Текст книги "Дьявол-южанин"
Автор книги: Диана Уайтсайд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
– Слушаюсь, сэр.
– Да, за дезертира. Полагаю, что эта уловка должна сработать. Приближается Рождество. Несмотря на войну, здесь проводят всевозможные приемы и собрания, в которых Тайлеры обязаны участвовать. Джессамин, конечно, вносит свою лепту, но я не могу ее сопровождать, как следовало бы, – размышлял вслух дядя Хейуард с видом заговорщика. – И еще… Тебе непременно надо пообщаться с солдатами. Они здесь повсюду, так как в городе расквартирован гарнизон северян.
Губы Моргана растянулись в ухмылке.
– Полагаю, что сумею вежливо побеседовать с юнионистами, сэр.
– Конечно, сумеешь, – подтвердил дядя Хейуард. – Ты же Эванс из Лонгейкра. К тому же мы на всякий случай дадим тебе одежку Эндрю Дорра, моего старого писаря.
Морган кивнул:
– Благодарю вас, сэр.
А с Джессамин он как-нибудь справится. Возможно, расскажет ей часть правды.
Джессамин села, улыбнувшись Моргану, пододвинувшему для нее стул.
– Благодарю.
Он улыбнулся ей в ответ и сел рядом. В старой одежде Эндрю Морган выглядел безукоризненно.
Дочь хозяйки приема, сидевшая по другую сторону стола, бросила на Джессамин торжествующий взгляд. Та лишь слегка склонила голову; она была несколько озабочена тем, что за ужином ее посадили рядом с Морганом, пусть даже он выступал под вымышленным именем. Кларабелл Хатчинсон заезжала к ним после обеда, чтобы взять овощей и зелени для украшения праздничного стола; тогда-то она и заметила Моргана. Решив, что он – обедневший поклонник Джессамин, Кларабелл пригласила его на званый вечер. И вот теперь, сидя рядом с ним, Джессамин молилась, чтобы все прошло гладко.
Ее старый друг, безусловно, изменился. Он поразил ее, когда она увидела его, восемнадцатилетнего, в шестьдесят первом. Три года, проведенные на границе, сделали его бронзовым от солнца и грациозным, как пума. Он и его отец пробыли у них всего два дня и одну ночь, причем большую часть времени беседовали с ее, Джессамин, отцом. Она уважала Моргана за то, что он служил делу, в которое верил, хотя сама не разделяла его взглядов. И она чрезвычайно гордилась Сайрусом – тот сохранил верность присяге и остался в армии юнионистов, хотя ужасно терзался из-за того, что воевал против родного штата.
Джессамин окинула взглядом комнату в поисках потенциальной угрозы. У нее имелись все основания для опасений. Подумать только – офицер из армии сепаратистов оказался на ужине с офицерами-юнионистами! К счастью, обсуждение военных секретов на приеме не планировалось. Во всяком случае, она на это надеялась.
Сидевший напротив нее капеллан поднялся, чтобы прочесть молитву, и Джессамин набожно склонила голову.
Считалось, что цель сегодняшнего званого ужина – оказание помощи военнопленным конфедератам, находившимся в тюрьмах Севера. Хозяйку вечера звали Лорина Хатчинсон. Она сочувствовала конфедератам, и ее сын был узником войны. Миссис Хатчинсон любезно улыбалась, оглядывая собравшихся за столом гостей. Когда священник умолк, она проворковала:
– Спасибо за чудесную молитву, преподобный Гетти.
В следующую секунду хозяйка подала знак приступать к ужину. Морган молча передал блюдо с горошком полной матроне, сидевшей по другую сторону от него. А Джессамин улыбнулась офицеру справа от себя. К счастью, Моргана вроде бы никто не узнавал. Но в этом не было ничего удивительного, так как он не появлялся в Мемфисе уже лет шесть или семь.
Кларабелл, стремившаяся, как всегда, завоевать внимание всех холостяков, время от времени бросала вызывающие взгляды на Джессамин, но та не обращала на дочь хозяйки ни малейшего внимания и прислушивалась к разговорам за столом.
– Я сам прослежу за погрузкой, мисс Хатчинсон, – говорил тощий рыжий лейтенант, пожиравший Кларабелл взглядом. – Вам не стоит беспокоиться по поводу ваших драгоценных банок с медом.
– А я доставлю их в Сент-Луис! – заявил темноволосый лейтенант и с силой ударил ладонью по столу, так что тарелки задребезжали.
Рыжий, подавшись вперед, впился в брюнета гневным взглядом.
– Ничего у тебя не выйдет, Уайет. Ты завтра дежуришь по штабу, и должен будешь следить, чтобы все приказы по передислокации выполнялись в точности.
Морган замер на мгновение. Затем украдкой взглянул на Уайета.
Заметив взгляд друга, Джессамин насторожилась. «Что происходит? – думала она. – Почему штабной офицер вызвал у Моргана такой интерес? Неужели он приехал сюда, чтобы…» Она отбросила эту мысль, посчитав ее абсурдной. Нет, она не могла заподозрить Моргана в шпионаже. Он, по ее мнению, был для такого рода дел чрезмерно щепетильным.
Кларабелл хихикнула и похлопала офицеров по рукам.
– Ах, джентльмены, джентльмены, какие же вы славные! Я уверена, что вы оба можете помочь нам в нашей благотворительности.
Морган снова склонился над своей тарелкой. Джессамин же поглядывала на него с беспокойством, и беспокойство ее почему-то с каждым мгновением возрастало. Уже после ужина, слушая музыку, она старалась убедить себя, что сама виновата в том, что так разнервничалась. Вероятно, она просто не привыкла проводить весь вечер с молодым мужчиной, тем более – с таким красивым, как Морган. Впрочем, при всей красоте он выглядел необычайно мужественным, вероятно, из-за чересчур настороженных глаз и резко очерченного подбородка. А его губы… Наверное, он умел очень пылко целоваться.
И Джессамин вдруг подумала о том, что, возможно, не смогла бы отказать ему, если бы он захотел поцеловать именно ее.
Возвращаясь домой с Морганом в двухместном экипаже, она представляла, как все было бы, если бы они поженились. Украдкой поглядывая на Моргана, она то и дело ловила себя на мысли, что еще не видела такого красавца, как он.
Когда они приехали, в доме уже царила абсолютная тишина. Стараясь не шуметь, они осторожно прошли на цыпочках к подножию лестницы. Тут Джессамин остановилась и тихо спросила:
– Ты не идешь наверх?
– Нет. – Он погладил ее по руке. – Твой отец поместил меня в комнату рядом с твоей. Будет приличнее, если я выжду час. Чтобы ты заснула.
– Вот как?..
Объяснение Моргана казалось вполне разумным, но ей не хотелось его отпускать. Она впервые провела вечер с молодым человеком, и он оказался истинным джентльменом.
– Знаешь, Джессамин… – Он внезапно умолк, а потом вдруг прижался губами к ее губам.
Она ощутила тепло его дыхания, по телу почему-то пробежал озноб. Прижавшись к Моргану покрепче, она закрыла глаза и обхватила руками его шею. Он целовал ее страстно и неистово, и ей хотелось, чтобы поцелуй этот никогда не прерывался.
Внезапно большие дедовские часы, висевшие где-то в коридоре, разразились оглушительным боем, и Морган, вздрогнув от неожиданности, отшатнулся от нее.
Сердце Джессамин гулко билось в груди. Она машинально облизала губы и тотчас же прижала к ним ладонь.
Оба молчали, а часы тем временем продолжали отбивать полночь.
Наконец Морган коротко кивнул и тихо сказал:
– Доброй ночи. Иди наверх побыстрее.
Приподняв юбки, Джессамин бросилась вверх по ступенькам. Несколько секунд спустя она услышала, как за ним закрылась парадная дверь.
В ту ночь ей снилось, что она стала женой Моргана.
Держа в руке стакан с джином, Морган сидел в притоне на берегу реки и ждал появления информатора. Он, конечно же, обильно разбавлял свою выпивку водой, как его научили. Это был самый простой способ делать вид, что выпиваешь, оставаясь трезвым. Жаль только, что вкусовые качества джина от этого отнюдь не улучшались.
Он сделал очередной глоток – и замер на мгновение: к нему медленно приближался этот бездельник Чарли Джоунс, двоюродный брат Джессамин.
Чарли остановился прямо перед его столом. Одних лет с Морганом, но более плотный и упитанный, он все свои деньги тратил на безвкусные наряды. Его появление привлекло внимание других посетителей, но Чарли не обращал на это внимания.
– Надо же, крестник дяди Хейуарда собственной персоной… Что ты делаешь в этой вонючей дыре?
– «Друзья, оставьте меня здесь ненадолго, – декламировал Морган медленно и очень тихо. – Оставьте ненадолго, пока еще раннее утро».
При первых же словах пароля брови Джоунса взлетели на лоб.
– «Оставьте меня здесь, но если нужда во мне возникнет, протрубите в охотничий рог», – ответил Чарли. Повернув к себе стул, он уселся на него верхом. – Глупо декламировать идиотские фразы только для того, чтобы приступить к делу.
– Первый куплет «Локсли-Холла» Теннисона – по-твоему, глупые фразы? – Морган, как его учили, подтолкнул вперед чистый стакан и, вытащив из-под стола бутылку хорошего бренди, наполнил его.
Чарли кивнул и тут же спросил:
– Сколько ты мне принес?
«Почему с Чарли до сих пор не сняли скальп?» – искренне удивился Морган.
– А что ты мне принес?
Чарли осмотрелся, потом вполголоса проговорил:
– Приказ Гранта о сражении в Чикамоге.
Морган презрительно усмехнулся:
– Устаревшая информация, Чарли. А что еще?
Чарли заговорил почти шепотом:
– Приказ Шермана Грирсону.
Морган насторожился.
– Сколько?
Прежде чем ответить, Чарли отхлебнул из своего стакана.
– Пять сотен долларов.
– Ты спятил!
На них с любопытством стали поглядывать остальные посетители.
Чарли развел руками:
– Я просто хотел узнать, сколько ты в состоянии заплатить. Так сколько же?
– Пятьдесят, – ответил Морган.
– Две сотни.
– Чарли, я и сам могу раздобыть эти данные.
– Но они у меня уже есть.
– Покажи.
– Покажи сначала деньги.
Любопытные все ближе подступали к их столику, но Чарли, казалось, их не замечал.
– Неужели деньги для тебя самое главное? – проговорил Морган. На бедре у него висел длинный охотничий нож, а в рукаве он спрятал кинжал. Но убить Чарли – это было бы слишком опасно. Возможно, существовал другой способ преподать негодяю урок. К тому же не следовало убивать ценного информатора…
Чарли осушил свой стакан и тут же снова его наполнил. Взглянув на Моргана, тихо сказал:
– Поторопись, Морган. Выкладывай денежки. А если тебе не хочется вести со мной дела – я тебя не задерживаю.
Тут Морган все-таки не выдержал. Приподняв стол, он опрокинул его на Чарли и, сбив негодяя с ног, рванулся к ближайшему окну, оставив позади преследователей.
Следуя за миссис Хатчинсон и миссис Леггетт в штаб северян, Джессамин молча слушала, как ее спутницы без устали благодарят молодого лейтенанта, помогавшего отправить «узникам войны» рождественские посылки. Внезапно ее чуть не сбил с ног сержант, пробегавший по коридору со срочным донесением, и она поняла, что нужно внимательнее смотреть по сторонам. По коридору то и дело пробегали солдаты и офицеры, и, глядя на них, Джессамин думала: «Наверное, все они мечтают только об одном: как бы захватить в плен генерала Бедфорда Форреста…»
Мимо проходили и другие женщины, и все они несли корзинки с подарками для своих родственников, томившихся в плену у северян. В очередной раз осмотревшись, Джессамин вдруг увидела человека, показавшегося ей знакомым.
Выправка этого широкоплечего мужчины сильно отличалась от выправки сновавших туда и обратно посыльных. В его походке были видны грациозность и изящная плавность движений, характерные для тех, кто большую часть времени проводит в седле. И еще было в нем нечто такое… Что-то неуловимое в его облике заставило Джессамин насторожиться.
Приблизившись к одной из дверей, мужчина на мгновение повернул голову, явив свой профиль. Сомнений быть не могло: перед ней стоял Морган! Здесь, в штабе армии Союза и в униформе юнионистов, носить которую он не имел никакого права…
У Джессамин подогнулись колени, и сдавило грудь. В глазах у нее потемнело. Неужели Морган – шпион? Неужели он приехал вовсе не для того, чтобы проведать ее отца?
– Что с вами, мисс Тайлер? – спросила миссис Хатчинсон, взяв ее за локоть. Тут Морган вошел в комнату – это было отделение телеграфной связи, – и дверь за ним закрылась. – Наверное, у вас слишком тяжелая корзина, да, мисс Тайлер?
Джессамин отчаянно пыталась взять себя в руки. Она твердо решила, что не станет устраивать здесь сцену. Во всяком случае, не здесь и не сейчас. Господи, как же могла она проявить такую слепоту?
Взглянув на нее, лейтенант нахмурился:
– Мисс, если хотите, то можете посидеть у капитана Таунсенда. Это кабинет телеграфной связи.
Телеграфной связи.
– Нет, ни за что! – выпалила Джессамин. Все посмотрели на нее с недоумением, и она тихо добавила: – Нет, спасибо. Мне просто немного… Я просто оступилась. Пожалуйста, давайте побыстрее отнесем наши посылки капелланам, чтобы они тут же отправились в путь.
– Что ж, пойдемте, если вы уверены, что с вами все в порядке, – сказала миссис Хатчинсон.
– Да-да, теперь уже все в порядке, – заверила Джессамин. После этого она хранила полное молчание, мысленно отчитывая себя за излишнюю уверенность.
Морган – в Мемфисе. К тому же в форме офицера северян. Наверняка он явился сюда, чтобы шпионить. И если его разоблачат, то ее отца бросят в тюрьму за то, что укрывал шпиона. И тогда отец непременно умрет. Умрет из-за Моргана Эванса, своего недостойного крестника. Этот лживый пес использовал их с отцом для своих шпионских целей. Он оказался даже хуже, чем ее предательница мать, сбежавшая с калифорнийцем. Та по крайней мере не подвергала опасности их жизнь.
Джессамин ужасно захотелось расплакаться, но она сдерживалась.
Вернувшись домой, она отказалась от предложенного Кассиопеей чая и тут же поднялась в свою комнату, усевшись в старое кресло-качалку. Джессамин снова и снова ругала себя за глупую доверчивость, и ей казалось, что сердце ее вот-вот разорвется от боли.
Благодаря ей Морган узнал, какой из штабных офицеров должен передавать предписания Грирсону. Располагая такими сведениями, он мог прийти в отделение связи и просто просмотреть все сообщения, отправленные этим офицером. Таким образом, он получит точную информацию, узнает, где и когда генерал Грирсон, имевший прекрасные шансы разбить этого дьявола Форреста, выступит против южан.
Черт, черт, черт! Если добытые Морганом сведения попадут к Форресту, вся вина за это ляжет на нее, именно из-за нее погибнет множество северян.
Но если она выдаст Моргана, то его казнят как шпиона. Или, еще хуже, отправят на север, в лагерь для военнопленных. Миссис Хатчинсон потеряла одного сына в сражении при Шилоу. Второй умер от тифа в лагере. Третий же страдал от голода в другом лагере, что явствовало из его писем. Сможет ли она обречь на это Моргана? Ведь такое – почти верная смерть!
Поднявшись с кресла, Джессамин принялась мерить шагами комнату, то и дело задевая кринолином за мебель.
По щекам ее струились слезы, но она не обращала на них внимания.
Нет, она не могла обрекать Моргана на верную смерть. И в то же время не могла оставаться в стороне. Так что же ей делать?
С реки донесся гудок парохода, и тотчас же – еще один. Вероятно, по Миссисипи проплывали канонерские лодки. Но что это, демонстрация силы? Или же…
Джессамин замерла, ошеломленная своей догадкой. Грирсон, вероятно, готовился выступить против Форреста, для чего ему требовалась мощная поддержка. Этим, очевидно, и объяснялась ужасная суета, царившая сегодня днем в штабе северян.
Значит, сегодня? Да, скорее всего Грирсон выступает сегодня, поскольку капеллан Палмер надел свою лучшую, хотя и не парадную, форму. Но Моргану, чтобы покинуть пределы города и проскользнуть мимо часовых незамеченным, придется ждать до вечера. И если бы ей удалось задержать его на день или два, то Грирсон и Форрест сражались бы… «честно». К тому же Моргана в таком случае не арестуют за шпионаж.
Но как же его задержать? Джессамин смотрела на себя в зеркало; ее пальцы барабанили по туалетному столику, так что запрыгал, дребезжа, флакончик с духами. Взглянув на флакон, она вдруг подумала о том, что он почти не отличался по форме от пузырьков с опием, которым пользовался отец, чтобы хоть на время забыть о своей болезни и спокойно уснуть.
Да-да, конечно же, сон!
Кассиопея знала множество рецептов, помогавших отцу уснуть. Подобное чудо она могла сотворить и с другими людьми, обращавшимися к ней за помощью. Если бы Кассиопея сумела усыпить Моргана, а ее муж отнес его наверх, они могли бы продержать его взаперти два последующих дня. Да, так и следует поступить. С помощью Кассиопеи и Аристотеля она усыпит Моргана и продержит в плену два дня. А потом выпустит – и пусть он возвращается к своим обязанностям лейтенанта армии конфедератов.
Глава 2
– Пирожное? – Джессамин протянула Моргану тарелку.
Какое-то время он смотрел на фарфоровое с позолотой блюдо, на котором лежали политые глазурью ломтики хлеба. Потом покачал головой:
– Нет, благодарю.
Сделав глоток хереса, Морган невольно улыбнулся и отхлебнул еще – напиток был превосходный. И вообще, все складывалось на редкость удачно, одно лишь огорчало: он вынужден был дожидаться темноты, чтобы покинуть город. Добытые им сведения были бесценны, и Морган уже выучил их на память. Он решил, что уйдет на закате, чтобы успеть спасти своих друзей и не подставить под удар тех, кто дал ему пристанище.
Тут Джессамин в очередной раз улыбнулась ему, и он, улыбнувшись в ответ, проговорил:
– Который сейчас час, а?
– Четвертый, если не ошибаюсь. – Ее голос прозвучал чуть хрипловато.
Морган нахмурился и пробормотал:
– Знаешь, мне скоро придется уйти. У меня важная встреча.
– Как пожелаешь.
Тут в комнату молча вошел Аристотель, управляющий. Остановившись за спиной хозяйки, он смотрел на гостя с бесстрастием сфинкса.
Чуть приподнявшись, Морган попытался поставить свой стакан на стол, но промахнулся. Стакан упал на плетеный коврик и закатился под скамью. Черт побери, что происходит? Что за чертовщина?..
Морган вдруг почувствовал, что у него подгибаются ноги и слипаются глаза – словно он не спал несколько суток. Отчаянно вцепившись в ручки кресла, он попробовал встать, – но комната мгновенно утратила очертания и закачалась. В следующий миг Морган рухнул на пол, хотя изо всех сил старался удержаться на ногах. Перед тем как провалиться во тьму, он заметил промелькнувший над полом подол юбки Джессамин.
Потом перед ним мелькнули какие-то сновидения, но он ничего не мог припомнить. К реальности же возвращался очень медленно, то и дело снова проваливаясь в сон.
Очнувшись наконец, он не стал открывать глаза – из осторожности. Украдкой ощупав себя, понял, что на нем лишь ночная рубашка. Ни пистолетов, ни ножей он не обнаружил. Проклятие!..
Чуть пошевелив руками, он убедился в том, что свобода движений ничем не ограничивалась. Затем попытался пошевелить ногами и… черт побери… одна из них была прикована к кровати кандалами.
Морган осторожно приоткрыл один глаз. Никого не заметив, быстро осмотрелся. Оказалось, что он лежал на железной кровати, такой крепкой, что даже Геркулес трижды подумал бы, прежде чем пытаться разломать ее. К тому же она надежно крепилась к стене болтами. Сдвинуть ее – все равно что достать с неба луну. Придется искать другой способ вырваться из заточения.
Трижды прогудел сигнал какого-то судна, и по силе звука Морган определил, что находится в доме Тайлеров. На скулах у него заходили желваки. Черт побери, вероятно, Джессамин опоила его чем-то. Да, он проявил непростительную беспечность. Теперь надо что-нибудь придумать, надо сбежать побыстрее, чтобы предупредить Форреста о наступлении Грирсона.
А потом… Когда-нибудь он отомстит Джессамин за то, что она так с ним поступила. Он бы высоко держал голову, если бы его арестовали солдаты Шермана. Но сознавать, что тебя опоила снотворным и приковала к кровати семнадцатилетняя девчонка… О, это было невыносимо!
Снова осмотревшись, Морган понял, что находится в мансардной комнате, хорошо освещенной масляной лампой. За окнами он увидел деревья без листьев и далекий бледный месяц. Но который же сейчас час?
– Добрый вечер, мистер Эванс! – раздался дребезжащий голос Аристотеля.
«Проклятие! – мысленно воскликнул Морган. – Этот дьявол, вероятно, сразу догадался, что я пришел в себя. Чтобы обвести его вокруг пальца, потребуется не только сообразительность, но и удача».
Стараясь не выдавать своих чувств, Морган медленно приподнялся и сел. Взглянув на чернокожего гиганта, сидевшего в кресле у двери, он проговорил:
– Добрый вечер, Аристотель.
Управляющий смотрел на него совершенно бесстрастным взглядом. Выглядел Аристотель жутковато. Еще до появления в семье Тайлеров он лишился одного уха, а нос его был сломан в нескольких местах, но глаза этого человека светились умом.
– Мисс Джессамин просила объяснить вам правила, как только вы придете в себя, – сказал управляющий. – Во-первых, за вами постоянно будет кто-то наблюдать – либо я, либо мой брат Сократ, поэтому…
– Аристотель, но я же гость в этом доме, – перебил Морган. – Странно держать меня взаперти на чердаке…
Аристотель издал грудной смешок.
– Все верно, мистер Эванс, вы здесь действительно гость, хотя и прикованы к кровати. Но вы можете передвигаться в пределах десяти футов в любом направлении, если захотите поразмяться.
Морган прикинул расстояние. «Поразмяться» он, конечно, сумеет, но не более того.
– Благодарю, но давай лучше поговорим о кандалах…
Аристотель уставился на свои безукоризненные ногти. А своими ручищами он, наверное, мог бы свернуть шею быку.
– Только не вздумайте кричать, мистер Эванс. Потому что вас все равно никто не услышит.
Морган молча кивнул, и Аристотель добавил:
– Ваш ужин на столе, рядом с кроватью. А ночной горшок – в шкафчике внизу. Он будет опорожняться, так что не беспокойтесь.
Морган снова кивнул. Немного помедлив, вкрадчиво проговорил:
– Послушай, Аристотель, ведь мисс Тайлер – всею лишь женщина, к тому же молодая и незамужняя. Естественно, что она иногда совершает ошибки. Так почему же ты выполняешь все ее распоряжения?
Аристотель помрачнел и пробурчал:
– Пять лет назад нашу с Кассиопеей восьмилетнюю дочь продали в один из борделей Мемфиса… Продали мистеру Генри Чалмерсу для выполнения противоестественных актов.
Морган замер в изумлении. Восьмилетний ребенок – и противоестественные акты?..
– Но наши друзья похитили девочку, – продолжал он, – а мисс Джессамин спрятала ее в Сомерсет-Холле, где мой дядя был главным конюхом. Чалмерс и ищейки шерифа обыскали весь дом, но никого не нашли. А сегодня девочка благополучно живет в семье моей сестры в Канаде.
Морган кивнул, не смея подать голос. По правде сказать, он был очень рад, когда предоставил всем рабам в Лонгейкре свободу.
– И мы с женой обещали мисс Джессамин, что отдадим за нее свои жизни, пока существует рабство. Сделаем все, о чем она попросит.
– Я бы никогда не стал просить тебя идти против твоей хозяйки, – заверил управляющего Морган.
Аристотель взглянул на него недоверчиво.
– Я сказал мисс Джессамин, что будет трудно прятать вас здесь, на чердаке. Но она твердо стояла на своем. А если вы вздумаете причинить ей беспокойство… – Великан еще больше помрачнел. – В прачечной достаточно щелока, чтобы растворить ваше расчлененное тело, перед тем как утопить останки в болоте. После этого даже крысы не признают в вас человека.
Морган криво усмехнулся. Он прекрасно понимал, что Аристотель не шутит. И все-таки ему следовало выбраться отсюда как можно быстрее – до приезда Сайруса, отличавшегося болезненной щепетильностью в вопросах чести.
Морган слишком хорошо знал: если Сайрус обнаружит его здесь, то арестует без колебаний.
Поднявшись с кровати, Морган принялся за ужин. Едва он прикончил жареного цыпленка, как в дверь тихо постучали.
Аристотель тотчас поднялся на ноги и, открыв дверь, пробормотал:
– Ох, мисс Джессамин, я не ждал вас так рано. И ты тут, Сократ…
Сократ, брат Аристотеля и личный конюх Джессамин, молча кивнул из-за ее плеча. Он был настолько предан хозяйке, что мог отдать за нее жизнь.
Джессамин прошла в комнату и окинула Моргана критическим взглядом.
– Он выглядит немного помятым и сонным, – заметила она.
– Мы не ждали вас так рано, – пояснил Аристотель, наводя порядок на столе рядом с кроватью.
– Отец и Платон только что уехали в Сомерсет-Холл, – продолжила Джессамин. На ее лице были видны следы слез. – После продажи поместья отец пробудет у Берков несколько дней и вернется в Мемфис к приезду Сайруса. А как поживает пленник? – Она снова взглянула на Моргана.
– Не так уж плохо, – ответил он, стараясь держать себя в руках.
Джессамин повернулась к управляющему:
– Аристотель, я хочу поговорить с ним наедине.
Исполин встрепенулся.
– Это не совсем безопасно для вас, мисс Джессамин. Либо я, либо мой брат – но кто-то должен остаться с вами.
– Я хочу поговорить с ним с глазу на глаз, – упорствовала Джессамин. – Насколько мне известно, Аристотель, ты без труда можешь связать человека, не так ли? Не мог бы ты проделать это сейчас?
Аристотель в смущении пробормотал:
– Да, конечно, мисс Джессамин. Можно и связать, если требуется.
Она едва заметно улыбнулась.
– Вдвоем с Сократом справитесь? Или позвать на подмогу Кассиопею?
– Мы вдвоем справимся, – пророкотал Аристотель, скосив глаза на брата.
Сократ молча кивнул и переступил порог.
– Ложитесь на кровать поверх одеяла, мистер Эванс, и у вас не будет проблем, – сказал Аристотель, шагнув к Моргану.
– И не подумаю, – заявил Морган и тут же нанес управляющему удар в челюсть.
Пленник яростно защищался, но Аристотель с Сократом оказались сильнее, и вскоре Морган, словно распятый, лежал на постели, а конечности его были прикованы к столбикам кровати. Он мог немного двигаться на одеяле и выгибать спину, но не мог встать. Безмерно страдая от своей беспомощности, Морган смерил Аристотеля гневным взглядом. Исполин пожал плечами и с поклоном обратился к хозяйке:
– Что-нибудь еще, мисс Джессамин?
– Пожалуй, нет, Аристотель. Я позову тебя, когда буду уходить, чтобы ты возобновил дежурство.
– Да, мэм. – Управляющий покосился на Моргана. – Будьте очень осторожны с ним. У хорька и в капкане острые зубы.
Она похлопала слугу по руке:
– Спасибо за предупреждение, Аристотель Я буду осторожной.
Сверкая бритой головой в свете лампы, великан медленно направился к лестнице. Прикрыв за ним дверь, Джессамин вышла на середину комнаты и уставилась на своего пленника. Морган с трудом удержался от искушения обругать ее. Сейчас он был совершенно беспомощен, так что не следовало раздражать эту девицу.
– Джессамин, мы ведь знаем друг друга с детства. Наши семьи у твоей колыбели договорились нас поженить. Отпусти меня.
Ее зеленые глаза полыхали холодным гневом, которого он в них прежде не видел.
– Нет. – Она решительно покачала головой. – Ты шпион мятежников, и если уйдешь отсюда с полученной информацией, то солдаты северян погибнут.
Как она узнала? Он небрежно пожал плечами и попытался улыбнуться.
– Послушай, Джессамин, мы же вместе играли в детстве и ты прекрасно меня знаешь…
– Сомневаюсь, что знаю, – перебила она. – Я знаю только одно: ты втянул меня в свою шпионскую игру и использовал, чтобы выведать военные секреты, разве нет?
Глаза Моргана расширились; он в изумлении уставился на девушку.
– Будь ты проклят со своей ложью и изворотливостью! – прокричала Джессамин, и на ее щеках проступили красные пятна. – Я всегда принимала тебя за честного человека! А ты оказался шпионом! Да еще и воспользовался добротой умирающего старика! Разве ты не понимаешь, что предал моего отца?
– Да, но…
– Ты мог бы отправиться в таверну и ночевать в сарае, мог бы как-нибудь иначе раздобыть сведения о Грирсоне. Но нет, ты предпочел остановиться у умирающего, чтобы он облегчил тебе труд!
Проклятие! Как ей удалось все разглядеть?! Ярость Моргана вырвалась наружу.
– Черт возьми, Джессамин, я солдат, сражающийся за свою страну! И мой долг – применять любое оружие.
– Обманывать умирающего старика – это оружие? У тебя нет чести, если ты готов на такое… Почему ты не подумал о других людях?
Морган сжал кулаки. Джессамин была во многом права, и это задело его за живое.
– Если ты так печешься о верности Союзу, тогда почему бы тебе не выйти замуж за кузена Сайруса, закончившего Уэст-Пойнт, и не наплодить детей для пополнения рядов янки?
– Потому что я, – процедила она сквозь зубы, – в отличие от некоторых людей, которых не стану называть по имени, имею обязательства по отношению к тем, кто мне доверяет. Я должна в первую очередь ухаживать за своим больным отцом, а не искать удовольствий в супружеской постели.
Морган поморщился и разжал кулаки, как бы признавая, что Джессамин и на сей раз права. Он слишком любил ее отца, чтобы не видеть, насколько старик болен и как он сейчас нуждался в дочери.
– Вы шпион смутьянов и мятежников, мистер Эванс, – продолжала Джессамин, – и вас следует незамедлительно передать властям, пока вы не причинили еще больших бед. Но ради старинной дружбы наших семей… В общем, вас продержат здесь несколько дней, а затем вывезут за город и отпустят, чтобы вы могли воссоединиться со своими такими же лживыми дружками.
Морган ненадолго задумался, потом сказал:
– Но у меня останется похищенная у армии юнионистов информация.
Джессамин рассмеялась.
– К тому времени Грирсон уже выступит со своими войсками, чтобы встретиться с Форрестом в честном бою. Так что раздобытые вами сведения не будут иметь сколько-нибудь значительных последствий.
И снова эта семнадцатилетняя девчонка изумила его своей проницательностью. Проклятие, сам генерал Форрест не смог бы точнее оценить ситуацию.
– Если ты так предана северянам, – медленно проговорил Морган, – почему бы тебе просто не сдать меня властям?
Ома метнула в него яростный взгляд.
– Они бы расстреляли тебя как шпиона или отравили в тюрьму, где ты умер бы от голода или болезней Мы – наши семьи – слишком долго дружили. Поэтому я не могу допустить, чтобы такое случилось.
Морган кивнул и задал очередной вопрос:
– Так что же ты намерена делать сейчас?
Вскинув подбородок, она с вызовом посмотрела ему и глаза.
– Я буду держать тебя под замком, пока твои сведения не потеряют ценность. Похоже, это единственный способ найти компромисс между моим долгом перед Союзом и долгом перед семьей. Если солдаты армии юнионистов придут сюда искать тебя, то найдут только меня, но не отца. Пусть меня бросят в тюрьму, но не его.
Морган уставился на девушку, забыв о своем гневе. Только сейчас он понял, что и она оказалась в чрезвычайно сложной ситуации. И все-таки главное в данный момент – позаботиться о том, чтобы генерал Форрест вовремя получил добытую информацию.
– Послушай, Джессамин, я ведь хочу помочь своим друзьям в армии Форреста.
Она кивнула:
– Да, врагам Союза.
– Я хочу помочь людям, которые сражаются за свою страну, зная, что им противостоят более многочисленные силы. – Он старался говорить, как можно спокойнее, хотя его душил гнев. – Хочу помочь моим друзьям Джорджу и Натану. Мы много лет воевали вместе, вместе проливали кровь и вместе оплакивали гибель наших друзей. Я не могу допустить, чтобы они погибли, Джессамин.
