Текст книги "Сладкий соблазн"

Автор книги: Дикси Браунинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Пятая глава

– Молли?

Услышав взволнованный голос Рейфа, Молли заставила себя улыбнуться.

– Ничего страшного. Ты что-то сказал про кофе? – Ничего подобного он не говорил. Просто Молли нужно было подумать, а в присутствии Рейфа ей не удавалось сосредоточиться. – Со сливками и двумя ложками сахара, но без виски, – добавила она с улыбкой, такой же вымученной, как и предыдущая.

Кенни ее выследил.

Нет. Ее выследили работники почты. Письмо было отправлено на старую квартиру, где Молли жила до развода. Из Гроверс-Холлоу его переправили в Моргантаун, в Элизабет-Сити, а затем на остров Окракоук. Скорее всего, Кенни понятия не имеет, где она сейчас. Судя по штемпелю, он все еще в Западной Вирджинии. И даже если он сумеет ее отыскать, зачем ему это? Скромная зарплата едва позволяет ей сводить концы с концами. Беда в том, что Кенни упорно не желает расставаться со старыми игрушками, даже с теми, которые давно ему надоели.

Рейф по-прежнему сидел в кресле, скрестив длинные ноги. Просьбу принести кофе со сливками и двумя ложками сахара он пропустил мимо ушей. Ну и хорошо. Вообще-то Молли предпочла бы черный и несладкий. Надо худеть.

– Не желаешь рассказать? – как бы между прочим предложил он.

– Что? О чем рассказать?

– О том, что так сильно тебя взволновало. Ты побледнела, как полотно.

– Ничего я не побледнела. – Она швырнула на пол пачку рекламных объявлений, по-прежнему сжимая в руке длинный конверт.

– Ну, так открой его. А я пойду за кофе, чтобы тебе не мешать.

– Иди… нет, останься… короче, мне все равно. Это так, ерунда. Ничего важного.

Наклонившись, Рейф вытащил из бумажной кучи экземпляр местной газеты «Береговые новости» и притворился, будто читает.

Он видел, как Молли мнет в руках конверт, хмурится и кусает губы. Что в нем? Угрозы от кредиторов? Письмо с требованием выкупа? Вряд ли. Молли не из тех женщин, которые способны вляпаться в крупную неприятность.

Но что ему известно о ней? Она сказала, что знакома со Стю, что Анна-Мария ее сестра, но, черт возьми, с тем же успехом она могла объявить себя Марией, королевой Шотландии. Доказательств-то у нее нет. Когда Рейф увидел ее впервые, она сидела в машине с парнем, который даже не удосужился проводить ее до порога. Между прочим, выглядела она расстроенной.

Зато она умеет ухаживать за птицами. Неубедительно. Куча людей умеют ухаживать за птицами, хотя мало кому захочется жить под одной крышей с этими горластыми попугаями. Ее любит кот, но кота можно привадить лаской и угощением.

Косой дождь застучал в противоположную стену дома, а значит, ветер меняется. Возможно, циклон наконец-то уйдет с побережья. И если повезет, завтра можно будет уехать.

Как ни странно, эта мысль больше не казалась Рейфу заманчивой.

Даже не глядя на Молли, он знал, что конверт уже открыт. Что это за письмо, откуда, его не касается. Но услышав тихий судорожный вздох, он встрепенулся.

– Если хочешь поделиться, у меня есть широкое плечо, на котором можно поплакаться, и очень большие уши.

Молли взглянула на Рейфа с таким видом, словно только что вспомнила о его существовании, и хмыкнула.

– У тебя отличные уши – не слишком большие, и не слишком маленькие. Спасибо, не нужно.

– Как скажешь. Слушай, давай вместо кофе я сделаю по парочке бутербродов с индейкой? Чем быстрее мы от нее избавимся, тем быстрее можно будет приготовить что-то новенькое.

– Отлично, – сказала Молли. У Рейфа возникло впечатление, что в подобном состоянии она согласилась бы с чем угодно. И эта мысль еще сильнее разожгла его любопытство.

На кухне он разложил перед собой продукты и погрузился в размышления. Индейка, майонез, хрен, оливки, латук – не так уж много, но на худой конец сойдет. Хлеб пшеничный. Рейф предпочел бы рогалики, но придется пойти на компромисс. Главное, чему он научился, с тех пор как Стелла бросила отца и нашла себе нового хахаля, это идти на компромиссы.

Хлеб был уже нарезан. Рейф собирался добавить к майонезу масло, но передумал. Леди желает избавиться от нескольких килограммов, хотя она и с ними неплохо выглядит. Очень даже неплохо.

И это доказывает, что у него тоже не все в порядке. Несмотря на широкий круг общения в последнее время Рейфа охватило странное беспокойство. У него возникло ощущение, что время бежит слишком быстро, и что он рискует упустить нечто важное.

Нет, он всего лишь дал волю воображению. Все дело в погоде. Он оказался запертым в четырех стенах наедине с сексуальной женщиной, и это сводит его с ума.

Сексуальная? Молли Дьюхарст?

Чушь. Доброжелательная, милая женщина с симпатичной мордашкой, чувством юмора и роскошным телом, способным вскружить голову любому мужчине.

Рейф уложил на хлеб ломтики индейки, добавил толстый слой майонеза, капельку хрена и эффектно расположил остальные ингредиенты.

– Ну, прямо произведение искусства, – насмешливо буркнул он.

– Ты что-то сказал? – окликнула его Молли.

Заглянув в дверь гостиной, Рейф увидел, что она смотрит в окно, сжимая в руках письмо.

– Я сказал, произведение искусства. – Он разбавил оставшийся кофе молоком, разлил его по наполненным льдом стаканам и внес поднос в комнату. – Позже я приготовлю кое-что вкусненькое на ужин, и мы пораньше уляжемся спать.

Чем еще можно заняться? Местные пивнушки не стоят того, чтобы ехать к ним по залитым водой дорогам при ураганном ветре. Если к завтрашнему дню не распогодится, можно будет почитать какую-нибудь из книг по истории, принадлежащих Стю, или нечто под названием «Английские переселенцы на острове Гаттерас». Рейф наивно думал, что речь в книге пойдет о жертвах кораблекрушения, но, как оказалось, она посвящена распространению английских фразеологических оборотов времен королевы Елизаветы на Атлантическом побережье.

В результате Рейф решил поближе познакомиться с Молли. Надоест болтать, можно будет приготовить роскошный ужин и хорошенько повеселиться, глядя на ее борьбу с искушением.

Нет, лучше не надо. Сегодня не стоит ее расстраивать. Может, завтра…

Молли аккуратно засунула письмо в конверт и отложила его в сторону. Ели они в молчании. Рейф не мог не заметить, что бутерброды ей очень понравились: она буквально жмурилась от удовольствия. Есть что-то очень чувственное в женщинах, способных вот так наслаждаться едой.

Позже они поговорили о политике, и Рейф с удивлением обнаружил, что Молли неплохо информирована и не стесняется высказывать свое мнение. После бурного спора о прошедших выборах, Рейф сварил еще кофе, и они перешли к спорту. Молли любила бейсбол. Рейф был ярым футбольным болельщиком. Иногда он играл в гольф. Она время от времени смотрела гонки на серийных автомобилях и рассказала ему о том, что основателями этого вида спорта были бутлегеры, удиравшие от погонь.

– Один из братьев моего деда был самым крупным бутлегером в Гроверс-Холлоу. Говорят, что любители виски съезжались к нему со всей округи, но однажды полицейские погнались за ним по горной дороге, он не справился с управлением и свалился в пропасть. Самое странное, что мои родители разбились на той же самой дороге, в миле от этого места.

И как на это реагировать? Посочувствовать? Восхититься? Рейф решил сменить тему.

– А как насчет рыбалки?

Молли покачала головой.

– В Гроверс-Холлоу и порыбачить-то негде. Может, если бы у меня были братья вместо сестер, я бы попробовала.

– Если бы у тебя были братья вместо сестер, мы бы здесь сейчас не разговаривали.

Она впервые рассмеялась с тех пор, как обнаружила среди почты загадочный конверт.

– А остальные родственники?

– Я тебе уже все рассказала, даже про дедушку Оливера, который был бутлегером.

– Осталось рассказать о том, как ты сменила фамилию на Дьюхарст.

Молли подобрала крошку хлеба большим пальцем и сунула ее в рот.

– Ну что ты, я и так болтаю без умолку. Теперь твоя очередь. Тем более твоя жизнь гораздо интереснее моей.

– С чего ты взяла?

– Во-первых, у тебя потрясающий загар. А еще ты водишь самолет. И отлично готовишь. Большинство мужчин даже консервную банку не могут открыть, чтобы не порезаться, а потом требуют, чтобы с ними нянчились целую неделю.

Ну вот. Еще одна загадка. Их становится все больше и больше. Для женщины, которая от волнения становится слишком болтливой, Молли почти ничего не рассказала о себе. И чем больше она скрытничала, тем сильнее притягивала к себе Рейфа.

Наверное, притяжение – слишком сильно сказано. Лучше назвать это заинтересованностью.

Ну, да. Очень интересное притяжение.

Среди ночи Рейф услышал какой-то резкий звук, глухой удар и сдавленный возглас. Он лежал без сна, размышляя над тем, какого дьявола торчит здесь.

– Не ушиблась? – тихо спросил он.

– Все в порядке. Спи дальше, – проворчала Молли.

Дождь прекратился, но ветер завывал еще сильнее, чем прежде, раскачивая ветви деревьев и стуча ими о стены. Рейф слез с раскладушки и схватил джинсы. Ступая босыми ногами по засыпанному песком полу, он направился в ванную. Дверь была раскрыта нараспашку. Молли, стоя на четвереньках, заглядывала под ванну.

Рейф затаил дыхание, его руки так и потянулись к ее филейной части.

– Что-то потеряла?

– Я уронила бутылочку с маслом чайного дерева.

– Скажи, как она выглядит, и я помогу найти.

– Она выглядит как бутылочка с маслом чайного дерева, – отрезала Молли, напомнив ему о том, что некоторые женщины посреди ночи бывают не в духе.

– Это? – Рейф вытащил из-за корзины для белья маленький коричневый флакон. Кроме него на полу валялась упаковка с лейкопластырем. – И чем это мы занимаемся? Первую помощь оказываем?

Она повернулась и окинула его гневным взглядом.

Молли, стоящая на ногах при дневном свете, – это одно. А Молли, сидящая глухой ночью на полу в одном носке, это нечто совершенно другое.

– Помочь?

Сначала она отказывалась, а потом согласилась.

– У меня слишком короткие руки! Ну не получается у меня так повернуться, чтобы дотянуться до пятки двумя руками, и я уже три пластыря извела, пока пыталась прилепить их одной рукой. – Она выглядела смущенной, рассерженной и такой милой, что Рейфу захотелось исцелить ее ногу поцелуем, а затем поискать и другие возможные повреждения.

Но он воздержался. Было в этой женщине что-то такое, чего он не встречал в остальных. Рейф еще не понял, как с ней следует обращаться, но чувствовал, что надо быть осторожнее.

Молли откинулась назад и вытянула босую ногу. «Тридцать шестой размер», – подумал Рейф. На первом курсе колледжа он подрабатывал в обувном магазине.

– Сначала этим помазать? – Он указал на коричневую бутылочку.

– Да, – ответила она сквозь зубы. – Чуть-чуть. Если налить слишком много, пластырь не приклеится. Поэтому у меня и не получалось.

– Будет щипать. Ты здорово натерла ногу, и пузырь лопнул. Хочешь, я срежу кожицу?

– Просто капни масла и залепи пластырем, и фиг с ней, с кожицей. Или прирастет, или сама отвалится.

Сжав одной рукой щиколотку Молли, Рейф смазал мозоль и разгладил пластырь, стараясь не смотреть на остальную часть ее ноги. Когда он закончил, его дыхание было несколько учащенным. Молли попыталась встать, и он подал ей руку.

– Иди спать, – сказала она своим необычным хрипловатым голосом. – Ты отлично поработал сегодня. И спасибо, Рейф. Я бы и сама справилась, но так получилось быстрее.

Быть может, виной всему опьяняющее воздействие ароматического масла, но Рейф не мог оставить ее сидящей на полу. С его стороны это было полнейшей наглостью, ведь она для того его и прогоняла, чтобы подняться, не теряя достоинства. Некоторые женщины способны встать с пола одним плавным движением. Молли – другая, и ее центр тяжести расположен иначе. Неожиданно Рейфу захотелось подхватить ее, крепко обнять и отнести в постель.

В свою или в ее?

Он сам не знал. Но был уверен, что сейчас ему нужно думать только об отъезде. А со Стю можно будет повидаться и позже, когда сестричка Молли вернется в свою богадельню.

«А она забавная, – подумал Рейф. – И симпатичная». Он уже забыл, когда в последний раз так долго разговаривал с женщиной, хотя бы с Белл, и чувствовал бы себя настолько уютно.

Зато сейчас он чувствовал себя совершенно неуютно, и поэтому, пожелав спокойной ночи, удалился.

* * *

Рейф надеялся убраться с острова, но утром ветер завывал с той же силой.

Молли уже встала. Она разговаривала по телефону. И на ее лице было написано замешательство.

– Что-то случилось? – поинтересовался Рейф, подойдя к кофеварке.

Молли торопливо покачала головой. Он собирался расспросить ее, но передумал. По всей вероятности, к обеду можно будет уехать. Так что незачем забивать себе голову перед дорогой.

Сложив вещи, он принялся наводить порядок в кабинете. Раньше на раскладушке были навалены пачки книг, блокнотов, аудиокассет. Когда Молли доставала раскладушку, она аккуратно сложила все это в углу. Рейф собирался вернуть комнату в прежнее состояние, но передумал. А вдруг придется остаться еще на одну ночь?

Честно говоря, уже можно и вылетать, но Рейф решил дождаться, пока дороги просохнут. А вдруг Молли решит прокатиться на машине и утонет в какой-нибудь луже?

К полудню тяжелые тучи разошлись. Девчонка из соседнего дома вытащила во двор кучу пестрых вязаных половиков и развесила их сушиться на заборе. Увидев Рейфа, она с усмешкой пожала плечами. Он помахал ей рукой. Славная малышка, но какое счастье, что ему не нужно больше никого воспитывать.

Через час телефон зазвонил снова. Заметив, что Молли не торопится отвечать, Рейф снял трубку на пятом звонке.

– Рейф? Откуда ты взялся? Или я по ошибке набрал твой номер?

– Стю? Нет, малыш. Я приехал поздравить тебя с днем рождения. – Рейф кратко рассказал о событиях последних дней. – Ага, птицы в порядке, – добавил он, отвечая на очередную серию вопросов. – Кот тоже. Молли? Натерла ногу после того, как погуляла по пляжу в твоих сапогах, а так ничего… Ага, думаю, сегодня к вечеру. Завтра уж точно. – Последовала долгая пауза, во время которой Рейф выслушивал перечисление последних археологических находок и бурные похвалы в адрес прекраснейшей женщины в мире.

Молли прислушивалась к разговору, пытаясь понять смысл ответов Рейфа. Сегодня к вечеру что? Завтра что?

Он уезжает. Как ни странно, новость ее огорчила. Проведя несколько дней с незнакомцем, которому доставляло удовольствие ее раскармливать, она поняла, что впервые за многие годы почувствовала себя счастливой. Он не ныл, не выпрашивал денег и ни разу не пожаловался на то, что его никто не понимает.

Так что пусть уезжает скорее, пока она к нему не привыкла.

– Уходишь? – спросил Рейф. Он повесил трубку, посмотрел на Молли, а затем бросил взгляд на окно.

– Вода немного спала. Я подумала, что могла бы… гм, прогуляться по пляжу. Не хотелось бы упускать такой солнечный день. И еще я собираюсь набрать побольше ракушек, чтобы хватило на всех моих стариков. – А главное, ей не хотелось торчать здесь, когда Рейф уедет. В таком случае у нее не возникнет искушения попросить его задержаться до возвращения Стю и Анны-Марии. – А если ты уедешь, пока меня не будет, то желаю счастливого пути и надеюсь, что мы еще увидимся.

Снова она разболталась. Ей хотелось бы напоследок оставить о себе хорошее впечатление, и она торопилась уйти, чтобы не натворить какую-нибудь глупость. К примеру, попросить его остаться.

– Пляж это здорово. Это первый погожий день с тех пор, как я прилетел сюда. Может, пойти с тобой?

Ох уж эти мужчины. Молли не знала, то ли расплакаться, то ли швырнуть в него чем-нибудь.

– А я думала, ты спешишь поскорее уехать.

– Стю сказал, что они выедут завтра с утра. Вот я и решил задержаться тут еще на пару деньков. А то вернусь во Флориду, и не знаю, когда еще сумею оттуда вырваться.

Они выехали на внедорожнике, который Рейф называл ржавой жестянкой, и остановились через дорогу от загона для лошадей. Рейф выключил двигатель, и они молча сидели несколько мгновений, любуясь летящими вдоль дюн пеликанами.

– Что тебя гложет, Молли?

– Гложет? Я не понимаю…

– Брось. Ты сама не своя с тех пор, как получила письмо. Если у тебя неприятности, я могу помочь. Иногда взгляд со стороны может оказаться полезным.

Молли тяжело вздохнула, и на стекло осело облачко пара.

– Мой бывший муж. Письмо от него. Сначала я подумала, что он нашел меня, но это полная ерунда. Он никогда меня не найдет, потому что на почте ему не скажут, где я. Правда ведь, не скажут? – умоляюще спросила она.

И тут Рейф чуть не потерял голову. Ему так сильно хотелось ее утешить, что он чуть было ее не обнял.

«Ага, ты прямо святой, Уэббер. Сколько в тебе сочувствия».

– Давай вылезем отсюда и погреемся на солнышке. Расскажешь поподробнее, хорошо?

Только когда они вышли на пустынный пляж, по которому гулял ветер, Рейф заговорил снова. Не раздумывая, он взял ее за руку и попытался подстроиться под ее неторопливую походку.

– То есть, твой муж написал тебе письмо, а тебе не хочется, чтобы он узнал твой новый адрес, верно? Он преследует тебя? Тогда можно обратиться в полицию.

– Не то чтобы он преследовал меня, просто… Кенни прилипчивый, как пиявка.

– Лучше начни с самого начала. Тогда мы и поймем, в чем суть проблемы, и решим, как с ней бороться. Я только так и делаю.

В бизнесе он всегда поступал таким образом. А в личной жизни старался оставаться в стороне. Если возникала проблема, он просто рвал все связи и сбегал, зная на собственном опыте, что нет ничего хуже, чем выяснять отношения. За последние годы ему несколько раз приходилось выручать Стю… подобную услугу он мог оказать и Молли.

– Что ж. Вот тебе жизнеописание Молли Дьюхарст. Если надоест, махни рукой, и я остановлюсь. – С забавной улыбкой Моли принялась рассказывать о своей первой любви и скороспелом замужестве. С похожими историями Рейф сталкивался и раньше, но так как ему нравился голос Молли, нравились ее прикосновения, слабый запах детской присыпки и какого-то экзотического лосьона, слушал он внимательно, время от времени задавая наводящие вопросы.

– Ты не думала добиться судебного запрета?

– И что мне это даст? Разве запретишь ему быть паразитом? Честно говоря, я подумывала об этом, но как только попытаюсь представить, что я скажу судье, все это начинает казаться не таким уж плохим. Он ведь ничем мне не угрожает. Просто приходит ко мне на работу и торчит там, заговаривая со всеми подряд и всем досаждая. А потом я вечно остаюсь виноватой. Однажды из офиса пропали деньги, отложенные на кофе, и я уверена, что их стащил Кенни. В ноябре кто-то украл пальто из раздевалки, но если это и Кенни, я никогда этого пальто на нем не видела. Были и другие неприятности, вроде бы мелкие, но главное заключается в том, что он все время крутится вокруг меня, всем надоедает и жалуется на глупые законы, глупые правила и глупых бюрократов. Я и оглянуться не успеваю, как оказываюсь без работы.

– Милая, есть законы, которые защитят и от этого.

– Знаю, – со вздохом ответила Молли. – Есть даже специальная организация, которая занимается такими делами, но я не хочу, чтобы какой-то там чиновник копался в моих личных проблемах. И вообще, это же не трагедия. Просто приходится менять работу и начинать все заново. Сначала все идет хорошо, и мне уже кажется, будто я все это выдумала, а потом он появляется снова и начинает выпрашивать денег или умоляет меня вернуться к нему.

– У него нет работы?

– У него вечно какие-то планы.

Рейф знал таких людей. Они больше сил тратят для того, чтобы ничего не делать, чем большинство простых тружеников тратят на работе.

Они прошли пару миль, встретив на пути три группы рыбаков и несколько автомобилей, в том числе знакомый зеленый пикап. Молли снова вспомнила о своем невезении в любви. Ей давно надоело быть опорой для неудачников.

Когда Рейф помог ей залезть в «ржавую жестянку», она уже начала сожалеть о своей откровенности. Рейф догадался об этом по ее напряженной позе и смущенным взглядам. Господи, неужели она думает, что ему никогда не приходилось выслушивать женские исповеди? Рано или поздно почти все его знакомые женщины начинали рассказывать о себе. Чаще всего болтали о мелочах или жаловались на родственников. Иногда это были вопросы жизни и смерти, например, делать или нет пластическую операцию, или какие имплантанты больше всего похожи на настоящие груди.

Рейф не всегда знал ответы (иногда ответов и не требовалось), но выслушивал всегда. Он любил женщин. Если какая-нибудь из его бывших любовниц появлялась после многолетней разлуки и просила помощи или совета, он с радостью делал для нее все, что мог. Очень редко, но такое случалось.

«Но это же Молли, – напомнил себе Рейф. – Если Стю не разведется с Анной-Марией, мы будем родственниками. Так что надо вести себя тактичнее».

– Спасибо, что выслушал, – сказала ему Молли, когда он притормозил перед домом, поставив машину между ее «седаном» и красным кабриолетом.