Текст книги "Ветра Пустоши. Книга 2. Новые враги"

Автор книги: Дмитрий Литвинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Поход на закат.

Утреннее солнце поднялось над горизонтом всего несколько минут назад, но группа людей уже давно проснулась и оделась. Они закончили необходимые приготовления, взяли инвентарь, чтобы отправиться в близлежащую округу для рутинной каждодневной работы. Солнечная Буря, наконец, закончилась, можно было работать вне поселения, добывать скудные ресурсы, пополняя ими истощенный за время бури рацион. В этом году было уже две подряд Солнечные Бури, первая продлилась всего месяц, потом через два месяца наступила вторая Солнечная Буря, которая продлилась пять месяцев. Запасы заготовленного продовольствия и чистой воды в поселении сильно сократились, если через несколько месяцев природный катаклизм повториться, людей ожидает сильный голод. Голод уже наступил, еда на столе сейчас бывает один раз в день, а тогда будет раз в три-четыре дня. При таком раскладе, с такими короткими интервалами между бурями, при отсутствии живительной влаги, возделывать почву и высаживать в нее, что либо, не имеет никакого смысла – урожай не успеет вызреть, а скорее всего попросту погибнет.

Закатные земли относительно пригодны для возделывания, в периоды между Солнечными Бурями, когда эти периоды продолжительны по времени и хоть изредка, но с неба выпадает влага. Но сейчас почва была укрыта следами эрозии, выветрена свирепыми ветрами и высушена. На ее поверхности образовались огромные трещины. Но даже когда с неба идет дождь и солнце не высушивает так сильно землю, получить богатый урожай на этой земле невозможно. Трава сейчас вся выгорела, молодой поросли не было – без дождя жизни нет. Деревья тоже скинули лист и сейчас стоят абсолютно голыми. Озеро возле стана обмелело еще в прошлую Солнечную Бурю, в этот раз оно высохло полностью. Стан некогда основала семья (род) Истров, их потомки правят здесь до сих пор, стан по-прежнему носит название по имени рода его основавшего – Истрица. Единственный источник продовольствия и пропитания сейчас, пока не пошли дожди, это рыба, живущая в этом озере. Когда озеро начинает пересыхать, рыба зарывается глубоко в грунт и там, в анабиозе, дожидается прихода дождей. Группа людей сейчас как раз собирается отправиться на поиски и сбор этой рыбы.

Худая, стройная девочка, с длинными вьющимися волосами, тоже готовиться снова, как и каждый день, идти в Пустошь, чтобы тяжело работая, найти пропитание для семьи. Хотя это не ее родная семья, никогда ей не была и никогда не станет, не смотря на то, что через год она выйдет замуж за младшего сына главы семейства. Шесть лет назад она против воли попала сюда вместе с матерью и младшим братом, долги отца сделали и ее должницей, а жадные, ненасытные и беспринципные люди лишили ее свободы, права выбора, и права на жизнь, жизнь вне чужой воли и желания. Эти люди надругались над ее матерью, а потом разлучили их, продав далеко за пределы поселения, другим жадным и беспринципным людям. Год назад этот же человек разлучил ее с братом, отдав его на воспитание воинам, а ее саму, обязал выйти замуж за мерзкого и заносчивого юношу – своего сына. Шесть лет сердце болело, копило злобу и ненависть к этим людям, злоба требовала выхода, девочка строила коварные планы мести. Девочка была не глупа и понимала, что сейчас она полностью бессильна. Но, на примере старших братьев своего суженного и их отношений с женами, девочка прекрасно осознавала, какую власть над мужчинами имеет женщина, но не глупая и взбалмошная дурочка, а холодная и расчетливая вея – дикая кошка, хитрая и коварная владычица Диких Земель.

План мести созрел в голове девочки – обратить свое горе и несчастье, горем для ее гонителей. Благо будущий ее жених хоть и был жесток и неуравновешен, но он был туп и до крайности внушаем, манипулировать им у нее даже сейчас получалось неплохо, что уж говорить о том моменте, когда она будет с ним делить супружеское ложе.

– Меа!

Детский голос остановил девушку. Она посмотрела на сопровождавших ее людей.

– Идите, я догоню, я скоро.

Бросила она им и пошла к темноволосому мальчугану. Тот с разбега обнял ее.

– Я скучал по тебе сестренка, где ты пропадаешь все время?

С обидой в голосе сказал он.

– Я тоже скучала, братишка, но ты ведь знаешь, что у меня нет для себя даже минуты времени – если я не работаю в Пустоше, я работаю в доме или в городе. Да и ты тоже с воинами занят постоянно.

Девочка встревожено посмотрела в сторону караульного помещения.

– Они тебя не хватятся?

Мальчик отрицательно помотал головой в стороны, продолжая обнимать сестру.

– Еще рано они все спят, сейчас только постовые не спят, но их в караулке нет, они на местах.

– Вот держи.

Девочка достала из маленького кармашка, спрятанного в складках платья, небольшой кусок черствого хлеба, протянула брату. Тот с жадностью схватил его, потом помедлив, спросил.

– А ты, ты ведь и так ничего не ешь, вон какая худая? Мама расстроиться, если тебя такую увидит.

– Со мной все в порядке, мама нас любыми рада будет видеть. Я-то в доме Станового живу, а вот тебя среди воинов не кормят совсем. Ешь, давай.

Мальчик с жадностью набросился на засохшую краюху хлеба.

– Как ты бедный мой, справляешься?

Ласково спросила девушка, погладив брата по волосам.

– Нормально, в двух нарядах старшие хорошие, не обижают меня, только в одном старший лютый дядька, бьет за малейшую провинность.

– Часом не сегодня его смена?

– Нет, он вчера был, вон синяк, какой поставил.

Мальчик продемонстрировал полностью синее предплечье на левой руке.

– Потерпи родной, немножко, закончиться все скоро.

Девочка печально вздохнула, прижала к себе брата. Его подбадривает, а сама не верит, что это вообще закончиться когда-то. Раньше еще верила, что мама вернется, заберет их отсюда, а сейчас она даже не знает, жива та или уже, может и не стало ее.

– Мне пора.

– Когда мы еще сможем, увидится?

– Через два дня. Хорошо?

– Обещаешь?

– Обещаю!

Сестра еще раз обняла брата на прощание, в лоб поцеловала и к воротам, ведущим в Пустошь, пошла. Группа людей уже далеко уйти успела, маленькие фигурки в далеком мареве на горизонте маячили. Девочка на ходу убрала волосы в пучок, платком голову обмотала, очки на глаза одела, побежала людей впереди догонять.

Группа людей в плотных одеждах, с наглухо закрытыми лицами, дошла до нужного места в Пустоше. Земля здесь большими ямами была изрыта. Ямы вниз уходили на пару метров, чтобы в них спуститься, нужно было воспользоваться лестницами, установленными ранее, в предыдущие дни. В группе были и мужчины и женщины, мужчины несли шанцевый инструмент – кирки да лопаты, женщины корзины, ведра и веревки. Вниз по лестницам спустились, инструмент и ведра разобрали, за работу принялись. Одни кирками куски жесткой твердой земли откалывают, на куски помельче ее дробят, другие руками перегребают, пустую землю в сторону откидывают. За ними люди с лопатами эту землю в ведра и корзины собирают. Четвертые ведра наверх подают. Сверху пятые подальше от ямы ее относят, высыпают и ведра назад на веревках опускают. Пыль густая поднялась, плотные платки–повязки, и очки на лицах спасают людей. Пыль высоко вверх из ямы поднимается, дальше ее утренний ветер подхватывает, в сторону стана относит. Иногда, в дробленных пыльных кусках земли, рыба попадается, разная – мелкая, большая, окрасов разных. Люди сортируют рыбу, некоторую отдельно в ведра складывают – эта для еды пригодна. Другую рыбу обратно в пыль выбрасывают – эта отравленная, есть ее нельзя. Солнце высоко над горизонтом поднимается, припекает, душно становиться, дышать тяжело, каждый замах кирки, каждое движение лопатой даются все труднее и труднее, каждое ведро земли становиться все неподъемнее – люди устали.

– Все, хватит на сегодня, собираем инструмент, пора возвращаться в стан!

Командует старший. Но люди знают, что эта фраза обманчива и лжива – сегодня работа еще не закончена, они сейчас вернуться в поселение, чтобы переждать пик солнечной активности, чтобы спустя несколько часов вернуться сюда снова.

Все поднялись из ямы наверх, вереница людей к поселению потянулась, неся скудную добычу – три ведра рыбы, собранные сегодня.

**********

– Парус с восхода приближается!

Прокричали со смотровой вышки, возвышавшейся, на пять метров выше трехметрового бетонного забора, которым по периметру было обнесено поселение.

– Еще один, два паруса!

Седой воин поднялся на стену, стена не широкая, метр всего шириной. Ограждения на ней сверху бетонные по пояс, с наружной стороны, за которыми укрыться можно в случае огневого контакта при нападении противника. Воин бинокль из подсумка извлек, один окуляр треснувший. Вот гадство, с такой рухлядью в караул заступать каждый раз – надоело уже, неужели новый не выторговать никак у соседей или копачей, это ведь глаза наряда! Бинокль к глазам поднес, мутно все впереди, карты очертания нечеткие имеют, кажись посыльные небольшие. Странно, почему сразу два? Так, что за флаги у них на мачтах? Не разобрать, расплывается картинка, далеко еще, пусть ближе подойдут. Так, уже что-то видно – цвета Атолла. Послы, наверное, делегация какая поди, прибыла к Становому – правителю их станом, а может и к самому Вожичу – правителю Закатного Станового Союза, отсюда поедут. Все наслышаны, что в Атолле проблемы серьезные, только никто не наслышан с кем. Может с полуночниками, а может, Демоны Пустоши опять вернулись. Не к добру эти два паруса к ним прибыли, ох и не к добру – принесут они им беду.

– Поднять голубой флаг, посыльного к Становому отправить мухой, доложить о гостях!

На шпиле самой высокой мачты поселения трепыхался на ветру флаг Закатного Станового Союза – изображение рыбы на желтом фоне, внизу которого была подшита черная полоса – цвет Истрицы стана. Под ним вверх взмыл сигнальный флаг, оповещающий гостей, что в стане готовы их встречать.

Подъезжают. Паруса начали складывать, задний карт заметнее отстал.

– Открываем ворота! Двое со мной встречать.

Мощный засов, закрывающий ворота, в сторону сдвинули. Створки ворот в стороны разошлись. Первый карт паруса уже убрал, накатом шел. При подъезде к воротам останавливаться начал, кабина в ворота прошла, совсем остановился. Старший дежурной смены охраны в сопровождении двух воинов на встречу идет, автоматы беспечно за спинами. Еще несколько воинов неподалеку во дворе, двое на стене, по одному на двух смотровых вышках, стоящих немного поодаль. Воины пытаются карт рассмотреть, что случилось, почему остановился в воротах, почему у него паруса так сложены, не разглядеть что внутри? Паруса вверх откидываются, выстрел резкий хлесткий, как будто плеткой стегнули, секунда, за ним второй. Серые фигуры из-под парусов на землю прыгают, свист в воздухе, дверь водителя открывается, вспышка длинная раскатистая оттуда, сверху из грузового отсека карта ее еще две поддержали. Седого воина и двоих, которые с ним, срезает длинной очередью. Пространство вокруг наполняется канонадой выстрелов, стреляют длинными очередями. Во дворе шашки разрываются, пространство вокруг заволакивает постепенно едким дымом. Почему молчат пулеметы на вышках? Пулемет на крышу карта установлен, пулеметчику сектор прутами металлическими, в крышу ввинченными, помечен, в направлении оружейной комнаты, она по правую руку от караульного помещения, ошибиться нельзя – сейчас дымами двор закроет, своих людей огнем накрыть можно будет. Очередь в сторону оружейной комнаты ушла. Пристрелочная. Скорректировался, следующая точно в цель пошла. Люди в серых одеждах в разные стороны рассыпались, в ворота еще несколько вбежало. Стреляют только серые, в ответ стрельбы почти нет, если где и начинает стрелять в ответ – почти сразу умолкает. Граната, взрыв, второй, потом еще. Поселение вокруг наполняется криками ужаса, боли, истерики, мольбами о помощи и пощаде. Печенег грохочет за спиной короткими очередями, в тон ему подпевают автоматы, изредка раскатистым басом ухает дробовик.

Высокий наемник в сопровождении еще двоих, прокладывает себе путь по улицам короткими очередями из АКСУ. По другой стороне улицы еще одна группа из трех человек огнем поддерживает высокого, рядом с ним идут. Сзади третья группа, отстав на шесть метров, спины им страхует, раненых противников добивает, боковые улочки зачищает. Вот и нужный дом, выделяется на фоне остальных размерами, убранством.

– Дымы ставим!

Хлопок, шипение, сразу еще несколько. Площадку вокруг дома начало затягивать едким тяжелым дымом.

– Внимание, взрыв!

Мощный взрыв входную дверь выбивает. Граната внутрь пошла, взрыв внутри. Люди в серых одеждах с нашивками наемников на рукавах быстро входят в дом, раздаются одиночные выстрелы. На входе двое остались, улицу держат, остальные попарно помещения осматривают, зачищают. Воин раненый, осколок в животе на полу лежит. Высокий склонился над ним.

– Заира, дочь Воеводы где?

Глаза полные ужаса, руки рану на животе зажимают, кровь сочиться из-под них.

– Какого Воеводы?

Голос дрожит, страшно ему умирать, не хочется. Другой наемник наклонился, автомат подобрал, разоружил раненого.

– Воеводы Атолла.

– Не знаю. Я не понимаю, нет ее здесь.

– Становый здесь!

Голос со второго этажа зовет. Наемники ушли, раненого на полу оставили. Не слышно больше в доме выстрелов, на улице только изредка короткие очереди раздаются.

Высокий наемник на второй этаж поднялся, остальные внизу остались, закрепились на случай штурма. В комнату вошел – времени мало, дел еще много. Двое наемников с автоматами в серых одеждах в комнате стоят, полный лысый мужчина на диване видит, женщина рядом, довольно молодая, на руке его повисла. Трое мужчин: старшему на вид за двадцать, младшему пятнадцать. Девочка подросток с ними, худая, волосы темные вьющиеся, на мать очень похожа, ошибиться сложно. Еще две девушки постарше с ней рядом, скорее всего жены старших сыновей.

– Ты Меа?

Коротко спросил высокий.

– Да это она. Кто вы, что вам нужно?

Дрожащим голосом полный мужчина ответил. Высокий кивнул стоящему рядом мужчине, то к девочке подошел, руку протянул.

– Идем, не бойся.

– Куда вы меня забираете?

– К матери тебя отвезем. Где Мак?

– Он с воинами.

Девочку увели.

– Так вы от Виолетты?

С удивлением спросил полный мужчина. Высокий напротив него на корточки присел, противогаз с лица снял – лицо страшное, шрамами покрытое, татуировка на нем – вязь какая-то.

– Ты удивлен, не ожидал, что и за рабыню есть, кому заступиться и кому отомстить? Людей как вещи использовать привык?

– Ее муж караван сгубил, она долги его возвращала.

– А ты ей выбор дал? Или сразу вещью обратил? Вершителем судеб чужих себя почувствовал?

Высокий взгляд на троих юношей перевел.

– Кто из вас воин?

Тишина в ответ.

– Вот и детей своих ты приучил на чужих спинах ездить, благами себя окружать, людей использовать. Сколько денег вам нужно, чтобы счастливыми быть?

Снова тишина.

– А долг Виолетты во сколько оцениваете? По-твоему, два года унижений, продажа ее в бордель, детей у нее забрать, их самих будущего и выбора жизненного пути лишить – это мало? Ты их в собственность превратил!

Щеки красные затряслись, слезы выступили.

– Забирайте, забирайте их, прошу…

– Конечно, заберу. Держи.

Высокий полный квадрат серебряный ему протянул, тот в руки взял, не понимая ничего.

– Что это?

– Я думал, ты знаешь. Это деньги, за сына твоего старшего.

Высокий руку с пистолетом в голову старшего юноши направил. Выстрел – красным в стороны брызнуло, тот замертво упал. Женщины завизжали, у полного истерика началась, глаза бешенные, вскочить попытался. Высокий его ударом ноги в живот на спину сбил. Комната наполнилась одиночными хлопками, едкий кислый дым заволок ее полностью. Полный мужчина задыхаясь, лежит на спине, пытается жадно втянуть ртом воздух. Высокий наемник к нему подошел.

– Столько ты за Виолетту выторговал, удачная сделка?

Сверху еще один полный серебряный квадрат упал, затем еще.

– Вот тебе пять полных серебряных квадратов, по одному за каждого члена твоей семьи. Как по мне выгодная сделка. Во сколько собственную жизнь оценишь?

– Не нужно, прошу.

– А она тебя просила? Что ты ей на это ответил?

– Пожалуйста…

Со стоном, голосом полным страха и отчаяния Становый произнес. Высокий нож достал, над ним склонился, короткий удар, хрип. Полный мужчина затих. Высокий наемник лезвие о его халат отер, в ножны убрал.

– Пора, все к радиоточке выдвигаемся.

Три группы от дома Станового двигались тем же порядком – обе стороны улицы контролируя, третья группа замыкающая – тылы страхует. К углу дома подошли, за ним уже радиоточка. Улица плотным дымом затянута, перед зданием несколько человеческих фигур на земле лежат, в серой одежде среди них нет никого.

– Не стреляйте, свои! Три восемь!

Прокричал кодовое слово высокий наемник.

– Четыре один! Проходите.

Донеслось со стороны здания. Ответ получен, все в порядке, в здании братья. Вышли, быстро улицу пересекли. Нувел в здании, двое раненых у него, их перебинтовывают.

– Как у вас дела?

– Все в порядке, ранения легкие, радиостанция не повреждена, оператор жив.

– Отлично забирайте девочку, и раненых, отходите к караулке. Вы тоже с ними, мне здесь двух групп хватит. Нувел, по пути внимательно караулку осмотрите, живых допросите, мальчик там должен быть, в доме Станового его не было. Как только его отыщите, сразу в Пустошь уходите, нас не ждите, за два часа до заката остановитесь, мы нагоним.

– Хорошо, удачи брат!

Коренастый крепыш, высокого по плечу хлопнул. Раненых подобрали, к девочке одного человека в охрану приставили, ушли, в дыму растворились. Высокий наемник подошел к оператору, лежащему на полу, рывком его на ноги поднял, на стул силой усадил. Лысый щуплый мужчина жался и трясся всем телом.

– Частоту Атолла ставь, оператора вызывай.

– Но я же, меня же…

Высокий пистолет достал, к колену лысого дуло приставил.

– Хорошо, сейчас, не стреляйте!

Тумблерами пощелкал, микрофон ко рту поднес, кнопку нажал.

– Башня, Башня – Туре на связь. Башня, Башня – Туре на связь.

– Слушаю Тура, Башня на связи!

Лысый мужичок вопросительно на высокого наемника уставился, тот микрофон у него из рук взял, кнопку нажал.

– Башня, принимайте сообщение для Воеводы.

Микрофон положил, телеграфный ключ взял, короткое сообщение морзянкой отстучал. Снова микрофон взял.

– Как приняли Башня?

– Сообщение приняли, это все?

– Да, конец связи.

– Конец связи.

Мужичка со стула стащили, в угол комнаты швырнули, Высокий сам тумблеры пощелкал в нужное положение, микрофон опять ко рту поднес.

– Фантом, Отшельнику на связь.

– Фантом на связи.

– Сообщение принимайте.

Снова на телеграфном ключе сообщение шифрованное отстучал.

– Приняли? Отбой связи.

На месте повернулся, пистолет в сторону мужичка лысого направил. Вспышка, хлопок, тот на полу обмяк. Две длинных автоматных очереди по радиостанции прошлись, щепки из нее выбили. Люди, в серых костюмах, молча покинули здание. В городе уже никто не стрелял, тишина в воздухе висела, Печенег тоже молчал. Две группы, во главе с высоким наемником, до карта добрались, по пути никого не встретив. Пулеметчик на крыше через прицел вперед смотрит внимательно, пулемет молчит.

– Нувел проходил?

– Да порядок, дети с ним.

Сверху откликнулся пулеметчик.

– Выводим карт!

Люди на рычаги тяговых лебедок налегли. Карт попятился назад из ворот. Высокий наемник из подсумка длинный цилиндрик достал, за шнур резко потянул – хлопок, шипение – красная ракета вверх ушла. Карт за ворота вышел, люди паруса ставят, пулеметчик по-прежнему ворота под прицелом держит, высокий с автоматом тоже, снизу его страхует.

– Не стреляйте, свои! Три восемь!

Донеслось из-за ворот.

– Четыре один! Проходите!

Люди в серых одеждах начинают выходить, к карту быстро бегут. Двоих несут, один стонет, второй обмяк в руках, еще одного под руки ведут. Погрузились, паруса поставили, паруса ветром свежим наполнились, карт в Пустошь на восход покатил.

Лица союзников и лица врагов.

В воздухе гостиной витал аппетитный запах сочного жареного мяса, легко приправленный запахом свежевыпеченного ковыльного хлеба, дополнял гармонию запахов легкий сладкий аромат травяного настоя. В гостиной за столом сидели двое мужчин: статный седобородый старик, с повязкой вместо левого глаза и крепкий воин, с зачесанными назад черными волосами. Мужчины острыми ножами сочное мясо отрезают, в рот отправляют, хрустящим хлебом заедают, душистым травяным настоем запивают.

– Агате сегодня снова не здоровиться, от завтрака отказалась. Лекарь говорит, что это от нервов. Разве я сам не понимаю? Если и дальше так себя изводить будет, от истощения умереть может. Что там слышно, есть новости?

Седой мужчина спросил у воина. Тот вилку и нож в сторону отложил, губы тряпкой отер.

– Вчера толпа склад продовольственный вскрыла, охрана не справилась. Люди обезумели уже от голода, страха нет, хотя без провокаторов, конечно же, здесь не обошлось, но выявить их не удалось. В результате применения силы трое горожан и один полицмейстер погибли, склад разорен полностью. Карательную экспедицию снаряжать будем?

– Конечно, ишь удумали, поганцы, во время голода общее добро разворовывать! Выявить и каждому руку отрубить, у кого с того склада хоть что-то отыщется.

– Там и ремесленники в толпе замечены были.

– А закон он для всех один, преступил его – будь добр получи наказание.

– Двоих торговцев вместе с семьями ночью вырезали, их дома обчистили полностью. Торговцы роптать стали, Совет недоволен.

– А не нужно было меня от должности отстранять и этого наемника назначать, пусть теперь разгребают. Ты смотри, устроили тут – сижу у себя в доме на осадном положении, окна забаррикадированы, вооруженной охраны полный дом, как будто ни сегодня-завтра штурмовать будут. Что с расследованием?

– Какое расследование? В этом бардаке давно уже все пропало и прахом обратилось. Как тут расследовать, если в одну часть города вообще не сунешься, а для другой полномочий нет? Да и людей тоже нет.

– Вышибалы объявились?

– Нет, как сквозь землю провалились.

– На трактирщика все-таки думаешь?

Воин кивнул.

– Уверен он или с ними заодно, или покрывает их. Но то, что он замешан, в этом я уверен.

– И что, так и будем ждать?

– А что нам еще остается делать? Они Заиру для торга выкрали, значит, скоро сами на связь выйдут.

– Внимание, движение по улице!

Прокричал воин, который наблюдал за улицей, ведущей к дому, из-за баррикады у окна. Послышался щелчок снимаемого предохранителя, лязг затвора. Мужчины вскочили из-за стола, стоящие рядом автоматы похватали, тоже привели их в состояние боевой готовности.

– Это свой, наш воин бежит!

Доложил наблюдающий у окна воин. Мужчины расслабились, флажки предохранителей назад подняли. Стук в дверь, другой воин двери открыл. Посыльный с улицы прошел в дом, представился, к седому мужчине подошел.

– Воевода Верд сен Вер, только что получили.

Посыльный протянул Воеводе бумагу. Тот ее быстро из руки выхватил, развернул, глазами пробежал.

– Ничего не понимаю. Игер, что это значит, шифровка какая-то?

Он протянул записку воину с черными, зачесанными назад волосами. Тот записку взял, в свою очередь смотрит на нее – первое слово Заира, значит, записка касается дочери Воеводы, потом цифра двузначная стоит, вверху нее кружочек, следом еще одна двухзначная цифра с черточкой вверху, потом еще одна с двумя черточками вверху. Далее тире и снова двузначные цифры с кружочком, одной и двумя черточками вверху. Действительно непонятно, цифры не повторяются, что все это может означать. Плечами пожал.

– Нужно подумать.

Мужчины к столу вернулись. Сидят, думают, записку и так и эдак вертят – понять ничего не могут.

– Где-то я уже похожие цифры видел, где же это было…

Задумчиво Игер произнес.

– Вспоминай, вспоминай – сейчас это очень важно.

Воевода явно волновался.

– Совершенно ясно, что это та посылка, которую мы ждали. Вспомнил – на постоялом дворе видел! Я туда.

Воин поднялся с места.

– Сам не ходи, людей возьми с собой.

– Мне надежные люди понадобиться могут.

– Все самые преданные и надежные в этом доме.

Воевода троих воинов подозвал.

– Они с тобой пойдут. Что, друг Игер, думаешь – пора нам в поход собираться?

– Скоро это выясниться, но что-то подсказывает мне, что да!

Игер, в сопровождении воинов, из дома Воеводы направились в сторону городских ворот. Не доходя до них, в улочку свернули, к постоялому двору вышли. Внутри, в зале за столиками сидело несколько караванеров, люди общались между собой. Их разговоры разом оборвались, когда они увидели, вошедших. Игер обвел взглядом зал – вожатого здесь не было. Он прошел к одной из стен, не обращая внимания на сидящих за столами людей, принялся внимательно картины, висящие на стене, изучать, быстро переходя от одной к другой. Наконец его взгляд остановился на одной из картин. Он ее изучал с минуту, потом снял со стены, подошел к караванерам, сидящим рядом за столиком.

– Что это?

Те на картину посмотрели, на воина в недоумении глаза подняли.

– Остров среди вод океана, из прошлой жизни.

– Я об этих цифрах снизу спрашиваю, что они означают?

Караванеры плечами пожали.

– Откуда нам знать.

Игер остальных караванеров обошел – результат такой же. У кого же спросить, кто это знать может?

– Лекс вожатый где?

– У себя в комнате, где ж ему еще быть.

Пожал плечами картор. Игер быстро наверх поднялся, воины за ним. Комнату вожатого отыскал, постучал. Тишина. Он снова постучал – ответа нет. Воин дверь силой толкнул, легко поддалась, не заперта. Открыл внутрь вошел. Вожатый на кровати лежит, глаза открыты, в потолок смотрит.

– Эй, парень, ты живой?

–Ааааа, этооотыыы…

Протянул тот.

– Ты что пьян? Понятно.

Игер развернулся – мастер-помощник Гикс в комнате напротив живет, в его дверь постучал. Спустя немного времени мастер-помощник Гикс открыл дверь.

– Что с Лексом, он что пьян? Откуда самогон взяли – в городе сухой закон?

– Он под грибами.

– Он что совсем сбрендил, с чего вдруг?

– Не знаю, он уже больше недели вообще не с кем не общается, а до этого о девушке какой-то горевал. Бросила она его что ли, я толком не понял.

– У тебя та трава есть, которая симптомы грибов снимает?

– Осталась еще.

– Давай, заваривай ее и неси сюда, будем нашего страдальца в чувства приводить.

Мастер-помощник Гикс ушел, Игер в комнату вожатого зашел, от запаха поморщился – похоже, тот не только больше недели ни с кем не общался, но даже не выходил отсюда, даже по нужде. Нет, лучше в коридоре подождать, пока отвар принесут. Мастер-помощник Гикс скоро пришел, дымящуюся кружку принес, Игеру протянул. Тот снова на комнату вожатого покосился.

– Нет, так не пойдет, вы двое тащите его в зал.

Два воина в комнату вошли, вожатого подмышки выволокли, тот, что-то возмущается, языком еле ворочает. Все вниз спустились, вожатого на стул за столик усадили, Игер напротив сел, слева мастер-помощник Гикс. Вожатого сзади воины поддерживают, чтобы со стула не упал. В зале тишина, все за представлением наблюдают. Игер чашку с отваром перед Лексом поставил.

– Пей.

Тот головой помотал, набок завалился, воин его подхватить успел, обратно на стул усадил.

– Пей, говорю, а то сейчас в ухо заработаешь.

– Бееей. Все, даавайте, беейте меняя.

– Размазня ты, тряпка. Прав я тогда был. Соберись, давай, отвар выпей. Заира нашлась.

Лекс глаза мутные поднял на Игера, сфокусировать не может их. За кружкой потянулся, промахнулся. Мастер-помощник Гикс помог ему кружку взять, ко рту поднести. Лекс глоток сделал, закашлялся.

– Гдее?

– Это ты мне сейчас скажешь, пей, давай.

– Яяя? Яя не знааюю.

Протянул вожатый, головой мотнул. Игер мастер-помощнику Гиксу кивнул, тот еще глоток помог вожатому сделать, потом еще глоток.

– Понимаеешь, онаа бросила меняя.

Еще два глотка.

– Я к ней ходиил, а он, меняя в живоот, двери закрыл.

Еще несколько глотков.

– Пристрелю, говорит, если еще раз на пороге увижу.

– Кто?

– Трактирщик этот.

– Нормально, протрезвел?

Вожатый кивнул, комнату взглядом обвел, на себя посмотрел, поморщился брезгливо – видок был тот еще.

– Что эти цифры значат Лекс?

Игер картину на стол положил, пальцем на цифры снизу указал.

– Координаты.

Одновременно ответил Лекс и Гикс. Игер ошарашено голову поднял – столько времени потратил, чтобы в чувства вожатого привести, а оказывается это и у мастер-помощника узнать можно было.

– Какие координаты?

– Координаты этого острова, который на картине изображен.

– Что они обозначают?

– Место, где этот остров находится, чтобы его проще отыскать можно было. Только для этого схема топографическая нужна. Раньше она картой называлась. Не нужно путать с картами, на которых мы сейчас через пески ходим.

Мастер-помощник Гикс выдал подробную справку.

– А это тогда что за координаты?

Игер на стол записку положил. Гикс тоже внимательно посмотрел, плечами пожал. Лекс поморщился, виски потер, помассировал пальцами.

– Координаты, где Заиру найти можно.

– Как это сделать?

– Карта старая нужна, ну схема топографическая довоенных времен, чтобы на ней точку эту найти. С картами теми работать нужно уметь.

– Кто из вас это умеет делать?

Коротко спросил обоих Игер.

– Я нет, я только в книгах об этом читал.

Ответил мастер-помощник.

– А ты парень?

Вожатый коротко кивнул.

– Отец показывал, просто так, для общего развития. Только я не знаю где такую схему топографическую сейчас отыскать можно.

– Зато я, кажись, знаю.

Игер встал из-за стола.

– Идем, что ли друга твоего старого навестим.

– Какого друга?

С непониманием на него вожатый уставился.

– Трактирщика, у него в трактире всякого хлама навалом, наверняка и схемы эти есть в достатке.

– Нет, туда не пойду.

Вожатый головой машет.

– Да не дрейфь парень! Обижаешься еще на него до сих пор, что он тебя избил? Забудь – с нами вон какие красавцы будут.

Игер на троих вооруженных воинов пальцем показал, к вожатому наклонился.

– Так, что будет шанс поквитаться, они его подержат, пока ты ему обиды старые вспоминать будешь.

Игер заговорщицки подмигнул вожатому, выпрямился, выдохнул – да дух от вожатого ужасный исходил. К двери пошел, воины вожатого под руки подняли, к двери направили, сами следом пошли.

Прогулка по улице привела немного в порядок мысли вожатого, освежила, развеяла пьяный угар последних дней. К трактиру дошли быстро, окна первого этажа, как и прежде, ставнями массивными деревянными закрыты, дверь тоже заперта.

– Так, ты давай к заднему выходу, сильно не светись, но чтобы никого ни упустил, если выйти надумает. Действуй по обстоятельствам.

Проинструктировал Игер одного из воинов. Тот кивнул и быстро за трактиром скрылся, перевесив автомат на грудь. Остальные воины, включая Игера, так же поступили, вожатый за их спины отошел. Игер в дверь тяжело постучал, сам в стороне от профиля двери держится, воины тоже в двух шагах сзади по обеим сторонам рассредоточились.