Текст книги "Девонширский Дьявол"

Автор книги: Дмитрий Безуглый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Впереди едва заметно мелькнула чья-то тень. Фармер резко остановился. Сердце заколотилось в груди, а нервы враз напряглись. Кто это? Он вытянул руку с факелом, пытаясь осветить побольше пространства, но никого не увидел.

– Эй! – неуверенно выкрикнул Ройл.

В ответ тишина. Показалось? Видимо, да. Сделав глубокий вдох, он зашагал дальше, как вдруг из-за угла одного из домов вновь что-то прошелестело. Едва заметное движение. Что за чертовщина! Улица была абсолютно пуста, да и сам Фармер был уже в нескольких минутах от места сбора всех добровольцев. Может, кот? Или собака приблудилась?

– Эй, кто здесь?

Еще несколько шагов вперед. И тут от стены дома, там, где не доставал свет факела, быстро отделилась чья-то фигура и принялась убегать. Человек, мелькнуло в сознании Ройла. От него убегал какой-то человек! Может, это тот, кого они ищут? Ведь он убегает!

– Стой! – рефлекторно заорал Фармер, а ноги сами понесли его вслед за убегающим.

Догнать! Обязательно догнать!

– Стой же!

Ройл был теперь почти убежден, что тот, кого он сейчас преследует на темной улице, и есть похититель Агаты. Он видел удаляющуюся от него фигуру человека и ускорил бег. Сердце в груди отбивало частый ритм, а с правой стороны живота стала наростать сдавливающая боль. Фармер понимал, что устает, однако упустить подлеца он не имел права. Как назло, вокруг не было ни души, и помочь ему было некому. Прибавив скорости супротив боли в боку, Ройл вдруг почувствовал, что нагоняет преследуемого. Это придало ему сил. Он больше не кричал «стой», дабы не тратить энергию впустую, а наоборот, стиснув зубы, все свое желание поймать убегающего человека направил на погоню. Метр за метром, но расстояние между ними сокращалось. Дальше улица раздваивалась, но Ройл заметил, что убегавший юркнул влево. Он – за ним. Внезапно его правая нога зацепилась за выступающий камень брусчатой дороги, – тело по инерции понесло вперед, и Фармер, чтобы не упасть вовсе, стал часто перебирать ногами, удерживая равновесие. Ему удалось не шлепнуться на камни и удержать факел в руке. Это подзадорило сына пекаря, чья решимость изловить негодяя была огромной. И вновь расстояние стало сокращаться, а когда в нос Ройлу ударила вонь долго не мытого тела и глаза уже отчетливо видели впереди тощую спину в рваной рубахе, он понял, что необходимо сделать бросок. Напряжение и отчаянный прыжок – Фармер всей массой навалился на спину убегающему, заваливаясь вместе с ним на мостовую. Горящий факел покатился по дороге, а Ройл крепко-накрепко вцепился в сбитого с ног беглеца, который издавал странные мычания, но не проронил ни слова. Ройл резко перевернул его лицом к себе. Бог мой, какая вонь, автоматически подумал Фармер, прижимая уж очень худое и костистое тело к земле.

– Теперь не сбежишь, – громким голосом молвил он. – Где Агата?

В ответ испуганное мычание и широко раскрытые глаза, которые с немым ужасом уставились на восседающего сверху Ройла. Почему он не сопротивляется?

– Где Агата?

И тут вдруг боковым зрением в отблесках горящего рядом факела Фармер заметил крепко зажатую женскую шляпку в грязной, костлявой руке.

– Что это? – удивленно спросил он, хотя страшные догадки и без того стучались в его сознание. – Я тебя спрашиваю, что это?! Откуда она у тебя?!

Человек под ним замычал еще громче, поднося руку со шляпкой к своему лицу, и вдруг сделал глубокий, свистящий вдох. Так с первобытным вожделением вдыхают любимый аромат. А затем он, широко раскрыв рот в безобразной улыбке, обнажил гнилые зубы и, к ужасу Ройла, дико захохотал…

Убранство церкви было скромным, достойным дома Господнего. Множество свечей по периметру святой обители хорошо освещало ее.

– Моя карета неподалеку, и она к вашим услугам, – ровным голосом проговорил Гилмор, обращаясь к Мариссе и Бетси Тернер. – Уже поздно, и вам пора в «Эддингтон Холл», иначе виконт решит, что и вы пропали, и будет сильно волноваться.

– Полагаю, – уклончиво начала леди Эддингтон, – просить вас о возможности остаться бессмысленно.

– Правильно полагаете, – нотки непреклонности в тоне инспектора звучали слишком отчетливо, чтобы не понять его решимость выпроводить девушек.

– Сэр Гален, Агату похитил дьявол? – спросила Бетси, чем вызвала снисходительную улыбку на его утонченном лице.

– Дорогая мисс Тернер, с вопросами о дьяволе и Сатане вам к преподобному Олдриджу. А я инспектор Скотленд-Ярда, я ловлю убийц и прочую нечисть, которая к религии имеет такое же отношение, как я к восстанию сипаев в Индии. И если вы хотели спросить, похитил ли мисс Абрамсон тот, кто убил Элеонор Тоу, то отвечу, – вероятно, да.

– Господь всемогущий! – ужаснулась Бетси, прижимая руку ко рту.

Было видно, что ее простоватые чувства совершенно искренни, как и страх.

При этих словах приходской священник перекрестился, но не проронил и слова. Он был не менее шокирован происходящим и пребывал в раздумьях.

Цокот копыт, доносящийся с улицы, прервал их разговор.

– Вот и моя карета, – сказал Гилмор. – Идемте, я провожу вас.

Инспектор и девушки вышли из церкви. Сэр Гален открыл дверцу и помог вначале Мариссе, а затем и Бетси залезть внутрь.

– Отвези этих милых леди в «Эддингтон Холл» и проследи, чтобы они вошли в дом, – проинструктировал кучера полицейский. – Головой отвечаешь.

Кучер угрюмо кивнул.

– До скорой встречи! – Гилмор устало улыбнулся и проводил отъезжающую карету взглядом, пока она совсем не покинула площадь.

Развернувшись, он направился обратно в церковь, но шум во весь опор мчащегося экипажа заставил его остановиться и обернуться назад. Что за чертовщина? Это еще кто? Прищурив глаза, инспектор узнал карету Валентайна Аттвуда, который уже через минуту соскочил со ступеньки и быстрым шагом направлялся к нему.

– Мне сообщили, что вы еще здесь, – пробасил доктор.

– Что-то случилось?

– Да, мой друг! И весьма важное!

– Идемте, – махнул рукой Гилмор. – Преподобный Олдридж любезно согласился приютить нас на время поисков мисс Абрамсон. К тому же на улице зябко.

Как только они переступили порог церкви, Аттвуд, не теряя времени, вкратце изложил историю Джиневры Милтон, случившуюся с ней этим вечером. Пока он рассказывал, Джейкоб Олдридж, извинившись, куда-то удалился.

– Гм… это весьма интересно, – бормотал инспектор. – Полагаете, это был он?

– Нисколько! – тут же уверенно возразил профессор и изложил свои мысли, которые ранее озвучивал доктору Янгу, стоя перед кроватью спящей леди Милтон. – К тому же девушка упомянула о запахе. Напавший на нее был пропитан вонью, словно от помойки.

– Бродяга?

– Вероятнее всего. Какой-то нищий или обитатель работного дома, не иначе.

– Но тогда я не вижу здесь ничего полезного в нашем расследовании, – удивленно приподнял брови инспектор. – Леди Милтон нужно успокоиться и забыть эту историю. При чем здесь наш убийца?

– Ну как же! – воскликнул Аттвуд. – Подумайте сами, Гален – мы с вами совершенно упустили эту публику из внимания. А ведь именно они постоянно живут на улице и знают все и всех, каждый закоулок этой деревни и ее окрестностей!

– Хотите сказать…

– Именно! – прервал его сэр Валентайн. – Эти бродяги могли видеть то, что нам нужно. Или даже того, кто нам нужен!

– А ведь вы правы, черт вас дери!

– Господа! – к ним быстрым шагом направлялся преподобный Олдридж вместе с каким-то парнем, неуверенно мнущим головной убор в руках. – Господа! Выслушайте его! Говори, Ройл!

Голос священника был возбужден и напуган. Гилмору и Аттвуду стало понятно, что произошло нечто серьезное.

– Мое имя Ройл Фармер, сэр, – учтиво начал парень, обращаясь к обоим и одновременно не понимая, к кому именно необходимо обратиться в первую очередь.

– Оставьте вежливость на потом, – резко прервал его инспектор. – Говорите дело.

– Я один из добровольцев, сэр, – теперь Ройл смотрел на Галена Гилмора. – Мы должны были искать Агату с северо-восточной стороны. Когда я направлялся к месту, где мы должны были собраться…

И Фармер, постепенно ускоряя речь из-за нарастающих эмоций, рассказал о погоне за незнакомцем.

– И вы поймали его? – спросил доктор Аттвуд.

– Да, сэр. У него в руках была женская шляпка, и… он какой-то странный.

– То есть?

– Ну… хохотал, словно безумец.

– Где он сейчас? – спросил инспектор, и в его тоне чувствовалось волнение.

– В том-то и дело, что я настиг его неподалеку от того места, где были остальные парни. Они услышали… прибежали на помощь…

При этих словах Ройл как-то странно потупил взгляд.

– Бог мой, – воскликнул Аттвуд. – Пойманный сейчас у них?

– Ну да.

Доктор посмотрел на инспектора, который и без того все понял.

– Они же убьют его! Почему вы не привели его сюда?

– Я… я хотел, но… парни не дали, – бормотал Фармер.

– Черт вас дери! Я же приказывал не чинить самосуд!

– Потому я и прибежал к вам.

– Живо к экипажу! Фармер, вы с нами! Показывайте дорогу!

Профессор и Гален Гилмор бегом направились к карете сэра Валентайна, за ними бежал Ройл. Преподобный Олдридж в эти секунды шептал про себя слова молитвы. Как только двое мужчин оказались внутри кареты, а сын пекаря вскочил на козлы рядом с кучером, инспектор заорал «Гони!».

– Оставьте молодого человека, Гален, – успокаивающе произнес доктор Аттвуд, видя, что полицейский не находит себе места от злости. – Порка бессмысленна. Тем более, его надо благодарить за то, что он сообщил нам сию новость. Еще можем успеть остановить безумие.

– Я уже имел возможность видеть гнев толпы и его последствия, – возбужденно ответил Гилмор. – И не имею ни малейшего желания наблюдать такое вновь.

– Надеюсь, и не придется.

Экипаж мчался по мостовой, скрип колес разрезал ночную тишину улиц. Карету кидало из стороны в сторону на поворотах и кочках под крики кучера «Но-о-о! Пошли! Пошли!». Вскоре до ушей Гилмора и Аттвуда стали долетать отдельные обрывки голосов. Доктор выглянул в окно. Впереди стали заметны огни факелов.

– Осталось недолго, – проговорил он, хотя в душе его усиливалось нехорошее предчувствие.

– Это здесь! – крикнул Фармер, когда шум десятков мужских голосов, что-то выкрикивающих и улюлюкающих, стал совсем отчетливым.

– Давай!

– Получи, сволочь!

– Вот тебе!

Звуки ударов были настолько отчетливо слышны, что инспектор скривился.

– Мы опоздали, Валентайн.

Экипаж резко затормозил, и Гилмор буквально пулей вылетел из кареты.

– Остановиться! – во все горло заорал он. – Приказываю остановиться!

Картина, представшая глазам полицейского из Скотленд-Ярда и доктора Аттвуда, оказалась поистине ужасающей. Не менее двадцати разъяренных мужчин сбились в кучу, по центру которой на земле валялась в буквальном смысле слова уже бесформенная куча мяса и костей, некогда бывшая человеком. Десятки ног, обутые в тяжелые сапоги, методично месили тело незнакомца, и каждый удар был настолько силен, что звуки вплоть до хруста костей и вылетавшего из легких воздуха разносились далеко от этого места. Одновременно с сильными ударами ботинок десятки рук тыкали горящими факелами в тело на земле. Слабые стоны были едва слышимы и заглушаемы ревом яростной толпы, а руки пойманного беглеца уже безвольно болтались, не в состоянии закрывать голову от жестоких ударов. Алая кровь брызгала в стороны, заливая камни мостовой вокруг, вымазывая обувь и брюки праведных убийц, чей гнев был совершенно неконтролируемым.

– Приказываю! Ос-та-но-ви-тесь! – бешенство толпы не давало возможности услышать инспектора сразу же.

– Прекратите! – пришел на помощь Гилмору доктор Аттвуд.

Гален выхватил из внутреннего кармана сюртука револьвер и поднял руку вверх. Громыхнул выстрел, затем другой. Выстрелы образумили толпу, заставили всех прекратить побоище.

– Это убийца! Это он убил Элеонор!

– Это зверь и животное!

– А кто вы?! – выкрикнул Аттвуд. – Кто дал вам право чинить самосуд?!

– Он получил по заслугам!

– Да!

– Идиоты! Я же приказывал не делать этого! – не сдержался Гилмор, чье лицо пылало яростью.

– Но мы поступили правильно!

Несмотря на это, осознание содеянного постепенно стало доходить до взбешенных умов, а кое-кто уже молчал, опасливо косясь на представителя власти в ожидании действий с его стороны. Аттвуд склонился над умирающим. Это был уже не человек, а месиво – ни лица, ни одной целой кости. Все тело было изуродовано и обожжено.

– Еще дышит, но перевезти его мы не сможем. Может умереть в дороге. Собственно, уже умирает.

– Он в сознании?

– Боюсь, нет. Вы оказались правы, Гален. Мы не успели. Они убили его…

Селби Нэш был на площади и слушал громкую, уверенную речь инспектора из Скотленд-Ярда. Однако по ее окончании, когда к нему и констеблю потянулись люди для записи в добровольцы на поиски Агаты Абрамсон, он продолжал стоять на своем месте, лишь изредка переступая с ноги на ногу. Наблюдал. Народ графства был напуган и возмущен одновременно. Все хотели скорейшей расправы и забыть потом происходящее, как страшный сон. Подумав об этом, Селби презрительно хмыкнул. Слабые и никчемные людишки, пекущиеся только о себе, своей тарелке еды в доме и о безопасности, лишь бы именно с ними ничего страшного не произошло. На других было совершенно плевать. И даже этот порыв ярости, казалось бы, праведной, был всего-то ширмой, прикрывавшей эгоизм и страх каждого из них. Смерть Элеонор Тоу и похищение Агаты Абрамсон в реальности не так беспокоили их, как желание оградить себя от того ужаса, который враз опустился на деревню.

Нэш, кинув последний взгляд на толпу, часть которой рассасывалась по улочкам, тоже развернулся и пошел прочь.

– Эй, парень! – окликнул его кто-то. – Ты разве не идешь на поиски?

– Иду, – тут же отозвался Селби, думая про себя, какое этому доходяге дело до того, идет он или же нет? – Я уже записался.

И, не сбавляя ход, покинул площадь. Его мысли занимала Элеонор. Весь путь домой он думал о девушке. О их встречах, о том, как втайне гуляли в безлюдных местах, чтобы их не видели любопытные глаза, готовые тут же разнести грязные сплетни. Он всегда мечтал коснуться ее, мечтал, чтобы Элеонор была только его.

Селби Нэш жил неподалеку от кузни, в квартале от дома Ройла Фармера, сына пекаря, с которым поддерживал приятельские отношения. Можно сказать, он был единственным, с кем Селби мог и предпочитал общаться. Потому что все остальные были ему противны, и чем больше он сталкивался с обществом, тем больше его манило одиночество. Подойдя к двери дома, Нэш вставил ключ в замок и отворил ее. Вошел внутрь.

– Сынок? – скрипучий женский шепот из темноты.

– Да, мама. Это я.

– Что там случилось?

Мать Селби была тяжело больна и прикована к кровати. Отец умер, когда он еще не родился, и с малых лет ему предстояло быть единственным кормильцем в семье. А теперь, когда мама заболела, он еще и ухаживал за ней вместе с соседкой по двору, которая часто оказывала посильную помощь. Иногда их навещал доктор Янг, но Нэшу всегда казалось, что это происходит скорее из вежливости, чем из искреннего желания помочь. Он буквально чувствовал равнодушие лекаря и также презирал его за это. За лицемерие, на которое его толкала клятва Гиппократа. Селби вошел в маленькую полутемную спальню и присел на стул у кровати.

– Ты помнишь Агату?

Вялый взгляд мутных глаз остановился на нем, а тощая, старческая рука слабо приподнялась. Нэш взял ее в свою руку и положил себе на колено. Он так делал всегда на протяжении нескольких лет, понимая, что мама почти не видит, но все еще чувствует. Это вселяло в нее некую уверенность и понимание, что сын не бросил ее одну, как делали многие. Веки старой женщины при вопросе утвердительно зажмурились и приподнялись вновь.

– Ее похитили. Как Элеонор.

– Она еще жива? – казалось, силы покидали ее с каждым звуком произнесенного слова.

– Не знаю, – спустя секундную паузу, задумчиво произнес Селби. – В деревню приехал инспектор Скотленд-Ярда из Лондона. С ним также какой-то знаменитый ученый. Он профессор и читает лекции на кафедре университета, где обучается виконт Эддингтон. Они организовали поиски Агаты.

– А ты?

Мышцы на лице Нэша чуть заметно напряглись.

– Я устал, мама. Тяжелый день, было много работы. Я пойду спать.

Он аккуратно положил ее руку обратно на кровать, встал со стула.

– Тебе что-нибудь принести?

Но в ответ была тишина. Лишь слабое посапывание говорило о том, что старая женщина уснула. Селби какое-то время смотрел на нее – взгляд его был пустым…

Испустив последний вздох, изувеченный разъяренной толпой человек умер в страшных мучениях. В его руке все так же была крепко-накрепко зажата женская шляпка. Даже когда его методично убивали десятки ног и горящие факелы в руках обезумевших людей, он ни на мгновение не выпускал ее. Не ослабил хватку, будто этот незатейливый предмет туалета имел значительную ценность для него.

– Отмучился, – вырвалось у Ройла Фармера.

Остальные стояли чуть поодаль в полном молчании. В их умы стало все отчетливее приходить осознание содеянного. Кто-то из избивавших, вероятно, уже ощутил угрызения совести или, по крайней мере, неправильность поступка. Другие же хмуро смотрели на груду костей и мяса, в которую они превратили свою жертву. И не чувствовали сожаления, ибо вера в то, что именно он и есть похититель и убийца, давала им понимание справедливости сделанного. Жесткое лицо Галена Гилмора не выражало никаких эмоций. Да он и не мог сию минуту их демонстрировать, ибо был в замешательстве – не знал, что предпринять. А когда такое случалось, он злился на себя за проявленную неосмотрительность и на тех, по вине которых она проявилась. Вымещать злость на публике означало демонстрировать свою слабость и некомпетентность, – хуже для подрыва авторитета и придумать было нельзя. Потому приходилось скрывать ее за маской жесткой решимости до тех пор, пока решение не придет в голову.

– Если он и мог нам что-либо рассказать, то уже никогда не сделает этого, – доктор Аттвуд распрямил тело и обернулся к инспектору. – К тому же, во рту убиенного вы не обнаружите языка.

Услышав это, люди зашушукались, но продолжали послушно стоять на месте, теперь совершенно спокойно ожидая распоряжений полицейского.

– Он не мог разговаривать.

– Верно. И от него разит помойкой.

– Шляпка Джиневры Милтон?

– Думаю, да, – кивнул профессор. – Классический бродяга, коих полно на улицах Лондона, да и здесь также имеются.

Губы Галена плотно сжались.

– Вы убили невиновного человека! – поворачиваясь к людям, гневно произнес он. – Вы понимаете это?

– Постойте, сэр! – недоуменно возразил один из них. – Он ведь драпал от Фармера!

– Да! А в руке женская шляпка! – поддержал его другой.

– И вы решили, что этого достаточно, чтобы избить его до смерти?! Олухи! Чертовы кретины!

Ярость Гилмора все же прорвалась наружу. Его лицо пылало, кулаки были плотно сжаты, так, что костяшки пальцев стали белыми.

– Тело доставить в покойницкую! Остальным продолжать поиски! С этим случаем разбираться будем после того, как найдем мисс Абрамсон! Уяснили?

Все закивали головами, не смея перечить представителю королевской власти.

– И упаси вас Господь еще раз повторить такое! – сквозь зубы прошипел инспектор. – Клянусь, будете болтаться на виселице по соседству с убийцей Элеонор!

После этих слов Аттвуд с большим усилием вытащил шляпку из руки покойника, а затем они вместе с Гилмором направились к карете. Когда экипаж с ними уехал, один из старших отправил посыльного за телегой, в которой необходимо было доставить труп в деревню…

Бетси Тернер, по настоянию Мариссы и вежливому согласию виконта Эддингтона, осталась ночевать в их огромном замке. Время для возвращения домой было очень позднее, тем более, что после рассказа о похищении Агаты Абрамсон и того, как инспектор Гилмор умело охладил толпу, направив ее порыв в нужное русло, Бетси и сама понимала, что ей лучше остаться в «Эддингтон Холле».

– Милорд, я еду на площадь, – важно проронил Горден Дин после того, как Марисса окончила свое эмоциональное повествование. – Я хочу принять участие в поисках.

Норберт исподлобья взглянул на молодого человека, видя странную решимость на его лице.

– Думаю, там прекрасно справятся и без тебя, – устало сказал он.

– Горден! – Розелин Эддингтон недоуменно уставилась на племянника. – Сэр Гален знает, что делает. Тем более, на дворе ночь.

– Я не сомневаюсь в действиях инспектора, – упрямо заявил Горден, а потом вдруг не сдержался и воскликнул, размахивая руками: – Я уже устал от вашей опеки, тетя! То нельзя, так не нужно, эдак опасно! А что в нашей жизни не опасно?! А?! Что вообще, в вашем понимании, мне можно?! Я подыхаю от скуки! Я хочу что-то делать, понимаете? А не сидеть здесь и слушать «на дворе ночь», «там справятся без тебя»! Надоело!

Горден резко развернулся и буквально выбежал из залы, оставляя Розелин с приоткрытым от удивления ртом.

– Наглец, – спокойно, будто констатируя незначительный факт, бросил виконт. – Доброй ночи!

Он покинул комнату. Вслед за ним удалились Бетси и Марисса. Кенрик уже давно спал.

Майрон Фрипп проконтролировал, чтобы у девушек в спальне все было готово ко сну.

– Благодарю, Майрон, – вежливо кивнула Марисса. – Берта, мы сами справимся с туалетом.

– К вашим услугам, леди, – дворецкий покинул спальню вслед за служанкой Бертой.

– Ты видела Ройла? – тут же спросила Бетси. – Он был на площади?

– Не видела. Даже не подумала, что мы могли там встретиться. Сначала я волновалась о Джиневре, где она? А потом эта новость о похищении Абрамсон и… в общем, все наложилось одно на другое.

Марисса говорила наигранно равнодушно, будто бы ее совершенно не беспокоило все, что касалось Ройла Фармера. Она подошла к гардеробу.

– Помоги расстегнуть, – попросила она.

Бетси подошла сзади и принялась расшнуровывать завязки на платье.

– Завидую я тебе, – вздохнула она. – Ройл с тебя глаз не сводит.

– Так уж? Чего же тогда на площади он не заприметил меня?

– Вдруг его там не было?

– Там были почти все, – возразила Марисса, стягивая тяжелое платье с помощью подруги. – Уверена, и он тоже. Я его хорошо знаю, он наверняка участвует в поисках. Не может не участвовать.

При этих словах девушка улыбнулась. За время их недолгой, но близкой дружбы леди Эддингтон смогла получше узнать Фармера. Честный, порывистый, добродушный и жаждет проявить себя. Особенно, когда она рядом. Один лишь ее благосклонный взгляд был способен породить бурю в его душе, и ради этого Ройл был готов на многое.

– Повернись, – сказала Марисса и принялась расшнуровывать платье Бетси. – Как думаешь, ее найдут?

– Абрамсон? Не знаю, – тихо ответила Тернер. – А что, если это и вправду сам дьявол?

– Не болтай чепухи!

– А кто, по-твоему, способен на такое?

– Безумец, – ответила Марисса. – Сумасшедший, не иначе.

– Люди говорят – дьявол, – упрямо твердила Бетси. – И увечит жертв за грехи.

– За какие такие грехи он, например, убил Элеонор? – с сарказмом в голосе спросила Марисса.

– Почем мне знать? Хотя бы взять то, что пудрила мозги парням.

– Ты о чем?

– А то ты не знала! Дурачок Селби думает, что нравился ей. А я знаю, – Бетси повернулась к Мариссе лицом и принялась говорить заговорщицким шепотом, – что она не только с ним встречалась.

– И с кем же еще?

– А ты у своего кузена спроси, – Тернер хитровато улыбнулась.

– Врешь!

– Я-то вру?! Вот уж нет! Да я сама однажды видела Гордена вместе с Элеонор.

– Ни в жизнь не поверю! – упрямо возражала Марисса, автоматически складывая платье, которое только что стянула с подруги.

– Да? Тогда спроси у него! Спроси! И у Ройла своего спроси тоже!

Последние слова вырвались у Бетси без контроля, и она тут же спохватилась, приложив ладонь ко рту. В ее глазах на мгновение промелькнул испуг, словно она выдала страшную тайну.

– Что ты сказала? – недоуменно спросила Марисса. – Причем тут Ройл?

Но Тернер продолжала молчать, осознавая, что взболтнула лишнее.

– Отвечай же! – глаза Эддингтон гневно засверкали. Она схватила платье и швырнула его в Бетси. – Отвечай!

– Я… я сама ничего не видела, – залепетала Тернер. – Но ходили слухи, что Ройл часто захаживал в дом Элеонор.

– Врешь!

– Да чего ты заладила «врешь» да «врешь»?! – вдруг возмутилась Бетси. – Говорю, что слышала!

– Это ты специально! От зависти! Что у меня с ним отношения, а на тебя он и не смотрит вовсе!

– Дура!

– Сама дура! – выкрикнула разгневанная Марисса и нырнула в постель, накрываясь одеялом.

– Причем здесь это? Ну да, он мне нравится! И я тебе завидую, – иногда прямота и детская непосредственность подруги так сильно раздражали Мариссу, что она готова была убить Бетси за это. – Но я сказала не со злобы.

И Тернер тоже легла в кровать. Ее слова не выходили из головы Эддингтон. Из-за них сон не приходил, а волнение разыгралось настолько сильно, что вскоре ей стало вообще казаться, будто Ройл Фармер предал ее. Подумав об том, Марисса тихо заплакала в подушку под сопение уснувшей Бетси Тернер…

– Мисс Абрамсон?

Голос доносился сквозь пелену беспамятства. Он был мягким, приятным, от него веяло добротой и даже участием. Такой голос мог принадлежать только хорошему человеку.

– Мисс Абрамсон? Вы проснулись. Я рад.

Глаза девушки были действительно приоткрыты, но она почти ничего не видела. Темно. Отсутствовала резкость зрения, которая возвращалась очень медленно. Ей даже пришлось несколько раз сильно зажмуриться и вновь поднять веки.

– Где я? – слабо спросила она, но ей казалось, что рот просто открывался, и из него не вылетело ни звука.

– Вы там, где нас никто не побеспокоит, – вдруг успокаивающе ответил голос, который звучал где-то позади нее.

Побеспокоит? О чем это он? И что происходит? Мысли беспорядочно кружились в голове и никак не могли собраться воедино. Попыталась пошевелиться, но не смогла.

– Что со мной? Почему я не дома?

– Потому что вы со мной. Больше не спрашивайте ни о чем, – твердо приказал голос. – Иначе я засуну вам в рот тряпку.

Девушка удивилась такой грубости, попыталась сделать шаг, и только теперь поняла, что привязана и лежит на чем-то твердом. Глаза немного привыкли к тьме. Она смогла рассмотреть едва различимые контуры кровли и большие деревянные балки, которые ее удерживали. Почему она привязана? Что это за помещение с запахом затхлости? Внезапный страх больно сковал ее сердце. Тут же отпустил – и сжал вновь. Она вспомнила! Она все вспомнила. Дернулась. Еще сильнее. Бесполезно. Только веревки, которыми она была крепко связана, больно врезались в кожу.

– Что вы задумали?! Где я?! – паника охватила Агату Абрамсон.

Секунду спустя чья-то сильная рука бесцеремонно схватила ее за челюсть, а другая рука запихнула какую-то вонючую тряпку ей в рот. При этом девушка не смогла рассмотреть того, кто сделал это. Замычала, пытаясь крутить головой. Глаза расширились от ужаса.

– Я вас предупреждал, мисс Абрамсон, – сказал голос, который теперь не казался ей добрым и учтивым. Наоборот, жестким и безучастным. – Теперь вы будете лежать молча. Кстати, мисс Тоу оказалась сообразительнее и понимала меня с первого раза.

Мисс Тоу? Агату охватил животный ужас. Она теперь ясно осознала, в чьих руках оказалась. В руках самого дьявола…

Глубокой ночью инспектор Гилмор оставался в участке, привычно расположившись в кресле.

– Езжайте поспите, Аттвуд, – устало бросил он. – От дежурства двоих нет смысла, а мне нужна ваша светлая голова и ясный ум. Я сам побеседую с Деброй Хейг. Увидимся поутру.

– Доброй ночи, Гален, – кивнул ученый из Лондона.

По пути в замок он из окошка кареты видел десятки факельных огней, снующих туда-сюда в темной ночи в поисках Агаты Абрамсон. Найдут ли ее? И найдут ли живой? Аттвуд не знал. Все будет зависеть от инспектора и его самого. Точнее, от быстроты работы их мозга, чья логика должна опередить преступные замыслы убийцы. Возможно, повезет. И тогда кто-либо из добровольцев, вызвавшихся искать девушку, сможет обнаружить что-то, могущее натолкнуть на след. На это была надежда, хоть и слабая, но все же была. Им предстоит тяжелый день – будут похороны Элеонор Тоу и отпевание ее в церкви. Также нужно решить, что делать с забитым до смерти бродягой, которого по ошибке приняли за преступника. Может, он и нарушал закон, но он точно не был тем, кого они ищут. Джиневра Милтон оказалась просто рядом с бездомным, напавшим на нее с целью ограбить. Или же он просто схватил ее за руку, не умея вымолвить и слова из-за отрезанного языка, и хотел просить милостыню. В любом случае погиб совершенно невиновный человек. Думая об этом, Аттвуд нахмурился и пребывал в мрачном расположении духа вплоть до «Эддингтон Холла». Но когда с помощью разбуженного им дворецкого Фриппа он добрался до своей комнаты, стянул сапоги, плащ и костюм, то, едва прикоснувшись к кровати, тут же отключился и не просыпался вплоть до самого утра. Солнце уже всходило, озаряя мрачное облачное небо холодным заревом огненно-красного цвета. Порывистый ветер свистел между щелей плотно закрытых окон, и Валентайн видел, как он клонит деревья в сторону.

Доктор открыл свой саквояж, достал щетку и крем. Взял в руку ботинок и принялся усердно чистить его от деревенской грязи. Настоящего джентльмена характеризует любая мелочь в его облике, а идеальная чистота обуви была далеко не мелочью в понимании ученого. Закончив это, Аттвуд сменил рубашку и костюм, подошел к зеркалу и придирчиво осмотрел себя. Остатки сна полностью сошли с его ухоженного лица, а цирюльника ему следует посетить завтра, ибо пришло время подправить бороду, виски и прическу на голове. Оставшись довольным, сэр Валентайн позвонил в колокольчик. Через минуту в дверь комнаты постучались, и на пороге появилась служанка Берта.