Текст книги "Ребёнок от чужого мужа (СИ)"

Автор книги: Дина Исаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 24

Сергей глушит двигатель у подъезда и выжидающе смотрит. Темным таким, пронзительным взглядом. Всю дорогу мы ехали молча. Не было сил говорить и обсуждать сложившуюся ситуацию. Мне просто хотелось побыть одной, потому что внутри так пусто, словно выжгли всё дотла.

– Спасибо, что подвёз, – дёргаю за ручку двери и ощущаю, как он берёт меня за локоть, пытаясь остановить.

– Катя…

– Серёж, не сейчас. Оставь меня.

Он послабляет хватку и делает как я прошу.

– Позвони, если что-нибудь будет нужно.

– Не беспокойся. Я в норме.

Слова здесь лишнее. Да и о чем мне разговаривать с моим бывшим мужчиной? Разве я смогу перетирать с ним ту грязь, через которую прошла? Нет, нет и ещё раз нет. Хочется подняться в квартиру, закрыться на все замки и забиться где-нибудь в угол, чтобы никто из мужчин меня больше не трогал. К счастью, Сергей понятливый и больше не предпринимает попыток со мной заговорить. Только смотрит мне в спину долго-долго. Наверное, с жалостью. Во всяком случает, лопатки жжёт от его взгляда, но, как только я захожу в подъезд, всё заканчивается.

Я поднимаюсь пешком на свой этаж, чтобы до встречи с дочерью прийти в себя. Ей нужна улыбчивая и жизнерадостная мама, а я обязательно дам волю настоящим эмоциям, но не сейчас, позже. Буду выть под душем, чтобы никто не услышал и не догадался как на самом деле я себя чувствую.

На лестничной площадке замечаю знакомый силуэт. Вздрагиваю и мотаю головой в надежде, что это видение, не по-настоящему, но образ мужа никуда не исчезает. Он стоит передо мной в своей любимой чёрной куртке и задумчиво выдыхает едкий дым в окно. Чем я так сильно нагрешила перед всевышним? Я ещё не успела оправиться от одного мужчины как тут же на голову свалился другой.

– Это твой новый хахаль? – спрашивает, не удосужившись поздороваться.

– И тебе привет, Игорь.

– По рукам пошла, Катя? – не унимается он.

– Это не мой новый хахаль. И нет, не пошла по рукам.

Я останавливаюсь напротив него и неприятно морщусь. От Игоря разит сильным перегаром. Наверняка в Москве он весело проводил время все эти дни, но меня это мало волнует.

– Зачем ты пришёл сюда? Документы на развод я почти приготовила, совместно нажитого имущества у нас нет, на недвижимость твою я не претендую. Не волнуйся, я исчезну из твоей жизни совсем незаметно.

– Что ты несёшь? – злится Игорь. – Собирай свои шмотки и поедем домой. Повыкобенивалась и хватит.

– Что хватит? Я не понимаю тебя.

– Ну ты же за этим уехала? Чтобы я на коленях к тебе приполз? Чтобы умолял вернуться?

Я хмыкаю и качаю головой.

– Я приполз. Хочу, чтобы ты вернулась, Катя.

В ушах начинает отчётливо звенеть. Кажется, что ещё чуть-чуть и я упаду в обморок. Мне нужно домой, к моей дочери, а не вот это вот всё…

– Извини, Игорь, но я не за этим уходила от тебя.

Резко развернувшись, направляюсь к двери. Дрожащими пальцами достаю из кармана ключи, пытаюсь вставить их в замочную скважину. Связка падает, а я истерично смеюсь, поднимаю их и вновь пытаюсь… Наконец дверь поддается и открывается. Игорь что-то выкрикивает мне в спину, но я даже не пытаюсь его услышать.

– Мама приехала! – Машка радостно выбегает из своей комнаты и обвивает мою шею руками.

Я не выдерживаю. Срываюсь. Плачу и обнимаю её в ответ.

– Мамуль, ты чего?

– Всё хорошо, моя ласточка. Я просто очень сильно по тебе соскучилась!

Няня жалуется, что Игорь напугал их ранее. Он настойчиво стучал в двери и требовал ему открыть, но Валентина Петровна даже не подумала. Пригрозила, что вызовет полицию и он успокоился. Я благодарю её и направляюсь на кухню, чтобы разогреть ужин. Маша вертится вокруг меня и показывает рисунки, а я рядом с ней наконец абстрагируюсь от проблем.

Телефонный звонок заставляет меня насторожиться. На дисплее светится номер Наташи, поэтому я, недолго думая, снимаю трубку.

– Катюш, привет! Занята?

– Нет, говори.

– У меня к тебе предложение есть. Выслушаешь?

Глава 25

– Что за предложение? – настороженно спрашиваю я, на секунду даже забывая о том, что бывший пьяный муж пытался вломиться в мою квартиру.

– Давай не по телефону, Кать, – уклончиво отвечает Наташа. – Ты свободна через полчаса? Можем встретиться в кофейне рядом с твоим домом. Плачу я.

И пусть мне еще долго придется экономить, такое предложение вызывает во мне протест.

– Не надо, Наташ. Я сама в состоянии за себя заплатить. А мы не можем встретиться завтра? Сегодня я немного устала.

– Завтра у меня куча дел, Кать. Ну давай. Предложение точно будет тебе интересным.

В конце концов я соглашаюсь и, повесив трубку, смотрю на Машку, выглядывающую из-за дверного косяка гостиной. Няня сейчас уйдет, а значит мне придется взять ее с собой. Я даже немного злюсь на Наташу, за то, что навела такой таинственности. День и без того выдался архисложным, и все чего мне хочется – это обнять дочь и уснуть. Господи, надеюсь Игорь уехал? Только с ним мне проблем не хватало. Все одно к одному.

– Хочешь пойти со мной в кафе? – спрашиваю я Машку, после того как мы провожаем Валентину Петровну. – Там будет тетя Наташа, и я куплю тебе твой любимый эклер.

Глаза дочки загораются, и она мгновенно бежит к шкафу, выбирать достойный наряд.

– Надену вот это, – она демонстрирует мне розовый комбинезон с зайчиком.

Глядя на ее улыбающееся личико, я и сама невольно улыбаюсь. Что бы я без нее делала? Наверное, с ума бы сошла.

Когда мы заходим в кофейню, Наташа уже сидит за дальним столом. Заметив нас, она встает, машет рукой мне и улыбается Маше.

– А я как знала тебе игрушку принесла, – она достает из сумки упакованную Барби и протягивает ее дочке

Маша начинает крутить головой, ища мои глаза. Знает, что кукла дорогая и хочет выяснить, не буду ли я против такого подарка. Разве могу я запретить ей его брать? Столько восторженного ожидания в ее взгляде.

– Бери, Машуль. Тетя Наташа ведь от всей души.

Машка радостно прижимает куклу к себе и пытается вскарабкаться на стул. Я ей помогаю и занимаю соседнее кресло. Наташа выглядит немного взволнованной, но не перестает улыбаться.

– Как дела, Кать? – она услужливо подсовывает мне меню и смотрит в глаза.

– Все нормально, – осторожно произношу я, начиная опасаться, что Наташа каким-то образом узнала обо всем ужасах, которые со мной произошли.

– У нас в последнее время общение вышло каким-то натянутым, – подруга мнется, явно нервничая. – Не знаю, как так вышло. Мне хотелось как-то все сгладить.

Я чувствую облегчение. Я и сама переживала из-за того, что наша дружба вдруг превратилась в сплошное недопонимание.

– Такое бывает. Мы много времени провели порознь и изменились. Нам по сути нужно узнавать друг друга заново.

– Да-да, – подхватывает Наташа. – Я вообще не представляю, как ты со всем справляешься… Работа, дочь. Я имею в виду, тяжело растить ребенка без отца.

Я замираю. К чему она ведет? Господи, надеюсь, она не имеет в виду Сергея?

– Бывает непросто, – машинально произношу я, глядя на Машку, увлеченно распаковывающую свою новую Барби.

– Кать, поэтому я решила тебе помочь, – тон Наташи становится вкрадчивым. – Ты мне скажи, тебя у Глеба все устраивает?

При звуке его имени я непроизвольно дергаюсь. Знаю, что так будет происходить еще очень долго.

– Нет, не устраивает, – тихо говорю я. – На самом деле, я уволилась.

– Вот как? – брови Наташи удивленно взмывают вверх, но уже через секунд ее взгляд снова проясняется. – Тогда мое предложение тем более тебя заинтересует!

Я ровным счетом ничего не понимаю, но все равно киваю.

– Говори.

– В общем, недавно мне звонила моя дальняя родственница, которая по совпадению переехала в тот же город, из которого уехала ты, и сказала, что ищет толкового инженера на производство. Это ведь твоя специальность, да? Инженер? Зарплата – космос! С жильем тоже пообещали помочь. Что скажешь?

Я смотрю на нее в растерянности. Наташа нашла для меня вакансию инженера в другом городе? Предлагает туда переехать?

– Я… не знаю. Ты если честно застала меня врасплох.

– Так ты обмозгуй все хорошо, Кать! Такие шансы не часто даются. Это конечно не Москва, но… Нет, ты только не подумай, что я пытаюсь от тебя избавиться, – с жаром добавляет она. – Деньги я тебе на билеты дам. Такую возможность грех упускать.

Я смотрю в лицо подруги и чувствую полное опустошение. Потому что вижу, что она лжет. Наташа по какой-то причине действительно мечтает от меня избавиться.

– К тебе Игорь приходил, Наташ? – спрашиваю я в лоб.

Улыбка моментально исчезает с ее лица.

– Что? – переспрашивает она, явно фальшивя.

– Я не хочу с ним жить, понимаешь? Не пытайся раз за разом нас столкнуть. Я приняла решение развестись.

– Ты о чем вообще? – Наташа делает обиженное лицо и даже отодвигает чашку с кофе, которую ей принесли. – Что за обвинения? Я тебе помочь хочу. На себя посмотри. Загнанная, измученная. Тяжело в столице выживать, я ведь прекрасно понимаю. Я вчера полночи думала. Ну сколько ты на съемной квартире проживешь? Ты ведь уже не студентка, Кать. У тебя маленькая дочка. Надо о будущем думать.

Маша, услышав, что ее упомянули, с любопытством смотрит на меня.

– Не учи меня как жить, Наташ, ладно? – тихо говорю я и лезу в карман за деньгами. Мой чай и эклер для Машки еще не принесли, но я отчаянно хочу отсюда уйти. – Я очень благодарна тебе за помощь в самом начале, но дальше я сама. Дочь, идем.

– Я вообще-то как лучше хочу, – раздраженно бросает Наташа, глядя как я подхватываю Машку на руки.

– Спасибо. Но как ты правильно заметила я уже не студентка, и мама мне не нужна. Работу я найду себе сама и из Москвы уезжать не собираюсь.

Глава 26

– Почему вы уволились с предыдущего места работы? У нас нет таких высоких зарплат и медицинской страховки, как на вашем предыдущем месте работы… – кадровик фирмы, в которую я пришла устраиваться смотрит на меня заинтересовано.

– Не в моих принципах смешивать личное и профессиональное. Когда мне поступило неоднозначное предложение, я написала заявление.

– Хорошо, мы вам позвоним.

Это слова я слышу в седьмой раз за последние два дня. Мне очень нужна работа. На самом деле я готова взяться за любую, но это место мне приходится по душе, словно я уже работала в этих стенах. Кадровик провожает меня заинтересованным взглядом, а внутри меня поселяется надежда, что возможно мне и в самом деле перезвонят.

Домой возвращаться не тороплюсь, Маша в садике пробудет еще час, а значит, я могу еще изучить объявления на рынке труда. Захожу в торговый центр и присаживаюсь на лавочке. Отмечаю пару объявлений и звоню по ним. Собеседования мне назначают через два дня, потому что впереди выходные. Я вспоминаю, что обещала Маше провести их вдвоем. В кафе сводить ее я не смогу, но погулять в парке и испечь свою фирменную шарлотку запросто.

Мысли о выходных и нашем совместном времяпровождении немного заряжают меня хорошим настроением. А когда я забираю Машу из садика так и вовсе забываю о том, что весь день угробила на эти собеседования, а все без толку. Если так и дальше пойдет, то мне придется снизить планку, но от мыслей, что придется уехать из Москвы все внутри переворачиваются, и я решаю со следующей недели искать работу еще усерднее.

К моему удивлению ни Игорь, ни Глеб за эти дни не объявляются, но я этому только рада. Да и после нашего разговора с Наташей у меня давно не было такого гадливого чувства на душе. Отчасти я даже рада, что снова осталась один на один с кучей своих проблем, потому что устала сначала верить людям, искать в них все самое светлое и хорошее, а потом собирать свое сердце по кускам. Самое главное, что рядом была здоровая и счастливая Машка. Еще бы работу найти и бы совсем успокоилась.

– Мамочка, почитай сказку, – просит дочь перед сном, а я расплываюсь в счастливой улыбке.

В первые дни после увольнения и всей истории с Глебом на меня накатила сильная апатия, потом поглотило отчаяние, а сейчас я проходила стадию с смирения и осознания, что после черной полосы обязательно будет белая. Главное не опускать рук. У меня все получится, а я найду себе хорошую работу.

Маше я читаю почти час, она беспокойно крутится, но в итоге засыпает. Я прикрываю дверь в ее комнату и смотрю на часы. Время около одиннадцати, а мне спать совершенно не хочется. И внутри зреет какое-то нехорошее предчувствие, будто должно что-то произойти.

Быстро принимаю душ, включаю чайник, чтобы налить себе чаю, как слышу громкий стук в дверь. Прохожу в прихожую и смотрю в глазок, а сердце в груди, будто падает с огромной высоты. Меня бросает в жар и холод одновременно. Потому что на лестничной площадке стоит Сергей.

Что ему понадобилось от меня в такой поздний час? Когда стук повторяется я смотрю в сторону комнаты, где спит Машка. Не хватало чтобы он разбудил дочь…

Пока я думаю, как мне поступить: открывать ему или нет, на кухне начинает вибрировать телефон. А вдруг что-то случилось с Наташей? Сергей бы не пришел ко мне просто так. Значит случилось что-то серьезное, а ему больше не к кому пойти. Думаю над последствиями еще ровно секунду, а затем открываю дверь и натыкаюсь на укоризненный взгляд Сергея. С ним что-то не так – это я сразу замечаю. Волосы слегка взлохмачены, на щеках горит румянец, а еще от него веет алкоголем, хотя он совсем не пьет. Я запахиваю халат посильнее, когда уголки его губ дерзко поднимаются вверх. Он молчит и просто рассматривает меня.

– Что случилось, Сергей? – тихо спрашиваю его, а у самой все переворачивается внутри от этого взгляда.

В его глазах столько всего, что я в панике отступаю назад, когда он начинает двигаться на меня, и входит в квартиру без приглашения, занимая собой чуть ли не все свободное пространство.

– Скажи, Катя, только правду. Маша моя дочь? – спрашивает он, а я вжимаюсь спиной в стену в прихожей, и хвастаюсь рукой за комод, чтобы устоять на ногах.

Как? Как он узнал про Машу?

Глава 27

Первой моей защитной реакцией является ложь. Я открываю рот, чтобы сказать Сергею: «Нет, Маша не твоя. Она моя!», но потом понимаю, что и так слишком завралась.

Сергей подходит ближе, сверлит меня взглядом, уменьшая расстояние между нами до минимума. Я улавливаю аромат его парфюма и запах дорогого алкоголя. Странно, но он не отталкивает меня… Когда Игорь возвращался после работы с перегаром, мне блевать хотелось, особенно когда он распускал свои руки. С Сергеем такого нет. К сожалению.

Он ставит руки по обе стороны от моей головы и презрительно морщит лицо.

– Ответ на вопрос можно считать положительным?

– Откуда ты узнал? – спрашиваю хриплым голосом.

Сергей усмехается, а я опускаю взгляд и смотрю куда угодно, но только не ему в глаза: на ворот его белоснежной рубашки, на смуглую кожу, на дёргающийся кадык.

– Это имеет хоть какое-то значение сейчас? – хмыкает мой некогда любимый мужчина. – Твой муженёк к нам в гости приходил. Сказал, что взял тебя замуж с ребёнком. Благородный рыцарь, мать твою.

– Не кричи, прошу… Маша может проснуться, – я коротко всхлипываю. – Она твоя дочь, Серёж. Твоя.

Он резко ударяет кулаком о стену и несдержанно матерится. Я прикрываю глаза, пытаясь справиться с эмоциями. Что дальше? Дальше что?

– Долго ты скрывать собиралась? – спрашивает меня и отходит на шаг назад. Наверное, боится, что не справится с эмоциями. Я, признаться честно, тоже его боюсь. Не так. Совсем не так я представляла себе этот разговор. – Ты жила несколько недель в моём доме и молчала! Чёрт, я чувствовал какой-то подвох, но ты так убедительно врала!

– Я не собиралась признаваться тебе, Серёж. Никогда. Ты отказался от нас с дочерью, когда настаивал на аборте. Плевать ты хотел на мои чувства, на Машу, на то, что она уже жила, росла и развивалась во мне.

Сергей хмурит брови и часто дышит.

– Ты же знаешь, Кать, как моя мать мучилась с ребёнком-инвалидом? Знаешь? – повышает на меня голос. – Видела, что в свои пятьдесят лет она выглядит старухой, потому что всю жизнь тащит на плечах тяжелый крест – больного и беспомощного ребёнка, которого сделали калекой во время родов. Я насмотрелся на это в детстве. По горло хватило. Жаль было мать и сестру. Тошно было, что ничем не мог помочь. Обидно было, когда отец от нас ушёл, потому что не выдержал этого ада. Зато у меня появился стимул – выучиться и достойно зарабатывать, чтобы нанять сестре сиделку, и чтобы мать немного выдохнула.

Я почти не сдерживаю слёз в этот момент, потому что помню всю его драму. Я была в гостях у его семьи всего два раза: на дне рождении матери и на Рождество. Сергей не слишком любил меня туда приглашать по известной причине. Там почти никогда не звучал смех, не было шумных застолий и праздников, а его мать встречала нас с «пустыми» глазами.

– Ты не дал ей ни одного шанса, Серёж. Ни одного.

– Я записал тебя к генетикам, но ты сказала, что сделала аборт. Какой был смысл говорить тебе об этом?

– Ты… что? – я отвожу взгляд и чувствую, как кружится голова.

– А потом ты просто собрала свои вещи, переехала, сменила номер и исчезла из моей жизни словно тебя никогда в ней и не было, – не слышит меня Сергей. – Я искал тебя, Катя.

Я поднимаю взгляд и встречаюсь с его потемневшими глазами. В лёгких нестерпимо покалывает, становится сложно дышать. В этот момент мне так хочется наплевать на всё и на всех… Хочется прикоснуться к нему, утонуть в его объятиях, но нельзя. Он чужой для меня человек. Чужой муж.

– А потом ты просто женился на моей подруге…

– Пять лет прошло, – усмехается невесело Сергей. – Пять, Катя. Мне хотелось построить семью. Хотелось детей. Хотелось, чтобы меня встречали после работы, любили, ценили. Наташа мне всё это дала.

В левую половину груди словно воткнули нож: сильно жжёт и кровоточит, хотя должно было отболеть за такой огромный промежуток времени.

Он вновь подходит ближе, заставив меня встрепенуться. Касается пальцами моего лица, заставляет поднять голову и посмотреть ему в глаза. У меня спирает дыхание, потому что Сергей близко. Критически близко, ещё немного и наши губы соприкоснуться. Он тяжело дышит и смотрит на меня так, что внутри всё переворачивается. Хотела бы я вернуть время вспять? Да, однозначно, но сейчас… сейчас слишком поздно всё менять.

Его тёплые губы касаются моих, медленно пробуют на вкус. Я упираюсь ладонями в широкую грудь своего бывшего мужчины, но он не отступает. Удерживает ладонью затылок, целует глубже, напористее и сильнее, ласкает и терзает колючей щетиной. Я мычу и пытаюсь увернуться, потому что это неправильно. На эмоциях. Из-за алкоголя.

Громкий крик дочери отрезвляет. Сергей послабляет хватку, напрягается всем телом и отстраняется.

– Мамочка! Мама! – кричит дочь.

Я бегу по коридору по направлению к детской комнате. Сердце выпрыгивает из груди, руки дрожат, а ноги ватные и не слушаются.

– Что моя хорошая? Что случилось? Я здесь!

– Мне приснился страшный сон! – хнычет Маша. – Полежи со мной, пожалуйста.

– Да-да, конечно, – глажу её волосы и успокаиваю. – Я здесь, Машуль. Я здесь.

Маша вновь засыпает спустя пять минут, а я лежу рядом и пошевелиться не могу. Сергей ушёл? Всё ещё здесь? Боже, я вся пропиталась его запахом

Глава 28

Машка засыпает, уткнувшись носом мне в грудь, но даже тогда я все еще продолжаю гладить ее по спине в поисках успокоения. По щекам беззвучно катятся слезы. Из-за всего. Потому что Сергей в конце концов обо всем узнал, из-за нашего поцелуя, от осознания того, сколько лет потеряно, и потому что у него есть Наташа. Слишком много всего разом навалилось.

Выходить из спальни не хочется, потому что это означает вновь встретится с ним, а мое сердце пока еще не готово. Я знаю, что с этого дня все изменится. Теперь когда Сергей в курсе, что Маша его дочь, он не успокоится. В груди все переворачивается от страха. Он может пойти в суд и забрать ее у меня. Сейчас я мать-одиночка без средств к существованию. Та, кто врала ему об аборте и сбежала, на годы разлучив с ребенком. Разве не повод отомстить?

– Ты моя, – тихо шепчу я, касаясь губами пушка на макушке дочери. – Никто тебя не отберет. Я обещаю.

Я осторожно отстраняюсь и, стараясь двигаться бесшумно, встаю. Машка продолжает безмятежно сопеть, зажав пальчики в кулачки. Я поправляю одеяло и на цыпочках выхожу за дверь. Трогаю глаза, проверяя нет ли в них слез, поправляю волосы и, обняв себя руками, иду в гостиную. Она оказывается пустой. На кухне – тоже самое. Сергея нигде нет. Он ушел.

На трясущихся ногах я опускаюсь на кушетку и, закрыв лицо руками, начинаю беззвучно рыдать. Потому что по какой-то причине я ждала, что он все еще будет здесь. Хотела вдохнуть его запах, поймать его взгляд.

Я так устала быть одна, мне так не хватает… Его не хватает. Все эти годы я пряталась от воспоминаний о нем, но они никуда не делись. Столько раз я пыталась себе доказать, что могу жить без него. Ушла, замуж вышла… И я оказывается могу, вот только плохо. Без него все плохо. Я себя уверяла, что мне достаточно быть просто Машкиной мамой, и даже в какой-то момент получилось. Но рядом с ним все иначе. И когда он смотрит так как смотрел сегодня, мир меняется. Жить хочется по-другому, дышать полной грудью. И внутри все как раньше трепещет и кипит. А он просто взял и ушел.

Я засыпаю прямо там, на кушетке, подложив под голову ладони. Просыпаюсь под утро с глазами, опухшими от слез. Мне снилось прошлое. Как я и Сергей гуляем с двухлетней Машкой. На нас с ней одинаковые платья ее любимого розового цвета. Во сне мы втроем много смеялись.

Убедившись, что дочка еще спит, я иду умываться. Голова трещит от панических мыслей. Что будет теперь, когда Сергей обо всем узнал? Как к этому отнесется Наташа? И что я скажу Машке? Что мне со всем этим делать? Бежать? Я устала бегать.

Дочка просыпается через час. Мы вместе идем в ванную, где я по второму разу чищу с ней зубы за компанию. Заплетаю косички, слушая ее веселую болтовню, и изо всех сил стараюсь держаться. Если против меня пойдет Сергей, это будет конец. Мне некому помочь. И денег на хорошего юриста нет.

– Мам, а чем мы будем завтракать? – интересуется дочка, карабкаясь на стул.

– А что ты хочешь?

– Блинчики. С вареньем.

Ингредиенты для блинов у меня есть, и я начинаю готовить. Размешиваю муку, а у самой перед глазами стоит лицо Сергея: нахмуренные брови и расширенные зрачки. «Машка моя дочь?» Твоя, Сережа, твоя.

Я выкладываю блинчики на тарелку и смотрю, как Маша подцепляет загорелый кружок пальчиками, старательно дует на него и погружает в рот. Вся перепачкалась в варенье, смешная такая. Так похожа на него.

Резкий звонок в дверь спускает меня на землю. Внутри поднимается дрожь. Кто это? Игорь? Полиция? Кому что-то понадобилось от нас в такую рань?

– Сиди, – я через силу улыбаюсь Машке и иду в прихожую.

Если это бывший муж – я не открою дверь. А если это полиция пришла ее у меня забрать, я не отдам. Прислоняюсь к глазку и застываю. Сердце стучит как поезд по рельсам. На пороге стоит Сергей. Смотрит прямо на меня, будто правда может увидеть.

Выждав секунду, я поворачиваю замок. Сергей выглядит осунувшимся, будто совсем не спал, но одежда на нем свежая и алкоголем от него больше не пахнет. Опускаю взгляд вниз. В руках он держит огромную розовую коробку. В ней кукла. Машка давно на нее смотрела, но она стоила столько, сколько я позволить себе заплатить не могла.

– Привет, Кать, – говорит Сергей, глядя мне в глаза. – Войти дашь?

Не в силах вымолвить ни слова, я отступаю назад. В груди шумит, и в горле пересохло.

– Вчера поговорить нормально не получилось, – продолжает он, закрывая за собой дверь. Смотрит вглубь коридора, будто ищет кого-то. – Маша дома?

Я снова киваю. Меня штормит.

– Завтракаете?

– Блины пожарила, – шепчу я. – Как раз сели.

– Пригласи меня на чай, Кать, – твердо произносит он. – Ты ведь знаешь, что теперь я никуда не уйду.