Текст книги "РННА. Враг в советской форме"

Автор книги: Дмитрий Жуков

Соавторы: Иван Ковтун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Взаимоотношения командиров РННА с немцами

Как уже говорилось, первое время за операцию «Граукопф» с русской стороны отвечал С. Н. Иванов. Фактически он был связующим звеном между различными германскими инстанциями, вовлеченными в это предприятие, и в первую очередь – с немецкой военной разведкой, заинтересованной в том, чтобы иметь под рукой еще один разведывательно-диверсионный орган. Работая по линии абвера, Иванов поддерживал тесные контакты с руководителями германской разведки, неоднократно добивался аудиенции у командующего группы армий «Центр» и за короткое время сумел заложить основы РННА [257]257
  Кромиади К. Г.«За землю, за волю!»… С. 64–65.


[Закрыть].

Деятельность Иванова следует оценивать как эффективную. Обладая прекрасными организаторскими способностями, интуицией делового человека и личной харизмой, он использовал все возможности, чтобы сформировать русскую антибольшевистскую армию. Понимая всю сложность этого дела, Иванов, если ему не удавалось решить какие-либо задачи, работал на перспективу, считая связь с разведывательными структурами Рейха явлением временным, но полезным для первых шагов к намеченной цели. Проект «Граукопф» представлялся ему отправной точкой, поэтому объяснима и та активность, с которой он трудился в течение трех месяцев, пока возглавлял операцию.

Во время антипартизанской операции. Слева сидит С. Иванов

В середине мая 1942 г. Иванов и его заместитель Сахаров получили задание прощупать на предмет сотрудничества с немцами бывшего командующего 19-й армии Западного фронта генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина. Руководители РННА действовали по поручению отдела «Иностранные армии Востока» [258]258
  Кромиади К. Г.«За землю, за волю!»… С. 76.


[Закрыть].

К слову, немецкая разведка уже пыталась втянуть Лукина в предприятие по созданию антисталинского коллаборационистского правительства. Известен протокол допроса генерала, проведенного 14 декабря 1941 г. сотрудниками отдела I с группы армий «Центр», которые интересовались политическими взглядами советского военачальника. Лукин отказался от предложения сформировать «русское альтернативное правительство», почему-то назвав это мероприятие «ошибочным». Русский народ, заявил он, не примет такого правительства, и будет видеть в нем «инструмент иноземного господства» [259]259
  Допрос генерал-лейтенанта Лукина Михаила Федоровича, командующего 19-й армией (В последнее время командующий участка 32-й, 20-й, 24-й и 19-й армий) / «Военно-исторический архив» (Москва). 2002. № 6 (30). С. 148.


[Закрыть].

Отвергнув сотрудничество с абвером, Лукин все же оказал определенную услугу военной разведке. По мнению историка К. М. Александрова, он сообщил сведения, представлявшие военную тайну – о формировании на Востоке СССР с сентября 1941 г. 150 стрелковых дивизий [260]260
  Александров К. М.Мифы о генерале Власове. М., 2010. С. 130–131.


[Закрыть]. Эта информация, несомненно, представляла интерес, почему генерала и перевели в особый лагерь, подконтрольный отделу «Иностранные армии Востока» (офлаг III-А в Луккенвальде, III военный округ, Берлин) [261]261
  Александров К. М.Офицерский корпус… С. 738.


[Закрыть].

Несмотря на бескомпромиссную позицию Лукина, сотрудники абвера не считали игру с ним завершенной. Война была в самом разгаре, на чьей стороне окажется победа, еще не было ясно, к тому же в первой половине 1942 г. Красная армия потерпела ряд серьезных поражений. Поэтому командиров РННА и привлекли к еще одной попытке завербовать Лукина.

Руководители РННА, вспоминает Кромиади, предложили генералу возглавить соединение «Граукопф», развернуть на его базе армию и включиться в освободительную борьбу. Появление на германо-советском фронте русских частей под командованием Лукина могло бы вызвать массовый переход красноармейцев на немецкую сторону [262]262
  Кромиади К. Г.«За землю, за волю!»… С. 76; Кожин С. В.Указ. соч. С. 43.


[Закрыть].

Однако генерал наотрез отказался от подобной затеи, что вызвало у Иванова и его товарищей большое разочарование. Впрочем, Кромиади постарался представить эту неудачу как « отрезвление», а Лукина назвал « не подходящим для освободительной борьбы человеком», преданным коммунистической партии и сталинскому режиму [263]263
  Кромиади К. Г.«За землю, за волю!»… С. 76.


[Закрыть].

Неблагополучный исход беседы с Лукиным отчасти предопределил для РННА и участие в диверсионной фазе операции «Ганновер» (Hannover), имевшей целью пленение командира 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта П. А. Белова и его штаба. Именно Иванову немцы доверили командовать диверсантами, выделенными для захвата неуловимого генерала. Если бы Белова взяли в плен, как пишет Кромиади, то ему тоже предложили бы возглавить «освободительную борьбу», но этого не случилось. Еще один проект германской разведки провалился [264]264
  Казицкий А.Коварство «Седой головы» / Динамовцы в боях за Родину. Кн. 3. М., 1985. С. 132; Кромиади К. Г.Указ. соч. С. 92.


[Закрыть].

Командир 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-лейтенант П. Белов

В начале июня 1942 г. последовал уход Иванова с должности «особого руководителя». Причина оказалась простой – во время операции «Ганновер» Сергей Николаевич заразился брюшным тифом, и его пришлось эвакуировать в Берлин. Некоторое время соединением командовал заместитель Иванова, Сахаров. В дневнике генерала Шенкендорфа есть запись, датированная 3 июля 1942 г.: «… В оперативном отделе совещание с командирами русского опытного соединения „Граукопф“ Сахаровым и Бочаровым» [265]265
  Цит. по: Литвин А. М.К вопросу о создании и деятельности Русской национальной народной армии… С. 355.


[Закрыть].

Здесь следует напомнить читателю, что в момент смены командира соединения произошла и замена немецкого куратора – вместо подполковника Геттинг-Зеебурга работать с русскими коллаборационистами поручили подполковнику Хотцелю. Кромиади, как мы помним, дал Хотцелю негативную характеристику. По сравнению с Зеебургом, который был противником проводившейся «восточной политики» и которого уважали многие военнослужащие РННА (и даже дали ему прозвище «дедушка»), новый куратор оказался человеком скользким, неприятным и вызывавшим отторжение [266]266
  Кромиади К. Г.«За землю, за волю!»… С. 94; Штеенберг С.Указ. соч. С. 81.


[Закрыть].

Хотцель решил использовать подразделения «Граукопф» в борьбе с партизанами, что, собственно, не было его прихотью, а было инициировано вышестоящими инстанциями. Тем более началось включение русских формирований в состав охранных войск тыла группы армий «Центр». Собственно говоря, участие диверсионной группы РННА в операции «Ганновер» уже можно отнести к антипартизанским действиям.

Назначение Сахарова на должность «особого руководителя», на наш взгляд, не было случайным. Можно допустить, что некоторым опытом борьбы с подпольщиками и партизанами он обладал. По крайней мере, в мемуарах генерал-майора А. Н. Сабурова (на которые мы уже ссылались выше) рассказывается об успешной работе Сахарова против партизанской агентуры, действовавшей в южных районах Орловской (сегодня – Брянской) области [267]267
  См.: Сабуров А. Н.За линией фронта. (Партизанские записи). Книга первая. Партизанский край. М., 1953. С. 246–250.


[Закрыть]. Сабуров вспоминает февраль 1942 г. и деятельность разведчицы Марии Гутаревой: « Я невольно вспомнил нашу отважную разведчицу Марию Гутареву, много сделавшую для соединения в Брянских лесах. Гутарева сумела добиться у немецкого полковника Сахарова, которого специально прислали для борьбы с партизанами. Это был опытный, жестокий и очень коварный враг. Мы не раз предупреждали Мусю об опасности. Но девушка пренебрегла осторожностью. Страшные муки вынесла партизанская разведчица в гестаповских застенках. Женщина, которая сидела с ней в одной камере и была свидетельницей нечеловеческих пыток, сошла с ума. Нашу Мусю казнили» [268]268
  Сабуров А. Н.У друзей одни дороги. М., 1963. С. 75.


[Закрыть].

В период руководства Сахарова РННА подключилась к антипартизанской борьбе, в численном отношении соединение увеличилось. Продолжалась подготовка разведчиков и диверсантов по заданию абвера.

В июле 1942 г. командование принял Кромиади. Именно он получил приказ о доведении численности соединения до 5 тыс. человек [269]269
  Александров К. М.Офицерский корпус… С. 525. См. также: Литвин А. М.К вопросу о создании и деятельности Русской национальной народной армии… С. 356.


[Закрыть].

С обязанностями руководителя Кромиади справлялся неплохо, но его натянутые отношения с Хотцелем отрицательно сказывались на взаимодействии с разведкой (автор мемуаров «За землю, за волю» пишет: « Мы не терпели друг друга, но на людях, конечно, старались этого не показывать» [270]270
  Кромиади К. Г.«За землю, за волю!»… С. 95.


[Закрыть]).

Хотцель пытался подыскать замену для Кромиади и предлагал возглавить соединение майору Грачеву, профессиональному разведчику. Но Грачев не пожелал «подсиживать» командира [271]271
  Кромиади К. Г.«За землю, за волю!»… С. 95.


[Закрыть].

Хотцель, возможно, хотел поспособствовать и тому, чтобы соединение «Граукопф», несмотря на антипартизанские задачи, продолжало пополнять свои ряды диверсантами и разведчиками. Более того, приказа об удалении сотрудников разведки из РННА ему никто не отдавал, в противном случае Шенкендорф не стал бы 5 ноября 1942 г. рассматривать на совещании вопрос, поддерживать или нет подключение абвера к проекту [272]272
  Литвин А. М.К вопросу о создании и деятельности Русской национальной народной армии… С. 358.


[Закрыть]. Хотцель следовал линии, избранной еще Геттинг-Зеебургом. Только ситуация теперь изменилась – структуры военной разведки обязаны были взаимодействовать по вопросам применения русских коллаборационистов с командованием охранных войск, чего раньше не было.

Кромиади поставил себя в положение, одновременно направленное против двух немецких инстанций, игравших в деятельности РННА существенную роль. С одной стороны, он выказывал недовольство тем, что соединение подчинили охранным войскам, от которых последовал приказ о подключении к борьбе с партизанами, а с другой – не мог наладить отношения с абвером, благодаря которому операция «Граукопф» и стала возможной. Причем Хотцель в этой игре представлял немаловажную фигуру: именно через него поступали указания как от разведки, так и охранных войск.

18 августа 1942 г. вышла директива ОКВ № 46 « Руководящие указания по усилению борьбы с бандитизмом на Востоке». Согласно этому документу, впредь запрещалось участие эмигрантов в формированиях из местного населения [273]273
  Окороков А. В.Антисоветские воинские формирования… С. 39.


[Закрыть]. К концу лета большинство эмигрантов были отозваны с Восточного фронта. Родину были вынуждены покинуть и эмигранты – командиры РННА. Вообще, август 1942 г. оказался для них роковым месяцем. Во-первых, партизаны и осинторфские подпольщики разложили несколько подразделений «народников». Во-вторых, в момент вывода батальона «Волга» из состава соединения и включения его в Восточный запасной полк «Центр» произошел вышеописанный инцидент с русским комендантом Шклова С. С. Паленом; дело удалось замять с большим трудом, но сам Пален был вынужден вернуться в Париж (там он поступил в распоряжение руководителя Управления делами русских эмигрантов во Франции, Ю. С. Жеребкова [274]274
  Российское зарубежье во Франции… Том второй… С. 389.


[Закрыть]). И, в-третьих, отношения с куратором от абвера, подполковником Хотцелем к этому времени были безнадежно испорчены.

Состояние дел в соединении неоднократно обсуждалось между командованием группы армий «Центр» и представителями абвера. В конечном итоге, начался поиск новых кандидатов на руководящие должности; на этот раз таковыми могли быть назначены только бывшие советские военнопленные. Решением данной проблемы занималось несколько структур – отдел ОКХ «Иностранные армии Востока» полковника Р. Гелена, 2-й сектор организационного отдела ОКХ майора К. фон Штауффенберга, оперативный отдел штаба группы армий «Центр» полковника Х. фон Трескова и отдел I с штаба группы армий «Центр» майора Р.-К. фон Герсдорфа.

Среди перечисленных инстанций заметную роль играл штаб группы армий «Центр», а конкретнее – Тресков и Герсдорф. В воспоминаниях сотрудника отдела I с группы армий «Центр» капитана В. К. Штрик-Штрикфельда встречается сентенция о том, что летом 1942 г. Тресков и Герсдорф « решили создать так называемое пробное соединение – русскую бригаду», и полковник Тресков передал командование бригадой Жиленкову и Боярскому [275]275
  Штрик-Шрикфельд В. К.Указ. соч. С. 141.


[Закрыть].

Начальник отдела I с штаба группы армий «Центр» майор Р.-К. фон Герсдорф

Тресков и Герсдорф (так же, как Гелен и Штауффенберг) принадлежали к числу офицеров вермахта, не согласных с политикой Гитлера на Востоке, и входили в круг заговорщиков, подготовивших 20 июля 1944 г. покушение на фюрера. Еще до этого Тресков имел отношение к безуспешной попытке взорвать самолет Гитлера (15 марта 1943 г.) [276]276
  Война Германии против Советского Союза 1941–1945. Берлин, 1994. С. 193. 21 июля 1944 г. генерал-майор Х. фон Тресков после неудачного покушения на Гитлера покончил жизнь самоубийством под Белостоком. См.: Залесский К.Вермахт. Сухопутные войска и Верховное командование. М., 2005. С. 412.


[Закрыть], посетившего штаб группы армий «Центр» в Смоленске. Резко негативно относился к германской политике в оккупированных областях СССР и Герсдорф. Мрачные мысли вызывали у него, к примеру, расстрелы евреев и комиссаров. Посетив с инспекционной поездкой тыловой район 4-й армии в начале декабря 1941 г., он отмечал: « Во время длинных бесед с офицерами я не обходился без того, чтобы не узнать о расстрелах евреев. Я получил впечатление, что офицерский корпус отказывается от расстрелов пленных евреев почти полностью, а также прежде всего расстрелов комиссаров, потому что вследствие этого сопротивление противника усиливается. Расстрелы рассматриваются как нарушение чести немецкой армии, являются аномалией для немецкого офицерского корпуса. В зависимости от темперамента и расположенности указанных лиц поднимался вопрос об ответственности за это» [277]277
  Цит. по: Förster J.Die Sicherung des «Lebensraumes» / Der Angriff auf die Sowjetunion. Frankfurt-am-Main, 1991. S. 1264.


[Закрыть].

Разумеется, занимаясь вопросами формирования РННА, Трескоф и Герсдорф, а также их единомышленники в ОКХ делали это не только из-за симпатий к русским антибольшевикам, но и исходя из прагматических соображений. Русский проект в условиях войны против Советского Союза был оправданным и разумным шагом, если учитывать, какие потери нес на полях сражений вермахт, не имевший в отличие от Красной армии огромных мобилизационных ресурсов для решения своих оперативно-стратегических задач.

План заговорщиков сводился к тому, чтобы создать на германо-советском фронте русские антибольшевистские силы, а также альтернативное правительство, которое бы стало мощным инструментом в руках оппозиционеров. При устранении Гитлера от власти участники заговора предполагали объявить альтернативное правительство союзным новой Германии и продолжили бы войну против СССР, оказывая русским вооруженную поддержку. В конечном итоге, считали заговорщики, победу одержат русские силы, и с новой освобожденной Россией будет заключен союз, формулу которого предложил фон Штауффенберг: « Независимость, свобода, сотрудничество» [278]278
  Ю.С., А.Ш.Когда государственная измена – патриотизм. К 60-летию заговора против Гитлера / «Посев» (Москва), 2004. № 8 (1523). С. 20.


[Закрыть].

До реализации этих планов было далеко, однако начало было положено – в тылу группы армий «Центр» с сентября 1941 г. явочным порядком формировались русские подразделения и части, предназначенные для охраны тыловых коммуникаций и борьбы с партизанским движением. Проект «Граукопф», несомненно, являлся прообразом будущих русских вооруженных сил. Пока же рожденная в недрах военной разведки операция не предполагала широкой самостоятельности русских. Независимая позиция Кромиади могла помешать общему делу заговорщиков (и мешала, создавая проблемы с командованием группы армий «Центр» и абвером).

Поэтому «Санина» сняли с должности не только на основании приказа Гитлера, запретившего формировать из русских крупные воинские части, о чем пишет Штрик-Штрикфельд [279]279
  См.: Штрик-Штрикфельд В. К.Указ. соч. С. 141.


[Закрыть], и не только из-за августовской директивы ОКВ. Он создавал дополнительные препятствия для осуществления замыслов группы офицеров вермахта (Генштаб и абвер), принадлежавших к оппозиции, и пытавшихся под эгидой проекта «Седая голова» решить часть поставленных перед ними задач.

В штабе группы армий «Центр» возникли трения по поводу того, под чьим началом должен находиться проект «Граукопф». Шенкендорф видел в соединении новое охранное формирование, а военная разведка – диверсионную бригаду. Впрочем, трения между командованием охранных войск и абвером касались практической стороны вопроса. Военной разведке, конечно, не хотелось терять свое «детище», но ее влияние неумолимо сокращалось.

Тресков неоднократно приезжал в Осинторф и способствовал тому, чтобы соединение постепенно отходило от диверсионной деятельности. При этом он старался действовать гибко, учитывая интересы абвера. Не случайно на совещании у Шенкендорфа с командирами РННА, проведенном 3 июля 1942 г., поднимался вопрос о формировании зондеркоманды особого назначения, и Тресков в середине июля ездил в Осинторф, чтобы проверить исполнение этого приказа [280]280
  Литвин А. М.К вопросу о создании и деятельности Русской национальной народной армии… С. 355–356.


[Закрыть]. Подобный шаг был явно направлен на то, чтобы не ущемлять военную разведку и избежать возможных недоразумений.

6 августа 1942 г. Тресков побывал в Шклове и внимательно ознакомился с состоянием батальона «Волга». Инспекционная поездка выявила недостатки – батальон оказался « плохо обмундирован, снаряжен и вооружен» и был признан небоеспособным, хотя его подразделения в июле 1942 г. уже активно занимались охраной и вели борьбу с партизанами. Тресков выступил с предложением обмундировать личный состав батальона в немецкую униформу и вывести его из соединения. Его предложение встретило в штабе группы армий «Центр» одобрение [281]281
  Литвин А. М.К вопросу о создании и деятельности Русской национальной народной армии… С. 356.


[Закрыть].

Итак, в конце лета 1942 г. командование РННА было заменено. 1 сентября 1942 г. на должность командира бригады «Граукопф» был назначен бывший командир 41-й стрелковой дивизии, полковник РККА Владимир Гелярович Баерский (он же – Владимир Ильич Боярский). Вместе с ним в Осинторф приехал бывший бригадный комиссар РККА Г. И. Жиленков, назначенный начальником организационно-пропагандистского отдела. Встреча нового руководства РННА, по словам Кромиади, проходила в радостной атмосфере, хотя, думается, здесь автор лукавит. Если с Баерским он быстро нашел общий язык, то с Жиленковым отношения наладились не сразу. Начальник организационно-пропагандистского отдела критиковал деятельность штаба РННА, называя все действия командования авантюрными. Выступление Жиленкова перед личным составом батальонов, носившее пронацистский характер, и вовсе вызвало настороженность, а отдельные военнослужащие из подразделения автоматчиков (вероятно, штабная разведывательная рота) предложили ликвидировать агитатора. Но после доверительной беседы с Баерским, который рассказал «особому руководителю» о настоящих взглядах Жиленкова, назревавшие в батальонах волнения удалось якобы погасить, а с пылким пропагандистом установились ровные отношения [282]282
  Кромиади К. Г.«За землю, за волю!»… С. 96; Штеенберг С.Указ. соч. С. 84–85.


[Закрыть].

Начальник оперативного отдела штаба группы армий «Центр» Х. фон Тресков

Дальнейшие рассуждения Кромиади о бойцах, якобы упрашивавших его остаться на нелегальном положении в РННА, а если потребуется, то и готовых уйти с ним в лес, чтобы бороться против нацистов и коммунистов [283]283
  См.: Кромиади К. Г.«За землю, за волю!»… С. 98.


[Закрыть], выглядят сомнительными, хотя, разумеется, вполне можно допустить, что многие солдаты симпатизировали ему.

26 августа 1942 г. Кромиади подготовил так называемый прощальный приказ:

« Мои верные и преданные боевые товарищи, офицеры и солдаты Русской Национальной Народной Армии!

Волею судеб мне приходится прощаться с вами. С болью в сердце покидаю вас и наш родной очаг, где впервые зародилась идея национального возрождения и где мы, забыв все и вся, как братья, как сыны одной матери, объединились вокруг идеи возрождения нашей Родины. Помните, что, куда бы меня судьба ни забросила, душа моя и мысли всегда будут с вами и будут сопровождать вас везде и всюду в вашей боевой жизни.

Пусть каждый из вас запомнит, что борьба за Родину есть святое дело и достижение наших целей есть высшее блаженство.

Будьте и дальше верными и преданными сынами нашей многострадальной Родины и оставайтесь на своем посту до конца.

Не забывайте того, что мы русские, не забывайте того, что измученная Россия зовет вас на помощь.

Да благословит вас Господь на вашем тяжелом и тернистом пути и да поможет вам честно и до конца выполнить свой долг перед Родиной.

Полковник Санин» [284]284
  Кромиади К. Г.«За землю, за волю!»… С. 97–98.


[Закрыть].

В сентябре 1942 г. Баерский и Жиленков взялись за увеличение численности бригады. К концу октября в «Граукопфе» находились около 3,5 тыс. человек. В бригаде, кроме того, велась пропаганда (в том числе антисемитская), выпускалась газета «Родина», солдаты воспитывались в антибольшевистском духе. Наконец, соединение продолжали привлекать к диверсионным и антипартизанским мероприятиям [285]285
  Александров К. М.Офицерский корпус… С. 172, 401.


[Закрыть].

Германские кураторы РННА были довольны, ведь буквально за два месяца бригада увеличилась более чем вдвое, а новое командование зарекомендовало себя с положительной стороны, поддерживало контакты со штабом группы армий «Центр» и четко выполняло поступавшие приказы.

27 октября 1942 г. Баерский и Жиленков подали меморандум о необходимости решительного изменения германской политики на Востоке. Сам по себе этот документ не был новостью для тех, кто опекал соединение, однако этот шаг свидетельствовал, что русские всерьез настроены на то, чтобы РННА стала ядром русских освободительных сил.

Тресков и Герсдорф были не против этих шагов, поскольку сами разделяли подобные идеи. Они ходатайствовали перед фельдмаршалом фон Клюге об использовании РННА на фронте в целях пропаганды русского освободительного движения и надеялись повлиять на разложение частей РККА. Фон Клюге посетил Осинторф с инспекционной проверкой 16 декабря 1942 г. и, как сообщает Доллерт, остался доволен тем, как подготовлены батальоны. Однако он отказался от использования 700-го полкового штаба на фронте, издал приказ о прикреплении русских подразделений к охранным войскам для борьбы с «народными мстителями» [286]286
  Штеенберг С.Указ. соч. С. 85.


[Закрыть].

Тресков пытался убедить командующего, что его приказ может нанести непоправимый психологический ущерб делу, но фон Клюге, зная точку зрения Гитлера, остался при своем мнении. В итоге майору Герсдорфу пришлось ехать в Осинторф и убеждать Баерского и Жиленкова повременить с планами развертывания русской армии и смириться с ситуацией [287]287
  Штеенберг С.Указ. соч. С. 85.


[Закрыть].

Однако так события представлены в мемуарах Доллерта. На самом деле все происходило несколько иначе. Во-первых, с ноября 1942 г. в РННА началась подготовка к очередной реорганизации. Командование охранных войск, заинтересованное в том, чтобы соединение наконец включили в состав сил безопасности, пошло по пути согласования формальностей с ОКХ и штабом группы армий «Центр», о чем фон Клюге, безусловно, знал. 7 ноября 1942 г. Тресков провел совещание со штабом РННА и заявил, что соединение переформируют в полк. 15 ноября Шенкендорф подписал приказ о создании 700-го полкового штаба, а 20 ноября – о назначении на должность командующего восточными войсками особого назначения полковника Ю. Коретти [288]288
  Литвин А. М.К вопросу о создании и деятельности Русской национальной народной армии… С. 358.


[Закрыть].

Во-вторых, обсуждался вопрос об использовании русских формирований – двух батальонов – на фронте. Исходя из утверждений Доллерта, фон Клюге отклонил это предложение. Тем не менее, как следует из дневника Шенкендорфа, командующий группой армий «Центр» принял компромиссное и прагматичное решение – согласился на то, чтобы из солдат штабного батальона (в немецких документах «Осинторф») подготовили разведывательно-диверсионную группу (около 200 человек) под командованием подполковника А. М. Бочарова. При этом вторую часть батальона все же планировалось отправить на фронт. Что касается остальных подразделений, то, как было решено еще в ноябре 1942 г., их следовало использовать для ведения борьбы с партизанами [289]289
  Литвин А. М.К вопросу о создании и деятельности Русской национальной народной армии… С. 362.


[Закрыть].

В-третьих, Баерский и Жиленков командовали РННА лишь формально, а реальное руководство осуществлял временно исполняющий обязанности командующего восточными войсками особого назначения полковник Грау. Полковник Коретти, направленный из ОКВ, принял должность 2 декабря 1942 г. Баерского формально назначили командиром 700-го восточного батальона (под этим названием зашифровали полк), а Жиленкова – начальником отдела пропаганды при командире батальона [290]290
  Литвин А. М.К вопросу о создании и деятельности Русской национальной народной армии… С. 358, 359, 360.


[Закрыть].

Разумеется, ни о каком независимом русском командовании разговор не шел. Знало ли об этом руководство РННА? Да, знало. 30 ноября 1942 г. Жиленков приехал к Трескову на совещание именно как начальник отдела пропаганды при командире 700-го восточного батальона, о чем есть соответствующая запись в дневнике Шенкендорфа [291]291
  Литвин А. М.К вопросу о создании и деятельности Русской национальной народной армии… С. 359.


[Закрыть]. Поэтому все последующие претензии Боярского, что полк используется не целиком, а по частям, представляются несерьезными.

Клюге и Шенкендорф симпатизировали оппозиционерам, но они прислушивались не ко всем их предложениям, учитывая собственные интересы и практическую сторону стоявших перед ними задач. Тресков и Герсдорф поддерживали идею о создании РОА, но не всегда встречали понимание в своем кругу. Вопросы, связанные с «восточной политикой» (о чем говорилось в меморандуме Баерского и Жиленкова), не находились в компетенции оппозиционно настроенных офицеров, так как эти вопросы решал Гитлер. В качестве компенсации Тресков и Герсдорф могли посодействовать русскому руководству только в том, чтобы подключить Баерского и Жиленкова по линии разведки к пропагандистской акции по созданию Русского комитета генерал-лейтенанта А. А. Власова (что и было сделано).

29 декабря 1942 г. руководители РННА устроили скандал в кабинете у Шенкендорфа. Часто приводится версия, что в основе их действий лежал обман фон Клюге, якобы давшего согласие на то, чтобы РННА использовалась на фронте как союзные вермахту военные силы [292]292
  Казанцев А. С.Указ. соч. С. 120.


[Закрыть]. Однако подобное заявление, которое встречается в мемуарах Казанцева, не соответствует действительности. Фон Клюге, как говорилось выше, дал согласие на то, чтобы подразделения штабного батальона отправили на фронт. Возмущение, как думается, вызвало другое – использование русских батальонов по частям, а не в составе полка.

В разговоре с Шенкендорфом Баерский и Жиленков приводили два аргумента. Они, во-первых, предлагали довести численность русских войск до 50 тысяч человек и, во-вторых, ссылались на недостаточную подготовленность личного состава, которому требуется обучение. Тем самым они хотели выиграть время и исключить саму возможность дробления РННА [293]293
  Грачев вспоминал: «…Баерский собрал нас и сообщил, что немцы собираются послать нас сражаться на фронт. Баерский и Жиленков настаивали, однако, что прежде всего необходимо довести численность русских войск до 50 тысяч человек. Надо думать, что они использовали этот аргумент для того, чтобы усилить русские формирования, или, по крайней мере, выиграть время для этого, в то время как личный состав будет проходить обучение».
  HPSSS… Case 219… Р. 1–2.


[Закрыть].

Тем не менее, согласно немецким документам, вопрос о доведении численности РННА до 50 тыс. человек в это время не обсуждался.

Шенкендорф рассказывает в своем дневнике о визите Баерского и Жиленкова:

«… Прибыли генерал Жиленков и полковник Боярский из батальона „Осинторф“, которые высказались против использования восточного батальона как в качестве диверсантов в тылу противника, так и на фронте. Сложилось впечатление, что оба офицера проводят политику пассивного сопротивления. Командованию армейской группировки было доложено об этом впечатлении и позиции обоих офицеров. Командующий восточными войсками, полковник Коррети, вызван радиограммой на совещание сюда(в Смоленск. – Примеч. авт.)» [294]294
  Цит. по: Литвин А. М.К вопросу о создании и деятельности Русской национальной народной армии… С. 362.


[Закрыть].

На следующий день, 30 декабря 1942 г., полковник Коретти прибыл в Смоленск и доложил о неготовности подразделений полка к боевым действиям на фронте. Таким образом, он попытался сгладить острые углы и отчасти «прикрыть» Баерского и Жиленкова, которые своим поведением разгневали командование группы армий «Центр».

Шенкендорф решил воздать должное «бунтовщикам» – о конфликте с русским командирами он сообщил фон Клюге. В то же время он согласился с тем, что личный состав РННА не готов для непосредственного применения на фронте, и поставил об этом в известность командующего группы армий «Центр». Возникает вопрос: почему он так сделал?

Шенкендорф был против того, чтобы подразделения 700-го штаба выводили из его подчинения, поскольку в декабре 1942 г. охранные войска уже выделили свои самые сильные части. Так, 17 декабря на базе первых полков 201-й и 286-й охранных дивизий началось формирование дивизии «Рихерт». Командиром соединения был назначен генерал-лейтенант И. Рихерт, а в его отсутствие должность командира 286-й охранной дивизии временно исполнял генерал-майор Хартман, в распоряжении которого находились силы безопасности и порядка (Sicherungs– und Ordnungskräfte) – не самые боеспособные подразделения. Дивизии «Рихерт» были приданы 8-й артиллерийский полк «Смоленск», 3 танка II батальона 66-го танкового полка и 1-й взвод 10-й танковой роты 2-го самокатного гренадерского полка. Соединение предназначалось для использования на фронте. Бои с партизанами в январе 1943 г. вынудили командование группы армий «Центр» приостановить отправку дивизии на фронт и привлечь ее к борьбе с «бандами». Практически в полном составе соединение было задействовано в операции «Лесная зима» (Waldwinter), которая проводилась в Городокском, Витебском и Полоцком районах Витебской области [295]295
  Литвин А. М.К вопросу о создании и деятельности Русской национальной народной армии… С. 362–363; Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: в 3 т. Т. 2. Минск, 1984. С. 286; Нацистская политика геноцида и «выжженной земли»… С. 250.


[Закрыть].

Командующему корпусом охранных войск необходимы были силы, чтобы сдерживать партизанское движение, и он старался сохранить в своем распоряжении как можно больше подразделений и частей, в том числе состоявших из коллаборационистов. Тем не менее, будучи приверженцем прусской военной школы и строгой субординации, Шенкендорф не мог нарушить приказ непосредственного начальника, который требовал от него выделить один русский батальон для боевой и разведывательно-диверсионной деятельности на фронте. В сложившейся ситуации это было самым лучшим выходом для старого генерала, поэтому он, не задумываясь, принес в жертву Баерского и Жиленкова, когда те отказались выполнить его приказ.

Своими действиями Баерский и Жиленков «подставили» Трескова и Герсдорфа (хотя последний приезжал к ним и просил успокоиться), вызвали гнев у фельдмаршала фон Клюге, который 31 декабря 1942 г. приказал решительно вмешаться в дела восточного батальона «Осинторф» и немедленно снять смутьянов со своих должностей [296]296
  Литвин А. М.Указ. соч. С. 363.


[Закрыть].

На волне пропагандистской шумихи, окружавшей проект по созданию Русского комитета, а затем и «Смоленское воззвание» Власова, руководители РННА поверили, что немцы в одночасье сделают все, чтобы сформировать РОА, и выполнят обязательства, данные ранее в конфиденциальных беседах. Однако, исходя из обстановки, для этого не было оснований. Шенкендорфа мало интересовало, какие игры затеял абвер с русскими. Ему нужны были охранные части, чтобы бороться с «бандами». Еще меньше эти проблемы волновали фон Клюге.

Конечно же, своя правда в действиях Жиленкова и Баерского была. Стремясь изменить отношение немцев к русским антибольшевикам, они указывали на реальную возможность создания коллаборационистской армии, которая поможет Германии одержать победу в войне, если военно-политическое руководство Рейха пересмотрит свою «восточную политику». Однако постановка этого первостепенного вопроса в тот момент не встретила мощной поддержки даже со стороны тех оппозиционно настроенных офицеров вермахта, которые соглашались с мнением своих русских подчиненных. Все ограничилось пропагандистской акцией, не выходившей за рамки известных директив. Попытка доказать ущербность, недальновидность и бесперспективность германской позиции вылилась в акт неповиновения, затронувший практическую сферу немецко-русского сотрудничества. И как только это случилось, последовала вполне ожидаемая реакция, расставившая все на прежние места.

Фон Клюге приказал арестовать и судить мятежников, однако Тресков и Герсдорф, рискуя своим положением, немедленно отправили Баерского и Жиленкова под защиту Гелена и Рене – в особый лагерь Летцен (Кёнигсберг), где они находились несколько недель, пока их оттуда не забрал капитан Штрик-Штрикфельд [297]297
  Штрик-Штрикфельд В. К.Указ. соч. С. 142.


[Закрыть].

В партизанских воспоминаниях встречается информация, что в конце февраля 1943 г. Жиленков вновь появился в Осинторфе, но подтвердить эти данные на основании источников не удалось [298]298
  Шмуглевский С. П.Рядовые подполья… С. 112.


[Закрыть].

1 января 1943 г. на должность командира РННА назначили Ф. Р. Риля (начальник штаба – майор А. Л. Безродный). Так же, как и Баерский, он подчинялся полковнику Коретти. На должности руководителя Риль был менее двух месяцев. За это время подразделения полка неоднократно участвовали в антипартизанских операциях. 17 февраля 1943 г. Риль находился в Берлине и встречался с Власовым, после чего вновь вернулся в Осинторф. 23 февраля, когда произошел еще один крупный переход «народников» к партизанам, он был арестован органами ГФП и отправлен в концлагерь, где пробыл до августа 1943 г. [299]299
  Александров К. М.Офицерский корпус… С. 704.


[Закрыть].