Текст книги "Через Хакассию на плоту"

Автор книги: Дмитрий Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Борисов Дмитрий
Через Хакассию на плоту

Дмитрий Борисов

Через Хакассию на плоту

(путевые заметки)

Отпуск. Кто-то предпочитает знойные южные пляжи или пыльные столицы. Кто-то мягкий диван с пыльным телевизором и пивом на десерт. Но хрупкое создание, под названием душа, просит иного. После поднадоевшего за год города хочется адреналина и новых впечатлений. После недолгих колебаний ты достаешь спрятанный в кладовке рюкзак и начинаешь паковать вещи. А через некоторое время в компании с единомышленниками едешь в Хакассию, родину активного отдыха, для того чтобы поучаствовать в водном сплаве. Но не на традиционных катамаранах, а на деревянном плоту, построенном собственными руками.

Отправляясь в Хакассию, первоначально мы планировали совсем другую реку – приток Ангары Ока считается одним из самых подходящих для сплава. Он совмещает в себе возможности и для серьезных испытаний и для активного отдыха. Но прошедшие в начале лета события в Бурятии, тогда в результате наводнения водная стихия уничтожила немало мостов и населенных пунктов, поставили крест на наших планах. Руководитель нашего похода Николай Попов, человек бывалый, (за его плечами десятки серьезных походов), остановился на реке Она.

Она таит загадку даже в своем названии, поскольку ударение делается на первый слог. Протекает она по символической прямой, разделяющей Западный и Восточный Саяны. Среди местного населения ходит много легенд, связанных с ее названием. Однажды один из военачальников Сибирского царства, воевавшего в ту пору с русскими заблудился со своим отрядом. Долго плутал он среди горных хребтов, разыскивая реку, которая должна была вывести его к назначенному месту. А когда увидел, вскричал: "она, она". Еще одна легенда связана с притоками – Большим и Малым Оном. Молодой охотник погиб в погоне за оленем и его подруга, узнав об этом бросилась с горя в реку. Сливаясь две реки символизируют собой неразлучный союз двух любящих сердец. Хакассы любят окружать мифами обыденные вещи. В одном из деревенских магазинов по пути удалось обнаружить запылившуюся фарфоровую статуэтку – стройную женщину с поднятыми руками. Продавщица объяснила, что это дух реки Она. Я купил себе на память – говорят, этот талисман приносит счастье.

По ходу путешествия пришлось столкнуться и с настоящим духом. Над одним из самых трудных участков реки висит громадная скала, напоминающая по очертаниям человеческую голову. Мелкие промоины и трещины загадочным образом лепят глаза, рот, уши. Картина впечатляющая – этот старик-хакасс, любовно сделанный природой, выглядит абсолютно живым. Для местных жителей он божество, дух, который необходимо ублажать, чтобы он хорошо к тебе относился. Туристы, проплывая по этим местам, задабривают божество традиционным способом – кружкой водки на привале.

Как театр начинается с вешалки, так и путешествие – с обстоятельной к нему подготовки. Никогда бы не думал, что в рядовой поход можно брать столько продуктов; коробкам с лапшей, крупами, чаем было не счесть числа. Выяснилось, что еда это все-таки не роскошь, хотя кто откажется вкусно покушать, а необходимое условие для успешного выживания в суровом сплаве. Что касается естественного опасения за лишние килограммы, которые в походе, как известно на вес золота, то они беспочвенны, поскольку плот как упрямый ослик готов нести на себе все. Поэтому в поход берем все, что нужно и что не совсем – до сих пор помню вкус таежного арбуза – кажется, вкуснее ничего не едал. Или торт на день рождения одного из коллег, который мы отмечали во время сплава.

Мне очень повезло с компанией. Обычно редко бывает, чтобы ты уютно себя чувствовал на протяжении трех недель в компании незнакомых тебе ранее людей, но здесь, видно, выпало приятное исключение. Спутники разные по вероисповеданию и профессии, но всех их объединяет любовь к путешествиям и экстриму. Николай Попов, чьи руководящие полномочия подтверждались не только большим опытом, но и специальной униформой в виде капитанской фуражки, в сплавах больше двадцати лет – первый раз проплыл по Томи на плоту. Однажды Николай здорово рисковал жизнью, когда на суровом Чулышмане его плот перевернулся, и он около десяти минут крутился в бешеной водяной бочке. Лишь случай и хладнокровие помогли ему тогда остаться живым. После Чулышмана капитан, как ни в чем не бывало, продолжил свои водные эксперименты. "Река течет в моих жилах" – говорит он и понимаешь, что это не бравада. За спиной Светланы Пахтусовой три водных сплава, один из них по опасному саянскому Китою. Тогда из всей команды только три человека согласились вновь встать на плот. Одна из них – хрупкая Светлана. Николай Филиппов – в жизни простой строитель, а в походе человек с огромной кучей талантов – тут тебе и плот строить, и палатку быстро поставить, и настроение поднять. Ольга Гришкова, невысокая, худенькая, а в спасжилете и огромной каске и вовсе похожа на пигалицу. Но мало кто знает, что за скромным внешним видом скрывается профессионал-спасатель, который сохранил не одну человеческую жизнь. Нас, к счастью никого спасать не пришлось, обошлось без водных неприятностей, хотя горная река – среда не из приятных.

Рассказывать о своих спутниках можно долго, но поскольку ты идешь с ними в одной связке и постоянно вместе, как журналисту интереснее наблюдать за людьми, с которыми тебя сводит река. Встречались уральцы, люди битые, немало повидавшие на своем пути. Снаряжение их не самое новое, но крепкое, речь и движения уверенные. Они смело знакомятся, но в друзья не навязываются, уважают чужое мнение, но и себя в обиду не дают. Другой типаж – на одном из порогов встретили группу москвичей. Четыре катамарана, в основном молодежь, позже выяснилось, что студенты, которым Лужков оплатил проезд до Хакассии. Глядя на их неуверенные жесты, начинаешь удивляться жестокосердечности мэра, отправившего своих питомцев так далеко за пределы МКАД. Москвичи долго разглядывали наш плот, потом осматривали нас, но каких-то конкретных выводов их столичное мировоззрение сделать так и не смогло. До сих пор помню вопрос одного студента: "Скажите, а где живут шахтеры". От совместного костра они отказались сразу и всю ночь бродили вокруг своего наспех сооруженного лагеря. На следующий день мы отплывали, они тоже. Удивительный народ – надо было видеть выражения их радости, а они действительно за нас переживали, когда мы в весьма непростых условиях проходили порог-пятерку "Джунгарская яма". Сами они через "Яму" идти не рискнули, отправившись с катамаранами по берегу.

Сколько человеческих типажей пришлось увидеть в ходе путешествия! Один из них поразил. На катамаране плывет пара – он и она. Ему на вид лет пятьдесят, но видно, что в хорошей физический форме и опытный сплавщик. Она – маленькая, хрупкая, выглядит лет на четырнадцать; гребет неумело, но при каждой ошибке спутник ее приобнимает и шепчет что-то нежное на ушко. Первые впечатления – отец решил показать дочери настоящую сибирскую природу (позже мы выяснили, что сами они с Самары). Когда они сошли на берег, девушка нам с гордостью поведала, что это ее любимый человек, и они так необычно справляет медовый месяц. Вот такая любвеобильная, эта река Она.

В тот год экспедиций и водных и пеших на Оне было больше, чем обычно. Объясняется это тем, что из-за наводнения в Бурятии многие маршруты в Прибайкалье были сорваны и туристам оставалось довольствоваться тем, чем придется, то есть Западными Саянами. Недовольных не было – реки здесь хоть и спокойнее, но красивые и с удобными для причала берегами. Подъезд к воде, что немаловажно для сплавщика, тоже удобен. Из Новокузнецка мы добирались на поезде до Абазы, время в пути – ночь, в семь утра нас уже ждали на перроне многочисленные авточастники. Их услуги, кстати, вполне приемлемы для кошелька. Наш многочисленный скарб уместился в двух микроавтобусах, после чего мы отправились в путь. Дорога для туристов здесь одна – через бывший лесозаготовительный поселок большой Он в Туву, а точнее второй город республики Ак-Довурак.

Дорога серпантином виляет между поворотов и, наконец, вывозит нас на Кантульский перевал. С высоты 2500 метров открывается панорама хакасской природы – горные хребты, смыкаясь, образуют длинный желоб, в котором, как в огромной кастрюле, поднимается пар от неостывшей за ночь реки Карасумы. Мы не выдерживаем и фотографируемся на фоне ущелья. Много восторгов, ахов и вздохов, позже признаюсь, эти картины бесподобной хакасской природы трогали уже не так, приелись. Я не зря говорил об удобном подъезде к реке – нам удалось обойтись без утомительных многодневных переходов с сотнями килограммов на человека. Разбив лагерь и немного отдохнув, принимаемся за строительство плота. Постройка его дело непростое, тут не обойтись без простых плотницких навыков, во всяком случае для человека впервые взявшего в руки топор, это школа жизни. Плот мы строили несколько дней, в первый рубили деревья (для прочности берется ель или сосна) и сбивали каркас, во второй сооружали треугольные нос и корму. На третий день отводились мелкие работы – отделка палубы, сооружение грузового отсека, ремонт гребей. Вот уже, который год команда Попова плавает на плоту одной конструкции. Николай признается, что увидел ее во сне, а утром нарисовал на бумаге и поразился простоте и эффективности схемы. Плот Попова, как сам изобретатель называет свое творение, смотрится солидно. Под стать ему и вес (около 700 килограммов), который позволяет судну легко преодолевать высокие волны и по инерции выскакивать даже из самых мощных "бочек". Единственный враг плота мелководье, если "корабль" садится брюхом на мель, – это серьезно, приходилось всем экипажем в воду и вытаскивать его с мели. К счастью, таких ситуаций было немного, августовская вода была высока.

...На одной из стоянок я ложусь на палубу и смотрю в воду. В бирюзовых просторах, где-то у самого дна крадется серебристый хариус. Движения рыбины неторопливы и вальяжны, она отлично знает о присутствии человека, но его не боится. Рыбаки рассказывали, что реакция у хариуса такова, что он рвет червяка за считанные секунды и, прозевав момент, остается наблюдать вместо улова голый крючок. Поймать хариуса необычайно сложно и немало найдется умельцев, которые смогли бы за день наловить больше десятка рыбин. Один из них, Андрей, с которым нам удалось познакомиться на своей первой стоянке, называет рыбалку на хариуса охотой: "Ощущения, как на настоящей охоте. Это умная рыба. В зависимости от сезона и времени дня меняем корм, лески, месторасположение". Хариус – хищник, крупная рыба не брезгует мальками. В нижних порогах хорошо идет ловля "корабликом" – плавающим приспособлением с крючками и наживкой. Хариус терпит только чистую воду, поэтому в верховьях Оны, где река имеет бирюзовый окрас и дно видно даже сквозь многометровую толщу, его много.

Вода в Оне особая. Не отравленная промышленными выбросами и хозяйственными отходами, не блестит на солнце мазутными и бензиновыми пятнами. В близлежащих поселках нет колонок, воду берут из реки. Охотно пьют ее и путешественники. Нет смысла сравнивать ее с городской, но и определить вкус сложно. В низовьях, уже ближе к Абазе, пить ее рискованно – притоки у Оны, в частности Большой и Малый Он несут потоки коричнево-грязной воды.

Места здесь достаточно пустынные, если не брать в расчет "водников" и одетых в камуфляж рыбаков. На всем пути следования мы встретили всего две деревушки. Попробую подробнее расказать о них. Первая Кубайка оставила у нас не самые приятные впечатления. Прежде всего, отсутствием нормального берега – при причале мы сломали гребь. Как деревянный памятник, – странное строение без двери, это общественный туалет. Живут в основном хакасы, 20 дворов. Вокруг горы, до ближайшего населенного пункта Абазы – 50 километров. Единственная ниточка с большой землей – деревянный мост через Ону, скрипучий и шаткий. Народ здесь самый обычный, летом – охотящийся (ружья есть в каждом дворе), зимой пьющий, потому что работы здесь не найдешь и с огнем, а из скудного ассортимента магазина есть только водка и хлеб по большим праздникам. Магазин мы искали минут двадцать, пока на краю деревни не обнаружили, странное покосившееся строение. Потом искали продавщицу, которая в соседнем дворе доила корову. Порыскав по пустым полкам в качестве съестного, мы наткнулись на целую библиотеку, в которой были и толстовские "Казаки" и даже "Не ищи меня любимый" некой Риммы Шаповаловой. Судя по пыли на корешках книги, их брали в руки очень давно. Но продать нам хотя бы одну из них продавщица наотрез отказалась, объяснив, что это вроде кубайковской библиотеки. Новые кубайковцы предпочитают не книги, а телевизор – на одном из домов состоятельный хозяин поставил себе параболическую антенну. Правда смотреть 20 каналов в таежной глуши он не может, поскольку электричества в деревне нет с января. В другой деревне, которую мы проплывали ниже по течению, света нет вообще, как и проводов, по которым бы шло электричество. Ужинают при керосиновых лампах. Зато в годы войны здесь был золотой прииск, и народ приезжал сюда со всей страны, правда и мер тысячами от непосильного труда. Много было техники, из которой остался один "Беларусь". Сейчас в деревне живут одни старики, которые потихоньку вымирают, а оставшиеся в живых кормятся рыбалкой и скотоводством – вокруг широкие луга с сочной травой. Можно ли плавать на лодке против течения? Раньше я тоже думал, что нет. А хакассы могут причем делают это обычной длинной палкой. Мастерство их управления настолько виртуозно, что лодка не просто плывет, а плывет быстро и главное это безопасно для пассажиров.

Рассказывать о своих впечатлениях можно много. Надеюсь, что сделаю это в следующий раз. Плюсов из своего путешествия я извлек несколько во-первых, бросил курить, что долго и безуспешно пытался до этого делать, загорел, что отметили даже, коллеги, побывавшие на юге и приобрел новых друзей. Ну и конечно запас бодрости и оптимизма, чего и вам желаю.