Текст книги "Если я так решила (СИ)"
Автор книги: Дина Елизарьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Глава 42. Сюрприз от деда
У бабушки за столом уже собрались Кавьяры, Светланка и папа.
– Вот она опоздавшая виновница сбора, – провозгласила сестра.
Папа сумел выдавить улыбку, бабушка прятала заплаканные глаза, дядя Матвей с Димкой сидели как прибитые, явно чувствуя эмоции окружающих, но не понимая причины. Зои и тёти Гали не было. Дед выглядел спокойно.
– Всем добрый вечер! – я бодро заулыбалась и прошла на оставленное явно для меня место между папой и Светланкой.
– Ну, рассказывай, Дарья Вадимовна, что случилось, почему все в трауре, – с видимым спокойствием спросил дядя Матвей.
– Я узнала информацию о наших предках, дарах, откуда в бабулиной линии эти дары и как можно отказаться от дара.
– Ну и ну, – подначил Димка, – и ради этого стоило нас собирать? Могла и на турбазе всё рассказать, чтобы трудящиеся не тащились в Подмосковье на ночь глядя.
– А мне интересно! – Светланка перебила ворчащего брата, – рассказывай, Даш.
Остальные промолчали, только устроились поудобнее.
Я начала:
– Дар достаётся каждому не по жребию. Это осознанный выбор и просьба. Моя мама выбрала в пять лет, когда услышала разговор воспитателей, подозревавших в бабушке Анне шпионку. Она пожелала заранее знать плохие новости.
Я повернулась к бабушке:
– Бабушка Анна выбрала, когда была ещё младше. Почтальоны шли мимо, не занося заветный треугольник маминого письма. И бабушка пожелала просто знать.
Моя семья внимательно слушала. Надеюсь, мне удастся убедить их. Я обвела всех взглядом.
– Прабабушку Татьяну спасло в детстве чудо. Мама оставила её на скамейке в парке буквально за пару минут до того, как быть зарубленной махновцами. Татьяна беспризорничала, и предвидение выручало в голодные времена. К сожалению, её мама предвидением не обладала, зато она могла лечить то, что в те годы считалось почти неизлечимым. Её выбор был сделан, когда умирал от чахотки родной брат.
Бабушка Татьяны была, как и я, поисковиком. Её мечтой было открыть клады Америки. Прабабушка Татьяны была лекарем. Прапрабабушка, кажется, как-то связана со сценой, либо певица, либо актриса, а может, всё вместе. До неё – дар, связанный с природой, когда растёт и плодоносит всё посаженное, и при этом яблоки слаще, тыквы крупнее, а сорняки будто стесняются показаться на грядке.
Дальше я видела многие воплощения даров. Видела, как женщина с даром воительницы поднимала в атаку воинов, как на носу корабля стояла, закрыв глаза, девушка и рукой указывала направление, самое странное – я видела, как одна из наших "пра" отспорила своего мужа у смерти. Видела, как они жили, выбирали, как приехали из Эллады на новые земли. Видела, кто даровал нам возможность выбора. Одна из наших "пра" была дочерью Зевса. Ей первой принадлежал дар бога. А затем уже – её дочери, внучке. Теперь и нам.
Как вы понимаете, там тоже семья. А в семье какие счёты? Кого позвали – тот и откликнулся. Знания, мудрость, видение, силу в освободительной войне даровала Афина, лечение – Эскулап, таланты – Аполлон, бизнес и дороги – это к Гермесу, плодородие – к Деметре.
Я повернулась к деду.
– Дар долгое время передавался по женской линии. Почему же в нашей семье стали возможны дары эмпатии, как у дяди Матвея и Дмитрия, предпринимательства, как у Светланы? Благодаря тебе, дед. Твой род около пяти веков назад отрекся от старых богов. Христианство даровало своим последователям защиту, идеалы равенства, братства, этого было не найти у олимпийцев. Тебя не крестили в детстве, наверное, из-за советской власти, поэтому ты сумел сделать свой выбор и передал это право своим детям.
Дед кивнул, соглашаясь.
Все, включая меня, удивились.
– И каков твой выбор, отец?
– Арес, конечно, – дед собрался и вздохнул, – значит, пришло время рассказать эту историю. Как ты и говоришь, Даша, мои предки обменяли свои дары на защиту нового бога. Не нам их судить, страшное время было, свирепствовала инквизиция. Судя по твоему рассказу, внучка, Аннушкин род в это время благополучно проживал на территории царской России. Однако чудом не прервался в гражданскую, и память рода была утрачена. Мои предки, напротив, помнили всегда и старых богов, и костры инквизиции. Боялись выйти из-под защитной длани Христа, да. Мне бабка рассказала, когда ещё совсем мелким был и в сказки верил, был бы старше – на смех поднял.
Когда у Анны проснулся дар, и я понял, что это Афина… Тяжело было, слов нет. Два таких воинственных божества. Мы не смогли примириться. Сколько мог, я противостоял надвигающейся войне в семье. Но отказаться от дара тогда не смог. И рассказать Анне не решился. Она была чистый огонь. Язык как бритва, гордости, что у самой Афины. Знать бы, что словами о крещении смогу спасти дочь… – дед горестно покачал головой.
– Не вини себя, – отозвалась бабушка, – давай, Даша, досказывай.
– Кхм, да. Теперь вы знаете, и, конечно, это ваше дело, но я думаю, что Андрей и Настя должны знать и выбирать, быть ли вашим детям с даром, – завершила я.
– Без сопливых разберёмся, – беззлобно фыркнул Димка.
– Это очень важно, – Светланка побарабанила ноготками по столу. – Что, сестрёнка, у нас обеих Гермес покровитель?
– Похоже, да, – я обмякла на стуле от облегчения, что одна часть закончена. Поверят или нет, это уже другой вопрос.
– А что, усилить его дар никак нельзя? Помолиться, к примеру? – деловито спросила сестра.
– В Интернете говорится, что жертвы Гермесу в числе прочих тельцов и овнов приносили мёдом и пирогами, а это уже вполне реально, как ты понимаешь.
– Давай тогда в субботу где-нибудь на перекрёстке, да? Или на рынке?
– Давай я завтра на перекрёстке, а ты в субботу – на рынке. В выходные не могу.
Папа посмотрел на меня и подбадривающе кивнул.
– Вторая моя новость, – прибавила я голос, – что я уезжаю в четверг. Далеко и надолго. Постараюсь по возможности чаще писать, – и спряталась за папин авторитет, – куда и зачем – не скажу, папа знает.
– Что скажешь, мама? – было удивительно слышать этот растерянный голос дяди Матвея.
– С понедельника ни одного варианта, что удастся оставить, – бабушка покачала головой.
Папа даже привстал:
– Это от меня зависело?
– Нет, Вадим. Это, скажем так, вопрос доверия был.
– Спасибо, бабуль, – я была просто счастлива, что не повторилась сцена у Озеровых, когда меня допрашивал папа. Здесь юристов было аж трое, авторитет бабушки меня реально спас, как раньше признание деда. Ещё бы не быть довольной!
– Я-то думал, что с письмами – это прикол такой, – пробубнил Димка. К счастью, никто не обратил внимания на его слова.
– Даша, какая помощь нужна? – спросил дядя Матвей.
– Спасибо, вроде, всё есть, – улыбнулась я. Заранее решила, что просить у родных денег не буду. На первое время у меня есть, а дальше – увидим.
– Дима, дай-ка мне то, что просила привезти.
Димка вылез из-за стола и притащил из коридора мешочек. Бабушка вытряхнула его на стол. Высыпались пара золотых колец, одно из них с крупным топазом, серьги, золотая цепочка, гребень, украшенный камнями, нитки бус из малахита, горного хрусталя, речного жемчуга.
– Даша, это тебе. Уж не знаю, что тут настоящее, что камешки, бери всё, пригодится.
– Бабуль, я не могу у тебя забрать украшения! – я резко отодвинулась от стола и встала, – что ты придумала? С чего решила?
– Мне Зоя скажет через пару месяцев, – пояснила бабушка. – Что? Не подходят? Так их всё равно на свалку. Старомодные. Вон Светланка даже не наденет. Бери, внучка. Чтобы моё старое сердце успокоилось, что я сделала всё возможное. Не обижай старуху.
– Бабуль, ну что ты говоришь! – в ужасе завопила я.
– Хватит орать. Бери, сказала! – бабушка перешла к командным интонациям, – иначе нынче же крысам достанется, ты меня знаешь!
Я неохотно сгребла опять в мешочек украшения прошлого века.
– Спасибо. Только больше ничего не возьму. Просто не утащу.
"Я утащу", – встрепенулся Тошка.
"Тош, поверь, ту гору металлолома, которую притащат, даже ты не утащишь"
"Можно попробовать", – упорствовал дракоша. Пришлось обещать:
"Я тебе цепочку серебряную доверю"
– Кстати, бабуль, насчёт крыс, мне тебя спросить надо…
– Сейчас всех проводим, и спросишь. У нас останешься? Вот и хорошо.
Провожались неохотно. Дядя Матвей обнял меня, расстроился, махнул рукой и быстрее вышел. Димка прошипел в ухо: "Ты мне обещала, сестрёнка! Береги себя там. И зря ты так с парнем". Светланка держалась лучше всех: "Даш, можешь не сомневаться, я хорошенько всё обдумаю. С Андреем обсудим. И ты держи нос по ветру, а голову – над водой, ферштейн?!" С папой мы ещё должны были увидеться, потому что я не попрощалась с мальчишками.
С бабушкой и дедом вернулись в зал и устроились на диване. Сегодня ночую у бабушки, завтра – у себя. Где буду ночевать послезавтра?
– Рассказывай, бабуль, – попросила свою главную советницу.
– Как я эту мазь углядела? Тебя-то не вижу. Даёшь ты мне этот тюбик, а я уж знаю, что если помазать раз, другой, третий, смотришь, а ты уже в кабале у черного колдуна, работаешь за эту мазь. Тратишь свой дар на то, чтобы находить ему таких же чёрных людей. Попадаешь под следствие. Собственно, мне это следователь рассказал бы. А потом пропадаешь прямо из заключения.
– Вот сволочь! – бесчисленный раз ругнулась я на льера. – Его поймали, бабуль. Надеюсь, воздадут должное.
– И не сомневалась, – бабушка переменила тему, – ты, главное, помни, что мы тебя ждём и всегда поможем.
Я обняла свою родную бабулю:
– Помню.
Глава 43. Даша, ты же остаёшься?
Я приехала от бабушки домой только часам к десяти. Она вручила мне кулёк с пирогами, которые я скормила на первом же перекрёстке голодной собаке.
"Радуйся, Гермес Психопомп! И помоги, если можешь!"
Дома генеральная уборка, закачивание новинок в планшет.
Меня не отпускало ощущение утекающих минут. Я постоянно смотрела на часы, отмечала их равнодушный ход.
Рюкзак собран. Большая спортивная сумка через плечо. Тошка уже спрятал драгоценности, бисер, планшет, уйму флэшек, монеты и украшения.
В шесть вечера отправилась к Озеровым, отвезла документы и новые ключи. Очередное прощание братья затягивать не стали. Буркнув: "Сувениры привези", – удалились по своим мальчишечьим делам. Мы обнялись с папой и Зоей, пообещали писать, я оставила папе адрес "Иномирья" и поехала домой, чтобы как следует вымыться и выспаться в эту последнюю ночь дома.
На скамейке возле подъезда сидел Олег. Я поторопилась подойти:
– Не так чтобы, – он поднялся, снова став выше меня.
– Пойдём, – я зашагала к подъезду, спиной чувствуя, что он следует за мной.
Родная дверь с серой решеткой защиты.
– Ты на сколько зафиксировал защиту? – полюбопытствовала я, – а то вдруг завтра отец появится и не сможет зайти.
– Она не зафиксирована, – Олег смахнул решетку.
И что это значит? Что он уже две недели постоянно поддерживает её, чтобы мне было спокойнее? Если судить по словам Эммы Петровны, так и получается.
Парень, где ты был раньше, когда я могла поверить в то, что всё получится?
С испортившимся настроением я вошла в прихожку. Скинула босоножки.
– Чай?
Надо же, какие мы лаконичные.
– Тогда в зал?
Древний диван, скрипнув, принял меня в мягкие объятия. Олег уместился в таком же древнем кресле без скрипа. Я прямо кожей чувствовала эти два шага, отделяющие меня от него. Просто встать и шагнуть раз и второй… чтобы попасть в кольцо его надёжных рук. Да, да, помечтай.
– Всё готово? – он увидел рюкзак и сумку, громоздящиеся на втором кресле.
Олег вытащил из кармана кошелёк.
– Как я и обещал, деньги за покушение.
– Олег, остановись. Ты меня совсем за дурочку держишь? Даже после суда должно пройти много времени, прежде чем что-то мне обломится. Если ещё обломится, я-то на него не заявляла!
Тошка горестно вздохнул. Опять придётся чем-то улещать.
– Убирай. Взяток не беру.
Парень густо покраснел. Точно. Свои накопления распотрошил.
– Языковед возвращаем тебе. Твои ключи.
Я открыла маленькую коробочку, убедившись, что невидимка та же, или похожая. Ключи от старого замка завтра отправятся в мусорку.
– Ещё, Даш. Не могу пока вернуть тебе ноут. Наши спецы его исследуют на предмет контактов льера. Много интересного обнаруживается.
– Не вопрос, – я махнула рукой, – отнесёшь Лали, когда разберётесь. Оттуда заберут. Ради льера ничего не жалко. Ты уже знаешь, какую свинью он дочери подложил?
– Угу. Много непонятного. Зачем он тогда квартиру покупал, если собирался жить где-то в тропиках? Но там ещё и кроме этого полно загадок.
– Квартиру он не хотел покупать. Это я предложила, а Несса с лейтенантом поддержали. Видел бы ты, как он возмущался! – сейчас при этом воспоминании мне стало смешно.
– Да уж, – вяло поддержал Олег, пребывая в своих думах, – во сколько ты завтра хочешь отправляться?
– Наверное, прямо с утра. Чего тянуть? Высплюсь хорошенько, схвачу сумки и вперёд. А что?
– Я останусь у тебя, – резко заявил он.
– Ммм… – растерялась я. – Не то, чтобы я возражала, но зачем?
– Мы потренируем твой щит, а с утра я помогу дотащить сумки. Кстати, если ты будешь там, где никто не видит, то можно облегчить ношу.
– Как? – папа с Зоей напихали не самое тяжёлое, но общий вес зашкаливал. Всё разом я смогу допереть только метров десять до какого-нибудь транспорта, если там есть телеги или дилижансы. А если нет, тогда придётся оставлять сумку на хранение в йонисском отделении, а самой дотащиться до трактира, снять комнату, оставить там рюкзак и возвращаться за сумкой. Разберусь, конечно, но оптимизация труда не помешала бы.
Олег явно обрадовался, что я заинтересовалась, начал рассказывать:
– Ты уже поняла, что магия прежде всего проявляется как овеществленная энергия. Она пластична и принимает любую заданную форму.
У мага на ладони появился куб, перетекший в шар, из которого в итоге получилась роза с укороченным стеблем. Он протянул мне цветок, я осторожно взяла и понюхала. Пальцы успели ощутить нежность бутона, а нос – слабый аромат, но роза истаяла в моих руках.
– Можно зафиксировать на время, на материал, на использование определенным человеком и прочее. Эх, было бы время, мы бы…
Я нерешительно предложила:
– Может, вернёмся к моим сумкам и щиту? И как можно подпитывать? Как аккумулятор?
Тошка хмыкнул, он точно не спал, а прислушивался к разговору, то похмыкивая, то ворча, давал мне знать о своём отношении.
"Да, да, я помню про свой планшет!"
– Подпитывать проще всего визуализацией. Вообразишь зарядное устройство с магической розеткой. Природа магии такова, что если ум может что-то представить, то может это и воплотить. Представишь, что в шесть утра у тебя на подоконнике расчирикается воробей, получишь желаемое. Конечно, с людьми сложнее.
– У них свои планы, кроме как чирикать на твоём окне, – улыбнулся он, – я воображал-воображал, что ты сама предложишь остаться, похоже, пришлось нарушить твоё планирование. Чем ты хотела заняться?
– Залечь в ванне на часок-другой, – я тоже улыбнулась, – но в общем, я ещё не опоздала. Просто перенесу на попозже.
Повисло молчание. И я решилась. Тихо спросила, не глядя на него:
– Олег, а пока меня неделю не было, тебе не хотелось меня найти?
Он моментально переместился рядом со мной на диван и откинулся на спину, прижимая меня к себе.
– Дашка, солнышко моё, не просто хотелось. Мог бы – пешком пошёл. Только в связи с фокусами Старда на нас начальство проверку спустило. А Костик в отпуск удрал к своей Ванессе. Мы вдвоём с Геннадием Ильичом и отдувались. Там всем досталось по первое число.
– Но ты же после появился, когда Иртанова отправили в командировку!
– Никуда его не отправляли, – он легко подхватил меня подмышки и потянул на себя. Теперь я носочками упиралась в его ступни, животом чувствовала, как он дышит, и лицом почти доставала его лицо. Тёплые большие ладони придерживали меня за талию, не давая сползти. – Вышел от вас, сняли внушение и велели до разбирательства работать в офисе.
Диван истошно взвизгнул, когда Олег попытался проползти повыше, чтобы положить голову на подлокотник. Тошка выдал своё коронное:
Я осмелела, лёжа на парне и строя невозмутимое лицо, протянула руки и стала пальцами легонько обводить контуры его лица, брови, глаза, продолжила расследование:
– А почему не получилось защитить Нессу?
– Не ожидали такой пакости, – он нахмурился, а я поторопилась разгладить появившуюся морщинку между бровей. Ладони, будто живущие собственной жизнью, забрались под мою футболку и начали ласково поглаживать спинку, подбираясь к застёжке лифчика. – Не волнуйся за неё. Теперь она в безопасности.
Он поднял голову, и наши губы встретились. Пока ещё нежно, узнавающе. Короткие медленные поцелуи, ласковое поглаживание губ языком, его сладкое дыхание заполонили весь мой мир, закружили слабостью.
Олег опустил голову на подлокотник:
– Даш, ты этого хочешь? Уверена?
Я наклонилась и поцеловала его. Всё ещё нежно, слушая его тяжёлое дыхание и чувствуя, как целует он меня, уверенно и всё более настойчиво…
(* длинная эротическая сцена исключена, ибо автор сильно сомневается в уместности. Желающим могу выслать на e-mail)
Это утро начиналось с запаха чая.
– Я заметил, что кофе ты не особо жалуешь, и решил поступиться традицией.
Олег в одних трусах сидел на кровати в позе лотоса и держал разделочную доску с чашкой чая. Я потёрла веки и посмотрела на эту картину, неожиданно понимая, что рядом со мной очень красивый парень. Не просто симпатичный той юношеской смазливостью, которая выветрится с возрастом, а наделённый такими чертами, которыми можно любоваться и в тридцать, и в семьдесят лет. Серо-голубые глаза, прямой нос, четкие скулы и ровные губы, припухшие от вчерашних поцелуев. Я опустила взгляд ниже, любуясь высокой шеей и широкими плечами.
– Даш, если ты будешь так смотреть, то секс у нас будет гораздо раньше чая.
Я манерно взяла чашку, отставив мизинчик, сделала пару глотков и пролепетала:
– Ах, какая интрига!
Олег зарычал, чашка разом выпрыгнула из моих рук на подоконник, а одеяло шарахнулось к стенке. Маг бросился на меня. Я рассмеялась, ускользая из его рук и швыряя подушкой:
– Ха!
Мои ноги были пойманы, пленены и медленно подтягивались к нападающему. Я уцепилась за спинку кровати, и скоро уже висела, хохоча, подвешенная вниз головой, с ногами, закинутыми за шею Олега. Он стоял на кровати, возвышаясь над маленькой висящей мной, тёплыми ладонями придерживая мои бёдра.
– Олег, у меня губы устали от смеха, пусти-и-и…
– Какой вид! Мне нравится, – он щекотнул мой бок.
Я сползла на кровать и, было, спустила ногу на пол.
Меня тут же вернули, зацеловали, затискали, опустили головой в подушку и ласково развели коленки.
– А как же умыться, накраситься, надушиться? – прошептала я в ухо Олега, чувствуя, как он медленно проникает в меня и мы становимся единым целым, тая от его поцелуев, соприкосновений обнаженных тел, возбуждённого дыхания.
– Поверишь, я честно хотел предоставить тебе время на это, – он толкнулся вглубь, я ахнула и схватила его за плечи. И стало не до разговоров. Только глаза, губы, руки, сплетенные тела и сладостью охватившая истома.
Чай мы допивали на кухне. К моему удивлению, было ещё только семь утра, а я не чувствовала сонливости или усталости.
– Я даже не знаю о тебе самого важного, – я озадаченно рассматривала парня, перевернувшего мои представления о себе.
– Что ты хочешь узнать? – Олег, радостный и довольный, смотрел на меня так, будто предлагал ответы на все-все вопросы.
– Ну хотя бы, почему без презервативов? Так доверяешь или не рассчитывал?
– Доверяю. Рассчитывал. Ещё с первой совместной ночёвки. Даш, я тебе говорил, но ты пропустила мимо ушей, действующие маги не болеют. То есть абсолютно. – Он помолчал, – а почему ты про возможность зачатия не спрашиваешь? Доверяешь? Или не рассчитывала?
– Не тот период, – смущаясь, пояснила я. У меня действительно только закончились месячные, прошедшие за два дня и очень скудно. Я связывала это с моей диетой из магии и минералки.
– Ясно. Но чтоб ты знала, маги без желания не могут ни зачать, ни забеременеть, – открыто улыбаясь мне, заявил он, ничуть не смущенный.
– А вдруг бы я хотела?
– Тогда сейчас исправим, – он уже вставал, но я заверещала, и Олег опустился на стул. – Ладно. Моя очередь спрашивать. Почему ты не завтракаешь нормально, а пьёшь чай?
– Привычка, а на тебя я всё-таки не рассчитывала, – я пожала плечами, совсем не соврав. – У тебя много девушек до меня было?
– Любимых? До тебя? Ни одной. Разве только, – он выдержал паузу, насмешливо глядя на меня, – в третьем классе соседка по парте. А ты бы хотела венчаться?
Опаньки, кажется, пора заканчивать этот пинг-понг.
– Так односложно? – удивился он. – Даш, у тебя вопросы кончились?
Я неопределенно качнула головой, мол, понимай, как хочешь.
– Даша, – Олег взял в ладони моё лицо и поцеловал в нос, – ты же остаёшься?
– Нет, – выдохнула я, ожидая, что сейчас отпустит меня и, может, обидится, может, уйдёт.
– Почему? – терпеливо спросил Олег.
Я молчала, опустив глаза.
– Упрямый ты мышонок, – он перетащил меня к себе на колени, крепко прижав. – Дашка, мне нужна неделя. Слышишь, Даша, неделя. Подожди меня на той стороне, хорошо? Я через неделю найду тебя в Йонисе, и пойдём вместе, ладно? Ты слышишь, Даш?
– Да. Ты всё-таки мне покажешь способ облегчить сумку? – оживилась я, обойдя опасную тему обещаний и ожиданий.
– Проще всего левитировать, позже научишься. А пока можно визуализацией. Как ты представляешь защиту, так же представь невидимую тележку, которая везёт вещи.
– Не так уж и легко! Почему-то совсем плохо с невидимостью.
Следующие два часа были посвящены созданию невидимой защиты и невидимой тележки. Что-то стало получаться только после того, как Олег посоветовал рассматривать сумку в воздухе как спецэффекты в кино.
– Уф, ну хоть что-то! – я радовалась, – а то ни людям показать, ни от магов спрятать!
– Чтобы людям показать, нужен следующий левел, – непринуждённо сообщил Олег.
А я вдруг вспомнила про маскировку и спрятанного Тошку. Маскировку я чувствовала, но чего стоило маленькому дракоше поддерживать её, находясь так далеко от меня?
– Собираемся?
Олег посмотрел на меня, на часы и с неохотой поднялся. Я сдёрнула с кровати бельё, попробовала применить метод аналогии. Маг задумчиво наблюдал превращение васильков в беспорядочное смешение голубых пятен.
– Зато чисто! – воинственно сказала я. – Кстати, мне очень понравилась Эмма Петровна, спасибо за протекцию.
– Кажется, в нашей спальне будет только однотонное бельё, – мои плечи затряслись от смеха, – не плачь, мышонок, мы иногда будем опрокидывать на него краску.
Смеясь, я вытолкала Олега за дверь и объявила:
– Не заходи, я одеваюсь!
– Что за дискриминация? – забубнил он, – я же вчера сам тебя раздевал!
Быстро натянула заготовленные джинсы, тонкий джемпер с длинным рукавом и сшитый длинный жилет со множеством карманов. Тихо вышла и прислушалась. Олег был в ванной. Зашла в зал и засунула руку в рюкзак:
"Тошка, перебирайся"
Тошка взобрался на своё место и даже заурчал от удовольствия.
Олег вошёл в мокрой футболке. Я протянула руку, он неожиданно отпрянул:
– Пощади, Дашка, я не вынесу голубых ёжиков.
Секунду я растерянно смотрела на него, а потом расхохоталась, мои простыни и впрямь напоминали кучное стадо голубых ежей.
– Снимай, я отглажу утюгом.
– Это какая-то новая идея Эммы Петровны? – он опасливо попятился. – Или ваше совместное творчество?
– Ладно, иди в мокром, – я склонилась, затягивая рюкзак, а когда выпрямилась, он уже щеголял сухой отглаженной футболкой. – Как?
– Как дважды два, встретимся, расскажу. – Он подмигнул. – Побуду для тебя Шахерезадой.
