавить: вседивизии ушли к германским границам. Мало того, и решение на подавление некому было бы принимать: практически все генералы тоже тайно ушли на запад (только ли к германским и только ли на запад? – Д. В.)…Бунты подавляет НКВД, но в случае достаточно серьезных событий одними войсками НКВД не обойдешься – нужна армия. Кстати, в войсках НКВД в тот же момент происходили не менее странные события, но об этом потом (Ледокол. С. 229–232).

Ну, что происходило в войсках НКВД, мы уже видели. В такойобстановке даже и 200–250 тысяч заключенных, за дело они были осуждены или не за дело, действительно были опасны!

И еще один факт – снова из такого ценного источника информации, как бериевские дневники. Но сначала слово К. Закорецкому, который приводит как доказательство агрессивных намерений СССР рост числа военных округов, в частности, то, что с 1947 по 1953 г. их число увеличилось с 21 до 24. Так вот, а с 1934 по 1941 г. число военных округов в СССР выросло с 9 до 15. В 1942 г. уменьшилось до 8 (Закорецкий К.Третья мировая война Сталина. С. 39–40) – но это понятно, почему: основная масса войск была передана из внутренних округов в действующие фронты (после войны, в 1946 г., округов станет целых 33, потом в связи с демобилизацией армии останется 21) (там же).

Но это – военные округа. А есть еще пограничные, за счет которых формировались дивизии НКВД (по крайней мере, те из них, которые предназначались для реального участия в боях – надо думать, и «зэческие» тоже): в частности, практически все командные должности в войсках НКВД занимали пограничники ( Берия Л. П.Сталин слезам не верит. С. 281) – и в самом деле, не вертухаев же лагерных командирами боевых частей ставить!

Так вот, сколько было пограничных округов? С. Кремлев в комментариях тех же дневников перечисляет двенадцать: Грузинский, Армянский, Азербайджанский, Казахский, Среднеазиатский, Туркменский, Забайкальский, Ленинградский, Прибалтийский, Белорусский, Украинский, Молдавский (Там же). И судя по географии, это не все. Много же, вероятно, войск НКВД готовилось, если столько пограничных округов понадобилось!

А теперь вопрос: долго ли страна протянет с таким сверхнапряжением? «Любое напряжение кратковременно… Давайте спросим самого сильного человека в мире, долго ли можно на вытянутых руках держать над головой штангу весом в 200 кг? Если ему не верим, можем сами попробовать» (Суворов В.День-М. С. 184).

Правильно. Потому я и считаю: сверхнапряжение, которому Сталин подверг страну для войны со всем миром, должно было продолжаться не больше пяти лет (1939–1944), а не растягиваться, как полагает К. Закорецкий, на пятнадцать лет (1939–1954). Поэтому я и считаю: завершающие операции Второй мировой войны планировались Сталиным не позднее чем на 1943–1944 годы. И тот факт, что завершение строительства Дворца Советов, в стенах которого планировалось принять в состав СССР «последнюю республику», намечалось на 1942 год, эту точку зрения подтверждает.