Текст книги "Луна и радуга"
Автор книги: Дик Рафси
Жанр:
Путешествия и география
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Последняя бора
Теперь, после школы, мне и другим ребятам моего возраста надлежало готовиться к церемонии инициации. Однако миссионеры обратились к старейшинам с просьбой не проводить этих церемоний, так как считали их жестокими и вредными для здоровья. Миссионеры не могли понять того, как много значат для нас эти обряды. Старики испугались и растерялись, услышав такую просьбу, большинство же мальчишек ликовали, что им не придется переживать тяжкие испытания. Так получилось, что законы, завещанные нам Марнбилом, Тувату и другими великими людьми, теперь перестали признавать, и старый уклад жизни постепенно уходит в прошлое.
Спустя много лет я принял участие в проведении последней церемонии инициации. Несмотря на то что мой брат Бурруд и я не прошли инициации, нам разрешили принять участие в обряде, поскольку мальчик, которого готовили, Помпей Уилсон, доводился нам свояком (я был женат на его сестре Элси). На наших с братом спинах лежал мальчик во время обрезания.
Однако я, пожалуй, расскажу историю церемонии инициации с того момента, когда еще во Времена Сновидений была проведена первая такая церемония.
Ее зарождение относится к тем временам, когда все животные, птицы, рыбы и другие существа были еще людьми. Позже они приняли свой теперешний облик и поселились в разных частях страны. Все эти животные, птицы и рыбы, по преданию, – распорядители церемоний инициации в тех местах, где обитают теперь. Они – наши тотемы. На земле нашего племени, включающей Лангу-Нарнджи и его окрестности, основным хозяином церемонии является красноклювый черно-белый кулик. Его зовут Гергаргул. Он носится туда и обратно по берегу и рассказывает о том, что происходило во Времена Сновидений. Вот рассказ Гергаргула:
«Как-то собрались люди со всей территории племени, чтобы решить, кому из мальчиков пора проходить инициацию. Встреча эта происходила в месте, которое называется Гадугарлпа. Гидегал, человек-Луна, был главным распорядителем, а Лулнгурри, белый журавль, главным певцом.
Они решили подвергнуть инициации Галтарра, желтую треску. Гидегал приказал людям схватить его, повязать вокруг талии волосяной пояс, чтобы подготовить к превращению в мужчину. Они привели мальчика на площадку для ритуальных танцев и посадили вместе со взрослыми. А мужчины и женщины в это время пели и танцевали.
Лулнгурри не переставая пел свои песни.
„Нингула валана?“(„Кто первый?“) – крикнул Гидегал.
Первым в круг вышел Барракута, чтобы исполнить священный танец. Одного за другим вызывал Гидегал, а Лулнгурри продолжал петь свои песни.
Два дня и две ночи мужчины и женщины пели и танцевали. На утро третьего дня было совершено обрезание. Трое свояков Галтарра легли на землю лицами вниз, а его самого положили на них. Зять Галтарра Лулнгурри взмахнул ножом из шипа ската-хвостокола и отсек крайнюю плоть, затем завернул ее в кору чайного дерева (чтобы потом отдать мальчику). Женщины набрали веток и махали ими над мальчиком, чтобы сестры мальчика не почувствовали запаха крови.
Отцу мальчика, его матери и братьям, принимавшим участие в этом обряде, впоследствии запрещалось разговаривать со своим свояком Лулнгурри. А мальчику в течение многих месяцев вообще нельзя было ни с кем общаться, ему разрешалось объясняться лишь на языке жестов. И есть он мог только определенную пищу. Многое для него было под запретом».
Начальный этап обряда обрезания мы называем луругал.Следующий и заключительный, снова связанный с надрезами, называется варрама.До появления у нас белых людей все мальчики проходили инициацию, но проводилась она только после того, как их матери, отцы и другие родственники считали своих детей подготовленными к ней, обычно ее разрешалось проводить, когда мальчик достигал примерно двенадцати лет. Ему ничего не говорили о предстоящей церемонии. Пока обсуждался вопрос о времени ритуала, ребенок должен был спать. Для этого его дяди закапывали в песок волосяной пояс на том месте, где он спал. У этого пояса, оказывается, есть песня, которая убаюкает мальчика.
Когда все приходили к единодушному решению, свояк будил мальчика, поднимал на ноги, возлагал руки на его голову и говорил:
– Отныне ты будешь вести себя тихо и спокойно. Не пытайся сопротивляться; мы хотим, чтобы ты стал взрослым мужчиной.
Иногда мальчик сопротивлялся, звал на помощь отца и мать, но никто не обращал на него внимания и, когда он понимал, что ему никто не поможет, – смирялся. Свояк откапывал волосяной пояс и надевал на мальчика.
Если мы в это время находились в обычном маленьком семейном лагере, то старейшины говорили:
– Это всего лишь маленький лагерь. Надо послать мальчика, чтобы он объехал остров и побывал у других людей.
Дядя мальчика (брат матери) и несколько мужчин возили его по землям племени. За это время его многому обучали, в том числе языку жестов, так как в течение полугода (или даже больше) после церемонии он не должен был ни с кем разговаривать.
Старики уверяли, что знали заранее, когда на мальчика надели волосяной пояс и когда он должен к ним приехать. Если после захода солнца на небе видны темные лучи, это верный признак того, что к ним едет мальчик.
Все радуются, когда, отдав все визиты, мальчик возвращается в свой лагерь. Старики собирают длинную траву, скатывают из нее большой мяч величиной с человеческую голову и перевязывают его волосяным шнуром. Потом каждый старается отбить этот мяч, как это делают во время игры в волейбол. Не знаю, когда и почему начинается игра, но играют в нее допоздна.
С наступлением темноты дети ложатся спать, а мальчика старики уводят на галун,площадку для обрядовых плясок, где будет проходить церемония. Мальчик сидит в кругу мужчин, певцы в это время поют священные песни гугига,а танцоры один за другим исполняют священный танец бундари,который не должна видеть ни одна женщина.
При исполнении этого танца во время обычного корробориколени как бы вибрируют из стороны в сторону в быстром ритме, а при исполнении бундари они перемещаются скорее сверху вниз.
Пение и танцы продолжаются всю следующую ночь, а под утро к ним присоединяются женщины, которые исполняют вместе с мужчинами несколько танцев, но танец бундари танцуют по-своему. Потом женщины возвращаются в лагерь, мужчины же продолжают танцевать. Через некоторое время один из них идет в лагерь, приводит одну из своих жен и все по очереди спят с ней. Остальные мужчины в свою очередь приводят своих жен для других. Воспользоваться милостью чужой жены и не предложить свою считается смертельным оскорблением. В этом случае драки не миновать.
Затем мужчины моются в большой бадье из коры, наполненной питьевой водой, которую потом выпивают, полагая, что она сделает их сильными.
На рассвете следующего дня трое будущих родственников мальчика ложатся лицами вниз на землю, а мальчика кладут на их спины. Свояк мальчика достает завернутый в кору чайного дерева нож из шипа ската-хвостокола, который водится на мелководье в тине. У такого ската плоский хвост с коротким острым шипом; другие виды скатов не подходят, так как их шипы ядовиты и мальчик при обрезании может погибнуть.
Свояк оттягивает крайнюю плоть, показывает нож мужчинам и отсекает ее, потом заворачивает в кору (которую впоследствии передадут мальчику), куда насыпана зола для того, чтобы она лучше сохранилась. После совершения обрезания мальчик встает на колени и наклоняется над ямой, в которой тлеет огонь, с тем, чтобы тепло помогло затянуть рану, а дым отогнал мух.
После церемонии мальчик некоторое время живет в уединении; он общается с помощью жестов и ест только определенную пищу, так как всякая другая сделает его нечистым. Примерно в течение полугода он находится под присмотром своего дяди, который открывает ему секреты охоты и обучает законам племени. Дядя показывает, как пользоваться копьем, нулла-нулла и другими видами оружия.
Мой шурин Вильям Питер как-то рассказал о том, что с ним произошло, когда он нарушил один из запретов на еду в период после инициации:
– Когда я был еще юношей и только что прошел церемонию боры, мне было запрещено есть скатов. Но однажды я проголодался, а под руку мне подвернулся только скат, которого я и убил копьем. Я съел ската, а кости и кожу спрятал. Но двое мужчин нашли их и рассказали всем об этом. Меня поколотили палками и нулла-нулла.
По прошествии шести месяцев свояк решает, что мальчик должен быть вознагражден за пройденное испытание. Его ведут к морю и разрешают искупаться. Когда мальчик выходит из воды, одна из женщин, принимавшая участие в первом этапе церемонии, покрывает его голову рыбацкой сетью. Отныне он имеет право рыбачить в море. Затем мальчика окуривают дымом и «чистят» ветками, чтобы он не оскорбил своих сестер по племени запахом крови.
В этот вечер снова исполняются танцы, и вновь мужчины танцуют священный бундари. На этот раз мальчика сажают напротив певца, который исполняет тотемные песни каждого мужчины, когда тот входит в круг. Мужчины, принимавшие участие в первой церемонии, танцуя, по очереди подходят к мальчику и кладут ему на колени подарки. Первый подарок – это высушенная крайняя плоть, завернутая в кору чайного дерева. Кроме этого ему дарят копья, бумеранги, нулла-нулла, воммеру, сети и много другого. И, наконец, объявляют, какая девочка предназначена ему в жены. Этим заканчивается церемония.
Весь обряд инициации, в котором я принял участие, был проведен так же, как и в прежние времена. Мы исключили лишь ту часть, в которой раньше принимали участие женщины.
Следующая и последняя церемония носит название варрама. Мужчина проходит ее только по собственному желанию и, как правило, уже после того, как женился и отрастил бороду. В этом случае он обращается к своим шуринам, которые сами уже варрама, и просит их провести эту церемонию.
Мужчины варрама уводят в лес посвящаемого, жена и дети которого остаются с его матерью или родственниками. При проведении этой церемонии обрезания мужчина стоит, заложив руки за шею. Ему дают волосяной мяч, который он прикусывает зубами, чтобы было легче перенести боль. Шурин посвящаемого встает перед ним на колени и острым каменным ножом делает надрез сверху вниз на глубину в полдюйма. Надрез заполняют глиной, чтобы он не сросся. Мужчина остается в лесу до тех нор, пока не понравится.
В течение этого времени его обучают тайному священному языку дамин,который известен только мужчинам варрама. В первый день он учится издавать новые для него звуки (нёбное щелканье с помощью языка, фырканье носом, свист и мычание). Изучаются многие звуки, которые мы слышим в природе. В первую очередь это «разговор маленьких рыбок», а потом «разговор крупных рыб». Но даже для меня этот язык самый необычный из всех, которые я когда-либо слышал.
Когда рана заживает, мужчина возвращается к своей семье. Но ему можно пока разговаривать только на языке дамин. Постепенно его жена начинает понимать этот язык, но ей не разрешается произносить на нем ни слова. Некоторым из старших женщин позволяют говорить на дамин, если они принимали участие в особой церемонии.
Единственным человеком, который мог разрешить мужчине говорить не только на дамин, был его шурин. Обычно это происходило не менее чем через два года. К тому времени мужчина уже знал дамин в совершенстве. Шурин смазывал кончик палки своим потом и подносил ее ко рту нового варрама и таким образом освобождал его от обязательств. Только после этого мужчине разрешалось вновь разговаривать как на дамин, так и на языке лардилов.
Старики говорят, что Марнбил создал язык дамин и всю эту церемонию для того, чтобы мужчины не вели себя, как животные, и не вступали в интимные связи с такими близкими родственницами, как сестры. Мужчины варрама уверены, что после этой церемонии женщины любят их еще больше, да и надрез будто бы помогает избавиться от недугов: если у старого варрама разболится поясница, он расковыривает надрез и выпускает «плохую кровь», облегчая боль.
Сейчас в живых осталось всего трое мужчин варрама. Когда уйдут они, с ними уйдут из жизни все наши старые законы и обычаи. Когда-нибудь исчезнет и язык лардилов, а вместе с ним и дамин. Некоторые наши законы и обычаи были хорошими, и мы еще пожалеем, что не сохранили их наравне с законами и обычаями христианства.
Церемония наводнения
Одним из самых великих людей варрама, который когда-либо жил на земле, был уроженец нашего острова Лангу-Нарнджи. Его звали Варренби. Это был отличный охотник, танцор и военный вождь моего народа. Много лет назад он возглавил борьбу с племенем янггарл. По сей день о нем поют много песен и слагают предания.
Мы не знаем точно, когда он жил, сто или тысячу лет назад, но пока будет существовать хоть один лардил, его не забудут.
Однако прежде, чем я поведаю вам о Варренби, я должен объяснить, что такое церемония великого наводнения, которую на Лангу-Нарнджи создал Марнбил. Он завещал ее нам, чтобы мы могли вызывать наводнение и топить своих врагов. Наше племя всегда наводило страх на других, и нас считали ответственными за все те ужасные наводнения, которые случались в районе залива каждые несколько лет.
Многие острова Уэлсли как на севере, так и на юге – плоские. Самые возвышенные точки на них не достигают и ста футов. Материковая же часть близ залива Карпентария также очень низменная и часто затопляется. Сильные ветры, порой дующие по нескольку дней подряд, влияют на течения и приливы. Порывистый юго-восточный ветер, относящий воду во время отлива, обнажает рифы и песчаные перешейки, которых не видно годами, а ураганный северо-западный, обычно возникающий во время циклона в устье залива, вызывает обильные приливы. В период ливней вся низменная часть острова на многие мили вокруг покрыта водой. При наводнении приходят в негодность водоемы в песках за дюнами – единственный источник пресной воды на многих островах.
Наши старики говорят, что наше племя обвиняют во всех наводнениях, хотя происходят они независимо от того, устраиваем мы церемонию или нет. Когда я еще был мальчиком, мне довелось видеть целые мешки с подарками, которые послали на Морнингтон люди племени янггарл, живущие близ Берктауна. Они просили нас не устраивать больше наводнений. Всего лишь несколько лет назад я присутствовал на собрании людей нашего племени, где решался вопрос о том, стоит ли вызывать наводнение. Один старик из племени ларумбанда, живущий в Думаджи на материке, прислал нам палочку-письмо и просил вызвать наводнение, чтобы наказать шестерых девушек, отказавшихся выходить замуж за мужчин, которым они предназначались.
Старый Варрабуджера, мой двоюродный брат, – руководитель церемонии наводнения – показал палочку-письмо всем людям нашего племени и спросил их мнение. Большинство присутствовавших высказались против наводнения. Варрабуджере сказали, что вокруг Думаджи нет возвышенности, где бы ни в чем не повинные люди могли найти убежище. Тогда он заявил:
– Ну ладно, мы не будем устраивать наводнение. Пожалуй, небольшой циклон, что пронесся там дня три назад, достаточно напугал этих девчонок.
Вполне возможно, что люди в Думаджи и в самом деле поверили, что маленький циклон был нашим ответом на их палочку-письмо. И все-таки я не думаю, что девушки вышли замуж за тех мужчин, которым были обещаны.
В старые времена, когда принималось решение о наводнении, чтобы наказать врагов племени ларумбанда, руководители церемонии обычно говорили:
– Хорошо. Но прежде нам нужно построить укрытия от непогоды на холме (высокая песчаная гряда, возвышающаяся над островом Ланту-Нарнджи) в Динглема.
Такие укрытия-хижины строят из палок, травы спинифекс и небольших веток, а в больших раковинах хранят запасы пищи, пресной воды и дров.
Когда все подготовлено, распорядитель наводнения говорит:
– Ну, а теперь будем вызывать наводнение.
На следующий день двое принесут кору бумажного дерева, и две палки-копалки. Потом идут в Мундува – специальное место, где есть волшебная белая глина киал.
Двое избранных отправляются в Мундува (центральная часть Лангу-Нарнджи), копают на берегу маленького крика глину и несут ее в корзинках из коры на берег Бинбурраган-Крик, а потом сворачивают к Лил-Лилта-Пойнт, где изготовляют палки для церемонии наводнения.
Размеры палок – четыре фута в длину и два дюйма в толщину. Один конец палки обмазывают тщательно омоченной глиной, а наконечнику придают овальную форму. Затем этот глиняный наконечник обматывают корой бумажного дерева и перевязывают лыком из мудуд,веток прибрежного гибискуса [23]23
Гибискус (Hibiscus heterophyllus) – растение, корни и листья которого употреблялись в пищу аборигенами Северной Австралии. // Люгер – небольшое трехмачтовое судно с прямым парусным вооружением.
[Закрыть]. Палка-пакет называется думиджал.Если нужно вызвать очень большое наводнение, готовят две палки.
Когда дулмиджал готова, мужчины дожидаются отлива, который обнажит риф, соединяющий Лангу-Нарнджи с маленьким островком Вунунайя, лежащим примерно в полумиле от берега. Во время отлива они переходят на него и взбираются на северный выступ, где прячут дулмиджал в мелком кустарнике, растущем в расщелинах коралловой скалы. Потом они возвращаются на Динглема и ждут там большого отлива. Только тогда над водой выступает риф, дугой простирающийся более чем на полмили на восток от Вунунайи до места проведения церемонии наводнения. В этом коралловом рифе есть пять проходов.
Когда начинается большой отлив, посланцы возвращаются в Вунунайя и приносят дулмиджал из заветного места. Они размешивают киал водой и разрисовывают лица, тела, руки и ноги белыми полосами, которые должны олицетворять белую пену разбивающихся волн или, как говорят у нас, «зубы смеющегося моря». В этот момент нужно быть особенно настороже, чтобы вовремя предупредить возможное нападение тех, кто попытается остановить проведение церемонии.
Оба посланца идут затем на восток вдоль выступающего из воды рифа и несут с собой одну из двух дулмиджал. На их пути встречается несколько узких и глубоких проток. Посланцы обычно переплывают их и в конце концов добираются до места церемонии, которое называется Биджинайя-нарви или недоброе место.
Пять проходов в рифе всегда находятся под водой. Распорядитель церемонии берет дулмиджал, срывает куски коры с глиняного наконечника, проплывает под первой аркой, откалывая при этом кусочки глины и разбрасывая их в воде. Затем он выныривает, чтобы набрать воздух, и затем проплывает через второй проход. Вода от глины становится белой, как во время прибоя или наводнения.
Пока он плавает и разбрасывает глину, его товарищи стоят по пояс в воде на коралловом уступе и громко выкрикивают:
– Вах, вах, вах!
Обычно достаточно бывает проплыть под тремя арками, если только речь не идет о крупном наводнении. Старики считают, что в ином случае вода затопит страну и весь народ утонет.
Когда с этой частью церемонии закончено, люди возвращаются вдоль рифов в сторону Вунунайя и доходят до небольшой песчаной отмели, которая называется Гва-арган. Здесь оба посланца совершают заключительную часть церемонии наводнения. Они вброд доходят до берега, взбираются на песок и с распростертыми руками кричат, имитируя шум моря:
– Вах, вах, вах! Ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту! Вах, вах, вах! Ту-ту-ту-ту-ту!
Продолжая выкрикивать, посланцы катаются по песку, словно большие волны, набегающие с ревом на берег.
Потом они поднимаются и, вытянув вперед руки, танцуют и подпрыгивают всю дорогу от Вунунайя до Лил-Лилта-Пойнт, продолжая выкрикивать по пути:
– Вах, вах, вах!Теперь тс люди, наши враги, погибнут. Дюгони, черепахи, акулы – все погибнут. Придет большое наводнение и смоет вас с земли. Все должно погибнуть!
Из Лил-Лилта-Пойнт они идут через Лангу-Нарнджи до Дулгарнун-Пойнт и здесь покидают остров, чтобы пройти через отмель, образовавшуюся во время отлива, и присоединиться к тем, кто ожидает их в Динглема. Племя наблюдает за ними. Если полосы на телах посланцев смыты, то это значит, что обряд совершен. Готовясь к приближающемуся наводнению, его заклинатели, вернувшись домой, не разговаривают со своими семьями.
Наводнение может начаться по-разному. Его может принести гигантская приливная волна при ясной погоде или серия воли, причем каждая последующая идет выше предыдущей. Но, как правило, оно начинается с циклона. Днем первым признаком его приближения служит огромный ореол вокруг солнца, а ночью – вокруг луны. Воздух становится знойным и неподвижным. Дышать трудно. Сгущаются тучи, темнеет, поднимается ветер – сначала легкий и чуть ощутимый, затем порывистый, становящийся с каждым часом все сильнее и сильнее. Начинается дождь, постепенно переходящий в ливень. Ветер налетает мощными порывами, потом стихает, и, словно лавина, обрушивается на землю дождь. И, наконец, слышатся отдаленные: раскаты, которые раздаются все ближе и ближе, пока тучи, как черное покрывало, не окутают весь остров. Струи дождя подобны острым копьям. Они сокрушают даже кроны деревьев. Мои соплеменники жмутся друг к другу под укрытием из коры, пережидая, пока стихия не успокоится. Иногда гроза длится по нескольку дней.
Когда мои соплеменники увидят, что причинили врагу достаточно неприятностей, то собираются вместе чпросят грозу прекратиться. Они собирают камни у кромки воды, разжигают большой костер и бросают их в огонь. Когда камни накаляются докрасна, заклинатели наводнения выгребают их один за другим корой бумажного дерева так, чтобы не обжечь руки, бегом относят на берег и бросают в изгиб волны в тот момент, когда она набегает, чтобы обрушиться на берег. Они повторяют эту операцию до тех пор, пока не перекидают все камни. Тогда волны «знают», что им нужно уйти.
Если дождь не прекращается, создатели наводнения отгоняют его песнями:
Мурри вилли вилли дурежаДай нам свет.
Гуррада валда дурежаПусть опять засияет солнце,
Мурри вилли вилли дурежа
Ви-и-и-и-и!
Валгу билли билли
Ярна бирра бирриПоявись, солнце.
Валгу билли биллиПокажись, радуга.
Ярна бирра бирри.
Мунма гулайя мунма гулайя
Мунма гулайа мунма гулайяВыгляните, звезды.
Ву-у-у-у-у!Уходите, тучи.
Мунго гура бури
Гурагура бур бунура
Гурамурра вули дагуррабор буду
Гурамурра вули, дагуррабор буду
Ву-у-у-у!
Йида блерри го вунаПроснись, ветер.
Лилга бажи-жахЛишь маленький дождик
Биррилга вундаМоросит сейчас.
Лилга бажи-жах
Бирилга вунда
Ву-у-у-у/
Когда бури и наводнения прекращаются, люди выбираются из своих укрытий и бродят по берегу вдоль рифов в поисках рыбы, дюгоней и черепах, выброшенных штормом.
Самое большое наводнение, о котором вспоминают мои соплеменники, произошло во времена великого воина Варренби. Это был большой и сильный человек, он прошел полный обряд варрама и жил со своими двумя женами и соплеменниками на Лангу-Нарнджи.
На юго-восточной стороне острова есть большая песчаная гряда, поднимающаяся примерно на сто футов выше уровня моря. Близ вершины гряды находится коралловая скала, а в ней небольшая пещера. Когда начались проливные дожди, Варренби со своими людьми укрывался в ней.
Дождь лил много дней подряд, вода поднималась все выше и выше, затопляя низины. Люди удивлялись, откуда пришло наводнение, ведь они его не вызывали. Должно быть кто-то наслал его, чтобы наказать их, думали они.
Дождь лил, не давая возможности пойти на охоту или рыбалку. Плоты унесло в море, топливо кончилось, было холодно. А вода все поднималась. Незатопленной оставалась лишь песчаная гряда. И вдруг люди увидели, что они не одни. Спасаясь от наводнения, оказались на этом холме змеи, игуаны, ящерицы, крысы, сороконожки и птицы.
Поначалу люди питались сырым мясом, но потом, когда дождь стал утихать, они собрали прибитые к берегу щепки, просушили их в пещере и принялись готовить еду. Там, где раньше паслись валлаби, теперь плавали рыбы, дюгони, черепахи. Но когда вода спала, многие обитатели моря остались в мелких заводях. Питаясь «дарами» урагана, Варренби и его люди поправились.
Глядя, как отступает вода, Варренби сказал своим людям:
– Не мы вызвали это ужасное наводнение, но все равно вина падет на нас, потому что место, где совершается церемония, принадлежит нам. Многие жители острова утонули, и теперь их родственники придут, чтобы отомстить. Нужно изготовить копья и бумеранги, сделать побольше нулла-нулла.
Еды было достаточно, и мужчины принялись за изготовление оружия для предстоящей битвы. Племя ларумбанда, скрывавшееся от наводнения на возвышенности Динглема, перебралось на Лангу-Нарнджи, чтобы присоединиться к Варренби и приумножить его отряд. Чтобы племя не застали врасплох, наблюдатель день и ночь следил за подходами со стороны Дулгарнун-Пойнт.
Прошел почти месяц. Мужчины готовились к предстоящему бою, а женщины тем временем собирали ракушки, крабов и все, что можно было употребить в пищу.
Однажды наблюдатель, следивший за местом возможной переправы, сообщил, что какой-то человек направляется к ним вброд. Варренби со своими людьми отправился на переговоры с незнакомцем. Оказалось, что он из рода янггарлов с острова Форсайт. Шел он мимо в поисках людей своего племени, унесенных наводнением. Незнакомцу дали поесть, а тем временем люди ларумбанда решали его судьбу. Варренби высказал следующее мнение:
– Этот человек дурно пахнет. Думаю, что он подослан янггарлами, чтобы разведать, сколько нас здесь. Его нужно убить.
Человеку янггарлов дали еще немного поесть, и в то время, когда он с жадностью уничтожал еду, Варренби пронзил его копьем. Тело бросили в море на съедение акулам.
Прошел еще месяц. К этому времени Варренби раз работалплан, по которому каждый знал, что ему делать. Поэтому, когда прибежал мальчик и предупредил, что к ним направляется много людей, встретить их пошел только Варренби. Остальные спрятались. Варренби увидел большую группу разрисованных воинов. Они двигались вдоль невысоких скал. Воины шли, пританцовывая и подпрыгивая на ходу. Каждый исполнял свой тотемный танец журавля, чайки или морского окуня и имел с собой несколько копий и бумерангов.
Они заметили Варренби, стоявшего на месте переправы. В руках у него была лишь пара острог, которыми лучат рыбу. Когда воины подошли ближе, Варренби крикнул им:
– Люди, что привело вас сюда?
– Мы пришли, чтобы перебить все племя ларумбанда за то, что вы вызвали наводнение и погубили много людей, – закричали они в ответ.
Воины, разрисованные красками, танцевали, доводя себя до исступления. Они выкрикивали оскорбления в адрес Варренби и его соплеменников, выдергивали волосы из бороды и бросали их в сторону Варренби с тем, чтобы наслать на него смерть посредством магии.
Варренби вышел навстречу воинам и попытался объяснить им, что люди ларумбанда не вызывали никакого наводнения. Он притворился испуганным и попросил их уйти, оставить бедных ларумбанда в покое, ведь большинство их тоже погибли во время наводнения. Янггарлы не видели никаких следов, ведущих к переправе или от нее, и поверили Варренби. Нечего было бояться съежившегося от страха Варренби и его двух острог. Осмелев, они решили убить нескольких мужчин и захватить в плен женщин и детей.
Тем временем Варренби подходил все ближе к янггарлам. При этом он размахивал руками и кричал, чтобы они убирались. Они ведь не знали, что Варренби бросает копье дальше любого другого воина. По пути к ним Варренби все время прикидывал расстояние. Первое брошенное им копье оказалось полной неожиданностью для янггарлов. Оно угодило своим зазубренным двузубцем прямо в горло одного из янггарлов, повергнув его на песок.
С криками янггарлы кинулись назад, на ходу прилаживая концы копий к крючкам воммеры. Варренби тоже отступил. На бегу он увидел, как копье вонзилось возле него в тину. Варренби обернулся и, бросая вызов врагам, метнул свою вторую острогу. Она угодила бегущему воину в живот.
Могучий Варренби отступал с боем, оставляя за собой врагов на значительном расстоянии. На ходу он поворачивался, выжидал, пока копье долетит до него, ловко отбивал его воммерой, затем выдергивал из земли, прилаживал к воммере и посылал обратно во врагов, а сам тем временем бежал в сторону Дулгарнун-Пойнт.
К тому времени, когда храбрый воин добрался до Дулгарнун-Пойнт, еще двое янггарлов корчились в тине, пронзенные копьями Варренби.
Раздались торжествующие крики. Когда янггарлы увидели, как из-за высокой травы поднялся юноша и побежал впереди Варренби, они решили, что людей ларумбанда осталось мало и бросились за этими двумя в погоню. Янггарлы бежали по небольшой покрытой травой долине между двумя длинными песчаными дюнами, бросая копья и бумеранги. Варренби остановился у пандануса, повернулся и выкрикнул несколько ругательств своим преследователям, прячась за деревом, как за щитом, от града копий и бумерангов.
Вот теперь стало ясно, что янггарлы попали в западню, причем почти все бумеранги и копья они побросали в Варренби. Вместо воинственных криков они испустили испуганные вопли, когда увидели по обе стороны долины появившихся из-за травы людей, которые стали забрасывать врагов копьями и бумерангами. Пришельцы кинулись бежать из этой ловушки, но летящие со свистом копья и крутящиеся на лету бумеранги укладывали их на месте. Лишь одному удалось добежать до перешейка, однако и его Варренби, неутомимо продолжая преследование, догнал на отмели и прикончил копьем.
Люди ларумбанда проявили по отношению к янггарлам столько же милосердия, сколько получили бы от них, и поэтому, находя раненых, били их по головам нулла-нулла, пока не убили всех и не бросили на дно глубокой протоки.
После наводнения и последовавшей за этим битвы янггарлов осталось совсем немного. С тех пор они ни разу не выступали против нас. В наши дни на Морнингтоне живет лишь несколько янггарлов.
Старики считают, что не стоило тогда уничтожать всех янггарлов, потому что их родной остров Форсайт расположен между Морнингтоном и материком, и когда племя янггарлов было многочисленным, они преграждали путь племенам с материка, совершавшим набеги на острова Уэлсли из-за женщин. После битвы с Варренби племя яниюла из Буралула стало часто вторгаться на плотах на остров Форсайт.
Когда я был еще совсем молодым, один старик рассказал мне, как однажды он и еще несколько лардилов разбили лагерь на Форсайте, куда ездили по торговым делам. Как-то ночью люди яниюла потихоньку прокрались на своих валпа к острову и неожиданно напали на них. Двое товарищей старика погибли, пронзенные копьями. Ему же удалось убежать. До рассвета он прятался среди скал, а потом на плоту добрался до острова Денхэм. Яниюла захватили всех женщин и увезли на материк.
Прослышав об этом, лардилы очень разгневались и решили отомстить. И когда яниюлы вновь пришли на их территорию, люди ларумбанда объединились с балумбанда и в большой схватке на острове Форсайт убили многих яниюла. Это произошло незадолго до прихода белых людей.