Текст книги "Хорошие убийцы"

Автор книги: Дмитрий Чекал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Местные царьки приподнялись пять веков назад на том, что снаряжали отряды охотников за людьми. Те нападали на деревни соседних племен, брали их жителей в плен, гнали на побережье Атлантики и там продавали в рабство португальцам. А португальцы перевозили их через океан и продавали в Америке. Потом экспорт рабов прикрыли, но тут о рабстве не забыли.

Вместо работорговцев пришли бельгийцы. Как раз открыли каучук, и сок местных гевей, из которых его делали, стал очень ценным товаром. Европейцы установили планы сдачи сока по деревням и поставили местных надсмотрщиков, следить за выполнением. А те – за невыполнение плана отрубали сборщикам руку. Такая у них система мотивации сложилась. Потом им в детали входить стало лень, и старосты деревень стали сами руки рубить при недоборе сока. Прямо так, с корзинами отрубленных рук, приходили отчитываться за недостачу. Рубить руки своим соседям и родственникам не очень приятно, так они в неурожайные годы догадались делать набеги на соседние деревни. За руками. А если самим воевать страшно – всегда найдется тот, кто не побоится, а корзины с отрубленными руками потом продаст. Так и шло, пока это все не получило широкую огласку в мире. Даже в то, не самое гуманное, время фото детей с отрубленными руками для европейской общественности оказались «не комильфо». Руки рубить перестали, но традиции не забылись.

Потом, в середине прошлого века, страна добилась независимости. Сразу же не без помощи европейских горнорудных компаний началась гражданская война. Закончилась, только когда к власти пришел диктатор, который правил долго и довел страну до жуткой бедности. Как может страна, добывающая 80% мирового урана и еще много всяких ценных ресурсов, иметь самое бедное в мире население? Оказалось – может.

Потом опять долгая гражданская война, в ходе которой страна оказалась без армии, и на ее земле воевал, кто хотел.

Стоило войне затихнуть – началась Пандемия, за пару десятилетий тут вымерло до половины населения, страна пришла в полный хаос.

Теперь существует официальное правительство, у которого наш сектор купил эту шахту и еще несколько объектов, но до него полторы тысячи километров. Реально это правительство контролирует только центр столицы, даже огромные городские трущобы под властью банд.

Есть администрация провинции, которая контролирует соседние города. С ними мы тоже нашли общий язык. До них – полторы сотни километров. Тоже немало, по местным меркам.

Есть вооруженные силы соседних стран, которые захватили себе куски побогаче, они обретаются севернее нас, но могут и сюда забрести в любой момент. Этих больше всего алмазы и золото интересуют. Они бы и от урана не отказались, но туда соваться им не по чину, растопчут и не заметят.

Есть повстанцы, которые базируются здесь и делают набеги на соседние страны. Они тоже севернее устроились. Среди них есть настоящие отморозки. Религиозная секта, скажем, планирующая захватить соседнюю страну и установить там царство Христово. Или народ тутси, которых в конце двадцатого века миллионами вырезали в соседней Руанде, они до сих пор это помнят и многие не против отомстить, а заодно – вернуть все, что отобрали у их предков.

Еще есть обычные сепаратисты нескольких сортов, желающие вырвать себе в личное пользование кусок страны пожирнее.

Есть сторонники бывшего президента, который своих соплеменников набирал на службу в гвардию, так они при смене режима в полном составе, со всей техникой и оружием, перешли из гвардии в повстанцы.

Это я перечислил крупные силы.

Есть еще мелкие, но их много и они еще гаже. Банды по несколько десятков человек, регулярно делают набеги на деревни, всех грабят, женщин насилуют. Это такой национальный обычай тут – насиловать женщин. Этим и гражданские не гнушаются, а для бандитов насилие – главное развлечение. Как банда в полсотни рыл может во время набега изнасиловать сотню женщин? А вот – может. В лучшем случае насилуют, а в худшем – забирают к себе в рабство. И там тоже насилуют, но еще и работать заставляют. Еще одна местная особенность – в некоторых бандах детей много. Они совершенно отмороженные. Любят использовать в качестве оружия мачете. Еще были случаи, когда банды людоедством занимались, на пигмеев охотились, как на животных. Они, пигмеи, тут тоже есть, в экваториальных лесах живут, дикие совсем.

Ну и еще в каждой крупной деревне есть силы самообороны, вроде милиции. Правда, не везде они от банд отличаются.

– Минуточку, – прервал Пупс майора, когда он это рассказывал. – Вся эта экзотика там, за периметром. Нам туда пока не нужно вроде. Они что, могут попытаться пойти в атаку на систему защиты объекта?

– Могут гадости делать. Ради того, чтобы денег заработать, например. Стрельнут издалека по цистерне с топливом, пока мы заметим – половина выльется. Или траву подожгут, сейчас как раз период засухи начался. Тут пожары очень часто бывают во время засухи, они очень опасны. Пока мы с соседней деревней не договорились, они гадости и делали. Сейчас даем им пару раз в неделю десяток канистр топлива взять – больше не гадят.

– Какой-то сомнительный способ находить общий язык, – недовольно отозвался Пупс.

– Какой есть. Зато шахта работает без сбоев. Кобальт – это аккумуляторы, аккумуляторы – это роботы. Представляете, что случится, если в нашем секторе у курьерской службы роботов хватать перестанет? Кто будет продукты доставлять людям в квартиры?

Я понимал сомнения Пупса. Мне тоже не понравилось, что местная охрана прикормила вымогателей. Как-то это неправильно. Я вступил в разговор:

– Что, неужели с нашей техникой и оружием иначе с туземцами справиться не смогли?

– Эти туземцы воюют постоянно с детства. А из вас кто-то в реальных боевых действиях участвовал? И оружия у них много, хоть оно прошлого века и не в лучшем состоянии.

Мы призадумались. А майор добавил вишенку на торт:

– Есть еще одна опасность. Раньше здесь все контролировали европейские компании, потом люди из Китайского сектора пришли. Они сейчас владеют самыми крупными шахтами и скупают добычу большинства мелких. Там, на шахтах, дети работают и рабы, вручную, даже без респираторов. А они скупают продукцию. Потом на эти деньги бандиты покупают оружие, потом ловят или нанимают новых детей и рабов. Мы тут закрепились, вроде пока все мирно, но и европейцы, и китайцы терпят нас без радости на лицах. И если смогут выкинуть, чтобы не лезли в этот регион – выкинут. А это не так уж сложно – достаточно крупную банду подкупить. Человеческая жизнь тут стоит несколько монет. Средний доход у рабочего на шахте – две-три монеты в месяц.

– А что за женщин мы видели на территории? – добрался Пупс до интересного вопроса.

Майор смутился.

– Это из соседней деревни. Для интимных услуг пришли, молоденькие совсем. Теперь живут тут. Мы им платили по пять монет в месяц, ну и питанием обеспечивали. Они и рады стараться – тут им спокойно, безопасно, сыто и крыша над головой. Вы их не выгоняйте. Я думал – нас люди сменят, девушки с ними останутся. Обратно в деревню их жалко отправлять, опасно. Может, потом мы обратно еще вернемся сюда…

– А чего с собой не хотите забрать, если вам их так жалко?

– Куда? В наш сектор их не пустят – они носительницы такого букета болезней, что санитары взвоют. Одни мутации желтой лихорадки чего стоят. У самих-то у них иммунитет, а нам нельзя. Да и не захотят они жить в запертых квартирах.

– А как же секс? – удивилась Малышка. – Если они носительницы?

– Защиту на все тело делали. У нас во всех жилых комнатах кабинки для ее напыления стоят.

– Майор, а как вы тут защищаетесь от болезней, которые комарами передаются? – продолжила Малышка. – От вирусных лихорадок тех же – желтой, денге, Западного Нила и прочих? И от малярии?

– Наружу в накидках выходим, ужасно неудобно, особенно в жаркий период. В жилых помещениях везде лазерные убивалки для комаров стоят, – майор показал рукой на приборчик, закрепленный на стене. Еще прививки нам делали, но это бесполезно почти – вирусы быстро мутируют, да и много их тут разных, от всего не привьешься.

***

После разговора майор быстро провел нас по объекту.

Самым интересным местом оказалась комната дежурного. Там стояло несколько экранов, на которые выводились картинки с камер. Оператор мог выбирать, куда смотреть, или при обнаружении движения на периметре управляющий искин сам выводил ему нужную картинку и выдавал сообщение.

С управлением системой безопасности особых проблем не ожидалось – команды можно было просто подавать голосом, искин был почти разумен. В принципе, охранять объект он и сам мог бы, разве что стрелял бы при неосторожном приближении местных. Они придут за топливом, а он им: «Стой, стрелять буду!», – на русском языке, потом – предупредительный выстрел, не догадались убежать – пулю в лоб. Когда речь идет о реальных людях, буквальное исполнение уставов может привести к лишним смертям.

Охранников на шахте оказалось всего четверо. Трое рядовых: один дежурит, второй отдыхает, третий спит. И майор, который командует и решает все проблемы.

Других живых сотрудников тут не было. Производственными роботами, если требовалось вмешательство человека, управляли удаленно, из местного представительства Русского сектора, которое находилось в столице провинции.

***

После экскурсии Пупс позвал нас в виртуал на совещание.

Там присутствовал и Санитар.

– Ну что, посмотрели на объект? Обстановка там понятна?

– Возникло два вопроса, – ответил Пупс. – Первый: охрана договорилась с местными вымогателями – она им дает набирать топлива, за это те не делают гадостей. Это как-то странно мне кажется, нет? С другой стороны, они говорят – главное, чтобы шахта работала, кобальт нужен родному сектору. А пара бочек топлива на фоне их потребления – как комариный укус.

Санитар задумался. Потом ответил:

– Вы туда не за шахтой пришли следить, это для вас просто фоновая задача. Вы пришли испытывать управление телами в реальной боевой обстановке. И чем она будет более боевой, тем нам интереснее. Перебои с работой шахты мы переживем, недостающий кобальт купим, если что-то серьезное случится – отряд военных туда направим. Это не ваша проблема, это мелочи. Наш проект вообще может поменять расстановку сил в нецивилизованных странах.

Мужчина налили себе воды, потом продолжил:

– Я вам больше скажу. Вас отправили именно туда, потому что у нас там есть большой интерес. Буквально в сотне километров от вашей шахты, в таких же природных условиях. Там есть гораздо более важный для нас объект. Серьезные силы из живых людей мы туда направить не можем, не обеспечим защиту от болезней. А вот отрядом из механических тел можно захватить этот объект. И если действовать быстро и неожиданно, все крупные игроки это будут вынуждены проглотить молча. Так что действуйте по обстоятельствам, но чем активнее вы будете создавать эти обстоятельства, тем лучше. Но при этом без фанатизма. Вы находитесь в таком хаосе, по сравнению с которым мусульманские банды северной Африки – простые и понятные ребята. Наш сектор до сих пор и не лез сюда, потому что тут хаос.

Я не выдержал, спросил:

– Санитар, не поясните, как так: и Русский сектор, и Китайский, и ошметки Европейского находятся под контролем ССК. Но при этом мы относимся к другим секторам, как к противникам.

– Санта, Санитарный Контроль занимается общемировыми проблемами. А какой именно сектор будет добывать ценное сырье, Русский или Китайский, правлению ССК без разницы. А вот для населения секторов разница есть, потому что нынешняя экономика хрупкая и неустойчивая, и если какого-то ресурса не хватит – может рассыпаться очень быстро. Вообще все встать может, вплоть до инфраструктуры, необходимой для выживания населения. Так что руководство каждого сектора думает о своих задачах, и в них мы конкуренты с европейцами, американцами и китайцами.

Я кивнул головой, в смысле – понял.

Пупс продолжил:

– Второй вопрос. Там охрана держала у себя местных девушек для развлечения. Просили не выгонять их, мол, в деревне опасно, насиловать будут или еще что похуже. Что с ними делать?

– Сами решайте. Хотите, оставьте и кормите. Пусть по вечерам услаждают ваш взор танцами. Хотите – выгоняйте. А если посчитаете целесообразным расстрелять для сохранения секретности – вам тоже никто и слова не скажет.

– Расстреливать пока смысла нет, – улыбнулась Малышка. – Они еще не знают нашего главного секрета – что у нас в штанах пусто.

– А вы покажите, а потом расстреливайте, – улыбнулся в ответ Санитар.

Вот и пойми их – шутят они, или в этой шутке только доля шутки.

***

После обеда на шахту пришла автоколонна. Привезли топливо, забрали обогащенную руду, заодно – и майора с его парнями. Такие колонны приходили на шахту ежедневно. В их составе: один беспилотный броневик для защиты, трак с цистерной горючего, пара грузовых траков с прицепами – со специальными бункерами под перевозку руды, еще один грузопассажирский трак – для мелких грузов и пассажиров, если такие случатся. Все траки беспилотные, восьмиколесные, из-за высоких колес похожие на военную технику. Я их раньше и не видел в реале. Большие машины, внушают уважение. А главное – способны пройти по глинистой грунтовке даже в период дождей. Потом, правда, мы узнали, что и их проходимости не всегда хватает, но для наших задач – достаточно.

Колонна ушла, и мы остались одни, если не считать четырех перепуганных чернокожих девушек.

4. На новом месте

За завтраком я обратился к Дублону:

– Сейчас давай побегаем по территории, слаживанием займемся. В бою на это времени не будет.

– Всегда готов.

Пупс тоже услышал этот разговор.

– Я смотрел ваши личные дела, у Санты самые серьезные в группе знания по тактике, он спецкурсы проходил, и у него хорошие практические результаты. Я назначаю его инструктором и моим заместителем по обучению и тактике. Санта, бери штурмовиков и до обеда отрабатывайте, что там нужно. Если есть идеи по поводу снайперов и поддержки – тоже обсуждаемо. Малышка сегодня будет на пульте охраны дежурить, вечером ее сменит Толстяк.

– О! С повышением тебя, – обрадовался Дублон.

Пупс продолжил:

– Как правильно вчера заметил майор, из вас никто не участвовал в реальных военных действиях. Поэтому нельзя предсказать, как вы поведете себя, когда нужно будет вышибить человеку мозги. И как вы будете реагировать, когда сделаете это впервые. Поэтому в бою все слушают мои команды и выполняют без раздумий.

– А ты участвовал? – поинтересовался Дедун. – Расскажешь?

– Да. Нет.

***

Следующие несколько часов прошли бодро. Начали с простого – передвигались парами по местности, прикрывая друг друга. Потом попробовали вход в помещение и зачистку. Потом поменялись парами с Дедуном и опять. Потом правила подачи сигналов и сообщений уточнили. В конце Толстяк с пулеметом к нам присоединился, а Пупс был на связи и поглядывал с вышки, играя роли наблюдателя, снайпера или командира. Так и развлекались полдня.

Отлично побегали и поползали.

Хорошо все же, что механические тела не потеют и почти не устают.

***

Перед обедом Пупс собрался к негритянкам.

– А что ты с ними решил? – поинтересовался Дублон.

– Сейчас спрошу – если хотят остаться, пусть остаются. Армейскими пайками нас по общим нормам снабдили, кормить их есть чем.

– А можно, я тоже схожу, посмотреть на них?

– Иди. Твои передвижения внутри периметра никто не ограничивает.

– И я, и я пойду, – поддержала Малышка.

Мне тоже стало любопытно. Больше никого не взяли – чтобы не напугать девушек толпой.

***

При нашем приближении девушка, которая делала что-то, сидя перед входом, убежала внутрь – предупредить подруг о гостях.

Когда мы вошли в ангар, четыре красавицы, черные и юные, стояли, потупившись, перед входом. Девушки были очень молоды и симпатичны, как на вкус европейца. Лица правильной округлой формы, с небольшим подбородком, скуластые, с аккуратными носиками и губами. Кожа гладкая, кофейного цвета. Фигуры хорошие, опять же – как на вкус европейца. Одеты все в яркие хлопковые футболки и легкие цветастые юбки с мелким рисунком. Цвета в одежде совершенно не сочетаются, да и вообще модные тряпки им тут брать неоткуда.

Пупс выдал им пайки и бутыль с питьевой водой.

В ангаре у них нашелся холодильник для продуктов, кое-какая мебель, голоэкран на стене. По углам – убивалки комариные установлены.

Из сборных панелей вдоль дальней стены ангара были сделаны четыре отдельные комнаты с кондиционерами.

Девушки о чем-то залопотали между собой на суахили. Автоматический переводчик пустил нам по низу поля зрения подстрочный перевод, но перевод этот оказался невнятным.

– Нам сказали, вы совсем как люди, – перешла одна на французский, который наш автопереводчик понимал вполне сносно.

Улыбаясь, подошла к Малышке и погладила ее по штанам. Когда под рукой не обнаружилось мужского достоинства, лицо девушки выглядело так, как будто ее лишили рождества. Она лихорадочно схватила за штаны Дублона, стоящего рядом. Испуганно прижала руки к лицу, округлив глаза.

Пупс только развел руками.

– Как же теперь?

– Живите тут, если хотите, кормить мы вас будем. А потом будет видно.

На этом мы попрощались, отошли к контейнеру с нашими ячейками, оставили там тела и перешли в виртуал. Обедать.

***

За обеденным столом Дублон не выдержал:

– Красивые девушки. Очень.

– Угу, – кивнул Пупс.

– Может, можно что-то придумать? Есть же штуки для удаленного секса, можно к нам их как-то подключить?

Пупс уставился на него удивленно.

– Ты серьезно? Нет, погнать срочный борт из Русского сектора с комплектом электронных членов – это забавная мысль, начальству понравится. Подключить их к виртуальным телам – та еще задача, но можно что-то придумать. Но результат будет совсем не таким, как при настоящем сексе, вы же должны знать – наверняка развлекались так в школе, пока доступа к виртуалу не было.

Я задумался. Девушки действительно были симпатичными. И готовыми совершенно на все. И одинокими. И я одинок нынче. Пришла в голову мысль:

– Пупс, а как-то в виртуал их нельзя запихнуть?

Все замерли.

– От охранников служебные капсулы должны были остаться, – сообразил Дублон.

Пупс посмотрел на нас.

– То есть вы ожидаете, что я не только разрешу использовать не по назначению служебные капсулы, но и взломаю их, чтобы перенастроить на этих женщин?

Дублон смотрел с ожиданием. Я – тоже. И остальные замерли, кроме Малышки.

– Ну, вообще я могу… – признался Пупс.

– Никак невозможно! – вдруг возразила Малышка. – Они все носительницы болезней. Их не то, что в личные капсулы, их даже в жилые помещения нельзя пускать. Мы отсюда уедем, а на наше место живых людей пришлют. А мы им такой подарок оставим.

Все парни мигом погрустнели.

– Но? – уточнил Пупс.

– Что «но»? – улыбнулась Малышка.

– Я прямо слышу в твоем голосе желание сказать что-то еще. Что-то вроде «но можно сделать по-другому…»

– Угадал, – Малышка расплылась в улыбке до ушей. – Есть еще медицинские капсулы. Их в медпункте две. Одна из них стоит в боксе для инфекционных больных, он может быть изолирован от других помещений и имеет отдельный вход. И медицинскую капсулу, в отличие от обычной, можно после каждого больного дезинфицировать, как и сам бокс. А чтобы легально перенастраивать ее на нового больного, достаточно доступа старшего медика. То есть – моего. Даже взламывать ничего не надо.

– Малышка, мы тебя и так ценим, но теперь будем ценить еще больше, – заверил я девушку.

Пупс только махнул рукой.

***

Следующие несколько часов прошли еще активней, чем утро. Пупс использовал сервисных роботов для имитации подвижных целей. Мы работали без патронов, чтобы самим не покалечиться и помещения не портить, просто отрабатывали распознавание правильных целей. Некоторым роботам Пупс дал таблички с нарисованными вооруженными людьми, некоторым – с гражданскими.

Вот во время этого упражнения впервые мы заметили те самые ошибки распознавания, ради которых проводились испытания.

Как это выглядело? А вот как: появляется в поле моего зрения плакат с портретом женщины в платке на голове. Я решаю, что это мирная жительница. Заглядываю под дополненный образ – а там не женщина, просто голова негра в бандане, вглядываюсь – у этого негра автомат. Или, в более сложном варианте, голова принадлежит действительно женщине, но у этой женщины – оружие.

Каждый случай замеченной ошибки мы фиксировали в блокноте для будущего разбора.

Работа оказалась очень утомительной. Через пару часов глаза буквально слипались – так хотелось спать от перенапряжения мозгов. Ведь при появлении каждой новой цели надо было быстро перестраивать восприятие, а это непросто. Правда, чем больше мы это делали, тем легче и быстрее давалась перестройка.

***

За ужином нас ждал сюрприз. Малышка притащила в виртуал первую девушку.

Мы попытались убедить ее по очереди привести всех, было бы очень удобно: один дежурит на пульте, Пупсу не надо, остальных – четверо холостяков, получается каждому по даме. Малышка отказалась. Заявила, что не нанималась каждый час бегать в медпункт, чтобы засунуть в капсулу новую девицу, у нее своя личная жизнь есть. И Пупс ее поддержал, сказал, что иначе мы забудем, что девушки – просто жрицы любви, начнем на парочки разбиваться и отношения строить, а от этого недолго до конфликтов и проблем.

Парни повозмущались слегка, а я сразу согласился с Пупсом. Действительно, лучше пусть будут понятные правила. Мы им деньги, кормежку и прогулки по виртуалу, они нам – ласки. Так проще. А то как с Кошкой получится – сначала вроде обычное развлечение, потом привычка, потом мысли о семье появились, а потом расстались – и у меня душа от этого ныла.

У первой девушки было простое африканское имя Юлали. Она восторженно смотрела на все, что ее окружало, с опаской ходила по песку и дну лагуны, пробовала соленую воду на вкус. До сих пор она видела только небольшие пресные водоемы, саванну и тропические леса. Еще слышала от знакомых о больших озерах, огромной реке Конго, с пресным морем и водопадами, и экваториальных лесах. Все остальное, в том числе и наша пища, оказалось для нее в новинку. Было очень забавно наблюдать, как она впервые пробовала конфеты или мороженое. Или свежий хлеб из пшеницы вместо лепешек из маниока.

При общении оказалось, что девушка мало что видела, но неглупая и бойкая. Она знала, кроме родного суахили, еще французский (прилично знала, наш переводчик хорошо ее понимал), и еще три распространенных языка из группы банту – киконго, лингала и луба. И читать умела на французском и суахили.

Зарабатывать на нашу шахту своим телом Юлали, как и ее подруги, пришла, чтобы скопить денег себе на приданое, купить себе дом в городе и потом удачно выйти замуж.

После ужина девушка поплескалась в воде, по очереди провела с нами время в постели. И еще поплескалась в воде, а ночевать осталась в виртуале, в бунгало. Мы этим воспользовались и еще по разу к ней зашли.

Вечер определенно удался.

И следующие вечера были не хуже.

Нина оказалась смешливой и живой. Она любила играть в футбол.

Наоми – томной, страстной и развратной. Готовила нам баранину с десятком видов специй. Хотела приготовить верблюжатину, но даже Пупс не сумел добыть в виртуале сырого мяса верблюда.

У Юфеми был красивый голос, мягкий, не такой гортанный, как у большинства чернокожих певиц. Она пела нам и танцевала голой на берегу лагуны.

Все девушки оказались темпераментными и очень чувственными. Этим они выгодно отличались от женщин, с которыми я имел дело в виртуале раньше.