Текст книги "Эмигрантка в стране магазинов"

Автор книги: Диана Луч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Не важно, где вы работаете и на какой должности. Но если вы – эмигрант, то ваши сотрудники всегда найдут возможность вас унизить, или, как это зачастую ими интерпретируется, сбавить вам гонора, умерить ваш пыл или поставить вас на место. С первого же дня вашей новой работы коллеги, как правило, начинают тыкать вас носом не только в ваши, но и в свои же собственные оплошности, при этом требуя вразумительного объяснения содеянному. И только попробуйте открыть свой рот и заикнуться на тему справедливости. «Это тебе не ЮНЕСКО! – оборвут вас на полуслове. – Мы здесь работаем!» Или еще лучше: «Мы здесь делаем деньги!» (Так вы, оказывается, штамповкой денежных купюр занимаетесь? Тогда я на вас донесу куда надо…)

Впрочем, чтобы вы, уважаемые читатели, не подумали, что все вышесказанное – лишь плод моего воображения, приведу следующий пример. В период работы на горнолыжном стадионе Страны Магазинов я совершенно неожиданно оказалась вовлечена в довольно неприятную историю. Начну свой рассказ с того, что в середине зимы рядом с офисом, в котором я выполняла некоторые бухгалтерские операции, рабочие стадиона возвели еще одно небольшое здание, и мой шеф Алекс решил туда переехать, прихватив меня вместе с собой. Первые несколько недель мы вдвоем работали в тишине и покое, без каких-либо рабочих неувязок, складно и синхронно. Только иногда сотрудники из бывшего офисного здания навещали моего шефа, по приходу запираясь с ним в кабинете для бесед. Но вот, спустя несколько недель умиротворяющей рабочей обстановки, в нашем деревянном домишке появилась начальница бухгалтерского отдела Эмилия и ледяным тоном, сопровождающимся выражением глубокого омерзения на лице, приказала мне вернуться вместе с бумагами в бывшее здание. Вдобавок к этому мой шеф, никак не прокомментировав происходящее, с опущенным в пол взглядом процедил сквозь зубы: «Ну, бывай, пока». По возвращении в прежнее офисное помещение мне выделили стол в самом темном и отдаленном углу зала. Там я проработала три последующие недели в условиях абсолютной изоляции от остального коллектива, так как никто из сотрудников не желал со мной разговаривать. При этом мои многочисленные попытки выяснить, что же все-таки происходит, не принесли никакого результата. Коллеги по работе отворачивались от меня с брезгливыми и ненавидящими выражениями на лицах, будто бы я была их заклятым врагом. Так и не докопавшись до истинной причины этого бойкота, с грузом на душе, в конце концов я отчаялась восстановить нормальные отношения с коллективом сотрудников. Но поскольку хочешь – не хочешь, а нужно было отработать оговоренный в контракте срок до конца сезона, в какой-то момент я смирилась с происходящим.

И вот однажды, в общественном туалете, расположенном рядом с бухгалтерским отделом, я случайно обнаружила оставленный кем-то мобильный телефон и эту свою случайную находку принесла в офис. Сразу же выяснилось, что он принадлежал одному из наших сотрудников, который, увидев свою пропажу, так обрадовался, что даже нарушил установленный коллективом обет молчания и горячо меня поблагодарил. После этого события все сотрудники нашего офиса стали ежедневно шушукаться за моей спиной, как я поняла, обсуждая какую-то совершенную ими ошибку либо вероятность ее совершения. К счастью, вскоре ситуация сама собой прояснилась, и мой авторитет был окончательно восстановлен. Оказалось, что из нового здания меня заставили вернуться в просторный офис бухгалтерского отдела по причине того, что из кабинета моего шефа стали внезапно исчезать деньги, причем в немалых количествах и прямо из сейфа, ключ от которого был только у Алекса и еще одной сотрудницы, периодически приходившей к нему на беседу. Когда же мои коллеги узнали о пропаже денег, то сразу подумали на меня, решив, что я ворую их из закрытого на ключ сейфа. Вот это да! Кстати, как это? Методом телепатии или связи с инопланетными цивилизациями? И хотя объяснить вышеуказанного феномена никто из моих коллег по работе так и не сумел, тем не менее все разом решили, что если из сейфа исчезают деньги, а в соседнем кабинете работает эмигрантка, значит, она их и крадет.

Однако же когда я вернула своему сослуживцу потерянный им телефон, то это натолкнуло моих сотрудников по работе на раздумья. Во-первых, сразу стало ясно, что я не телефонная воришка. А вот не воровка ли я вообще? Сомнения терзали их офисные души, не давая спать по ночам. Кроме того, моим сослуживцам пришлось признать, что разработанный ими дедуктивный метод дал осечку, поскольку вот уже несколько недель я работала в прежнем здании бухгалтерского отдела, а деньги из сейфа у Алекса продолжали непрерывно исчезать. И пока они ломали себе голову над этой проблемой, мой шеф неожиданно поймал на воровстве свою же коллегу по работе – ту самую девушку, у которой находился дубликат ключа от этого сейфа, выданный ей директором горнолыжного стадиона. Надо заметить, что к тому времени она уже успела потратить несколько тысяч евро и, совершенно обнаглев, в который раз средь бела дня направилась к сейфу, чтобы пополнить свой кошелек. Однако как только воровка вытащила оттуда пачку денег и начала запихивать ее себе в сумку, в кабинет вошел Алекс и застукал ее с поличным. Кстати, после случившегося сотрудники офиса один за другим стали припоминать, что не раз видели у этой дамочки множество новых дорогих вещей, по цене не сопоставимых с размером ее заработной платы. Впрочем, никто из них не придал этому особого значения, поскольку их внимание на тот момент было сфокусировано на мне и моей эмигрантской моральной непригодности.

А теперь, уважаемый читатель, позвольте задать вам следующий вопрос. Вы, наверное, считаете, что кто-нибудь из моих сослуживцев передо мной за это психологическое истязание извинился? Не-а. Или же полагаете, что после случившегося воровку с треском уволили с горнолыжного стадиона? Тоже нет. Ее вызвали на ковер, слегка пожурили и оставили дорабатывать пару-тройку месяцев, при этом даже не урезав размера заработной платы. Хотите знать, почему? Просто потому, что она была той же самой национальности, что и все шефы горнолыжного стадиона. В общем, ее пожалели. Ну, с кем не бывает? Вопрос на засыпку. А эмигранта в подобной ситуации пожалели бы? Как вы, уважаемый читатель, думаете?

* * *

Согласно моим наблюдениям, в России мы зачастую склонны так идеализировать Европу, что иногда это доходит до абсурда. Понятия не имею, откуда в нас взялось романтически-идиотическое: «Нигде, кроме как у нас, не воруют, ни в одном цивилизованном государстве…» Для справки, когда я работала на горнолыжном стадионе Страны Магазинов, то в мои обязанности входило переводить с русского на местный разного рода жалобы и претензии приезжих лыжников, периодически забредавших в наш бухгалтерский отдел. И все это время меня не переставало удивлять огромное количество российских туристов, наивно полагавших, что их внезапно исчезнувшие лыжи кто-то унес по ошибке, перепутав со своими. А когда я их спрашивала: «А что же тогда эти граждане ваши лыжи все никак не возвращают?», – то в ответ, как правило, следовало слегка растерянное: «Так они, наверное, просто не знают, куда обратиться». И так по несколько раз в неделю, совершенно спокойно, без единой нотки гнева в голосе, российские соотечественники признавались мне в том, что оставили свое лыжное снаряжение без присмотра: «Вон там… в углу, около касс, в кафешке, около телекабин и т. д.» Спрашиваю: «А почему вы их там оставили?» – «А мы думали, что в Европе не воруют. Здесь же цивилизованные люди живут, не то что у нас в стране…» Миленькие вы мои, родные вы мои, впору поблагодарить вас за оказанное жителям европейских стран доверие, но поверьте, они его не заслуживают.

В Европе воров значительно больше, нежели это можно себе представить. И имейте, пожалуйста, в виду, что во многих европейских государствах мелкие кражи в магазинах вообще не считаются воровством и, как следствие, не преследуются уголовным кодексом. В худшем для воришки случае, у него могут отнять награбленное. К слову, если бы за воровство в мелких масштабах в Стране Магазинов сажали в тюрьму, то туда пришлось бы отправить больше половины местного населения, а также сотни тысяч туристов, однако таким количеством мест лишения свободы, разумеется, не располагает ни одно государство земного шара. От себя добавлю, что мне самой не раз доводилось стать свидетельницей следующего разговора, случайно подслушанного в общественном транспорте, баре, кинотеатре и даже на работе. Один: «Слушай, пойдем завтра в (такой-то) магазин и чего-нибудь там стырим». Другой: «Ну пошли, все равно делать нечего». Украсть то, что плохо лежит, то есть на виду и без должной охраны, представляло собой вполне обычное времяпрепровождение, и я бы даже сказала, общепринятое европейское хобби, о котором, вдобавок ко всему прочему, совершенно не стеснялись заявлять во всеуслышание весьма известные личности. Знаете, есть такие телевизионные передачи, в которых разные знаменитости повествуют о своей жизни. Помню, как-то раз я присела перед телевизором в тот самый момент, когда ведущая поинтересовалась у одной европейской актрисы: «А ты девчонкой в магазинах одежду воровала?» Актриса: «Конечно, мы вдвоем с моей лучшей подругой с этой целью отправлялись на прогулку по бутикам как минимум пару раз в неделю. А ты?» Ведущая: «Да, я тоже, честно признаться, за свою жизнь украла несколько свитеров, топов и купальников, и не потому, что не хватало денег на их покупку, а просто захотелось что-нибудь стырить». Полагаю, в данном случае, публичное признание в воровстве, с точки зрения знаменитостей, делало их ближе к народу и тем самым способствовало увеличению их популярности.

Одним словом, в большинстве своем грабители в Стране Магазинов были не профессиональными, а, так сказать, компульсивными, то есть воришками по ситуации. Увидел – взял, застукали на воровстве – отдал. И давайте-ка поразмышляем, от чего зависит, быть вором или не быть. Вы произведения Ф. М. Достоевского читали? Вкратце позиция этого автора такова, что украсть – это все равно, что самому себе плюнуть в душу. Своровать, убить, отомстить, предать, нажиться на чьем-нибудь горе нам не позволяет собственный психологический барьер, который если и переступается, то тогда человек теряет всякое уважение к самому себе, а оставшуюся часть жизни ему не дают покоя муки совести. Правда, современный вариант питекантропа, то есть личности, не обогащенной культурным содержанием, подобных претензий, как правило, к себе не предъявляет. И достойным примером вышеописанных пещерных жителей являлось население Страны Магазинов, по большей части занятое в сфере обслуживания на профессиях официанта, продавца, кассира, администратора отеля и прочих. Надо заметить, что соблюдение этических правил поведения испокон веку было связано не столько с образовательным уровнем, сколько с самообразованием и саморазвитием. Но скажите, откуда ей, этой правильной моральной установке взяться в государстве, в котором у подавляющего большинства населения кругозор был ограничен всего тремя видами хобби: посещением ресторанов, кинотеатра и магазинов модной одежды? А результатом полнейшего отсутствия в их жизни разнообразных увлечений и познавательных хобби, то есть, по существу, бескультурья и являлось то самое пресловутое воровство. При этом больше всего доставалось от воришек Страны Магазинов российским туристам. «За что?!» – спросите вы. Полагаю, ответ очевиден. За уважительное отношение к европейцам.

* * *

Кстати, что характерно, отношение жителей европейских стран к россиянам и российской культуре было прямо противоположным. Да что там наши традиции, когда они до сих пор не научились отличать Кавказа от Сибири! В начале двадцать первого века абсолютное большинство жителей Европы совершенно серьезно полагало, что страны Кавказа до сих пор являются частью России. При этом на вопрос «А где же тогда расположены государства, вышедшие из состава СССР?» политически подкованный европеец, как правило, ни на минуту не задумавшись, отвечал: «Ну да, вот и я говорю, они из России вышли». – «А куда? На Аляску?! В Китай?! В какую часть земного шара они после этого отправились?!» – «Так вам, русским, лучше знать, вы же там неподалеку живете». К слову, точно такая же путаница в головах практически всех европейцев обстояла и с остальными независимыми государствами, ранее входившими в состав СССР. В этой связи, уважаемые читатели, предлагаю вашему вниманию следующий газетный отрывок: «Ассоциация нашего города “Помоги детям Чернобыля” этим летом, сроком на месяц, принимает в семьи добровольцев российских ребят, пострадавших от радиации Чернобыльской атомной станции, так и не сумевших восстановить своего здоровья по причине неэффективности российской системы медицинской помощи». Кто бы из европейских журналистов ответил мне на вопрос: с каких это пор Чернобыль снова стал частью России? А может, Украина с нами и Крымом уже поделилась, просто я не в курсе…

Одним словом, в годы проживания в Стране Магазинов у меня сложилось довольно четкое представление о том, как воспринимает россиян большинство европейцев, и его можно сформулировать всего одной фразой. Для них все самое плохое, гадкое и отвратительное – родом из России. И хотя со времен распада СССР прошло несколько десятилетий, однако русские, украинцы, молдаване, казахи – все мы для европейцев на одно лицо. Кстати, в этой связи нелишним будет заметить, что к своему собственному национальному происхождению жители Европы относятся с исключительной серьезностью. Только попробуйте прилюдно перепутать, к примеру, испанца с португальцем! Подойти к нему, хлопнуть по плечу и сказать: «Так вы к нам из Португалии прибыли?» Это испанца-то, скажу я вам: «Упаси вас Бог!» Или случайно принять француза за итальянца или бельгийца! Уверяю вас, им это будет воспринято как неприкрытое издевательство и вопиющее поругание чувства собственного достоинства. Не исключено даже, что оскорбившийся до глубины души европеец в качестве ответной реакции просто-напросто обложит вас отборным матом и пошлет куда подальше. Хотя на самом деле проще простого чисто внешне перепутать, например, грузина с французом, а испанца с чеченцем, ведь подавляющее большинство из них – большеглазые жгучие брюнеты. Кстати сказать, совсем недавно я узнала, что Шарль Азнавур был армянином, а не французом, и очень этому удивилась. Ведь судя по внешности он – вылитый француз! Кроме того, мне и самой однажды довелось познакомиться с представителем этой европейской национальности, походившим на Азнавура как две капли воды. Между прочим, мы, русские, в большинстве своем внешностью схожи с представителями других северных наций, но при этом никогда не обижаемся, когда нас принимают за финнов, норвежцев или литовцев. Подумаешь… Так сами про себя и говорим: «Хоть горшком назови…» Интересно, существует ли хоть один европеец, который бы позволил назвать себя горшком или каким-либо другим предметом кухонной утвари?

* * *

Впрочем, возвращаясь к событиям собственной жизни, скажу, что после того, как я освоила местные языки Страны Магазинов, установленные там порядки и традиции, мне удалось устроиться на работу продавцом. Замечу, что коренным населением этого государства подобный шаг воспринимался чем-то вроде завершающей стадии интеграции эмигранта в их национальную среду. Другими словами, устроиться на работу в магазин было все равно что поставить свою подпись на декларации о беспошлинной торговле. Так вот, взяли меня не на какую-нибудь работу, а продавцом! Для тех, кто не в курсе, уточню, что писатель Эдуард Лимонов, находясь на ПМЖ в США, одно время добывал себе средства на пропитание, вкалывая рабочим на стройке, а знаменитый пианист Левон Оганезов – игрой на пианино в кафе, где народ преимущественно собирался для того, чтобы поболтать и послушать друг друга, а не его божественную музыкальную интерпретацию. Согласитесь, что рядом с такими перспективами профессия продавца звучит гордо! В первую очередь потому, что работа эта для белоручек, к тому же очень простая, можно сказать, любой дурак справится, было бы желание.

Вот вы сейчас читаете мою книгу. Не знаю, нравится она вам или нет, но тем не менее вы продолжаете ее читать. Но чтобы она вам не наскучила, попробую вас слегка растормошить следующим вопросом. Как вы считаете, кто в Европе идет в продавцы? Люди какого профиля? Те, у кого профессиональное или университетское образование? Не-а, на продавца учиться не надо. Значит, те, у кого нежелание продолжить обучение после школы скомпенсировано выраженным желанием работать? Не-а, эти идут в рабочие, официанты или уборщицы. Просто воспитанные люди? Тоже неправильно. Запомните, в Европе в кассиры и продавцы идут те, кто ни к какой другой работе профессионально не пригоден. А теперь позвольте спросить. Как вы полагаете, человек, которому не нравится ни работать, ни учиться, способен думать? Другими словами, адекватно анализировать происходящее и размышлять в рамках абстрактных понятий или обобщающих категорий? Правильно, не способен. А что же он все-таки умеет? Угадали: сплетничать.

Впрочем, обо всем по порядку. Первой моей работой в качестве продавца в Стране Магазинов стал парфюмерный отдел одного коммерческого центра, в котором каждый божий день беседа с сотрудницами по секции выглядела следующим образом. «Смотри на Глорию из чемоданов (имеется в виду чемоданный отдел)! Насупилась, рожа хмурая. Что это с ней? Может, пойти спросить? Хотя мне-то она уж точно не признается, ведь я с ней на днях поругалась, уже не помню из-за чего…» – начинала разговор широкоплечая Берта, бывшая продавщица мясного магазина, до сих пор не научившаяся отличать румяна от пудры и уже не раз по ошибке продавшая крем от трещин на пятках в качестве крема для век, поскольку обе коробочки были одинаковой формы и размера. По обыкновению, начатую Бертой тематику разговора на лету подхватывала Кристи, коренастая брюнетка, до этого в течение шести лет работавшая официанткой в ресторане среднего пошиба, откуда ее уволили по обвинению в воровстве. К слову сказать, прославилась Кристи на весь коммерческий центр тем, что в летнее время никогда не носила колготок, несмотря на то, что ноги у нее ужасно потели. В результате, по всему отделу распространялась чудовищная вонь, от которой нередко спасались бегством случайно забредшие к концу дня посетители. В разговоре Кристи обычно поддерживала Берту, развивая начатую ею мысль: «Девчонки, а вы знаете, что первый муж ушел от Глории к ее же племяннице? Видно, они все в роду развратные, как кошки». В голове у меня промелькнуло: «А при чем тут Глория и все остальные родственницы? Когда причислить к разряду кошек можно разве только племянницу, в случае, если сказанное достоверно». И пока разговор про разврат набирал обороты, в котором Глория неожиданно заняла роль главного действующего демонического лица, я, порядком устав от словесной околесицы своих напарниц, отпросилась, чтобы сходить в туалет. Зайдя в прохладное помещение, я наконец-то плюхнулась на крышку унитаза и в тишине и покое устроила своим ногам и голове несколько минут отдыха. Однако не тут-то было. По выходе из кабинки я неожиданно натолкнулась на Глорию, которая, просканировав меня своими чернющими прищуренными и немигающими глазищами, стоя руки в боки, выпалила: «Что там про меня эта сучка нашипела?» Какая из них? Пожалуйста, уточни.

* * *

Не секрет, что есть вещи, к которым невозможно привыкнуть. Начну с того, что когда я работала логопедом в московском детском саду, то сослуживцы и родители наших воспитанников обращались ко мне на «вы» и по имени-отчеству. И хотя не все из них обладали хорошими манерами, но все же чувствовалось, что одним из них я нравилась, другие меня уважали, а третьи и любили, и уважали. Я видела это в их глазах и определяла по интонации в голосе. Но когда в Стране Магазинов мне пришлось переквалифицироваться в продавца, автоматически в обязанность мне стало вменяться то, от чего все остальные сотрудницы европейских национальностей напрочь отказывались. «И что же это было?» – спросите вы. Приведу в качестве примера парочку типичных ситуаций. Заходит в наш магазин местный богатей с мелкой шавкой на поводке, а та усаживается посреди парфюмерного отдела и гадит на пол. Или какой-нибудь грудничок у матери на руках вдруг возьмет да срыгнет, а та, будучи натренированной, в мгновение ока успевала повернуть своего младенца в противоположную от себя сторону. В результате, стоящие на полках флаконы духов с ароматами Шанели и Диора в считанные секунды покрывались содержимым детского желудка. А сразу после этого раздавался голос заведующей отделом: «Русская, возьми тряпку и вытри это сейчас же!» В то же время у кассы стояли две других продавщицы европейской национальности со скрещенными на груди руками и смотрели на меня с нескрываемым сожалением. Я же, понимая, что ни одна из них не поможет мне это убрать, отправлялась в туалет за ведерком с водой и тряпкой.

Возможно, кто-нибудь из вас тут же захочет возразить: «Да что вы все врете, как вам не стыдно! В России я был никем, а вот в Германии (или в Италии, Франции, Норвегии и др.) стал всем!» Сразу представляю себе гневные лица тех, чья жизнь в Европе удалась на славу. Такое, знаете ли, крайнее выражение эмоций… Как, бывало, кошка в квартире нагадит куда-нибудь не туда, и бегаешь за ней с тапкой в руке, крича: «Ах ты, сволочь! Засранка такая! Я тя щас по морде!» Между тем кто-нибудь выразится по-воспитанному: «Ах-ах, вспомните, к примеру, В. В. Кандинского, К. С. Малевича, А. И. Гинзбурга, В. К. Буковского и прочих!» Не спорю. Просто у меня другая история. В России я была никем, а здесь, в Европе, стала ничем. Чувствуете разницу? Быть кем-то и быть чем-то, чем-то вроде чего-то там… К примеру, Акакий Акакиевич у Н. В. Гоголя был никем – маленький такой, серенький заурядный человечек. Но тем не менее окружающие обращались к нему по имени-отчеству. Меня же в Стране Магазинов сотрудники по работе звали словом «русская». Вот вы сами знаете хотя бы одну собаку, которую хозяева окликают по породе: Бульдог, Овчарка, Болонка? Не думаю, потому что даже в качестве клички для домашних животных подобное звучит оскорбительно. А Европа, она же как огромная Страна Чудес, в которой им, европейцам, по отношению к эмигрантам все позволено. Кем? Да ими же. В общем, ничего не поделаешь, если все вокруг окликают по национальному признаку… Приходится отзываться. «Так почему же все-таки не по имени?» – спросите вы. Основываясь на собственном опыте, я пришла к выводу о том, что это такая своеобразная дань европейскому высокомерию. Словом «русская» европейцы проводили между мной и собой невидимую, но очень даже ощутимую грань, отправляя меня этим обращением на низшую ступень, в разряд неких полулюдей, регулярно повторяя его для того, чтобы я об этом своем низшем разряде, не дай бог, ни на минуту не позабыла. Согласитесь, что данная ситуация аналогична той, когда с целью поддержания установленного порядка военнослужащие обращаются друг к другу исключительно по званию, причем одни все время командуют, а другие беспрекословно им подчиняются.

И все же существует категория людей, которым везде хорошо. Кстати, здесь я имею в виду не оптимистически настроенных граждан, а людей без определенных моральных установок. Достойным тому примером являются фашисты, которым около Гитлера было очень даже хорошо: тепло, сытно, уютно. Ну, приходилось периодически кого-то убивать… Собственно говоря, ничего особенного, подумаешь, дело привычки. Полагаю, что если бы они эмигрировали, то в другом государстве точно так же продолжали бы за деньги отправлять на тот свет ни в чем не повинных граждан. Как известно, от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Надо полагать, в те далекие гитлеровские времена, вдоволь наубивавшись, после «плодотворного трудового дня», эти работнички возвращались вечерком домой к своим толстым фюрершам, поглаживали по головам свое по-фюрерски воспитанное отродье и садились ужинать килограммом жареного поросенка. А что еще душе, собственно говоря, надо? Это у кого она есть, тот имеет право задаваться вопросом, что ей надо. А таких людей, продавших себя нечистому, в любую эпоху беспокоит только одно: где и как побыстрее набить себе карманы и прожить без особых усилий. И если вы представили себе вышеописанного персонажа в виде огромного детины с отвисшим брюхом, то должна заметить, что это далеко не всегда так, хотя в любом обществе попадаются подобного типа обрюзгшие, свиноподобные личности.

Но вот, пожалуйста, другой пример – эмигрантки, которой везде и всегда было хорошо, к тому же утверждавшей, что этим она обязана своему удивительному везению. Как-то в Стране Магазинов мне довелось познакомиться с длинноногой и прекрасноволосой Алиной, одной из наших соотечественниц. Хотя последнее не совсем правильно. Родом она была из русской семьи, долгие годы проживавшей на территории одной из прибалтийских стран, а потому наиболее точным было бы охарактеризовать ее менталитет как русско-прибалтийский. Надо заметить, что красоты Алина была необыкновенной. Прирожденная фотомодель! Как говорится, глаз не отведешь. Помню, однажды я у нее поинтересовалась, почему одному на вопрос о своей национальности она отвечает, что русская, а другому: «Нет, что вы, ну какая я русская, я родом из Прибалтики». Причем иногда подчеркнуто так: «И как вам в голову только такое пришло? Ха-ха-ха, назвать меня русской!» Сначала Алина несколько растерялась, бешено захлопала длинными, как у куклы, ресницами, однако через пару минут наконец-таки собралась с мыслями и в ответ сладким голоском пропела: «Просто я действую по обстоятельствам. Тем, кому может не понравиться, что я – русская, говорю, что я родом из Прибалтики. Понимаешь? Мне очень не хочется людей обижать… А что в этом такого?!» Кстати сказать, длинный волос в Алинином варианте никак не сопровождался недостатком ума, а точнее сказать, трезвого расчета.

Полагаю, многие из вас, уважаемые читатели, согласятся со мной в том, что ум, хоть и часто, но тем не менее не всегда, является показателем прекрасных душевных качеств. В частности, в одном из откровенных разговоров Алина поведала мне о том, как несколько лет назад ей довелось испытать ни с чем не сравнимое ощущение полнейшего счастья. Случилось это не где-нибудь, а в одном из коммерческих центров французской столицы. В то время к ней на побывку приехала мама из Прибалтики, и они вместе рванули в Париж. И там, «О-о-о, Шанс-Элизе», добрались-таки до самого престижного коммерческого центра, доехали на лифте до четвертого этажа и купили себе в бакалейном отделе по шоколадке марки «Максим», которую там же сгрызли, а потом, обнявшись, заплакали. Внимательно выслушав эту историю, я впала в раздумье, никак не понимая, в чем же ее душещипательность. Потратив на размышления какое-то время, но так и не догадавшись, я все же решила спросить об этом напрямую у самой рассказчицы. Тогда Алина, чрезвычайно удивившись моей непонятливости, очень быстро раскрыла мне глаза на суть вышеописанного, объяснив, что счастье, по ее представлению, это когда у тебя есть то, что могут позволить себе только очень богатые люди. Другими словами, поглощение шоколадки известной марки для них с мамой теоретически означало вступление в стройные ряды тех, кто сам никогда не моет собственного жилья и ездит за покупками на лимузине. Кстати сказать, Алинины мечты о счастье сбывались у меня на глазах. Когда мы с ней познакомились, она была замужем за португальским рабочим, с которым ровно через год развелась, а через пару месяцев после этого вышла замуж за француза, офисного работника какого-то агентства по страхованию имущества. Правда, спустя полтора года она бросила и его по причине беременности от местного адвоката, который сразу же на ней женился, таким образом поделившись с Алиной не только высокой заработной платой, но и национальностью Страны Магазинов. Как жена, она имела на это право. Тварь я дрожащая или право имею? Интересная интерпретация. Но если честно, то мне всех этих мужиков совсем не жаль. Тот, кто любит скушать сочный кусок мяса, рано или поздно сломает себе об него зубы. Се ля ви.Кстати говоря, многолетнее проживание за рубежом привело меня к выводу о том, что европейцы никогда нас, россиян, не поймут, так как у большинства из них напрочь отсутствует ген, отвечающий за прекрасные душевные качества. Взять хотя бы как пример типично российскую ситуацию: Г. Я. Перельман отказался от премии в миллион долларов за свой вклад в науку, несмотря на то, что он, один-единственный, уникальнейший в своем роде ученый, сумел доказать гипотезу Пуанкаре. В то же время сказать, что европейскую общественность его широкий жест чрезвычайно обрадовал, было бы неправдой. Долгое время по всей Европе шли дебаты: да как же так и почему? Что он отказом от денег хочет всем нам сказать? Что мы – материалисты? Оскорбить пытается? Это про него ваш Грибоедов «Горе от ума» написал? Конечно, про него, про этого сумасшедшего ученого. Ведь он же был соседом Перельмана, они и в школу вместе ходили. А в школьном дворе после уроков играли в футбол с Чеховым, Толстым и Достоевским, причем Толстой все время стоял на воротах, а Перельман в это время был нападающим… А разве вы этого не знали?! Кстати, в этой связи мне вспомнилось, как одна европейская школьница прокомментировала свой взгляд на тему перестройки, буквально сказав нижеследующее: «Ваш президент Горбачев внедрил в общество демократию, потому что был женат на Индире Ганди, хотя на самом деле нравилась ему только Раиса. И вообще, кто же захочет жить с женщиной, у которой дыра в голове!» К слову, под дырой в голове она подразумевала черную точку, которую индусы рисуют себе на лбу. Нет, это не шутка. Так и сказала.

* * *

К сожалению, до отъезда за рубеж, еще в России, мне никто не объяснил золотого правила выживания в эмиграции, заключавшегося в ежеминутном притворстве, от которого на душе становится тяжело, тоскливо и порой совершенно невыносимо. Помню, порядком устав от многочисленных сплетен, ежедневно распространяемых в магазине от секции к секции, я несколько раз попробовала побеседовать с сотрудницами по работе на содержательные темы в области политики, искусства, литературы и жизни вообще, а в итоге за мной закрепилось неблагозвучное прозвище «Зануда». Кроме шуток, уважаемый читатель, представьте себе, как чувствует себя человек, которому приходится ежедневно выстаивать по восемь часов в сутки у прилавка рядом с людьми, чье интеллектуальное и культурное развитие соответствует уровню девочек и мальчиков восьмого класса общеобразовательной школы. Впрочем, это еще ничего: рано или поздно вы приспособились бы пропускать мимо ушей многочисленные сплетни и на все придирки научились бы реагировать молчаливым кивком головы. Замечу, однако, что самое неприятное начинается, когда сотрудницы отдела кадров, ошалевшие от временного отсутствия работы, выдвигают перед вами совершенно невыполнимую задачу – соответствовать уровню развития своих коллег, поскольку, по их мнению, даже если вы и состоялись как хорошая работница, но тем не менее так и не сумели стать закадычной подругой своим напарницам по секции, эту проблему необходимо срочно искоренить. И пожаловаться на такое, мягко говоря, странноватое требование, к сожалению, было некому. Чарльз Дарвин уже давно умер. А жаль, ему явно не пришлось бы по душе подобное искажение «Теории о происхождении человека», согласно которой человек произошел от обезьяны, а не наоборот. Эволюция в обратном направлении, это – не прогресс, а деградация, да и к тому же в определенном возрасте, при отсутствии у человека вредных привычек и психических заболеваний, подобный процесс в принципе невозможен.