Текст книги "Мой босс – тиран (СИ)"
Автор книги: Дилноза Набихан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
– Ты только жди меня, прошу! – сказал вслух в пустоту, смотря вслед за ней, и мне было плевать, что она не услышала меня и не услышит.
Дилфина
Захлопнув за собой дверь подъезда, не замечаю, как лечу к себе. Впервые меня не раздражает, что лифт в очередной раз сломался, не нервирует плачь с третьего этажа, не закатываю глаза на ворчания старушки из соседнего дома. За спиной будто выросли крылья и словно я лечу. Не чувствую под ногами ничего, сердце колотится, ударяется о ребро, и мне пришлось немного отдышаться, чтобы окончательно не сойти с ума. Быстро вытащив из сумки ключи, открываю дверь и вбегаю в прихожую, хлопнув входной дверью так, что наверняка разбудила Вику и соседей. Скинула с себя плащ, и юркнула к себе в комнату, закрывшись внутри. Не хотела, чтобы Вика увидела меня такой. Сняв на ходу платье, схватила нижнее белье, чтобы переодеться, и остановилась, краем глаза заметив своё отражение в зеркале.
Повернулась к нему всем корпусом, и не узнала себя. Щеки пылают, в глазах огонёк, на губах дурацкая улыбка. Что это со мной? Это точно я? Что со мной сделал Максим, что я чувствую себя так?
Лишь мысли о Максиме загоняют меня в краску, то, что будет, когда встречусь с ним на работе? Как буду работать вместе с ним и не растекаться лужицей?
Одевшись в юбку-карандаш с разрезом с боку и блузкой, я остановилась, не зная какой макияж сделать. Но в конце остановилась на лёгком, обычном макияже, чтобы не вызывать у коллег подозрения, а то вон, как горят глаза. И уже через минут десять я была готова, такси ждало меня внизу уже как пять минут. Не смогла найти в себе силы сесть в машину и завести её. Так сильно дрожали руки, что было непривычно для меня.
Слава Богу, мы обошли пробки, и через двадцать минут спустя я была на работе. И с каждым шагом сердце глухо отбивало в грудной клетке, руки вспотели, и мне казалось, что все сотрудники смотрят в мою сторону. Первая мысль, они все узнали. Но быстро отогнала эти мысли, когда лифт остановился на нужном мне этаже. Скинув плащ, повесив на вешалке, поправила волосы, и тут к боссу пришёл его брат, Тимур Афанасьевич.
– Здравствуйте, Тимур Афанасьевич, вы пришли к боссу?
– Здравствуйте, эм… – парень замялся, не зная как ко мне обращаться.
– Дилфина Владимировна.
– Приятно познакомиться. Тимур, ты уже знаешь, – подмигнул мне. Брат у себя?
– Да, я только предупрежу, – улыбнулась парню, и в ответ мне была послана обворожительная улыбка.
Они с Максимом были похожи. Те же синие глаза, черные волосы, улыбка, но тембр другой, и ростом он немного отстаёт от своего брата.
Не ожидая никакого подвоха, с улыбкой на лице, я направилась к боссу, постучала, и, не дожидаясь ответа, открыла дверь. И это было моей роковой ошибкой.
Первое, что увидела, это голая задница девицы, что оседала Максима. Застыла на месте, запинаясь, и таращилась на то, как Максим вытаскивает руку из трусиков этой девушки. Ноги подкосились, и я крепко схватилась за ручку двери, чтобы не упасть. Перед глазами потемнело, а после на глазах навернулись слезы.
Как? Как он мог так поступить? Ведь вчера эти руки дарили мне нежность, эти губы целовали меня, и что самое гнусное, ЭТОТ мужчина ЛЮБИЛ МЕНЯ! Как ты мог? Что я сделала, что Бог решил меня так наказать? Почему, когда я думаю, что обрела своё счастье, судьба ударяет меня под дых? Почему именно я?
Хотелось разрыдаться, выплакаться, устроить истерику, ударить Максима, в конце концов, но вместо этого я стою, как статуя, и не знаю, что делать. Главное, не плакать, не показывать, как мне больно. Не сейчас и не перед ними. Я ещё успею выплакаться, проклинать его и весь мир. Успею, ведь так?
Не знаю, когда Тимур оказался за спиной, но от него шла сильная энергия, он стискивал зубы, поджав губы. Девица слезла с босса, поправила одежду, а после чмокнула Максима в щеку. Он ни как не реагировал и смотрел в мои глаза. Он молчал, как и я. Молчал даже тогда, когда его гостья попросила принести кофе. Пришлось подчиниться. Разве можно идти против начальства? Нет, конечно, ни в коем случае.
Не знаю, как дошла до кофе – машины, как сделала им кофе, но в какой-то момент во мне проснулась девочка, которая умеет за себя постоять, которая не даёт другим обидеть себя. Не знаю, что творила в тот момент, но была уверена, что делаю все правильно.
Сбегала в аптеку за слабительным и подсыпала его в кофе той девушки. Мне было глубоко насрать на то, кому именно попадёт этот кофе, хотя в душе очень надеялась, что не попадёт именно к Максиму.
Наверное, это так действовал адреналин или шок, но вскоре я осознала, что сделала, но было уже поздно. К тому у меня самой начал болеть живот, а ещё температура поднялась. Было паршиво. Несколько раз сгоняла в туалет, думала, поможет. А ещё наш разговор.
– Я ведь ничего не обещал тебе, помнишь?
Как же было больно услышать эти слова. Его эти слова резали меня на кусочки. Я не ожидала такого разговора. Ольга, говоришь?
– Да, помню. Вы вовсе не обязаны оправдаться передо мной. А то что случилось вчера…. Это не было ошибкой, я не жалею, и не жду ничего от вас.
Я и вправду не считала это ошибкой, и тем более, не жалела. Я жалею лишь о том, что была слишком наивна. Придумала себе всякое. Виновата.
– Если вы жалеете, что изменили ей, то все в порядке.
Я не знала, что несу, но было плевать. Хотела поскорее выйти из кабинета, остаться одной и думать обо всем. В одиночку ведь справиться легче, не так ли?
Когда я уходила, он даже не пытался остановить меня, не выбежал за мной, нет. Если бы он попросил меня остаться, попытался остановить, я могла бы поверить в то, что нравлюсь ему, а то, что случилось утром…. Ведь трудно забыть бывшую, которую любил, так? Я так оправдывала его.
Повезло ей, потому что Максим любил её. Возвращаясь на своё место в холле туалета, столкнулась с одним из сотрудников. Мы столкнулись друг с другом, больно ударившись лбами. И тут я не стала сдерживать себя, вылила всю злость на бедного парня. Меня унесло, если можно так сказать.
– Ты куда идёшь? Не видишь, что я иду? Даже под очками не видишь, ботаник? И кто тебя нанял на работу?
Никогда раньше я так не ругалась, как сегодня. Бедный парень вжал голову в плечи, то и дело мямлил извинения, но мне было этого мало. Я хотела просто выговориться, отпустить себя. И отпустила.
В дело вмешалась Катя, которая успокоила меня успокоительным. На её вопросы, что со мной случилось, просто отмахнулась, мол, ПМС, бывает. Подруга прищурила свои карие глаза, обещала, что вечером нагрянет ко мне и тогда мне не отвертеться. Должна буду признаться. Ничего не сказала, не возражала. Пусть приедет, выпьем, составит мне компанию.
Такое поведение случалось с Константином Михайловичем, который зашёл к боссу. Рявкнула на него, а после извинилась. Пока оба босса скрылись в кабинете, я чуть ли не умерла от боли, но пришлось взять себя в руки, окинуть Максима равнодушным взглядом, хотя было тяжело это сделать. Хотелось поцарапать ему рожу, поставить фингал под глазом. Думала, обошлось, что он надолго будет отсутствовать, но не прошло и пяти минут, как он был уже передо мной.
Не знаю, как он узнал, что болею, но был рядом. По его виду поняла, не отступит. Пришлось подчиниться. Я ведь могу просто игнорировать его в машине. Но я не учла одного: Максим взял мою руку. На миг мне показалось, что Максим жалеет, что причинил мне боль, но лишь на миг. После ко мне пришло осознание реальности. Так нельзя. Тут много народа, а мне не нужны проблемы.
– Отпустите руку!
Не сразу смогла отцепить его руку от своей, но, кажется, он понял меня или сам не хотел, чтобы его сотрудники узнали, как он крутит роман со своей подчинённой. Отпустил. До моего дома доехали в молчании. Я просто игнорировала его.
– Не смотреть, не смотреть!
Повторяла себе, как мантру, когда шла к своему подъезду дома. Мне просто нужно было не оборачиваться, не смотреть ему в глаза. Знала же, если повернусь назад, посмотрю ему в глаза, то все, я пропаду в океане его глаз. В океанах синих глаз. Пропаду!
И только оказавшись внутри подъезда, поняла, что лифт не работает. И это начало раздражать, всё! Ворчание старушки, сломанный лифт, плачь ребёнка, лай собаки. И дело было вовсе не в соседях, нет, а во мне. Но фортуна решила повернуться ко мне очень интересным местом, а улыбнулась мне.
Дома никого не было, Вика в это время была на учёбе, и поэтому в доме было тихо. Разувшись, повесив плащ в шкаф в прихожей, вошла к себе и кинула себя в постель. Боль внизу живота начала отпускать, и вместо неё начала ощущать другую боль. Боль в области сердца.
Мне больно. Она ощущается так, словно сердце пытается вырваться из грудной клетки. Говорят, нужно выплакаться, когда больно. Но поможет ли это мне?
Закрыла лицо одной рукой, всхлипывая, а, после, не сдержавшись, заплакала. То истерично смеялась, то плакала. Не знаю, сколько я так продолжала плакать и лежать, но в какой-то момент я заснула.
Проснулась от посторонних голосов, что исходили из гостиной. С трудом разлепив веки, приподнялась, схватившись за голову, потому что голова просто раскалывалась. Живот ещё болел, но терпимо. В комнате стоял полумрак, видимо уже вечереет. Дверь моей комнаты чуть приоткрыта, и через неё я слышу голос Вики и Кати. Подхватив с пола сумку, откопала телефон, чтобы узнать, сколько сейчас время. Девять вечера. И я ещё говорю, вечереет и голова раскалывается? Сколько я спала, получается? Ушла ещё до обеда, а проснулась только сейчас. Даже Виктория не разбудила.
Отложив телефон в сторону, опустила ноги на мягкий ковёр, нащупав ногами тапочки и надела их. На мне все ещё была рабочая одежда, волосы растрёпаны, лицо опухло, глаза красные.
– О, спящая красавица проснулась? – насмешливо поинтересовалась Катя, повернувшись ко мне.
– Смешно, – буркнула и юркнула в ванную комнату. Нужно принять освежающий душ.
Обычно я принимаю душ час, но сегодня мне хватило и двадцати минут. Накинув на мокрое тело махровый халат, мокрые волосы обернула в полотенце и вышла к девушкам.
– Думали, сегодня ты не проснёшься.
– Когда ты пришла и почему меня не разбудили?
– Полтора часа назад. И мы позвали тебя, Вика попыталась разбудить тебя, правда не особо это помогло. Поэтому мы просто отмахнулись от тебя. Давай, присоединяйся, чай будешь?
– Кофе.
– Сама сможешь заварить.
Ну и Бог с ними, и с кофе, и с Максимовым. Пусть катиться к черту всё!
– Налей! – рявкнула со всей серьёзностью, устроившись на диван рядом с девочками.
– Эй, Дилфина, что с тобой? Ты что, плакала? Только не говори мне, что это из-за Антона. Да этот сволочь слезы…
– Не он! На этот раз не он,… а сама. Поэтому налей!
– Тогда я пойду к себе. Хорошего вечера, девочки.
Вика встала и ушла к себе. В гостиной остались только я и Катерина.
– Ну, рассказывай, подруга, что у тебя стряслось, – с важным видом сказала она, откинувшись на спинку дивана, в другой руке держа бокал вина.
Я не хотела что-то скрывать или утаивать от подруги. Поэтому рассказала ей обо всем. С самого начала. Как я стала секретарём Максима Афанасьевича, как он начал подкатывать ко мне, как у нас все завертелось, как я солгала ему, что замужем, как он отправил мне платье и туфли на мероприятие, как на вечере встретила Антона с Алисой, как Максим помог мне, выручив, как оказались у него. Даже о бурной ночи рассказала. Как случайно узнала, что тем незнакомцем в день свадьбы был он, даже и то, что увидела в его кабинете с той Ольгой.
– Так это был он!? – восклицает подруга, раскрыв рот от шока. – Вот сволочь! Я знала, что он не святой, но чтобы так поступать с девушками. Утром трахать одну, а на работе лезть в трусы другой! Подонок! – горячо сказала подруга, а после осушила свой бокал. – Вот, все мужики такие. Мужики, они и в Африке мужики. Бабник недоделанный. Думает, ему все можно?! Поцеловал и спас?!
Я не особо поняла смысл следующего её слова. Подруга не обращала на меня внимания, горячо проклинала всех мужчин на свете.
– Так подруга, возьми себя в руки! Я придумала: будем мстить мужчинам за всех женщин. Время пришло. И месть у нас будет холодной!
8
Дилфина
Стою в потоке машин, что создали пробки в половине восьмого утра, то и дело ловлю себя на мысли, что слишком нервничаю и подгладываю в зеркало. Ну, мало ли что, может помада размазалась по краям губ или тушь растеклась или же испортилась причёска. Остановившись на светофоре, поправляю платья, что купили вчера с Катей, после того, как мы решили отомстить боссу. То есть подруга подкинула идею, а я вдохновилась так, что согласилась менять свой стиль. Подкупила несколько шмоток в торговом центре, который работает круглосуточно и долго выбирала сегодняшний наряд, а также подбирала к нему макияж. Я благодарна Максиму за то, что он не стал заставлять сотрудниц надевать дресс-код. И платье симпатичное: розового цвета, до колен с декольте. А на ноги надела чулки с сапогами. Этот маленький промах Максима и остальные коллеги простите меня заранее.
Через полчаса я уже была на стоянке офиса, и снова бросив взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что все на месте, вышла из машины, поставив её на сигнализацию. Вхожу в здание через чёрный вход, чтобы ненароком не наткнуться на кого-то из коллег. Особенно любопытных коллег, которые обожают сплетничать. Шла в сторону лифта, как воровка, оглядываясь по сторонам. Но ведь меня все равно увидят, не стоит бежать и скрываться.
Выдохнула с облегчением, когда обнаружила, что я единственная сотрудница в холле, которая ждёт лифта. Можно было, и отпустить напряжение. Однако кто-то наверху, кажется, решил, что я вдохновилась и готова покорять мир.
Когда осталась немного, чтобы лифт закрылся и отделил меня от других, кто-то сунул руку в створки, тем самым остановив лифт, и заставил его открыться.
– Простите, – извинился обладатель этих рук.
Я затаила дыхание, мгновенно узнав, кому принадлежит голос. Максим, собственной персоной.
Так, нужно взять себя в руки и быть равнодушной ко всему, пусть это и будет босс.
Максим поправил одежду, растерянно улыбнулся и вошёл внутрь. Я потянула руку, чтобы нажать на кнопку, оказывается, одновременно со мной и потянулся Максим, и наши руки соприкоснулись. Нахмурив брови, я повернулась к боссу и ударилась носом в его подбородок, и поймала его растерянный взгляд. Втянула носом его аромат парфюма, не смея отвести глаз. Взгляд босса сменился удивлением, и он окинул меня взглядом.
– Дилфина… – хрипло произнёс моё имя. И это будто отрезвило меня.
Сглотнула ком и мысленно дала себе подзатыльник. Нужно собраться.
– Здравствуйте, Максим Афанасьевич, – равнодушно сказала, и выпрямилась.
– Изменилась, – констатирует факт.
– Не понимаю о чем вы.
В горле стоит спазм, слезы давят, глаза щиплет, но я ведь сильная. Не дам себя в обиду, не буду плакать при боссе. При Максиме не буду.
Краем глаза заметила движение сбоку, и не успела опомниться и понять, что происходит, как Максим обернувшись ко мне, опустил руку на мою талию по-хозяйски и прижал к себе. Быстро надвигаясь на меня, заставляя меня попятиться назад. Стукнувшись головой о стену лифта, тихо прошипела от боли, закрыв глаза.
Второй рукой Максим оперся о стену, возле моей головы, тем самым притеснив меня между своим телом и стеной лифта. Его горячее дыхание опаляло мою шею, и я резко открыла глаза, испуганно уставившись в его глаза.
– Что… что вы делаете?
Лицо покраснело, а дыхание перехватило. А Максим будто проверял меня на прочность: медленно провёл по шее своим носом, и от этого каждый волосок на теле встал дымом. Стало трудно дышать, когда его дружок уперся в мой живот. Он был внушительным, и я боялась опустить глаза и посмотреть вниз. Смотрела только на его шею, замечая, как его грудь вздымается при каждом его вздохе. Пульс под моей рукой бился слишком быстро для человека, который просто стоял в лифте. Будто пробежал целый марафон.
Отдёрнула руку от его груди, как при ожоге и притянула к своей груди, медленно вдыхая его запах ещё ближе.
– М-мм…
Подняла растерянный взгляд, и увидела, что глаза босса закрыты, как он дышит через нос и при этом поднимается и опускается его грудь подо мной. Он будто боролся с самим собой, стискивая руку на моей талии, а после резко разжимая кулак. Ноздри раздувались, и мне в какой-то момент стало жаль его. Хотелось прижаться к нему и обнять крепко, чтобы он понял, что может мне довериться. Но быстро одёрнула себя, даже захотелось ударить себя.
– Максим… Афанасьевич, – с трудом начала я, и отвела глаза, который наполнился слезами, отгоняя их, – отпустите,… пожалуйста. Нас увидят…
В ответ молчание пару секунд.
– Ещё минуту.… Дай мне всего лишь минуту, потом отпущу. Лишь минуту…
Я громко сглотнула, стирая с глаз одинокую слезу, и подняла обе руки над головой, прочь от соблазна обнять его. Сердце начало громко биться в грудную клетку, будто выскочит из неё словно испуганная птица. Но я понимала, если сейчас дам слабину, потом буду жалеть об этом всю жизнь.
Босс сдержал своё обещание, отпустил меня через минуту, и отошёл в сторону, поправил свои брюки и тихо, что то прошипел, видимо чертыхнулся. А я поправила платье, дрожа от его прикосновений. Прошла ещё минута, пока лифт не остановился и мы не вышли на своём этаже. Максим быстро скрылся в своём кабинете, и не беспокоил меня до обеда. Видимо у кого-то были проблемы, раз он ни разу не вышел из своего кабинета и даже не попросил кофе.
– Отлично выглядишь, подруга. Надеюсь, твой недобосс оценил, – хмыкает подруга, когда мы заняли с ней местечко в дальнем углу столовой.
– Не знаю, он не вышел из своего кабинета, и как назло, никого сегодня не вызывал к себе. Даже Павловича, – откусываю круассан и за ним выпиваю кофе.
– Значит, оценил, – делает выводы она. – Пойдём сегодня ночью куда-нибудь?
– Я сегодня такое узнала, – начинаю я воодушевлённо, оставив круассан и кофе в покое. – Среди прочих документов, которых дал мне Максим, чтобы я ознакомилась, нашла один документ. Наш большой босс, оказывается, владеет клубом. Тем самым клубом, в котором мы с тобой были в прошлый раз. Помнишь?
– Приватный клуб «Фемида»? – чуть поморщившись, спросила подруга. – Эм… может, в другой пойдём?
– Ты не понимаешь, Катя? Это отличная возможность, отомстить ему. Я уверена, по ночам он работает в клубе, ну или сбрасывает напряжения. Не ему одному должно же быть хорошо! – возмущаюсь, а подруга ещё ломается.
– Это же закрытый клуб!
– Я позвоню администратору и сообщу заранее, что мы с тобой подъедем, нас отправил сам Максим Афанасьевич. Думаю, это должно сработать. А если нет, придётся "включить дуру". В общем, сможем. Сегодня ночью мы с тобой будем там.
После обеда мы с Катей разошлись, договорившись встретиться в клубе. Хотя подруга отнекивалась и пыталась отказаться, я была непреклонна. В прошлый раз Максим не дал мне хорошо повеселиться, сначала начал лезть ко мне со своими поцелуями, а после просто подбросил меня домой. Он будто выгонял меня из клуба. Или это он так ревновал меня? Если да, то это льстит, конечно, но он мне не отец, не брат и тем более, не муж. Поэтому сегодня он не сможет мне запретить. Пусть увидит, мне все равно на него и на его невесту, и без него моя жизнь прекрасна!
Знаю, это самообман, но ведь когда-нибудь я смогу забыть о нем, и встретить того, кто искренне полюбит меня, и я тоже полюблю! А то, что меня влечёт к нему, это просто наваждение, похоть и страсть. И когда-нибудь это пройдёт, и возможно, тогда я могу сожалеть. Тогда к нам может прийти осознание, что мы ошиблись. И я боюсь этого. Но больше всего боюсь быть обманутой судьбой.
Усевшись на своё место, я уставилась на экран компьютера и задумалась. А что я вообще чувствую к Максиму? Любовь ли это? А может, я ошибаюсь, и запуталась в чувствах? Ведь все может быть. Но я ведь что-то почувствовала, когда увидела их, будто что-то внутри меня вырвали, забыв удалить корни… и, теперь оно "ноет" внутри. Это ли не любовь?
– Это все гормоны. Просто у тебя не было никого, кроме Максима. Антон не в счёт.
Рассуждаю уже вслух. Резко прижав руку к груди, пытаюсь отдышаться. Что это со мной вдруг? Почему меня бросило в жар, стоило мне вспомнить о Максиме? Что он со мной делает?
Свела колени вместе, желая прямо сейчас оказаться под холодной водой. Я возбуждена. И со мной такое впервые.
– Владимировна, зайдите ко мне.
Я подпрыгнула с места, схватившись за сердце, когда голос Максима зазвучал в селекторе стационарного телефона. Вот же гад, напугал!
Смотрю в сторону его кабинета и замечаю, как он опустил жалюзи, и теперь мне ничего не видно. Зачем я ему понадобилась? Хочет уволить? Не уверена, ведь он сам уверял меня, что наши отношения не отразятся на работе. Да и уволить меня из-за этого просто ребячество, детский сад получается. Если не из-за этого, тогда зачем?
Ох, ну и дурная голова, Дилфина! Ты же секретарь, вот он и позвал тебя. Кого ещё он должен вызвать к себе? Ольгу? Да она же ничего не знает о его работе.
Мысленно веду сама с собой диалог, закатываю глаза к потолку, поспешно вставая и одёргивая платье. Не хорошо заставлять ждать большого босса.
– Да, Максим Афанасьевич? – мило улыбаюсь. Надеюсь, это так, а не просто оскал, которого сам черт бы испугался.
– Да, садитесь, – не смотрит в мою сторону, что-то быстро печатает в ноутбуке. Ла-адно! – Держите, тут документы, – вручает мне флешку, подняв голову ко мне и серьёзным видом, заговаривает: – Надо сделать копию этих документов и отдать их Константину Михайловичу.
– А что это? – осторожно интересуюсь, хотя это не по моей части. Но чисто женская любопытность, знаете ли.
– Документы для тендера. Очень важные, – добавляет, когда я киваю и пытаюсь встать с места. Я сглатываю от того, как Максим смотрит на меня, как моё тело реагирует на его голос.
– Х-хорошо.
Ну что мне ещё сказать? Если начальство велит, значит так нужно. Зачем мне, обычному секретарю все расспрашивать и узнавать? К Михайловичу, значит, к нему. Сказали, сделали. Сделала копию документов, отдала их заму, немного посплетничала с Еленой, которая открыто говоря, скучала на работе, узнала пикантные новости, вроде кто с кем мутит, у кого служебный роман, у кого родился племянник, а у кого скоро свадьба. Вот Елене повезло и с работой, и с мужиком. Хоть она и дура, но мужика смогла охмурить и вскоре собирается за него замуж. Ах, совет да любовь!
– Я дома!
Закрыв за собой входную дверь, сказала я громко, чтобы домочадцы услышали меня. Сегодня меня встретила слишком радостная Виктория, испачканная мукой. Кажется, готовит что-то вкусное. Вон, глазки моей сестрицы, как сверкают, того и гляди, искры из глаз посыплются. Определённо случилось что-то хорошее.
– Пришла? Разувайся, переодевайся, мой руки и дуй к нам, попить чайку с пирогом, скоро и пицца будет готова.
– С сыром? – с надеждой в голосе спрашиваю. Вика морщит нос, делает вид, что её тошнит.
– Наполовину с сыром. Ну, где больше половины. Дашка тоже, как и ты, обожает, когда в пицце много сыра.
– Дашка здесь? Обожаю её, она моя спасительница! – чмокаю сестру в щеку и иду к себе. Делать все так, как велит младшая сестра. Пока она готовит, надо её слушаться. – Привет, Даша!
– Привет, Дилфина, отлично выглядишь, если не считать чулки.
– Спасибо за комплимент.
– Пожалуйста!
Быстро переодеваюсь, мою руки и, не сняв макияж, бегу к девочкам. Они о чем-то беседуют, Даша смеётся, пока Вика достаёт из печки пиццу. Пахнет просто великолепно!
– Оценишь? – спрашивает Вика, снимая с рук перчатки для печки.
Беру из её рук нож, режу пиццу на куски и откусываю. Неплохо. На этот раз даже хорошо, по крайней мере, лучше, чем в прошлый раз. Наверно, она не сможет делать пиццу так вкусно, как у неё получаются другие виды пищи, потому что она терпеть не может сыр.
– Что-то между хорошим и отличным. Можно есть, не отравимся.
Даша тоже откусывает, пока Вика, сняв фартук, садится к нам, сделала мне кофе, а себе просто чай.
– Беру свои слова назад о том, что у тебя ничего не получится, подруга. Но все же нужно было заказать.
– Не нравится, не ешь, никто тебя не заставляет, – обиженно надув губы, изрекает она.
– Лучше съем пирог, ты права.
– Дилфина, мы смогли победить и выйти на полуфинал!
– Какой ещё полуфинал? – не понимаю, о чем говорит сестра.
– Мы с ребятами из моей новой группы, где сейчас я подрабатываю, решили участвовать в конкурсе среди молодых вокалистов. Я там немного играю и даже могу петь, знаешь же. Вот, мы с Дашей теперь там и подрабатываем. То есть работаем в ночном клубе, но… короче, мы участвовали и прошли в полуфинал. Если мы пройдём и этот, тогда попадём в финал, а там приз для победителя обещают полмиллиона долларов! Прикинь, это же сколько получается! Я могу и на дизайнерском подрабатывать, если нужно, и на гитаре тоже.
– Но мы не очень уверены в том, что слухи, насчёт полмиллиона правдивы, – говорит Даша.
– А почему ты не уверена? Разве вы не знаете, за что боретесь?
– Правда в том, что полмиллиона просто слух, а что будет за приз, на самом деле никто не знает. В прошлом году так было, правда там меньшее сумма, чем сейчас, – оживляется Вика.
– А как же учёба?
– В этом году последний курс, да и просто практика. Устроюсь в какой-нибудь фирме или компании, и пройду там стажировку.
– Только я не буду помогать! – сразу предупреждаю я её.
– Да больно надо, мне в твою компанию. Если мне помощь понадобиться, попрошу брата, он не откажется помочь.
– Хорошо, – я быстро отправляю в рот остаток пиццы, залпом осушаю свой бокал. – Ладно, мне пора. Меня Катя заждалась. Я ещё не переоделась.
Переодевшись в то, что вчера мы с Катей купили, я сделала лёгкий макияж, и, улыбнувшись своему отражению, вышла из дома. Внизу уже ждало такси с Катей, которая не стала ждать меня в клубе, а просто приехала за мной, поэтому поспешила. Обе решили сегодня не ездить на своих машинах, потому что мы собирались напиться. Возможно, завтра мы проспимся или нас будет мучать головная боль, нам было все равно. То есть это мне было все равно.
Нам не пришлось лгать охраннику и ждать, когда нас раскроют, потому что он узнал нас и впустил внутрь. Сразу на входе нам дали чёрную кружевную маску. Чёртовы правила. Но ведь правила созданы, чтобы их нарушать, не так ли? Поэтому я просто перевязала маску на запястье и прошла внутрь.
Главный зал был освещён разными "бра", и от этого голова слегка кружилась, а от громкости музыки хотелось закрыть уши руками. Настолько звенело, что я уверена, как только мы с Катей выйдем отсюда, уши будут заложены.
– Две текилы, пожалуйста.
Миловидный парень, лет двадцати кивнул, и приступил к своему делу. А мы с Катей плюхнулись перед ним, на высокие стулья.
– Текила? Ты, правда, хочешь пить текилу? Ты ведь никогда не пила.
– Всегда что-то бывает в первый раз, подруга. Просто расслабься. Куда ушла Катерина, которая любила тусовки?
– В нирвану, – буркнула подруга, и отвернулась от меня, рассматривая людей на танцполе.
– Дилфина?
Обернулась на того, кто позвал меня и просто обомлела. Вот так встреча!
– Стас!
Передо мной стоял школьный друг, с которым отучилась семь лет и была в хороших отношениях. Хотя я со всеми парнями из нашего класса дружила. Как и большинство других девочек.
– Какая приятная встреча!
– И не говори!
Спрыгнула со стула и обняла друга. Как долго мы не виделись! Кажется, после окончания второго курса наши пути разошлись. Все мои подруги из близкого круга рано вышли замуж или нашли свои пути в этой жизни, и забыли мы друг о друге. У каждого свои проблемы, так сказать. И только с Катей наши пути не разошлись. Учились в одном университете, правда, на разные специальности. Она на экономиста, а я на художника. Правда, потом все же пришлось учиться на бухгалтера.
– Я проходил мимо, смотрю, знакомые лица, а не Дилфина ли это? Подошёл, смотрю. Да, ты. Как жизнь? Вышла замуж или все так же ходишь и говоришь: "не выйду замуж, ни за что и ни когда " как и раньше?
– Нет, пока не вышла. Правда, собиралась в прошлом месяце, но жених мой оказался не тот.
– Ясно, не красиво тогда получилось. А ты одна или с подругами? Просто там, в углу сидят наши, правда, с подругами, если хочешь, присоединяйся к нам, будем только рады. Только что вспоминали с парнями про школьные годы.
– Да, спасибо. Не одна конечно, а с подругой.
– С подругой? Я её знаю?
– Конечно, знаешь. У меня кроме неё нет других подруг. Это Катя!
– Катерина! – радостно улыбается друг подруге, которая обернулась к нам.
– Стас? Ты?
Подруга повторяет за мной, встаёт с места и обнимает друга.
– Сколько лет, сколько зим! – Катя хлопает Стаса в плечо. – И ни сном и ни духом, как говорится.
– Да, вот после армии как потерял все контакты, так всё, но вместо них нашёл что-то более ценное, – рассуждает вдруг друг, смущённо улыбнувшись.
– Ты же ушёл в армию, вспомнила! – восклицаю я.
– Да был. А почему вы обе без маски?
– Той же причиной, что и ты, – хмыкает Катя. – Вообще-то, они меня просто раздражают.
– Ты права. Ну что, присоединяетесь к нам?
Мы с Катей переглянулись, а после кивнули. Встреча с одноклассниками, спустя много лет очень взбодрила нас. Мы веселились в их компании, вспоминали детство, школьные времена, и просто улыбались. Парни познакомили нас со своими подругами. И лишь Стас был все ещё холостяком, который не хочет потерять свою свободу. А вот Павел уже успел, не только женится, но и ждёт своего первенца. А Сашка помолвлен. Хороши гады!
– Вы оба так изменились после школы. Похорошели, а Кать ты, кажется, похудела слишком. В школе была пухленькой девочкой, – вспоминает Саша, вертя в руках бокал виски.
– Правда? Похорошела?
Катя игриво спрашивает, а после наша компания заливается диким смехом. Окружающие странно косятся в нашу сторону, но нам все равно.
– А давайте, – Стас по-хозяйски опускает свою руку на спинку моего стула, подмигнув мне, – все мы соберёмся как-нибудь в кафе или ресторане, все девочки и мальчики. Ведь нужно же встретиться. Если подумать так, мы, оказывается, можем, встретимся через год, или через лет десять. Так нельзя!
– Нельзя! – соглашаюсь я. – Тогда давайте все мы договоримся с датой и встретимся.
– И сначала нужно обменяться номерами, – соглашается и Катя.
– Решено, давайте через две недели, в том самом кафе, где раньше сидели классом. Согласны? – громко спрашивает Матвеев.
– Согласны.
Быстро обменявшись номерами, парни открыли чат, а мы с Катей туда добавили и других девчонок.
Стало почему-то неуютно, будто за мной кто-то посматривает, чей-то взгляд обжигал мою спину. Хотя это невозможно же. Здесь столько людей, но никто, кроме этих парней, не знает меня. Но чувство, что за мной следят, подсматривают, не давало покоя. Повернула голову, в толпе народа ища глазами того, кто сверлит меня насквозь своим взглядом. И через минуту наткнулась взглядом на… Максима, который стоял на втором этаже, рядом с vip-зоной и сверлил меня своими синими глазами. Губы сжаты, нахмуренный и злой, между бровей морщинки, и его взгляд не сулил ничего хорошо. Я сглотнула, когда поняла, что смотрит он не на меня, а на что-то за моей спиной. Точнее на руки Стаса, что лежали на моем плече. Когда он успел так прижаться ко мне, я и не заметила. Кажется, во время спора или же, когда обменялись номерами.
