Текст книги "Последнее убежище (сборник)"

Автор книги: Дмитрий Глуховский

Соавторы: Андрей Дьяков,Сергей Антонов,Шимун Врочек,Сергей Москвин,Андрей Гребенщиков,Ольга Швецова,Константин Бенев,Дмитрий Ермаков,Лев Рыжков,Ирина Баранова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Константин «Еретик» Баранов
СНАЙПЕР

Можно ли почувствовать взгляд снайпера? Маловероятно. Скорее получится ощутить непонятную угрозу. Смутную тревогу. Зато когда один из группы падает с простреленной головой, остальные начинают ощущать опасность в полной мере. Выжившие рассказывают: крайне паршивое чувство.

Интересно, подозревают пять сталкеров, что их разглядывают через оптический прицел? Не похоже. Конечно, в их движениях чувствуется нервозность, но это следствие напряжения. Трудно не напрягаться, шагая по руинам, напитанным радиацией. Опять же флора-фауна мешают расслабиться. Сложно предсказать, сколько глаз имеет то, что смотрит из обломков зданий. Кто таится во мраке окон и подвалов? В любом случае надо держать палец на спусковом крючке. Может, тогда успеешь огрызнуться автоматной очередью на кинувшуюся из руин тень. От готовности зависит жизнь.

Ствол винтовки магнитом привязан к пяти фигурам, продвигающимся среди оплавленных развалин. В окуляре оптического прицела люди похожи на пластмассовых солдатиков. Маленькие. Игрушечные. Ненастоящие. Нажимать спусковой крючок совсем нетрудно. Наоборот, возникает спортивный интерес. Азарт охотника. Скольких удастся подстрелить? Увы, это чувство со временем тускнеет. На четвертом десятке «скальпов» ощущения притупляются, спускать курок становиться рутинно и скучно. Появляется необходимость разнообразить процесс умерщвления себе подобных. Например, прострелить ногу, не более. Чтобы раненый не умер преждевременно от потери крови. Обязательно надо оставить шанс на спасение. Гораздо интереснее, когда в человеке теплится надежда.

Группа идет тяжело. Явно не с пустыми руками. Неужели в руинах еще осталось, чем поживиться? Поразительно: два десятка лет таскают, но, оказывается, вынесли еще не все. Далеко не все, раз у каждого за плечами увесистый рюкзак. С таким грузом на спине особо не побегаешь, да и прятаться проблематично. Удобная цель. Медленная и крупная. Жадность – хуже, чем холера, жадность губит флибустьера… Интересно, что несут? Наверное, стандартный набор: еда, книги, барахло. Не помешает потом проверить, вдруг откопали что любопытное? Нет благородства в грабеже мертвецов, однако новый мир диктует новую мораль. Живущим в метро остается лишь плясать под эту дудку, мародерствуя на трупе цивилизации. Только вот развалины рядом с выходами из метро давно обшарены, и нужда гонит все дальше и дальше от спасительного подземелья. Чтобы дойти и вернуться, необходимы безопасные маршруты, и изучать их следует досконально. В каком подвале дозиметр зашкаливает, а где можно снять противогаз и хлебнуть воды. Где располагаются охотничьи тропы и логова разномастной нечисти. Какие руины еще не разграбили. Вот и получается, что «безопасный путь» значит «постоянный». А постоянство может сыграть злую шутку.

Любая засада похожа на шахматную партию: мало предвидеть поступки оппонента, нужно заставить его действовать по твоему плану. Смотреть – куда надо, бежать – куда надо, стрелять – куда надо. Пять сталкеров вот-вот пересекут заветную границу, даже не подозревая, что идут в ловушку и что в следующую секунду кто-то из них умрет. Операция тщательно продумана и детально спланирована, ориентиры пристреляны, детали учтены, варианты просчитаны. Дорогу осилит идущий. Идущего осилит залегший…

Пятерка движется цепочкой, в нескольких метрах друг от друга. Так сложнее положить всех одной очередью, да и на растяжке тоже подорвется только один, а у остальных появится шанс на спасение. Постоянно озираются, крутят по сторонам автоматными стволами, готовые пальнуть на любой звук из окружающих руин. Если оглядываются, значит, что-то чуют. Логично, без чутья сталкеры долго не живут. Однако топтаться на месте тоже нельзя – рассвет не за горами, а до станционного павильона путь не близкий. Отряд должен торопиться, но сохранять внимание и одновременно спешить сложно. Так что идут медленно. Один смотрит через тепловизор, хотя полагаться только на электронную игрушку глупо – спасает лишь от зверья. Благо, хладнокровные ночью не охотятся. А вот человек умнее и заранее позаботится о маскировке. Зато теперь понятно, кто из них главный, и кому придется обзавестись лишним отверстием в голове первым. Это в море капитан покидает корабль последним, на суше его судьба иная. Чтобы победить змею, надо ее обезглавить.

Человек с тепловизором привстает на капот разбитого джипа. Обзор лучше, видно дальше. Еще бы мишень на груди белой краской нарисовал! Как в тире, даже скучно. Визирные метки прицела контрастируют с темным пятном головы. Хлесткий щелчок выстрела. Что ощущает снайпер, спуская курок? Отдачу приклада. Эмоции придут позже. Гораздо позже, когда на цевье появятся свежие насечки по числу убитых.

Командир сталкеров падает, оставив размазанное красное пятно на сером бетоне стены. Слышится треск разбитого прибора, удар тела об асфальт, матерные вопли подчиненных. Русский язык действительно велик и могуч. Минус один. Оставшиеся в живых мечутся, бросаются за укрытия. Кто куда успел, как тараканы на кухне в прошлой жизни, если включить свет. Вообще-то оно и правильно: раз хлопнул выстрел, а кто-то рядом упал с дыркой в противогазе, безопаснее уткнуться носом в асфальт. Вот они и уткнулись. Но не все.

Над капотом искореженной машины поднимается штурмовой шлем с забралом. Большой и толстый. Смотровая щель крутится по сторонам, как перископ подводной лодки. Выглядывающий хочет понять, откуда стреляли. Видимо, посмотреть, как упал труп командира и с какой стороны у него дыра в голове, религия не позволяет. Неужто и впрямь надеется, что из окна торчит винтовка, как в фильмах? Забавно и глупо. Равно как глупо настолько слепо верить в металл и кевлар шлема. Видимо, в голове под тесной титановой скорлупой мысль о свойствах патрона просто не помещается. А меж тем патрон для снайперской винтовки отличается от обычного не только размерами. К сожалению, бронебойных не осталось. Давно отстреляны, а клепать в кустарных условиях пули с термоупрочненным сердечником, увы, не научились даже вездесущие бауманцы. Возможно, поэтому хозяин шлема столь смел, даже автомат высунул. Думает, нашел снайпера, кретин. Короткая очередь. Эхо выстрелов. Шорох бетонной крошки. Совсем мимо! Для стрелка хорошая позиция не притягивает взгляд, а «очевидное» не значит «верное». «Шлемоносец» направляет автомат на черный пролом в следующем здании. Снова очередь. Многоголосое эхо скачет между огрызками домов. Интересно, что он планирует делать, когда боекомплект закончится? Под землей каждый патрон на счету. За такое расточительство не грех и убить.

Ствол винтовки плавно смещается. В прицеле темный шлем хорошо контрастирует на фоне серого обломка стены. Залепить в смотровую щель? Заманчиво в качестве проверки мастерства. Раньше охотник зверя в глаз бил, чтобы шкурку не портить. Но нет, понты прибережем на другой раз. Глупо на боевой операции письками мериться. Приклад бьет в плечо. Заметно, как пуля щелкает по шлему и рикошетом отскакивает в груду кирпичей. Голова дергается и исчезает за остовом машины. Ремешок шлема лучше оставлять расстегнутым: человеческая шея – вещь хрупкая, резких движений не переносит. Любопытно, можно ли, стоя рядом, услышать хруст ломающихся позвонков или звук отскока перебивает? Минус два.

Сталкеры удивленно рассматривают упавшего товарища. Его смерть явно кажется им сверхъестественной: шлем цел, дырки нет, а человек мертв. Да, вот так и появляются легенды о невидимых наблюдателях, убивающих взглядом. Неведомое колдовство и черная магия! Неужто дети подземелья забыли о законах физики и сохранении импульса? Скорее всего, просто не знают о таком. Образование теперь хромает.

Бешеная пальба трех автоматов рвет тишину мертвого города. Молодцы, направление определили верно. Еще один труп, и придется менять позицию. Лупят в провалы окон, остатки машин, бетонные обломки. Утюжат любую щель, где может затаиться снайпер. Что они видят? Скелет мертвого мегаполиса. Кости, оплавленные атомным пламенем. Черепа домов с десятками глазниц-окон. Обвалившиеся здания, похожие на безмолвных стражей, охраняющих сокровища погибшей цивилизации. Мертвый город злобно смотрит на горстку людей, посмевших нарушить его покой.

Отстрелялись и затихли. Попрятались за укрытиями. Меняют рожки и гадают, кто следующий. А залегли хорошо, почти грамотно. Хоть чему-то их учат… Постой-ка! Из-за бетонной сваи торчит темное пятно. Коленка? Боец не поместился целиком или просто забыл убрать ногу? В бою подобные ошибки искупают кровью. Вот и проверка мастерства, попасть сразу – второго шанса не будет. Многие недооценивают искусство снайпера. Считают, достаточно поймать в прицел интересующий объект и нажать спусковой крючок. Особо умные иногда еще вспоминают о поправке на расстояние и марке патрона. Все остальное – длина ствола, износ, нагрев, шаг нарезки, качество оптики, крепление прицела, температура и влажность воздуха, направление ветра, форма пули, сплав, центр тяжести – мелочи, недостойные внимания. Слова превращаются в пустые звуки. Зря…

Мир сужается до стеклянного кружка с прицельными насечками. Выстрел, вскрик, матерщина сквозь стиснутые зубы. На бетоне остаются брызги крови. За шпалой скрючился человек в мешковатом комбинезоне. Корчится, зажимая простреленное колено, намордник противогаза искажает вой боли. Вот теперь и впрямь пора менять позицию. Тем более, что тепловизор разбит, а без него движение во мраке Развалин уловить сложно. Особенно, когда крадется профессионал. Да и укреплена новая точка лучше предыдущей – разбитые кирпичи уложены в подобие амбразуры. Автомат не пробьет, а из подствольного гранатомета попасть проблематично, расстояние слишком велико. Разве что миномет или РПГ у кого-то из бойцов в кармане завалялись, или группа артподдержки на подхвате.

Трое уцелевших пока еще смотрят в другую сторону, ждут следующего хлопка и нового мертвеца. Автоматы нервно дергаются, скачут с одного здания на другое. Со второй точки обзор лучше, лежать удобнее. Хорошая позиция! Взрывная волна удачно перекосила остатки здания. Десять метров правее, а попавшие в засаду уже думают, что огонь ведется с противоположного конца улицы. Создается эффект присутствия второго стрелка. Один снайпер – уже страшно, а появление второго и вовсе опускает боевой дух ниже плинтуса. Попавшим в засаду становится совсем грустно.

И все же делать следующий ход рановато. Пусть попотеют, целясь в пустоту, а нам самое время провести рекогносцировку. Итого имеем: раненый укрылся за шпалой, самостоятельно не убежит. Второму тоже некуда деваться: догадался спрятаться за машиной, ржавый кузов которой простреливается со всех сторон. Третий залег в обломках стены, когда-то обрушенной взрывом. Поднимет голову – получит гостинец между глаз. Шахматная партия наполовину разыграна. Эндшпиль.

За разбитой машиной мелькает голова. Сталкер мнется: то готовится к быстрому рывку, то вновь прячется. Явно хочет помочь раненому, но боится покинуть укрытие и оказаться следующим покойником. Любопытно наблюдать, как человек разрывается между спасением товарища и собственной жизнью. Кто победит в душе, храбрец или трус? Фигура в бесформенном комбинезоне рывком перебегает от машины к обломкам. Не бросил напарника! Мужик! Поступок, достойный уважения. За такое могут медаль дать, посмертно.

Два человека упорно цепляются за жизнь. На фоне выцветшего асфальта отчетливо видно, как один торопливо волочит другого за лямки бронежилета. Подстреленный, несмотря на адскую боль, не опускает оружия, держа окна на прицеле. Ствол винтовки преследует сталкеров. Сначала спасителя, потом раненого. Цинично. За это снайперов не любят ни свои, ни чужие. Только собратья по ремеслу понимают, как можно столь хладнокровно спускать курок. А спокойствие необходимо – оружие нервов не терпит.

Палец ложится на спусковой крючок, и тут звучит предупреждающий крик. Что-то не так. Окуляр прицела мешает увидеть картину целиком. Раненый водит автоматом из стороны в сторону. Не может прицелиться? Но в кого?

Злобный рык. Такие преследуют в ночных кошмарах. Неужто мутанты заглянули на огонек? Сработал вселенский генератор случайностей, породив элемент хаоса? Что ж, так даже интереснее. Придется соображать на ходу, а импровизация всегда добавляет остроты ощущениям.

Беспорядочные выстрелы. Спаситель бросает раненого и тоже хватается за автомат. Поздно! Лохматая туша сбивает человека с ног, оба кубарем катятся по земле. Силы прыжка хватило, чтобы тварь и жертву отнесло на несколько метров. Раненый переворачивается на живот и выпускает очередь, не особо заботясь, что попадет в товарища. Монстр взрыкивает от боли. Гляди-ка, попал! Мутант прыгает с жертвы на стрелка, одним махом покрывая пять или шесть метров. Потрясающе! Победный рык, и вот уже существо остервенело терзает человека. Во все стороны летят окровавленные лоскуты защитного комбинезона. Сталкер, сбитый прыжком, не подает признаков жизни. Истинный хищник: два трупа за пять секунд! Вот почему зверье нельзя подпускать близко. Как бы там ни было, минус четыре.

Мутант застывает над изуродованными останками, принюхивается и слушает. Чует третью жертву. Пока существо неподвижно, его гротескный силуэт можно разглядеть. Громадная туша. Грязный, свалявшийся мех, широкая спина, голова сливается с плечами. Конечностей три, четвертая отсутствует. Других подробностей не видно, слишком далеко. Очередная насмешка природы. Плевок в законы генетики и эволюции. Почему мутанты за столько лет не научились бояться выстрелов? Не хватает мозгов понять, что двуногая добыча умеет огрызаться? Вероятно, дело в другом: где стреляют, там остаются трупы. Свежие и теплые. Среди обитателей поверхности всегда найдутся достаточно голодные, чтобы рискнуть. В данный момент существо больше озабочено присутствием последнего из сталкерской пятерки, который подозрительно затих.

В окуляре, словно в детской игрушке-калейдоскопе, мельтешат бетонные обломки. Наконец, появляются темные очертания человеческой фигуры. Жалкий силуэт жмется к рухнувшему куску стены. Через прицел человек выглядит испуганной крысой, которая пытается забиться в щель. Засовывает руку под расстегнутый комбинезон, через секунду она появляется обратно. Человек рассматривает что-то, лежащее на его ладони. Фотография жены или девушки? Трогательно. Нательный крест? Возможно, и впрямь очередной адепт мертвого божества. Злая ирония судьбы: пережить бога, в которого веришь. Брошенный автомат лежит рядом. Не сопротивляется, сдался. Даже патрон на такого тратить жалко.

Ствол винтовки поворачивается обратно в сторону зверя, который уверенно крадется к спрятавшемуся сталкеру. Изуродованное мутациями тело движется на удивление грациозно и легко для трех точек опоры. Человек вздрагивает, предмет из его руки падает под ноги. Однако владелец не нагибается за ним, а срывается с места и что есть духа бежит вдоль улицы к павильону метро. Инстинкт самосохранения взял верх. Мутант бросается следом.

Невероятно, но у смертника появился шанс на спасение: попадание из «Калашникова» не проходит бесследно даже для столь противоестественных созданий. С каждой секундой раненая тварь вместе с кровью теряет прыть, расстояние между охотником и жертвой увеличивается все больше.

Сталкер несется, петляя между ржавыми автомобилями. Винтовка поворачивается следом, стремясь удержать бегущую фигуру в прицельных метках. Быстрее, пока не вышел из зоны обстрела! Поправка на шкалу дальномера. Выстрел. Дымящаяся гильза со звоном катится по полу. Бегущий дергается, но продолжает мчаться к спасительному метро. Странно. Мимо? Нет. Бронежилет? С такой дистанции и в спину должен пробить. Почему тогда бежит? Скрытые резервы организма? В таком случае, перед нами наглядный пример того, на что способен человек, спасая свою жизнь. В спине дырка, а бежит, как олимпиец стометровку. Непрофессионально тратить две пули на одну цель, но обстоятельства вынуждают. В прицеле мелькают ноги. Выстрел, отдача, крик. Бегущий падает и пытается ползти. Руки судорожно цепляются за трещины в асфальте, левая нога помогает отталкиваться, а правая безжизненно волочится за телом. Ползущий оставляет на выцветшем асфальте черный след крови. И тут существо настигает жертву. Минус пять. Шах и мат!

Короткий крик переходит в хрип, который быстро сменяется бульканьем. Треск ткани рвущегося комбинезона, хруст костей, чавканье. Проголодалась зверюшка. Однако операцию пора заканчивать. Прицел ловит загривок отвратительного существа. Выстрел. Отчетливо видно, как пуля проходит навылет. За уродливым туловищем на секунду повисает кровавый росчерк. Капли застывают в воздухе, с неохотой подчиняясь силе притяжения. Мутант визжит и разворачивается всем корпусом. С проворством, удивительным для трех лап и двух ранений, крутится на месте. Не понимая, откуда прилетел ранивший его кусочек металла. Не видя, не чуя, не слыша противника. Живучий, сволочь! Сколько еще патронов придется истратить? Где в этом уродливом куске мяса спрятан мозг или хоть какой-то нервный узел? Явно смертельно ранено, но подыхать может несколько часов. Придется действовать методом научного тыка.

Выстрел. Эхо отплясывает между домов, перекошенных взрывной волной. Тварь снова вздрагивает, разворачивается и ковыляет к пролому в ближайшей стене. Она явно умнее, чем казалась на первый взгляд. Поняла, что лучше уносить ноги. Но идет медленно – все три лапы хромают и шаркают. С каждой секундой чудище шатается все сильнее. Упало. Пытается подняться, но безрезультатно. А ведь до спасительного пролома остается всего несколько метров. Уродец судорожно дергается и застывает. Трудно спорить с пулей калибра 7.62…

Прицел смещается обратно на труп не добежавшего до укрытия сталкера. Жуткое зрелище, детям, беременным женщинам, а также особо впечатлительным просьба не смотреть. Развороченная грудь, белые обломки ребер, из вскрытой брюшной полости выпали все семь метров кишечника. Рядом с выпотрошенным покойником лежит рука, вырванная из плеча, под лоскутами комбинезона белеет острый обломок кости. Над локтем видна черно-красно-белая нашивка, тоже заляпанная кровью. Трехконечная свастика. Клеймо, лучше всех документов и слов подтверждающее, кем являлись убитые, и правоту снайпера. Солдаты Четвертого Рейха не вернутся из города. На пятерых ублюдков стало меньше. Вот теперь действительно все. Партия сыграна, и пора уходить – скоро рассвет. Солнце, дававшее жизнь, теперь безжалостно загоняет своих прежних детей под землю. Выжившие в метро уподобились мертвецам, которые вылезают из могил только при свете луны.

Оживает рация. Вовремя. Сквозь треск статики сипит напарник. Помехи от радиации искажают голос:

– …шчк… Филин… шчк… Живой? …шчк… Нащелкал фашистов? …шчк…

– Да. Закончил. Обыскиваем и уходим.

– …шчк… Сколько зольдов не досчитается фюрер? …шчк…

– Пятерых.

– …шчк… Что Мельнику передать? …шчк…

– Ноль девять, ноль пять, сорок пять…

Сергей Антонов
TABULA RASA

С неба валил снег, щедро посыпая белой крупой развалины некогда великого города. Осторожно ступая и озираясь по сторонам, Шутер вышел из полуразрушенного вестибюля метро навстречу метели, серому небу и порывам бешеного ветра, хозяйничавшего в руинах зданий. Поправил черный хобот противогаза и повел перед собой стволом «калаша», цепким взглядом сканируя картинку руин бывшего мегаполиса в поисках естественных укрытий, одновременно суливших спасение и грозивших бедой.

У него за спиной раздался приглушенный расстоянием грохот: глубоко под землей с гулом и лязгом сомкнулись створки гермоворот, отрезая сталкера от родной станции. Он остался наедине с городом-призраком и его нынешними обитателями, выродками повернувшей вспять эволюции. Человек физически ощутил бесконечность пространства и вдруг увидел себя с высоты птичьего полета на фоне бело-серых, поросших сухостоем, кустарником и высокой травой развалин: маленькая фигурка в красном химкостюме с черной маской противогаза вместо лица.

Шутер любил это ощущение свободного парения и с удовольствием впитывал в себя ощущения первых минут выхода на поверхность. Он не испытывал страха, но и об осторожности не забывал. Слух и зрение начинали работать в авральном режиме, кровь переполнялась адреналином, а натренированное тело мгновенно реагировало на малейшие сигналы опасности, поступавшие из внешнего мира. Шутер был готов взглянуть в лицо смерти, не опуская глаз.

Чтобы перейти на «ты» с наземным миром, много не требовалось: кевларовый бронежилет, поверх него – добротный защитный костюм довоенной еще выделки с надежным противогазом, верный АКМ, большой рюкзак с запасными рожками и нож десантника в самодельных пластиковых ножнах на поясе. Плюс подствольник и несколько гранат… На месте земных тварей Шутер три раза подумал бы, прежде чем нападать на чужака из нижнего мира.

Он принадлежал к новой формации сталкеров, молодых и сильных, несмотря на то, родились они и выросли в нечеловеческих условиях московской подземки. Это были настоящие дети Метро – приспособившиеся к новым условиям существования и не признающие никаких авторитетов ни на земле, ни под землей.

Время кадровых вояк, привыкших трепаться о своих подвигах, совершенных в те приснопамятные времена, когда мир еще не перевернулся вверх тормашками, прошло. Бряцание их орденов уже никого не могло обмануть. Бывшие бравые спецназовцы превратились в нерешительных стариканов, ностальгирующих по временам своей молодости. Многим так и не удалось вписаться в жестокий послевоенный мир, и они все чаще уступали дорогу таким, как Шутер, – профессионалам-одиночкам, умеющим работать автономно от всего человечества.

Именно таким, как он, богатые и влиятельные заказчики и доверяли наиболее ответственные и рискованные миссии. А Шутеру, наверное, досталась самая ответственная из ответственных и самая рискованная из рискованных: охота на Книгу, которую безуспешно пытались раздобыть в Великой Библиотеке бесчисленные экспедиции Полиса.

Фолиант с черными страницами и золотыми буквами, повествующий о прошлом и будущем человечества, книга, в поисках которой погиб не один десяток смельчаков, так и осталась недосягаемой. Правда, в последний раз ее все же удалось подержать в руках. Парень, знавший точное местонахождение фолианта, сумел вернуться в Метро и умер на руках товарищей через пару минут после того, как с трудом прохрипел несколько последних слов. И только после этого искатели знаний сделали то, что следовало сделать давно: пригласили его, Шутера. Уже с первых слов нанимателей сталкер понял, в чем заключалась их главная ошибка. Они отправляли за Книгой отлично выдрессированных, великолепно физически и морально подготовленных бойцов. Эти парни шли на смертельный риск за идею, они видели в Книге некий талисман, способный спасти остатки человечества от окончательно истребления.

Отсюда и все проколы.

Проще надо быть и циничней. Миссия по спасению мира слишком иллюзорна, а идея очень уж расплывчата для того, чтобы ее все эти самозваные герои могли добиться успеха.

Шутер видел в Книге только две корки и набор сшитых в одну брошюру страниц. Прочь всю эту идеологическую шелуху, к дьяволу мифы и легенды. Есть только четко поставленная задача и конкретное вознаграждение, которое можно измерить и взвесить, а затем конвертировать в удовольствия. Сталкер едва не расхохотался, когда убеленный сединами благородный брамин строго-настрого запретил ему открывать Книгу. Последствия могут быть необратимыми? Человеческий рассудок может не выдержать такого испытания?

Чушь!

Любые последствия можно просчитать и свести к минимуму, а вывихнутый рассудок – вправить усилием воли. Кто-кто, а уж он-то обязательно заглянет в Книгу, если приведется ее найти. В конце концов, надо же узнать хотя бы свое собственное будущее. Ведь может статься, что жителям Метро осталось влачить свое жалкое существование всего месяц или неделю. Предупрежден – значит, вооружен. Если будущее не сулит ничего хорошего, он успеет с толком использовать свой гонорар и отравится в мир иной с осознанием того, что не потратил напрасно последние минуты своей жизни.

Шутер поднимался по ступенькам, ведущим к зданию Великой Библиотеки. Несмотря на частичные разрушения, оно оставалось по-прежнему величественным. Храм. Монумент. Памятник стремления к знаниям.

Откуда, интересно, эта пурга в его голове? Шутер не был склонен к сантиментам, и перед обломками прошлого, в отличие от зазнаек из Полиса, не испытывал никакого пиетета. Но, оказавшись на ступенях Библиотеки, ее величественному очарованию поддался даже он. Нет, к дьяволу это все!

Он сосредоточился на задаче.

Стоило бы отыскать какую-нибудь лазейку, а не ломиться прямиком через центральный вход. Слишком уж подозрительно выглядит чуть приоткрытая высоченная дверь. Словно приглашает зайти в гости к библиотекарям…

Шутер остановился. Мельком взглянул на дырявый купол Христа Спасителя, возвышавшегося над холмистой черно-белой равниной, перевел взгляд на Кремль. И вдруг… Ступеньки под ногами качнулись… В голове натянулась и тут же лопнула горячая струна боли. Остроконечные, увенчанные звездами башни раздвоились. Всего на мгновение. Затем их очертания обрели былую резкость.

Однако перед этим на сотую долю секунды Шутер увидел совсем другую, не имевшую ничего общего с реальностью картинку. Небо сделалось голубым, улицы залил солнечный свет. Черные высохшие деревья покрылись шумящей свежей листвой. Руины, восстав, сложились в целые дома. Шутер даже успел рассмотреть блеск стекол в окнах…

Потом все стало на свои места, и сталкер тряхнул головой. Что это было? Галлюцинация? Наваждение? Да уж, недаром о звездах на кремлевских башнях ходило столько слухов. Раньше он им не верил, а теперь вот придется.

Шутер снова мотнул головой, стряхивая остатки наваждения, и поспешил войти в Библиотеку. Лучше уж иметь дело с самыми кошмарными из мутантов, чем с этими проклятыми звездами!

Внутри здания царили полумрак и мертвая тишина. Сталкер медленно прошел мимо леса ржавых вешалок гардероба. Перед первой ступенькой мраморной лестницы включил фонарик. Луч света пробежал по высокому, покрытому разводами сырости, потолку. Скользнул по толстенным лианам, свисавшим со стен и потолка. Уткнулся в кованую ограду галереи второго этажа. Еще несколько шагов. Как ни старался Шутер двигаться бесшумно, его шаги все равно отдавались гулким эхом под высокими потолками Библиотеки. Сталкеру стало казаться, что он попал в гигантскую усыпальницу, и вот-вот проснутся ее мертвые хозяева. Ничего, просыпайтесь, давайте знакомиться.

Вот и второй этаж. Шкафы с выдвижными ящиками картотеки. Ему нужно на третий, прямо по лестнице, видневшейся в черном прямоугольнике дверного проема. Звук, раздавшийся за спиной, походил на тот, что издает, шмыгая носом, простуженный человек. Шутер резко обернулся. Ствол автомата в поисках цели описал полукруг… Никого. Всхлипывающее существо оказалось слишком быстрым. Шутер собирался продолжить путь, когда в голову ударила новая волна боли.

Очередное видение было настолько отчетливым, что сталкер невольно зажмурился. Библиотека было ярко освещена. Мимо прошел благообразного вида старичок с потертой папкой в руке. Чуть дальше две девушки беседовали на ходу с сотрудницей библиотеки, катившей тележку с книгами. Прежде чем галлюцинация оборвалась, Шуттер успел заметить в русых волосах библиотекарши золотистый пластмассовый ободок с розовым бантиком…

Когда сталкер вернулся в реальность, то увидел, что стоит в проходе между рядами книжных шкафов. Ему показалось, что стекла противогаза затуманились. Возможно, из-за капель пота, стекавшего со лба. Он проверил окуляры. Нет, с ними все в порядке, туман стоит перед глазами. С ним самим что-то происходит! Он одновременно стоит на месте в настоящем и двигается вперед в прошлом… Что за дела?

Концентрация, нужна концентрация! Где это он?

В хранилище… Он уже в хранилище. Помещение как две капли воды походит на описанное брамином. Книга совсем рядом. Шутер напряг память, и перед глазами появился листок бумаги с начерченной Хранителем схемой помещения. Четвертый шкаф по левой от прохода стороне. Книгу не требуется искать на полках, среди сотен других фолиантов – она должна валяться на полу.

Сталкер огляделся и заметил лежавший посреди прохода припорошенный пылью листок с каким-то неясным изображением. Это был вырванный из какого-то художественного альбома обрывок страницы.

Шутер поднял листок с пола, стер с него рукавицей пыль и прочитал подпись под рисунком: «Карл Брюллов. „Последний день Помпеи“. 1830–1833 гг.» И вдруг фигуры на картинке зашевелись, пришли в движение, а обломки колонн посыпались им на голову!

Внезапно сталкера словно волной накрыло – на него обрушился ужас, который испытывали гибнущие в огне и дыму люди, и он машинально швырнул рисунок в сторону. Кружась, словно осенний лист, он упал на засыпанный обломками штукатурки пол.

Нет, у него явно что-то не так с головой. Надо напрячься, цель близка. Усилием воли сталкер заставил себя сосредоточиться на Книге и двинулся вперед, глядя себе под ноги, чтобы не шуметь. Но через пару шагов снова остановился. В хранилище было тихо, однако инстинкт заставил человека поднять глаза. В десяти метрах впереди по ходу движения Шутер увидел серую сгорбленную фигуру. Длинные руки почти касались пола, а два огромных лучистых зеленых глаза внимательно изучали непрошеного гостя. Почувствовав ответный взгляд, библиотекарь бесшумно нырнул в проход между шкафами.

Шутер выключил фонарик и тоже свернул в ближайший проход между полками. Он не собирался поднимать шум из-за одного мутанта. Забросив автомат за спину, сталкер обнажил нож. Он был наслышан о повадках хозяев Великой Библиотеки и все выводы для себя сделал. В схватке с библиотекарями следовало бить их тем же оружием. Стать бесшумным, превратиться в тень и нападать неожиданно, ни в коем случае не позволяя тварям завладеть инициативой.

Сталкер чувствовал близость монстра так отчетливо, что при желании мог бы с точностью до метра определить его местонахождение. И не ошибся – увидел спину библиотекаря точно там, где и рассчитывал. Бестия пряталась за шкафом, готовясь вынырнуть в проход. Неожиданно прыгнуть. Напугать. Парализовать волю. Не дать шанса опомниться и сопротивляться.

«Не на того напал, серый брат, – подумал сталкер. – Со мной твои штучки не пройдут». Остроконечные уши мутанта стригли воздух, пытаясь уловить любой намек на шум, но приближение Шутера он почувствовал слишком поздно. Прыжок. Левая рука сталкера вцепилась в жесткую, серебристую шерсть, запрокидывая голову мутанта назад. Лезвие с оттягом полоснуло по тому месту, где у твари находилось горло. Библиотекарь закинул назад длинные ручищи, пытаясь вцепиться в голову невидимого противника, и вдруг осел. Шипение ярости сменилось клекотом боли. Шутер разжал пальцы, и Библиотекарь кулем осел на пол.