Текст книги "Трагедия подводной лодки «Комсомолец»"

Автор книги: Дмитрий Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

По расчетам специалистов, за все время аварии в 6-м и 7-м отсеках сгорело около 700 килограммов горючих материалов – в пересчете на углеводородное топливо. В свете этого, дорогие ученые, все ваши «расчеты» далеки не только от химии, но и от жизни.

Что же касается горючих материалов, то, к сожалению, наша наука для подводных лодок еще не создала и не внедрила в производство негорючих лаков и красок, негорючих теплоизоляционных материалов для прочного корпуса, негорючих изоляционных материалов для судовых электрокабелей, негорючих масел и предметов снабжения. По части продуктов питания, верно, сдвиги есть: они пока еще горят, но употреблять их в пищу уже опасно.

И нет здесь вины Госстандарта и министра корабелов.

Конечно, вам, дорогие ученые, простительно не знать, что на подводных лодках не устанавливаются кингстоны для затопления отсеков, что все отечественные подводные лодки задолго до 1971 года были оборудованы унифицированными спасательными люками и комингс-площадками для приема спасательных аппаратов. Не можете вы знать и того, что американская подводная лодка «Трешер» затонула не из-за «недостаточной подводной непотопляемости», а совсем по другой причине. Всех этих сведений нет в приключенческой литературе, по которой вы, вероятно, составили свое представление о подводном судостроении. И не вспоминайте всуе адмирала С.О.Макарова и академика А.Н.Крылова, поверьте, проектанты подводных лодок тоже имеют представление о непотопляемости и о порядке проектирования отдельных систем и подводных лодок в целом.

Кстати, для сведения сообщаю, что в теорию и практику судостроения пока еще не внедрен термин «подводная непотопляемость».

Так что, товарищи ученые, вернитесь на свою «хоккейную площадку» и спокойно занимайтесь своими «шайбами». Тем более что не все еще ваши научные труды и диссертации, наверное, начинаются со слов «оригинальный», «самобытный», «высоконаучный». А на досуге не грех и подумать над тем, почему наша страна, занимающая первое место в мире по числу ученых на душу населения, находится на задворках мировой науки. Для вашего успокоения сообщаю полное официальное название подводной лодки «Комсомолец»: «глубоководная большая атомная торпедная подводная лодка». Как видите, в этом названии нет зловещего «словца» «опытовая», которое вас так тревожило.

6. Нельзя пройти мимо публикаций бывшего замполита подводной лодки писателя Н.А.Черкашина. Не считая необходимым полностью анализировать версию автора о действиях экипажа в период аварии, следует рассмотреть вопросы, связанные с конструкцией подводной лодки, и остановиться лишь на отдельных аспектах версии.

Автор пишет: «Пожар же на „Комсомольце“ и вовсе небывалый. Он уникален, поскольку уникальна и сама атомарина: особый корпус, большая глубоководность плавания…"[59]59
  Журнал «Советский воин». 1990. № 1. 2 Газета «Советская Россия». 26 апр.


[Закрыть]. Оказывается, пожар зависит от конструкции и материала корпуса, а также от глубины плавания подводной лодки. На подводных лодках с малой глубиной погружения могут быть только малые пожары, а на подводных лодках с уникальной глубиной плавания пожары должны быть только уникальными. Вот до чего можно договориться в стремлении как-то опорочить подводную лодку «Комсомолец»! И это не единственное подобное утверждение писателя: «Сначала о корабле. Замечательным он был лишь в способности уходить на запредельную для всех современных подводных лодок глубину. Но уже потому, что он был первым в своем роде, „Комсомолец“ изначально, как и все головные корабли, нуждался в конструкторских доработках, т е. совершенным он не был. Об этом говорят и американские эксперты»[60]60
  Газета «Советская россия». 28 апр. 1990.


[Закрыть]. Вот такая логика: первый – значит плохой. Тем более что об этом говорят мифические «американские эксперты».

И все же следует быть благодарным писателю за высокую оценку глубоководных качеств подводной лодки «Комсомолец». Что же касается конструктивных решений, не связанных с глубоководностью, то все они являются типовыми, апробированы многолетней практикой отечественного подводного судостроения, соответствуют требованиям Военно-морского флота, отраслевым нормативам и государственным стандартам. Пятилетняя безаварийная эксплуатация подтвердила высокую эксплуатационную надежность подводной лодки и вполне достаточна для выявления любых недостатков, если они были.

Есть, еще одно высказывание автора, которое нельзя обойти молчанием: «Позиции сторон обозначились весьма полярно. Строители: корабль был хорош, а экипаж плохо подготовлен. ВМФ: корабль с изъяном, экипаж обучен в достаточной мере»[61]61
  Там же.


[Закрыть].

Далее автор говорит: «Даже самые неистовые хулители пострадавшего экипажа, рассуждая о причинах катастрофы, вынуждены забивать гол в свои ворота: „Обеспечение этой АПЛ от аварий осталось на уровне начала прошлых лет. Любая вспышка – и все тот же кромешный ад. Нет, что касается защиты от аварий, то тут уж советский конструктор не ушел далеко“. Не следовало бы писателю заниматься подобными подтасовками фактов, даже для доказательства своей сомнительной версии о противостоянии промышленности и флота. Приведенное высказывание „неистового хулителя“ принадлежит капитану 1-го ранга запаса А.Н.Горбачеву и напечатано оно в газете „Комсомольская правда“ (17 декабря 1990 года). Как всем понятно, капитан 1-го ранга запаса не является строителем подводных лодок и, если он пытается „забить гол“, то отнюдь не в свои ворота. Писателю отлично известно, что нет такого раздела сторон: строители – Военно-морской флот. Водораздел, как ему и положено по законам природы, проходит по вертикали, а не по горизонтали, как в этом пытаются всех убедить высшие чины Военно-морского флота и их креатура.

Вице– адмирал Е.Д.Чернов, капитан 1-го ранга Ю.А.Зеленский, капитан 2-го ранга В.В.Стефановский и многие другие подводники не являются строителями подводных лодок, однако это не мешает им реально оценивать уровень профессиональной подготовки экипажей подводных лодок. Никто из строителей и названных выше подводников не собирался хулить экипаж капитана 1-го ранга Ванина. Экипаж сделал все, что смог. И это не столько его вина, сколько его беда, так как многому он был не научен и ко многому оказался не подготовлен. Речь идет о виновниках слабой боевой и профессиональной подготовки всех экипажей подводных лодок, которые вместо честного, открытого и принципиального диалога прячутся за спинами погибших членов экипажа капитана 1-го ранга Ванина и втихомолку разделываются с инакомыслящими.

Есть у писателя Черкашина конкретные претензии и к конструкции подводной лодки «Комсомолец»: «Прежде чем „разорвались раскаленные стенки трубопроводов“, из них выплавились пластмассовые прокладки, которые-то и выпустили ВВД в отсек. Раньше эти прокладки делали из красной меди (куда более тугоплавкой, чем пластик). Цветной металл в благородных целях экономии народных денег заменили на полиамид, исключив из расчета ситуацию пожара… Таких условий, при каких протекал пожар на „Комсомольце“, еще не было и, я надеюсь, не будет, если полиамидные прокладки заменят на красномедные»[62]62
  Газета «Советская Россия». 26 апр. 1990.


[Закрыть].

Разрешите доложить, уважаемый писатель, подвели вас горе-специалисты из 1-й флотилии подводных лодок. В трубопроводах воздуха высокого давления никто и никогда не заменял красномедные прокладки на полиамидные. И, несмотря на это, условия, в которых протекал пожар на подводной лодке «Комсомолец», могут повториться, особенно, если любители «чистых мундиров» и их защитники будут по-прежнему закрывать глаза на неблагополучное положение с боевой и профессиональной подготовкой экипажей подводных лодок.

Здесь уместно привести следующее высказывание заместителя командира дивизии капитана 1-го ранга Коляды в изложении писателя Н.А.Черкашина: «Лодка вела себя нормально. Инженер-механик доложил мне, что при затоплении двух кормовых отсеков (шестого и седьмого) корабль по диаграмме остойчивости все равно остается на плаву»[63]63
  Газета «Правда». 12 мая, 1989.


[Закрыть].

При затоплении 6-го и 7-го отсеков в сочетании с затопленной цистерной главного балласта № 10 подводная лодка теряет в корме 50 % общего запаса плавучести. И это без учета непродутой цистерны № 5 и затопленной цистерны № 7 правого борта. Элементарная логика говорит о том, что никакая подводная лодка не может оставаться на плаву при такой потере плавучести и с таким дифферентующим моментом. Трудно сказать, до какой степени нужно быть профессионально неподготовленным, чтобы не понимать этой простой истины. Из-за этой профессиональной безграмотности экипаж оказался в студеных водах Норвежского моря без средств спасения и вынужден был расплачиваться за это своими жизнями.

В стремлении показать героические действия экипажа Черкашин теряет чувство меры и преступает всякие допустимые границы: «Еще не зная, проваливается лодка или всплывает, „хозяин реактора“, командир группы дистанционного управления капитан-лейтенант Игорь Орлов стал останавливать грозное сердце атомохода. Он опустил компенсирующие решетки на нижний концевик и погасил жар „ядерного котла“[64]64
  Журнал «Советский воин». 1990. № 1.


[Закрыть].

Прочтешь такое – и удивишься. То ли это воинский экипаж, спаянный военной дисциплиной, то ли ватага ушкуйников, где каждый может делать все, что вздумается. Бывшему замполиту подводной лодки стыдно не знать, что всякое действие, связанное с изменением хода подводной лодки, производится только по приказанию с главного командного пункта, а не самовольно. Что касается конкретных обстоятельств, то реактор был остановлен аварийной защитой, когда корабль уже находился на поверхности. Основная задача оператора главной энергетической установки в этих условиях – не «путаться под ногами» у системы автоматики. Подобные примеры можно было бы продолжить, но что возьмешь с автора, который даже аббревиатуру «РБ» (радиационная безопасность) расшифровывает как «радиоактивное белье».

7. В газете «Смена» (15 апреля 1990 года) напечатана статья капитана 1-го ранга в отставке В.А.Бойко под названием: «Как всегда – виноватых нет?» Все у автора ясно и предельно просто. Подводные лодки должны быть такие «живучие», «чтобы при любом пожаре они не утонули», а средства пожаротушения должны тушить пожары «максимально возможной силы». Дело создания таких подводных лодок, считает Бойко, простое, этому «учат еще в начале обучения в вузах кораблестроительного профиля».

Однако проектировщики, строители, сдатчики, приемщики и руководители эксплуатации вместо того, чтобы создавать подобные подводные лодки, «творят суд над экипажами, ставя во главу угла не спасение людей, а собственный престиж и благополучие». А что касается ошибок личного состава, то «в таких тяжелых стрессовых, опасных для жизни ситуациях личный состав всегда допускал и будет допускать определенные ошибки». Вот такая позиция. И поневоле подумаешь, может быть, действительно нужно поручить проектирование подводных лодок отчисленным за неуспеваемость студентам, а их эксплуатацию – недоучившимся курсантам, которым уже на первом курсе объяснили, что ошибки совершать вредно и опасно? Но из этого тупика, к счастью, нас выводит сам В.А.Бойко. Оказывается, чтобы создавать «живучие» подводные лодки, нужно вначале «совершенствовать концепции, требования к живучести лодок», а уже потом «реализовывать их при проектировании и строительстве, проверять при испытаниях и приемке – создавать живучие подводные лодки». Тут уж «специалисту по живучести», как себя называет капитан 1-го ранга в отставке, и «карты в руки». Ему лучше знать, насколько несовершенны концепции и требования к проектированию подводных лодок в отношении живучести. Капитан 1-го ранга в отставке Бойко большую часть своей службы провел в стенах 1-го института Военно-морского флота, который разрабатывает столь «несовершенные концепции и требования» по живучести.

Относительно конкретных претензий к конструкции подводной лодки «Комсомолец» сказать нечего, их просто нет у Бойко. Видимо, проще говорить о претензиях вообще – для этого не нужно не только обосновывать эти претензии, но даже не нужно их иметь.

8. В открытом письме капитана 1-го ранга Б.Г.Коляды и его соратников[65]65
  Журнал «Морской сборник». 1990. № 2.


[Закрыть] приведены конкретные «недостатки» подводной лодки, которые, по мнению авторов, повлияли на исход трагедии. Рассмотрим эти «недостатки».

«Отсутствие на корабле комплексной системы оценки обстановки в аварийном отсеке на основе объективных данных, особенно при отсутствии или выходе из строя личного состава, не позволили в первую минуту оценить обстановку в аварийном отсеке», – заявляет капитан 1-го ранга. Хотелось бы спросить авторов замечания, что такое «комплексная система оценки обстановки в аварийном отсеке»? Что она должна оценивать в комплексе, на основании каких объективных данных и в каких единицах измерения?

На подводной лодке «Комсомолец» были предусмотрены средства обнаружения пожара. О пожаре доложил вахтенный 7-го отсека, были объективные сигналы о повышении температуры в 7-м отсеке и о низком сопротивлении изоляции в электросистеме. Можно было бы получить объективную информацию о пожаре в 7-м отсеке по телекамере, если бы телевизионный комплекс работал. Разве этого недостаточно, чтобы классифицировать пожар в 7-м отсеке? Как же тогда понимать команду в 11 часов 3 минуты о подаче огнегасителя в 7-й отсек? Анализ действий личного состава показывает, что на протяжении всей аварии главный командный пункт «Комсомольца» оказался не способным реально оценивать обстановку в аварийных отсеках, реально контролировать плавучесть и остойчивость подводной лодки и принимать действенные меры в борьбе за ее живучесть. Все это сказалось на исходе аварии. Отсутствие «Комплексной системы оценки обстановки» к этому не имеет никакого отношения. Все сказанное не исключает необходимости совершенствования существующих средств обнаружения пожаров в отсеках. Что касается комплексной системы оценки обстановки, то такой системы нет ни на одном корабле Военно-морского флота. Не разработана даже концепция такой системы и не проведены поисковые работы по ее созданию. Таким образом, в настоящее время всякие разговоры о подобной системе являются беспредметными.

Есть еще претензия к конструкциям подводной лодки у авторов письма: «Усугубили положение конструктивные недостатки, имеется в виду: управление системой ЛОХ; штатная система снятия избыточного давления с аварийных отсеков; комплексная система, которая помогла бы личному составу прогнозировать возможное развитие событий в экстремальных ситуациях на основе объективных данных; невозможность управления герметизацией отсеков из центрального поста».

Рассмотрим эти конструктивные недостатки.

Технический проект подводной лодки «Комсомолец» был разработан с противопожарной системой ЛОХ, имеющей дистанционное управление из центрального поста. Однако совместным решением Министерства судостроительной промышленности СССР и Военно-морского флота в 1975 году из-за якобы недостаточной надежности дистанционно управляемых электромагнитных клапанов было предписано на всех подводных лодках перейти на ручное управление системой ЛОХ. После разработки новых клапанов Военно-морской флот в 1987 году выдал задание на проработки по установке на подводных лодках дистанционного управления системой ЛОХ, при этом по неизвестным причинам было решено на «Комсомольце» дистанционное управление системой ЛОХ не внедрять. Таковы факты.

В настоящий момент на всех подводных лодках отсутствует дистанционное управление противопожарной системой ЛОХ, и это надо учитывать при эксплуатации кораблей.

На всех подводных лодках отсутствует и специальная система снятия давления с аварийных отсеков. Нет этой системы в требованиях Военно-морского флота по проектированию подводных лодок. Таким образом, неправомерно называть конструктивным недостатком то, что не заказывалось. В лучшем случае, это может рассматриваться как предложение для проработки.

Кроме того, статьей 275 РБЖ-ПЛ-82 предусматривается разработка рекомендаций по снятию давления с аварийных отсеков. Ответственные за эту разработку – руководство соединений подводных лодок. Капитан 1-го ранга Коляда как заместитель командира дивизии несет определенную ответственность за то, что такие рекомендации не были разработаны для подводной лодки «Комсомолец».

Нет нужды говорить, что ни одна подводная лодка Военно-морского флота не имеет комплексной системы для прогнозирования возможного развития событий в экстремальных ситуациях на основе объективных данных. До настоящего времени не разработана концепция и не проведены поисковые работы по созданию такой системы. Руководством подводной лодки «Комсомолец» в период аварии не было предпринято никаких действий по замеру параметров посадки корабля и определению элементов его плавучести и остойчивости, что позволило бы спрогнозировать развитие аварии. При таком пассивном отношении к борьбе за живучесть корабля не помогут никакие комплексные системы.

На всех подводных лодках Военно-морского флота отсутствует система управления герметизацией отсеков с центрального поста (за исключением подводной лодки одного проекта с ограниченным личным составом). Не предусматривается разработка таких систем для обитаемых отсеков в требованиях военно-морского флота по проектированию подводных лодок.

Таким образом, и этот «конструктивный недостаток» может рассматриваться только как предложение для выполнения проработок. Внедрение подобной системы на подводной лодке однозначно ведет к усложнению проекта, увеличению массо-габаритных характеристик оборудования, снижению его надежности. Кроме того, в аварийных условиях система может оказаться неработоспособной из-за выхода из строя цепей управления. В какой степени эти отрицательные показатели могут быть компенсированы ожидаемым повышением живучести подводной лодки – ответ на этот вопрос могут дать только тщательные конструкторские проработки.

Вместе с тем дистанционное управление герметизацией отсеков не может решить полностью проблемы. Как показал анализ действий личного состава подводной лодки «Комсомолец» в период аварии, руководство подводной лодки своевременно не отдало приказание о выводе из действия главного турбозубчатого агрегата (ГТЗА) и, следовательно, о герметизации переборки 7-го отсека. Оператором пульта главной энергетической установки не был закрыт кингстон охлаждения дейдвудного сальника, имеющий дистанционное управление. Не были перекрыты на протяжении всей аварии магистральные трубопроводы, хотя закрытие их вручную не представляло никакого труда. Отсюда все тот же простой вывод: без надлежащей боевой и профессиональной подготовки экипажа не помогут никакие технические ухищрения.

Суммируя все «конструктивные недостатки» подводной лодки «Комсомолец», высказанные капитаном 1-го ранга Колядой, можно сделать следующие выводы: ни один из указанных «недостатков» не мог явиться причиной аварии; эти «недостатки» присущи всем или большинству подводных лодок Военно-морского флота.

9. В журнале «Морской сборник» 1994 № 4, напечатана статья капитана 1-го ранга канд. техн. наук В.Ю.Крапивина «Трагедия корабля и честь экипажа», посвященная моей книге.

С какой целью написана статья? Защита чести экипажа Е.А.Ванина – утверждает автор заголовком статьи и первыми строками ее текста. Насколько это соответствует действительности? В статье нет ничего в защиту чести экипажа и его действий в период аварии. Направленность статьи – попытка доказать, что экипаж был хорошо обучен и хорошо подготовлен к борьбе за живучесть корабля, и лишь особые обстоятельства при аварии, в том числе так называемый «машинный сценарий аварии», не позволили экипажу что-либо сделать. Ясны и мотивы этой направленности: капитан 1-го ранга В.Ю.Крапивин является начальником отдела живучести 1-го института ВМФ. Того самого института, который не разработал для подводной лодки «Комсомолец» «Руководство по боевому использованию технических средств» и тем самым лишил экипаж Е.А.Ванина теоретической основы для отработки задач по борьбе за живучесть корабля. Основная цель статьи – убедить читателей «Морского сборника», что отсутствие «Руководства» никоим образом не повлияло на уровень боевой и профессиональной подготовки 2-го экипажа и, следовательно, 1-й институт ВМФ не причастен к трагедии 7-го апреля 1989 года. В угоду этому капитан 1-го ранга даже разработал свой «сценарий» аварии и дал «научное обоснование» влияния психомоторных характеристик на поведение человека в экстремальных условиях, который «как бы хорошо ни был подготовлен».

Статья сопровождается обвинениями автора книги в необъективности и очернительстве. При этом Крапивин либо не приводит никаких конкретных доказательств, либо скатывается до лжи и клеветы.

Я не считаю нужным отвечать на эти выпады, однако следует рассмотреть технические аспекты статьи.

В основу «своего сценария» аварии В.Ю.Крапивин поставил версию о самопроизвольном открытии клапана подачи воздуха в 7-й отсек в начальный период аварии. Капитан 1-го ранга не знает «причину и источник возгорания», но зато ему точно известно место очага пожара – район расположения клапана подачи воздуха в 7-й отсек. При этом очаг пожара, по-видимому, воздействовал только на этот клапан и не затрагивал расположенных рядом аналогичных клапанов продувания кормовых балластных цистерн. Крапивина не смущает, что в районе расположения всех этих клапанов нечему гореть.

Статья примечательна тем, что в ней Крапивин говорит об очаговом, а не объемном характере пожара в 7-м отсеке. Это противоречит официальной версии ВМФ. Тем самым капитан 1-го ранга «рубит сук», на котором «сидит» легенда о том, что в «11 часов 3 минуты возник пожар большой интенсивности с разгерметизацией системы воздуха высокого давления».

Итак, в период нахождения подводной лодки в интервале глубин 150-50 метров произошло, как считает Крапивин, самопроизвольное открытие клапана подачи воздуха в 7-й отсек. Этому периоду соответствует время от 11 часов 12 минут до 11 часов 14 минут, когда была отдана команда на поднятие радиолокационной станции «Бухта» и перископа и на продувание концевых групп цистерн главного балласта. О пожаре центральный пост знал в 11 часов 3 минуты, так как в это время была отдана команда на подачу ЛОХ в 7-й отсек.

Таким образом, по «версии» Крапивина, между получением информации о пожаре в 7-м отсеке и самопроизвольным открытием клапана подачи воздуха в отсек имеется интервал времени не менее девяти минут. Почему «хорошо обученный экипаж» за это время не смог попасть в 6-й отсек, подать ЛОХ в 7-й отсек и ликвидировать очаг пожара? Времени для этого вполне достаточно. Но молчит об этом капитан 1-го ранга, потому что сказать ему нечего.

А дальше в статье идет что-то невообразимое. Искажая показания лейтенанта А.В.Зайцева, В.Ю.Крапивин утверждает, что на глубине 50 метров «отключилось управление воздушными системами 6-го и 7-го отсеков». Однако это почему-то не помешало Зайцеву продуть ЦГБ № 8 и ЦГБ № 9. А вот продуть ЦГБ № 10, наоборот, почему-то не удалось, хотя клапаны продувания и их управление всех этих ЦГБ находится в 7-м отсеке в одном районе. Но, видимо, капитан 1-го ранга В.Ю.Крапивин не знает об этом и потому так пишет. Позднее, считает он, самопроизвольно открылись клапаны продувания ЦГБ № 10, но при этом продулась только цистерна правого борта. Цистерна левого борта не продулась из-за разрушения от высокого давления трубы продувания. Продувание ЦГБ № 10, якобы, наблюдал капитан-лейтенант Верезгов, и было это после 11 часов 20 минут. (В 11 часов 20 минут, согласно вахтенному журналу, был отдраен люк во всплывающую камеру, после чего Верезгов мог выйти в ограждение рубки и наблюдать продувание ЦГБ) И опять, видимо, капитан 1-го ранга не знает, что ЦГБ № 10 обоих бортов продуваются от единого клапана, а не от разных.

Рассмотрим все же, не взирая на указанные выше ошибки капитана 1-го ранга, этот первоначальный этап «сценария». Расчеты показывают, что при самопроизвольном открытии клапана подачи воздуха в 7-й отсек в 11 часов 12 минут весь запас воздуха из перемычки ВВД № 4 стравился бы в 7-й отсек менее чем за восемь минут. Следовательно, для продувания ЦГБ № 10, по версии В.Ю.Крапивина, воздуха в перемычке ВВД № 4 уже не было бы. И тем более его не было бы для повторного продувания концевых групп ЦГБ, которое, согласно записям в вахтенном журнале, провели в 11 часов 34 минуты.

Опытные работы, проведенные рабочей группой правительственной комиссии, показывают, что самопроизвольное открытие клапана подачи воздуха в отсек (и аналогичных ему клапанов продувания) может произойти после нахождения его в зоне температур 200—250° С более тридцати минут, что также опровергает версию В.Ю.Крапивина. Не согласуется эта версия и с показаниями лейтенанта Зайцева, который говорит, что после продувания в 11 часов 14 минут концевых групп ЦГБ давление в 1-й, 3-й и 4-й перемычках ВВД было около 150—200 кгс/см2.

Отсюда видна вся несостоятельность версии капитана 1-го ранга В.Ю.Крапивина о первоначальном самопроизвольном открытии клапана подачи воздуха в 7-й отсек. Вместе с этой версией оказывается несостоятельным и «машинный сценарий» развития аварии, когда якобы «все основные физические процессы и изменения в положении арматуры шли вне зависимости от воли людей». К этому следует добавить, что

ориентировочные расчеты, выполненные рабочей группой правительственной комиссии, показывают, что из общего количества воздуха, поступившего в 7-й отсек при аварии, равном 6400 килограммов, около 3700 килограммов стравилось из перемычек ВВД № 1 и № 3, расположенных соответственно в 1-ми 3-м отсеках. Другими словами, большая часть воздуха, поступившего в аварийные отсеки, была не подвластна «машинному сценарию», при условии его существования. Не исключено, трагедии бы не произошло, если бы вовремя перекрыли три клапана на воздушных магистралях в 3-м отсеке. Практически на протяжении всей аварии из центрального поста можно было предпринять действия, которые коренным образом изменили бы ход аварии и, во всяком случае, обеспечили бы поддержание подводной лодки на плаву до прихода спасателей. И если это не было сделано, то лишь по причине слабой боевой и профессиональной подготовки экипажа Е.А.Ванина. Значительная доля вины за это лежит на 1-м институте ВМФ, не разработавшем «Руководство по боевому использованию технических средств».

Нет смысла далее рассматривать «сценарий» В.Ю.Крапивина. Достаточно лишь перечислить основные несуразности, которыми изобилует статья. Обследование подводной лодки на грунте показало, что резиновое покрытие отстало только в районе ЦГБ № 10 правого борта, поэтому утверждения капитана 1-го ранга о высоких температурах в ЦГБ № 8 и ЦГБ № 9 беспочвенны. Ориентировочные расчеты показывают, что прочный корпус в районе 6-го отсека не мог прогреться даже до температуры 100° С, а температура воздуха в ЦГБ № 8 и ЦГБ № 9 не превышала 80° С. Нет никаких оснований говорить о разгерметизации этих цистерн. Не соответствуют действительности утверждения капитана 1-го ранга о том, что невозможно было пройти в корму и контролировать посадку корабля, что на ход событий можно было воздействовать лишь из 6-го и 7-го отсеков, что около четырнадцати часов продулась ЦГБ № 10 левого борта и многое другое.

Какие выводы делает капитан 1-го ранга В.Ю.Крапивин из трагедии подводной лодки «Комсомолец»? Послушаем его самого: «Разбор катастрофы „Комсомольца“ показывает, что

среди важных исходных посылок, формирующих взгляды на проблему живучести, следует выделить возможность возникновения аварийной ситуации.» Слава тебе, Господи! Наконец-то прозрели! Понадобилась гибель в мирное время чуть ли не десятка подводных лодок, чтобы «выделить возможность возникновения аварийной ситуации». Видимо, раньше капитан 1-го ранга считал, что аварии начинаются спонтанно, без возникновения аварийной ситуации. И здесь В.Ю. Крапивин «упускает» прекрасную возможность рассказать о тех предпосылках, которые обусловили «возможность возникновения аварийной ситуации» на подводной лодке «Комсомолец», начиная от отсутствия технического экипажа и «Руководства по боевому использованию технических средств» и кончая некачественной подготовкой подводной лодки к боевому походу и слабой боевой и профессиональной подготовкой экипажа Е.А.Ванина. Он реализует свое «открытие» по-другому: «А раз так, то должны быть средства диагностирования предаварийного состояния сложных объектов, что является уже общегосударственной задачей». Не ясно, какие «средства диагностирования» имеет в виду В.Ю.Крапивин и где они должны устанавливаться: на кораблях или в кабинетах руководства ВМФ, только по прочтении статьи у несведущего читателя может создаться впечатление, что на подводных лодках отсутствуют системы контроля температуры, сопротивления электроизоляции, газового состава воздуха отсеков, параметров работающего оборудования и другие средства информации, которые позволяют выявить аварийную ситуацию и принять необходимые меры. Это, конечно, не означает, что не надо заниматься совершенствованием этих средств и дополнением их новыми разработками. И вместо того, чтобы заниматься этими вопросами, В.Ю.Крапивин проявляет иждивенчество и переводит данную проблему в разряд «общегосударственных задач».

В статье В.Ю.Крапивин излагает «концепцию» обеспечения живучести подводных лодок. В чем ее суть?

«Аварийная ситуация может развиваться и, начиная с какого-то момента, протекать как сложная производная одновременного или последовательного действия двух и более поражающих факторов, т е. в ней можно выделить определенные этапы или стадии», – пишет он, и против этого нет возражений. Но из этой констатации делается следующий сомнительный вывод: «Поэтому меры, предусмотренные только для начальной фазы даже с учетом активного их осуществления экипажем, могут оказаться недостаточными.»

Исходя из этой ложной предпосылки, капитан 1-го ранга предлагает при проектировании «анализировать все этапы развития аварии» «вплоть до самого тяжелого итога» и «для каждого этапа» «разрабатывать мероприятия по противодействию всем поражающим факторам». Чтобы еще более запутать вопрос, В.Ю.Крапивин считает, что «рассматриваемые сценарии развития аварии должны, конечно, дополняться возможными действиями экипажа, но с трезвой оценкой того, в какой мере можно рассчитывать на его активные и решительные действия».

Что начальник отдела живучести 1-го института ВМФ понимает под словами: «в какой мере можно рассчитывать на активные и решительные действия экипажа» – ясно из следующего заявления: «Проведенные к настоящему времени весьма ограниченные исследования по изучению психомоторных характеристик человека в экстремальных условиях не позволяют предположить варианты логики его конкретных действий, но позволяют заключить, что, как бы хорошо не был подготовлен человек, каждая аварийная ситуация для него всегда неожиданна, а потому его поступки могут быть и ошибочными». И опять из бесспорной констатации факта о неожиданности возникновения аварийной ситуации делается некорректное заключение о возможности ошибочных действий «хорошо подготовленного человека». Таково «научное» обоснование пресловутого «права на ошибку», которое сводит на нет все усилия по снижению аварийности на флоте.