Текст книги "Примерь свадебное платье"

Автор книги: Дина Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 11

После такого разговора не сразу придешь в себя! В такси по дороге домой Катрин думала про Джун Томпсон. Как ловко эта женщина взяла ее в оборот! Быстренько разобралась с прошлым, вывернула все наизнанку, а напоследок нанесла сокрушительный удар… Должно быть, она так же поступала и в своих отношениях с Джефом.

На первый взгляд Джун кажется прямо-таки лучезарным существом – в этом смысле они с Гордоном чем-то похожи. Но не все то золото, что блестит. За светлой оболочкой скрывается холодное эгоистичное сердце. Неужели Джеф мог позволить, чтобы его бывшая жена вернулась? Значит, допустил жестокую ошибку.

Но Джун, без сомнения, достаточно умна. Такой по силам суметь подольститься к мужчине, которого только что отвергли, и воспользоваться такой беспроигрышной приманкой, как ребенок. Удачный ход, ничего не скажешь.

Но Джун не сможет стать хорошей матерью! Уж в этом можно быть уверенной. Скорее всего, родительские обязанности она переложит на плечи отца. Или на няньку. Миссис Томпсон, мило щебечущая над младенцем, меняющая пеленки, не спящая ночами, – да это невозможно даже представить! Использует случай, прекрасно зная, как Джеф хочет ребенка… Разыгрывает спектакль ради собственной прихоти.

Неужели Томпсон решится на такую глупость – снова впустить эту женщину в свою жизнь? Разве ему не хватило одного раза? Катрин так и подмывало немедленно явиться к нему домой и прямо спросить – понимает ли он, на что себя обрекает?

С другой стороны, мистер Томпсон – человек в высшей степени ответственный, разумный. Может быть, он уже все продумал, взвесил и решил, что готов принести некоторые жертвы ради восстановления прежнего брака. В конце концов, Джун – его первая любовь. Когда-то в ней ему виделся образ матери их общих детей. А вдруг этих разных людей и вправду до сих пор тянет друг к другу? Откуда знать?

Конечно, Джун могла попросту бесстыдно солгать о том, что произошло у них с Джефом в субботу. Возможно, выслушав ее излияния по поводу разрыва с любовником, Джеф рассказал бывшей жене про неудачную попытку «начать все сначала» с Катрин. И тогда миссис Томпсон решила быстро воспользоваться ситуацией, чтобы вбить клин между ними, освободить дорогу для себя, заполучить бывшего мужа и принудить его к новому браку.

В таком случае ее нужно остановить, и чем скорее, тем лучше. И к черту все сомнения относительно Джефа! Она верит ему! Если человек все еще ждет ее решения, значит, следует дать ответ прямо сейчас. Но… вдруг уже не ждет, ведь ее недоверие принесло ему столько боли…

Такси остановилось возле дома Катрин, но она не стала выходить из машины. Посмотрела на часы – начало седьмого. Джеф, наверное, уже вернулся с работы. Если нет, можно и подождать. Итак, едем к Томпсону.

Ну хорошо, дождется, увидит его, а что скажет? Отрепетированный текст не понравился. Все так или иначе сводилось к разговору с Джун. А как объяснить человеку свое желание встретиться и поговорить с его бывшей женой? В любом случае он опять обидится… Допустим, можно прямо сказать: «Я хотела понять, каким мужем ты был».

В ответ он, разумеется, обдаст ее ледяным презрением: «Ясное дело… не верила и хотела подтвердить свои подозрения, так?»

Она постарается объяснить: «Мне нужно было узнать, изменял ли ты жене».

Тут он уж точно проникнется к ней полным отвращением: «Ну да… Все еще сравниваешь меня с Гордоном».

Катрин ничего не могла придумать. Сердце сжималось от одной мысли, что Джеф отринет все ее объяснения. Возьмет и заявит: «По крайней мере, с Джун меня не ждут неожиданности. Та не станет без конца проверять меня на прочность и бросать мне в лицо несправедливые обвинения».

Катрин откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Надо же – сама себе устроила невыносимую жизнь! Заварила кашу – теперь придется расхлебывать. Трудно будет выйти из такого положения без потерь.

Сама в «Замке Берроуза» сказала Джефу: «Я никогда тебя не прощу». Ну надо же такое заявить! И все после того, как на себе ощутила его заботу, терпение, безграничную щедрость. А набросилась на человека, будто не Гайс, а Томпсон причинил ей боль! И теперь рассчитывать на прощение?

– Приехали, леди.

Катрин открыла глаза, посмотрела на дом Джефа – его одинокое гнездо… Что же ей делать? Что сказать ему сейчас?

– Опять передумали? – весело спросил таксист.

Вспомнилось их расставание в горах. Слова Джефа про ребенка – он беспокоился, скажет ли она ему про беременность… Мужчина, готовый взять на себя ответственность за все.

Вот если бы действительно речь шла о ее беременности – тогда проблемы отпали бы сами собой. Ребенок стал бы весомым предлогом для пересмотра их разладившихся отношений. И поводом к серьезному разговору, в котором можно все объяснить и сказать с полной ответственностью – она верит ему. Окончательно и бесповоротно.

Обращаясь к водителю, женщина спросила:

– Вы не знаете, где-нибудь поблизости есть аптека? Не могли бы вы отвезти меня туда?

– Нет проблем! – с воодушевлением отозвался тот и ухмыльнулся.

Катрин покраснела. Наверное, таксист решил, что леди собралась на свидание, но забыла кое-что подготовить.

Через несколько минут они подъехали к аптеке. Шофер не стал глушить мотор. Пассажирка с некоторым смущением попросила его подождать, водителя явно обрадовала возможность прилично подзаработать.

Катрин спросила у продавщицы, где и как можно определить беременность на ранней стадии. Та сочувственно отнеслась к просьбе. Помудрила под прилавком и положила перед покупательницей визитную карточку «врача-кудесника», как она выразилась. Пара-тройка дней – и проделанный доктором анализ внесет полную ясность. Катрин поблагодарила и вернулась в машину.

– Поедем назад, – сказала она водителю.

– Как вам будет угодно, леди, – широко улыбнулся тот.

Ну вот и хорошо. Через несколько дней все определится. Результат исследования, по крайней мере, поможет разобраться, на каком она свете.

Но тут неожиданная мысль заставила ее замереть в тревоге: допустим, она в положении, а Джеф в отместку за нанесенную ему обиду переспал с Джун… и та нарочно не приняла противозачаточную таблетку. Тогда обе они могли забеременеть! И Джеф окажется одновременно отцом двоих детей, причем в одно и то же время! Есть от чего впасть в панику!

Вряд ли она имеет право рассчитывать на Томпсона, но стоять в стороне и позволять миссис Томпсон устраивать свои темные делишки тоже не намерена. И даже неважно, кто из женщин в положении, а кто нет. И не надо откладывать надолго серьезный разговор с Джефом. Важно поскорее увидеться с ним, чтобы исправить все, что она натворила в «Замке Берроуза».

Возле своего дома Катрин расплатилась с таксистом. Довольный щедрыми чаевыми, тот пожелал ей большой удачи. Удача и правда очень нужна! А вдруг именно сейчас Джун сидит у бывшего мужа и рассказывает ему свою версию сегодняшней встречи? Она наверняка постарается подорвать доверие мужчины к вдове друга.

Катрин провела беспокойную ночь. Все время вспоминались горькие слова Джефа… «Сколько еще ждать? До скончания века? Или пока тебя опять не собьет машина?» Она все еще не могла восстановить в памяти день автомобильной катастрофы. Но смутно догадывалась, что тогда произошло. Должно быть, Джеф открылся перед ней, а она разозлилась и, по обыкновению, стала приписывать ему черты покойного мужа. Наверное, у огорченного собеседника ее слова вызвали шок. Ведь на него примеряли чужие одежды…

Интересно, приняла бы она любовь этого человека, если бы не потеряла память? Скорее всего, нет. Слишком уж много боли принесли ей годы замужества. Так уж вышло, что в ее сознании всегда связывались Томпсон и Гайс, а потому ей бы не удалось увидеть Джефа в новом свете. Для этого нужно было сбросить груз предвзятости, накопившийся за долгие годы. Но теперь надо убедить его, что возвращение памяти не нанесет их отношениям непоправимого урона.

Иначе победит Джун Томпсон. А этого допустить нельзя ни в коем случае.

Дни, наполненные тягостными раздумьями и неприятными врачебными вмешательствами, как это ни странно, пролетели быстро. Будто события происходили не с ней. Катрин видела себя со стороны: краснеющая от стыда и страха женщина на приеме у врача. Желание скрыть от него свое вдовство. Не выдать смятения.

Она хочет ребенка? Да… Адресованное врачу «да» еще не стало ее собственным убеждением. Конечно, ей хотелось снова стать матерью. Но то, что отцом стал друг покойного мужа, наверное, дурно. К тому же нельзя использовать ребенка, чтобы удержать мужчину. Ни в коем случае не надо этого делать. Если Джеф проявит хоть малейшую неуверенность, она найдет в себе силы отказаться от любимого человека. Но, с другой стороны, следует выполнить данное ему обещание – сказать все о своем состоянии.

Врачебный вердикт подтвердил беременность.

Облегчение, радость и ощущение свершившегося чуда охватили ее. У нее будет ребенок! Наверное, девочка… Дочка – это так чудесно… хотя, конечно, и сын тоже замечательно! Катрин захотелось немедленно все рассказать будущему отцу, и она бросилась к телефону. Но остановила себя. О таком по телефону? Нет. Только при личной встрече. Нужно быть рядом с ним, увидеть его лицо, чтобы понять, как он отнесется к тому, что в ней бьется жизнь его ребенка. Только так можно узнать наверняка, насколько серьезные узы их связывают.

Было еще очень рано. Надо успеть застать его дома, до ухода на работу. Катрин быстро оделась, вызвала такси и вскоре уже ехала к Джефу. По дороге опять продумывала, что ему сказать и как лучше объясниться. Нельзя же с порога выпалить про беременность! Ей нужно сказать ему так много… Или все-таки начать с ребенка? Ведь их будущее дитя лучше всего растопит лед между ними.

Все еще не решив, как себя вести, женщина нажала кнопку звонка. Она никогда в жизни так не нервничала – даже в тот день, когда выходила замуж за Гордона.

Дверь открылась.

Хозяин смотрел на нее с нескрываемым изумлением.

Катрин тоже молча смотрела на него, охваченная воспоминаниями о близости. На нем был короткий халат с глубоким вырезом на груди. Интересно, надето ли что-нибудь под халатом, подумала Катрин и сама же устыдилась направления своих мыслей. Невольно вспомнилось, как же красив он обнаженный. И тут же ее охватило такое сильное желание, что слова, которые она собиралась сказать, напрочь вылетели из головы. Сердце гнало по телу горячие потоки крови.

– Ты?

Надо было выдержать его пристально-вопросительный взгляд.

– Да. Я… Мне хотелось увидеть тебя, – ответила она, изо всех сил стараясь сохранять самообладание.

К ее ужасу, хозяин и не подумал пригласить ее войти. С непроницаемым выражением лица он вышел из квартиры и притворил за собой дверь. Мистер Томпсон явно не хотел, чтобы нежданная гостья вошла в дом. Вот уж действительно более чем основательный повод для растерянности. Откуда эта холодность, жестокость, отстраненность? Разлюбил? Не любил? Или торопится куда-то уходить? Волосы у него были мокрые после душа. Она почувствовала запах лосьона.

Запах-то вроде напоминает прежний, хоть и с примесью нового аромата. Нет былого тепла в глазах, голосе. Несколько дней, как они не виделись, а малое пространство, что сейчас их разъединяет, наполнено какими-то грозными признаками отчуждения. Совершенно очевидно – еще вчера родной и близкий мужчина сегодня не желает ее вторжения в свою жизнь. Явно расположен сократить срок неожиданного свидания. Какая разительная перемена!

– Наверное, есть какая-то важная причина для столь раннего визита?

От его холодности у нее пропало всякое желание делиться новостью о ребенке.

– Я вернулась в город и решила, что надо тебе сообщить об этом. – Катрин старалась потянуть время. – Я все время думала о тебе. Мы… мы расстались не очень хорошо.

Джеф поморщился.

– Да, это было… трудно… для нас обоих. Если ты думаешь, что я обманывал тебя…

– Нет. Ты был прав во всем. Если кого и следует винить, то только меня. Представляю, что ты обо мне подумал…

Катрин с тревогой взглянула на Джефа, бесстрастно внимающего ее словам. Неужели она уже потеряла его?

– Тебя можно понять, Катрин, – ответил тот спокойно. – Это я виноват, что сорвался. Месяц – не такой уж большой срок. Я привык ждать.

– Но, может быть, месяц – слишком большой срок и не стоит ждать так долго?

В тоне звучала надежда, которой, судя по всему, немногословный собеседник не разделял.

Господи, что надо сказать, чтобы быть понятой! „Неужели и так не видно, что он нужен ей? Иначе разве пришла бы…

Однако она увидела лишь бесстрастный взгляд, услышала почти равнодушные слова:

– Ничего страшного, я могу подождать.

Оказывается, слова, даже сказанные тихо, могут прозвучать хлеще оглушительной пощечины. На этот раз пришлось болезненно ощутить на себе, как больно ранен ею этот человек. Нет смысла длить этот разговор. Остается одно – принять его условие. Раз Джеф хочет, чтобы теперь она на себе почувствовала тяжесть ожидания, значит, придется ждать.

Особенно ее пугала его откровенная холодность.

– Наверное, мне просто хотелось быть уверенной, что ты будешь ждать, – медленно проговорила Катрин, все еще надеясь внушить ему, что он ей дорог, что не забыт. Только нужно ли это ему теперь?

Джеф молча кивнул, глядя на гостью ничего не выражающим взглядом. До нее вдруг дошло, что этот кивок означает прощание. Он явно показывает, что хочет, чтобы непрошеная гостья ушла! Она отпрянула, тем не менее ожидая его зова или хотя бы знака, чтобы не уходила, осталась…

Но нет, молчание не было нарушено.

– И еще я хотела узнать, как ты, – жалобно произнесла Катрин.

– У меня все хорошо.

Ну, теперь вовсе нет смысла продолжать разговор. Дура, другого слова не найдешь. Безнадежная дура. Вот сейчас взять бы и, ломая страшный барьер, возникший по ее вине, протянуть руку и дотронуться до его обнаженной груди. Но раз нет уверенности в себе, откуда взяться подобному мужеству?

Наверное, Джеф не доверяет ей. Ведь сколько глупостей она наделала. Во-первых, заставила его остановиться в «Замке Берроуза», повинуясь некоему «чутью». Во-вторых, явилась сюда в столь ранний час – еще один безумный импульс, который явно не приведет ни к чему хорошему.

У нас будет ребенок, кричало ее сердце, но вслух слова не выговаривались. Ребенок не должен быть ловушкой. Может быть, Джеф уже поставил крест на их общем прошлом и сейчас обдумывает свои отношения с Джун.

– Прости, что помешала тебе, – сказала Катрин, леденея от его чудовищного безразличия. – Я ухожу.

– Приятного тебе дня, – вежливо прозвучало в ответ.

– И тебе тоже.

Катрин бросилась прочь, спиной чувствуя взгляд Джефа. А что, если обернуться? Может быть, снова удастся увидеть в глазах прежнюю любовь и желание? Но нет, нельзя оглядываться. Он хотел, чтобы она ушла, и теперь следит за тем, как исполняется его желание.

Значит, так тому и быть! Будем ждать назначенного месячного срока. Другого не остается. И как бы потом все ни кончилось, главное, что через пару недель уйдет навсегда нестерпимая боль ожидания.

Глава 12

Вернувшись домой после печального визита, Катрин взялась за рисунки. Нужно постараться обрести почву под ногами. Слава богу, есть работа, которую надо сделать. Если заставить себя работать, время пойдет быстрее.

Но как же невыносимо трудно сосредоточиться. Вот бумага, вот перо, кисти, краски – начни, и все пойдет само собой. Но нет сил собраться с духом даже на первый мазок, чтобы просто нарушить белизну листа, и никак невозможно отделаться от мрачных мыслей о будущем. При воспоминании о встрече с Джефом сердце холодело.

Вдруг раздался звонок, и она с облегчением отодвинула альбом. Неважно, кто там пришел. Только бы отвлечься. Хоть ненадолго. Благодарная неизвестному гостю, она побежала открывать дверь. На пороге стоял… Джеф!

На нем был строгий деловой костюм – должно быть, уже собрался идти на работу. Серые глаза смотрели с пристальным вниманием. У Катрин перехватило дыхание, она даже слова не могла выговорить, только умоляюще глядела на желанного гостя, безумно боясь повторения недавней сцены.

– Я нужен тебе, Катрин?

– Да, – еле выговорила она.

– Ты уверена?

Утвердительный кивок был ответом.

– Точно?

– Да, точно, – еле слышно прошептала Катрин.

Всю неуверенность Джефа как ветром сдуло. Он шагнул навстречу замершей женщине и заключил ее в объятия. Ну вот, и не надо больше ни разговоров, ни мучительных объяснений. Не надо больше сдерживать себя. Ощутив на губах поцелуй, она ответила со страстью, которая с каждой минутой становилась сильней.

Только бы снова почувствовать его твердую волю и абсолютную надежность, получить подтверждение тому, что она желанна, что этот человек связан с ней – глубоко, неразрывно… И никто отныне не сможет их разлучить.

– Люби меня, – взмолилась Катрин. – Люби, как никто и никогда не любил.

Захлопнув дверь, Джеф поднял женщину на руки и понес в спальню. Неважно, что на этой постели она спала когда-то с Гордоном. Прошлое померкло, осталось в другом мире. Есть только этот мужчина. Он для нее и земля, и огонь, и вода, и воздух… Он – ее жизнь.

Они раздевались в бешеной спешке, бросая одежду куда попало. В этот раз уже не было чувства открытия – только страстное желание взаимного обладания, и к черту все сомнения! Они – единое целое, и тела их, уже знакомые друг с другом, неслись навстречу высшей гармонии, сотворенной из хаоса воспоминаний.

Только теперь Катрин поняла, что такое настоящая страсть. С того мгновения, как она впервые содрогнулась от наслаждения в объятиях Джефа, ее не покидала дикая, ненасытная жажда узнать и испытать в полной мере ту радость, которую могут дать друг другу мужчина и женщина. Все ее тайные фантазии ожили, требуя осуществления. Скрытая до поры чувственность вырвалась на свободу, гигантской волной подхватила ее тело и понесла навстречу любимому.

Как это прекрасно – купаться в его нежности, в его любви, отдаваться зову его страсти со свободой, о которой раньше и помыслить не могла. Все ее подавленные желания и инстинкты просили удовлетворения, так хотелось пережить все, что может дать этот прекрасный мужчина, узнать его до конца – немедленно, сейчас же.

И уже не было никакого дела до того, живет ли он теми же мыслями и переживаниями, что и она. Их души и тела соединились в долгой и бурной страсти, прекрасной и неповторимой для обоих. Для нее же – особенно, потому что ничего подобного не пришлось испытать с Гордоном.

Только полное изнеможение усмирило их безумную страсть, но они все равно не могли оторваться друг от друга. Катрин с наслаждением ощущала рядом сильное мускулистое тело, проводила ладонью по гладкой, горячей коже, вдыхала запах его одеколона – не тот, что она почувствовала утром, когда он был в халате. Наверное, прежний, излишне пряный аромат не понравился ему самому и был специально смыт. А нынешний запах более тонкий и… волнующий, – как сам Джеф.

Прежде Катрин намеренно восстанавливала в памяти свою жизнь с Гордоном, а сейчас желание обратное – забыть бы. С ним никогда не было подобной близости, чтобы одновременно сливались тела и души.

Невольно подумалось о жене Джефа. Было ли ему хорошо с Джун? Так хорошо и так необходимо?

Эти мысли неожиданно встревожили. Бывшие супруги наверняка виделись. Вряд ли бы миссис Томпсон стала столь откровенно врать. Вполне возможно и то, что она предприняла попытку соблазнить мужчину, сопротивляющегося ее желанию. Почему он держался так отчужденно на последнем свидании с ней, Катрин?

Но ведь сейчас он здесь. Пришел же!

– Тебе нравилось спать с Джун? – спросила Катрин.

– Когда-то нравилось, – ответил он и засмеялся: – Но ты произвела революцию в моих представлениях о сексе.

Женщина улыбнулась в ответ. Слышать такое неожиданно приятно, однако ситуация с Джун не прояснилась до конца. Мысль о том, что в субботу между ними могло что-то произойти, не давала покоя.

– Ты спал с бывшей женой после развода?

– Да.

Как бы скрыть от человека, столь равнодушно признавшегося, свою тревогу? Что сделано, то сделано, уговаривала она себя. Что бы там ни было в прошлом, теперь все будет по-другому.

– Мне казалось, я смогу вернуть ее. – Джеф усмехнулся. – Это случилось вскоре после развода. Джун сама захотела переспать со мной. Любящий власть над другими никогда своего не упустит.

Камень с души! Ей не о чем беспокоиться? Джеф говорит о том, что произошло давно, еще до встречи с ней. Но сколько она ни уговаривала свою ревность уйти и не возвращаться, все равно не удавалось избежать назойливого вопроса: что связывало и что сейчас связывает его с этой женщиной?

– Ты хочешь сказать, что она использовала тебя в своих целях?

– Что-то вроде того, – отмахнулся он. – Ей хотелось знать, насколько я привязан к ней, сама же она ничем никогда не желала поступиться ради меня. Как только я это понял, то окончательно порвал старые связи. – Джеф нежно провел пальцами по спине Катрин. – Нелегко признать поражение, особенно если ты был верен своему долгу. Не потому ли ты никогда не подавала виду, что знаешь о неверности Гордона?

– Я скрывала это из гордости. Мы часто ссорились из-за его похождений, и он обещал мне… – Судорожный взгляд прервал фразу. – Если бы не Рон… Впрочем, теперь все это уже не важно.

Конечно, самое важное сейчас – это едва зачатая жизнь их с Джефом общего ребенка, но об этом говорить еще не время. Сперва надо рассказать ему о другом: о чувствах, в которых не могла признаться даже себе и которые прятала долгие годы.

– Знаешь, – сказала Катрин тихо, наслаждаясь возможностью ничего не скрывать, – я часто пыталась представить, как это было бы у нас с тобой…

Джеф поцеловал ее в лоб.

– Правда?

– Да. Иногда мне больно было видеть тебя с другими женщинами, и я ужасно на себя сердилась из-за этого.

– Ты на редкость искусно это скрывала, – иронично констатировал Джеф.

Она подняла лицо, чтобы он мог видеть ее глаза.

– Я думала, ты такой же, как Гордон. Теперь знаю, что это чушь. Ты никогда таким не был. Сейчас-то я понимаю, что подобное предположение было для меня как бы… самозащитой. Я стыдилась своих чувств к тебе. Поэтому и стала обвинять тебя в том, чего не было… чтобы победить собственные, меня пугающие мысли.

– Нас всегда тянуло друг к другу, Катрин. Но ты прятала свои чувства так глубоко, что я почти отчаялся. Я никогда даже не предполагал ни силу твоих чувств, ни, тем более, что ты способна в них признаться.

– Ну вот теперь призналась: так было с самого начала. Нас всегда тянуло друг к другу.

Его улыбка подтвердила сказанное.

– По-моему, мы только что убедились в этом. Но, конечно, можно подкрепить убежденность новыми доказательствами.

Женщина засмеялась, перевернулась на спину, соблазнительно вытянулась на простыне.

– Кажется, я уже не в состоянии пошевелиться. – Лукавый взгляд предлагал усомниться в произнесенных словах. – Неужели у тебя еще есть силы?

– Я неожиданно обнаружил огромный прилив сил.

Джеф повернулся к ней, но тут вдруг зазвонил телефон, на что он не обратил ни малейшего внимания. Да и Катрин не сочла возможным переключить свое внимание на что-либо, отвлекающее ее от мужчины, связанного с ней обоюдным желанием. Затаив дыхание, она всем своим существом внимала движениям Джефа. Он вошел в нее – плавно, медленно, осторожно. Это было… восхитительно.

Телефон замолчал, но вскоре зазвонил снова.

– Может быть, это важный звонок. – Он включил в их любовную игру и этот сторонний сейчас момент. – Наверное, тебе лучше ответить. – Не прерывая ласк, оставаясь внутри нее, он поднял трубку и протянул ее Катрин.

– … Брукс, – послышался голос в телефоне.

Имя пробилось к ее сознанию сквозь пелену фантастических ощущений.

– Эстер! Прости… то есть здравствуй, – едва скрывая прерывистость дыхания, проговорила женщина, не остывшая от чувственных переживаний.

– Рада, что ты дома. – В дружеском голосе звучало облегчение. – Я недавно звонила, но никто не отвечал. Уже начала беспокоиться. Ты куда-то уезжала?

– Да. – Катрин дышала с трудом. Джеф не прерывал своих действий – и тут уж было не до посторонних мыслей. – Остановись! – прошептала она ему. – Это мой редактор!

– Скажи, что у тебя как раз прилив вдохновения.

Дьявол, а не мужчина! – подумалось вовсе не в укор возлюбленному. Катрин наслаждалась всем тем, что он с ней и для нее делал сейчас. Но, глубоко вздохнув, тем не менее попыталась – без особого, впрочем, успеха – включить разум.

– Я уезжала… на несколько дней, – выдохнула она в телефонную трубку. – Кажется, ко мне вернулась память. Я уже готова начать работу.

– Ты уже работаешь, – целуя ее, пробормотал Джеф, призывая подругу не отвлекаться от того, что в данный момент было главным, захватывающим, соединяющим их обоих.

– Прекрасно! – Эстер продолжала свое: – Если тебе интересно, то я хотела бы предложить еще один контракт.

– Замечательно!

– Это только начало, – пообещал Джеф. Его глаза смеялись.

– Сможешь приехать ко мне сегодня? – спросила Эстер.

– Дай подумать… – Катрин закрыла трубку рукой и шепотом спросила: – Я смогу сегодня встретиться с моим редактором?

– Может быть… Может быть… – прошептал тот.

– Наверное, да, – сказала Катрин в трубку.

– У меня есть для тебя рукопись, – продолжала Эстер. – Еще одна детская книга. Хотелось бы все обсудить…

О, с трубкой в руке, да еще занимаясь любовью, очень трудно притворяться. Вот-вот наступит завершение…

– Через час… это удобно? У меня есть дела… но к этому времени… я, наверное, с ними… закончу.

– По-моему, это произойдет гораздо раньше, – сказал Джеф.

– Великолепно! Пока!

– Спасибо, Эстер!

Отбой! Выронив трубку, Катрин растворилась во всепоглощающем наслаждении.

Потом любовники вместе приняли душ, чтобы продлить и укрепить волшебную близость, возникшую между ними.

Джеф с огромным удовольствием наблюдал, как она одевается для встречи с редакторшей. Он предложил подвезти ее в издательство, и уже по дороге Катрин сообразила, что они не договорились, когда увидятся снова.

– Мы сегодня еще встретимся?

– Пожалуй, стоит сходить куда-нибудь поужинать. Есть ведь все-таки нужно. – От его взгляда у нее закружилась голова. – Будешь готова к половине восьмого?

– Как по звонку, – рассмеялась в ответ Катрин.

И опять не нашлось времени сказать ему о ребенке. Отложим до вечера… Господи, как же все хорошо! Впору проверить, не сон ли. Никогда еще не было ощущения такого полного счастья.

А впереди – самая прекрасная ночь в жизни!