Текст книги "Диагноз: Срочно замуж (СИ)"
Автор книги: Диана Рымарь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Через два дня:
Четверг, 18 января 2018
09:30
Прилетел на злополучный остров посреди ночи. Пришлось ждать утра, чтобы взять напрокат машину. Ничего приличней серой Kia Picanto две тысячи седьмого года выпуска как назло не оказалось. Правда, сегодня Демьяну решительно всё равно, на чем ехать. Понадобилось бы, купил бы машину у первого встречного или даже угнал. На всё готов, лишь бы скорее оказаться рядом с женой.
Всё-таки заставлял себя слишком сильно не гнать, не рисковал. Дороги оставляли желать лучшего, да и местность незнакомая. Лера находилась в небольшой деревушке где-то в полутора часах езды от Гаваны. Еле нашел это место на карте.
Груда низких однотипных строений далеко не первой свежести, вокруг пальмы – вот, пожалуй, и всё, из чего состоял данный населенный пункт. Найти нужный дом оказалось не сложно. Когда вышел из машины, его окружили малолетние ребятишки. Просили денег. Демьян высыпал в протянутые ладони всю мелочь, что была в кошельке. Те, конечно же, продолжили клянчить, тогда он строго шикнул, притопнул ногой. Ребятишек как ветром сдуло. Надо же было Лере появиться на пороге именно в этот момент. Даже вздрогнула от его шика.
– Милая моя… – прошептал он одними губами.
Ноги словно пустили в землю корни, ни в какую не хотели двигаться. Голос тоже объявил забастовку, отказался служить. Зато сердце работало за четверых. Исправно качало густо приправленную адреналином кровь и стучало так, что отдавало в ушах. Глаза тоже работали. Сканировали жену, подмечая каждую черточку, каждый микрожест. Какая же она красивая, ладная, только как-то изменилась, похудела, что ли. Еще и платье слишком свободное, явно с чужого плеча. Живота совсем не видно и не понятно, остался ли он вообще.
«Мне столько пришлось пережить», – всплыли в памяти слова жены.
Неужели лишилась ребенка? Может, кто-то обидел?
Демьян не знал, как на Кубе обстояли дела с изнасилованиями, но если девушку кто-то посмел тронуть…
– Лерочка… – прошептал он по-прежнему отказывающимся слушаться языком, когда та нерешительно подошла. – С тобой всё в порядке?
– Да, – тихо ответила она.
Вроде потянулась к нему, но обнять не решилась.
Демьян приложил руку к ее животу, шумно выдохнул. Пузико, кажется, было на месте, но вот с боков у Леры тоже явно поубавилось.
– Тебя что, тут не кормили?! – прохрипел он.
– Желудочный грипп – это такая гадость! Я не могла ничего есть… – протянула девушка сморщившись. – И мне после него совсем не хочется местной еды. Я так хочу борщ…
– Будет тебе борщ!
«Ну, успокой меня! Скажи, что с тобой всё в порядке!» – мысленно прокричал ей Демьян. Сам спросить не решился, просто схватил за плечи и продолжил всматриваться в лицо, боясь, что жена окажется лишь плодом воображения его воспаленного мозга. Ведь забыл, когда в последний раз нормально спал.
– Демьян… – начала она нервно сглотнув. – Ты теперь будешь со мной разводиться, да?
– Чего? – не понял он. – Это еще почему?
– Я такая неудачница… – протянула она с горечью. – Я всё время попадаю в какие-то невероятные истории!
– Так зачем же с тобой разводиться? – искренне удивился Демьян. – Кто ж тебя из этих историй выручать будет?
– А тебе не надоело? – спросила она, кусая губу.
– Нет, и не надоест! – заверил он ее сразу. – Я тебе больше скажу, такой функции, как развод, в нашем браке больше нет, уяснила?
Лера заморгала своими веероподобными ресницами, потом кивнула:
– Ага!
– И еще вот! – Демьян достал из кармана ее изумрудные серьги. – Микрофон я отключил, но жучок оставил.
Думал, жена примется спорить, может, даже отшвырнет многострадальные украшения подальше, но та молча надела их. Посмотрела на Демьяна так, словно подарил ей сейчас бриллианты в пять карат каждый.
– Теперь можно обняться? – спросила с надеждой.
– Теперь можно даже поцеловаться! – кивнул он и наклонился, чтобы прикоснуться губами к ее щеке. Правда в щеку не попал, Лера подставила губы.
Через три недели:
Пятница, 9 февраля 2018
20:15
– Ну что же это такое! – злилась она, вышагивая по ковру гостиной.
Демьян обещал быть дома пятнадцать минут назад, а его всё нет и нет. И ведь знает же, что в десять вечера у нее срабатывает таймер. Прямо не знала, что с этим делать, но именно в это время у нее словно заканчивались все запасы энергии, безбожно хотелось спать. Так что до момента икс осталось всего час сорок пять, а это означает, что времени хватит лишь быстренько поужинать и провести в постели от силы полтора часа.
«Разве полутора часов для вдумчивой любви достаточно?!» – Лера считала, что нет, совсем нет. А любви тем временем хотелось так, что дрожали колени. Правильно девчонки предупреждали, что второй триместр – время для хочу, могу, надо и как можно больше.
Ужин, кстати, она приготовила. Себя приготовила тоже: под мягкое вязаное платье надела кружевные чулки, белье же, наоборот, сняла. Только для кого старалась, непонятно. Обычно Демьян не задерживался, приходил с работы не позже семи. Она привыкла к такому распорядку. Он, можно сказать, стал для нее жизненно важен.
Наконец в прихожей послышался звук отпираемой двери.
– Что ж ты так долго! – Лера бросилась навстречу.
Нос безошибочно уловил резкий запах спиртного.
– Ты что, пил? – она свела брови на переносице. – Только не говори мне, что ты пьяный!
– Я не пьяный, Лерочка. Может быть, чуть-чуть…
Она поспешила за ним, только зря.
– Мне надо побыть одному, – отрезал он и направился не на кухню, где так аппетитно пахло свежеиспеченным пирогом, а к себе в кабинет.
– Долго? – тихонько уточнила она.
Только Здоровяк больше не проронил ни звука. То ли не услышал, то ли не захотел отвечать.
Ждала вечность: минут десять-пятнадцать, а то и все двадцать. Наконец, осторожно постучала в дверь кабинета.
Муж сидел на диване, просматривал на планшете какое-то видео. Сам бледный, как будто страдал от головной боли.
– Заходи уже… – позвал он ее усталым голосом. Планшет тут же убрал.
– Ты можешь смотреть, если хочешь, я просто посижу рядом, ладно?
– Не надо тебе это слушать… – покачал он головой.
Лера спорить не стала. Очень захотелось сделать так, чтобы Здоровяк почувствовал себя лучше. Села на диван, поманила его к себе.
– Хочешь, помассирую виски?
Против этого Демьян не возражал никогда. Обычно потом она делала ему массаж плеч и шеи, а он рассказывал ей о том, как прошел день. Жаль, что в этот раз муж откровенничать не спешил. Тогда Лера прибегла к секретному оружию – запустила пальцы в волосы, начала массировать затылок, макушку. Это Демьян любил больше всего.
– Да у старого знакомого был, точнее бывшего начальника… Выпили немножко…
Потом принялся рассказывать детально и иносказательно, как это обычно и делал, словно читал страшилку на ночь:
«Жила была одна девочка Ася, и был у нее маленький сын. Вот как-то понадобилась ему помощь…»
Он говорил долго, размеренно, словно бы и не о реальном человеке, а о фильме или книге. Иногда от рассказов мужа у Леры волоски на руках начинали шевелиться. Зашевелились и от этого:
– В результате забрали девочку санитары из геленджикской психбольницы. По бумагам она у них числилась как шизофреничка с манией преследования, так-то. И ведь понятно, что врут, а толку… – муж сжал руки в кулаки.
– И что же ничего нельзя сделать? Ты не можешь ей помочь?
– Если уж Полякову кислород по этому делу перекрыли, я соваться точно не буду…
– Почему? – удивилась она. – Ты же сам себе начальство!
– Есть у меня одна причина… Рыжая и беременная! Опасно это, Лера.
– И ты ее оставишь в психбольнице? Но ведь можно всё проще сделать! У тебя же есть доказательства? Видео ее исповеди?
Демьян убрал голову с ее колен, сел прямо, посмотрел на девушку, прищурившись.
– И что?
– Да то, что этому делу можно дать огласку, и тогда уж твоему Полякову никто кислород перекрывать не посмеет!
– Лерочка, ты думаешь, такое пропустят на телевидение? Не прокатит!
– Да кому оно нужно, твое телевидение! – воскликнула она, активно жестикулируя. – Создай фейковый аккаунт и слей информацию блогерам в Youtube, Instagram, Telegram… Выбери народ поактивнее. Зарепостят, залайкают, по всему миру разнесут!
Демьян замер на несколько секунд, потом сглотнул, схватил телефон и стал звонить коллегам. Так оживился, что с лица даже исчезла бледность.
– Так, отлично, – проговорил он Лере. – Через полчаса подъедут Роберт с Беркутом, и мы тут поработаем сегодня. Ты ж не против, да? Всё равно скоро спать ляжешь. Иди отдыхай, а я пока подготовлю…
– Но они же только через полчаса приедут! – резонно заметила Лера.
Решила, что за дельный совет муж мог бы ее и вознаградить. Она не гордая, возьмет натурой.
– И что? – спросил Здоровяк, поначалу совершенно не сообразив, куда клонит жена.
– Ну как что… – протянула она, нарочно приоткрыв кружево чулка.
Демьян усмехнулся, подхватил Леру и усадил на свободный край стола.
– Что, милая, хотюнчики мучают?
– Если знаешь, чего спрашиваешь? – спросила она, притягивая его к себе.
Здоровяку десять раз намекать было не нужно. Он наклонился к Лере, скользнул губами по шее. Девушка заерзала на столе, устраиваясь поудобнее.
– Демьян, у нас всего полчаса! Не надо сантиментов, переходи сразу к делу!
– Ох, какая ты деловая у меня! – воскликнул он, расстегивая на джинсах ремень.
Эпилог
Через четыре месяца:
Пятница, 11 мая 2018
11:00
– Ясмина, – окликнула ее свекровь и помахала рукой сквозь сетчатый деревянный забор.
Той шестьдесят, а на лице ни морщины. Впрочем, не удивительно. Это ж не женщина – дом. И лицо – не лицо, блин растянутый. Однако собственный вес не мешал свекрови периодически прикрикивать на Ясмину за неуемный, по ее мнению, аппетит. Ведь Ясмина не вечно будет беременной и после родов непременно должна выглядеть как можно лучше для ее дорогого сыночка, Вадима. А уж сыночка эта женщина любила больше всего на свете и не стеснялась это показывать. Искренне верила, что Ясмине несказанно повезло сочетаться с ним браком.
«Посмотри, в каком доме живешь! Дворец, а не дом!» – так она расхваливала купленный Вадимом двухэтажный коттедж. Располагался он неподалеку от Вулканешт – маленькой деревеньки в Молдавской глубинке. По местным меркам, конечно, город. Хотя у Ясмины язык не поворачивался назвать городом населенный пункт, где жителей было меньше двадцати тысяч. Ведь ее сюда привезли из столицы, причем не молдавской, а Российской.
Сам Вадим, как и вся его семья, тоже был родом из России, хотя на внешность типичный татарин: темные волосы, ярко выраженные скулы, карие глаза, широкий нос. Ясмина же была метиской – мать русская, а отец турок. Кожа ее, как у матери, оставалась белой, зато глаза и волосы практически с рождения по цвету сродни воронову крылу. Сейчас, правда, черными оставались лишь глаза. Волосы Ясмины утратили свой пигмент, хотя девушке едва исполнилось двадцать восемь. Если бы не чудо-краска, щеголяла бы совершенно седыми длиннейшими прядями, как ведьма из сказки. А так вполне себе привлекательная, хоть и немного смахивает на воздушный шар – девятый месяц беременности всё-таки.
Семья Балконских – Вадим, его родители, а теперь и Ясмина, проживали здесь много лет. Уж очень хорошо здесь устроились. Отец и сын имели приличные должности в местных органах правопорядка, а также прикорм в виде винно-водочного бизнеса, который всячески развивали.
Дом, в котором жила молодая чета Балконских, действительно вызывал восхищение многих. Просторный, с огромной верандой, патио; большой, с дорогой качественной отделкой, комфортной мебелью, нашпигованный бытовой техникой на все случаи жизни.
Муж Ясмины тоже вызывал восхищение многих. Высокий, крепкий, всегда со вкусом одетый, аккуратно подстриженный. Никогда не напьется с друзьями в бане, не заведет интрижки на стороне, потому что любит одну лишь Ясмину. Только ей дарит свою привязанность, только с ней желает быть.
Сын у Ясмины тоже многим мамам на зависть. Еще не родился, но уже богатырь в четыре килограмма весом. Сидится ему в животе отлично, все показатели в норме. На волю ему через три недели.
По мнению свекрови, жизнь у Ясмины идеальнее некуда. Невестка должна быть по гроб жизни благодарна за все блага, коими осыпана. За мужа, за дом, за сына, за жизнь. И Ясмина была благодарна. Благодарна за данное богом здоровье, за крепкого малыша. Но больше всего была благодарна за то, что сынок оградил ее от того, чтобы муж прикасался к ней так, как любил. От его любви на теле и душе Ясмины осталось множество шрамов. Ведь больше всего Вадим любил не ее саму, а ломать ее физически и морально.
Сын рос в ее чреве быстро и больно. Любил упираться ногами в ребра женщины и давить что есть маленькой детской мочи. В такие моменты Ясмина могла лишь лежать, морщиться и дышать. Но что та тупая, томящая боль в сравнении с настоящей. Уж с этой «дамой» Ясмина была знакома не понаслышке. Встречалась с ней часто и научилась ее почти любую терпеть.
За годы брака Ясмина много какими навыками овладела. Как не попадаться на глаза, как вести себя так, словно тебя и нет в комнате, как показать, что покорна. Играла свою роль «от и до». А когда наступало время очередной моральной или физической ломки, она теперь умела прятать душу в самом крохотном закутке. Мера эта была вынужденной, ведь душа ее уже так изранена, что того и гляди надоест ей в этом теле, и решит, что пора искать новое.
Инстинкт самосохранения – полезная штука, а сколько сил в себе содержит, сколько мудрости добавляет, сколько терпения одалживает…
За красивый дом Ясмина тоже была благодарна. Хоть и приходилось самой вымывать его сверху донизу в любой день недели. Приходилось и отвечать, если вдруг хозяин дома посчитает его недостаточно чистым. Но лучше уж тут, чем в подвале этого самого дома, намного лучше.
В отличие от остальных помещений, никакой приличной отделки там не было, мебели тоже. Лишь старая кровать с продавленной металлической сеткой, ну разве что еще большой самодельный стол из необработанного дерева – вот и вся мебель. Зато какая шикарная звукоизоляция… Кричи, ори, волком вой, никто не услышит.
Да, Ясмина была благодарна за то, что жила в доме, а не в подвале.
Насколько сильно Ясмина любила своего крошку-сына, настолько сильно ненавидела всех остальных Балконских. Особо лютую ненависть питала даже не к мужу, а к свекрови. Ведь та знала о подвале. Знала и пальцем о палец не ударила. Сын и его потребности были ей во много раз дороже какой-то там девушки. А ведь ее саму муж и пальцем не трогал.
Одно дело ненавидеть, другое дело показать эту ненависть. Тот же инстинкт самосохранения давно обучил Ясмину искусству держать лицо при любой ситуации.
Девушка вежливо улыбнулась женщине-дому, помахала в ответ и скрылась в дверях.
Муж придет на обед, а до того ей предстоит огромная куча дел. Обед всегда должен состоять из трех блюд: суп в горшочке, тушеное мясо, овощи и обязательно свежий компот. Перепутать ничего нельзя.
Именно за яблоками для компота Ясмина и выходила. Немного задержалась на рынке из-за внезапного приступа слабости, какие на нее иногда нападали. Теперь же предстояло всё делать в ускоренном ритме.
За те три года, что Ясмина провела с Вадимом, она приготовила ему около тысячи обедов. Мысли ее могли витать где угодно, руки же делали дело. Вот и сейчас действовали практически на автомате.
Она мыла, резала, жарила, варила, отправляла в духовку, пробовала… В определенный момент рука ее нащупала на холодильнике пульт от телевизора. Включила для фона и продолжила творить.
Дочь своей родины, Ясмина всё еще предпочитала русские программы молдавским. Любила поглядывать новости из далекой столицы или других городов. Вот и сейчас нашла программу по интересу.
На фоне карты России хорошенькая дикторша сладким голосом вещала про щедрые пожертвования приюту бездомных кошек, потом срочная новость про спасенных из Москвы-реки мальчиков-близнецов. Затем пришло время для рубрики «Обращение к народу». Обычно там выступали недовольные граждане, иногда политики, временами даже давали слово популярным блогерам из YouTube. Сегодня же выступала с речью какая-то крохотная на вид девушка с торчавшими ежиком белыми волосами. Она держала на руках сынишку лет трех с половиной. Голос ее был звонким, крикливым, до дрожи эмоциональным, даже показался Ясмине чем-то знакомым.
Она вгляделась в экран телевизора и уже не смогла оторваться. Присела на краешек стула, совершенно забыв об уже выкипавшем компоте.
– Смотрите сюда! – кричала в микрофон крошка-девушка.
Спустила сына на пол, потом, ничуть не стесняясь, стащила с себя футболку, встала к камере спиной и показала тату с цифрами «1239» на левом плече.
Потом на экране появился номер телефона:
Восемьсот двенадцать – триста двадцать семь – тридцать – ноль ноль.
Номер уставился на Ясмину словно живой. После тяжелой мозговой травмы она неважно запоминала очень многое, особенно цифры. Но именно эти в памяти все же осели.
Потом место коротко стриженной крошки-блондинки занял коренастый мужчина и начал вещать:
– Мы разыскиваем жертв благотворительного фонда Almighty…
«Поляков Валерий Валерьевич» – прочитала Ясмина надпись внизу экрана.
Затем мужчина начал зачитывать имена, описания женщин, их возраст. Потом снова на весь экран всплыли девять заветных цифр:
Восемьсот двенадцать – триста двадцать семь – тридцать – ноль ноль.
– Мы очень хотим вас найти, но нам нужна помощь! Всё, что вам нужно, это дать о себе знать. Скажите, где вы, назовитесь, и даже если это будет деревня в Новой Зеландии, за вами приедут! Мы нашли спонсоров…
Дальше последовал новый список имен.
Услышав четкое «Ясмина Полонская», женщина вздрогнула, отшатнулась от экрана, невольно потерла местечко между лопаток, где тоже имелось тату. Ее номер – тысяча двести один. Потерла и убрала руку, снова уставилась в телевизор.
Мужчина тем временем продолжал перечислять имена.
Ясмина так увлеклась, что не заметила, что на кухне уже не одна.
– Хорошо, что ты уже давно не Полонская, правда?
При звуке голоса мужа спина Ясмины мгновенно покрылась липким потом. Она съежилась, нехотя повернулась.
– Ты рано, – голос ее сделался вязким и хриплым.
Он медленно подошел, оттянул воротник ее сарафана, полюбовался на тату.
– Это мы сведем, как раз повод появился. Вот родишь, и…
Ясмина почувствовала, как язык прирос к небу. Молча кивнула.
Потрепал ее за щеку, как ребенка, потом подхватил пульт.
– Вас найдут, – крепкий мужчина кидался с экрана словами, словно спасательным кругом, – только дайте нам зацепку, а с теми, кто вас удерживает, разберутся по всей строгости закона! Помощь рядом!
Дальше Вадим послушать Ясмине не дал, нажал кнопку Off. На экране в последний раз мелькнули цифры надежды и потухли, словно не было.
«Только б не забыть, – мелькнуло в голове Ясмины. – Восемьсот двенадцать…»
– Ты ведь не задумала новый побег, правда? – проговорил он искусственно-спокойным тоном.
Не будь Ясмина беременной, уже дрожала бы от страха и молилась о том, чтобы всё кончилось быстро, хотя быстро с Вадимом почти не бывало.
– Я ведь тебя отучал от этого, – продолжил он морозным тоном.
За годы, что Вадим держал ее у себя после того, как купил, Ясмина пыталась бежать три раза. За первый он сломал ей нос, за второй она расплатилась вывихом плеча, за третий ее держали без еды почти две недели. Ясмина не могла сказать какое из наказаний было худшим, но знала – четвертое будет последним.
«Значит, пусть будет…»
Она позвонит, обязательно позвонит. Конечно же, не сейчас, вряд ли Вадим теперь выпустит ее из дома. Может, удастся позвонить из роддома, если, конечно, ей позволят рожать там. Или же позже, например, при визите к педиатру. Даже если через полгода, возможность всё равно представится. Как бы сильно ей не хотелось отыскать какой-нибудь предлог и выскользнуть из дома прямо сейчас, она подождет подходящего времени. Ждать она тоже умеет.
«Помогите мне, помогите!» – кричало ее сознание, когда она почувствовала тяжесть его руки у себя на плечах.
– Ты моя, – прошептал он ей на ухо и слегка прижал к себе.
Большего, к счастью, еще долго позволить себе не сможет.
«Восемьсот двенадцать – триста…» – твердила она про себя свою новую мантру.
Бонусный эпилог
Черед полтора года после того, как Демьян привез Леру из Кубы.
Суббота, 27 июля 2019
12:30
– Вот! – важно подметил Демьян. – Возвращаю почти в том же виде, в каком брал, правда, чуть-чуть запачкались. Ангелина, иди к маме.
Лера встала на колени и поманила к себе ребенка:
– Моя хорошая, моя сладенькая! Хорошо с папой погуляли?
Пыхтя от напряжения, девочка перебралась через порожек прихожей и заторопилась вперед неуклюжей утиной походкой. Ползала она на порядок быстрее, чем ходила, но в последнее время предпочитала передвигаться исключительно на ногах.
– Поймала зайку! – перехватила ее на полпути Лера. – Пойдем переодеваться, мыть ручки и кушать. Мама тебе сварила рыбку с картошкой, ты такую еще не пробовала…
– Я надеюсь, мне ты рыбку не варила? – спросил Демьян осторожно.
Лера усмехнулась, кивнула в сторону кухни:
– Тебе блины!
Знала, что муж думает о меню дочери: гадость, гадость и еще раз гадость. Не понимал он, зачем ребенку варят овощи, как вообще можно есть брокколи, кто придумал выращивать цветную капусту.
Здоровяк предпочитал готовить лишь мясо, хотя постепенно привык к Лериным блюдам. Стал уважать ее борщи, рагу, оладьи и, конечно, блины. По его мнению, именно они получались у девушки лучше всего. По крайней мере, уплетал за обе щеки и никогда не жаловался.
По возвращении домой после кубинского приключения и по сей день Демьян вообще ни на что не жаловался. Его командировки, слава богу, сошли на нет. Потом и вовсе забыл про поездки. Он был рядом в прямом и переносном смысле. Во время беременности ходил с ней по врачам, сам отвез в роддом, когда настало время Ангелине появиться. Трогательно мило стоял у окна роддома с цветами и воздушными шарами в ожидании, когда жена явит ему в окошко крошечную мордашку малышки-дочки.
Лерины желания сбылись – она получила от своего Здоровяка всё, о чем мечтала, и даже то, о чем мечтать боялась. Теперь не понаслышке знала, как это прекрасно – быть хозяйкой и в доме Громова, и в его сердце. Царила и там, и там на правах главной и единственной женщины.
Любовь у Здоровяка оказалась отличного качества. Каждому б такую.
– Моем-моем трубочиста чисто-чисто, чисто-чисто, – привычно пела Лера, пока Ангелина делала вид, что трет руки под струей воды. – Ну ладно, пойдем.
Она подхватила дочку на руки, отнесла в детскую и усадила на пеленальный стол, где обычно переодевала. Тут заметила золотой блеск в прикрывавших уши кудрях. Многое Ангелина унаследовала от отца: была такой же смуглой, кареглазой, с волосами цвета темного шоколада. От Лериной огненной шевелюры дочери достался лишь легкий медный налет. Густые локоны надежно скрыли до времени Ангелинину обновку.
– Это что такое? – ахнула Лера.
Мочки детских ушек украшали золотые кружочки с кроваво-красными камнями.
– Демьян! Иди сюда немедленно! Демьян! – она звала довольно громко, но тот и не подумал явиться.
Лера переодела Ангелину в домашнее платье, подхватила на руки и поспешила вниз.
Внезапно оглохший муж отыскался на кухне. Как ни в чем не бывало разливал по кружкам вишневый компот и раскладывал посуду. На первый взгляд совершенно спокоен, но девушка сразу приметила пульсирующую на шее жилку. Эх, знал бы Демьян, как часто эта жилка его подводила, наверное, тогда круглый год носил бы одни водолазки.
– Ты зачем это сделал?! – хмуро спросила она. – Я думала, мы договорились, что уши ей прокалываем, когда пойдет в школу! Вот за каким чертом ей сейчас эти серьги?
– Лерочка, ну я ж тебе объяснял, что в этом возрасте она и боли-то не почувствует, а к серьгам привыкнет, сейчас многие…
– Демьян, – перебила она его, – ты же со мной согласился!
– А Роберт своей Дашке уже проколол! – выдал Демьян новый аргумент.
Полгода назад его друг с женой удочерили девочку и так сильно ее полюбили, что превратили заботу о ней в настоящий культ. Демьян от Роберта не отставал. Теперь эти двое частенько ходили вместе на детский шопинг или просто гуляли с детьми в парке.
Однако сделать дырки в ушах ребенка, да еще и без ведома матери – явный перебор.
– Он тоже жену не спросил?! – возмутилась Лера.
– Спросил, – подметил Демьян с явным превосходством, – и она не возражала!
– Может, потому что они удочерили семилетку?
– Что ты так расстроилась? – он убрал с ушка Ангелины пряди волос. – Смотри, какие серьги: безопасные, их никак не зацепить, здесь даже зазора нет. Специальные, для младенцев…
Лера присмотрелась к украшениям и поняла, что именно ее насторожило.
– Что это за камни?
– Обычные гранаты, – и ухом не повел муж.
Предательская жилка на шее опять начала пульсировать.
Девушка сразу всё поняла, нахмурилась еще больше:
– Демьян! Мы же договорились, что ты можешь поставить жучок на коляску, зачем обязательно в сережку?!
– Потому что из коляски девочку могут и вынуть, а серьгу не тронут! – наконец добавил в голос строгости он. – Пусть она их носит!
Лера закатила глаза, с шумом выдохнула, на такое объяснение мужа отвечать ничего не стала. Сама до сих пор послушно носила подаренные Демьяном некогда серьги. Проще ему так и ладно, она будет носить, ей не сложно. Воспринимала это как плату за спокойную жизнь. Правда, надеялась, что одержимость отца Ангелину минует. Не миновала…
Она молча устроила дочь на стуле для кормления, поставила перед ней тарелку с мелконарезанным огурцом. Потом достала из холодильника пюре с рыбой, стала разогревать.
– Лер, – Демьян подошел к ней со спины. – Не дуйся…
Девушка поджала губы и промолчала.
– Это же безопасность… – попытался он в очередной раз обратить ее в свою веру. Не заметив никакой реакции, продолжил обиженно: – Я и так все камеры из дома убрал!
Лера застыла у плиты, делая вид, что не слышит.
– Проси, что хочешь, я всё сделаю… – пробасил он ей на ухо.
Его близость в сочетании с жарким дыханием мгновенно заставили мурашек выплясывать на ее шее. Она обернулась.
– Что хочу? – собиралась сказать строго, а вышло радостно и с придыханием.
Муж кивнул, обнял ее за талию.
– Массаж хочу, – уже более спокойным тоном попросила она. Увидев на физиономии мужа довольное выражение, продолжила: – целый месяц будешь делать массаж утром и вечером!
Довольства в лице мужа не убавилось, тогда Лера уточнила:
– Я имею в виду именно массаж, а не как обычно две минуты поглаживаний и потом сразу печь пирожки, – так они в присутствии дочери называли занятия любовью, – а полноценные полчаса!
Улыбка Демьяна немного потускнела, но он все же кивнул.
– Люблю тебя! – шепнул он ей на ухо.
Лера тут же заулыбалась. За время замужества слышала эти слова от Демьяна множество раз, а всё равно до жути приятно. Из чистого кокетства уточнила:
– Долго любить будешь?
– Пока дышу – буду, а там посмотрим… – ответил он хрипло.
