Текст книги "Языческие боги славян"
Автор книги: Дмитрий Гаврилов
Соавторы: Алексей Наговицын
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
21. Мара, Морена
Маржана, Марцана, Морена, Морана – общеславянская богиня плодородия и жатвы. Согласно «Хронике Польши» Яна Длугоша и «Mater Verborum», соотносимая с Гекатой («Ecate, trivia vel nocticula, Proserpina»). Она же Мара – богиня смерти по позднего происхождения «Краледворской рукописи» и Marzava по А. Френцелю («De Marzava, Dea Morte, Dea Mortis»). Морана у чехов в позднем средневековье – богиня не просто смерти, но и зимы.
Для изгнания Мары использовалась кочерга и опахивание поселения. С темной стороной богини связаны такие понятия, как мор, морок, море, как опасная среда, кошмар. Сама богиня – ипостась древнейшей Великой Матери – хозяйки жизни и смерти, и в этом случае является темной стороной Макоши или Яги в её темной ипостаси. Hе случайно и Макошь сравнивали с Гекатою. Марену чествуют на Сретение – Сречу, 15 февраля, ее задабривают, чтоб не задерживалась, и зовут весну. Кульминацией празднований дней Марены считается Масленица.
22. Жива
Общеславянская богиня жизни и плодородия. В «Mater Verborum» встречаем «Ziva: Жива – dea frumenti Ceres, – Diva Estas». Длугош говорит, что Живе – бог жизни. Это пятнадцатый век и он не так далек от истины. В сербо-лужицком пантеоне А.Френцеля приводяться еще вариации этого имени: «Siwa Polon. Zyvvie, Dea vita».
Зовут ее и прекрасной госпожой (Красопани), а также Милкой или Мильдой (Милой). Крупнейшее святилище Живы было в полабском городе Ратибор. Зарубежные авторы 15-17 веков перерисовывают друг у друга ее изображение в виде пышногрудой голой женщины с плодами в руках. По семантике имя богини близко к слову «жизнь» и связана с идеей достатка, как в словах: нажива, пожива. Стрыйковский связывает некоего «бога ветра шумящего Живе» и Погоду, «бога ясных и веселых дней». Двумя веками позже Прокош говорит о боге Живе, как верховном, и сыне некоего бога Тржи. Живе у Прокоша «творец жизни, долгого и счастливого благополучия, особенно ему поклонялия те, кто услышит первый крик кукушки: Считалось, что этот верховный владыка Вселенной превращается в кукушку, дабы объявить им срок жизни:». Впрочем, это уже позднее мифотворчество.
23. Порвата
Зап.-слав. богиня весны. Противница Мары-Морены, богиня плодородия согласно «Mater Verborum», также соотносимая с Прозерпиной. Вероятно, это она встречается с Марой на Сретение. Этимологически связана с Поревитом, Поренутом и Прове. Возможно, связана этимологически с Парвати, женой Шивы (нашего Велеса), имеющей те же функции, матерью Сканды (нашего Ярилы).
24. Перуница-Летница
Летница (зап.-слав.) богиня, жена Перуна, согласно «Mater Verborum», она же, вероятно, Перуница, Громовица, Меланья, царица-Молния. Чествуется в те же дни, что и Перун.
25. Коруна
Мать богов, согласно ППЯ «Слово святого Григория»; возможно, это один из эпитетов Лады или Дивы. Вполне допустимо, что её имя связано со словом корона и крона, как обозначение верховного и верхнего (см. крыть, крыша).
26. Прове
Проно, Прово, Прове (Рrovo) (зап.-слав.) – бог права, бог дубовых рощ, почитался ваграми, бог альденбургской земли по Гельмольду : «… мы отправились дальше по Славии в гости к одному могущественному человеку, имя которому было Тешемир, ибо он приглашал нас к себе. И случилось, что по дороге мы пришли в рощу, единственную в этом краю, которая целиком расположена на равнине. Здесь, среди очень старых деревьев мы увидели священные дубы, посвященные богу этой земли – Прове. Их окружал дворик, обнесенный деревянной искусно сделанной оградой, имевшей двое врат. Все города изобиловали пенатами и идолами, но это место было святыней всей земли… Славяне питают к своим святыням такое уважение, что место, где расположен храм, не позволяют осквернять кровью даже во время войны.» О нем сообщают также Щедий Михей («О германских богах» (ок. 1750 г.), «De Prove, deo sive praeside Justitia ac fori» – А.Френцель («История народов и обычаев Верхней Лужицы»,1696). А в «Саксонской хронике» Конрада Бото (1495 г) сказано так: «1123 г. В Ольденбурге был бог, именовавшийся Прове, и он стоял на столбе, и имел в руке красное железо испытаний, и имел знамя и длинные уши, и пару сапог, а под ногой – колокол.»
27. Поренуч
Поренут (Porenutius) (зап.-слав.). В отношении Поренуча или Поренута и Поревита (Porevitн) мало что можно сказать достоверного, разве что у обоих пять ликов, пять глав. Френцель определяет так: «De Porenuito, Deo embryonis»
Бог произрастания.
28. Поревит
Рorevitн (зап.-слав.) – один из трех богов, чье пятиглавое изображение было сокрушего в Коренице по сообщения «Саги о Книтлингах»: 122 (1168 г.) «Датский король Вольдемар в Коренице: приказал сокрушить трех идолов, которые именовались Рунвит (т.е. Руевит), Турупит и Пурувит. Эти идолы такие чудеса творил: если кто желала сойтись с женщиной в городе, то они сцеплялись, будто псы, и не прежде разъединялись, чем покидали город: Там захватили у идолов много денег, золото и серебро, щелк и хлопок, и пурпур, шлемы и мечи, кольчуги и всякого рода оружие:»
Возможно, это был бог торговли или достатка согласно Давиду Хитреусу и его «Саксонской Хронике» образца XVI века: «В городе Юлине: некоторые роды сохраняли своих идолов и собственные обряды: в общественном исповедании – Триглава, трехглавого бога, изображение которого поныне можно видеть в храме бранденбургских каноников на Хафеле, и богов малых родов – покровителей войны и торговли Яровита и Поревита, как бы Марса и Меркурия, кроме того Белбога и Чернобога, белого и черного богов почитали».
Саксон Грамматик указывает, что он был безоружным, пятый лик Поревита был на груди. Саксону можно верить, он сам был свидетелем тому, как слуги Епископа Абсалона рубили этот богов столп секирами (Historia Danica. P.I.V.II) «De Porevitнo praedarum & bello oppressorum Deo» – рассказывает Френцель.
29. Ный или Вий
Ний (зап.-слав) или Вий (вост.-слав.) в православии – св. Касьян – бог навьего подземного мира и посмертный судья, соотносится с Плутоном, по Длугошу («История Польши», XV в.), возможно, одна из ипостасей Велеса:
«Кн.I. : Плутона прозывали Ныя (Nya); его считали богом подземного мира, хранителем и стражем душ, покинувших тела, и происли у него после смерти провести в лучшие места преисподней, и поставили ему главное святилище в городе Гнезно, куда сходились изо всех мест.»
Мацей Стрыйковский в «Хронике польской, литовской и всей Руси» в 1582 году пишет:
«Плутона же, бога пекельного, которого звали Ныя, почитали вечером, просили у него по смерти лучшего усмирения непогоды.»
«И вдруг настала тишина в церкви: послышалось вдали волчье завывание, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви, взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые крепкие корни выдавались из него засыпанные землею руки и ноги. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные веки были опущены до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома. – Подымите мне веки: не вижу! – сказал подземным голосом Вий. – И все сонмище кинулось подымать ему веки.»
Мы знаем, что в сказках типа «Бой на Калиновом мосту» герой и его названые братья справляются с тремя чудо-юдами, затем раскрывают козни чудо-юдовых жен, но мать змеев смогла обмануть Ивана Быковича и «утащила его в подземелье, привела к своему мужу – старому старику.
– Hа тебе – ,говорит, – нашего погубителя.
Старик лежит на железной кровати, ничего не видит: длинные ресницы и густые брови совсем глаза закрывают. Позвал он тогда двенадцать могучих богатырей и стал им приказывать:
– Возьмите-ка вилы железные, поднимите мои брови и ресницы черные, я погляжу, что он за птица, что убил моих сыновей. Богатыри подняли ему брови и ресницы вилами: старик взглянул…»
Hе правда ли, похоже на Гоголевского Вия.
Старый старик устраивает Ивану Быковичу испытание с похищением для него невесты. А затем соревнуется с ним, балансируя над огненной ямой, стоя на доске. Старый старик этот проигрывает испытание и низвергается в огненную яму, т.е. в самую глубь своего нижнего мира. В связи с этим не лишне упомянуть на то, что южные славяне зимой проводили новогодний праздник, где сжигался старый, змеевидный бог Бадняк (соотносимый со старым годом), а его место занимал молодой Божич.
Hа Украине есть персонаж Солодивый Бунио, а попросту Шолудивый Боняк (Бодняк), иногда он является в образе «страшного истребителя, взглядом убивающим человека и превращающим в пепел целые города, счастье только то, что этот убийственный взгляд закрывают прильнувшие веки и густые брови». «Длинные брови до носа» в Сербии, Хорватии и Чехии, а также в Польше были признаком Моры или Зморы. это существо считалось воплощением ночного кошмара.
Приехавший к слепому (темному) отцу Святогора погостить Илья Муромец на предложение «пожать руку» подает слепому великану кусок раскаленного докрасна железа, за что получает похвалу: «Крепка твоя рука, хороший ты богатырек». Болгарская секта богомилов описывает Дьявола, как превращающего в пепел всех, кто посмеет взглянуть ему в глаза.
В сказке о Василисе Прекрасной, которая жила в услужении у Бабы-яги, говорится о том, что она получила в подарок за труды – в одних случаях – горшок (печь-горшок), в других случаях – череп. Когда она вернулась домой, череп-горшок сжег дотла своим магическим взглядом ее мачеху и дочерей мачехи.
Таковы, далеко не все источники о древнейшем навьем божестве Вий, который имеет аналоги у древних ирландцев – Ыссбаддадена и Балора.
Он же в дальнейшем, вероятно, сливается с образом Кощея (сын Матери Земли, изначально земледельческий бог, затем – царь мертвых, бог смерти). Близок по функциям и мифологеме к греческому Триптолему. Утка, как хранительница яйца со смертью Кощея, почиталась его птицей. В православии заменен злым святым Касьяном, чей день отмечался 29 февраля.
Касьян на что ни взглянет – все вянет.
Касьян на скот взглянет, скот валится;
на дерево – дерево сохнет.
Касьян на народ – народу тяжело;
Касьян на траву – трава сохнет;
Касьян на скот – скот дохнет.
Касьян все косой косит…
Любопытно, что Касьяну подчинены ветра, которые он держит за всевозможными запорами.
Обращает на себя внимание родство слов КОЧерга, КОШевой, КОЩей и КОШ-МАР. Кощ – «случай, жребий» (ср. Макощ). Предполагалось, что Чернобог кочергами ворошит угли в пекле, чтобы из этой мертвой материи народилась новая жизнь.
Есть православный святой Прокопий Устюжский, изображаемый с кочергами в руках, как, например, на барельефе церкви Вознесения на Б.Никитской улице в Москве 16 века. Этот Святой введенный в 13 веке, ответственен за урожай, у него три кочерги, если он их несет концами вниз – уражая нет, вверх – будет урожай. Таким образом, можно было предугадать погоду и урожайность.
Кощей в более позднюю эпоху выделился в самостоятельный космогонический персонаж, который заставляет живую материю быть мертвее, связан с хтоническими персонажами типа зайца, утки и рыбы. Несомненно, связан с сезонными омертвениями, является врагом Макоши-Яги, которая проводит героя в его мир – кощное царство. Интересно и имя героини, похищаемой Кощеем – Марья Моревна (смерть смертная), т.е. Кощей – еще большая смерть – стагнация, смерть без возрождения.
Почитание ежегодное Вия-Касьяна приходилось на 14-15 января, а также 29 февраля – Касьян День.
30. Злата Майя
Злата Майя (Slota Вава) (южн.-слав.) – богиня, мать Коляды, согласно «Веде славян» Верковича.
Потриди са Злата Майка.
Ой, Каледе нашъ Коледе!
Потриди са замочи са
Да роди си млада Бога!
…
Коледа Бога на земе та,
Златна тоега носи,
та са шета ну земе та
Утъ града фаф-града,
Утъ селу на селу,
Утъ каша на каша.
Жена Зеленого Егория-Юрия, т.е. Ярилы, Хорса или Даждьбога. По одной из реконструкций ее чествуют 4 августа. «Dea obmtetrice» – согласно Френцелю.
31. Денница
Богиня зари, сестра Хорса, Заря-Заряница из русских сказок. Соотношение то же, что у Гелиоса с Эос.
32. Овсень
Авсень, Овсень, Усень, Баусень, Таусень – бог осени и урожая согласно Афанасьеву, обряд, связанный с ним – переход через мост, когда кричат: «Пришел Таусень!», осенний солнцеворот.
33. Прия
Зап.-слав. богиня любви по «Mater Verborum» (либо богиня весны в четверке Прия – весна, Спожина – лето, Овсень – осень, Сива – зима), ее день, как и у Макощи – Пятница, но металл – медь или бронза, а камень – изумруд. Наверное, есть некая связь с богиней Фрейей, что сама из ванов, предположительно – славян. Если проводить аналогии с греческой мифологией – Афродита, жена Гефеста-Сварога. Возможно, что у восточных славян именовалась Ладой.
34. Позвизд, Похвист
Бог северного ветра. «Третiй (идол) Позвиздъ, ляхи его нарицаху Похвистъ; сего верили быти бога аеру, си есть воздуху, а иныи погоды и непогоды, иныи его вихоромъ нарицаху, и сему Позвизду, или вихру, яко Богу кланяющеся моляхуся.», «исповедающе нарицающие бога быти воздуха. ведра и безгодия», о нем сообщают и Кромер, и Меховский. Внук Стрибога. Почитание осуществлялось в те же дни, что и у отца-Стрибога.
35. Погода
Он же Догода (зап.-слав.) – бог изменчивости, вероятно, кроме этого бог ветра, типа Посвиста, но благоприятный, южный или западный ветер. Внук Стрибога. Почитание осуществлялось в те же дни, что и у отца-Стрибога.
36. Подага
«… у славян имеется много разных видов идолопоклонства. Ибо не все они придерживаются одинаковых языческих обычаев. Одни прикрывают невообразимые изваяния своих идолов храмами, как, например, идол в Плуне, имя которого Подага…» согласно «Славянской хронике» Гельмольда, возможно, женская ипостась Огня-Сварожича или Даждьбога. Подобное предположение имеет смысл, так как при переходе фонем «д» в «ж» (см. переходы фонемы «G» в английском и иных языках, где используется латиница), имя богини может звучать, как «подажа», что близко семантически к русскому слову «поджигать». При православии праздник может совпадать с Неопалимой Купиной. Podaga – «Dea serenitatis seu temperiei» – по Френцелю.
37. Щур
Бог межи, по ту сторону которой – смерть (Прищуриться-жмуриться-жмурик, т.е. мертвец). Hе путать с чурами, чур связан с культом предков-охранителей жилища (чураться). Чуры – духи хранители, а щуры – типа римских ларов, лемуров, духов смерти, от которых откупались. Одного из духов-хранителей дома – Домового-Запечника чтили 10 февраля, ставили ему в печь кашу и пироги.
38. Вода, Бода
Зап.-слав. бог, согласно «Хронике всего света» Матвея Меховского, и «Повести о построении бенедиктинского монастыря на Лысой горе» (XVI век записи), известно изображение сего бога в виде одетого в доспех мужчины. Иногда называется в польских средневековых источниках сыном Живы и братом Перуна с неким Пекленецом. Возможно, заимствованный у германских народов бог Один, который так же носил имя Водан, водитель ратей.
39. Услад
Бог любви согласно Афанасьеву, некоторым авторам представляется надуманным персонажем, хотя упомянут в ППЯ «О идолах Владимировых».
«Еще и iныя идолы мнози бяху по iмени, оутъляд (Усладъ или Осладъ) или осляд. Корша или хорсъ, дашуба или дажбъ. Стриба или стрибог симаргля или семурглъ (семаергля или самарглъ). И макош iли мокошъ, им же бесом помраченниi людие аки бгу жертвы i хваления воздаваху.»
Есть интересный текст из путевых заметок немца Вундерера, который путешествовал по Руси в самом конце 16 в. (точно позже 1581 г.) : «Перед городом мы видели двух идолов, которые были издревле поставлены жрецами и которым они поклоняются. Именно, Услада, каменное изображение, которое держит в руке крест, и Корса (т.е. Хорса), который стоит на змее, имея в одной руке меч, а в другой – огненный луч».
40. Желя, Жля, Зелу
Жля – богиня печали, плача («Слово о Полку…»). Из «Слова некоего кристолюбца» узнаем о существании еще в 17-ом веке языческих парных обрядов «желенья и карания».
Такая богиня или бог известны у западных славян, некий чешский хронист середины 14 века, Неплах («Хроника Неплахи»), упоминает идола Zelu. Академик Рыбаков сопоставляет этого Зелу с Желей из «Слова о Полку Игореве». Однако такого же бога находим в немецком переводе «Хроники Дилимила» XIV века: «Зелу был их бог» (имеются ввиду князья чехов).
Вацлав Гаек из Либочан в «Чешской хронике» (1541 г.) говорит: «734 г. : статуя из золота в виде человека, сидящего на троне была вылита, что несла образ и имя бога Зелу. Ее поместили в особом святилище внутри дворца, и каждый князь ее с особой набожностью почитал, бросая в огонь вместо фимиама обрезанные волосы и ногти. 735 г. Либуша: свершив своим богам жертвоприношение в храме Зелу, узнала о своем смертном часе: Была она погребена: облаченная в лучшие одежды, положенная на носилки, облитые смолой, в левой руке держа кошель с пятью золотыми монетами, которые муж Пржемысл в жертву неведомому богу в ее пальцы велел вложить, в правой – две серебряные монеты, одну – проводнику, другую – перевозчику Харону.»
Желя, жаление – это скорбь по умершим, сакральные погребальные обряды. В ППЯ «Слове святого Дионисия о жалеющих» сказано: «Дьявол желению учит и иным бо творит резатися по мертвых, а иных в воде топитися нудит и давитися учит». У славян-вятичей жены совершали обряд самоубийства путем повешения по смерти мужа. Подобный обряд мог соотноситься с почитанием богини Жели или бога Зелу/Жела.
41. Карна
Карина, Кара, Кручина – возможно, богиня погребальных обрядов («Слово о Полку Игореве»). Обращает внимание сходство имен Коруны и Карны, вероятно, это имя одной и той же сути: О, далече зайде сокол, птиць бья, к морю! А Игорева храбраго полку не кресити! За ним кликну Карна, и Жля поскочи по Руской земли, смагу мычючи в пламяне розе. Жены руския въсплакашась, аркучи: «Уже нам своих милых лад ни мыслию смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати, а злата и сребра ни мало того потрепати!»
42. Своба
Богиня лесов. «Своба – Feronia, dea paganorum».
43. Купала, Купало
Детний бог, по Густинской летописи: «Пятый (идол) Купало, якоже мню, бяше богъ обилiя, якоже у Еллинъ Цересъ, ему же безумныи за обилiе благодаренie принишаху въ то время, егда имяше настати жатва». В ППЯ «О идолах Владимировых» – «бог плодов земных».
Получил необычное распространение у восточных славян, в ночь на Ивану Купалу идет соединение огня и воды (с обязательным появлением животворящего пара и кипятка) и творятся чудеса: «Сему Купалу, бесу, еще и доныне по некоторым странам безумные память совершают, начиная июня 23 дня, под вечер Рождества Иоанна Предтечи, даже до жатвы и далее:», – сообщает Густинская летопись. – «Съ вечера собираются простая чадъ, обоего полу, и соплетаютъ себе венцы изъ ядомого зелiя, или коренiя, и перепоясовшеся былiемъ возгнетаютъ огнь, инде же поставляютъ зеленую ветвъ, и емшеся за руце около обращаются окрестъ оного огня, поюще своя песни, пречлетающе Купаломъ; потомъ презъ оный огнъ прескакуютъ, оному бесу жертву сеье приносяще.»
В дополнении к разделу приводятся некоторые песни празднества. К.М. Гальковский приводит поучения против язычества, содержащие имена Купалы, Коляды, Лели и Ладо аж 18 века, описание праздника практически идентично, что говорит об устойчивости народной традиции.
В послании игумена псковского Елеазарова монастыря панфила псковскому князю Дмитрию Владимировичу Ростовскому (согласно Псковским летописям, 1505 г.) говорится о том, что в канун рождества Иоанна Предтечи «чаровницы» – мужчины и женщины по лугам, болотам, лесам, полям ищут якобы какие-то смертные травы «на пагубу человеком и скотом», «тут же и дивиа корение копают на потворение мужем своим: и сиа вся творят действом дьяволим в день Предтечев с приговоры сотанинскими». А в самый праздник Предтечев, совпадающий с летним солнцеворотом, собственно с Купалой, «во святую ту нощь мало не весь град возмятется, и в селех возбесятца в бубны, и в сопели, и гудением струнным, и всякими неподобными игры сотонинскими, плесканием и плесанием, женам же и девам и главам киванием, и устнами их неприязнен клич, вся скверные бесовские песни, и хрептом их вихляниа, и ногам их скакание и таптаниа; ту же есть мужем и отроком великое падение, ту же есть на женское и девичье шатание блудное им воззрение, такоже есть и женам мужатым осквернение и девам растлениа. Что же бысть во градех и селех в годину ту – сотона красуется кумирское празднование, радость и веселие сотонинское, в нем же есть ликование… яко в поругание и в бесчестие Рожеству Предтечеву и в посмех и в коризну дни его, не вещущим истины, яко сущии идолослужителие бесовскии праздник сеи празноють»… «Сице бо на всяко лето кумиром служебным обычаем сотона призывает и тому, яко жертва приноситца всяка скверна и беззаконие, богомерское приношение; яко день рожества Предотечи великого празнуют, но своим древним обычаем.»
