Текст книги "Римская империя (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Галковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

А городская верхушка в рейхстаге имела целый Совет. Ранг городского патриция равнялся рангу князя, в патриции можно было перейти из служилого дворянства или аристократии (последнее было конечно не часто). А вот стать бароном, графом или князем патрицию было сложновато. Но только по одной причине. Как только он покупал себе титул (и землю), он покупал И ГЕНЕАЛОГИЮ. То есть – ИСТОРИЮ

Изображение начала 17 в., иллюстрирующее структуру имперских сословий. Верхний ряд – император и курфюрсты. Второй – князья, третий-четвёртый – графы, пятый-шестой – имперские города. Художник не осмеливается иллюстрировать декларируемую схему – фигуры 2-6 рядов совершенно одинаковы. А в реальности у графов только четыре места в рейхстаге, а у городских патрициев – сотня.

Иногда считают, что патрициями городскую верхушку называли так сказать в шутку, с иронией. Нет, это было официальное именование (по-немецки «Patrizier»).

Влияние вольных городов и патрициев в рейхстаге постоянно снижалось, и понятно почему. Вольный город это город, не включившийся в постоянную корпорацию городов (а ля Швейцария) или не объединивший вокруг себя другие города (то есть не ставший столицей и ядром ГОСУДАРСТВА). По естественным причинам таких городов становилось всё меньше, а города, перешедшие в фазу государств, получали неизмеримо больше возможностей для конкурентной борьбы. В том числе в смысле легендирования городской верхушки под «древних аристократов». Но именно городская курия рейхстага была его самой старой частью. С этого (постоянного совета нескольких городов-государств) всё и пошло.

Вопрос в том, КОГДА это произошло.

Теперь о составе Империи с точки зрения территориальной. Значительная, а иногда и основная часть территории пайщиков находилась за пределами границы империи. Эта граница были границей избирательных зон и таможен, но почти никогда границей политической.

Конец 18 века. Ярко-красный – территория Империи, более тусклый – территории держателей акции, не входящие в Фирму.

Если же показать территорию всего имперского конгломерата, то получится вот такая картина.

И это картина упадка Империи. В 1600 году она включала в себя Испанию с Португалией и ¾ Италии. А ранее Францию. Некоторое время Польшу и даже Россию.

Теперь кода.

1600 это, в общем, оптика. Немного замутнённая, кое-где прилип волосок или треснуло стёклышко, но смотреть можно долго и упорно. И многое рассмотреть. Например до 1610 года наша Империя ПЛАТИЛА ДАНЬ ТУРЦИИ. Якобы с 1533 года, то есть 83 года. Но цифра 1533 менее достоверна.

И вся коллизия европейской жизни в 16 веке это борьба между Священной Империей и Империей Оттоманской. Всё остальное – поскольку-постольку.

Вот это и есть границы двухголовой Римской империи по состоянию на начало нового времени. До этого было что-то вроде такого расклада:

Конец 4 века.

Потом эннолетняя ночь с явно сбившейся временной шкалой, и вот такая картина:

Конец 16 века. Красный – Священная Империя, розовый – Оттоманская Империя.

Как видим всё примерно одно и то же. На глаз позднеантичный Рим достиг бы таких границ лет за 200. Ну, 300. Это с проблемами, неурядицами и даже катастрофами. В то, что всё это в 5 веке рассыпалось, а через 10 веков снова собралось, вериться с трудом. То есть, конечно, бывает и такое, однако данных никаких нет. Взятие Константинополя – сказка. Ранние османские завоевания с места в карьер – сказка. Западное средневековье – сказка.

Повторяю, может быть, все эти сказки были на самом деле. Пуркуа па. Только ДАННЫХ НЕТ. Нет данных – нечего бестолку заниматься удвоением реальности и морочить себе голову.

* * *

Вот такая ревизия античности. «Обозрели то, что есть». Дальше можно поразмышлять, как люди дошли до такой жизни: почему мировая история обрывается не в начале, а в середине, и кто, как и почему это сделал.

ХРИСТИАНСТВО

Любая религия, для воспитанного в её культурном контексте, воспринимается как данность. Человеку трудно посмотреть на неё (то есть на себя) со стороны. Для христианина, мусульманина, буддиста или индуиста его религиозная культура является НОРМОЙ. И наоборот, всё, что этой норме не соответствует, воспринимается как нечто глубоко ненормальное. Ненормальное в самих основаниях.

Если человек в той или иной степени начинает воспринимать СВОЮ культуру как ненормальность, он становится существом глубоко несчастным. Поэтому любая критика религии штука не такая безобидная, как кажется на первый взгляд. Я думаю, она и не нужна. Национальную религию нужно воспринимать как данность и не рыпаться.

В нашей культуре принято здороваться при встрече и пожимать друг другу руки. В принципе это условность, которую можно игнорировать. Но это игнорирование сразу создаст массу проблем и весьма вероятно спровоцирует нервный срыв.

Те люди, которые легкомысленно критикуют религию, не понимают, на что замахиваются, даже с точки зрения бытовой.

А кроме быта есть и многое другое. Человек возникает из небытия и в небытие уходит, даже толком не осознав, что произошло, и участником какого события он стал. Религия придаёт некую осмысленность этому изначально бессмысленному процессу, даёт точку отсчёта. То есть кроме всего прочего религия гораздо более рациональна, чем та рациональная критика, которой она постоянно подвергается. В конечном счёте, критики совершают одну и ту же ошибку – ошибку неправильного масштабирования. Они пытаются установить диалог с вечностью, но сама эта попытка есть попытка включения в коммуникацию биологического объекта, а именно хитрого, но не очень умного млекопитающего. Это делает сам факт разговора абсурдным и оскорбительным. Если нельзя говорить в доме повешенного о верёвке, то представьте, что вы получили по е-мейлу письмо от человека, который живет один день. Он вам задает какие-то вопросы, о чём-то спорит, делится планами. Но он возник 12 часов назад и через 12 часов исчезнет. Личность ли это? Это тающее в воздухе колечко филологического дыма, с которым разговаривать СМЕШНО.

Я не убрал столь длинную преамбулу под кат, чтобы предупредить глубоко верующих людей. Вероятно, им не стоит читать то, что написано внутри. Хотя то, что там написано, не колеблет и не может поколебать христианство, давно ставшее основанием нашего мира.

Более того, сама критика христианства не свидетельствует ни о большом уме, ни о большой культуре. В конечном счёте любой человек тут оказывается в положении Ласло Тота.

Был такой чудак в 70-х, то ли венгр, то ли еврей из Австралии. Набросился с молотком на Пьету Микеланджело, разбил мадонне голову, отломал руку и стал орать, что Христос это он, у него нет и не может быть матери, ибо Бог был, есть и будет всегда. Австралопитека судить не стали, а подлечили малешко и направили с богом на родину. Потом в голове у Ласло Тота наступили некоторые повреждения, приведшие к инсульту. А в результате инсульта отнялась рука.

Можно конечно утешать себя тем, что люди ещё поднимутся, приобретут бессмертие, у них будет по восемь сердец и по четыре мозга, и вот тогда они к теме вернутся и поговорят.

Несомненно, люди станут бессмертными, бессмертие это тривиальная задача, которой можно достичь десятком способов. Потребуется на это ещё лет 200, не больше. Галактика населена не просто разумными существами, а бессмертными разумными существами. Смертность разумного существа это легкоустранимая дикость, парадокс раннего этапа развития цивилизации.

Вопрос только будет ли это бессмертное разумное существо человеком. И не будет ли спор с Богом спором с самим собой.

Но историк, игнорирующий историю религии, это такой же слепенький дурачок , как биолог, игнорирующий например функцию воспроизводства организмов. Поэтому, помолясь, приступим – разумеется, гуманно и в самом щадящем режиме.

В христианстве есть Три Особенности, бросающиеся в глаза любому непредвзятому наблюдателю.

Первое – это мрачный депрессивный характер и зацикленноcть на теме смерти и покойников. Основной религиозный обряд христиан это похороны, похороны являются венцом жизни христианского святого, а сама его жизнь есть ПОДГОТОВКА ТРУПА.

Эти трупы хоронят у храмов. Где церковь там кладбище, где кладбище, там церковь. Близнецы-братья. Сами церкви тоже кладбища – хоронят в полу, в стенах, чуть ли не на потолке.

Часовня католической церкви Всех Святых в Чехии. Сделана из 40 000 человеческих скелетов.

Думаю насчёт 40 000 преувеличение, но несколько тысяч точно. Костяной канделябр – в нём в качестве деталей содержатся все кости человеческого скелета.

На самом деле эта церковь новация. Её построили в преддверье начинающегося декаданса по приказу медиатизированного старичка из СРИГНа князя Шварценберга. Вот его малый герб, выложенный костями. Как говорится, «у каждого барона своя причуда».

И дата с подписью Мастера. Но построенная в 1870 году церковь была действующей, никакого отторжения она ни у прихожан, ни у клира не вызвала. Да и не стали бы Шварценберги так кощунствовать. Их церковь только повторяла капуцинскую церковь Девы Марии в Риме.

Церковь Девы Марии древняя, она построена в самом начале 17 века, на заре христианства. В ней находится скелетик маленькой принцессы-пчёлки Кларидской Барберини, племянницы одного из римских пап. В стены вмурованы 4000 черепов.

Катакомбы капуцинов в Палермо. В отличие от катакомб Неаполя или Рима это чисто христианские катакомбы, поэтому они полностью доступны для обозрения. Их стали рыть с начала 17 века. Всего тут захоронено 8 тысяч трупов, включая трупы 20 века.

Наверху фото монахов. А это светские трупы в т.н. «Галерее профессионалов». Тут хоронят интеллигентов – художников, юристов, офицеров, врачей.

Это португальская церковь в Эворе. Булыжники в стенах – настоящие черепа.

Над входом девиз: «Наши кости ожидают, когда к ним присоединятся твои».

Подобные артефакты не есть особенность католицизма. Вот аналогичное захоронение на православном Афоне. Сначала умерших монахов предают земле. Через несколько лет разрывают могилы и смотрят – правильно ли разложился труп. Если правильно, с черепа соскребают сгнившие остатки и помещают в «костяницу».

Если труп правильно приготовлен праведной жизнью, то он не гниёт, а ссыхается. Такой мумифицированный труп – огромная ценность. Его выставляют на всеобщее обозрение, прикосновением к трупу лечатся. Особенно хорошие трупы разрубают на части и делят между несколькими церквями. Частица трупа должна также закладываться в основание каждой новой церкви.

Русская монахиня-схимница. Её одеяние напоминает суконный саркофаг, разукрашенный могилами и черепами. Уходящий в монастырь, умирает для мира. Это живой труп. И это очень хорошо. С точки зрения христианской доктрины.

Разумеется, в церквях перед прихожанами мотивы смерти и варварского поклонения трупам сглаживаются. Например мощи часто хранятся «под спудом» – в закрытых ящиках. Но христианство в целом накладывает на культуру отпечаток неимоверной тоски и грусти. Это находит своё выражение во всём – в архитектуре, живописи, музыке. Иногда получается торжественно и даже сладко – ведь слёзы могут принести облегчение и могут быть выражением не физической боли, а ностальгии, любви, высокой печали.

Во-вторых, христианство очень короткая и узкая религия. Всё содержание христианской легенды по объёму равно одному античному мифу среднего размера. Это пытаются маскировать, превращая Библию в телефонный справочник или дополняя рассказами о святых. Но эти дополнения искусственны, неинтересны и даже в таком виде создают большие трудности для основной легенды. В общем, их никто не знает. Непорочное зачатие Девы Марии в «папской догматической конституции 1854 года» это канцелярский апофеоз подобных «улучшений». Это не художественное творчество, а выправление бумаги конторой по учёту трупов при морге или городском кладбище.

Даже если на минуту допустить, что крестики слева и справа на этой картине Пальма иль Веккьо не пририсованы позже, тут точно отображено соотношение изобразительной мощи языческой (в смысле античной) культуры и тщедушного литературного мифа христианства. Который даже в своей сердцевине «сборник четырёх текстов» – т.е. список и справочник, а не сказание.

Песню-грустилку, которая иллюстрирует унылый зимний пейзаж выше, можно пропеть и иначе.

Возьмём всего один второстепенный миф античной религии – миф лучезарной Эос. Эос это прекрасная девушка с розовыми пальчиками. Каждое утро она поднимается на небо в колеснице, запряжённой Лампосом и Фаэтоном, и освещает землю.

Эос большая шалунишка, поэтому у неё на щеках после ночи всегда румянец. Когда утром наступает царство Эос, у мужчин возникает эрекция.

Эос добрая, но забывчивая. Она полюбила прекрасного юношу Тифона и вышла замуж, попросив Зевса сделать его бессмертным. Но она забыла попросить сохранить ему юность, и Тифон со временем превратился в старика. Чтобы его не видеть Эос заперла Тифона в отдельную комнату, откуда тот жаловался скрипучим голосом на несчастную судьбу. Тогда из жалости Эос превратила Дмитрия Евгеньевича в сверчка.

Это всего ОДНА небольшая история и только эта история даёт огромные шансы на удачные человеческие контакты. Это ЗАБАВНО. Тут можно шутить, можно намекать, можно общаться – и подросткам, и молодым людям, и зрелым людям, и старикам. Можно посмеяться, при желании можно и поплакать. В меру, без зверства.

Донателло. Пророк Аввакум.

А что может рассказать христианин? Ну, пришёл санитар из морга домой, решил позабавить супругу интересной историей.

– Прикинь, деда в пятницу привезли, он уж дня два дома лежал. Ну, положили в морозилку, а в выходные электричество вырубили. И что ты думаешь, а понедельник открываю, а он как новенький. Только ноготь на ноге отвалился.

Человек в шоке. А христианин продолжает:

– Я ноготь с собой принёс. Хочешь, покажу?

Это… ТЯЖЕЛО. Очень.

Разве что положительную сторону тут можно увидеть в том, что христианская культура быстро приводит к секуляризации общества. Люди избегают говорить в быту на религиозные темы, перестают использовать религиозные аналогии, избегают контактов со служителями культа. Не случайно встретить священника на улице – плохая примета. Много икон в доме – к беде. Вокруг человека, постоянно беседующего на религиозные темы, быстро образуется вакуум. Люди разбегаются. Сакральные функции священников религиозная община и государство стремиться заменить функциями моральной проповеди, статистического учёта, медицинской и социальной помощи, искусством и философией, чем угодно, но только не самим христианством. «Всё что угодно, только не ноготь».

Поэтому атеизм зародился и получил значение связной доктрины только в христианском мире. Другие культуры просто не понимают, а в чём проблема. Представьте дяденьку, который бегает по детским утренникам и борется с Дедом Морозом. То кричит из зала: «Не верьте, дети, это неправда!», то пишет кляузу в РОНО. А то и набрасывается на бедного Санта Клауса с кулаками и рвёт мешок с подарками. В общем, ведёт себя как круглый дурак и идиот. Но если Санта-Клаус детям показывает из мешка сушеного кота, то дяденьку можно понять.

В третьих, в основной доктрине христианстве существует нелепая путаница, отталкивающая неофитов. И это, как и вторая особенность, со всей очевидностью показывает, что христианство могло быть сделано только очень поздно, только на скорую руку и только людьми случайными.

Христиане-теологи буквально плутают между трёх сосен со своей доктриной тройственности единого Бога. Как это возможно, совершенно непонятно. Для первичной пропаганды это создаёт огромные трудности. Ни одна мировая религия не усваивается неофитами так трудно. При огромных усилиях в 19 веке европейские империи обратили в христианство девственно чистую Африку при соотношении сил 1000:1. И что же? Сейчас там мусульманство успешно вытесняет христианство. Потому что для неразвитого сознания совершенно нелепо объясняется Основная Формула христианской доктрины. Получается 2+2=5. При этом в мусульманстве есть неприятное обрезание и вообще мусульманский мир – мир второго сорта. Но мусульманская доктрина предельно ясна. Один бог – Аллах. Его пророк – Мухаммед. И есть два свидетеля для принятия в мусульманство. ВСЁ. За один день человека можно принять и это принятие честное и крепкое. А для мировой религии лёгкость пропаганды, желательно умещающейся в один день – основа основ.

Собственно, непонятно, как учение с такой дефектной доктриной могло распространяться количественным путём. Цепная реакция в христианстве затруднена. Эта религия ведет действенную пропаганду, когда уже имеет политическое и военное господство и финансируется государством. С нуля на этом подняться проблематично

Иными словами, если суммировать всё сказанное, христианство это миф касты могильщиков большого и культурного государства, превратившийся в монорелигию в результате государственного переворота.

ИСТОКИ ПРОИЗОШЕДШЕГО

Август в образе великого понтифика, приносящего жертву.

Коварность исторического знания заключается в том, что от учёного требуются два режима интеллектуальной деятельности. В случае достаточно количества фактов речь идёт об их связном и непротиворечивом изложении. Но что касается прошедших эпох, то сплошь и рядом фактов для мало-мальски связного изложения не хватает, и историк начинает из восполнять псевдосведениями, почерпнутыми из художественной литературы, то и просто выдуманными в результате «гениальной интуиции».

Однако, когда фактов мало, задача историка другая. Он должен тщательно отделить зерна от плевел и попытаться создать максимально простую гипотезу, укладывающую всё же известные факты в осмысленное целое. Этих гипотез вполне может быть несколько. И они вовсе НЕ ОБЯЗАНЫ быть истинными. Это просто приём систематизации фактов.

То, что я скажу ниже о генезисе христианства, ни что иное как гипотеза, и этих гипотез у меня несколько. Но в данном случае умозрительная спекуляция есть вещь гораздо более продуктивная и более ДОСТОВЕРНАЯ, чем та безудержная и по сути бессодержательная фантазия, которая нам выдаётся за церковную историю.

Что самое интересное, «как было дело на самом деле» определённое число людей знает, – исторические факты нового времени (а речь идёт именно о НОВОМ времени) сплошь и рядом утаиваются. Это может мгновенно девальвировать спекуляцию, но тем интереснее бывает, когда спекуляция вдруг подтверждается ранее неизвестными фактами.

(Ещё раз советую людям, не способным к абстрактному мышлению и всё сводящим на личности, не читать то, что под катом. Признаться, я никогда не понимал галковскоманов. По-моему, Галковский человек вполне заурядный. Что называется ни кожи, ни рожи. Я ещё могу понять подростков, путающих анатомию и порнографию. Но откуда такое внимание к личности автора книжки по анатомии непонятно. И добро бы я был аполлоном или квазимодо. Или хлеб у кого-то отбивал.)

Чтобы понять из чего выкристаллизовалось христианство, поговорим о религии Древнего Рима.

В новейшей историографии принято весьма пренебрежительно отзываться о греко-римском язычестве, но если разобраться, античная система и здесь была достаточно совершенной.

Существует детсадовская доктрина о том, что монотеизм возникает из политеизма и является по сравнению с последним более совершенной философской абстракцией. Но, во-первых, религия вообще не является философской абстракцией. Это религия. Религия это одно, а философия, математика или музыка – нечто совсем другое. А во-вторых, в смысле культурном монотеизм ничем не лучше политеизма. Сравните античную религию, с её красочными храмами, литературой и искусством, и, например, мусульманство. С точки зрения культурологической доктрины христианства мусульманство неизмеримо выше античности. Но так ли это?

А что касается церковной организации, то греко-римское язычество во многом ОПЕРЕЖАЛО даже современное состояние церкви в Европе, арабском мире или Индии. Ни в Греции, ни в Риме не было жреческой касты. Функции жрецов выполняли сами граждане, это было общественной нагрузкой, вроде должности пионервожатого в скаутском лагере или роли Санта-Клауса на детском утреннике.

Но конечно социальный статус «и.о. жрецов» был другой. В Дедов Морозов наряжались сенаторы, градоначальники, судьи, министры и президенты. Но тем не менее. Одно дело человек, который выполняет роль деда Мороза, и другое – профессиональный Дед Мороз. В последнем случае человек неизбежно выглядит придурком, его положение двусмысленно. Во всех странах мира к профессиональным жрецам относятся с усмешкой – будь то католический монах, православный поп или мусульманский мулла. В глазах населения при всём показном уважении и даже властных функциях это дармоеды и никчёмные люди. А главное так относятся к себе сами представители жреческого сословия. Им быть священниками неудобно, они жмутся, стесняются, в этой среде неизбежно возникает проблема отцов и детей, часто приводящая к запрету на семейную жизнь.

С другой стороны, отсутствие жреческого сословия делало римлян людьми неопытными в религиозных вопросах, римляне не совсем понимали силу религиозной пропаганды и не умели подавлять политическую активность религиозных течений. Легенда о гонениях на христиан является ложной уже потому, что изображаемое давление втрамбовало бы любую начинающую религию в ноль и небытие за одно поколение. В Риме реальном вообще не было религиозных гонений, если не считать таковыми периодические запреты на человеческие жертвоприношения и сексуальную распущенность.

В то же время там было большое количество храмов, которые неизбежно являлись коммерческими предприятиями. Туда стекались пожертвования и плата за религиозные обряды, при храмах существовали общественные и научные организации, храмы выполняли государствообразующие функции – в них объявлялись войны или читались официальные постановления.

Поскольку речь шла о политеизме, то храмы разных богов находились в постоянной конкурентной борьбе за прихожан. А поскольку собственно ритуальные функции выполняли дилетанты, им требовались суфлёры, хорошо знающие очерёдность молитв и ритуальных формул.

Поэтому в Риме существовали особые религиозные магистратуры, важнейшей из которых была коллегия, возглавляемая великим понтификом. Кроме консультаций чиновников, исполнявших жреческие функции (например, при освящении новых храмов) основной задачей коллегии было поддержание религиозного баланса. Все религиозные культы, – Юпитера, Цереры, Марса, Януса и т.д., – должны были быть равноудалены от власти. То есть нельзя было построить храм Юпитера, который был бы заметно больше и богаче храмов остальных богов.

Сначала великий понтифик (буквально «великий строитель (наводитель) мостов», великий балансировщик-дипломат) выбирался из числа понтификов коллегии, затем эта должность автоматически присваивалась императору. Ну а затем, как вы знаете, римскому папе. Таким образом, должность великого понтифика это самая древняя непрерывно занимаемая должность в Европе (а, пожалуй, и в мире).

Но никаким религиозным балансом («pax deorum») в епархии современного понтифика и не пахнет. Наоборот, там существует жёсткий монотеизм, причём такой степени, что даже небольшие разночтения в рамках единой христианской религии вызывают полное отторжение.

Очевидно, что в коллегии понтификов в своё время произошло нарушение баланса и осталось только выяснить, кто натянул на себя всё одеяло.

Фламин в апексе – специальной жреческой шапочке из шерсти.

Римский папа Адриан VI в шапочке сходного покроя.

Как вы понимаете, в Риме некоторые боги были более равны, чем другие. Эти неравные боги образовывали ТРОИЦУ. Магистр, который выполнял функции главного жреца конкретного культа, назывался фламином (возжигателем огня). Старших фламинов было три – фламины Юпитера, Марса и Квирина. Особыми фламинами, носящими отдельные названия, были сам великий понтифик – фламин Весты, фламин Януса (заместитель понтифика – «священный царь») и фламин Фавна. Следует учесть, что к Юпитеру примыкали Юнона и Минерва, что образовывало вторую троицу богов, поддерживаемую септемвирами. Наконец существовало 12 младших фламинов.

И вот тут наблюдается труднообъяснимый сбой. 11 из них известны. Это Палеc, Палатая, Кармента, Церера, Фалацер, Флора, Фуррина, Помона, Портун, Вулкан и Волтурн.

А двенадцатый бог или богиня неизвестны. «Забыли». Как могло случиться такое несчастье? По двум причинам. Или это имя никто не произносил, потому что оно вызывало ужас, или его стали замалчивать позднее, потому что оно стало звучать как-то неприлично. Примерно как «Гитлер».

Надо сказать, что в римскую систему богов ещё входили божества, не представленные в религиозных магистратурах, но имеющие отдельные празднества. Это Анна Перенна, Матута, Нептун, Опс, Робиго, Сатурн, Теллус, Термин и Вейовис.

Не буду перечислять, что собой олицетворяли эти боги, хотя это очень поучительно и очень жалко, что истории античной мифологии не уделяется (И НЕ УДЕЛЯЛОСЬ НИКОГДА) должного внимания. Скажу только одно. Среди всех этих богов нет бога Смерти.

Может быть, римская культура отличалась исключительной жизнерадостностью и в упор не замечала смерть? Да нет, – да и трудно представить подобное общество. Конечно по сравнению с христианством все остальные религии это просто-таки непрекращающиеся карнавалы, но погребальные церемонии занимали в античной культуре подобающее место.

Считается, что римская богиня смерти и похорон называлась Либитиной, в её храме хранились похоронные принадлежности, там же нанимались могильщики. Но всё это настолько невнятно, что Либитину отождествляют с… Венерой. По мнению историков, такому отождествлению способствовало внешнее сходство имени Либитина с Лубентией – богиней страсти. Что КРАЙНЕ надуманно.

Поскольку большинство римских богов имеет греческие пары, можно попробовать поискать затерявшегося бога в Греции. Он хорошо известен. Это Аид, он же Гад (Гадес). Но как звали его римского аналога? Обычно называется Плутон. Это странно, потому что Плутон это греческий же бог Плутос, символизирующий богатство (отсюда «плутократия»). Другое название Аида у римлян «отец Дис». Слышали такое? Думаю, нет. Зато третье имя слышали все, но никто его не отождествляет с Аидом – это Орк (Оркус).

Все эти римские имена малоизвестны и считаются простыми кальками Аида.

Относительно Аида известно следующее.

1. Этот бог был нелюбим греками (и очевидно римлянами) и вызывал ужас. Ему не ставили храмы, в мифах он присутствует только как эпизодический персонаж. Его избегали называть по имени, предпочитая эпитеты. Например, называли «Добрым» или «Гостеприимным» (довольно злая ирония).

2. Аид считался богом-невидимкой. Шапка-невидимка, о которой рассказывается в подвигах Геракла, принадлежит именно Аиду.

3. Аид, будучи богом подземного царства, был также богом потустороннего мира – мира теней. В царстве Аида находился не только античный Ад (т.е. собственно Аид), но и рай – «Острова Блаженных». На островах (Элизиуме) жил судья загробного мира Радамант.

4. Аид был женат на Персефоне, символизирующей смену времён года, и благодаря этому считался не только богом увядания и смерти, но также весеннего возрождения к новой жизни.

Римские погребальные обряды очень похожи на современные обряды европейцев – чёрные траурные одежды похоронной процессии и белая одежда покойника, эпитафии, монетки, венки, надгробные речи, памятники и склепы.

Но есть одно существенное различие. Это шутовство. В середине римской траурной процессии шли мимы, главный из которых наряжался в маску умершего. Мимы кривлялись и отпускали остроты. Причём такой обычай соблюдался даже при похоронах императоров. Например, когда хоронили императора Веспасиана, отличавшегося скупостью, изображавший его мим крикнул в толпу:

– Во сколько обошлись эти похороны? Заплатите мне одну сотую и сбросьте труп в Тибр.

Некоторое подобие подобия такого отношения к похоронам можно найти в современным подтрунивании над могильщиками и гробовщиками. Они неизменно изображаются в качестве юмористических персонажей.

При желании тему сакрального кощунства можно поискать и повыше. Например, в ОФИЦИАЛЬНОМ житие римских пап многие из них описываются полудурками и даже переодетыми женщинами, а в качестве священного трона великого понтифика выставляется стульчак.

Разумеется, в императорский и республиканский период к великому понтифику относились иначе. Это был один из главнейших государственных постов, понтифик носил особый железный нож, обладал абсолютной властью над весталками и имел табу на прикосновение к трупам.

Другой неожиданной (замалчиваемой) особенностью римских похорон является… организация гладиаторских боёв. Вы помните, сколько горьких слёз пролито по поводу мириад умученных в амфитеатрах христиан. Так вот: «вы и убили, Родион Романович». Гладиаторские бои римлян это часть похоронного обряда. Они заказывались в качестве поминок богатыми гражданами, о чём в начале представления и сообщалось. Мол, так и так, четыре пары гладиаторов сойдутся в честном бою, заказанные и оплаченные Горацием Максимусом в честь состоявшихся в четверг похорон его незабвенного отца. То есть, распорядители и контролёры гладиаторских боёв неизбежно были связаны с коллегией могильщиков.

Современная реконструкция. Погибших гладиаторов вытаскивали с арены через «ворота Либитины».

Как я уже упоминал, у великого понтифика (и у многих других магистров) было строгое табу на прикосновение к трупам. Несомненно, могильщики отличались богатством и влиятельностью. Но точно так же очевидно, что низовой аппарат корпорации вербовался из всеми презираемого контингента, не имеющего римского гражданства. Потому что валандание с трупами считалось грязным занятием, недостойным римлянина. Генералами касты могильщиков, цеховыми мастерами были местные. А вот основная масса могла состоять из кого угодно. И после прихода к власти эти «кто угодно» пополнили если не генеральские, то уж наверняка офицерские должности. Ибо проблема всех революций на начальном этапе – кадры. В дело идёт всё. Так христианство оказалось намертво связанным с европейско-семитскими метисами. Метисами, как ясно даже сейчас, первоначально занимавшими самые нижние ступени социальной пирамиды. Ниже уровня земли. ГЕТТО.

Самая торжественная часть похоронной процессии шла за танцорами и мимами. Это были члены либитинарии (похоронной коллегии), с надетыми на лица копиями масок предков покойного. Эти маски снимались с умерших, занимавших должности в магистратуре, и хранились дома в особых шкафах. Члены либитинарии надевали также соответствующую почётную одежду и античные знаки отличия – венки и прочие регалии. Если было положено по рангу, они ехали на колесницах и их сопровождали настоящие ликторы.