Текст книги "Сталкер от бога. Дороже жизни"

Автор книги: Дмитрий Луценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 4
Колея судьбы

На дороге, зажатой минными полями, часовой заметил фигуру сталкера, бегущего на пределе возможностей в сторону блокпоста. Мягко говоря – такого ещё не случалось. Как говорил сталкер из анекдота, «был бы трезвый, я бы вас за пять километров обошёл!» А тут мало того, что сам в лапы плывёт, так ещё и поспешает. Это же как припереть должно, чтобы гора к Магомеду в гости пожаловала? К тому же за несколько минут до этого, со стороны деревни слышалась заполошная стрельба. О такой «петрушке» лучше доложить, а то мало ли что за этим визитом последует.

Капитан Жердев, выслушав доклад сержанта о наблюдениях часового, левой рукой нажал вызов на удобно сидевшей в кармане разгрузки рации:

– Фатеев!

– На связи, товарищ капитан!

– Караул в ружьё! По готовности доложить!

– Есть караул в ружьё!

Через мгновения командир блокпоста услышал доносившиеся с улицы энергичные отрывистые команды прапорщика и топот ног, обутых в берцы с жёсткой подошвой. Как знать – не вестник ли Армагеддона этот сталкер?

Услышав доклад о том, что огневые позиции заняты согласно боевому расчёту, Жердев направился к шлагбауму. Когда он подошёл, то сталкер уже стоял там и переводил дух под чуткими взорами Глаголенко и двух солдат, подняв руки вверх.

– Товарищ капитан! Говорит, что он тот самый Меченый и у него лично к вам дело. Причём он по имени вас назвал, – обернувшись вполоборота, но не сводя с цели автомата, представил гостя сержант.

– Вот даже как, – Жердев откровенно разглядывал, пожалуй, самого известного сталкера Чернобыльской зоны отчуждения. На вид гостю лет сорок или чуть больше. Хотя не исключено, что он моложе, просто жизнь в Зоне на износ, а уж с учётом его биографии – тем более. Рост примерно в районе ста восьмидесяти пяти сантиметров, плечи широкие, но в целом телосложение скорее сухощавое. Николай мог бы поспорить, что чаще всего питаться этому сталкеру приходится чем попало и когда получится. Одет он в распространённый комбинезон без всяких дополнительных примочек. Костюмчик явно не новый, с подлатками, а в нескольких местах – с небрежно зашитыми входными отверстиями от пуль. Такой и за треть цены не факт, что продашь. С оружием получше: спецназовский АС «ВАЛ» с оптикой и какой-то импортный пистолет в открытой набедренной кобуре. Судя по деталям, доступным взгляду – это Беретта-93, хотя не исключён и какой-нибудь более экзотичный вариант.

– Навороченный комбинезон сгорел при подрыве, уцелевшие элементы защиты с меня со шкварками доктор пинцетом снимал, – прервал молчаливую паузу гость. – Так что когда оклемался, пришлось нос не воротить, а брать то, что в наличии.

Николай оторвал взгляд от кобуры и с неожиданным смущением понял, что Меченый всё время наблюдал за его глазами и, видимо, всё в них прочитал.

– Ничего страшного, просто в Зоне если хочешь выжить, то учишься понимать язык тела, глаз или морды, уж смотря на кого судьба вывела, – Сталкер снова отсканировал мысли капитана. – Стрелок или Меченый, люди называют меня кому как привычнее, откликаюсь на любое из этих прозвищ. Сидорович тебя хотел предупредить, да ему не дали. В беде он, выручать надо.

С этими словами сталкер протянул военному для рукопожатия ладонь с мозолистыми бугорками и обветренной загрубевшей кожей. Сжав, но не отпустив протянутую руку, Жердев посмотрел ему в глаза.

– Что у него стряслось?

– В деревню наёмники пожаловали, человек двадцать. Вооружение лёгкое. Боюсь только, как бы они там допросов в стиле инквизиции не устроили.

– Наёмники, говоришь, – прищурившись, произнёс капитан с интонацией, не предвещавшей ничего хорошего «диким гусям». – С ними у нас разговор особый. Один вопрос: чем докажешь, что ты тот, кем называешься?

– Задавай любой вопрос, ответ на который тебя убедит. Если конечно не достаточно того, что менее получаса назад Сидорович рассказывал, как по его наводке вы разгромили караван контрабандистов с оружием, и какие у тебя после этого трудности с начальством.

– Поверю тебе на слово, уж слишком рискованная игра для исполнителя, в случае если это провокация, а все здешние искатели приключений люди сугубо шкурные. Первое отделение – в машину! Выдвигаемся в сталкерский лагерь в деревне! Ты, Меченый, всё-таки побудешь тут. Для надёжности. Фатеев, остаёшься за старшего, присмотри за гостем.

– Будет сделано, товарищ капитан, – заверил командира прапорщик.

– Ракетница в наличии? – спросил Меченый.

– Конечно.

– Наёмники как-то изловчились заглушить связь в районе деревни, если понадобится помощь, то иначе как сигнальной ракетой и не вызовешь. Может, я всё же с вами поеду? В первой линии буду драться – и приглядеть за мной в бою не сложно будет, и польза от меня опять же немалая.

Жердев на секунду задумался, но потом махнул рукой – мол, полезай.

– Фатеев, если увидишь красную сигналку, то вызывай «вертушки».

Когда мобильная группа выдвинулась в сторону лагеря новичков, Жердев, перекрывая шумы за счёт дюжих голосовых связок, провёл короткий инструктаж.

– Десантируемся на подходе к деревне, за дорожной насыпью. Далее действуем по ситуации. Если «синие» ретируются из деревни без боя, то преследовать или нет – дам команду на месте, по обстоятельствам. Если же наймиты вздумают огрызаться, то осаживаем по полной, как бешеных собак. Попадутся на глаза местные сталкеры – не надо их третировать или тем паче отстреливать. В данном случае они наши союзники. Богдан – ты на БМП промеж домов не лезь, твоя задача это огневая поддержка. Я с бойцами вперёд, а ты по очагам сопротивления отработай из второй линии. Маневрируй и на виду особо не торчи – вдруг у них «гауссовки» есть, от них броня не спасёт.

На БМП расстояние до деревни покрывается за ничтожное время, поэтому после вводной командира спецназовцы ехали молча, мысленно готовясь к схватке. Атаковать кого-либо в населённом пункте это совсем не то же самое, что на открытой местности, а гораздо хлеще. Противник ведёт огонь и сверху, с чердаков и крыш, и наоборот снизу – из подвальных окошек, из проломов в стене (даже размером с один кирпич, выбитый для этой цели) и просто из окон с разных направлений. В конце концов, враг может просто выскочить из-за угла – и всё это на минимальном по меркам современного стрелкового оружия расстоянии, когда даже отличный бронежилет в половине случаев не спасает. В этом аду на земле, под свистящими со всех сторон пулями и ощущением Смерти за плечом, от стресса у многих даже зрение меняется, становясь подобным туннельному, когда люди видят только прямо перед собой. Чтобы, не обращая внимания на эти напасти, выживать и побеждать раз за разом, спецназ противопоставляет им свой бойцовский опыт, удерживающий нервы в узде, грамотные и слаженные командные действия, отработанные до тошноты на специальных имитационных комплексах, плюс – предельную концентрацию, для которой правильный настрой перед схваткой очень даже полезен.

Добравшись до обозначенной Жердевым исходной, БМП, взрывая и раскидывая гусеницами комья влажного весеннего грунта, развернулась носом в сторону деревни и замерла, облегчая процесс спешивания десанта. Бойцы рассредоточились в цепь и, пригнувшись, выдвинулись вперёд, залегая затем на господствующем над деревней полотне дороги. БМП до прояснения диспозиции пока оставалась в тылу в резерве. Бывший населённый пункт выглядел затаившимся. Или мёртвым. По крайней мере, за минуту наблюдения никаких признаков человеческого присутствия обнаружить не удалось. Капитан бросил вопросительный взгляд на сталкера.

– Пятнадцать минут назад тут припекало, – пожал плечами тот в ответ. – Что могло произойти одному Богу известно. Надо спускаться и смотреть.

– Кныш, Власенко и Меченый – на разведку, – приказал Жердев. – Снайпер, приоритет на пулемётчиков и гауссы, если они у противника обнаружатся.

Сталкер и два спецназовца резво взяли старт, стремясь побыстрее проскочить открытое пространство. И надо сказать, это оказалось не лишней мерой предосторожности, так как пули стали взрывать землю позади них, где они пробежали всего лишь полсекунды назад, причём даже раньше, чем докатились звуки выстрелов. Стреляли по ним над крышами домов с гребня холма, располагавшегося справа и за деревней. Именно поэтому залёгшего на таком почтительном удалении противника и не обнаружили при осмотре. Однако из-за фактора приличного расстояния и узкого сектора обстрела у наёмников также оставалось мало времени отреагировать на рывок разведчиков прежде, чем те пропадут у них из вида. Спешка, как известно, хороша при ловле блох, но при нажатии на курок точности отнюдь не прибавляет. В ответ дважды, с минимальной паузой, звучно хлестнула крупнокалиберная Hecate II. Этой весьма недурной снайперской винтовкой подразделение обзавелось благодаря недавним совместным учениям с европейскими коллегами. Перед таким мероприятием, широко обсуждавшимся во всех СМИ, «эффективное» штабное начальство расщедрилось ради внешнего лоска и собственного имиджа. Ну, не мытьём так катаньем – главное, чтобы было. Остальным военным, вооружённым для ближнего боя и не имевшим оптики, потребовалось больше времени, чтобы не тратить патроны для отпугивания ворон, а по вспышкам выстрелов выцелить позиции «диких гусей» и поддавить их огнём. Ещё раз ударил крупнокалиберный хлыст, и наступила тишина.

– Всё, ушли за склон, – сообщил снайпер. – У них минус три, все мои, а на вашем счету один подранок.

– Ладно, Сашка, не выпендривайся. Твоя дистанция, тебе по штату так отработать полагается, – ответил кто-то из бойцов на ехидную подколку снайпера.

– Вперёд! Догоняем разведку, они уже на середине деревни. Снайпер – остаёшься прикрывать, – скомандовал Жердев голосом, и уже по рации добавил: – Богдан, выкатывайся на перекрёсток и всё внимание на склоны.

Основная группа догнала тройку Меченого у бункера Сидоровича. Деревня действительно пустовала, трупы сталкеров к счастью тоже по пути не попадались. Вход в логово торговца оказался закрыт изнутри, что отчасти сняло напряжение неизвестности: раз закупорено – значит хоть кто-то уцелел. Меченый нажал неприметную кнопку рядом с входным косяком и с лёгкой иронией произнёс:

– Сидорович, вылезай, свои пришли.

– Свои все дома сидят, – смеясь со свойственной ему хрипотцой, ответил торговец. – Сейчас открою.

Наконец, послышался лязг, и две створки подвального люка с грохотом распахнулись наружу – парой ступенек ниже стоял Сидорович, сжимая в руках лом, использовавшийся в качестве засова. В бункере оказались и все пропавшие сталкеры. Вылезшие на поверхность, они изрядно заробели при виде суровых спецназовцев, и страх их отпустил только через некоторое время, когда пришло понимание, что тушёнку из них делать не будут.

– Спасибо, Коля, что быстро подтянулись, – обняв капитана, сказал немного растроганный Сидорович. – У меня тут у входа миникамера размером с шуруп, через неё мы видели, что они взрывчатку начали готовить. Кабы вы их не спугнули – не жить нам.

– Наёмники ушли к железной дороге, далеко уже для прицельной стрельбы, а снайпер-то наш всё ещё на другом конце деревни, – доложил обстановку взобравшийся на бугор Кныш. – Прикажете грузиться для преследования?

– Нет, отставить преследование.

– Коля, раз уж ты здесь, задержись ненадолго, давай одну тему перетрём, – предложил Сидорович. – И пару ребят возьми с собой, чтоб не с пустыми руками спасители сегодня в казарму вернулись.

Когда бойцы удалились из закромов торговца, унося тугую пачку купюр, перетянутую резинкой, ящик разной снеди и коробку того, чем её запивают – дошло дело и до серьёзного разговора по душам. Сидорович и Меченый, дополняя друг друга, посвятили Жердева в общих чертах в то, что знали сами, а также изложили своё предложение касательно будущего гвардии капитана. Николай от души почесал затылок.

– Что тут скажешь. Умеете вы поднять настроение. Полный писец и сбоку бантик!

– На самом деле нет. Здесь, Коль, что-то вроде исследовательского центра разных технологий и их полигонная обкатка. Так что всё только начинается, вся игра по-крупному впереди. Меченый отправится в путь независимо от твоего решения. Тем не менее, я убеждён, что вместе с тобой у него шансов на успех намного больше.

– Вроде как в ваших словах есть резон, но не так просто в один момент бросить всё, податься в дезертиры и стать изгоем, на которого открыта охота. Мне нужно время всё ещё раз взвесить.

– Я понимаю, обдумай. Ночь вполне можно подождать. Но учти, что это иллюзия – будто не делая ничего, ты сможешь что-то ценное сохранить. Уже на краю стоим, а дальше пропасть. Не будем сражаться здесь и сейчас – всё равно война случится, мутанты и зомбирующее излучение сами придут к нам, даже если ты уедешь в Киев или Москву. Да хоть в Петропавловск-Камчатский! Этот мир хотят нагнуть окончательно. Но и до того, пойми, эти человеконенавистники в покое тебя уже не оставят, поскольку ты дважды вставал у них на пути. Точка невозврата тобой уже пройдена. Я не думаю, что сейчас скажешь, будто это я тебя втянул – ты и раньше имел возможность выбирать, и сейчас абсолютно всё то же самое, только резоны идти дальше, не сворачивая, стали сильнее. Ладно, я не давлю, просто эмоций много накопилось. Меченый с тобой сейчас отправится. Если решишься, то вместе с утра и выйдете в путь. А нет – он сразу узнает, и не будет терять время.

– У меня в пять часов завтра подъём, – уточнил сталкер. – Приемлемо?

Капитан кивнул.

– Держи ракетницу, Сидорович, – задержавшись у входа, сказал на прощание Жердев. – Сигналь, если «гуси» вернутся. Хотя, после сегодняшнего урока, думаю, они поостерегутся, но всё же. Как говорится – бережёного Бог бережёт.

– А не бережёного конвой стережёт, – закончил поговорку торговец. – Спасибо тебе ещё раз за всё.

На обратном пути капитан, у которого на душе тяжким грузом повисла двухпудовая гиря выбора, явно чувствовал себя не в своей тарелке. Вот представьте себя в ситуации, не когда из двух вариантов надо правильный угадать, а раскладик похуже: то ли смерть идти искать, то ли ждать, пока апокалипсис сам в гости заявится.

– Не пойми меня не правильно, но я пока не чувствую в душе готовности уйти в партизаны, – сказал Жердев сталкеру.

– Я понимаю, – качнул головой тот в ответ. – В таком непростом деле нужно именно внутри себя определиться, иначе просто пользы от тебя не будет. В сердце Зоны очень тяжело, а потому настрой человека важен чрезвычайно. По-другому не сдюжишь. Давай сейчас сменим тему, а утром просто скажешь, что решил. Хорошо?

– Договорились.

Чтобы не повисало неловкое давящее молчания и сказать хоть что-то, капитан решил расспросить нового знакомого:

– Почему «Стрелок» – понятно, наслышан. А «Меченый»? Правду говорят, что из-за татуировки S.T.A.L.K.E.R.?

– Да ерунда это. На самом деле из-за моего вертикального шрама на половину щеки прозвали, он выглядит как метка. Что-то вроде «человек со шрамом». Сейчас молодняк в Зону приходит, они так вообще думают, что сталкеров «сталкерами» из-за таких вот татуировок, как у меня на руке, называть стали. Про «Пикник на обочине» Стругацких и про фильм Андрея Тарковского по его мотивам они и в жизни не слышали. Там же вся соль в этом, что сталкерами называли смельчаков, проникавших в запретную зону.

– Ясно. Для человека с отбитой памятью у тебя неплохие знания об окружающем мире, – улыбнулся Николай.

– Так в том вся закавыка. Меня не так чтобы всех воспоминаний лишили, иначе бы я, наверное, сейчас перед тобой как младенец слюни пускал. Стёрли именно то, что касалось моей личности и прошлого. Ощущение, что проснулся и не помнишь – каменщик ты или военный, добрый или злой. Друзей не помню. Зато, например, могу перечислить, какие фильмы нравились, с мировой историей и географией тоже проблем не испытываю.

– Ну, значит, будет, о чём за ужином поговорить: я и киноман, и обожаю поворошить прошлое человечества. Если ты, конечно, не против, а то есть у меня такая черта – совмещать необходимое с чем-нибудь приятным или полезным.

– Поддерживаю. Я тоже не люблю просто пережёвывать пищу.

Пока Жердев, сегодня не стрелявший, организовывал нехитрую снедь, Меченый первым делом, как положено профессионалу, занялся чисткой ВАЛа, и только потом уделил время приведению себя в порядок.

Застольная беседа получилась лёгкой и доброжелательной. Новые знакомые перескакивали с одной темы на другую, в общем, говорили о чём угодно, только не о Зоне, отдыхая после дня прошедшего и набираясь душевных сил перед грядущим. На фоне скромного угощения, одна невинная фраза о малосольных огурчиках с картошечкой да грудинкой горячего копчения, брошенная вскользь, втянула обоих в обсуждение вкусностей домашнего приготовления. В конце концов, Меченый, которому эти маленькие радости бытия не доводилось смаковать намного дольше, запросил пощады и предложил отправляться на боковую.

– Давай ты ложись, а я посижу ещё чуток, поразмыслю, – ответил Николай.

– Ни в коем случае! Сейчас надо все мысли отбросить и отдыхать. Утро вечера мудренее, всё что надо – за ночь в голове само уляжется, – сказал сталкер.

На том и порешили. Как водится, всё необходимое упаковали до того, как отбиться[4]4
  Лечь спать (армейский жаргон)


[Закрыть], чтобы утром, согласно расхожей шутке, «одевать сапоги на свежую голову». Ради сохранения лёгкости и подвижности, старались не навьючиваться лишними килограммами оружия, снаряжения и припасов, рассчитывая докупить остальное на базе «Долга». Закончив со сборами, товарищи провалились в объятья Морфея, едва им стоило прилечь на панцирные кровати. Однако выспаться всласть товарищам не дали. В глухую ночь чуткий сон капитана прервал зуммер рации.

– Коля, здоровеньки булы! Это Пётр Нагнибеда из мобильного патруля.

– И тебе не хворать. Время без десяти четыре – что за кипиш до рассвета?

– Я подумал, тебя может заинтересовать: мы тут тормознул три машины в пяти километрах от периметра Зоны. Шли, между прочим, в твою сторону. Спрашиваю – кто такие, куда путь держим?

– И?

– Оказалось уазик с особистами и какими-то следаками, «таблетка» с ребятами из Беркута[5]5
  Украинский аналог российского ОМОН


[Закрыть] и автозак.

– Автозак и «маски-шоу»?

– Они самые. Показали пропуск – бумага не липа, настоящая. Особисты расхорохорились как павлины, понадувались от важности и с видом, переполненным значимости, сообщили, что с важной миссией едут – какого-то офицера-душегуба арестовывать. Ну, ты у нас личность известная, других таких хрен сыщешь. Вот, решил маякнуть тебе.

– Благодарю, похоже, они, как немцы в сорок первом, врасплох решили меня застать.

– Ты им льстишь. Я бы сказал, на немцев они не тянут, только на прихлебателей оккупантов. В общем, их «подлётное время» сам прикинь – буквально только что с ними распрощались.

– Спасибо ещё раз, дружище. Не знаю, сочтёмся ли, но если что – с меня причитается.

– Лады, до побачення! Отбой.

Меченый, проснувшийся одновременно с Жердевым и прислушивавшийся к разговору, уже наматывал портянки.

– Не больше пяти минут у нас, – сообщил ему капитан.

– Мне и полминуты на все сборы за глаза хватит, – ответил сталкер, зашнуровывая берцы.

– Хорошо, я только со своими парой слов перекинусь. Встретимся у шлагбаума.

Николай нашёл своего зама в комнате связи.

– Алексеич, – обратился Жердев к прапорщику. – Я в Тёмную долину, а дальше как карта ляжет. Сейчас заявятся по мою душу особисты и прокурорские крысы, скажи им, что я ушёл на рекогносцировку, осматривать подступы к посту. Мне важное дело надо сделать, не могу я рисковать и на этих «прости господи» в погонах время тратить. Будут про караван терзать, талдычь одно – действовали по моему приказу. Караванщики проигнорировали приказ остановиться и оказали сопротивление. Если совсем вилы – валите всё на меня как на мёртвого, мне потом или всё равно будет, или на суде уже сам выпутаюсь как-нибудь. Ребят, не откладывая, собери и проинструктируй, чтоб они не пасовали перед топорными наездами. Всё ясно?

– Разумеется. Всё будет в лучшем виде. Только и ты, командир, учти, что при игре по таким ставкам если и арестовывают, то не для того, чтобы человек до суда дожил. Кому надо, чтобы арестант там наболтал всякого? Так что береги себя.

– Ты тоже, Алексеич.

Обнявшись, на прощанье хлопнули друг друга по плечам. Жердев в два движения закинул за спину мешок, по привычке подпрыгнул, проверяя, не бряцает ли где что-нибудь, и заодно поудобнее пристраивая ношу. Удовлетворившись результатом, он подхватил свой прислонённый к стенке автомат и двинулся к выходу. Уже будучи в дверном проёме, Николай на долю секунды задержался и козырнул прапору, приложив к воображаемому козырьку два пальца. Выбежав на улицу, капитан кивком головы указал Меченому на дорогу.

Однако блокпост ещё не растаял окончательно в дымке тумана, когда стали слышны звуки нескольких автомобильных двигателей. Машины быстро приближались, вынуждая товарищей непроизвольно оглядываться.

– Уходим вправо, – принял решение капитан.

– По минному полю пойдём? – спросил Меченый.

– Да, – подтвердил Жердев. – Ты не очкуй, его два дня назад под моим чутким руководством переставляли. Главное, иди за мной след в след. Зато если прокурорские моему заму не поверят, и бросят своё усиление проверять ближайшие километры, то те от дороги не смогут отойти и нас не обнаружат.

Последующие пять минут товарищи осторожно лавировали в ту сторону, где должен был находиться забор из колючей проволоки, тянущийся вдоль подножия склона, изъеденного ливневой коррозией. Капитан огибал и перешагивал через ему одному заметные опасные места. Пару раз Николаю явно пришлось то ли вспоминать, то ли ориентироваться. Утренний сумрак, в котором контуры всех предметов и вблизи виделись смазанными, лёгкости продвижения не способствовал. С блокпоста донёсся скрипучий звук тормозов, хлопки дверцами автомобилей и затем неясные возгласы нескольких человек, похожие на перебранку. Наконец, движение без видимых ориентиров закончилось – впереди проступили столбы с колючкой, и перемещение вдоль них пошло увереннее. Судя по звуку, параллельно им по дороге, ревя при наборе оборотов, промчался уазик. Хорошо, что темень и туман – днём товарищи, дабы остаться незамеченными, вынуждены были бы залечь и уповать на поверхностные поиски. Предвидя, что по их следу могут пустить собак – сталкер от дороги посыпал их следы молотым чёрным перцем. Страха Стрелок в принципе не испытывал, но степень внутреннего напряжения осознал после того, как таблички с надписями «Осторожно! Мины!» остались за спиной. Только тогда он почувствовал, что весь лоб покрыт испариной, да и поясница взмокла.

– Стрелок, хотел тебя спросить… не обижайся, но разговоры ходили, что ты на Агропроме многих военных на тот свет отправил. Это так?

– Ты считаешь сейчас подходящий момент предаться воспоминаниям?

– Дальше точно легче не будет, а знать кто со мною рядом, да чего от него ожидать, мне необходимо до того, как заварушки начнутся.

– Перво-наперво, хочу, чтоб ты знал – мне армия тоже не чужая. Я после некоторых событий не всё помню, но военник[6]6
  Военный билет


[Закрыть] мой, находится на сохранении у доктора, который спас меня, ещё с нашей первой с ним встречи. Так вот, в этом документе чёрным по белому зафиксировано, что я с восемнадцати годков, как начал защищать родину – так ничем другим и не занимался. До момента, когда я перешёл в сталкеры четырнадцать лет набегает. Так что между мной и косарями, ненавидящими военных из-за боязни призыва – пропасть. Что касается Агропрома, то всё верно говорят, есть кровь на моих руках. Да только там речь шла о документах, которые скурвившиеся из числа военных хотели загнать бывшим владельцам, сиречь Хозяевам Зоны. Я, не карающий меч правосудия, чтобы настигать всех оступившихся, но эти документы были нам позарез нужны, чтобы подобраться к врагу. Я торопился, чтобы наёмники, выступавшие за покупателей, не забрали товар – такой вопрос без боя решить нереально, а пощады никто не просил и не давал. Большую часть времени это именно меня там гоняли, как вшивого по бане. Так что вот так некрасиво получилось. Вроде как в своих стрелял. Но должен честно сказать, я убеждён, что если кто-то из людей начинает иметь дела с сатаной, то должен всегда помнить и ожидать, что может попасть под горячую руку как приспешник. И когда такой момент наступает, все разговоры, что надо принести в суд доказательства, а иначе попирается справедливость – это всё в пользу бедных адвокатов дьявола, не более. Я не святой и не моралист, но есть грани, через которые ни при каких обстоятельствах переступать нельзя! Никогда! Потому что если переступил, то уже оказывается, что ты в составе «другой команды» и играешь на её результат. Это как нельзя поторговать наркотиками и остаться хорошим парнем.

– Вполне возможно, что там далеко не все знали про кейс с бумагами. Рядовые чаще всего об истинной подоплёке не догадываются. Сам понимаешь, чем меньше людей знают, тем меньше надо делиться грязными деньгами.

– Согласен, а что мне было делать в тот день? Если знаешь – поделись рецептом, учту на будущее.

– Тяжёлый вопрос. Я бы не смог стрелять, ты же решил по-другому. Каков на самом деле правильный ответ… Бог знает, однозначно обвинить тебя – у меня язык не повернётся. Может статься, погубив нескольких людей, ты спас большее число жизней. В общем, проехали тему Агропрома.

– По тебе, Коля, чувствуется, что ты не из тех, кто продаст душу ради денег и власти, поэтому я с тобой и откровенен. Пусть даже ты меня в чём-то осудишь. У нас с тобой разница в возрасте не один год – твоё поколение росло уже на иных примерах, поэтому и взгляды на те или иные вещи могут быть диаметрально противоположными. Вас воспитывали с акцентом на личность, а нас – на интересы страны. Если ради блага своего народа, не говоря уже о чём-то более глобальном, требуется пожертвовать своей жизнью или несколькими чужими, то такой расклад считался нормальным. Скольких завоевателей только так и победили – с ходу всех и не перечислишь.

– Мне на самом деле тебя проще понять, чем кому-либо ещё. Я очень скоро, благодаря молве и любителям слухов, тоже для многих стану беглым преступником и отморозком, ничем не отличающимся от тебя в глазах закона. Большинство людей ведь не будет в курсе, что и как произошло. И ничего с этим не поделать. Иной раз и захочешь не лезть в пекло, а не получается отвернуть ни вправо, ни влево. Как будто всё уже решено за меня.

– Как говорят, выбор есть всегда. В любой ситуации минимум два решения можно принять. Даже в безвыходном положении – можешь сдаться или бороться до конца. Тут дело в другом: ты и я, сами себе изменить не можем, не позволяем трусу внутри нас, взять верх. Кто-то другой найдёт оправдания и отступит, а у нас так не получается. В результате, даже не задумываясь, мы в значительной степени предопределяем свой путь. Как говорили древние греки: если ты герой, то не избежишь встречи со своим чудовищем. В конце концов, кому это разгребать, если не нам? Больше некому. Разумеется, были ещё резвые ребята, да сгинули. Хотя бы мою команду взять: кроме меня и ещё одного – никого в живых не осталось, а ведь только благодаря им всё ещё небо копчу. Я когда встал на ноги после недавнего покушения, то дал обет, что пока дышу, буду вести войну против Хозяев Зоны до победного конца. Ради памяти о моих боевых товарищах это сделал и чтобы самому себе не оставить путей отступления.

Разговор прервал запланированный с вечера вибросигнал будильника. Едва сталкер успел отключить его, как почти тут же пришёл вызов от торговца, которому, видимо, не спалось.

– Меченый, – раздался слегка искажённый эфирными помехами голос Сидоровича, обошедшегося без предисловий, – что Николай решил?

– Со мной идёт.

– Это радует. Я тут просматривал свою записную книжку и отыскал информацию об одном тайнике. Вам по пути – загляните, может, пригодится.

– Скинешь координаты?

– По GPRS привязки нет, извини, но в данном случае и на словах несложно. На АТП по левую руку от центрального въезда, в одном из боксов гаража найдёте то, что когда-то было ЗИЛ-130. Под его кузовом с внутренней стороны рамы должен быть закреплён герметичный свёрток с полезными вещичками. Всё что в тайнике есть – берите, не задумываясь, а то для дальнейшего маршрута техническое оснащение у вас на троечку.

– Спасибо, запасливый ты наш.

– Рано благодарить, всяко могло перемениться. Хотя, конечно, там настолько всё вытоптано, и АТП столько раз из рук в руки переходил, что вряд ли в этой дыре ещё кому могло взбрести в голову кладоискательством заниматься. Если будет другая полезная информация – скину.

– Договорились. До связи!

Вскоре дошли до тех мест, откуда ясным днём автопарк виден как на ладони, но сейчас комплекс зданий тонул в полумраке, и оставалось только догадываться о наличии в них постояльцев.

– С одной стороны, перед большим делом толковое оборудование не помешает. И всё же не очень хорошо, что на АТП тайник, – вдруг поморщился Меченый.

– Почему? – удивился капитан. – Я думал здешние места для тебя «песочница».

– Не о том речь. Понятное дело, что тут не встретишь псевдогиганта или монолитовца в экзоскелете с гауссовкой. И, тем не менее, место дурное. С кармой у него что не так или иная причина – не знаю, но сколько через него ходил, только один раз из двадцати без стрельбы обошлось. Вроде и вы, вояки, в опасной близости, но, тем не менее, всё время там какие-то отморозки кучкуются. Мёдом им что ли там намазано? Опять же, если по-тихому не проскочим и будет шум, то могут наёмники с приятелями из Чистого неба заявиться – наверняка они по близости ошиваются.

Меченый достал ПНВ[7]7
  Прибор ночного видения


[Закрыть], но Жердев, придержав его за кисть, покачал головой и достал тепловизор. После осмотра местности товарищам пришлось резюмировать, что просто так проскользнуть не получится. В комнате охраны периодически кто-то показывался в оконном проёме, чтобы оглядеться. В здании, располагавшемся слева от центрального въезда, на втором этаже тоже крутился, что называется «на нерве», наблюдатель. Над ним между стропил полуразрушенного чердачного помещения, у разлома в кровле рядом с торцевой стеной, расположился пулемётчик. Это несложно определить, поскольку оружие частично перекрывая тепловой контур владельца, тем самым прорисовывается на его фоне. Справа, в крайнем автомобильном боксе из-за неплотно прикрытой створки ворот виднелись отблески костра и тень на стене, от сидящего у огня человека. И это только те, кто на виду, а ведь судя по всему, хватает и других – оставшихся за кадром. Обитатели АТП, кто бы они ни были, явно на чеку. Возможно, причина в вечерней перестрелке, а, может, и что-то иное. Нельзя исключать и такой вариант, что перекрывая ходовую дорогу на Тёмную долину, здесь расположилась часть отряда наёмников, вторгшихся на Кордон.