Текст книги "Филофобия (СИ)"
Автор книги: Диана Волк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
глава 18
***
《Я провела кончиком пальцев с его волос до шеи.
– спи давай мучительница…
Хриплым голосом сказал мне Кир. Я тут же убрала руку и посмотрела в его расширенные зрачки. Прости Кирилл! Тебе, наверное, тяжело…
– А расскажи мне сказку?
Неожиданно попросила его я. Мне никогда не читали сказок, никогда не рассказывали. Я лишь только слышала, как это может быть приятно.
– про маленького лохматого кошмарика?
Хитро взглянул на меня Кир.
– Да! Про маленького, лохматого кошмарика.
– ну слушай, – я поудобнее улеглась у Кира на плече прижавшись к боку и вдыхая такой родной аромат, закрыла глаза – жил однажды маленький, лохматый кошмарик. – начал сочинять мне он, поглаживая мои волосы – И был он совсем один. Он был таким лохматым, что его маленьких глазок совсем не было видно. Думал он что весь мир черный и не красивый. И вот ходил он и постоянно ударялся, спотыкался, падал из-за того, что он совсем ничего не видел перед собой. он думал, что весь мир его обижает, что все хотят его покалечить и он постоянно забивался в разные углы пытаясь спрятаться от жестокого мира. Пока однажды в поисках еды он не наткнулся на большую и глубокую яму. Кошмарик совсем ее не заметил и провалился в нее не понимая, как так могло случиться. "снова эти монстры решили надо мной поиздеваться" подумал кошмарик пытаясь выкарабкаться из темной ямы. Как не пытался бедный кошмарик, у него ничего не получалось. В конце совсем отчаявшись кошмарик сел обессиленно в эту яму и давай плакать горькими слезами. Тут на встречу к нему вышел…》
мой приход в сознание был очень болезненным. Более того я не хотела приходить в себя. Мне во сне так хорошо, а внешнего мира я начала бояться.
Я с трудом разлепила глаза. Первое что я увидела, это белоснежный потолок. Послышался размеренный писк больничных приборов.
Может это был кошмар на нервной почве?
Моей руки коснулась теплая ладонь. Я вздрогнула от этого прикосновения и сердце застучалось как ошалевшее.
– Кир?
Я перевела взгляд на человека, сидящего рядом и из глаз невольно покатились слезы. Передо мной сидел Игорь Владимирович и поглаживал мою руку смотря куда-то отстраненным глазами.
– Игорь Владимирович, где Кир? Почему он не пришел?
– тихо девочка. Тебе нельзя волноваться.
я начала истерично озираться по сторонам. Пожалуйста, скажите, что это просто кошмар!
– где он? Почему его нет? Он обещал мне! обещал, что вернется!
Сердце рвалось на части. Снова? Боль стала невыносимо давить на душу острыми когтями впиваясь до самого основания. хотелось сдохнуть и не мучатся. Хотелось к нему безумно. Моя жизнь рушилась, и я хотела хотя бы погрузиться снова в сон где есть Кир рядом такой нежный и заботливый.
– Настя, успокойся. Он не придет. Он не сможет…
– он обещал! Обещал!
Я попыталась встать с кровати, но ноги и руки были прицепленный. Я пыталась вырваться, кричала, у меня снова началась истерика.
Такой боли я еще не испытывала. я чувствовала, что в этом мире его уже нет, но отчаянно противилась этого доводя себя до безумной истерии и дикого психоза. От сердца оторвали крупный кусок и отправили его в огонь.
Я жила его душевной теплотой, укрывающей меня от всего злого и плохого, а сейчас жить мне нечем.
Я не слушала уговоры Игоря Владимировича. Я пыталась встать с кровати, вывернуться, но все было безуспешно. Меня всю трясло от истерических рыданий. Все тело пробивало на дрожь.
– врача сюда! у нее истерика!
Снова почувствовала иглу после чего провалилось в очередное беспамятство. Не хотелось больше существовать. В глубине души все провалилось и умерло вместе с ним. Теперь там ничего нет. Только пустая и холодная бездна.
Он не умер! кто сказал, что он может умереть?!
Очнулась я уже в темноте. Только лампа, стоящая на тумбе, чуть освещала палату.
На стуле теперь сидела медсестра. Женщина была уже в возрасте и казалось, что ей давно пора на пенсию. Она сидела у моей кровати и разгадывала кроссворд то и дело поправляя свои массивные очки на носу.
Мое тело ломило от беспричинной боли и внутренности сворачивались от осознания что его рядом нет.
И снова эти чертовы слезы обжигают кожу. Он не любит, когда я плачу… он бы не вынес моих слез…
– почему он не пришел?
Мой голос был сильно сиплым от моих частых криков.
Медсестра подскочила на стуле прижимая руки к груди.
– ох и испугала же ты меня девочка. Чего ревешь?
Кажется, она проигнорировала мой вопрос.
– где он? Где Кир? Почему его здесь нет!?
Мое сиплое карканье раздалось эхом по палате. Меня снова начала бить частая дрожь. Стало безумно больно дышать, я задыхалась в этом мире без него…
– тихо деточка. Я кажется поняла о ком ты. Мне очень жаль тебя милая, но его больше нет. Он умер. Странно что тебе никто не сказал… две недели уж прошло…
– он не умер! Не смейте такое говорить! Он жив! Скажите ведь, он жив! Просто разыгрывает меня как обычно! Он тот еще пранкер!
каждый раз, когда я прихожу в себя, приходит разрывающая на пополам боль. Я не хочу больше это чувствовать. Я не хочу возвращаться в мир где его нет.
казалось моя плоть и кровь полностью состояла из него, но его нет… я не могу это принять. Я не приму этого…
– боже девочка! На тебя смотреть страшно… я все понимаю, но не так же убиваться… у меня тоже муж умер пят лет назад. И ничего, со временем станет легче…
Не станет… больше никогда не станет. Он забрал мое сердце, мою душу. Он ничего мне не оставил.
– нееет!!! НЕЕЕЕТ!!! Он мне нужен!!! Я не смогу!!! Я больше этого не вынесу, Кир!!!
Я задыхалась от собственного раздирающего крика. У меня уже давно разодрано горло, но я не сдавалась.
Я боялась принять то, что больше не увижу его веселой улыбки, его бездонно синий и любящий взгляд, не услышу его дразнящего "кошмарик!". Я больше его не увижу…
душу кромсали на маленькие частички тупым лезвием заполняя все живое болью, невыносимой тоской… во мне все медленно умирало, превращая все живое в фарш из обломков воспоминаний.
Кирюша, скажи за что ты так со мной?! Умоляю забери меня из этого ада! Ты же обещал, что не бросишь… я больше так не могу… я слабая, не вынесу больше этой пытки, а ты сильнее меня! Ты ведь все можешь? Всегда все мои проблемы на себя брал, а сейчас я прошу всего лишь быть рядом, забрать меня…
Меня больше не интересовал этот мир. Он для меня стал пустым и разбитым, приносящим одну лишь боль. Я теряла с ним связь и постоянно уходила в беспамятство. Плевать было на людей, которые приходили и уходили. Я не всматривалась в лица, не искала знакомых. Больше не пыталась унять дикую боль и тоску, раненая грудная клетка почти не вздымалась. Она ждала летального исхода в надежде что скоро прекратит свое безумие и сможет стать безмятежным, когда перестанет биться.
Сколько я существую без него? Неделю? Две? удивительно что я протянула так долго… хотя я потеряла связь со временем и стало плевать какое время суток. День, ночь… все смешалось в одно тусклое пятно моего бессмысленного существования.
Как назло, мое тело продолжало жить. Как я его не изводила… я ничем не питалась и не двигалась, стараясь даже не дышать на столько на сколько это было возможно.
каждый раз как я приходила в себя, я начинала истерику, кричала, звала его, доводила себя до самого пика… я не знаю сколько это продолжалось, не знала, когда я устану его звать. Голос у меня уже не восстанавливался, и я могла только глухо хрипеть. Я много раз угрожала врачам, что, когда придёт Кир, я ему на них нажалуюсь и он их тогда прихлопнет… еду отвергала и все тарелки летели в стену.
На этот раз в голове что-то щелкнуло, и я просто перестала надеется, что он придёт. Теперь настала глухая безысходность.
Отравленные клетки последней жизни умерли вместе с ним.
Перед собой я безразличным взглядом узнала Юлю. Она сидела на кровати, но смотрела не на меня, а туда от куда раздаётся знакомый голос Егора.
– бедная, что же с ней стало…
Сказала она, качая головой.
– говорят, она каждый раз как приходит в себя, устраивает сильную истерику, она постоянно его завет, не ест. Через трубку в нее все запихивают чтоб не умерла. Врачи сказали, она обезумила или с ума сошла. Даже во сне его имя хрипит…
Слова Егора отдавался в ушах гулким звоном. Я снова не смогла сдержаться и из, казалось бы, иссушенных глаз ручейками скатывались слезы внутренней боли.
Юля посмотрела в мою сторону и прикрыв своей ладошкой рот, посмотрела испугано на меня. Она не знала, чего от меня ожидать…
Я и сама не знала. Сейчас настала такая безысходность.
– а я ведь даже не успела рассказать ему свой секрет. Секрет нашего общего чуда…
Он должен был стать папой….
Тут в голове опять щелкнуло как переключатель. Я вспомнила что хоть он и забрал у меня все чем я жила, он подарил мне новое и очень важное чудо. Он оставил мне частичку себя.
Он постоянно дарил мне свое тепло, свою заботу. Теперь это должна делать я. Он научил меня любить… научил чувствовать… он многому меня учил.
Не научил только жить без него. Без воздуха. Защищал, но не научил защищаться самой. Я не давала ему это сделать так как наивно верила, что он будет со мной.
***
《-Кир, ты меня не бросишь?
Я подняла на него взгляд заглядывая в синие омуты. С ним на крыше было так хорошо. Плевать на свой страх. С ним никогда не было страшно.
– я сам скорее сдохну, чем посмею оставить свою врединку кому-то другому… кто тебя кроме меня еще сможет вынести?
– дурак! Ты вообще невыносим! 》
Воспоминания вбивались в сердце тупыми копьями заставляя страдать и задыхаться удушающими слезами.
《-Кииирюююш… я хочу на ручки!
в наглую пользовалась своей властью над ним. Я знала, что он не может мне отказать.
Он накинул кожаную куртку и подошел ко мне максимально приблизившись он прижался лбом к моему и потерся носом о мой.
– как пожелаешь принцесса моя…
Непривычно хриплым голосом сообщил мне он. Я потянулась к нему и в конце осмелев прильнула к его манящим губам.
Почему с ним так хорошо и тепло? Я такое не с одним человеком не чувствовала. Я буквально каждой клеточкой тела ощущала его любовь.
он, не отрываясь от меня, схватил под попу и стащив со сцен понес меня из актового зала. Я же обхватила его ногами за пояс желая оказаться ближе.
Так мы вышли из школы на улицу. 》
Я зажмурила глаза в попытках унять щемящую боль, а перед глазами стояло его веселое лицо его взбалмошные волосы с белоснежной прядью среди копны черных волос, синие волны в глазах заражающие тебя своим позитивом и желанием жить.
《-а ну вставай! Сколько можно тебя будить… вот соня!
Я пыталась стянуть с него одеяло, но он, предугадав мои действия вцепился в него и не отдавал. Конечно он сильнее и мои попытки лишить его одеяла были бесполезными.
Я злобно запыхтела еще раз, глянув на спящего балбеса, уткнувшегося в подушки и накрываясь одеялом с головой.
в голову пришла гениальная идея. Я мстительно похихикала и забравшись на кровать, начала прыгать на ней распевая детскую песенку:
– …раз иголка, два иголка – будет елочка! Раз дощечка, два дощечка – будет лесенка!
раз словечко, два словечко – будет ПЕ-СЕН-КА!!!
вместе весело шагать по просторам, по просторам!
И конечно припевать лучше хором! Лучше… ААА!
Тут мне закрыли рукой рот и повалили на кровать. Похоже Киру надоело трястись на кровати вместе со мной.
Он с глазами хищного зверя что напал на жертву навис надо мной.
– хулиганка! Ты вообще знаешь во сколько мы вчера пришли? 》
Я больше так не могла… безумная тоска не давала жить, дышать и чувствовать.
Я стояла напротив могилы своего любимого, единственного хулигана… обреченные слёзы капали на черную мраморную плиту.
Меня выписали через неделю и Игорь Владимирович увез меня на личном самолете под присмотром специализированных медиков, которые могли при случае оказать помощь или вколоть порядком поднадоевшее успокоительное. Как пришла в пустую и холодную квартиру, так не смогла сдержать очередной истерики. Вокруг все напоминало о нем. Его вещи, его запах… все здесь его…
Игорь Владимирович сказал, что перед тем как уехать в Швейцарию он подал документы. Все его имущество переходило мне включая не только квартиру и автомобили, но и несколько страховых компаний и пару банков в Англии. Еще Игорь Владимирович сказал, что Кир не хотел, чтобы мне чего-то не хватало.
По городу я разъезжаю на личном мерседесе с личным водителем и охраной. Мне не дали выбирать, сказав, что так будет спокойнее и безопаснее.
И как приехав в наш с Киром дом так ни разу и не сомкнула глаз. Всю ночь прождала утра сидя на подоконнике с его кружкой какао. Он пил только из одной кружки которую считал только своей. Я всегда дразнила его и назло ему пила из этой кружки кофе по утрам.
Сейчас я понимала, что кофе мне пить больше нельзя. Для ребенка это будет вредно.
Утром я поела через силу только для того чтобы накормить еще не родившееся маленькое чудо.
Направилась к нему. Его похороны я бессовестно пропустила. Я через силу заставляла себя не рыдать, игнорировать невыносимую боль, но получалось плохо.
Я посмотрела на черную плитку где было изображение улыбающегося задорной улыбкой Кира. Это была та фотография, которую я когда-то давно отстреливала с помощью дротиков от дартс.
Я ведь даже не представляла, что буду задыхаться от его отсутствия в моей жизни. Я была такой глупой и не ценила то, что он постоянно был рядом. Я мечтала от том, чтоб его больше не было, но сейчас ненавижу себя за это…
《-да иди ты сюда. Дрожишь как из северного полюса вернулась.
Он обвил меня руками и схватив с дивана плед еще и накрыл сверху. Стало гораздо лучше.
Какое-то время мы молча смотрели на костер. Теперь понимаю, почему Кир сидел тут и безотрывно глядел на огонь. Он может быть таким завораживающим, красивым и таким… понимающим.
– прости меня пожалуйста – тихо прошептала я ему. Я была уверена, что он слышит меня так как я сейчас находилась в его теплых объятиях. – я просто хотела, чтобы ты еще раз меня похвалил. Мне этого в жизни очень не хватает. Я не знала, что это может быть так приятно.
– глупая. – прошептал он мне в ответ – сказала бы что дело только в этом, я бы постоянно тебя хвалил. Мне же не жалко…
– ты простишь меня?
Я достала руку из одеяла и показала ему его монету.
– я уже давно тебя простил. дай сюда ее.
Он взял у меня монету и подкинув ее вверх, спрятал у себя в кармане. 》
Хотелось до ломки в костях вернуть эти дни… но мне остаётся только со слезами не глазах вспоминать, то время, когда я ненавидела, любила…
《-Барковский, отвали от меня! Убери руки! Пусти! Я орать будуууу!!!
– ты и так орёшь.
Этот больной человек решил проверить мою голову на сотрясение мозга. Я же отталкивала его руки, била по ним, чтобы он свои пакли не распускал.
– мне надо проверить твою голову на наличие сотряса! Я же виноват…
– свою голову проверь! На наличие мозга! Чего вообще привязался!?
– честно? Если честно, то мне попросту скучно.
– скучно!? Заведи себе попугайчика или кошку… не знаю зверушку какую-нибудь…
– зачем мне зверушка? У меня ты есть. 》
я горько усмехнулась таким приятным, но больным для сердца воспоминаниям. Было безумно тяжело, но я старалась, надеясь на то, что где-то сверху на меня смотрит он, тот кто сможет гордиться мной. Я пришла в себя. Через силу и не до конца, но уже могу ходить и двигаться без него.
– Кирюш… мне очень больно. Я хочу к тебе. Очень хочу, слышишь?
Прохрипела я в пустоту. Единственное, что я знаю точно, это то что он бы хотел, чтобы я жила и радовалась жизни, ему самому наверно смотреть на меня такую больно.
Я сильно похудела за все эти недели. щеки впали и лицо постоянно опухшее.
Сейчас я понимаю, что ради его памяти я должна хотя бы вернуться к жизни или к тому что я называю жизнью.
– Кирюш, ты знаешь? Ты станешь папой… прости, я не успела тебе рассказать…
Ноги подгибались, и я без сил упала на колени перед мраморной плитой моего любимого, по которому сходила с ума от непосильной тоски. Слезы по мимо воли стекали с щек и губ падая на черный мрамор.
Я пыталась стереть их и успокоиться, но ничего не выходило. Они не слушались и катились ручьями по опухшему от многочисленных рыданий лицу.
– я люблю тебя Кирюш… я так много не успела тебе сказать… если бы ты хоть на мгновение ко мне вернулся… я бы все отдала… ты же обещал мне вернуться! Ты никогда меня не обманывал! Ты всегда сдерживал обещания! За что ты так со мной!?
Я закрыла руками глаза не в силах терпеть внутреннею боль.
У меня не было сил на жизнь, я старалась, но бывало ноги не выдерживали нагрузки… все мое тело болело и ломило от душевных ран. Единственное почему я еще не отправилась за ним, это маленькое дитя под сердцем, маленькая частичка Кира.
Вдруг я почувствовала какое-то движение и прикосновение к коленке.
Я убрала руки от лица и посмотрела туда, где был шорох.
Передо мной сидел маленький черный щенок, тыкая в коленку своим маленьким, сырым носиком.
Он был черным и пушистым, лишь белое пятно на груди и кончик левого уха. Он от чего-то понимающими глазами глядел на меня. Больше всего меня привлек его синий взгляд. Глаза были не такого насыщено синего цвета, к которому я привыкла, но очень похоже… его ушки были еще не подняты, но он уже смахивал на пароду немецкой овчарки.
– ты чего дружек тут делаешь? Где хозяева?
Сквозь хрип спросила я у смешного малыша.
Он раскрыл рот и как-то слишком смешно зевнул. Я не могла сдержаться от теплой улыбки. Впервые я смогла улыбнуться за все время, когда Кира не стало… раньше подбить меня на улыбку или смех мог только он. Только ему я улыбалась и смеялась как маленькая счастливая девочка.
Я посмотрела на выгравированное изображение любимого и тепло улыбнулась. Я поняла этот жест. Он хотел моей улыбки. Он меня не оставил…
– Кирюш, ты тогда подожди меня там. Я к тебе вернусь… только не ругай меня. Я ведь тоже не вечная…
Эпилог
Я смотрела на мимо проходящих людей, которые спешили по своим делам, не замечая никого вокруг. А вокруг кипела жизнь и люди не задумывались о смысле всего этого. Им просто было некогда, у них есть более важные дела…
Вот мимо прошла девушка с парнем. Они держались за руки, и девушка что-то увлеченно рассказывала ему, а он в это время смотрел под ноги где игрался маленький и неугомонный малыш. Маленький мальчик бегал вокруг выпрашивая у отца понравившуюся ему вещь, а отец, нахмурив брови строго делал ему выговор о том, что вел себя мальчик плохо и покупать он ничего не собирается.
Я посмотрела в другую сторону и заметила девочку примерно семи лет, а рядом с ней бабушку, которая взяв ее за руку вела к выходу из торгового центра. Девочка была недовольна и время от времени начинала хныкать и дергала пожилую женщину за рукав.
Я находилась в торговом и развлекательном центре "Сокол". Когда я приезжала сюда в первый раз, то совсем не замечала людей вокруг. Меня интересовал только один человек, я бросалась в его любовь как в омут с головой и на окружающих было плевать, и на жестокий на самом деле мир мне тоже было плевать…
Сейчас в этом центре где-то по детским магазинчикам бегает мама с тетей Ритой и Юлей. Эти женщины чуть не сошли с ума, когда, я сообщила им что хоть срок у меня и маленький, а готовиться надо начинать уже сейчас. Они сказали, что для этого ребенка требуется все самое лучшее и убежали выбирать ему все необходимое и обходимое. Они не догадались зачем на самом деле я приехала именно в этот центр. Им я сообщила что карточка Кира позволяет скупить хоть весь магазин, но сама за покупками не пошла. Меня такая суматоха утомляла, и я быстро уставала. Поэтому сообщив им о своем полном доверии в выборе, я поспешила их покинуть и сейчас сижу на скамейке у фонтана, который располагался неподалеку от эскалатора.
Когда-то мы бегали с ним тут… я как ненормальная носилась по всему центру убегая от загребущих теплых лап. Как колбасилась с ним на батуте… во мне плескалась жизнь и много позитива, наивности, веры в светлое будущее…
Сейчас я живу словно в прострации… счастья больше нет. У меня ничего нет…
Игорь Владимирович каждый день звонит мне и спрашивает о моем состоянии, интересуются о моей жизни… помогает чем может.
– Настюх, пошли к нам! – ко мне подбежала Юля и с горящими глазами присела на лавку рядом – мы там афигенную коляску нашли. Закачаешься! Пойдем покажу!
Я перевела безразличный взгляд на Юлю и устало ей улыбнулась.
– прости Юль, давай вы дальше без меня. Я очень устала и хочу домой. Я думаю вы и сами все купите. Карточка у мамы если что.
В ее глазах промелькнул задорный блеск, и она согласно мне кивнула.
– тогда езжай давай. Тете Лере и тете Рите я сообщу что ты уехала.
– спасибо. Ты их до дома довезешь?
– конечно. Такие приятные дамы! Если бы не возраст, то давно бы их уже подругами считала.
Я благодарно улыбнулась Юле и поднявшись со скамейки направилась к выходу из центра.
Маме сделали операцию на ноги и теперь она здоровее здорового. Я была рада наконец увидеть ее счастливую улыбку. Теперь она каждый день занималась спортом и старалась держать себя в форме поддерживая функцию ног.
у меня со временем прошли истерики и вои по ночам. Вначале было очень тяжело. Я истерила и кидала подушки вспоминая больные, но счастливые моменты с ним. Как мы валялись, как бесились… Я не могла спать и погружалась разве что в беспамятство от сильного снотворного. Просыпалась от слез боли.
Потом я начала представлять его руки сжимающие мою талию и крепко прижимающие к груди, его тепло… я погружалась куда-то в прострацию и чувствовала его присутствие рядом, как он старается облегчить мне жизнь и защитить… грела его черная толстовка, которую я таскала на себе не снимая.
Я начала чувствовать его родные сильные руки каждую ночь. Казалась по комнате снова стал бродить его родной и до ломоты в костях успокаивающий запах. Я успокаивалась и засыпала, а просыпалась я от прыгающего по кровати взбалмошного щенка, который и в добавок выл как ненормальный не переставая скакать на кровати.
Я забрала черного щенка с белым пятном на груди. Теперь он жил со мной и был настолько неугомонным, что как ни странно сильно напоминал мне моего хулигана.
А вещи в квартире так и остались не тронуты. Игорь Владимирович пытался уговорить меня на смену обстановки или хотя бы убрать все его вещи, одежду. Я не позволила даже прикоснуться к ним. Я не могла это убрать. Я каждый день представляла, как он приходит в квартиру и просит его любимый яблочный пирог. Я делала его постоянно неустанно ожидая его прихода. Я понимала, что это скорее игра сознания и я просто так хочу обмануть действительность, но это приносило хоть какое-то облегчение и надежду. Это лучше, чем пустая безысходность и обреченность.
Я знала, что он не придет, но все равно ждала потому что так могла забыться и заглушить дикую боль, давала хоть немного отдохнуть уставшей и израненной до уродства души.
Улыбаться уже устала, жить устала в двойне, мне не хотелось больше оставаться среди живых, когда душа давно умерла в безысходности. Однако я следовала простому принципу «надо».
ездила я только на его машине. Никакую другую не воспринимала. Верила, что если он выбрал именно этот мустанг, то здесь есть действительно что-то стоящие. Для меня было важно, что в этой машине осталась его частичка души поскольку вещь принадлежала ему.
приехав домой, я припарковала машину на парковочной стоянке и выйдя из мустанга, направилась к дому.
В квартире меня встретил веселый лай неугомонного щенка, который нехило подрос за это время. Конечно он у меня питался постоянно яблочными пирогами… скоро целую свинку отращу…
– Киря! Прекрати скакать, а то десерта лишу!
Как всегда, эта угроза срабатывала на черного пушистика отрезвляюще…
Следующие часы я решила потратить на уборку. Кирю решила запереть в спальне так как хулиганистый пес обязательно броситься мне на помощь и приборку он начнет с испорченной швабры умершей смертью храбрых от его зубов и заканчивая обслюнявленным полом и гавканьем на пугающие устройство под названием "пылесос".
Я уже закончила прибираться и готовила ужин на кухне, как в дверь кто-то позвонил. Я удивленно приподняла брови, не ожидая сегодня никаких гостей.
Прошла к выходу и под скулеж непослушного пса что так и сидел запертый в комнате, я открыла дверь.
На пороге стояла девушка невысокого роста. Примерно такого же как я и доброжелательной улыбкой на губах. На ней были черные кеды и такого же цвета джинсы с кожаной курткой. Светлые волосы были распущены и спадали на плечи.
– привет, ты Анастасия Маврина?
– а что вам надо?
Подозрительно посмотрела на нее. Девушка похожа на обыкновенную и ничего особого я на ней не увидела.
– ну скажите, это вы являетесь "кошмариком"?
Воздух резко выбился из легких и стало очень больно и тяжело дышать. Сердце словно испугавшись боли сжалось от мира причиняющего невыносимую боль.
– извините если сказала что-то не, то! – тут же оправилась она, увидев мою реакцию на ее слова – просто в конверте был указан не тот адрес. Я туда пришла, а мне сказали, что вы там больше не живете и назвали мне новый.
Я, молча не спрашивая больше ничего впустила ее в дом.
– проходите на кухню. Я как раз готовлю курицу и пирог на десерт. Вместе поужинаем.
Я ушла на кухню приготавливая ужин.
– я наверно не буду. И так отвлекаю вас. Я ненадолго зашла.
Я наморщила лоб так как когда-то это делал Кир и посмотрела в сторону дверного проема
– не обижайте меня пожалуйста. Я готовлю всегда на двоих и очень хочу, чтоб вы составили мне компанию.
Она вздохнув села на стул за стеклянную столешницу.
Я поставила тарелки с запечённой картошкой и жареной курицей на стол и села напротив беря вилку в руки и несмело улыбнулась сидящей рядом девушке.
– вы простите, я не представилась. Меня зовут Ника. Я хорошая знакомая Кирилла. Мы дружили с ним, когда он еще жил в Англии, но вы не думайте ничего… мы просто друзья. Он мне сильно помог, да и постоянно помогал. Он очень хороший человек. Только одинокий. Был. Потом он уехал из Англии и такой при этом счастливый был…
Я спрятала лицо за волосами и уткнулась в тарелку. Я не хотела показывать своих слез. Мне стало очень больно, я снова задыхалась от действительности. Его нет… он не придет… я не смогу его дождаться…
– не плачьте пожалуйста. Я не знаю, что говорить в такой ситуации и сама чувствую себя подавленной. Он просил передать вам это письмо.
Она достала конверт из своего черного рюкзака, которого почему-то взяла с собой и положила его на стол.
Внутри все похолодело. Разбитое в кровь сердце начало активно подавать признаки жизни. Боль потери дала о себе знать.
– он еще тогда чувствовал свою смерть. Еще в Англии говорил, что что-то с ним не так и просил отдать это вам при случаях что что-то может пойти не так.
Я обхватила себя руками. Плечи снова начали подрагивать от бесконечных рыданий и боли.
Девушка сочувствующе смотрела на меня, но молчала. Наверно она просто не знала, что говорить в такой ситуации.
Я попыталась успокоиться и протянув дрожащую руку к конверту, медленно его распечатала и на глаза попался до боли знакомый почерк простых почти печатных букв. Мне всегда нравилось, как он пишет. Все буквы очень понятные и человеку легко читать текст.
Я пытаясь успокоиться и стирая с глаз неостанавливающиеся слезы начала читать письмо:
《 Моя маленькая принцесса кошмаров, мне очень жаль если ты читаешь это письмо. Значит ты сейчас плачешь и тебе снова холодно. Значит тебе плохо и больно.
Прости меня милая за все. Я хочу, чтоб ты жила, несмотря ни на что и радовалась жизни как я радовался, когда ты улыбалась, смеялась, когда касалась своими нежными и маленькими пальчиками, дышала вместе со мной. Я не верю, что ты можешь сдаться. Ты у меня сильная и смелая, кошмарик! Выше нос! Даже если мои органы уже сгнили внутри меня, и я не смог быть рядом и оберегать, ты пожалуйста живи…
А я готов отдать тебе для этого все что смогу. Абсолютно все. Готов разобрать себя на органы и отдать тебе свое чёртово сердце, которое сгорает от этой безумной любви к маленькой вредине ведь ей необходимо мое тепло. Все что хочешь мое солнышко, только живи, ладно? Живи и радуйся каждому дню и помни что я буду жить в тебе пока нужен, пока ты меня помнишь…
Прости что не смог защитить от боли, прости за то, что ты сейчас чувствуешь. Я научил тебя не бояться того чувства, от которого ты сейчас задыхаешься и буду согласен если я стану для тебя чем-то ужасным.
Ругай меня, ненавидь, проклинай, только живи пожалуйста… сбереги мой и без того шаткий покой… на кладбище и так много крестов, живи, а я буду сходить с ума по тебе здесь. Лучше мне мучиться одному чем видеть тебя со слезами на глазах. Оказалось, что я люблю тебя сильнее чем мог представить. Я сам не мог понять, что умею настолько сильно любить… я задыхался от нее, сходил с ума от боли которою она мне приносила, но отказаться от нее был не в силах. Слишком сильно любил и любое расстояние с тобой было пыткой. Я сейчас пишу тебе эти строчки, а сердце обливается кровью… ты не бойся. Мука мне не страшна. Я давно привык к ней и готов взять ее за нас обоих полностью, я не хочу твоей тоски по мне. Я согласен мучатся от нее один. Мне достаточно твоей памяти чтобы быть всегда рядом. Нет на планете таких слов и не было таких чувств чтобы описать или показать тебе мою любовь.
Я хотел подарить тебе счастье, но похоже жизни мне не хватило… прости меня моя любовь… моя боль… мой лучик жизни среди кошмара…》
Я старалась улыбнуться и не плакать больше. Иначе ему бы было больно от моего вида… В правой руке я по-прежнему держала лист, с написанным текстом, который перечитывала повторно, в левой руке я сжимала большую старинную монету, с которой не могла расстаться уже целый месяц…
Больше книг на сайте – Knigoed.net
***
Слова автора:
Эта история пропитана слезами и болью. Она достаточно трагична и безумна. Многие люди находясь рядом с любимыми совсем не ценят того что имеют возможность засыпать с ним каждый вечер и просыпаться каждое утро, завтракать вдвоем и наслаждаться каждой минутой, проведенной вместе…
У них больше нет такой возможности. Они больше не смогут провожать вместе закаты и встречать рассветы. Она больше не сможет увидеть его, вдыхать такой родной ей запах. Он мертв, он так и не сможет услышать заветных слов "папа", не сможет касаться любимой и такой желанной… той которую любил больше жизни много лет неустанно заглядывая ей в глаза ожидая от нее хоть маленькую каплю чувств улыбки, не надеясь на взаимность. Они оба обречены на одинокую и сумасшедшую тоску… их израненные сердца больше не будут биться как прежде. Их любовь была настолько безумной что начала отравлять их души. Их любовь исцеляла, дарила тепло, поддержку, веру в лучшее… она убила их сердца, но не веру.
