Текст книги "Держись от меня… поближе!"
Автор книги: Диана Рымарь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 4. Пренеприятное происшествие
– Ты где? – из трубки раздался металлический голос Максима.
Адель вся напряглась, подобралась, приготовилась к чему-нибудь жутко неприятному.
– Я уже в такси, скоро буду дома! – поспешила она ответить.
– Ничего себе скоро! Я же звонил тебе, просил поторопиться! Уже слишком долго жду!
«Десять минут – это слишком долго?!» – прокричала она про себя.
Ведь ровно столько понадобилось ей на то, чтобы сбежать из ресторана и поймать за углом такси. Вызывать машину и ждать у входа Адель не хотела, поскольку боялась столкнуться с Жаровым. Такая встреча ей точно без надобности.
При таксисте препираться с мужем не хотелось, поэтому удержала гнев в себе.
Вслух сказала почти мирно:
– Я спешу как могу, может, объяснишь, что случилось?
– Приедешь домой, сама всё увидишь… Пренеприятное происшествие… – зловещим тоном объявил Максим и отключился.
До дома всего полчаса езды. Тридцать несчастных минут… В другом случае они промелькнули бы незаметно, но сегодня всё длились и длились.
«Что же там могло приключиться?» – думала Адель.
Сразу позвонила Софочке, своей двоюродной сестре:
– Борюсик в порядке?
– Твой сынуля жует макароны с сыром под «Чип и Дейл», всё с ним нормально. Мы погуляли, хорошо провели время. Когда заберешь?
Адель прикинула, сколько понадобится времени, чтобы доехать из дома до Софочки, плюс время на разговор с Максимом, который обещал быть непростым.
– Часа полтора-два.
Положив трубку, Адель снова принялась прокручивать в голове слова мужа. Точнее, официально он ей никакой не муж, поскольку брак у них гражданский и фамилия у нее до сих пор Сафронова. Но это ведь неважно для любви, правда?
Адель воспринимала эти отношения именно как брак классический, поскольку в них присутствовали все атрибуты семейной жизни. Ребенок, которому через месяц с небольшим исполнится четыре года, совместное проживание, планирование бюджета, отдыха, любовь, в конце концов.
Максим Велесов – единственный мужчина в жизни Сафроновой, причем единственный во всех смыслах. Ни в школе, ни в университете за ней не бегали толпы поклонников. Конечно же, она встречалась с парнями, ходила на свидания… Но это было всего несколько раз, и, как правило, дальше первого-второго свидания дело не шло. Будто она чем-то отпугивала людей. Даже банальный первый поцелуй у нее случился лишь в двадцать один год.
Адель думала, что с ней определенно что-то не в порядке, раз никого не смогла привлечь. Хотя зеркало и показывало симпатичную девушку, что-то же отпугивало людей! Она мучилась этим вопросом вплоть до того момента, пока в ее жизни не появился Макс.
Привлекательный и интересный, пусть старше на двенадцать лет. Он очень быстро очаровал еще и потому, что появился в ее жизни очень вовремя – в дни, когда она переживала смерть родителей. Тогда она как раз остро нуждалась именно в таком человеке – ответственном, сильном, взрослом…
Велесов был когда-то студентом ее отца и матери на кафедре лингвистики. Теперь же имел свой магазин компьютерной техники и иногда продавал что-то университету со скидкой. Так сложилось, что он столкнулся с Адель на кафедре как раз в тот момент, когда она пришла туда за материальной помощью.
В то время она ничего и никого не видела и не слышала – сил хватало лишь на то, чтобы держать в себе слезы хотя бы на людях. Зато Максим приметил ее сразу. Заявил, что хочет помочь дочери своего учителя, активно занялся организацией похорон, поминками, всячески поддерживал.
Сафронова по наивности сначала думала, что это он так отдает должное бывшему наставнику. И очень удивилась, когда через несколько дней после похорон Максим пригласил ее на первое свидание. Идти не слишком хотелось, настроение было не то, но и отказать показалось ей верхом неприличия, ведь человек столько старался ради ее семьи. На этом самом свидании у нее случилось всё, о чем грезила годы напролет, – романтическая прогулка, ужин в ресторане, явный интерес, первый поцелуй. Ей ужасно льстило, что такой умный, интересный, да к тому же взрослый мужчина находит ее привлекательной.
«Наверное, я на любителя…» – думалось ей тогда.
Раз уж любитель нашелся, отчего бы и не построить с ним отношения, тем более что отношений ей очень хотелось. Однако у судьбы свои планы – Адель очень скоро «залетела на его голову», как выразился Максим. Но повел себя благородно, не бросил, а предложил гражданский брак. Так они и стали жить вместе, причем жили хорошо, как она считала, пусть и с некоторыми шероховатостями.
Только в последние месяцы Макс стал каким-то хмурым, неразговорчивым, агрессивным. Адель не могла понять, что с ним происходит, хотя спрашивала не раз.
Вот и сегодня муж с самого утра вел себя совершенно неадекватно. Изначально именно он должен был сидеть с сыном, чтобы Адель смогла сходить на встречу выпускников. Но утром заявил, что у него срочные дела и деловая встреча, а с ребенком пусть сидит ее сестрица-няня.
Софочка действительно работала в частном детском садике последние два года. Эта «удачница» после несбывшейся мечты стать парикмахером сменила множество профессий. К слову, Адель была далеко не единственной жертвой ее ножниц и электробритвы.
Софа нередко выручала Адель по-родственному, сидела с Борюсиком – тот двоюродной тете благоволил. Жаль, жила она далековато, но тут уже ничего не поделаешь.
– Приехали, – объявил таксист.
Адель сунула ему деньги, поблагодарила и выскочила в холодный февральский вечер.
Понеслась к заветному подъезду, костеря уличный фонарь, который опять почему-то не горел. Чуть не навернулась из-за выбитой плитки на ступеньке крыльца. Она жила здесь четыре с половиной года, а крыльцо как нуждалось в починке, так и нуждается, и ни у кого руки не доходили приклеить цементом эту самую плитку.
Поспешила в подъезд. Там, как назло, тоже темным-темно.
«Похоже, сегодня праздник неработающих лампочек!» – пронеслось у нее в голове.
Вроде бы Максим всегда неплохо зарабатывал, а квартиру в более приличном доме так и не купил. Они жили в старой хрущевской трешке, доставшейся ему от родителей. Пусть она со свежим ремонтом и хорошо обставлена, но это не делало подъезд краше, а подъем по темному коридору безопаснее.
Долго гадать, что же такого пренеприятного случилось дома, не пришлось. Она поняла это сразу, как только вошла в прихожую.
От симпатичного ремонта тут не осталось, пожалуй, ничего: стены расписаны краской из баллончика, какой подростки обычно рисуют что-нибудь на улице. Только вряд ли эти рисунки делали подростки, уж больно они высоки – от пола и практически до потолка. Зашла в зал, и там ровно такая же картина, только не хватало еще и вещей: большой плазмы, колонок с усилителем, дорогих антикварных часов, которые достались Велесову от бабушки…
Да, часов не было, а вот злющий Максим имелся…
– Нас ограбили? – охнула Адель.
– Ты забыла запереть дверь! – прошипел Максим и подскочил с дивана.
Когда они спорили, Велесов любил нависать над ней. Видимо, так казался сам себе значительнее. И там было чему нависать – ростом он не был обижен, пусть и слишком худ.
Адель заметила, как блестят тихим бешенством его карие глаза, как взъерошена темная шевелюра. Инстинктивно вжала плечи, закусила губу, вспоминая, действительно ли забыла запереть дверь. Но память услужливо рисовала совсем иную картину: она поворачивает ключ в замке, потом кладет связку с брелком в форме Эйфелевой башни в сумку, на всякий случай дергает ручку, проверяя, надежно ли заперла квартиру. Это ее ритуал, которого она свято придерживалась с тех самых пор, как однажды оставила дверь открытой.
Тот неприятный инцидент произошел с ней, еще когда жила в родительской квартире. Спохватилась почти сразу, вернулась, но из прихожей всё же исчезла новенькая трубка стационарного телефона и модные туфельки. Кто их взял, выяснить так и не удалось.
Тогда она только начинала встречаться с Велесовым и, само собой, пожаловалась ему на собственную глупость. С тех самых пор он периодически ее подкалывал: «А ты точно закрыла дверь? Проверяй!»
И вот теперь…
– Куриная твоя башка, ты забыла запереть дверь! – теперь он уже не шипел, а орал, причем грозно.
– Я запирала… – попыталась оправдаться Адель.
Только Велесов не поверил ни на грош, продолжил орать с перекошенным лицом:
– Дверь не вскрыта! Значит, ты забыла ее запереть, ведь выходила последней! Как это называется, Адель? Как?! Ух, прибил бы!
Он поднял кулаки, потряс ими в воздухе. Несчастная несколько раз моргнула, даже успела испугаться, хотя раньше Максим никогда ее не бил. Но ведь до этого дня по ее вине и квартиру не грабили тоже.
Велесов всё же не тронул ее, хотя Адель видела, что тот сдерживался из последних сил.
– Ты представляешь, во что мне выльется ремонт? А вещи?!
Память-мерзавка снова отчетливо рисовала ей картину, как она проверяла, надежно ли заперла замок. Еще потом постаралась переложить ключи так, чтобы те не поцарапали экран телефона, ведь для единственного за последние месяцы выхода в ресторан взяла крохотную сумочку.
– Я точно помню, что закрывала… – решилась она повторить.
И как видно, зря, поскольку последнее замечание окончательно лишило Максима остатков терпения. Он принялся орать громче прежнего:
– Я что, по-твоему, дурень? Ты знаешь, сколько стоила техника? Знаешь… Мы вместе ее покупали… А ремонт? С меня сдерут три шкуры, а всё из-за тебя, тупой курицы…
Адель больше не пыталась спорить или пререкаться, просто стояла, вжав голову в плечи, и пыталась без слез выдержать истерику мужа.
– Я, между прочим, собирался машину менять! – продолжал он бушевать. – А теперь что? Мне придется все деньги опять вбухивать в квартиру, и всё из-за тебя… Ух… Лучше на сегодня исчезни, а то я за себя не отвечаю…
Первый раз он ей сказал что-то настолько грубое.
– В смысле «исчезни»? – всхлипнула Адель.
Все-таки без слез не обошлось, они подступили к самой границе, и вот-вот грозились прорваться наружу, уже показались первые капли.
Велесов тут же сморщился, поджал губы, махнул рукой:
– Вот только не надо устраивать тут драму! Как будто я тебя из родного дома гоню! Всего-то и переночуешь у Софы ночь, ничего с тобой не будет! А я пока подумаю, как быть с квартирой…
– А Борюсик? – тихонько спросила она.
– Ты что, хочешь вести ребенка в этот ужас?!
Глава 5. Предложение, от которого нельзя отказаться
Надежно заинтересовав Борюсика утренними мультфильмами, Адель взяла телефон и вышла из комнаты Софочки, пробралась к окну.
Хотела поговорить так, чтобы ни Софа, ни Борис не слышали беседы. Села на подоконник и, наблюдая за тем, как прохожие на улице месят февральскую грязь, ведь снег в Краснодаре – понятие весьма относительное, набрала номер мужа.
– Привет… – тихонько проговорила она. – Как настроение?
Как же много смысла было вложено в этот простой вопрос из двух слов…
«Ты уже остыл?»
«Больше не сердишься?»
«Соскучился?»
«Можно нам домой?»
Ведь всю ночь промаялась, переживала. Впервые Велесов был с ней так груб, и ей хотелось, чтобы он поскорее стал прежним – нежным и заботливым, каким она привыкла его видеть.
– Плохое настроение… – отрезал Максим, тем самым безжалостно руша ее надежды. – Я тут посчитал убытки… придется переклеивать обои в гостиной и прихожей, покупать новую люстру, телевизор. Геморроя… жуть!
– Прости…
Адель решила, что больше не будет доказывать свою невиновность. Во время бессонной ночи практически убедила себя, что сама виновата, а значит, надо попросить прощения, как они всегда поступали с Велесовым.
Однако ее покаяние нисколько его не умаслило. Казалось, он разозлился еще больше.
– Что мне твое прости! Это разве что-то меняет?
– Ты позвонил в полицию? – Адель поспешила сменить тему. – Что они сказали? Может быть, найдут этих вандалов? В конце концов это не простое ограбление, а порча стен… Это может быть особый почерк какой-нибудь банды, например…
– Да какая полиция, – перебил он ее. – Скажешь тоже! Банда… Не будут они разбираться, дверь даже не вскрыта! Документов на украденные вещи у нас всё равно нет… Ни чеков, ничего такого… Доказательств преступления нет! И всё из-за тебя…
– Ну а вдруг, Макс?
– Без вдруг! – отрезал он. – Не собираюсь даром терять время, и сама не вздумай звонить! Ты же с Борисом, зачем ребенка травмировать. Я вообще думаю, вам лучше пожить у Софы, пока я тут не приведу всё в божеский вид… А то сын еще клея обойного нанюхается, будет мешаться, тут сейчас такой сыр-бор будет!
– В смысле «пожить у Софы»? – нахмурила брови Адель, продолжила резким тоном: – Ты не забыл, что она обитает в крохотной комнате в коммуналке? Мы с Борюсиком сегодня выперли ее на раскладушку, потому что диван тут один!
– Ну ничего, как-нибудь…
– Максим, нет! Мы тут точно жить не можем…
– А что ты предлагаешь?! – Велесов снова принялся озверело шипеть: – Снимать вам гостиницу, пока я тут буду ликвидировать это безобразие? По твоей вине, между прочим, случившееся! У меня что, денег куры не клюют?! Или предлагаешь ребенка привести в этот бедлам?
Адель так и не поняла, почему они с Борисом не могли приезжать домой хотя бы на ночь, ведь спальня-то в порядке. Но спорить с Максимом не решилась, какой-то он был слишком агрессивный.
– И сколько нам тут жить? – спросила она, сдаваясь.
– Неделю, максимум две! – тут же оживился Велесов.
– А как же ты там один с рабочими? Ведь у тебя магазин…
– Справлюсь… – тут же уверил ее он. – Ладно, мне пора на работу, а вы там давайте, не грустите! Вечером позвоню!
Глава 6. Дизайнер интерьеров
– Я сам завезу тебе вещи! – бурчал Максим в трубку.
– Ты это обещаешь уже третий день! – настаивала на своем Адель. – А я хожу в одном и том же, хорошо хоть у Борюсика сменка есть…
– Ты там на выставке, что ли? Кто посмотрит, в чем ты ходишь? Всем без разницы! Сказал, привезу! Напиши список того, что нужно, вечером будет…
«Вечером, вечером…» – проворчала она про себя.
– Ладно, – проворчала в трубку и отключилась.
«Действительно… какая разница, в чем я хожу? Зачем людям вообще сменная одежда…» – всё никак не могла успокоиться Адель.
О том, что вещи могут банально испачкаться, Максим, конечно же, не подумал. Еще бы ему помнить о таких мелочах, ведь вообще не касался быта больше четырех лет – с тех самых пор, как Адель к нему переехала.
Наверное, искренне верил, что продукты сами собой выбираются из магазинов и ползут в сторону его квартиры, а добравшись до кухни, моются, режутся, превращаются в суп. Рубашки выдрессированы настолько, что сами прыгают в стиральную машину, потом сушатся-гладятся и вешаются обратно на вешалки рядком в ожидании, когда же Максимка их наденет. А носки-то, носки… Как червяки сползаются в кучу из разных углов квартиры, и как давай искать себе пару! Тоже совершенно самостоятельно.
С таким мировоззрением разве мог он предположить, что кофточка у Адель может банально испачкаться? Она же эфемерное существо, которое не потеет, не ест и, по всей видимости, не имеет ребенка, который любит сидеть у нее на руках. К слову, часто сидит с чем-нибудь марким – фломастером, например, или чашкой какао.
Адель посмотрела в сторону Бориса, важно восседавшего на тетином кресле и поедавшего мармеладных мишек – самое любимое лакомство на всей земле.
Несмотря на февральскую слякоть, они погуляли, потом рисовали и читали книжки. Однако сыну у тети скучновато – в маленькой комнате особо не разбалуешься, а возить его в садик отсюда каждый день далековато, ведь садик находится возле дома. К слову, завтра его туда надлежит привезти непременно.
Адель дождалась, пока со смены придет Софочка. К счастью, та работала сегодня всего до двух. Едва сестра переступила порог, попросила:
– Посиди с Борюсиком пару часиков, пожалуйста! Я за вещами съезжу.
Всё же решила не дожидаться милости мужа.
– Я думала, вместе в гипер сходим, наготовим вкусного… – тут же надула губы Софа.
– Сходим-сходим, только скатаюсь за необходимым…
– Тебе что, твой благоверный тиран Максимилиан вещи привезти не может? – тут же начала возмущаться сестра.
Адель нахмурила лоб.
– Не называй его так, пожалуйста. Он никакой не тиран, а нежный, чуткий…
– Ага! Нежный, чуткий свин! Вот ни за что не поверю, что у него не было денег отправить вас отдохнуть, пока будет делать ремонт. Так ведь нет! Сбагрил в коммуналку и руки умыл.
– Не просто в коммуналку, а к тебе, любимой сестре… – заметила Адель.
– Ну да, ну да…
Софа часто говорила сестре, что пора стянуть ее розовые очки и перестать идеализировать Велесова. Но как стянуть то, что в тебя вросло? Да и не хотела Адель ничего стягивать. Пусть он казался Софочке жадным, невнимательным и хамоватым… В конце концов, он ведь не Софочкин муж! До недавнего времени Адель вообще с Максимом жилось очень комфортно.
«Ты лучшая женщина на всем белом свете!» – любил он повторять, когда заботливая жена готовила его любимые блюда, находила интересный фильм для вечернего просмотра или ласкала так, как ему нравилось больше всего. Кому же неприятно быть лучшей женщиной? Ей вот приятно – и даже очень. Пусть в последнее время ладить стали хуже, но Адель надеялась – это временно, и всё непременно наладится.
«И вообще, может быть, у Максима просто тот самый кризис… как его… среднего возраста! А его еще попробуй преодолей!» – решила она.
– Дело не в том, что он не может привезти вещи, он предложил! – пояснила Адель. – Но ведь всё перепутает… А мне завтра Борюсика в садик вести – будет фотосессия. Нужна белая рубашка, галстук-бабочка, брючки хорошенькие, да и самой много чего нужно… В общем, проще самой съездить. Так посидишь с племянником?
– Не вопрос, – кивнула София. – Ну что, оккупант чужих кресел, в кубики играть будем? Я тебе подарочек принесла…
Борюсик радостно взвизгнул и ринулся к ней.
* * *
– Вот же черт… – фыркнула Адель, заходя в родной подъезд.
Казалось бы, всего полчетвертого дня, а уже мало что видно. Лампу, похоже, так и не вкрутили или, наоборот, выкрутили.
На лестничном пролете стало уже легче: скудный зимний свет пробирался сквозь плохо вымытое окно, даря немного света. Хорошо хоть подниматься недалеко – квартира на втором этаже.
Адель достала ключи, попыталась отпереть обитую железом дверь. Однако случилось странное: ключ не хотел входить в замочную скважину, словно не подходил.
– Ничего не пойму…
Она снова попыталась всунуть ключ, но опять с тем же успехом. Достала телефон, посветила фонариком в замочную скважину – та будто бы видоизменилась.
«Но такого же не может быть… или… он сменил замки?! – вдруг дошло до нее. – Но зачем?»
Через секунду подумала: должно быть, испугался возвращения вандалов, перестраховался. Наверняка сегодня вечером вручил бы ей новые ключи, а она, дуреха, поехала сама, ничего ему не сказав. Как теперь быть?
«Макс стопроцентно на работе. Хотя вдруг в квартире уже трудятся рабочие?» – с надеждой на последнее Адель стала стучать в дверь. Стучала настойчиво, хоть и безрезультатно. Так увлеклась, что не услышала, как открылась дверь подъезда, зацокали чьи-то шпильки.
– Ой, а вы Жанна, дизайнер интерьеров, да? – вдруг спросила поднявшаяся девушка.
Адель не подумав направила на нее фонарик своего мобильного, который так и не выключила. Внутренне завистливо охнула, когда разглядела, какая перед ней красотка – блондинка с удивительно миловидными чертами лица: большие глаза, пухлые губки… А какие у нее длинные волосы… Сафроновой хотелось иметь такие же, жаль, светлый цвет ей бы абсолютно не пошел. И кожа у девицы свежая, чистая, ясно видно – совсем молоденькая, лет восемнадцать, от силы двадцать. Адель тоже на свежесть кожи не жаловалась, но двадцать шесть – это двадцать шесть.
– В лицо не светите, пожалуйста! – тут же пропищала она.
Адель убрала телефон.
– Прошу прощения…
«Почему она подумала, что я дизайнер?» – пронзила голову мысль.
Адель только открыла рот, чтобы ее озвучить, но девушка ее опередила.
– Давайте я покажу вам квартиру! – проворковала она и достала ключи. – Кстати, меня зовут Рита!
Отчего-то ключи Риты к двери подошли…
В это самое мгновение Адель потеряла связь с реальностью, почувствовала себя прямо как Алиса в Зазеркалье, куда попала прямиком из кроличьей норы. Дальнейшие события казались ей ненастоящими, словно не с ней происходящими. Будто это она зашла за блондинкой в свою собственную квартиру и… одновременно не она.
– Здесь нужно всё переделать! – заявила наглая захватчица чужой квартиры. – Вот, видите, какое убожество…
Она обвела руками гостиную, продолжила насмешливым тоном:
– Смотрю, у вас даже глаза от этого ужаса округлились! Вот у меня была ровно такая же реакция…
«Еще бы они у меня не округлились…» – мысленно вздохнула Адель.
Прошло всего три дня с тех пор, как она была здесь в последний раз, но квартира полностью видоизменилась. Разрисованные обои исчезли, впрочем, как и почти вся мебель.
– Да вы походите, посмотрите… – жестом пригласила ее Рита.
И Адель прошла…
Гостиная полупустая, а в спальнях и вовсе никаких вещей. Хоть шаром покати! Ни ее книг, ни игрушек Борюсика, словно они тут никогда не жили. Бедняжка даже подумала бы, что перепутала квартиры, а вместо второго этажа зашла, допустим, на третий, если бы не сделанный нетвердой детской рукой рисунок косорылого зайки в детской комнате – там обои еще не содрали.
Вдруг послышалась трель дверного звонка.
– Кто там еще?.. – фыркнула блондинка и убежала в прихожую.
– Здравствуйте! Я Жанна, дизайнер…
«Притащила нелегкая…» – ругнулась Адель про себя.
Через секунду в комнату вбежала Рита и смерила гражданскую жену Максима бешеным взглядом.
– Кто вы? И что вы здесь делаете? – зафырчала она.
– Это ты кто? И почему ты распоряжаешься в квартире моего мужа?! – Адель наконец выплюнула вопрос, который уже несколько минут серной кислотой жег язык.
Далее последовала немая сцена, а потом до Риты дошло, кого она пустила в квартиру.
– Вы Адель? – охнула блондинка. – Не может быть…
При этом так вытаращилась, словно увидела домовенка или даже инопланетянина.
– Отчего же не может? – захлопала ресницами Адель.
– Максим описывал вас совсем другой…
– Какой другой?
– Ну… страшной… А вы ничего так…
