Текст книги "Тик-так"

Автор книги: Дин Рей Кунц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Быстрое, как крыса, маленькое чудовище со змеиными глазами? – повторила девушка подозрительно глядя на Томми.

– Да! – в отчаянии выдохнул он.

С мокрым чавкающим звуком тварь ударилась в стекло пассажирской дверцы в нескольких дюймах от головы Томми, и ночь огласилась ее пронзительным визгом.

Томми тоже закричал.

– Вот дерьмо! – сказала девушка.

Тварь действительно выросла – тут Томми не ошибся, – но она еще и изменила форму. Теперь она напоминала человека гораздо меньше, чем тогда, когда она только вылупилась из чрева куклы. Ее голова стала непропорционально большой и отвратительно не правильной, а выпученные зеленые глаза злобно сверкали из глубоких глазниц под низким костистым лбом.

Официантка отпустила ручной тормоз.

– Сбей ее со стекла, – приказала она решительно.

– Не могу!

– Сбей!

– Как? Ради всего святого – как?

Пятипалые верхние конечности твари все еще походили на руки, но ее пальцы оставались пальцами лишь наполовину. Вся их нижняя поверхность была покрыта круглыми присосками, как щупальца спрута или осьминога. И с помощью этих бледных присосок, которые были у нее не только на руках, но и на ногах, тварь крепко держалась за стекло.

Томми отнюдь не собирался опускать стекло, чтобы столкнуть тварь. Ни за что.

Блондинка переключила передачу и так резко выжала газ, что они могли бы оказаться на противоположном конце галактики не больше чем за восемнадцать секунд. Стрелки на приборах дружно прыгнули вправо, двигатель взвыл так, что заглушил даже визг твари, но бешено вращающиеся покрышки только скользили по мокрой мостовой, и фургон – вместо того, чтобы достичь другого конца галактики или хотя бы следующего квартала, – остался на месте, выбрасывая фонтаны грязной воды из-под всех четырех колес.

Тварь открыла рот. Мелькнул черный раздвоенный язык, черные зубы заскрежетали по стеклу.

Покрышки наконец сцепились с мостовой, и "Форд" рванулся вперед словно стрела, пущенная из тугого арбалета.

– Не впускай ее! – жалобно сказала девушка.

– Почему это я должен впустить ее?

– Не впускай!

– Ты думаешь, я сумасшедший?

Фургон как ракета летел на север по шоссе Паси-фик-Коуст. Скорость была такой, что Томми начинало казаться, будто его лицо начинает тяжелеть и оплывать от перегрузок, как у астронавта во время запуска "челнока". Тяжелые дождевые капли врезались в лобовое стекло словно пули, выпущенные из автоматического оружия, но тварь продолжала крепко держаться за стекло.

– Она пытается пробраться внутрь, – заметила девушка.

– Да.

– Что ей нужно?

– Ей нужен я.

– Почему?

– Не знаю.

Кожа твари все еще была черной с желтыми крапинами, но ее прижатое к стеклу брюшко приобрело отвратительный гнойно-желтый оттенок'. Словно зачарованный, Томми смотрел, как оно лопнуло, и оттуда показались какие-то мерзко извивающиеся отростки или щупальца, заканчивающиеся круглыми, как у миног, ртами. Щупальца намертво присосались к стеклу.

В салоне фургона было достаточно темно, чтобы Томми мог рассмотреть, что, собственно, происходит, но ему показалось, что оконное стекло начинает дымиться.

– О Господи! – вырвалось у него.

– Ты что-то сказал?

– Эта тварь растворяет стекло. Или прожигает его.

– Прожигает?

– Да.

– Как?

– Думаю, кислотой.

Почти не притормозив на повороте, девушка свернула с шоссе и помчалась по подъездной дорожке кантри-клуба "Ньюпорт-Бич". На повороте фургон накренился, и центробежная сила бросила Томми на дверь, так что его лицо на мгновение прижалось к стеклу, за которым тварь продолжала свою разрушительную работу.

– Куда?! – слабо вскрикнул Томми.

– В кантри-клуб.

– Зачем?

– Нам нужен грузовик.

Она снова резко повернула, на сей раз – в другую сторону, и Томми отбросило от дверцы и растворяющегося стекла.

Они оказались на клубной стоянке. В этот поздний час она была почти пуста, если не считать нескольких одиноких машин, среди которых выделялся мощный грузовик.

Прицелившись ему в корму, девушка прибавила газ.

– Что ты делаешь? – слабо вскрикнул Томми.

– Надо же нам отцепиться от нее...

Она отвернула в сторону в самый последний момент, так что фургон, обдирая оранжевую краску с переднего крыла, промчался почти впритирку с грузовиком. Дополнительное наружное зеркало с правой стороны срезало как ножом, заскрежетал металл, искры брызнули во все стороны, но тварь оказалась как раз между оконным стеклом и бортом грузовика. Стойка крыши прогнулась, тварь оказалась гораздо крепче фургона. Ее присоски оторвались от закаленного стекла дверцы только тогда, когда оно лопнуло с таким оглушительным хлопком, что Томми расслышал его даже за ревом двигателя и скрежетом раздираемого металла. Осколки стекла посыпались на него, и Томми на мгновение показалось, что тварь сейчас упадет ему прямо на колени, но уже в следующую секунду фургон миновал припаркованный грузовик, и он Понял, что им удалось отделаться от нее.

– Хочешь, развернемся и пару раз пройдемся по ней колесами? – прокричала девушка, перекрывая шум ветра, врывающегося в разбитое окно.

– Нет! – крикнул в ответ Томми, наклоняясь к ней. – Не поможет! Если ты промахнешься, тварь может схватиться за колесо, и тогда мы ее уже не стряхнем! Поверь, она сумеет удержаться под днищем, чтобы просочиться, протиснуться в салон и добраться до нас!

– Тогда рвем когти отсюда.

Она развернулась и, промчавшись по подъездной дорожке клуба, так лихо вывернула обратно на шоссе, что Томми показалось, что либо фургон сейчас перевернется, либо колесо лопнет, и он опять же перевернется, но ничего не случилось. Между тем девушка продолжала давить на педаль газа, явно пренебрегая введенными законом штата ограничениями скорости. Странно, подумал Томми, почему она тогда так волновалась из-за ремня безопасности?

Впрочем, он недолго раздумывал об этом. Ему все казалось, что визжащая тварь вот-вот опять возникнет из ночи и дождя, и он почувствовал себя в относительной безопасности только тогда, когда они пересекли Джамбори-роуд и начали спускаться к Ньюпортскому заливу.

Дождь, врывавшийся вместе с ветром в разбитое окно, больно хлестал его по щеке, но Томми не обращал на это внимания. Вряд ли он мог промокнуть сильнее.

Фургон мчался с такой бешеной скоростью, что ветер буквально ревел; разговаривать при таком шуме было практически невозможно, поэтому ни Томми, ни его спасительница даже не пытались заговорить.

На мосту через отводной канал – в паре миль от стоянки, где они оставили гадину, – блондинка наконец сбросила скорость, и шум ветра несколько стих. Потом она посмотрела на Томми так, как никто никогда на него не глядел. Под этим взглядом Томми почувствовал себя только что высадившимся из летающей тарелки зеленым бородавчатым существом с круглой, как тыква, головой.

Впрочем, нет, точно так же глядела на него его собственная мать, когда он сообщил ей о своем намерении писать детективные рассказы.

Нервно откашлявшись, Томми сказал:

– Ты очень хорошо водишь машину. К его огромному облегчению, девушка улыбнулась.

– Ты так думаешь?

– Серьезно... Ты просто ас.

– Спасибо. Ты и сам неплохой водитель.

– Я?

– Ты проделал на своем "Корвете" довольно забавный трюк.

– Не смешно.

– Да нет, сначала ты летел совершенно прямо и даже, кажется, набирал высоту. Просто потом ты немного растерялся.

– Мне очень жаль, что твой фургон пострадал.

– Фургон прилагается, – загадочно ответила она.

– Я заплачу за ремонт.

– Ты – душка.

– Нужно остановиться и заткнуть чем-нибудь это окно.

– Ты уверен, что тебе не нужно в больницу?

– Со мной все в порядке, – уверил он ее. – Просто вода может испортить твою обивку.

– Пусть это тебя не волнует.

– Но...

– Она голубая.

– Что?

– Голубая, обивка.

– Да, действительно... Ну и что?

– Я не люблю голубой цвет.

– Но другие повреждения...

– Я к этому привыкла.

– В самом деле?

– Это со мной часто случается, – небрежно заметила девушка.

– Да?

– Я веду очень разнообразную и насыщенную событиями жизнь...

– Как это?

– Очень просто. – Она улыбнулась. – Эта жизнь и научила меня не расстраиваться по пустякам.

– Ты очень необычная женщина, – заметил Томми.

Она ухмыльнулась.

– Спасибо.

Томми почувствовал себя растерянным.

– Как тебя зовут?

– Деливеранс.

– Как-как?

– Деливеранс Пейн. Это значит – "избавление от мук". Когда я рождалась, маме пришлось нелегко, поэтому она решила назвать меня именно так. В чувстве юмора ей не откажешь, верно?

Томми не сразу понял, что она имеет в виду, а когда понял – кивнул.

– Обычно меня зовут просто Дел.

– Дел, – повторил Томми. – Мне нравится.

– А как твое имя?

– Туонг Фан, – отозвался Томми и сам удивился. – То есть Томми.

– Туонг Томми?

– Не Туонг. Просто Томми Фан. Меня зовут Томми Фан.

– Ты уверен?

– Большую часть времени – да.

– Ты необычный мужчина, – ответила Дел, возвращая комплимент.

– Но в окно попадает действительно много воды, – не успокаивался Томми.

– Мы скоро остановимся.

– Где ты научилась так управлять машиной, Дел?

– У мамы.

– Должно быть, у тебя очень необычная мама, – тупо сказал Томми.

– Моя мама – это что-то!.. Она обожает гонять на автомобилях.

– Совсем не как моя... – заметил Томми печально.

– И на моторных лодках. И даже на мотоциклах. Мама просто не способна равнодушно пройти мимо транспортного средства, способного делать больше тридцати миль в час, – ей обязательно надо сесть за руль и попробовать... , Дел затормозила на красный сигнал светофора. В салоне ненадолго воцарилась тишина.

Дождь лил так, словно небеса были дамбой, которую наконец-то прорвало, а поблизости не было ни одного мальчика с пальцев подходящего размера.

Наконец Дел сказала:

– Значит, ты говоришь, это была быстрая, как крыса, тварь со змеиными глазами?

Глава 4

Пока они ехали дальше, Томми рассказал Дел о кукле, которую он нашел на крыльце, и все остальное тоже – вплоть до того момента, когда тварь замкнула электрическую розетку в его кабинете. К его огромному облегчению. Дел ни разу не показала, что считает его историю сомнительной; больше того, она, похоже, не особенно удивлялась. Время от времени она говорила: «Ах-ах!», «Гм-м...» или «О'кей», а один или два раза она даже сказала: «Да, это имеет смысл», как будто он рассказывал ей нечто вполне обыкновенное, то, что она могла бы услышать в вечерних новостях.

Свой рассказ он прервал, только когда Дел остановилась возле круглосуточно открытого супермаркета. Она сказала, что необходимо купить кое-какие вещи, чтобы вычистить фургон и заклеить разбитое окно. По просьбе Дел Томми отправился с ней. Она поручила ему толкать тележку.

В огромном торговом зале было так мало покупателей, что Томми без труда мог вообразить себя героем одного из научно-фантастических фильмов 50-х годов, в которых все люди – за исключением жалкой горсточки – исчезли с Земли вследствие какого-то таинственного катаклизма, воздействовавшего только на людей, но щадившего здания и сооружения. Широкие проходы универсама, залитые ярким, чуть голубоватым светом флюоресцентных ламп, были пусты и безмолвны; их странную тишину нарушало только чуть слышное, зловещее урчание компрессоров холодильных установок.

Дел, целеустремленно и стремительно шагавшая по этим проходам в своих белых туфлях, в белоснежной униформе, в черной кожаной куртке нараспашку и с убранными назад влажными светлыми волосами, снова напомнила Томми не то сестру милосердия, способную вылечить тяжело больного человека, не то ангела смерти, способного вытрясти душу из здорового.

Из всего многообразия всякой всячины Дел выбрала большую коробку пластиковых пакетов для мусора, моток широкой клейкой ленты, четыре рулона бумажных полотенец, коробочку бритвенных лезвий, рулетку, флакончик с капсулами витамина Е в масле, флакончик с однограммовыми драже витамина С и две бутылочки апельсинового сока по двенадцать унций в каждой. На стенде с рождественскими игрушками, появившемся необычайно рано, она выбрала остроконечную шапочку Санта-Клауса из красной фланели с белым помпоном и белой оторочкой из искусственного меха.

Когда они проходили через секцию молочных деликатесов, она вдруг остановилась и указала на стопку картонных контейнеров в одном из охладителей.

– Ты ешь тофу[6]6
  Тофу – японское национальное кушанье, напоминающее по консистенции джем, изготовленное из соевых бобов. Отличается чрезвычайно высоким содержанием белка и протеинов. Как правило, добавляется к супам и другим блюдам.


[Закрыть]? – спросила она. Ее загадочный вопрос застал Томми врасплох, и он не нашел ничего лучшего, как ответить вопросом на вопрос:

– Ем ли я тофу?

– Я первая спросила.

– Нет, я не люблю тофу.

– А должен, – с нажимом сказала Дел.

– Почему это? – теряя терпение, переспросил он. – Потому что я родом из Азии? Так вот, я и палочками во время еды не пользуюсь!

– Ты всегда такой чувствительный?

– Я вовсе не чувствительный, – проворчал Томми.

– Я даже не думала о твоем происхождении, пока ты сам не заговорил об этом, – сказала Дел.

Как ни странно, Томми поверил ей сразу. Он почти не знал ее, но чувствовал, что Дел не такая, как все люди, и ему очень хотелось верить, что она действительно только сейчас заметила узкий разрез глаз и бронзово-желтый оттенок его кожи.

– Извини, – проговорил Томми.

– Я просто спросила, любишь ли ты тофу, потому что, если есть его чаще пяти раз в неделю, можно не опасаться рака простаты. Тофу – прекрасное гомеопатическое профилактическое средство против этой болезни.

Томми подумал, что еще никогда не встречал человека, который умел бы так легко, неожиданно и резко менять тему разговора.

– Я и так не опасаюсь рака простаты.

– Напрасно. Это третья причина смертности среди мужчин. А может быть, четвертая, я точно не помню. Как бы там ни было, мужчины умирают от рака простаты ненамного реже, чем от сердечных приступов или от того, что расплющивают пивные жестянки о собственные лбы.

– Мне только тридцать лет. Насколько я знаю, мужчины редко заболевают раком простаты раньше, чем им стукнет пятьдесят.

– Когда в сорок девять ты проснешься однажды утром и обнаружишь, что твоя простата стала размером с баскетбольный мяч, ты поймешь, что статистика сыграла с тобой скверную шутку, но предпринимать что-либо будет уже поздно.

С этими словами Дел взяла из охладителя упаковку тофу и с торжествующим видом уложила ее в тележку поверх прочих покупок.

– Но я не хочу тофу, – упрямо повторил Томми.

– Не глупи, – отрезала Дел. – Заботиться о своем здоровье надо начинать с детства. Для этого ты не можешь быть слишком молод.

Она взялась за тележку и стремительно покатила ее по проходу, чтобы не дать Томми возможности вернуть злосчастную коробку на место.

С трудом нагнав ее, Томми на бегу поинтересовался:

– Разве тебе не все равно, какого размера будет моя простата через двадцать лет?

– Мы оба люди, не так ли? – бросила через плечо Дел. – Разве я была бы хорошим человеком, если бы не заботилась о том, что будет с тобой?

– Но ты же меня даже не знаешь, – возразил Томми.

– А вот и знаю! Ты – Туонг Томми.

– Томми Фан.

– Да, верно.

У кассы Томми попытался расплатиться за покупки.

– В конце концов, – сказал он, – если бы не я, то твое стекло было бы цело. И в фургоне бы никто не насвинячил.

– О'кей, – согласилась Дел, когда Томми достал бумажник. – Но то, что ты платишь за какую-то липкую ленту и упаковку бумажных полотенец, вовсе не означает, что я должна с тобой переспать.

Чипу Нгуэну потребовались бы считанные мгновения, чтоб найти остроумный, игривый, бьющий не в бровь, а в глаз ответ, который непременно очаровал бы Дел, потому что он был не только отличным частным детективом, но и мастером романтической интрижки. Но Томми только уронил деньги и, глупо моргая, уставился на Дел, мучительно соображая, что бы такое остроумное сказать. Так ничего и не придумав, он покраснел как рак и полез поднимать бумажник.

Если бы ему удалось на пару часов вернуться к своему компьютеру и как следует подумать, он состряпал бы такой остроумный диалог, такую блестящую интригу, что мисс Деливеранс Пейн очень скоро запросила бы пощады.

– Да ты покраснел, – с довольным видом заметила она.

– Ничего подобного, – сердито отозвался Томми.

– А вот покраснел!

– Нет, не покраснел.

Дел повернулась к кассирше – средних лет мексиканке с крошечным золотым распятием, висевшим на ее груди на золотой цепочке, – и спросила:

– Скажите, он покраснел или нет?

– Скорее да, чем нет, – хихикнула та.

– Конечно, он покраснел, – безапелляционно заявила Дел.

– Но ему это очень идет, – заметила кассирша.

– Я уверена, что он это знает, – сказала Дел, которую слова кассирши почему-то развеселили. – Знает и использует для того, чтобы очаровывать и соблазнять невинных девушек. Наверняка он умеет краснеть, когда ему нужно – как когда-то великие актеры умели в нужный момент по-настоящему заплакать.

Кассирша снова хихикнула.

Томми страдальчески вздохнул и оглядел пустынный зал супермаркета. К его огромному облегчению, поблизости не было других покупателей, которые могли бы услышать этот дурацкий диалог и увидеть его пылающие уши.

Но его страдания на этом не закончились. Когда кассирша поднесла коробку тофу к аппарату для считывания штрих-кода, Дел небрежно сказала:

– Он боится рака простаты.

– Н-нет... – выдавил Томми помертвевшими губами.

– Нет, боишься!

– Я никогда ничего не...

– Но он не хочет меня слушать – не верит, что тофу может предотвратить эту болезнь, – пояснила Дел специально для кассирши.

Кассирша нажала клавишу, чтобы подсчитать общую стоимость покупки, и, нахмурившись, обратилась к Томми озабоченным, покровительственным тоном, в котором не было ни намека на то музыкальное хихиканье, которое он слышал раньше.

– Послушайте, молодой человек, – сказала она, как будто обращаясь к ребенку. – Вы лучше ей верьте, потому что это правда. Японцы едят тофу каждый день, и у них почти не бывает рака простаты.

– Вот видишь! – торжественно вставила Дел. Томми в комическом отчаянии затряс головой, стараясь спасти последние крохи собственного достоинства.

– Что ты делаешь, когда не обслуживаешь клиентов в кафе? Заправляешь клиникой? Или кафедрой в медицинском колледже?

– Это общеизвестный факт. О пользе тофу знают все, кроме тебя.

– Мы продаем очень много тофу японцам и корейцам, – сказала кассирша, заканчивая упаковывать их покупки и пересчитывая деньги, которые протянул ей Томми. – Вряд ли вы японец, но...

– Я – американец, – возразил Томми.

– Вьетнамского происхождения?

– Я – американец, – твердо повторил Томми.

– Многие американцы, которые приехали из Вьетнама, тоже любят тофу, – дипломатично успокоила его кассирша, отсчитывая сдачу. – Хотя и не так, как наши японские покупатели.

С улыбкой, которая показалась Томми безумной, Дел сказала:

– Он хочет, чтобы его простата стала размером с баскетбольный мяч.

– Слушайте ее и делайте, как она говорит, – посоветовала кассирша.

Томми засунул сдачу в карман джинсов и поспешил подхватить две пластиковые сумочки, вместившие все их покупки, торопясь выбраться из супермаркета.

– Слушайтесь мисс, – строго повторила кассирша на прощание.

Холодный дождь, подстерегавший его снаружи, мигом смыл со щец Томми краску смущения. Вглядываясь в темноту, он подумал о маленькой хищной твари, которая все еще скрывалась где-то там. Впрочем, за последние несколько часов она перестала быть маленькой.

За несколько минут, проведенных в супермаркете, он почти забыл об этом исчадии ада. Из всех людей, которых он знал, одна только Дел Пейн могла заставить его забыть – хоть и ненадолго – о том, что меньше получаса назад жизни его угрожала невозможная, сверхъестественная, опасная тварь.

– Ты, случаем, не спятила? – спросил он, когда они подошли к фургону.

– Не думаю, – беспечно откликнулась Дел.

– Как ты не понимаешь, что эта.., это чудовище все еще живо?

– Ты имеешь в виду быструю, как крыса, маленькую тварь с зелеными глазами?

– Не такая уж она и маленькая, – проворчал Томми. – Впрочем, что еще я могу иметь в виду?

– Ну, в мире полным-полно престранных вещей.

– Что?

– Ты не смотришь передачу о НЛО? Называется "Икс-досье"?

– Эта тварь где-то здесь, она ищет меня, чтобы...

– Возможно, теперь и меня тоже, – перебила Дел. – Похоже, я доставила ей несколько неприятных минут.

– Это уж точно, – согласился Томми. – Тем более мне непонятно, как ты можешь так спокойно рассуждать о моей простате и о преимуществах тофу-сдения, когда по нашим следам несется вырвавшийся из ада демон?

Дел пошла к водительской; дверце, а Томми, торопясь, обошел ярко размалеванный фургон с другой стороны. Его вопрос оставался без ответа до тех пор, пока они оба не забрались внутрь.

– Вне зависимости от того, какие проблемы стоят перед нами в данный момент, – ровным голосом сказала Дел, – это нисколько не меняет того факта, что тофу тебе полезно.

– Ты точно спятила.

Наклонившись к приборной доске, чтобы запустить двигатель. Дел сказала:

– Ты был таким прямым, таким трезвомыслящим, таким серьезным... Как я могла не соблазниться и не подшутить над тобой разок?

– Подшутить?

– Ты был слишком серьезным, – повторила Дел, включая передачу и трогая фургон с места.

Томми мрачно покосился на две пластиковые сумки, которые стояли на полу возле его ног.

– Не могу поверить, – проворчал он, – что я заплатил за проклятое тофу.

– Оно тебе понравится, – уверила его Дел.

* * *

В нескольких кварталах от супермаркета начинался район складов и мастерских. Здесь Дел загнала фургон под эстакаду, где он был укрыт от дождя, и остановилась.

– Доставай, что мы там накупили, – велела она.

– Здесь чертовски неуютно, – поежился Томми.

– Мир состоит в основном из неуютных и пустынных уголков, Томми.

– Я не уверен, что здесь мы в безопасности.

– Безопасных мест не бывает, пока ты сам этого не захочешь, – ответила Дел, снова заговорив загадками.

– Что это значит? – полюбопытствовал Томми.

– Многое или ничего.

– Ты снова надо мной смеешься?

– Я просто не совсем тебя понимаю.

Томми увидел, что Дел больше не смеется. Веселье, игравшее в ее глазах во время пытки в супермаркете, куда-то исчезло.

Оставив двигатель включенным, она открыла дверь, соскочила на землю и обошла "Форд" сзади, чтобы открыть дверь грузового отсека. Только теперь Томми обратил внимание, что эта машина вовсе не предназначалась для отдыха, а представляла собой обычный доставочный фургон, какими пользуются прачечные, цветочные торговцы и другие представители мелкого бизнеса. Взяв из рук Томми пакеты, Дел высыпала их содержимое на пол и стала сосредоточенно перебирать покупки.

Томми внимательно наблюдал за ее действиями, хотя его и начинало трясти от холода. Его одежда была влажной, а температура к ночи заметно понизилась.

– Пока я буду заниматься стеклом, – сказала Дел, – ты возьми бумажные полотенца и собери всю воду с коврика и сиденья. И вымети разбитое стекло.

Поблизости не было ни жилых домов, ни офисов, и пустынная, заброшенная улица казалась Томми просто еще одним кадром из старого фильма об обезлюдевшей Земле – о постапокалиптическом мире, который вспомнился ему в супермаркете. По эстакаде над его головой с грохотом проносились тяжелые грузовики, но, поскольку их самих не было видно, нетрудно было вообразить, что это громыхают неземные машины, выполняющие заложенную в них программу разрушения.

Да, подумал Томми, с таким диким, необузданным воображением в пору было писать фантастические романы вместо детективных.

В грузовом отсеке он заметил большую картонную коробку с упаковками собачьих галет. Перехватив его недоуменный взгляд, Дел пояснила:

– Сегодня днем я делала покупки для Скути. С этими словами она вытряхнула упаковки на пол и взяла картонный ящик в руки.

– Это твой пес, да?

– Не просто мой пес. Скути – это Пес с большой буквы, воплощение идеальной собаки, самая спокойная и умная псина на этой Земле. Несомненно, облик собаки – это его последняя ипостась перед достижением нирваны. Вот он какой – мой Скути!

Она достала новенькую рулетку и, сняв точные размеры разбитого окна, стала вырезать из картонной коробки прямоугольник. Покончив с этим делом, Дел засунула картонку в один из пластиковых пакетов для мусора, тщательно загнула край и заклеила его липкой лентой. Еще несколько кусков ленты пошло на то, чтобы закрепить ставший водонепроницаемым картон в пассажирской двери фургона.

Пока она работала, Томми орудовал полотенцами, стараясь убрать с сиденья воду и осколки стекла, одновременно рассказывая Дел о том, что случилось после того, как жуткая тварь выключила свет в его кабинете. Закончил он красочным описанием аварии и того, как тварь выскочила из пылающего "Корвета".

– Ты говоришь, она стала больше? – переспросила Дел. – Насколько?

– Примерно в два раза, – ответил Томми. – И она изменилась. Чудовище, которое ты видела, очень сильно отличается от той твари, которая появилась из тряпичной куклы. Оно стало гораздо более страшным и странным.

Пока они работали, под эстакадой не проехало ни одной машины, и Томми начал беспокоиться. Все чаще и чаще он бросал нервные взгляды то в одну, то в другую сторону, каждую секунду ожидая, что страшный преследователь вот-вот шагнет из темноты непогожей ночи, но за пределами их бетонного убежища продолжала бесноваться буря, тонны и тонны воды обрушивались на землю, и Томми практически ничего не видел.

– И как ты думаешь, что это может быть? – спросила Дел.

– Я не знаю.

– Откуда взялось это существо? Томми пожал плечами.

– Что оно хочет?

– Убить меня.

– Почему?

– Не знаю.

– Ничего-то ты не знаешь!

– Я знаю. – Томми машинально кивнул и невольно улыбнулся.

– Чем ты занимаешься, Туонг Томми? Томми проигнорировал намеренное искажение своего имени и ответил:

– Пишу детективные романы. Дел рассмеялась.

– Тогда как получается, что в этом деле ты никак не можешь найти никаких концов?

– То выдумка, а это – реальная жизнь.

– Нет. – Дел рассмеялась.

– Что?

– Такой вещи не существует, – серьезно объяснила она.

– Не существует реальной жизни?

– Вопрос реальности – это только вопрос восприятия. Восприятие меняется, и реальная жизнь изменяется вместе с ним. Следовательно, если под реальностью понимать осязаемые объекты и предсказуемые события, то такой вещи, как "реальная жизнь", не существует.

На сиденье и на коврик под ногами Томми извел два рулона бумажных полотенец. Бросив последние из них в кучу у стены, он сказал:

– Ты что, из этих – Предвестников Нового Века, которые говорят с духами и лечатся при помощи энергии камней?

– Нет. Просто я считаю, что реальность – это вопрос ощущения.

– Звучит вполне в духе философии Нового Века, – заметил Томми, возвращаясь к машине, чтобы посмотреть, как Дел будет заканчивать свою работу.

– Ничего подобного. Когда-нибудь, когда у нас будет больше времени, я тебе объясню.

– А до тех пор, – заметил Томми, – мне придется бесцельно блуждать во мраке невежества, не имея никакой путеводной звезды.

– Сарказм тебе не идет.

– Ты закончила? А то я что-то замерз. Держа в одной руке бритвенное лезвие, а в другой – моток липкой ленты, Дел отступила на шаг назад и, прищурившись, полюбовалась на свою работу.

– Пожалуй, от дождя она защитит, – заметила она. – Но я бы не сказала, что эта заплата на видном месте слишком ласкает глаз. Похоже, мне так и не удалось сказать новое слово в дизайне автомобилей.

В полутьме, царившей под эстакадой, Томми не мог как следует разглядеть фрески в стиле арт-деко, которые делали фургон столь похожим на музыкальный автомат; единственное, что он видел, это то, что краска с правой стороны "фордика" была ободрана во многих местах.

– Честное слово, – сказал он, – мне жаль, что рисунки испортились. Они здорово выглядели. Должно быть, так покрасить фургон стоило тебе кучу денег!

– Чепуха! – отмахнулась Дел. – Немного краски и уйма свободного времени. Я все равно собиралась все переделать.

Эти слова заставили Томми в очередной раз испытать удивление.

– Ты нарисовала все это сама?

– Я – художница, – призналась Дел.

– Я думал, что ты – официантка в кафе.

– Работа официантки – это то, чем я занимаюсь. Художница – это то, что я есть.

– Понятно.

– В самом деле? – переспросила Дел, отворачиваясь от дверцы и глядя на него.

– Ты сама сказала: я – чувствительный.

На эстакаде наверху завизжали и завыли пневматические тормоза огромного грузовика. Этот звук был удивительно похож на яростный вопль доисторического бронированного ящера, продирающегося сквозь первозданные джунгли, и Томми сразу вспомнил о твари. Он нервно поглядел вдоль короткого бетонного тоннеля, но ни большое, ни маленькое чудовище не подкрадывалось к ним ни с какой стороны.

Дел достала из грузового отделения две бутылочки апельсинового сока и, откупорив их, протянула одну Томми.

Томми снова застучал зубами. Вместо холодного сока ему нужна была кружка горячего кофе, лучше всего – с ромом или коньяком.

– Кофе у нас все равно нет, – сказала Дел, как будто прочтя его мысли, и Томми вздрогнул.

– Но я не хочу сок, – сказал он.

– Хочешь. – Из двух флакончиков она отсчитала десять драже витамина С и десять желатиновых капсул витамина Е. Половину этого количества она съела сама, а остальное протянула Томми.

– Глотай, – повелительным тоном приказала она. – После всех пережитых нами волнений и передряг в наших телах появилось слишком много опасных свободных радикалов. Неполные молекулы кислорода – а их образуются десятки, сотни тысяч – беспорядочно мечутся по всему организму, уничтожая все клетки, с которыми сталкиваются. Чтобы бороться с ними, необходимы антиоксиданты: витамины С и Е, которые отыскивают и нейтрализуют свободные радикалы.

Томми никогда особенно не думал о правильном питании или о витаминотерапии, но о свободных радикалах и антиоксидантах он когда-то читал. Еще тогда ему показалось, что эта теория имеет право на существование, и поэтому он без дальнейших возражений запил таблетки апельсиновым соком. После того как он продрог до костей и устал, ему казалось, что если он перестанет спорить с Дел по пустякам, то сбережет немало сил. Она казалась ему очень энергичной и совершенно неутомимой, а Томми чувствовал себя вымотанным до предела.

– Хочешь тофу?

– Не сейчас.

– Может быть, потом, с ломтиками ананаса, вишнями в вине или с орехами? – предложила она.

– Звучит здорово, – признал Томми.

– Или с несколькими каплями кокосового молока?

– Как угодно.

Дел достала из кармана куртки красную фланелевую шапочку Санта-Клауса с белым помпоном и оторочкой из искусственного пушистого меха, которую она купила на рождественской распродаже в супермаркете.

– Что это? – спросил Томми.

– Это такая шапочка.

– Но что ты будешь с ней делать? – уточнил Томми, поскольку для всех остальных купленных ими вещей Дел нашла вполне разумное применение.

– Делать с ней? Ничего. Я собираюсь носить ее на голове, – сказала Дел таким тоном, как будто разговаривала с умственно неполноценным ребенком. – А что ты делаешь с шапками?