Текст книги "Закат Империи (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Жидков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

  Их сменили наемники. Двенадцать шеренг тяжелой пехоты, прикрываясь щитами и ощетинившись копьями, двинулась на врага. Стройные ряды дисциплинированных бойцов, казалось, слиты в единую стену. Даже в движении между отдельными пехотинцами не было ни единого просвета. Одновременно с диким воем, на фланги русского войска обрушилась разношерстная масса конного войска вассальных князей и покоренных народов. Мелькали полосатые халаты, кольчуги и кожаные доспехи, тюрбаны, чалмы и кожаные шлемы. Их яростная атака не достигла цели. Первые ряды напоролись на копья. Раздался треск ломающихся древков, ржание коней, крики раненых и стоны умирающих. Однако лес русский копий не поредел. Взамен сломанных тут же опустились новые. Атака захлебнулась. Ни одному всаднику не удалось даже пробиться к первым рядам ратников. Кони вставали на дыбы, перед копьями, не слушаясь своих седоков. В беспомощной злобе всадники размахивали мечами, саблями и топорами, выкрикивая проклятье И вновь тучи стрел, выпущенных с прибрежной полосы, накрыли ряды конницы, унося жизни сотен плохо защищенных всадников.

  Битва продолжалась. Стоя на вершине холма Менгу видел провал атаки конницы.

  – Проклятые собаки!– кричал он размахивая кулаками,– этот сброд может воевать лишь с беззащитными женщинами и детьми!

  Теперь его надежда была на наемников. Если они пробьют центр, то он бросит в прорыв свои элитные части.

  В зловещей тишине надвигались ряды солдат удачи. Плавно раскачивались их щиты, колебались копья. Следом двинулись ряды тяжелой монгольской конницы.

  И тут произошло необъяснимое. Под удивленными взглядами вражеских воинов росший по берегу реки кустарник раздвинулся, деревца рухнули на землю. Полетели на землю, обвешанные листвой и травой сети. К своему ужасу атакующие увидели за шеренгами ратников десятки метательных машин, умело замаскированных под ландшафт местности.

  – Проклятье!– завизжал Менгу. Ему ли не знать, что могут сделать тяжелые орудия с плотным строем. Он помнил, что произошло с польскими и румынскими рыцарями, охранявшими мост, когда Тугай применил метательные орудия против них. Но Менгу и не мог предположить, что проклятые урусы тоже могут быть настолько коварными. Угроза была настолько реальна, что у хана все похолодело внутри. Узость пространства, массы конницы, что сковывала пехоту на флангах, не давала возможность рассеяться. Град тяжелых снарядов, просто сметет наемников и его тяжелую конницу. Осознали это и наступающие части. Отступать было поздно, да и некуда. Солдаты удачи ускорили шаг, надеясь скорее сблизиться с врагом и выйти из зоны поражения.

  У-у-х!!!

  Катапульты и баллисты синхронно выбросили тяжелые снаряды. С грохотом каменные ядра ворвались в плотные шеренги пехоты, снося по пути сразу по несколько человек. Другие обрушились сверху, давя людей и коней.

  Менгу замер не в силах пошевелиться от обхватившего его ужаса.

  У-у-х!!! У-у-х!!!

  Русские канониры били без остановки, превращая людей и животных в кровавое месиво, смешивая их с землей. О продолжение наступления больше ни кто не думал. Каждый пытался только спасти свою жизнь. Заслышав вой снаряда, люди падали лицом вниз. Многие поднимали головы, недоуменно глядя на выпачканные руки и лица какой-то маслянистой жидкостью. Тяжелые камни, попадая на землю, выбивали из-под нее фонтаны этой субстанции. Ничего не понимающие воины, протирали руками глаза, вытирали ладони об одежду.

  Это был еще один из сюрпризов подготовленных Гордеевым для Орды. Его инженеры постарались на славу, приготовив сотни литров «греческой смеси». Ее разлили по бочкам, которые заблаговременно вкопали в различных частях поля. Тяжелые снаряды разбивали их. Жидкость вытекала на поверхность. Множество брызг попадали на одежду и тела воинов.

  Внезапно сотни горящих стрел разрезали пространство. Одновременно полетели горшки начиненные «греческим огнем». Поле в один миг превратилось кошмарный огнедышащий вулкан. Жар был такой, что доспехи вплавлялись в плоть. Порыв ветра донес его даже до холма, обдав лицо хана.

  В гигантских языках пламени корчились люди. Скакали объятые пламенем кони. Пламя мгновенно пожирало плоть. Вопли людей, заглушали все другие звуки.

  «Греческий огонь» коварная штука. Его не потушишь водой. От нее он разгорается только сильнее. Те, кто пытался помочь товарищам, и пытался сбить пламя руками, вспыхивали следом. Люди, факелами, метались по полю, сталкивались друг с другом, передовая пламя дальше. Грозное войско превратилось в толпу. А со стороны врага продолжали лететь камни, стрелы и горящие горшки.

  " Как такое могло случиться?– в панике думал Менгу, в бессильной ярости топая ногами,– с каким ужасом мне пришлось столкнуться? Что за изощренный ум, мог такое придумать? Но кому он принадлежит? Человеку или самому дьяволу?

  Вассальные князья, со своими людьми, не попавшие в этот ад, и не желавшие, чтобы мечущиеся люди перенесли огонь на них, бросились назад. Опрокинув заслоны тургаудов, пытавшихся задержать их, мчавшаяся в панике лавина устремилась к холму, грозя смести еще не вступившие в бой части.

  – Мой хан!

  Менгу вздрогнул. Узнав голос темника Пайдара, он обернулся. Его верный слуга гарцевал неподалеку на своем коне.

  – Взгляни туда!– Пайдар настойчиво махал рукой в сторону левого крыла обороны врага,– урусы ослабели свой фланг, переведя часть воинов правее, чтобы сдержать конницу! Метательных орудий там нет! Повелитель, дай мне свой резерв! Я опрокину врага! Уничтожу орудия и ударю им в спину! А ты останови бегущих и брось их в новую атаку!

  Менгу взглянул туда, куда указывал темник. Там действительно ряды русичей были гораздо реже. Подступы к ним правда была защищена засекой. Но вдоль леса имелся сухой овраг, по которому может пройти конница. Надежда на победу вновь возродилась в душе хана.

  – Бери моих лучших воинов!– заорал Мунк,– если ты принесешь мне победу, я сделаю тебя мурзой!

  – Я все сделаю, Великий хан!

  Пайдар развернул коня и помчался за холм, где ждали своего часа десять тысяч джахангиров. Вскоре оглушительный вой разнесся над полем. Загудела земля от конского топота. Облаченная в доспехи тяжелая монгольская конница, черной тучей понеслась на левое крыло русского войска. Из под копыт тысяч коней летела земля. Пайдар видел, как исказились от ужаса лица ратников. Первые шеренги попятились, заставляя отступать остальных. Многие бросились бежать. Остальные расступились, надеясь, что конница их не заденет.

  – Трусы!– в упоение близкой победы орал Пайдар,– вы не можете биться лицом к лицу! Вперед мои воины! Не теряйте время на этих шакалов!

  Он покрепче сжал копье. Путь в тыл врага был открыт. Там его воины атакуют адские машины, разрушат их и ударят в спину урусам. Пайдар уже видел впереди свободное пространство.

  «Это победа,– промелькнула у него в голове сладостная мысль»

  Вдруг земля ушла из под ног его коня. Последнее что он увидел,– это охватывающую его со всех сторон, черную бездну.

  Мчавшиеся за своим командиром первые ряды всадников, провалились в прикрытую сверху настилом, огромную яму. Следующим за ними, повезло не больше. Они попытались перескочить провал. Кони взмыли над ней, но не смогли преодолеть довольно большое расстояние. Некоторым животным удалось зацепиться передними копытами за противоположный край. Они яростно заработали задними ногами, пытаясь выбраться. Но следующие за ними, в попытки перескочить, ударялись об них, стаскивая вниз на острые колья.

  Монголы стали придерживать коней. Но сзади напирали новые всадники. Сотни людей и животных валились в яму. Строй конницы смешался.

  Неожиданно откуда-то с боку раздался смешанный из русского Ура и меркитского Кху-Кху, боевой клич. Это в бой вступил засадный полк. Словно ураганом союзники смяли смешавшиеся ряды монголов. Мощный удар объединенной конницы ошеломил хана. Всего он ожидал, но не предполагал, что меркиты примкнут их извечному врагу. Менгу наблюдал, как его лучшие воины бегут с поля битвы. Лишь несколько сотен решилась оказать сопротивление, но была буквально втоптана в землю союзной тяжелой конницей. Непобедимые джахангиры, прижимаясь к гривам своих скакунов, и надеясь только на их резвость и свою удачу, удирали от преследовавших их победителей. Те кто не смог удержаться в седле, бросая оружия и срывая с себя доспехи, неслись пешими, чуть ли не быстрее всадников.

  Ордынское воинство охватила паника. В этот момент, не подвижные до сего времени шеренги пехоты, двинулись вперед.

  Еще надеясь на чудо, Менгу бросился к своему коню. Он сам поведет оставшихся тургаудов. Они сумеют повернуть назад бегущее стадо.

  Сильные руки нукеров подхватили хана, опустив его в седло. Менгу вонзил шпоры в бока своего боевого коня. Но начальник охраны буквально повис, схватив скакуна под уздцы.

  – Все кончено!– закричал он, стараясь сдержать вырывающиеся животное.

  В бешенстве Менгу стал хлестать своего слугу плетью, но тот даже не отвернул лицо.

  – Обезумевшую толпу не остановить,– продолжал он уговаривать повелителя,– Они просто затопчут нас! Ты нужен нам! Мы соберем новое войско и отомстим! Но нужно уходить прямо сейчас! Потом будет трудно пробиться через толпу!

  И Менгу вдруг понял, что хочет жить. Он развернул коня, и яростно нахлестывая его плетью, помчался в степь.

  Русская конница атаковала стремительно, захватив табуны. Монголом пришлось бежать на покрытых ранами, уставших конях. Загнанные животные падали, а их всадники бежали уже пешком.

  Меркиты далеко опередили русичей. Давняя ненависть гнала их вперед, заставляя уничтожать, тех, кто десятки лет превращал их в рабов. Их путь был усеян трупами. Обезумевшие от страха ордынцы, тысячами бежали к ратникам, сдаваясь в плен, в надежде, что они защитят их от одолеваемых жаждой месте меркитов.

  Немногим удалось уйти от погони. Среди них был и Менгу. С немногочисленной охраной и имея сменных коней, они далеко опередили свою разбитую армию. Великий хан желал лишь одного: вернуться в столицу, еще не зная, что время монгольской империи прошло...

  Глава 13. Горечь поражения.

  Менгу с пожелтевшим от перенесенных за последние дни бед и лишений, спровоцированных сокрушительным поражением, лицом, закусив зубами губу, вытянулся на устланном мягким ковром, походном ложе. Один его глаз был закрыт, другим хан уставился в щель, между опущенным пологом и стеной шатра. Там виднелись сотни мигающих точек костров.

  Позорное поражение навсегда стерло улыбку с его лица. Нестерпимая горечь жгла сердце. Менгу вспоминал ту бешеную скачку. Он несся, прижимаясь к гриве своего коня, опасаясь обернуться и увидеть занесенный над его головой меч. Вражеская конница настойчиво преследовала бегущих кочевников, безжалостно срубая их головы. Менгу опомнился лишь через несколько дней пути. Все это время он, меняя коней, скакал без остановки, стараясь как можно дальше оторваться от преследователей. Его окружали лишь полтары тысячи тургаудов. Они стояли с опущенными глазами, не смея поднять взгляд на повелителя. Измученный, хан, наконец, достиг своей столицы. Он чувствовал себя побитой собакой. Поэтому в город заходили ночью после того, как охрана проверила все улицы, загнав случайных путников в дома. По пути его догоняли разрозненные отряды. Всего их набралось около двадцати тысяч, сломленных воинов. Это все что осталось сто тысячной армии, которую он повел в поход. Среди них оказался и его советник Ерке. Старый лис и тут сумел выкрутиться. Он и поведал хану о том, что корпус Кайдара полностью разгромлен в горах Булгарии. Это известие еще больше повергло Менгу в уныние. Несколько дней он просидел один в темной комнате своего дворца, не желая ни кого видеть. Ему казалось, что все население смеется над ним, обсуждая его позор. Он не ел и не пил. Почти не спал, размышляя о том, как могло такое случиться. Неизвестно, чем бы закончилась его хандра, если бы не его любимая младшая жена. Зухра хатум. Не заботясь о своей безопасности она, буквально продралась через стражу, расцарапав лица охранников.

  – Мой господин!– взмолилась она, падая на колени и вырывая из головы клочья волос,– не гони меня! Если тебе не хорошо из-за духоты, я выведу тебя на свежий воздух! Если тебя мучает недуг, я позову лучших лекарей! Если тебе грустно на душе, я развлеку тебя песнями и танцем! А ежели ты не хочешь жить, то забери меня с собой! Мне нет места на белом свете, без тебя мой господин!

  Менгу внял ее словам. Он решился развеяться, выехав со своей свитой в степь на охоту.

  Вот и сейчас Зухра, сжавшись и подогнув к самому подбородку колени, сидела у его ног, закутавшись в шелковое покрывало. Иногда она осторожно касалась губами его руки, безвольно свисающей с ложа.

  Через щель, Менгу разглядел, как к шатру подъехал худой старик. Он не торопясь слез с коня, передал повод низко склонившемуся перед ним слуге и степенно направился к входу. Только один человек, вот так просто мог явиться к Великому хану. Менгу узнал своего наставника и советника Ерке. Тот вошел в юрту, покорно согнув спину.

  – Будь славен Великий хан!– приветствовал темник своего повелителя,– да хранит всевышний тебя на долгие годы! До приумножит он твои богатства и покарает он врагов твоих!

  Менгу открыл оба глаза, приподнявшись на локте. Зухра, тут же заботливо подложила под голову мужа несколько мягких подушек.

  – Здравствуй Ерке,– ответил на приветствие хан,– с какими новостями ты пришел ко мне?

  – Известия разные,– темник уселся на ковер, принял от Зухры пиалу с кумысом и, причмокивая с удовольствием, отпил из нее.

  – Рассказывай,– устало проговорил Менгу.

  Ерке молча, указал взглядом на младшую жену хана.

  – Зухра, оставь нас!– велел Менгу.

  Молодая женщина поклонилась и тут же выскользнула на улицу, плотно прикрыв полог.

  – Я слушаю тебя...

  – Нам удалось собрать новую великую силу,– осторожно начал Ерке,– но не все князья поддерживают тебя. Многие переметнулись к младшему сыну Батыя, Улагчи. Воинов у него не меньше.

  «Да-а,– подумал Менгу,– поражение сильно подорвало мою власть, дав этому щенку шанс сбросить мня с престола...»

  Перед курултаем, он сумел избавиться от трех наследников Батыя. Однако четвертому удалось скрыться. Теперь он выполз из-под какого-то камня, где скрывался и теперь точит свои клыки. Но пока вельможи еще знали за кем настоящая сила и шли к нему на поклон. Но были и такие, что стали тайно или открыто поддерживать Улагчи. Однако есть еще возможность у Великого хана пополнить свою армию, верными ему воинами.

  После последнего похода в плену у врагов оказалось около сорока тысяч. Менгу отправил к ним посольства. И теперь с нетерпением ждал ответа.

  – Вернулись ли послы?– задал хан мучающий его вопрос.

  – Да повелитель,– кивнул Ерке,– но ни кто из них не принял твоей платы.

  – Чего же они хотят?!– воскликнул Менгу.

  – Урусы готовы освободить свою часть пленников, но за двойную плату.

  – Это возможно,– удовлетворенно кивнул хан.

  – Тугай отпустит своих пленников, – продолжил Ерке,– только в обмен на своих соплеменников, что разбросаны по всем улусам.

  – Сколько у него заложников?

  – Двадцать тысяч...

  – Но почему так много?!– удивился хан.,– ведь с нами сражались урусы!

  – Меркиты приняли решение добровольно передать свои земли Руси,– ответил темник,– они видимо хотят наводнить соплеменниками больше территорий, чтобы соседям остались клочки для поселения.

  – Что же,– погладил усы Менгу,– их можно понять. Ну, до ладно, что-нибудь придумаем. А что хотят булгары?

  Ерке замялся. Опустив взгляд, он стал теребить рукава халата.

  – Не знаю, как и сказать,– проговорил он, не решаясь взглянуть на повелителя.

  – Говори!– рявкнул Менгу, теряя терпение.

  – Они предлагают выпустить пленников из расчета одного воина на одного барана. А Кайдана желают обменять на самую шелудивую овцу.

  В бешенстве хан махнул рукой, сбросив со стоящего возле изголовья столика кувшин с вином и несколько блюд со сладостями. Он сел, свесив ноги, и закрыл руками лицо.

  – Какой позор,– прошептал Менгу.

  Так он просидел не менее получаса.

  Старый Ерке замер, боясь даже дышать.

  – Хо-ро-шо,– зло протянул Менгу, заскрежетав зубами. Он с силой сжал кулаки. Его взгляд пылал решимостью,– все они получат, чего хотят! Сообщи Охону мою волю! Пусть пошлет людей во все улусы! Пускай, они перевернут все верх дном, но разыщут мне меркитов! Любых, пусть больных хромых или младенцев! Но не один волос не должен упасть с их голов! Я не хочу, чтобы из-за этих грязных свиней, пострадали мои воины. Пускай также собирают серебро! Если необходимо, пусть забирают посуду и женские украшения.

  Менгу замолчал, собираясь с силами.

  – И пусть соберут необходимое число баранов.

  Последние слова дались ему с трудом, заставив, поморщится.

  – Когда обмен завершиться,– зло продолжил хан,– пусть скажут булгарам, что я не прощаю подобных оскорблений. Я жестоко отомщу... Но сперва разберусь с этим щенком Улугчи.

  Глава 14. Диверсанты в Сибири (купец).

  По высланному коврами полу своего терема шел низкорослый плотный человек в традиционном татарском халате. Его суровое лицо с пронзительным взглядом, украшали усы, полукругом обрамляющие узкие губы, и переходящие в аккуратно подстриженную бороду. Звали этого человека Тайбуга-Адер. Ни кто не мог сравниться с ним в жестокости. Даже наместник улуса Сибирского ханства Касим Шибан, опасался его.

  Все подданные Адера, ни раз испытывали на своей шкуре его необузданный нрав. Особенно доставалось рабам. Все они носили железные ошейники. В помещениях дворца, не смотря на время года, рабыни ходили в прозрачных шароварах и узких бюстгальтерах, только слегка прикрывающих грудь. Мурза мог в любое время, удовлетворить свою похоть в любом месте, где захочется, пусть даже это будет парадная лестница. Малейшее непослушание, немедленно каралось жестокими наказаниями. Провинившуюся рабыню отдавали нукерам, а сам Тайбуга наблюдал, как они терзают беззащитную девушку. Провинившихся рабов наказывали плетьми, а за крупные проступки, травили собаками.

  Но была и привилегированная каста невольниц. Это были самые красивые девушки всех народов и рас. Они носили украшения и дорогих нарядах. Ни кто, кроме хозяина, не имел право даже взглянуть на них.

  Сейчас Тайбуга находился в благодушном настроении. Не обращая внимания на падающих ниц попадающих ему на встречу рабынь, он спешил в приемную залу. Только что ему доложили, что прибыл знатный купец из далекой Бухары, имеющий при себе золотую пайцзу самого Великого кагана.

  Тайбуга был верным и преданным слугой хана. Он достиг своего нынешнего положения только благодаря ему и знал, что потеряет все, если Менгу потеряет свое влияние. Тайбуга изо всех сил старался поддержать повелителя, не смотря на то, что трон под ним сильно зашатался после неудачного похода. Некоторые вельможи после этого переметнулись к сыну Батыя, Улагчи, который воспользовавшись неудачей хана, стремился к власти. Одним из таких предателей был Сенбак. Его земли граничили с владениями Тайбуга. Он даже не скрываясь, в открытую поддерживал Улагчи. Это, а также территориальные разногласия, вконец осложнили и без того неприязненные отношения. Вначале изредка, а затем и более часто, стали происходить вооруженные стычки, грозившие перерасти в глобальный конфликт.

  Через внутренние двери Тайбуга вошел в зал. Многочисленная стража, молча, стояла вдоль стен. Отборные таргауды грозно держали в одной руке копье, а в другой круглый, обитый чеканным железом, щит.

  Мурза прошествовал к стоящему напротив главного входа, резному креслу из красного дерева, которое было обложено соболями. Трон стоял на шкуре огромного медведя, так, что ноги повелителя покоились на его голове, а оскаленная пасть смотрела в сторону всякого входящего. Стены зала были увешаны коврами, украшенными дорогим оружием всех народов.

  Тайбуга удобно устроился в кресле, немного помедлил и кивком подал знак. Парадные двери открылись. В помещение вошла вереница рабов. Мурза сразу отметил, что они были одеты в простую, но добротную одежду. Купец берег свое имущество, а значит, действительно был очень богат. Согнув спины и опустив головы, невольнии шли, один за другим неся на вытянутых руках подносы с драгоценностями, пряностями, дорогими тканями. Шествие замыкал чернокожий великан, без труда державший перед собой довольно внушительный ларец. Складывая богатые подношения возле ног хозяина терема, рабы быстро удалялись, пятясь к входу, по-прежнему не разгибая своих спин. Последним, перед мурзой, был поставлен ларец. Чернокожий раб откинул его крышку, тут же удалившись. Тайбуга опустил свой взор. Сундук доверху был набит золотыми монетами. Мурза удовлетворенно кивнул. Взглянув на стоящего возле входа купца, он подал ему знак приблизиться. Это был еще довольно молодой, крепкого телосложения, человек, одетый в расшитую золотом одежду. Голову его покрывал тюрбан из белой ткани, украшенной огромным изумрудом в золотой оправе. Купец пересек зал, остановившись в нескольких шагах от трона. Он степенно поклонился, приложив ладонь правой руке вначале к сердцу, а затем к своему лбу.

  – О, славный Тайбуга, меня зовут Амаль ибн Бехнам. Я следую из далекой Бухары. В поисках новых рынков, путь мой лежал через Самарканд и простирается в Сибирское ханство. Великий хан, удостоил меня чести лицезреть его. Узнав о цели моего путешествия, он посоветовал мне обратиться к тебе. Я надеюсь, что смогу заручиться твоей поддержкой, дабы ни кто не помешал моему делу.

  – Я рад любой торговле в своих владениях,– улыбнулся Тайбуга,– Ты смелый человек, раз решился преодолеть такой путь. Среди торговцев не часто встречаются отчаянные люди. Я уважаю смелость. Наш повелитель, да даст ему всевышний много лет жизни, сказал верно. Ты можешь свободно торговать во всем Сибирском ханстве. Мои люди будут сопровождать тебя везде и обеспечат безопасность.

  – Благодарю тебя, славный Тайбуга,– вновь поклонился купец, за твою доброту позволь преподнести тебя еще один дар.

  Он хлопнул в ладоши. В зал не вошла, а скорее вплыла настоящая красавица. Тайбуга еще ни разу не довелось видеть такой девушки. Зеленые, чуть прикрытые длинными ресницами глаза, сверкали словно изумруды. Белая, будто дорогой фарфор кожа, словно светилась изнутри. Но больше всего его восхитили рыжие, словно огонь, волосы. Даже показалось на миг, что в зале стало светлее. Надетое на невольницу легкое платье, только подчеркивало прелести молодого тела. Тайбуга зажмурился. Кровь в его жилах запульсировала от предвкушения.

  – От куда это чудо!– не смог сдержать восхищения мурза.

  – Привезли ее из северных земель, что Русью зовутся,– пояснил купец.

  – Это очень редкий товар,– расплылся в улыбке Тайбуга,– а значит, имеет большую ценность. Она по праву станет лучшей жемчужиной в моем гареме. Я доволен! Ступай уважаемый Амаль ибн Бахман. Тебя проводят и предоставят лучшие места для отдыха и содержания твоих товаров.

  Купец поклонился, после чего покинул зал. Тяжелые двери за ним закрылись.

  Тайбуга хлопнул в ладоши. Тут же, через боковую дверь в зал вошла пожилая женщина. Одета она была в черное платье и платок, покрывавший ее голову.

  – Фатима, отведи мою новую рабыню в отдельную комнату,– распорядился мурза, буквально пожирая невольницу глазами.– У меня еще много дел, – с сожалением произнес он, еле сдерживаясь, чтобы тут же не наброситься на бедную девушку,– вечером приведешь ее в мои покои. Пусть на ней будет надето это же платье. Я не хочу портить колорит неизвестной мне страны.

  Хранительница гарема поманила новую рабыню за собой. Опустив глаза, девушка побрела следом.

  Глава 15. Диверсанты в Сибири (одалиска).

  Массивная резная дверь бесшумно отворилась. Фатима мягко, но в то же время настойчиво, втолкнула юную рабыню в хозяйскую опочивальню. Это была роскошно обставленная большая комната. В центре стояла огромная кровать с высоким балдахином, на которой прямо в одежде возлежал сам ее владелец. Множество резных столбов из красного дерева подпирали по периметру сводчатый, расписанный картинами соития, потолок.

  Невольница сделала несколько нерешительных шагов и остановилась возле кровати.

  – Как тебя зовут?– ласковым голосом спросил Тайбуга, пожирая девушку похотливым взглядом.

  – Купава, господин,– голос у нее оказался тихим и удивительно нежным.

  Тайбуга поднялся, сев на край кровати.

  – Теперь ты моя вещь,– пояснил он,– и должна выполнять все мои приказания. Будешь вести себя правильно, ни кто не посмеет тебя обидеть. А если провинишься,– голос его посуровел,– тогда будешь жестоко наказана Поняла!

  – Да мой господин,– кивнула Купава, опустив глаза.

  – Тогда раздевайся,– велел Тайбуга.

  Девушка задрожала.

  – Ты девственница?– расплылся в добродушной улыбке мурза.

  – Да, мой господин.

  – Это хорошо,– потер руки Тайбуга,– ты должна гордиться, что девичий чести тебя лишит доверенное лицо самого Властителя мира! А теперь успокойся и сними платье.

  Одним движением невольница скинула с плеч бретельки. Легкое платье упало к ее ногам. Девушка попыталась прикрыть свои прелести руками.

  – Опусти руки,– велел Тайбуга.

  Девушка повиновалась. Мурза осмотрел ее стройное тело, подошел вплотную и стал не торопясь ощупывать рабыню потными от нетерпения руками. Тайбуга вначале ощупал ее крутые бедра, погладил пальцами по лобку, провел ладонями по животу. С удовольствием цокая языком, приподнял упругие груди с набухшими красными ягодками сосков. После этого он положил обе руки на ее плечи и развернул к себе спиной. Грубо заломив назад руки, связал их кожаным ремешком. Затем он вновь улегся на кровать. Подложил под голову несколько подушек, чтобы лучше видеть и вытянул ноги.

  – Становись на колени,– велел он.

  Купава повиновалась.

  – А теперь ползи и сними губами с меня туфли, а затем оближи пятки.

  Тайбуга расслабился. Прикрыв веки, он наблюдал, как рабыня неуклюже переставляя ноги, ползет к постели. На мгновение невольница исчезла из вида, скрывшись за краем кровати. Мурза закрыл глаза, готовясь получить удовольствие от прикосновений нежных губ и языка. Однако то, что он ожидал, не произошло. Тайбуга удивленно поднял веки.

  Перед кроватью во весь рост стояла Купава. Руки у нее были абсолютно свободны. И теперь она не походила на испуганную, готовую на все ради сохранения жизни рабыню. Теперь это была готовая к прыжку пантера. Ее лицо оставалось по-прежнему прекрасным, но неуловимая тень легла на него. Теперь оно напоминало безжизненную маску. Рот оскалился в хищной улыбке. Тайбуга показалось, что сквозь холодные, словно лед, зрачки, на него смотрят демоны потустороннего мира.

  Страх сковал все мышцы мурзы. Он хотел кричать, и не мог выдавить из себя ни звука. Хотел бежать, но тело его не слушалось. Расширенными от ужаса глазами Тайбуга увидел, как девушка прыгнула вверх. Она словно вознеслась над кроватью, чуть не коснувшись головой купола балдахина.

  « Это демон пришел за моей душой,– пронеслась в голове у мурзы паническая мысль,– ведь человек не может летать...»

  Тем временем невольница, будто зависла над постелью, а затем стремительно рухнула вниз, с силой придавив коленом его грудь. Ее левая рука сжала горло хозяина города. Хватка оказалась настолько сильной, что он чуть не задохнулся.

  – Ты кто?...– только и смог выдавить из себя Тайбуга. Его губы побелели от страха и сильно дрожали, так, что слова застревали в горле. Он словно под гипнозом смотрел на такое прекрасное и в тоже время мертвецки безжизненное лицо.

  Девушка прогнулась, запрокинув голову и запустив в собранные пучком на затылке волосы правую руку. В этот короткий миг ее лицо вновь приобрело жизнь. Тайбуга даже почудилось, что предыдущее было наваждением. Он видимо задремал и ему все привиделось. А теперь он проснулся и получит желанное наслаждение. Но перемены длились всего один миг. Лицо девушки исказила страшная гримаса. Глаза излучали лишь ненависть и жажду крови. Тайбуга в первые в жизни испытал такой страх, что почувствовал, что его мочевой пузырь готов непроизвольно опорожниться.

  – Мой хозяин, Сенбак, передает тебе привет,– из прекрасных уст слова вырывались хрипом, словно толчками выплескивается из вены кровь,– он пожелал, чтобы ты умер...

  В руке наемной убийцы Тайбуга разглядел, зажатый в кулаке гребень с торчащим жалом костяного шипа. Купава ударила в лицо мурзы. И он ощутил, как шип насквозь пробил щеку, проколов язык. Рот наполнился кровью. Резким движением девушка выдернула свое оружие и нанесла новый удар, целясь в этот раз в пульсирующую на шее вену.

  Неожиданно для себя Тайбуга почувствовал жажду жизни. Он собрал все свои силы, вывернулся, спихнув с себя легкое, но мускулистое тело и скатился с кровати. Но оружие убийцы настигло его, глубоко войдя в плечо. Мурза взвыл от боли и пополз, упираясь ногами в пол и не отрывая взгляда от бывшей невольницы. Его отступление остановила стена. Тайбуга застыл, наблюдая, как убийца молниеносно спрыгнула с кровати, нависнув над ним с поднятой для последнего удара рукой.

  – Не натфо...– заскулил всесильный мурза, брызгая кровавыми слюнями. Он хотел позвать охрану, но язык распух, заполнив почти весь рот.

  – Смерть тирану!– воскликнула девушка. Она повернула на бок голову, пристально глядя в глаза своей жертве, и вдруг захохотала демоническим смехом.

  Тайбуга почувствовал, что его мочевой пузырь, наконец, опорожнился. По его ногам потекли теплые струи, собираясь на полу в желтую лужу. Его спасло лишь само проведение. В коридоре послышался топот тяжелых шагов и лязг оружия. Видимо Фатима, оберегающая покой господина возле двери, позвала стражу. Убийца на мгновение отвлеклась, повернув к двери голову. Тайбуга воспользовался этим. С невероятным для своего веса проворством, он вскочил на ноги, бросился к стенному шкаф, толкнул плечом створки и ввалившись внутрь, придавил их своим телом. Убийца в ярости зашипела. Бросилась к шкафу, но видимо осознав, что не успеет, подхватила с пола свое платье и выпрыгнула в окно.

  Ворвавшаяся в опочивальню стража, нашла своего повелителя в стенном шкафу. Тайбуга сидел в полной темноте, вжавшись в самый дальний угол. Тело его содрогалось в конвульсиях. Безумный взгляд блуждал в пространстве, не в силах задержаться на чем-либо. Тургауды вытащили смердящего от опорожнения кишечника и мочевого пузыря господина, уложив его на кровать.

  Постепенно Тайбуга пришел в себя.