Текст книги "Весёлый гном"

Автор книги: Дмитрий Чарков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Его старая трубка тихо пискнула, оповещая о пропущенном вызове. Глеб посмотрел – звонил Рома Никитин. Тоже наверняка с вопросами. Нет, сейчас он не в состоянии был с кем-либо общаться и что-то объяснять. Нужно посидеть и спокойно всё обдумать. Что там было сказано в последнем сообщении от LiveD, про какое-то соглашение вроде. Пожалуй, он готов был рассмотреть это соглашение. Но не здесь.

На лобовое стекло откуда-то сверху, как плевок, упал мутно-белый комок птичьего помета, распластавшись на поверхности, и Глеб вздрогнул от неожиданности.

– Соглашение, говоришь, – пробормотал он. – Давай посмотрим, что за соглашение. – И он напечатал сообщение:

"Куда подъехать для ознакомления с условиями".

Ответ не заставил себя ждать долго:

"Вы работаете с виртуальным офисом LiveD. Для принятия соглашения достаточно снять своё цифровое изображение на встроенную камеру и отправить провайдеру в виде ммс-вложения с текстом Условие принимаю".

"Каковы условия?"

«Условие соглашения одно: вы несёте ответственность за все решения и действия, воплощенные в реальную действительность посредством услуг виртуального провайдера. Взамен получаете продемонстрированные Вам возможности для заработка, размеры которого ограничены исключительно Вашим воображением. С тарифом Вы ознакомлены – $6 за операцию, независимо от трафика».

Описание условия показалось Глебу достаточно расплывчатым и неопределенным. С другой стороны, ему не придется ничего подписывать, а посланные непонятно откуда и кому его фотография и текст не имеют ровным счетом никакой юридической силы. Однако еще один момент тревожил его:

"Где прежний хозяин телефона?"

«С ним расторгнуто соглашение».

"Почему?"

«Провайдер придерживается политики конфиденциальности в отношении своих клиентов».

Разумно. Он устроился поудобнее, улыбнулся в крошечный объектив и – снято! Остальные формальности, высказанные в требовании провайдера, были также быстро улажены.

Когда сообщение ушло, дисплей телефона вдруг погас, перезагружаясь, подобно мини-компьютеру. Затем на экране вновь появилась приветственная заставка, только на сей раз не в виде красочного фейерверка, а трёхмерной спиралевидной воронки, выплывшей из крошечной точки и начавшей увлекать его сознание вглубь, словно внутрь телефона. Глеб даже физически ощутил нарастающий вихрь вращения – всё быстрее и быстрее, пока перед глазами не зарябили стенки тоннеля, по которому, как ему казалось, его сущностное Я неслось навстречу чему-то неотвратимому и такому огромному и непознанному, как та вселенная, в которую он мечтал окунуться всего час назад, когда, как и теперь, перед взором его вырастали всё те же магические слова: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МОЙ МИР.

Он словно врывался в эти слова, поочередно в одно за другим, и они обволакивали его подобно клубам тумана; только сейчас ему уже не хотелось познавать этот мир – туман казался чужим, липким и холодным, он страшил своей непрозрачной пучиной, а воронка замедляла упорядоченное вращение, и Глеб чувствовал уже не вихрь, а лёгкое покачивание на волнах безумия, окунувшись в которое, уже не было обратного пути. И он падал в густую и вязкую темноту – миг, другой, пока не забрезжил свет, который, по мере приближения, вырастал и превращался в безбрежное море кипящего огня, посреди которого стояла обнаженная красавица, сложив ладони в смиренной молитве. Она медленно подняла голову, и Глеб увидел, как она прекрасна; как, вместе с воздетыми к темно-лиловым небесам тонкими руками, гордо поднялись её упругие груди, как сверкнули обжигающие ледяной синевой глаза, обращенные в немом восторге и почитании к Хозяину. Только Хозяином был не он, Глеб, а кто-то другой, когда-то живший и сотворивший Этот свой Мир, частью которого теперь стал и Глеб. Краем глаза он увидел всплывающие из огненной лавы профили мучеников, и он не сомневался в их мучениях – настолько искажены страданиями были их черты. Они всплывали и вновь уходили в никуда. Гротескным в этой массе выглядело его собственное изображение – улыбающееся лицо, фото которого он сделал всего несколько минут назад, отослав в это самое Никуда. Были ли прочие лица в этом мире когда-то такими же беззаботными и улыбающимися, как его собственное?

Его сознание стало медленно проясняться. На дисплее была та же фоновая заставка – обнаженная девушка в пучине огня под темно-лиловым небом, а в правом верхнем углу мерцал огненными отблесками брэнд провайдера. И не мог понять Глеб, было ли то видение наяву или только в его воображении.

Телефон перезагрузился, давая понять тем самым, что соглашение было принято и подтверждено.

Теперь Глеб ощутил, что у него, оказывается, было много работы, в которую он тут же окунулся с наслаждением безумца: прежде всего, установить переадресацию всех вызовов со своего старого номера на новый. Затем он пройдется по всем контактам тех записных книжек, что хранятся в блокноте его телефона и якобы ошибётся номером. Тогда запаса телефонных книг для автоматической рассылки приветственных смс-сообщений ему хватит, пожалуй, на два "Лексуса". Но два ему незачем.

Он усердно принялся трудиться над панелью телефона, и большой палец правой руки отнимался уже через полчаса кропотливой наборки текстов и номеров; на входящие звонки Глеб не обращал внимания: только отвечал механическим движением и тут же обрывал связь. В голове кружились имена, цифровые снимки знакомых и незнакомых людей, сохраненных в его трубке, номера телефонов – только теперь они представлялись для него лишь общей обезличенной массой, которая с каждым движением пальца приносила на его счет деньги, деньги, деньги. Сумма баланса за один час стараний выросла до семи тысяч долларов. Его глаза лихорадочно блестели, он непроизвольно раскачивался, разминая затекающие конечности, но остановиться не мог: азарт был всепоглощающим, ему хотелось больше и больше, ему чудились шикарные гостиницы и обнаженные красавицы в эксклюзивных кабриолетах, почтительные официанты в смокингах и толпы поклонников, готовых за один его автограф размозжить друг другу головы; и это была полная эйфория, до которой рукой подать, только нужно немного поработать пальчиками, открыть побольше банковских счетов, и порядок!

Через час, совершенно разбитый и утомленный, со слезящимися от напряжения глазами, он, наконец, откинулся назад. Всё тело ломило, будто он вагон с картошкой разгрузил. "Да, нелёгкое это дело – зарабатывать деньги", подумалось ему. А небо-то какое голубое, Бог мой! Ни единого облачка, только бесконечность и он, Глеб, с распухшим кошельком и безграничными возможностями.

В последнем подтверждении от провайдера говорилось о перечислении двухсот тысяч рублей на его банковский счет. Глеб точно знал, как их использовать: он всегда стремился к финансовой независимости.

Вдруг он вспомнил о том условии провайдера, и ещё раз перечитал его: вы несёте ответственность за все решения и действия, воплощенные в реальную действительность посредством услуг виртуального провайдера.

Деньги-то были реальные.

Ближе к вечеру Вероника была заинтригована вызовом шефа в службу экономической безопасности – обычно те ребята сами к ним заходили в Управление, в основном за консультациями. Вернулся Сергей Валентинович в полной прострации и, не заходя к себе в кабинет, обратился ко всем:

– Коллеги, у нас неприятность – идёт слив информации по нашей клиентской базе и всей отчетной документации. Мы сейчас пробовали отследить канал, но он, похоже, радио-частотный. У кого есть какие соображения?

Все молчали.

– Где Глеб?

Снова молчание.

– У кого что появится – сразу ко мне. Сейчас отключаем питание от всех серверов.

«Значит, это серьёзно»,– подумала Вероника. На её памяти ещё не было прецедента, чтобы отключали сразу все серверы – филиалы останутся без поддержки, что грозило миллионными убытками. В принципе, информация могла уходить откуда угодно – из филиалов в том числе, и скоро наверняка вычислят источник.

Она взяла со стола свою кружку с недопитым чаем и направилась в умывальник. Проходя по коридору мимо комнаты релаксации персонала, которая работала исключительно по предварительной заявки руководителей служб, она машинально дернула за ручку. Дверь открылась. От неожиданности Вероника сделала шаг назад, но потом вошла в комнату – светлую, мягкую, с камином и диванами, и единственным компьютером в левом от двери углу, за которым сидел Бесчастных.

Он не слышал, как она вошла: на его голове был шлем, похожий на байкерский, с темным непроницаемым пластиком вместо лица, в правой руке Глеб держал сотовый телефон, подключенный кабелем к процессору, а на мониторе компьютера – сюрреалистическая заставка с изображением полуобнаженной черноволосой девушки. В левом верхнем углу монитора анимированным огнём горела трёхмерная надпись LiveD – переливаясь и переворачиваясь в зеркальном формате, она превращалась в слово DeviL, и затем обратно, при этом знакомый уже номер из 123-123-123 симметрично в правом углу превращался в 6-6-6. Внизу бегущей строкой мелькали бессмысленные символы. И только подойдя поближе и приглядевшись, Вероника поняла, что это были имена файлов, методично убегающие слева направо по монитору.

На столе, рядом с клавиатурой, лежал футляр DVD-диска с кричащим слоганом: «Кто владеет информацией – обладает миром!»

Судя по всему, Глеб здесь и провёл весь день.

Он открыл дверцу машины – это был новенький Lexus – и неторопливо потянулся, разминая мышцы. Взглянув на часы, с удивлением обнаружил, что уже почти шесть.

«Вот и поработали! Каждый день бы так – сразу чувствуешь результат от своего труда», – подумал он. Его слегка подташнивало, и даже пришлось ухватиться за что-то, чтобы не упасть.

– Ничего себе!– вслух сказал Глеб. В глазах помутнело, в ушах нарастал шум.

– Вот именно! – услышал он позади себя и обернулся.

Перед ним стоял Сергей Валентинович. Лицо его было мрачным.

– О, Валентиныч… – начал было Глеб, но неожиданно свет в его глазах погас, и он рухнул навзничь, без сознания.

Вероника намеренно задержалась на работе, найдя самый благовидный предлог – обработка срочной корреспонденции от подразделений компании. Она то и дело шмыгала мимо кабинета шефа, улавливая доносившиеся оттуда обрывки фраз:

– … ненамеренно. Пацан ещё – решил в игрушку поиграть…

– … высокотехнологичная настройка, да. Да, согласен, мы в любом случае определим объект передачи данных. Думаю, завтра к утру – крайний срок.

– … самоформатируемый, но восстановить с диска получится…

– … технология wi-mart, очень даже элементарно, с автоматической подгрузкой и запуском при включении…

– … мой недосмотр, не снимаю с себя…

«Скорая» за Глебом приехала на удивление быстро, несмотря на обычные вечерние пробки в центре города. Он был бледен и прерывисто дышал, а когда сознание на какое-то время возвращалось к нему, то нёс какую-то околесицу про банковский счет и мобильный телефон. Когда она принесла стакан воды, Глеб как-то странно подмигнул и пробурчал что-то про ванну шампанского и кучу роз. Затем снова впал в забытье.

Врач сказал, что это у него, скорее всего, от переутомления, на нервной почве, и через недельку снова будет в строю.

Но Вероника сомневалась, что это будет их строй.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

ПОСЛЕДНИЙ ОТКАТ

– Палыч, они совсем страх потеряли,– резюмировал я, когда мы остались с глазу на глаз с Генеральным после утренней планёрки.

– Ты о бухгалтерии?– спросил он, делая пометки в ежедневнике.

– С бухгалтерией ещё можно бороться, но с ФФСНС… Представь, звонит сегодня Гаврилин и не стесняясь заявляет: «Когда зарплату принесёте?»

– Сколько мы им должны?

– Я прикинул по последним поставкам… вот список, – я положил перед ним лист с калькуляцией наших поставок по группе средств индивидуальной защиты. – Завод алюминиевых изделий через них выбрал товара на три с лишним миллиона, Аккумуляторный завод – на полтора, кабельщики и цементники – по миллиону… Ну и мелочь разная на трёшку, всего под восемь миллионов через ФФСНС проходит.

Иван Павлович внимательно вчитывался в цифры. Напротив каждого нашего контрагента стояла сумма общих поставок товара, в следующем столбце – сумма через Фонд Федерального Страхования от несчастных случаев и рядом – сумма «агентского» вознаграждения представителю Фонда.

– Напомни, в чём суть?

– В начале года предприятие, наш клиент, подаёт заявку в местное управление Федерального Фонда на согласование использовать такие-то свои средства по статье «Охрана труда», получает добро из ФФСНС, приобретает перчатки, обувь, респираторы и прочую продукцию…

– У нас,– это было утверждение, а не вопрос.

– У нас 15% от своих общих потребностей. Это наша доля рынка.

– Дальше.

– Дальше: в начале года подаёт отчет в тот же Фонд об использованных за отчетный период средствах с подтверждающими документами, по этой статье расходов, и получает от него все истраченные средства назад.

– То есть фактически не тратятся на спецзащиту для работников?

– Абсолютно, всё за счет федеральных средств.

– Понятно. Гаврилин – это тот наш друг в Фонде, который обеспечивает нам заказы на поставки?

– Да. Помнишь, седоватый такой, коньяк очень любит…

– Они все коньяк любят, – вздохнул Палыч, – 15% рынка, говоришь? То есть восемь миллионов – это только седьмая часть от оборота, который проходит через ФФСНС по району?

– По нашим прикидкам, да.

– Слушай,– улыбнулся директор,– у них заработок вдвое-втрое выше твоего, Сергей Константинович.

– Предлагаешь стать свободным агентом?– усмехнулся я.

– Ничего не предлагаю. В крайнем правом здесь в таблице – это сумма отката, как я понимаю?

– Да. В свете последних решений Правительства о борьбе с коррупцией они повысили ставку с 3 до 5 процентов от оборота.

Генеральный присвистнул.

– Это типа за вредность?

– Это типа за риск. Десять лет с конфискацией – это сто двадцать месяцев без зарплаты, плюс утраченное имущество, нажитое непосильным трудом, плюс упущенная выгода, плюс… в общем, ребята говорят, что в следующем году это уже будет 7%.

– Отчего ж не с этого года?

– Хотят провести маркетинговые исследования и вычислить уровень «сажаемости» в своих рядах.

– Это они так говорят?

– Это я так думаю.

– Статистика уже есть?

– Палыч, какая статистика?

Он вздохнул, а я продолжил:

– В общем, вот служебка на 375 тысяч налом.

– Издеваешься? – директор взял служебку.– Где я тебе столько неучтенки возьму?

– А где раньше брал?

– Раньше у нас Правительство не заявляло о своих планах побороться со взятками.

– Ну, мы ж сами выбирали власть.

– Не дерзи. Нет таких денег.

Я заёрзал в кресле.

– Мы не можем их кинуть, – напомнил я ему, – они с нами перестанут работать, а это, как ты сам видишь, почти четверть годового плана.

– Вижу.

Он поднялся с кресла и подошёл к окну, раздвинул жалюзи. За окном моросил дождь.

– Ты общался с Никитой? – спросил Палыч. Никита Страхов был коммерческим директором конкурирующей компании.– Что они думают по этому поводу?

– После последнего рейда ФАСа они не хотят общаться.

Иван Павлович почесал подбородок.

– Может, завалим ФФСНС всем миром, да и дело с концом?– предложил он.

Я с сомнением покачал головой:

– Думали уже – через ОБЭП. В Фонде скандал будет, сменится вывеска, сменятся люди, а система-то останется – кто её за неделю поменяет? Да и… передел рынка… клиентам от этого легче не станет: спасибо они нам не скажут, это уж точно. Государство тоже своё имеет – мы включаем откат в цену: с учетом затрат на обналичку искусственное завышение составляет почти 10% на весь оборот, а это уже другой НДС, сам понимаешь.

– Тебя послушать, так всем это выгодно.

– Так если б не выгодно – оно и не работало бы, – усмехнулся я.

– Может, внесём в ГД предложение узаконить откаты – пусть чиновники платят НДФЛ, мы в счетах-фактурах будем прописывать в самом низу: «откат 10%», а? Легализуем, как проституток в Голландии.

– Это не этично и не гуманно по отношению к прочим гражданам, не задействованных в процессе.

– А проституткам в Голландии, думаешь, легко? Циник ты, Серёга!

– Палыч, давай подписывай для главбушки служебку.

– Точно циник. Нет денег. Иди план выполняй.

– Да как же я его буду выполнять, если ты на корню всё рубишь?

– Сергей Константинович, на откатах и я продавать могу – а ты вон своих менеджеров научи, как людям в душу без откатов залазить!

– Здрасьтежопановыйгод! Мы их полгода только учили, как откаты правильно давать – это ж рынок корпоративных продаж, а не косметика и не прокладки с крылышками, Палыч, ты что! Ерохина до сих пор язык проглатывает, когда речь об агентском вознаграждении заходит.

– В смысле? Взятку дать не может?

– Представь себе – не может.

– Ну так… понабрал интеллигентов на спецодежду… А мы, вообще, как контролируем результат? Может, менеджеры откаты в карман себе кладут, а тебе уши лечат.

– А как тут контролировать – только по динамике роста продаж.

– Неправильно всё это, Сергей Константинович. Ты сам кого лично ведёшь?

– Судостроительный и аккумуляторный.

– А судостроительный что в этом году? Не вижу их в списке.

– Там сменился охранник по труду, ещё не обучен ремеслу. Из-за них потеряли 15% плана – обычно на пятёрку за год по этой группе выбирали железно.

– Вот видишь: никто с персоналом в этой стране работать не может! Кадры – это всё.

– Ага, верно. Вон про Гаврилина даже газеты пишут – ценнейший кадр, кандидат наук.

– Не читал. А каких наук?

– Юридических, каких же ещё.

– Это его теория про десять лет с конфискацией? Может, загибает?

– Не знаю, не сверял с действующим УК. Да и принципиально это разве?

Палыч размеренно походил по кабинету и, тяжело опустившись в кожаное кресло с высокой спинкой, вздохнул:

– Не-ет, это не принципиально.

Потом подумал и сказал:

– Нужно торговаться с ними. Давай тактику изменим: за дачу отката тоже десятка с конфискацией?

– Думаю, меньше.

– Не важно. Экономика и юриспруденция – вещи гибкие, смотря от чего отталкиваться. Посчитай, во сколько отсидка обойдётся дающему. Выйди на примерно такие же показатели, что и у них. Предложим провести взаимозачёт. А ещё лучше – подгони цифры так, чтоб это они нам ещё остались должны.

– Это серьёзно? – усомнился я.

– Надо ж с чего-то начинать. Или ты за рэкет на государственном уровне? Таких кандидатов разных наук в каждом городе, знаешь… Оборзели до предела, правильно ты говоришь. В общем, пятьдесят тысяч налом мы сможем выудить незаметно из оборота. Даже сто сможем. Но 375 – нет. У нас бухгалтер не кандидат. А нанимать кандидата бухгалтерских наук – это проще платить тем же фондам те же откаты, даже дешевле обойдётся, если сюда ещё ЕСН на зарплату главбуха прикинуть. Параллельно закажи в прессе легкий PR по теме чиновничьего произвола – пусть немного понервничают, а нам хоть какое-то удовольствие за свои деньги. С Никитой всё равно встреться – хоть домой к нему иди, но нужно скоординировать эти вещи: ФАС сейчас больше играет на руку нашим друзьям из фондов, да и не в ФАСе делают погоду – так, возня мышиная для виду, под заказ.

Я не был уверен, что это выход из положения. Рэкет 90-х плавно перешёл от бандитского к чиновничьему, а с государством бороться – себе дороже.

– Служебку подпишешь?– спросил я.

Иван Павлович написал размашисто поверх моего запроса на выделение «откатных» денег: «БУХ: выдать семьдесят пять тысяч, в п/о. Списание по ст. Х бюджета».

– Извини, больше не могу, – развёл он руками и добавил: – В последний раз! Или делаем продажи по Марксу, или переквалифицируемся в управдомы.

Я взял подписанную служебную записку и вышел из кабинета Генерального директора, реально прочувствовав, что, вопреки астрологическому циклу, в стране начиналась эпоха Девы.

Только Святая Богородица к этому не имела никакого отношения.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3

НАШЕ ДЕЛО

Конец марта выдался в этом году снежный. Солнце не успевало до конца растопить лежавший на газонах снег, как выпадал новый. Затем опять казалось: ну всё, весна – наконец-то! – можно и машину помыть, да вычистить её изнутри; но в пятницу снова метель, и снова сугробы, и уже конца и краю этому было не видно – небо будто измывалось над восточной Сибирью, компенсируя свою инертность на протяжении всей прошедшей зимы. Ирине стоило большого труда заставить себя периодически упрашивать охранников на стоянке возле своего дома пройтись лопатами вокруг её «Глории», чтобы расчистить доступ к водительской двери. Эта услуга стоила ровно в два раза дороже, чем собственно ночная стоянка, а они ещё порой выкобенивались; но приходилось мириться и ждать, когда же на этом пятачке земного шара появятся закрытые парковки. Одно радовало – за свои деньги ей не приходилось мило улыбаться и беспомощно моргать длинными ресницами: парни молча и сосредоточенно отрабатывали вознаграждение, поглядывая время от времени и как бы ненароком на её сапоги, плотно облегающие стройные икры, безупречные формы которым придавали отчасти высокие шпильки. Иногда даже, забавы ради, она вроде как случайно могла распахнуть короткое пальто, чтобы видно было её ещё более короткую юбку, и длинные ноги, непринужденно расставленные для большей устойчивости на белоснежном и липком мартовском снегу.

 Ирина встала из-за широкого директорского стола и подошла к окну, раздвинув бежевые жалюзи. За окном сияло солнце, на тротуарах, вымощенных фигурной плиткой, стояли лужи, и было заметно раздражение прохожих, то и дело обходящих испаряющиеся бурые пятна. Она в задумчивости постучала длинным ухоженным ногтем по пластику подоконника и снова вернулась к столу, где её ожидала кипа счетов для утверждения к оплате: за коммуналку, за Интернет, за междугородние переговоры, за аренду – мама дорогая, она и не представляла себе, что придется заниматься всей этой белибердой с утра до вечера, отслеживая при этом доходность фирмы и соразмеряя поступающие средства с необходимостью гашения кредиторской задолженности. Со стороны это казалось всё так естественно и просто: поступают деньги, ты платишь своим людям зарплату, а остальное как бы и есть прибыль – только успевай распределять. На деле выходило совсем не всё так гладко: периодически увольняются сотрудники, приходят пожарные инспектора, теряются важные документы где-то в почте, таскаются проверяющие из торговых комитетов, напрягают партнеры; и всем нужны результаты и деньги, деньги и результаты, и как заставить всё это, называемое бизнесом, вертеться динамично и без сбоев?

 Она подняла трубку внутренней связи и набрала бухгалтерию.

 – Антонина Васильевна, насколько срочно нам необходимо погасить счет за Интернет? Это же триста пятьдесят долларов!

 – Ирина Олеговна, если мы не оплатим до второго апреля, доступ к ресурсу будет ограничен, – ответил ей главный бухгалтер. – Обмен информацией происходит в оперативном режиме, нам приходится скачивать много информации с сайтов наших партнеров по изменению цен, климата, дополнительных услугах. Системщик регулярно предоставляет развернутый отчет по использованному трафику. У меня, правда, не хватает времени перепроверить все страницы, которые посещают наши сотрудники, – в её голосе прозвучал сарказм, который Ирина, впрочем, совершенно не оценила, – но выборочно я их просматриваю.

 – А нельзя обязать системщика это делать?

 – Теоретически, да. Но в этом случае у нас пойдет чуть ли не двойной расход на связь: вы же понимаете, на каждую страницу придется заходить по два раза.

 Ирина прикусила губу. Антонина Васильевна продолжала:

 – Я вас хотела попросить рассмотреть в первую очередь нашу задолженность за проданные апартаменты в Ла Мар прошлым месяцем – это было семь двуспальных и четырнадцать односпальных, мы должны в общей сумме шестьдесят три тысячи.

 – Долларов?

 – Евро, Ирина Олеговна: с испанскими клубами мы рассчитываемся в евро.

 – Да-да, я помню. Конечно, евро. Хорошо, Антонина Васильевна, я сейчас посмотрю. Это всё находится… в общей кипе счетов?

 – Они распечатаны на голубой бумаге.

 – А, хорошо, – Ирина положила трубку и выудила из массы бумаг голубые листы.

 Каждый счет был согласован старшим менеджером, что означало правильность выставленной к погашению суммы. Ирина еще раз взглянула на остаток по валютному счету – там было чуть больше шестидесяти семи тысяч евро. На оплату за проданные ими апартаменты во Флориде денег не оставалось, и на этой неделе ей опять придется разговаривать с агентом их американского партнера об отсрочке. И так изо дня в день – куда деньги деваются?

 Раньше все дела вёл её муж.

 Её муж… Он уехал на машине в командировку – как обычно, второй раз за месяц, и недалеко. Два дня его телефон молчал, и Ирина связалась через приемную с их филиалом, и оказалось, что он там так и не появился. Дальнейшие поиски результатов не дали: ни следов его белого «Террано», ни звонков по распечатке с мобильного – ничего, как в воду…

Фирма «Гранд» осуществляла продажу апартаментов на известных курортах частным лицам и организациям в паевую пожизненную собственность. Любой желающий мог приобрести определенную неделю проживания, или две, в году в современном парк-отеле практически в любой стране мира за сравнительно небольшую сумму, буквально обеспечив себе место под солнцем, и мог в дальнейшем производить обмены своих недель и курортов с такими же участниками проекта по всему миру, используя информационное поле единого банка данных. Такая система проведения отпусков была давно уже распространена за рубежом, имевшая название timeshare, но с трудом приживалась в России, пройдя изначально бум в начале 90-х прошлого века. Благодаря стараниям некоторых доморощенных мавроди идея окрасилась в сероватые оттенки, постепенно перейдя от бума к вялотекущему процессу. Муж Ирины был единственным учредителем фирмы, пройдя все стадии и перипетии этого бизнеса, и сумел удержаться на рынке выездного туризма, обеспечивая владельцев апартаментов посредническими услугами по обмену курортами, заказу и бронированию туров и приобретению билетов и виз.

Через две недели после его исчезновения Ирина приняла решение распрощаться со своей ролью домохозяйки, от которой сейчас не было совершенно никакого проку, и возглавить этот бизнес, несмотря на то, что никогда раньше себя не пробовала ни в роли офис-менеджера, ни тем более директора: просто её натура требовала, чтобы получаемые доходы были под контролем. Юридически она не могла прийти и объявить, что Ирина Олеговна Акимова является наследницей дел мужа: мало того, что еще не было установлено факта его смерти, так и различные процессуально-правовые инсинуации ставили под сомнение весь этот проект, и если б не хранившиеся в домашнем сейфе чистые листы, подписанные им когда-то «на всякий случай», то она и представить себе не могла, чем бы и когда это всё закончилось. А распечатать генеральную доверенность с образца на право ведения дел на её имя за его подписью сроком на три года оказалось проще, чем вовлекать себя во все судебные тяжбы. В «Гранде» не возражали и не роптали – коллектив был небольшой, и всё это время дела были под присмотром старшего менеджера, Галины Ивановны, которая прошла практически весь путь с Акимовым от формирования фирмы, и которой он доверял ведение дел на время своих командировок в филиалы.

Ирина не знала, вернется ли он когда-нибудь. А еще она не могла себе представить их дальнейшую жизнь, если он всё-таки вернётся.

За дверью послышались шаги, и она быстро оправила юбку и откинула назад огненно-рыжую прядь волос, свесившуюся на лоб. Постучались.

– Да, входите! – ответила она, углубляясь в кипу бумаг на своём столе. Её не волновало, заметит ли посетитель некоторый беспорядок в её внешности или нет. Да и был ли он вообще, этот беспорядок – современные тенденции стилистов не оставляли на этот счет большого пространства для сомнений.

Галина Ивановна с порога затараторила:

– Ирина, мы, во что бы то ни стало, должны оплатить американцам за последнюю нашу реализацию – их курорт хоть и новый, но начинает пользоваться спросом, а при наличии просроченной задолженности, согласно договору, они нам могут отказать в последующем выделении недель и апартаментов, а это, вы сами понимаете, скажется на нашем общем пакете предложений для потенциальных клиентов: он и без того не густ, откровенно говоря, а Флорида всегда пользовалась повышенным спросом, несмотря на их цены, поэтому давайте всё-таки отложим оплату за Ла Мар и сделаем перевод вначале за Палм Бич – ну, это будет правильней с точки зрения общей стратегии, испанцы от нас всё равно никуда не денутся, как вы считаете?

Ирине пришлось самой перевести дух, и она ответила:

– Галина Ивановна, вы – самый опытный сотрудник, но Антонина Васильевна, например, настаивает на обратном варианте.

– Но она же бухгалтер, при чем здесь её мнение? Я уважаю, разумеется, её опыт, да и её лично – вы же знаете, но в вопросах коммерции, простите, я бы не стала полагаться на суждения Антонины Васильевны.

– Она просмотрела договора…

– Я их тоже просмотрела, поверьте, и должна вам сказать, что договоры – договорами, а личные контакты с партнерами – тоже вещь важная. Я уверена, что смогу договориться с Фернандо об отсрочке, а вот Брайан для нас пока фигура новая, и договориться с ним будет просто невозможно, хотя бы потому, что он – американец, а они в вопросах оплаты, сами знаете, непробиваемые: нарушил – пеня, еще раз нарушил – до свидания, и не посмотрят, что им свой курорт продвигать надо. Они же себя не иначе как пупами земли считают, и надо им подыграть, хотя бы на начальном этапе. Ну, разве я не права?

– Звучит логично, – Ирина вздохнула: с мужчинами ей работать было проще – они редко с ней спорили.

– Конечно, логично, а Антонина Васильевна, несмотря на всю свою прозорливость, могла бы со мной вначале проконсультироваться по вопросам очередности оплат, это же моя задача – координировать наши взаимодействия с зарубежными партнерами.

– Я согласна с вами, в принципе, – Ирина всё же подняла трубку и набрала номер бухгалтерии: ей не хотелось бы вставать между двумя супер-компетентными женщинами в вопросах бизнеса, оставаясь в итоге крайней. С другой стороны, это был теперь её бизнес, и, помимо защищенности с точки зрения бухгалтерского и налогового учета, она желала еще и процветания коммерческой деятельности предприятия.

– Бухгалтерия, – услышала она голос в трубке.

– Антонина Васильевна, я хочу уточнить, почему мы в оплатах на первое место ставим испанцев, а не Флориду.

– Ирина Олеговна, мы им должны более значимую сумму, это же очевидно.

– Но просрочка идет и по контракту с американцами, не так ли.

– Да, но я думаю, что, если мы затянем с оплатой в Испанию, то можем получить в итоге эффект снежного кома.